Текст книги "Упавший поднимется сам (СИ)"

Автор книги: Нуртай Иркегулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Не что, а кого.

– Кстати, откуда у тебя такая информация о моих посетителях? – лучшая защита – нападение.

– Не важно.

– Нет, говори, – в этот момент важно грозно нахмурить брови и крепко сжать кулаки.

В женщину природа генетически заложила панический страх перед грубой мужской силой. На самом деле я даже представить не могу, как можно ударить женщину или ребенка, и Света об этом прекрасно знает, но все равно опасается. Хорошая вещь генетика! Понимаю, запрещенный прием, но ведь и женщины при любом удобном случае пускают в ход свои слезы.

– Секретарша твоя сказала, – тут она спохватилась, – нет, не она, ну, то есть она, но она ни в чем не виновата, это случайно получилось.

Пресловутая женская солидарность. Выбалтывают друг другу секреты и тут же сдают подельниц. Предложение – поставить во главе разведки женщину – я отзываю.

– Так, значит, в офисе появился стукач, – эту фразу надо произносить с плохо скрываемой угрозой, чтобы стало ясно о погубленной судьбе секретарши. Она вообще-то неплохая девчонка, но к Свете ревнует, поэтому и выболтала ей о Риме.

Однако я допустил ошибку, расслабился. Света не преминула этим воспользоваться.

– Ты от ответа не уходи, рассказывай.

– Ты сама обо всем знаешь. Детали можешь уточнить в приемной.

– Ах так!? – Я мысленно приготовился к землетрясению с многочисленными жертвами или началу третьей мировой войны, – Тогда послушай меня!

– Весь во внимании.

– Я ухожу. Понял? У меня, между прочим, три кандидатуры имеются. И все трое желают на мне жениться. И каждый из них покруче тебя! Так что, не ты меня бросил, а я тебя!

– Света, – наступила пора поговорить серьезно, – разве важно кто кого бросил? Если ты собралась замуж, то это же здорово. Ты достойна быть счастливой и любимой. Никогда не пожалею, что был близок с тобой. Наоборот, буду с благодарностью вспоминать о тебе. Если мы решили расстаться, давай сделаем это по-человечески, без обиды и злобы.

Она расплакалась. Нет, она элементарно разревелась, как девочка в песочнице, у которой отобрали любимую лопатку. Она рыдала искренне, навзрыд, размазывая слезы по лицу, пытаясь что-то сказать в перерывах между приступами:

– Неужели... ты.... понимаешь... не.... не понимаешь... дурак... надеялась... тупой... давно ... а я то думала... кретин... друг у него... да она... как же я... подавись... не хочу... давно... люблю... тебя ...

Не выпендривайтесь в такие минуты, не надо корчить из себя Казанову или Джеймса Бонда, засуньте подальше мужское самолюбие и железный характер. Постарайтесь оставаться человеком, не забывая, естественно, что вы мужчина. Это не догма и даже не правило. Это выстрадано.

– Успокойся, приведи себя в порядок, нам предстоит сумасшедшая незабываемая ночь. Идем в поход по ночным клубам. Но потом... Потом я отвезу тебя к тетке.

Она умница и все поняла. В таких делах не бывает глупых женщин. Через несколько минут раздался возглас:

– Куда подевался утюг!?

... Так определился новый этап в моей суматошной жизни. Подведя промежуточные итоги, подошел к неутешительным выводам: оборотного капитала лишился практически полностью (пришлось гасить и набежавшие проценты по "счетчику", о них, к счастью, Рима не узнала), квартира "ушла" до лучших времен, арендованный офис пришлось вернуть хозяевам. Много усилий понадобилось на трудоустройство немногочисленного коллектива: секретаршу и водителя удалось пристроить в банк, главбуха и еще двух человек в партнерскую фирму. А Муся незадолго до этого самостоятельно покинул меня, заявив, что у него чутье на неприятности (и, как видите, оказался прав). Многие из сотрудников не скрывали слез при расставании и заверяли, что вернутся при первом же сигнале, было приятно это слышать.

