Текст книги "Упавший поднимется сам (СИ)"

Автор книги: Нуртай Иркегулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Не подумайте, что отец пьяница, но мои редкие визиты домой всегда превращаются для него в большой праздник.

– Теперь, сынок, пора подумать и о нас. Вон, Жаке, уже стал дедом, а мы что же, так и будем сидеть?

Упоминание этого имени, почему-то, не нравится маме, и мне, кстати, тоже. Не хочу умалять его заслуг, этот выдающийся человек помог мне состояться в жизни, но, согласитесь, я тоже приложил немало усилий.

– Все, хватит, набрался, – грозно выговаривает мама, – постыдился бы детей.

– Что ты понимаешь, женщина? – вяло огрызается отец, но послушно укладывается спать.

В доме наступила тишина, сестренки удалились в другую комнату смотреть очередную "мыльную оперу", а мама предложила посидеть на кухне, побаловаться чайком.

– Переживаю за отца, – в ее голосе звучит тревога, – твои успехи, сынок, подчеркивают никчемность его жизни. Всю жизнь он боролся за ложные идеалы, отстаивал глупые принципы, много страдал, нуждался и в итоге... пустота. Вот почему нам нужен внук, он наполнит содержанием жизнь. Твой отец мечтает, как будет учить его своей любимой физике и географии.

Я всегда гордился тем, что сумел обеспечить старикам безбедную старость: дежурный автомобиль, хороший дом, заполненные холодильник и погреб. От домработницы и садовника они категорически отказались: "Мы не эксплуататоры!", удалось уговорить только на водителя, с которым они общаются неизменно в просительном тоне и с тысячью извинений за причиненное беспокойство. Получается, что этого мало.

– Не беспокойся мама, скоро и у вас будет внук. Это решено.

И тут на кухню врывается младшая из сестер, ее распирала "потрясающая" новость.

– Бобби ожил!

– Не может быть! – всплеснула руками мать и, чуть не уронив стул, помчалась к телевизору.

Я догадался, в очередной серии произошел "умопомрачительный" поворот сюжета.

– А как же я, кто нальет мне чаю!? – пытался воззвать к их совести. Бесполезно.

Через некоторое время мама возвращается, немного смущенная своим поведением. И, как ни в чем не бывало, продолжает беседу.

– Так почему же ты молчишь, почему не знакомишь нас со своей невестой?

– А знакомить пока не с кем, но с завтрашнего дня приступаю к поиску твоей будущей снохи, – попытался отшутиться я.

Но я только расстроил маму.

– Давно хочу кое-что рассказать, – я почувствовал, как мама напряглась, собралась с духом, – когда-то твой отец познакомил меня с... дядей Жаке, мы были еще не женаты. Он..., ты уже взрослый и должен понять меня правильно... он ухаживал за мной. Но я в тот момент уже дружила с твоим отцом. Такая вот история. Мне было очень нелегко.

Мама с огромным трудом подбирала каждое слово, я не мешал ей, терпеливо слушая.

– Однажды Жаке приехал, сказал, что его направляют на ударную комсомольскую стройку, позвал с собой. И... – она замолкла, вспоминая те дни, – и тогда я сказала "нет". К тому времени, я уже дала согласие твоему отцу.

Теперь я понимаю, почему так популярны "мыльные оперы". У каждого из нас есть в биографии собственный сериал.

Я неосторожно обронил:

– Дядя Жаке любит меня как сына.

– Твой отец мирно храпит в соседней комнате, – спокойно и твердо ответила она.

Я вглядывался в маму. В ней сохранилась былая красота, и по моде тех лет до сих пор удается собирать в пучок свои волосы на затылке. Но глубокая складка на переносице (у меня такая же) и потухшие, усталые глаза выдавали возраст

– Прости мама. Но зачем ты это рассказала?

Она вздохнула.

– Я очень уважаю твоего отца, он достойный и добрый человек, – она опять замолчала, но вдруг заговорила решительно и твердо. – Но жениться надо по любви.

Размышления прервал водитель Саша.

– Куда дальше, босс?

