Текст книги "Завод войны"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 37 страниц)

– Щелк да щелк, – произнес кто–то за его спиной, и холодная железная рука скелета легла на плечо Трента. – Попался, – добавил голем.

Глава 5

Капитан Блайт

Капитан Блайт смотрел на сумму своего счета в Галактическом банке, светившуюся на новом ламинате щитостеклянного экрана «Розы», размышляя, отчего же чувствует такую опустошенность. Еще один взгляд – на последнюю цену, предложенную за смонтированный Пенни Роялом генератор силового поля, находившийся у него на борту. Куча деньжищ. Теперь он богат, весь его экипаж богат, и они, выходит, достигли наконец того, к чему стремились. Все эти годы торговли, рискованных делишек, балансирования на грани законности, а часто и на грани жизни и смерти – все закончилось. Они могут поселиться на одной из роскошных внутренних планет Государства. Блайт, к примеру, расслабится на белом песочке пляжа Нью–Арубы, потягивая коктейли, пока кто–нибудь еще будет рисковать головой на «Розе» и другом корабле, который он планировал прикупить.

Возможно, оттого–то ему и грустно; оттого, что все кончено.

Брондогоган купит тот быстроходный подводный дом–субмарину, о котором всегда мечтал. Чонт и Хабер, только недавно упаковавшие свои пожитки, заведут наконец детей, которых уже спланировали до последнего генетического штришка – за столько–то лет. Грир отправится на Спаттерджей и осуществит там свое странное желание – ее укусит пиявка, – а потом купит парусник, чтобы бороздить тамошние океаны. Мартина вернется на родину достаточно богатой, чтобы утереть носы своей зажиточной родне. А Икбал – ну, он, конечно, тоже сделает то, что хочет.

– Они ушли.

Блайт повернулся к Бронду – тот вошел в рубку и плюхнулся в одно из противоперегрузочных кресел.

– Чонт и Хабер?

– И Икбал с Мартиной.

– Правда?

– Правда, – кивнул Бронд. – Наша парочка влюбленных голубков летит на Землю, а Икбал и Мартина направляются на ее Галльский двор. Похоже, они решили завести свой бизнес.

– А попрощаться и не подумали.

– Они прощались – ты просто не заметил.

Теперь кивнул Блайт. Да, Чонт и Хабер сказали «до свидания», но, зная его, времени не тянули. А двое других? Разве «мы уходим» означает «пока, до скорого»?

– А когда отправляешься ты? – Вопрос капитана предназначался ввалившейся в рубку Грир.

– В ту же секунду, как мы получим разрешение убраться из этой гребаной дыры, – ответила та, занимая свое место.

Блайт взглянул на экран. Новые цифры – новое предложение – новая цена за генератор. Целое состояние. Если немного подождать, сумма, пожалуй, вырастет еще…

– Значит, вы оба остаетесь на «Розе»? – Блайт внимательно посмотрел на каждого. – Теперь все кончено. Я лично планирую купить домик на берегу в Нью–Арубе, подлатать да укрепить печенку и провести следующий век, дегустируя все имеющиеся там напитки.

Двое переглянулись; Грир медленно наклонила голову, а Бронд заявил:

– Не планируешь.

– В каком смысле «не планирую»? – зарычал Блайт, чувствуя, как поднимается в нем такой знакомый и привычный гнев.

– Для остальных работа с тобой была средством, – объяснил Бронд. – Икбал с Мартиной всегда планировали слить свои капиталы, когда заработают достаточно, и купить собственный корабль. Чонт и Хабер мечтали осесть, остепениться, нарожать детишек, как эдакая допотопная парочка. Для них все завершилось, едва ты пополнил их счета. А для нас – нет.

Нет, Бронд ошибался. Блайт считал, что ощущение пустоты у него именно оттого, что все кончено. Они разделяются – и начинают новую главу, идя собственными путями.

– Иногда мне кажется, я знаю тебя лучше, чем ты сам, – заявил Бронд. – Ты не можешь принять того, как все изменилось, по крайней мере, для нас троих.