Позабавила завскладом Галя, искренне рыдавшая о закрытии фирмы. Женщины устали носить ей валерьянку, а я растрогался до глубины души. Однако, чуть позже выяснилось, что истинной причиной горя стала ревизия склада, вскрывшая ощутимую недостачу. Но никто ее не осудил, она так страдала, что пришлось отпустить ее с миром, согласитесь, для своей профессии она не сделала ничего необычного.

Я знал, что мне предстояла встреча с дядей Жаке, он не из тех, кто забывает об оказанной услуге. С другой стороны, не хотелось ставить его в неловкое положение, в конечном итоге, это было мое самостоятельное решение помочь Риме. Мне этого хотелось, иначе и быть не могло. Получается, что дядя Жаке ничем мне не обязан. При встрече постараюсь как-нибудь внушить ему это, не вдаваясь в излишние подробности.

Встреча состоялась почти по тому же сценарию, что и в последний раз. Но дядя Жаке, усадив меня в кресло, неожиданно озадачил вопросом:

– Чем предполагаешь заняться?

О Риме ни слова. Удивительный человек.

– Пока не решил, придумаю что-нибудь.

– Есть такое государственное предприятие, занимающееся банкротством других предприятий, ты меня понимаешь? – Я кивнул, – Пойдешь туда.

Вообще-то, я хотел заняться получением прибыли, или другими словами, бизнесом, а не банкротством. Увидев мое замешательство, дядя Жаке нахмурился:

– Что тебе не нравится, Батыр? Сегодня банкротство самое прибыльное дело. Ты газеты читаешь? Банкротству подвергаются предприятия, имевшие недавно рентабельность до пятисот процентов.

Та-а-ак, я почувствовал запах жареного (предпочитаю жареное вареному) и обратился в слух. Заметив это, дядя Жаке оживился.

– Предположим, кому-то необходимо заполучить в собственность государственный завод или фабрику, подчеркиваю, в частную собственность. Просто купить – денег жалко или их просто не хватает. Что делают эти кто-то? Они доводят предприятие до, как говорится, "последней черты": огромные долги по налогам, по зарплате работникам, невозвращенные кредиты банкам. У государства возникает сильнейшая головная боль: что делать с этим предприятием? Единственный выход – процедура банкротства. Имущество предприятия описывают и продают с аукциона. Обрати внимание, не само предприятие, а его имущество. В этом принципиальная разница! И занимается этим то самое государственное предприятие, о котором я сказал ранее. Каждому такому банкроту назначается уполномоченное лицо, задача которого продать имущество и рассчитаться с накопившимися долгами. И если вырученных денег не хватает то, что ж, видно не судьба. Но те, кто купил это имущество, естественно, остаются в выигрыше. Чистое, незапятнанное предприятие, без каких-либо долгов и совсем недорого. Теперь тебе все понятно?

Когда-то в детстве я прочитал у Маршака (помните?): "владелец заводов, газет, пароходов", и заявил отцу, что хочу быть таким же, за что получил серьезный нагоняй в виде лекции о вреде оппортунизма в нашей коммунистической среде, классовом самосознании и т.д. Но от мечты не отрекся, искренне надеясь заработать столько, чтобы купить свои «заводы, газеты, пароходы». Но, покрутившись в бизнесе, понял, чтобы заработать – надо иметь, а чтобы иметь – надо заработать. Порочный круг.

Я незамедлительно дал согласие. Дядя Жаке, удовлетворенный ответом, продолжал напутствовать:

– Только помни, здесь сталкиваются интересы очень многих людей. Научись их различать. Умей слушать и слышать. Помалкивай. Помни о главном и не забывай о мелочах. Будь благодарен. Не торопись и не медли. Научись правильно и учтиво говорить "нет". Советуйся и согласовывай. Не подставляйся. Не суетись и не бойся. Я буду рядом.

Каждая фраза как лозунг. Или как аксиома.