Обычно, выезжая на природу, я выхожу из машины, и продолжаю прогулку пешком, привожу в порядок мысли. Но сейчас, после невеселых воспоминаний о маме, расхотелось.

– Поехали на работу, – скомандовал я, а про себя подумал, – Надо бы прекратить это сашкино панибратство. Вообще-то, "боссом" меня величают только двое: Саша и Муся, все остальные давно обращаются по имени-отчеству. Ладно, пусть болтают, босс так босс.

Проблемы бизнеса волновали меньше. Строительство пятизвездного отеля, которые мы развернули, близилось к завершению. Финансирование осуществлялось под гарантию правительства, что означало полную безубыточность затеянного, здесь надо отдать должное Марату, его заслуга. Поясняю, в случае провала, убытки принимает на себя государство. Но если отель окажется рентабельным, на что мы очень надеялись, то наши активы возрастут почти на шестьдесят миллионов долларов, при том, что собственных средств мы практически не вкладывали. Этот амбициозный и очень дорогостоящий проект тешил самолюбие. Смущало только одно, Марат навязал в партнеры с пятнадцатипроцентным пакетом акций оффшорную, никому не известную компанию.

– Так надо, – глубокомысленно уверял он, закатывая глаза к потолку, что означало, что просьба спущена из заоблачных высот, – кроме того, эта компания вкладывает в отель собственные средства.

Я вынужденно согласился, утешало лишь, что контрольный пакет остается у нас.

Саша ловко выруливал к крыльцу офиса. В этот момент я обратил внимание на то, что два человека ковыряются в телефонной коробке (это такое место, где телефонный кабель подводят к зданию). Что они делают в столь поздний час?

– Поди-ка, узнай, что это за люди?

Саша выскочил из машины и побежал навстречу... смерти. Резкий взмах и он повалился наземь. Я закричал и рванул к нему. Убийцы запрыгнули в стоящий у обочины жигуленок и исчезли. Номерной знак, как я успел заметить, был замазан грязью.

Кровь хлестала фонтаном из Сашкиной шеи. Прикрыв ладонью огромную, почти на всю шею, рану, я закричал, взывая о помощи:

– Скорую!!! Срочно врача!

Агония наступила у меня на глазах. Судорога исказила его лицо, потом неожиданно одеревенели руки и ноги, спина изогнулась, дрожь пробежала по телу и, даже, передалась мне. Последний хрип, и он затих.

Я онемел от ужаса. Подбежала охрана из офиса, прохожие. Жестом показал своим людям охранять место убийства. Сам весь залитый кровью, направился в кабинет.

Приемная была пуста, из зеркала, висящего на стене, смотрело чудовище из фильма ужасов. Лицо, руки, грудь и даже ноги, все было в крови...

– Ты стал причиной смерти человека, – мысленно сказал я своему отражению. – Почему?

Прошел через весь кабинет в комнату отдыха, оставляя на полу кровавые следы. Сбросил одежду и вошел в душевую кабину. Холодная вода постепенно привела в чувство. На мне чужая кровь, чужая жизнь.

Надев чистую одежду, висящую в шкафу, вышел в кабинет. Мозг работал лихорадочно. Первым делом вызвал на работу начальника службы безопасности, главного юриста холдинга и стал готовиться к приходу следователя.

Следователь долго и нудно выяснял, зачем Саша подошел к тем двоим.

– Не знаю, – о телефонной коробке предпочел не говорить, – может быть, хотел "стрельнуть" сигаретку, а может, узнал кого-то из них.

Наконец, велев экспертам забрать мою окровавленную одежду, он удалился.

Начальнику службы безопасности я поручил выяснить, что делали эти люди у телефонной коробки. Главный юрист созванивался со своими людьми в МВД, необходимо было снять с меня возможные подозрения в причастности к убийству. А соблазн для следователей был велик, ведь я для них дойная корова. Будь у них такая возможность, они бы и Билла Гейтса сделали подозреваемым, и, уверяю, после завершения расследования он стал бы самым бедным человеком на земле.

В эту ночь поспать не удалось, а утром у подъезда меня встретил начальник службы безопасности Сергей Иванович в сопровождении трех охранников. Мне импонировал этот человек. Огромная физическая сила, и при этом хладнокровен, немногословен, дисциплинирован. И ребят в охрану он подбирает таких же.