– Чушь, – рявкнул Блайт.

– Два слова, – встряла Грир. – Пенни и Роял.

Блайт уставился на нее, будто налетев на запрещенный прием в драке.

– И что? – выдавил он.

– Начнем с сухих фактов. – Бронд поднял вверх длинный толстый палец. – Факт первый: Пенни Роял – тот, к кому государственные ИИ относятся по–настоящему серьезно, потому–то этот бедняга, гребаный Собель, всего–навсего столкнувшийся с черным ИИ пару раз, сейчас наверняка разрезан на крохотные кусочки, и каждый из этих кусочков пристально изучается вплоть до субмолекулярного уровня. Факт второй: ты встречался с Пенни Роялом, лишившим тебя прошлой команды. Факт третий: Пенни Роял смылся с Масады на нашем корабле и использовал нас, чтобы переправиться через Погост. Факт четвертый: Пенни Роял намудрил что–то с нашей лоханкой и нашими мозгами. Черт, я мог бы продолжать и продолжать, но, знаешь… Факт пятый: любой, кто считает, что государственные ИИ высокоморальны и всегда соблюдают собственные законы, – идиот.

Только сейчас Блайт осознал, что сидит с отвисшей челюстью, и захлопнул рот.

– Факт стопицотый. – Грир постучала пальцем по ламинату экрана.

Блайт обернулся и увидел, что последняя предложенная за генератор силового поля цена исчезла, сменившись распоряжением станционного ИИ задержаться с отправлением. И ему это не понравилось – ни в малейшей степени.

– Я, знаете ли, был не в восторге, – сказал он.

Григ и Бронд озадаченно смотрели на капитана.

– Ну, когда передал им Трента Собеля, – объяснил Блайт. – Он парень вроде как ничего.

Парочка терпеливо ждала, и он заговорил снова:

– Я не понял, почему Пенни Роял спас ему жизнь, а потом вроде как бросил на произвол судьбы. Я же сказал ему, куда направляюсь, а он ответил, что это неважно.

Теперь на экране появилось требование открыть корабль для инспекции, но Блайт продолжал:

– Он был частью планов Пенни Рояла. Может, что–то проверить, реакцию Государства к примеру, – не знаю, это все не по моему уму. Я сказал парню, что Пенни Роял с ним не закончил, и, верно, дал ему никчемную надежду.

– Это еще не все. – Скорчив рожу, Бронд ткнул пальцем в свой форс. – Чонт и Хабер успели телепортнуться отсюда, но Мартина только что сообщила, что их с Икбалом арестовали за вывоз контрабандой запретной технологии с Масады.

Блайт кивнул, довольный, что пункт обвинения лишь один. Значит, он не зря заботился о прикрытии множества других операций – усилия того стоили. Он догадывался, что с двумя членами его экипажа, скорее всего, все будет в порядке, поскольку они – не настоящая цель. Может, их и подвергнут каким–нибудь исследованиям, но жизни их ничего не грозит.

Потянувшись, Бронд включил обзор внешних камер.

– Ха, так я и думал.

Блайт узнал только что вошедшую в док четверку: еще бы не узнать, ведь именно они недавно увели Собеля.

– Ты прав, – признал наконец он. – Я был глуп, полагая, что Государство просто отпустит нас на все четыре стороны… Левен, ты где?

Бывший голем, а ныне – корабельный разум «Розы» ответил:

– Это мерзко. Да, мы хотели вывезти технологии, а заполучили взамен Пенни Рояла. Они нашли повод, чтобы задержать нас, проникнуть на корабль и разобрать его на части.

– Значит, ты не благонадежный государственный ИИ, готовый склониться перед своими хозяевами? – поинтересовался Блайт.

– Хрен им, – ответил Левен. – Если выйдет по–ихнему, мы все попадем к Броклу, а я не желаю угодить в лапы аналитика–психопата. Не забывайте, я часть этого корабля и ближе к Пенни Роялу, чем вы все.