Первый блин, естественно, вышел комом. Предприятие, под громким названием "Государственная торгово-посредническая компания", оказалось на самом деле пустышкой. Помещения и офисы этого предприятия давно имели новых хозяев, на счету в банке ни копейки. Обрадовавшие меня вначале запасы французских духов на поверку оказались польской подделкой с истекшим сроком годности. Санэпидстанция категорически запретила выставлять на продажу парфюм, как опасный для здоровья. Оставались еще несколько тысяч пар ботинок ("везет" мне на ботинки!), изготовленные местной фабрикой "Жетысу" еще в те, "застойные" времена, и грузовик без внутренностей, которые давно функционировали в других, неведомых мне, автомобилях.

Покопавшись в документах, пришел к выводу, что бывший директор уверенно мостил себе дорогу прямиком в тюрьму. Он за бесценок распродал складские и офисные помещения, товар, имевший хотя бы какую-то материальную ценность, и только после этого подал документы на банкротство. Однако руководство мягко пояснило, что уголовное преследование нерадивых руководителей не входит в мою компетенцию, и шепотом добавило, что преследовать его некому, так как главный прокурор города приходится бывшему директору родным братом. Зато в тюрьму отправились те самые злополучные ботинки.

– Мне заключенных кормить нечем, не то, что обуть, – жаловался начальник тюрьмы, – получается, что ты меня выручил, дешевле обувь просто не найти!

Неожиданно он встрепенулся:

– Послушай, а может это я выручил, где бы ты продал свое барахло, а? В таком случае – надо делиться.

Кое-как от него отбился. Вырученных денег едва хватило на зарплату мою и бухгалтера. И на скромную благодарность руководству.

Следующий проект был более обнадеживающим. Банкротству подлежал продовольственный магазин. Поразительно, у нас банкротятся магазины! Особенность его оказалась в том, что магазин, находясь почти в центре города, принадлежал одному из пригородных сельсоветов, председатель которого посчитал сложившееся положение несправедливым.

– Зачем сельсовету магазин, – доказывал он, – разве может сельсовет эффективно управлять магазином. Только частник способен справиться с этой задачей.

Естественно, частником должен стать сам председатель.

– А как же сельсовет? – недоумевал я.

– А я не гордый, уступлю это место другому, желающих хватает.

Объявление об аукционе по продаже магазина (так положено по закону), по настоятельной просьбе председателя сельсовета и с согласия моего руководства вышло в малотиражной газете за два дня до назначенной даты. И, тем не менее, желающих купить его оказалось немало. Но в день проведения торгов большинство потенциальных покупателей сняли заявки. Как выяснилось позже, председатель сельсовета обратился к помощи родственника-рэкетира, а тот отбил аппетит у конкурентов. В результате из оставшихся двух фирм (принадлежащих председателю) победила та, что назвала сумму в девять тысяч долларов, то есть ровно в двадцать раз меньше реальной стоимости.

Я не суетился, помалкивал, различал интересы разных людей, другими словами делал то, чему учил меня дядя Жаке. В результате оказались довольны все: председатель сельсовета, рэкетиры, мое руководство. Но только не дядя Жаке.

– Подарков мне не надо, Батыр, не за тем помогаю, – это была его реакция на мою неуклюжую попытку вручить конверт с "благодарностью", – не хочу, чтобы ты плавал так мелко.

Я растерялся.

– Что же мне надо делать?

– Будь смелее, добивайся больших проектов.

Во что я превратился!? Стал взяточником и вором, добиваюсь успеха с помощью обмана и мошенничества (себе то я обязан говорить правду!). Утешала только одна мысль: поправлю финансовое положение и уйду в настоящий бизнес. Но дядя Жаке призывает к "большим проектам". К еще большему воровству, к глобальному мошенничеству, ко всеобщему обману. Противно.

– Что тебя смущает, Батыр, – дядя умеет говорить вкрадчиво, – ты мечтал о чем-то другом? Мы тоже в свое время мечтали о всеобщем процветании, равенстве и братстве. Поэтому, наверное, наша страна и развалилась. Иллюзии подменили реальность. А выживать и добиваться успеха ты обязан в любых условиях. Другого выбора нет, нет другой страны и нет другой жизни. Какое время – такие мы!

Башка трещит от этих мыслей, всегда считал: какие мы – такое время. Но надо сменить тему.