Иваныч (мы все его так называем) приобнял меня (не ожидал от него такого) и повел к машине. Охранники взяли нас в кольцо, тщательно осматривая окружающее пространство.

– Прошу прощения, Батыр Иманович, так надо, – сказал на ухо Иваныч, усаживая в машину.

Убедившись, что охрана расположилась в машине сопровождения, он приступил к разъяснению своих действий.

– Докладываю, после вчерашнего нападения проведено обследование всех помещений офиса. В вашем кабинете обнаружен "жучок", приклеен жевательной резинкой на тыльной стороне картины, в настоящее время выявляем предателя, – ни один мускул не дернулся на его лице, он был невозмутим и спокоен. – Как показало обследование телефонной коробки, вчера двое неизвестных пытались установить подслушивающие устройства ко всем телефонам офиса. Им это не позволил сделать ваш водитель.

Тут он замолк, видимо мысленно поминая Сашу.

– Мною принято решение: до выяснения подлинных обстоятельств дела обеспечить вам круглосуточную охрану. Кроме того, вношу предложение не извлекать из вашего кабинета "жучок", чтобы не вспугнуть предателя. Прошу ваших указаний.

Коротко и ясно.

– Хорошо, Иваныч, согласен. Что ты об этом думаешь?

– Судя по почерку, убийцы прошли спецподготовку. Такие профи могут работать в органах, а могут быть бандитами, выполнять чей-то заказ. Вашу машину отогнали в гараж и исследуют на предмет подслушивающего устройства, необходимо проверить и вашу квартиру, – в его голосе звучала озабоченность. – Вы разрешите направить туда специалистов, до вечера управятся.

– Неужели все так серьезно?

– Пока не знаю, но рисковать не имеем права.

– Хорошо, Иваныч, делай свою работу. Я тебе доверяю.

Иваныч засопел от удовлетворения, но неожиданно встрепенулся и опять повернулся ко мне.

– Батыр Иманович, ребята волнуются, как быть с похоронами. У него родители живут аж в Сыктывкаре, им послали телеграмму, сестра здесь недалеко в пригороде, я отправил к ней людей.

– Не беспокойся, Иваныч. Сейчас дам указание перевести его старикам деньги на поездку, бухгалтерия выделит тебе наличные на расходы, связанные с похоронами. И еще, его родителям и сестре надо дать денег, как это называется, пособие по утере кормильца? Как думаешь, сколько потребуется?

Иваныч замялся, мысленно прикидывая в уме цену смерти Сашки. Кощунственно, но что поделаешь.

– Думаю, тысяча долларов в самый раз будет.

– Нет, Иваныч, маловато. Пять тысяч сестре и десять старикам. Пока.

Иваныч улыбнулся.

– Да это я так, сказал первую, пришедшую на ум, цифру.

– Проверяешь?

– Работа такая, – Иваныч был доволен.

В офисе у всех работников было подавленное настроение. Секретарша даже не повернула ко мне головы, сидела, отвернувшись к окну, всхлипывала и утирала слезы. Пройдя в кабинет, подумал, что работать здесь не смогу, "жучок" не давал покоя. Вошел Муся, не успел предупредить его жестом, как он заговорил.

– Босс, не увидел твоей машины у крыльца. Ты заменил машину?

Ошеломила догадка! Он говорит не о Саше и, даже, не о делах, его интересует моя машина. Почему?

– Ребята говорят, ты съезжаешь с квартиры, где будешь жить?

– Пока не знаю. Я еще и кабинет меняю. Пересяду к тебе.

Лицо Муси вытянулось.

– Зачем?

– Здесь меня "слушают", у нас появился предатель.

Бросилось в глаза, что Муся побледнел, но, как великий артист, мгновенно спохватился и попытался взять себя в руки.

– Та-а-к, – задумчиво произнес Муся, пытаясь, как мне показалось, выиграть время, – у тебя есть какие-то версии?

– Версий нет... – Краска вновь проступила на его лице. Я выдержал паузу, раздумывая, и решил пойти ва-банк. – Но предатель допустил ошибку.