«К Броклу?»

Отмахнувшись от пока неизвестного, Блайт развернул кресло к пульту, включил общую связь с Авиа и заявил:

– Ладно, мы долго терпели, а теперь уходим.

На экране тотчас открылось окошко, демонстрирующее женщину–голема, драколюда и двух людей за ее спиной.

– Ты заблокирован и никуда не уйдешь, капитан. Да, знаю, ты можешь укрыться внутри своего силового поля, но не станешь же ты сидеть там вечно.

– Никуда не уйду? – эхом повторил Блайт.

– Будь благоразумен, капитан, – предупредила голем.

– Левен, – приказал Блайт, – ну–ка убери к черту тиски.

Рамка с четверкой моргнула, огни во всем доке потускнели, окрасив пространство в янтарные тона, и под кораблем что–то грохнуло. Силовое поле, на миг окружившее «Розу», разрезало и пол, и стыковочные захваты, удерживавшие судно на месте. Мигание продолжалось. Позиция и радиус поля, высвечивавшиеся внизу ламинированного экрана, каждый раз менялись. И каждый раз что–то гремело, а вскоре повсюду замелькали обломки.

«Хороший мальчик», – подумал Блайт. Левен очень аккуратно вырезал все, что находилось под ними, ведь им же не хотелось на самом деле прихватить с собой солидный ломоть станции. Заработали рулевые движки, «Роза» начала подниматься и разворачиваться.

– Рад видеть, что вы покинули док, – сказал Блайт, потирая внезапно замерзшие руки.

Энтропийные эффекты развертывания силового поля были здесь не менее очевидны, чем в Панцирь–сити.

– И рад видеть, что трое твоих спутников в скафандрах – они им понадобятся.

– Блайт, – предупредила женщина–голем, – ты только делаешь себе же хуже!

Блайт кивнул:

– Я догадываюсь, что вы получили кое–какие данные с Масады о сотворенном для нас Пенни Роялом поле, но знаю и то, что все ваше сканирование не смогло пробраться непосредственно к генератору.

Он увидел «космические врата» и почувствовал рывок – двигатели несли «Розу» к выходу.

– Прояви здравомыслие, – настаивала женщина. – Никто не хочет давить на тебя, но Государству нужна информация о Пенни Рояле. Ты же, конечно, понимаешь, насколько он опасен?

– Чего вы не выяснили, – продолжал Блайт, игнорируя голема, – так это того, что подразумевается под другим словом, используемым для описания данного генератора, а именно под словом «проектор». Он проецирует. И весьма неплохо.

– Черт, – рявкнула женщина, а троица за ее спиной, сообразив кое–что, быстро опустила щитки на шлемах скафандров.

– Проход, Левен, – велел Блайт.

Шар силового поля возник далеко впереди – и одно полушарие погрузилось точно в створки люка. Поле моргнуло пару раз, исчезло – а два полукруглых куска «космических врат», кувыркаясь, полетели в вакуум. Взревел вырвавшийся из дока воздух и поволок за собой судно. Левен включил термоядерный двигатель, но тот сразу заглох, поскольку корабельный разум продолжал поддерживать вокруг судна защитное поле. Блайт заметил вспышку лазерного луча – Авиа стреляла по ним, пытаясь – как надеялся Блайт – всего лишь вывести корабль из строя.

– Сколько еще до прыжка? – на удивление спокойно спросил капитан.

– Несколько минут, – ответил Левен.

Минуты тянулись и тянулись, но вот наконец Блайт ощутил знакомое «скручивание» – это заработал У-пространственный двигатель. Однако прыгнуть они не успели – что–то ударилось о корабль, и по нижней части ламинированного экрана побежали сообщения об ошибках.

– Проклятье, в нас попали, – выругался корабельный разум.

– Куда, Левен? – по–прежнему невозмутимо поинтересовался Блайт.

– Куда еще?

– На Погост, – заявил Бронд. – Надо, чтобы Государство оставило нас в покое. Может, Пенни Роял и закончил с нами, но мы–то с ним не закончили.