– Я все понял, дядя Жаке. А, кстати, как здоровье Римы?

– А что может быть с ее здоровьем? – он заметно испугался.

Надо же, как вляпался. Но отступать некуда.

– Слышал, она ждет ребенка.

– Впервые слышу, – дядя Жаке в упор посмотрел мне в глаза.

Рима

Два длинноухих щенка

Мы с Маратом стали постепенно оживать, в доме зазвучали шутки, смех. А однажды Марат пригласил меня в кино.

– Прости, дорогая, ой, больше не буду... Ресторан позволить я пока не могу, зато фильм, говорят, хороший.

Фильм, как и большинство американских, был заурядным. Сейчас считается особенным шиком, чтобы с экрана звучала отборная брань. Меня это раздражает. Но я обратила внимание на то, с каким живым интересом Марат наблюдал за эротической сценой. Это оживление началось с того дня, когда Марат с радостью сообщил, что кредиторы отложили свои требования на неопределенный срок, то есть до тех пор, когда он сможет рассчитаться.

– Случилось настоящее чудо, Рима! Конечно, я прекрасно понимаю, что это произошло не без вмешательства твоего отца. В ближайшие дни идем к старикам. Хочу попросить прощения. Я многое понял за этот год.

А я с беспокойством подумала о себе. Пронесшийся как ураган, страшный для нашей семьи год, наверняка не лучшим образом отразился на моей внешности. Последний раз я внимательно изучала себя только в тот вечер, когда Батыр пригласил в ресторан, и уже тогда заподозрила, что-то неладное. Неужели морщинки? Наверное, показалось. Приду после кино домой и тщательно обследую.

Я основательно готовилась к визиту. В последнее время мы редко бывали у стариков, понимая, что папа раздражен Маратом, а мне не хотелось, чтобы меня жалели.

– Доченька, вы ни в коем случае не должны экономить на питании, – почему-то тайком от папы нашептывала мама, засовывая в сумку очередную порцию гуманитарной и финансовой помощи, – и купи себе что-нибудь новое, наша дочь при любых обстоятельствах должна хорошо выглядеть.

Родители встретили нас по-разному. Папа сдержанно, а мама кудахтала вокруг Марата.

– Маратик, сынок, совсем похудел.

Мы старались быть веселыми и беззаботными за столом. Марат произнес тост, суть которого заключалась в том, что он действительно многое понял, осознал ошибки, поблагодарил моих родителей за дочь, ставшей ему настоящим другом в трудную минуту (вот об этом мог и не говорить, дочку они отдавали замуж не ради этих минут). После этих слов я почувствовала на себе долгий и изучающий взгляд папы. Стало неуютно.

Воспользовавшись тем, что Марат вышел на балкон покурить, а мама удалилась на кухню готовить чай, папа пригласил меня пройти в кабинет.

– Дочь, – папа поцеловал меня в лоб, – вероятно, ты хочешь что-то сказать.

– Да папа, – не надо ничего скрывать, все равно он сам все узнает, он у меня такой. – Нам помог Батыр, но Марат об этом ничего не знает, он считает, что помощь пришла от тебя, а я не стала его разубеждать.

– И правильно сделала, – никогда не сомневалась, что мой отец самый умный на свете, – что еще?

– Это все, – что еще он хочет знать, не понимаю?

– Встань, пожалуйста, хочу на тебя посмотреть, – вообще то не в его характере разглядывать мои выпирающие косточки и переживать за имеющийся дефицит жировой прослойки, но я послушалась, – считал, что ты ждешь ребенка.

– Пока нет, папа, – он "считал", мужчины думают, что все на свете можно посчитать.

Папа то ли разочаровался, то ли не поверил:

– Это правда, дочь?

– Что тебя беспокоит, папа, почему я должна тебя обманывать?

Он совсем растерялся.

– Да нет, это я так, к слову, – и, взяв себя в руки, сказал, – только не забудь о главном: твой ребенок должен быть желанным и ... законным. Я не тороплю с внуком.