– Ошибку? – бедняга снова побледнел.

– Жучок был прилеплен жевательной резинкой.

– Ну и что? – он не говорил, а лепетал.

– Ты когда-нибудь держал в руках жевательную резинку?

– Нет, – быстро ответил Муся, потом до него дошло, – то есть да, конечно.

– На ней великолепно сохранился отпечаток пальца. Иваныч уже снял отпечатки всех наших работников, негласно, конечно, – здесь я сделал паузу, смакуя предстоящее зрелище, – в том числе мои и твои. Через час я буду знать имя.

Муся непроизвольно убрал руки со стола. Заметив мой взгляд, опять положил их на стол. Надо отдать должное, он изо всех сил пытался держать себя в руках.

– Как ты намерен поступить с пре..., с этим человеком.

У меня не оставалось сомнений. Но я продолжил игру.

– Пока не знаю. А как бы поступил ты?

– Сложный вопрос..., – в его глазах читалась мольба о пощаде.

– Ты считаешь этот вопрос сложным? Самое сложное – определить предателя, остальное дело техники.

– Но, босс, возможно, у него не было другого выхода...

Я почувствовал себя Марлоном Брандо, точнее его героем, крестным отцом.

– Выход есть всегда, – я произнес эти слова негромко, но отчетливо, чтобы "жучок" мог расслышать каждое слово, – иди, Муся, подумай.

Его худая, вытянутая физиономия превратилась в моченое яблоко, складки на лбу – в глубокие борозды, лицо потемнело, покатые плечи сжались, превратив сутулую спину в горб. Он нерешительно встал из-за стола и поплелся к выходу. Руки болтались как веревки, по полу волочились шнурки, развязавшиеся на правом ботинке. Я уже не мог остановиться, решив добить его окончательно.

– Захвати это, – демонстративно отодрал "жучок", рассмотрел похожий на сперматозоид прибор (головка-микрофон и хвост-антенна, размером не более спички, до чего дошел технический прогресс!), и протянул Мусе.

Не говоря ни слова, он положил подслушивающие устройство в карман.

– Кстати, Муся, родственникам Саши будет выплачена значительная компенсация, – он обернулся, пытаясь понять смысл моих слов. – Так что, имей ввиду.

– Что... иметь ввиду? – обреченно переспросил Муся.

– Компенсацию по утере кормильца.

Он вышел, ничего не ответив.

Вошел Иваныч, многозначительно приложив палец к губам, заглянул под картину и удивленно посмотрел на меня.

– Это был Муся, Иваныч, – я изложил ему свой разговор с Мусей.

– Какие будут указания? – По-военному четко обратился он.

– Пока не знаю. Муся знает обо мне все, почти все. Это опасно.

Иваныч не ответил, но я чувствовал, что в его голове зарождалась, а точнее сказать, срасталась какая-то схема действий. Наконец, он произнес.

– Батыр Иманович, вы сказали утром, что доверяете мне, а я, в свою очередь, доверяю вам. – Иваныч решительно сдвинул брови. – Если необходимо, то проблема подлежит разрешению. Такая возможность есть. Это будет стоить, – тут он задумался, – ровно столько, сколько выделено родственникам Саши.

Теперь задумался я. Иваныч предложил "заказать" Мусю. Мне еще не доводилось решать такую дилемму. Почему-то вспомнилась Рима, она бы возненавидела меня на всю оставшуюся жизнь, услышав наш разговор. А выдала бы?

– Подождем денек, Иваныч, есть основания думать, что все решится само собой.

– Хорошо, но за Мусей я приставлю "хвост".

Я кивнул. Что дальше? "Жучок" ликвидирован, Муся разоблачен, значит должны быть ответные действия. С этого момента я напряженно ждал телефонного звонка.

Прошло более часа. Даже стал волноваться, работают ли телефоны. Наконец!

– Привет, это Марат.

– Узнал, – я пытался придать своему голосу бодрость и беспечность.

– Что там у тебя случилось?

– Несчастный случай, умер водитель, – теперь надо изобразить наивность. – А ты откуда об этом знаешь?