– Угу, верно, – саркастически откликнулась Грир.

Она понимает, подумал Блайт. Грир понимает, что Бронд, несмотря на все, в чем он уже разобрался, ошибся в последнем выводе. Блайт знал, что слова, сказанные им Собелю, вполне применимы и к нему самому. Пенни Роял должен был предвидеть, что произойдет с ними тут, он по–прежнему принимает участие в игре. Пенни Роял с ними не закончил – теперь капитан Блайт был в этом уверен стопроцентно, ощущал эту уверенность каждой клеткой тела.

Спир

Отследив сигнал спутника–шпиона Цворна, я убедился, что наш первый прыжок унес нас на несколько световых недель в сторону от точки приема. Достаточно близко, чтобы захватить сигнал из недавнего прошлого.

– Это же ретранслятор, – заявил Флейт. – Цворна там уже нет.

– Откуда тебе знать? – поинтересовалась Рисс. – Ты же смотришь в прошлое.

– Обоснованное предположение, – ответил Флейт.

Пока они не затеяли обычную свою перепалку, я сказал:

– Пускай это ретранслятор, но ведь Цворн вполне мог устроить какую–нибудь ловушку. Ищи мины, да и вообще признаки любой активности. Мы пока понаблюдаем.

Решение, вероятно, не из лучших, но мне нужно было время, чтобы разобраться с личными проблемами. Все путешествие сюда я пытался отстраниться от чужих воспоминаний или хотя бы отсечь их эмоциональное наполнение – и все впустую. Однако в последний день произошел прорыв – я обнаружил, что могу управлять ими, ставить в очередь, составлять списки – и таким образом по крайней мере частично дистанцироваться. Что интересно, как я выяснил, можно запускать поиск по предсмертным воспоминаниям, отвечавшим определенным параметрам, – а это, в свою очередь, привело к новому открытию.

Единственной персоной из моего обширного хранилища, помнившей смерть при бомбежке на Панархии, был я сам. Это, конечно, имело смысл. Разве мог Пенни Роял записать воспоминания восьми тысяч солдат, уничтоженных стремительно, одним махом? Скорее всего, я некоторым образом являлся представителем их всех.

Несколько дней мы наблюдали за отдаленным астероидом – или, точнее, Флейт наблюдал. Я бродил взад–вперед по своей лаборатории, часто останавливаясь возле потерянного шипа Пенни Рояла в стеклянном цилиндре, подумывая о том, чтобы зашвырнуть эту штуку в ближайшее солнце и освободиться от мучений, но тут же ощущал глубочайший примитивный ужас и абсолютную уверенность в том, что я настолько тесно связан с иглой, что сгорю вместе с ней. И разве мог я так запросто принести в жертву все эти жизни – и смерти? Шип содержал тысячи мертвецов, которых государственные ИИ, с их передовыми технологиями, вполне могли бы воскресить. В конце концов я решил провести дальнейшие исследования, но два дня медлил, все оттягивая тот момент, когда нужно будет вытащить шип из цилиндра и разместить его в специальных тисочках–креплениях, которые я пристроил на центральном верстаке. Наконец на третий день, набравшись смелости, начал работу.

– Там ничего не происходит, – с раздражающей регулярностью сообщал Флейт, всегда добавляя: – Или ничего не происходило два с половиной месяца назад.

Я взвесил возможность передвижения короткими У-прыжками в нужном направлении, делая «моментальные снимки» событий за этот период в два с половиной месяца. Однако, хотя так «Копье» и приблизилось бы к настоящему, принцип относительности не пресекал производимый шум, и любой, находящийся рядом с ретранслятором, узнал бы о нашем появлении. И я вновь отложил решение на потом.

– Что–то происходит, – объявил наконец Флейт, – только не возле передатчика.

– Да, – согласилась Рисс, – что–то происходит.

– Ты влезла в мои системы? – подозрительно спросил Флейт.

– Конечно, ведь именно для этого они и предназначены.