– Давай начистоту, папа, мы люди взрослые. У меня были некоторые, чисто женские проблемы, и мне показалось, что... ну, я ошиблась. Об этом я сказала маме, и мы решили, что ничего тебе не скажем. Вот и все, что я скрыла. Добавлю только, что с моим здоровьем в этом плане все в порядке, врач подтвердил.

Уф, как трудно говорить с мужчиной на такую тему, да еще с родным отцом!

– А на счет всего остального, прошу тебя во мне не сомневаться, – я понимала, что его не могла не беспокоить, странная на первый взгляд, бескорыстная помощь Батыра и то, что я скрыла это от Марата, – ты воспитал честную дочь.

Папе давался этот разговор не менее трудно, чем мне.

– Спасибо за откровенность, и давай оставим это между нами. Ты стала мудрой, теперь я за тебя не боюсь. – И выдержав паузу, он закончил. – Настало время подумать, чем помочь Марату.

Через некоторое время Марат с гордостью заявил, что получил приглашение возглавить управление в министерстве приватизации и инвестиций.

С первых дней Марат стал допоздна пропадать на работе, почему-то ему необходимо было работать даже в выходные дни. Сначала это удручало, но потом привыкла, даже стало нравиться одиночество. Я проводила время за чтением, научилась вязать и даже увлеклась спортом, точнее, шейпингом. Забавно, как на первом занятии, инструктор измеряла с помощью прищепок размер жировых отложений у женщин. Увешанные прищепками они подходили к зеркалу и поражались своему отражению. С каким остервенением они после этого занимались, вы бы видели!

Неожиданно пришла весна. Молоденькие девчонки поспешили оголить ножки, женщины, избавившись, наконец, от шляп и шапок выставили напоказ прически. Я тоже тщательно занялась своей внешностью, попробовала различные цвета и оттенки волос, поработала над кожей в салоне красоты и дома, с помощью кремов, а в итоге сделала объективный и закономерный вывод: я все еще хороша и, что стесняться, красива!

Приведя в порядок себя, решила навести порядок в доме. Первым делом надо вымыть окна. На балконе мешал подступиться к окну большой ящик, оставленный хозяином квартиры. Я потратила много усилий, чтобы сдвинуть его с места, но тщетно. Недолго поразмыслив, решила частично опорожнить, чтобы сделать транспортабельным.

– Что может оказаться в ящике? – спросила я себя, зная, что хозяин квартиры холостяк, так по крайней мере, говорил Батыр. – Какие-нибудь железки, гантели, кассеты и диски, наверняка эротические журналы, – потом все аккуратно положу на место.

Так и есть. Спортивные принадлежности, книги о бизнесе, "Плейбой" (они без этого не могут!), фотоальбомы и ... ботинки.

Те самые, я не могла их не узнать! Бесформенные, забавные ботинки, напоминавшие двух длинноухих щенков. Я держала их в руках и вспоминала Батыра, наивного и красивого юношу, с гордым блеском в глазах. Открыла фотоальбом. С его страниц глядел веселый мальчишка-школьник. Здесь он уже студент, непослушные волосы не хотят ложиться в прическу. Вот его родители, уставшие глаза матери и решительный взгляд отца, сестренки, старательно изображающие из себя фотомоделей. Снимки каких-то девиц, одна из них с подписью "Батырчик, не забывай меня! Света". Не девушка, а сексбомба! Много фотографий Батыра с автомобилем: вот он за рулем, а здесь лениво прислонился к дверце. Батыр на пляже, высокий, стройный, загорелый и льнущие к нему девицы. Наверняка, шлюхи.

Рассмотрев фотографии, почувствовала себя неловко. Без ведома Батыра я влезла в его личную, можно сказать, интимную жизнь. Передвинув ящик и аккуратно сложив вещи, присела передохнуть. Милый Батыр, он уступил нам свою квартиру. Как многим он пожертвовал ради нас..., ради меня. Вдруг меня осенило: значит и кровать тоже его, она должна хранить запах, тепло Батыра. Войдя в спальную, показалось, что я слышу его веселый смех, чувствую его тело. Робко легла на кровать, глубоко вздохнула и... услышала запах Марата и еще какой-то, женский. Неужели это она, как там ее, Света? Но, успокоившись, поняла, это был аромат моих собственных духов.