– Батыр, на моем столе с утра лежит сводка происшествий. Здесь написано слово "убийство", а ты молчишь!

– Разбираюсь.

– Что известно?

– У меня оказался стукач, Муся.

– Ты уверен?

– Да, мои люди начали работать, выясняют "заказчика".

– Ясно, держи меня в курсе.

– Хорошо.

Все, дело сделано! Муся не выживет до завтрашнего дня. Марат не сможет допустить, чтобы Муся выложил мне правду о "заказчике".

Навалилась усталость, бессонная, нервная ночь давала о себе знать. Осталось выполнить еще два не менее важных дела. Я набрал номер телефона Римы.

– Алло, – это был голос няни.

Не успел ответить, как услышал в трубке голос Римы, вероятно кричащей из другой комнаты:

– Если это меня, то скажи, что я занята с сыном, пусть перезвонят позже. И спроси – кто.

И теперь уже голос няни:

– Алло, вы слышали? А это кто?

– Скажите, что звонит Батыр и это срочно.

Наконец, раздался голос Римы.

– Батыр, я занята, мы купаем ребенка.

Я растерялся, казалось, что важнее того, что хотел ей сказать я, не бывает.

– Да-да, перезвоню.

Через полчаса голос Римы казался спокойным и удовлетворенным.

– Ты представляешь, Батыр, малыш такой забавный, стучит ручками по воде и смеется!

– Классно! – идиотское словечко, но я понятия не имею, как надо реагировать на такие восторги.

– Ты что-то хотел? А то пора кормить ребенка.

Этот парень не дает мне работать!

– Рима, с сегодняшнего дня за тобой закреплен телохранитель. Только не пугайся, пожалуйста, таковы требования службы безопасности. У каждого учредителя должна быть персональная охрана.

– Круто. Он будет сидеть рядом, когда мы с Риткой будем обсуждать наши женские проблемы?

– Нет, конечно. Вы с малышом поживете в нашей загородной резиденции до тех пор пока мы не выкупим соседнюю с твоей квартиру, в которой будет располагаться охрана.

– Ты серьезно? Что-то случилось? – занервничала, не хватало, чтобы у нее пропало молоко.

– Все в порядке, просто таковы требования службы безопасности.

– Батыр, не лги, у меня совсем нет времени на пустую болтовню.

"Делай, что тебе говорят! И корми своего ребенка!" – мысленно разорался я, но вслух сказал:

– Погиб мой водитель, вероятно, несчастный случай, идет расследование, но предосторожность не помешает. – Получай, что хотела.

– Ужас! Хорошо, будем готовы через час, – странно, без воплей и истерики. Отцовская выучка.

– Только ключи от квартиры отдай телохранителю, так надо.

– Все?

– Да.

Короткие гудки. Хотя бы поинтересовалась для приличия моим самочувствием. Как мужик, честное слово!

Дядя Жаке ничем не выдал своего удивления, когда впервые за много лет пришел к нему без звонка.

– Рассказывай, – никаких предисловий, старик – просто высший класс.

Я вкратце рассказал обо всем случившемся и о принятых мерах.

– Что Марат?

– Звонил, интересовался происходящим, просил держать его в курсе событий.

– Когда? Когда именно он позвонил? – он понимал меня с полуслова.

– Через час после ухода Муси.

Дядя Жаке встал, подошел к окну. Я попытался засечь время, как быстро он все поймет? Не прошло и пятнадцати секунд.

– В ближайшие день-два все станет ясно. Если это Марат, то я разберусь с ним сам. Не вмешивайся. Если не он, то будем думать о дальнейших шагах. Теперь иди и будь осторожен.

Я поднялся и собрался было уходить, но дядя Жаке остановил меня.

– А этот Муся, психопат и неврастеник, не так ли?

Теперь наступила моя очередь размышлять, и времени для этого было... не более пятнадцати секунд. Называя Мусю психопатом и неврастеником, он намекал, что тот способен на... самоубийство. Останется только "помочь" ему решиться на этот шаг. Ну и старик, где ты этому научился?

– Да, с суицидальными наклонностями, и повод есть: выявление значительных хищений в кассе холдинга.

– Я так и думал.

В машине я набрал номер телефона Иваныча.

– Ждем два дня.

Рима

Портрет

Вы что-нибудь понимаете в счастье? Если нет, то советую родить ребенка. Мужчин мои советы не касаются. Мне кажется, они никогда не поймут до конца смысл этого слова. У них все просто, до примитива: деньги и власть! Скучно.

Окружающие меня мужчины постоянно докучали просьбами подписать тот или иной документ. Я делала это, не задумываясь. Но однажды позвонил Марат.

– Рима, настоятельная просьба, никогда и ничего не подписывай, не увидев прежде на документе мою подпись.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Хорошо, не буду.

– Ты не спросила, чем вызвана такая просьба.

– Это необходимо? – Он считает, что его проблемы важнее моего ребенка, и его, кстати, тоже. Хотя бы спросил о сыне для приличия.

– Я изучаю документ, прежде чем его подписать, а у тебя на это нет времени, – с плохо скрываемым раздражением выговаривал он. Упрекает! – Не хочу, чтобы тебе подсунули на подпись что-то, что могло бы нам навредить.

Он держит меня за идиотку! Сейчас я тебе покажу!

– Во-первых, Марат, надеюсь, ты догадываешься, почему у меня нет времени на ваши бумажки. Во-вторых, бумажки "подсовывают" ваши люди. И, в-третьих, кого ты имеешь ввиду, говоря "могло бы нам навредить". Если подразумеваешь меня и тебя, то хочу попросить не обольщаться на этот счет. Ты даже не поинтересовался состоянием здоровья собственного сына!

– Рима... – пытался что-то промямлить в ответ Марат, но я его перебила.

– Давай договоримся следующим образом. Сначала документ подписываете вы оба и только потом приносите на подпись мне. Согласен?

– Да-да, я только хотел...

– А твое замечание, что я не изучаю документы, прежде чем подписать, учту. Смотрите, как бы потом не пожалеть. Еще вопросы есть? А то у меня нет времени на пустые разговоры.

– Ты не нервничай, – он пытается успокоить, – я хочу, как лучше...

– А получается, как всегда, – отрезала я.

Вспомнила об этом диалоге с Маратом после того, как Батыр закрепил за мной телохранителя, и потребовал переехать в загородную резиденцию холдинга.

Получается, что в бизнесе они друг другу не доверяют, мало того произошел несчастный случай, повлекший за собой принятие чрезвычайных мер по усилению безопасности. Перед глазами всплыли картины из американских и отечественных фильмов: убийства и катастрофы, заложники и пытки, отравления и "несчастные" случаи – все ради обогащения и устранения конкурентов. Неужели и мы дошли до этого? Марат и Батыр сформировались в разных условиях, но имели нечто общее, убеждена в этом, интеллигентность и порядочность. Они не способны опуститься до такой грязи!

Или я ошибаюсь? В нашем обществе исчезли какие-либо моральные и нравственные ориентиры, осталось только одно – деньги. И еще власть, они мечтают о ней, бредят ею. Особенно Марат. Он может быть опасен.

Страшные догадки стали усиливаться, когда мы приехали с сыном и нянечкой в загородную резиденцию. Вы знаете, я всегда гордилась своей квартирой. Четыре просторные комнаты обставлены современной и стильной мебелью, скромная (специально так решила), но великолепная отделка интерьера. В холодильнике всегда находились свежие и разнообразные продукты. Гардероб, парфюмерия и украшения не вызывали сомнений, достойно и модно. Другими словами, я современная и обеспеченная молодая женщина. Естественно, что ребенок также ни в чем не нуждается. Поймите, это не бахвальство. Говорю, чтобы было ясно, у меня никогда не возникало зависти к материальному достатку других людей. Но то, что я увидела, поразило мое воображение!