Вечером Марат увлеченно рассказывал о работе.

– Абсолютное большинство предприятий буквально лежит на боку. Чтобы поднять их на ноги требуются колоссальные инвестиции, а где их взять? Только из-за границы.

– Подожди, ответь пожалуйста, – я тоже "не лыком шита", умею вести "умные" разговоры. – Почему недавно процветающие предприятия, добывающие нефть, уголь, руду, выплавляющие сталь, "лежат на боку"? Неужели их продукция никому не нужна? И куда подевались их собственные деньги?

– В том то и дело, бешеная инфляция просто сожрала их накопления, развал страны вызвал развал в экономике, им просто некуда сбывать свою продукцию, ведь покупатели тоже "лежат на боку".

– Тупик какой-то.

– Именно. Единственный выход – продать предприятия иностранцам.

– А разве они купят, это, наверное, очень дорого.

– Нет, за "дорого" они брать не собираются. Кто же купит простаивающее предприятие? Они предпочитают взять даром или, на худой конец, по символической цене.

– Но это не честно! – Услышав это, Марат расхохотался.

– Конечно. Но другого выхода нет.

– Ловко получается, сначала разорить, а потом купить за бесценок.

– Ты права. Но что поделаешь. Зато мы теперь независимое и демократическое государство. За все надо платить.

Когда начинаешь вникать в политику, такая тоска подступает. Ну их! У меня своих проблем хватает. А самая главная из них – Батыр.

– Марат, меня беспокоит квартира. Рано или поздно хозяин может попросить нас...

Марат встревожился:

– Что, звонил хозяин?

– Нет, нет. Я знаю, что у чиновников зарплата невысока, поэтому и беспокоюсь.

– Дорогая, – он снова произнес это слово! – Потерпи немного, скоро все будет хорошо.

– Каким образом?

– Я занялся "попутным" бизнесом. Оказываю услуги, консультирую. Должен неплохо заработать. И не волнуйся, на грабли второй раз уже не наступлю. Не хотел заранее тебе говорить, но так и быть скажу, через пару месяцев будем справлять новоселье.

Наконец-то! У нас будет своя квартира! Стоп, а как же Батыр? Необходимо вернуть долг. Марат улыбнулся:

– Твои мысли можно прочитать по лицу. Кредиторы подождут. Я созванивался, они не возражают, чтобы я купил квартиру и машину и готовы ждать.

– Машину!?

– А почему нет? Надеюсь, что сумею заработать и на машину.

Я попала в западню. Батыр не будет требовать денег, а Марат, естественно, не будет их отдавать.

– Марат, это неправильно. Долги надо отдать и как можно быстрее. Боюсь, как бы это не привело нас к новой беде!

Марат нахмурился.

– Я говорил с твоим отцом, он считает, что поступаю правильно. "В первую очередь надо подумать о Риме", его слова. Долг подождет.

– Так вот, – я приготовилась сделать официальное заявление, – если вы решили подумать обо мне, то сначала верните долг! Это мое условие, понятно!?

– Да что с тобой? – Марат, казалось, был удивлен моей реакцией. – Ну, хорошо, я еще раз поговорю с твоим отцом.

Перед сном, уже в постели, он прошептал:

– Ты так за меня переживаешь, – я почувствовала его руку под ночной сорочкой. Он что, таким образом хочет меня отблагодарить?

– Не надо, я так устала. Ты даже не заметил, что я вымыла окна.

Батыр

При бабках и в кошмарных снах

Слова дяди Жаке крепко засели в голове. Хватит помогать обогащаться другим, настало время самому перевоплощаться в капиталиста. Первым делом я решил создать «Союз владельцев недвижимости и подрядных организаций». Глава города, к счастью, артачился недолго и согласился. С этого дня некоторые преимущества при распределении заказов на строительство и реконструкцию зданий, принадлежащих городской власти, имели только члены Союза. Помните у Ильфа и Петрова: «Члены профсоюза обслуживаются вне очереди!». Однако заказов было, как говорится, «кот наплакал», ведь городская казна была пуста. Но я не отчаивался. Вступительные взносы были символическими, главным было – добиться массовости Союза.

Дядя Жаке горячо поддержал идею. Может быть это совпадение, но после нашего разговора никому неизвестная фирма перечислила на наш счет в качестве вступительного взноса двести тысяч долларов. Все, о трудных днях можно забыть. Пора приниматься за работу.

Сначала я выкупил обанкротившийся пригородный дом отдыха (опыт и связи к тому времени имелись). Бывший директор отчаянно сопротивлялся, ведь банкротство он готовил под себя. Но президент Союза Муся (он мгновенно вернулся, чутье его никогда не подводило) громогласно заявил, что мы действуем в интересах горожан (теперь вы понимаете, почему нужен был Союз?), а бывший директор, разоривший некогда процветающее предприятие, не дееспособен. Тот, естественно, попытался обратиться в суд, но, получив солидные отступные, успокоился и снял заявку. Дом отдыха достался мне, можно сказать, по символической цене. Я вложил в реконструкцию (теперь уже отеля) практически все имеющиеся в моем распоряжении средства. Но риск был оправдан. После завершения работ его стоимость составляла не менее миллиона долларов. Половина акций была продана туркам, которым и было предоставлено право управлять отелем (у них это лучше получается). В результате, чистая прибыль составила почти триста тысяч долларов и, плюс к тому, я оставался совладельцем отеля. Неплохо для начала?

Первый успех не вскружил голову. Не буду утомлять подробностями, скажу лишь, что к концу года я владел несколькими магазинами, двумя заправками и..., не поверите, Дворцом бракосочетания.

Первый и такой желанный миллион, как говорится, лежал в кармане. Ничто не предвещало неприятностей. На горизонте моей мечты стали вырисовываться, пока еще неясные, силуэты "заводов, газет, пароходов".

И вдруг позвонил Шеф. Это такой закон природы, беда приходит именно тогда, когда ждешь ее меньше всего.

– Привет, Батыр, есть разговор. Можешь подъехать? – он назвал адрес ресторана.

Не понравилась тональность его голоса, шестое чувство подсказывало, что что-то не так. Когда имеешь дело с такими людьми, надо запускать в действие не только мозговые центры, но и такой инструмент, как чутье, или, если хотите, интуицию. Но, по-моему, слово "чутье" подходит лучше.

Мы прошли в отдельный кабинет, и Шеф, несколько холодновато поприветствовав, тут же перешел к делу.

– Наши дела идут плохо. Отдел по борьбе с организованной преступностью вынудил залечь на дно. Но это не все, нами заинтересовались в управлении по борьбе с экономическими преступлениями, а это уже серьезно и, как говорится, по твоей части. Что скажешь, Батыр?

– Шеф, когда-то вы сказали, что я чист. В таком случае, я не понимаю, о чем речь, вам нужна моя помощь?

– Я не просил о помощи. Наоборот, это ты просил помочь с тем парнем, как его, Марат, кажется. Или ты забыл?

– Помню. Но я рассчитался полностью, вы это знаете.

– Знаю, но речь о другом. Ты стал крутым с нашей помощью, и потому половина твоего бизнеса по закону и по понятиям должна принадлежать нам.

Хороший аппетит! Значит, они решили наехать.

– Шеф, если вам нужна помощь, то я готов. О какой сумме идет речь?

– Я тебе уже назвал наши условия.

– Но...

– Подумай, Батыр, это в твоих интересах, – и, уходя, добавил, – у тебя есть месяц.

Получается, от прошлого не уйти.

Я посмотрел в окно, собирались тяжелые мрачные тучи, порывистый ветер пытался разорвать тоненькие деревца. Но они не ломались. Теряли листья, изгибались, но не ломались!

Решение принято. Имущество надо срочно распродать, конечно, на этом многое потеряю, но другого выхода нет. Капиталы разбросать по разным банкам на подставные лица. Что дальше? Если будет возбуждено уголовное дело, буду откупаться, должно получиться, грязных и мокрых дел на мне нет. Теперь надо подумать, как нейтрализовать самого Шефа. Это самая трудная задача. Посоветуюсь с дядей Жаке, он что-нибудь придумает.