Огромный парк в несколько гектаров земли, посредине которого – замок! Настоящий замок, но современный, с четко продуманным дизайном. В центре – башня, по обе стороны от нее раскинулись два крыла. Войдя вовнутрь, мы попали в просторный холл, с уходящим далеко в высоту потолком, увенчанным мозаичным куполом. В центре холла находился камин, в котором потрескивали, зажженные к нашему приезду дрова. Могу долго рассказывать об увиденном – это и концертный зал с белоснежного цвета роялем, картинная галерея, с огромными картинами в роскошных и очень дорогих рамах, великолепный зимний сад с экзотическими растениями, спортивный и танцевальный(?!) залы, естественно сауна с большим бассейном. Позади этого сооружения находился летний бассейн, теннисный корт, чуть поодаль конюшня и, вы не поверите, водопад. Ради этого было изменено русло реки. Всю гигантскую территорию ограждал огромный, пятиметровой высоты, забор.

Отдельно расскажу о спальных комнатах. Точнее не комнатах, а отсеках, каждый из которых состоял из трех комнат: непосредственно спальной, будуара и еще одной, смысл ее был не совсем понятен. Распорядитель (так представился служащий резиденции, позже я поняла, таких людей называют в романах дворецкими), назвал ее комнатой отдыха.

– Отдых перед сном? – съязвила я.

Он не смутился.

– Именно так.

Как бы не называли они свои помещения, нам было удобно. Тем более, что имелся персональный выход во двор, что тоже было весьма кстати, отпадала необходимость пересекать бесконечные помещения, чтобы выйти погулять с ребенком. Позже я узнала, что таких спальных отсеков было четыре. На вопрос, кому предназначены эти помещения, дворецкий уклончиво ответил:

– На усмотрение президента холдинга.

Однако показать их отказался. Зато было позволено проникнуть в кабинет. Я мгновенно почувствовала в нем дух Батыра. Подбор книг не оставлял сомнений – его стиль. На столе лежала раскрытая книга популярного автора. Подзаголовок напугал: "Большие деньги, большая политика, большая кровь".

Выходя из кабинета, невольно остановила взгляд на небольшой картине, висящей в углу. Казалось небрежные мазки, цвета соединенные без четко выраженной связи, не поддавались осмыслению. Но все-таки, что-то удерживало внимание. И вдруг стали проступать очертания женского лица. Портрет. Лицо, проявляющееся из ниоткуда, большие грустные глаза, и волосы, разлетающиеся в разные стороны, как отблески пламени. Что-то знакомое в проступивших очертаниях. Не может быть! Это же я!

Поднялось настроение. Дом стал определенно нравиться. Нянечка сообщила, что и малыш чувствует себя комфортно, а значит он сладко, причмокивая губками, спит. Предложенный кухаркой ужин напомнил официальные приемы, на которых мы бывали с Маратом во время нашего пребывания в Европе. Отменная еда, великолепные закуски, бокал роскошного вина и безупречное обслуживание. Я почувствовала себя королевой. Наверное, и королева Великобритании, также как и я, проводит время в своем роскошном Букингемском дворце, окруженная прислугой. Понимаю, "мой дворец" значительно скромнее, но мне большего и не надо.

Присела к телевизору, впервые видела такой огромный телевизор, почти на всю стену. Музыка и голоса телегероев раздавались где-то совсем рядом, создавая приятные ощущения. Перелистывала каналы, их было бесконечное количество. Казалось, все страны мира пытаются увлечь своими картинками. Неожиданно, в экране появился местный диктор, безразлично читающий новости. Я собралась в очередной раз нажать кнопку, но услышала название нашего холдинга.

– Сообщение, полученное только что. Сегодня во дворе своего дома обнаружен труп вице-президента крупнейшей в стране корпорации, – далее следовало название нашего холдинга (или корпорации, ничего не понимаю!) и фамилия Муси (Батыр рассказывал о нем: "Еще тот пройдоха!"). – По версии следствия – это самоубийство.

Я замерла, не сразу дошел смысл слова: "самоубийство". Еще одна смерть за последние два дня.

– Вот что сообщил следствию руководитель службы безопасности корпорации: "Недавно в кассе холдинга обнаружилась недостача значительной суммы денег. Внутреннее расследование показало, что это дело рук умершего. Вероятно, не дожидаясь окончания расследования и не желая проводить годы в заключении, он сам вынес себе приговор. Окончательные выводы будут оглашены официальными органами".

Поражало спокойствие этого человека. Абсолютно никаких эмоций. Страшный человек!

Меня охватило уныние. Резиденция продемонстрировала огромные финансовые возможности холдинга. Марату и Батыру было за что ненавидеть друг друга. Баснословное состояние, тщательно скрытое от чужих глаз и неожиданно продемонстрированное мне, превратило их в монстров, не останавливающихся ни перед чем. И посередине я. Как бриллиант, увенчивающий корону, или, что будет вернее, как тонкая нить, сшивающая части в целое.

Теперь я поняла все. Батыр и Марат давно не юнцы, важно раздувающие щеки. Они способны уничтожить друг друга, и, что вполне вероятно, хотят этого. И одна из причин – я!

Стало страшно. Почему меня не хотят оставить в покое? Я женщина и мать, мне не до ваших мужских проблем и амбиций! Папа, где он, почему не со мной!?

... Его голос нежно и спокойно ворковал в телефонной трубке.

– Ни о чем не беспокойся, Батыр поступил правильно.

Я папина дочка, поэтому его уверенный голос несколько успокоил. Но я взрослая женщина и мать, поэтому должна знать все.

– Хорошо, папа, я поживу здесь, но ты обязан ответить на несколько вопросов.

– Буду через полчаса, – папа предугадывает желания.

Вышла на террасу. Передо мной открывалась панорама города. Красиво. Меня все больше привлекал этот дом (слово "замок" чуждо моему языку), тем более, здесь не ощущалось присутствия другой женщины. Имею ввиду – здесь не было хозяйки дома, а только кухарка и горничные. Об этом не трудно было догадаться. Напольные вазы в углах поражали своими размерами, зато отсутствовали небольшие и изящные вазочки для цветов. Пушистые ковры восхищали прекрасной работой, но не радовали глаз цветовой гаммой. Не было милых мелких вещиц, греющих душу женщины. Все в доме отвечало именно мужскому характеру, дизайнер постарался угодить хозяину. И только старинный ковер на стене в кабинете Батыра выбивался из общей стилистики дома.

– Настоящий казахский ковер, – произнес голос папы за спиной.

Не заметила, как он вошел.

– Что значит "настоящий", бывают ненастоящие ковры?

– Старинный, таких уже не бывает, секрет их изготовления утерян несколько веков назад. В мире сохранилось лишь несколько десятков. Этот куплен на аукционе в Лондоне. Единственный экземпляр в нашей стране. Батыр лелеет мечту найти какую-нибудь древнюю старушку, помнящую секрет, – он улыбнулся. Почувствовала в его голосе нотки нежности к Батыру.

Я что-то читала об этом. Вспомнила! Сидни Шелдон, желая подчеркнуть необыкновенное богатство своего героя, писал, что тот бездумно разбрасывался деньгами и даже(!) позволил себе покупку казахского ковра.

– Пап, Батыр настолько богат?

– Не более чем ты, – он был абсолютно спокоен.

– И не более чем Марат?

– Совершенно верно.

– Тогда ответь, только, пожалуйста, честно. Почему нельзя все это взять и поделить?

– Хорошо, я отвечу тебе, дочь, – он уверенно уселся в кресло, чувствовалось, что папа здесь не гость. – Великий Чингисхан был непобедим, ты знаешь из учебников истории. Но он допустил только одну ошибку, разделил империю между сыновьями, с тех пор от нее остались лишь воспоминания.

– О какой империи ты говоришь? Что-то я тебя не понимаю.

Он рассмеялся.

– Ты права, об этом говорить преждевременно. Именно поэтому мы ничего делить не собираемся.

Я вглядывалась в отца. Ему скоро семьдесят. Тот возраст, когда можно бы подводить итоги, заняться мемуарами, воспитывать внука. Но он мечтает о будущем, об империи! Зачем?

– Папа, я призываю тебя отвлечься от мечтаний. Посмотри что происходит.

Отец нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза. Не люблю, когда он так смотрит, мурашки по коже.

– Что случилось, дочь, рассказывай.

– Неужели ты не замечаешь, Марат и Батыр ненавидят друг друга. И еще, этот несчастный случай, самоубийство Муси, и мой неожиданный переезд в резиденцию.