Магазины я продал своей однокласснице Зауре, такой же провинциалке, как и я, и также как и я, настырно добивающейся успеха. Довольная сделкой, она пыталась давать советы:

– Должна быть специализация, Батыр, а ты разбрасываешься. Я торгую мебелью и никто в городе не должен мне мешать, понимаешь, а ты создаешь ненужную конкуренцию.

– Да, да, согласен, – хотелось поскорее завершить сделку.

– Ты не понимаешь, Батыр. Я, например, даже мужа поменяла ради бизнеса.

– Как это?

– Очень просто. Он мне мешал, у него даже вид непрезентабельный. Одно слово, ученый. Новый муж – настоящий красавчик, фотомодель! И прекрасно смотрится на фоне моих гарнитуров. Хочешь посмотреть? Он сейчас за дверью, в приемной.

Не дождавшись ответа, она выглянула в приемную. Действительно, в кабинет вошел прилизанный молодой человек, одетый "с иголочки", высокий и идеально сложенный... "манекен", сверкающий лучезарной улыбкой.

– Познакомься, Батыр, мой муж. – Дождавшись обмена рукопожатиями, она выпроводила его из кабинета: "А теперь подожди в приемной". И обращаясь ко мне, спросила. – Ну как?

– Настоящий красавчик, – я смотрел на Заурешку, она заметно постарела в бесконечной погоне за деньгами, ее расплывшаяся фигура уже не могла напомнить ту школьную красотку, которой я когда-то восхищался. – Но зачем тебе это?

– Так надо. Бизнес! – многозначительно произнесла она. – А надоест, выгоню.

Давний конкурент и приятель Аскар завалил стол коньяком, икрой, красной рыбой, распечатал огромную гаванскую сигару (терпеть не могу их вонь) и уговаривал снизить цену на заправки.

– Пойми, Батыр, тебе это не нужно. Твои же работники навариваются за твоей спиной!

– Любопытно.

– Ты заметил, что емкости бензином они заливают только ночью.

– Да, мне сказали, что так удобнее для клиентов.

– Не только для них, но и для твоих работничков тоже. Днем бензин, по законам физики, расширяется, понимаешь? Коэффициент расширения достигает 1,3! – Он даже разволновался. – Другими словами, в жаркий день бензина становится на тридцать процентов больше. Хитрость в том, что закупается бензин тоннами, то есть по весу, а продают его литрами, а это уже мера объема. Догоняешь?

– В голову не приходило!

– То-то, и это еще не все, твои бензовозы имеют двойное дно, точно знаю, давно присматриваюсь. Так что соглашайся, зачем тебе головная боль?

– Нет, не согласен.

– Но почему?

– Получается, что я не просто заправки продаю, а золотую жилу. Клондайк!

– Эх, поймал меня на болтливости, – он глубоко вздохнул, – ладно, по рукам.

Дворец бракосочетания решил не продавать, заметное в городе заведение и его продажа привлекла бы ненужное внимание. К тому же и Союз не следовало разорять, он мог пригодиться. А тут еще Муся со своими "головокружительными" идеями.

– Босс, пойми, мы с этого Дворца еще многое поимеем! – Пока доходы от него действительно были довольно скромными. Наши граждане предпочитают регистрировать брак в выходные дни, в будние Дворец бездействует. – Надо наладить регистрацию по ускоренному тарифу.

– Что ты задумал?

– Обратил внимание, босс, сколько стало беременных невест? Завтра рожать, а она только сейчас собралась под венец. Знаешь, почему так происходит? – и сам же ответил. – Потому, что женихи не хотят жениться. Вот и уходят драгоценные месяцы на уговоры, угрозы, шантаж. И, наконец, уломали, добились своего, жених дает согласие на брак. И что получается? По закону заявление на регистрацию брака необходимо подавать за месяц. А за это время либо невеста разродится, либо жених передумает!