– Кто–нибудь собирается объяснить мне, в чем дело?

Я смотрел в наноскоп на поверхность шипа Пенни Рояла и видел плотнейшую кристаллическую структуру, дробившуюся и исчезавшую, почти неразличимую взглядом. Наноскоп высвечивал структуры и связи, поддерживаемые внутренним источником энергии и пикотехническими манипуляциями. Некоторые компоненты держались только за счет нанотехнических силовых полей и просто не могли существовать самостоятельно. Похоже, разобраться хотя бы в поверхностном строении шипа я при моих нынешних возможностях элементарно не мог – и ощутил от этого странное облегчение. В конце концов, если я не способен понять, нет смысла и исследовать дальше.

Рисс повернулась ко мне:

– Флейт регулярно открывает У-пространственный канал для обновления астронавигационных данных: предупреждения, новости…

– Я в курсе, сведения поступают и на мой форс. Так делают все на Погосте, чтобы не отставать от жизни.

– Есть новости, касающиеся государственных наблюдательных постов вдоль границы Погоста, – опередил Рисс Флейт. – На них – на всех – объявлен режим повышенной боеготовности. Есть изображения.

Я хотел было проверить информацию через форс, поскольку некоторое время не просматривал обновления, но передумал. Я слишком долго разглядывал орнаменты строения шипа Пенни Рояла и теперь хотел отвлечься, не напрягать форс. Поднявшись, я перешел из лаборатории в рубку и уселся в кресло; Рисс последовала за мной.

– Валяй, показывай, – приказал я Флейту.

Привычная картинка на экране – холодные далекие звезды и окошко с астероидом ретранслятора – на миг помутнела, сменившись изображением одного из государственных наблюдательных пунктов, внешне напоминавшего поставленную вертикально гантель. Никогда еще я не видел на подобных станциях такой суеты. Вокруг сновали похожие на кальмаров ударные корабли, несколько ромбовидных дредноутов и даже гигантский, еще больше, чем дредноут, звездолет–шар – возможно, то было одно из редко встречающихся судов класса Гамма, а то и нечто покрупнее.

– Попыток скрыть информацию о данной деятельности не предпринималось, – доложила Рисс. – Но и сделать ее общеизвестной тоже никто не удосужился.

Я кивнул. Пробовать пресечь распространение слухов было бы бессмысленно. Всегда найдется пара внимательных глаз или следящая камера, а люди обязательно засекут подобную деятельность через сеть ИИ. В сущности, война научила государственных ИИ, что попытки утаить такие вещи только делают граждан еще более подозрительными, а сам факт умалчивания ведет к ускорению распространения новостей.

– Интересно, – пробормотал я, размышляя, как все это отразится на нас, и повернулся к Рисс: – А ты, не сомневаюсь, можешь рассказать еще кое–что.

Рисс моргнула черным глазом.

– Флейт видит только одну сторону – государственную. Он не видит, что это – ответ на иную деятельность.

– А у тебя есть контакты, – предположил я.

– У меня есть контакты, – согласилась Рисс. – И есть изображения, если, конечно, Флейт позволит мне продемонстрировать их.

– Флейт…

– Да пожалуйста, – буркнул мой корабельный ИИ.

Наблюдательный пост исчез. На его месте появилась зеленовато–желтая планета внутри какого–то газового облака – то ли аккреционного диска, то ли туманности. Звезд видно не было, одна лишь планета отчетливо выделялась на фоне синих и темно–зеленых завихрений, перемежавшихся кроваво–красными полосами и странными, органическими на вид, мясисто–розовыми образованиями. Мой разум попытался найти увиденному определение, но тщетно. Это было лишь газовое облако – и только. Яркие краски резали глаза. Космос не всегда черен.

– И что же я вижу? – поинтересовался я.

– На государственных картах этот мир имеет лишь номер, – ответила Рисс, – но прадоры называют его словосочетанием, которое можно перевести как «Самый Смак». До войны система была обитаемой, но потом Государство взорвало тут неподалеку газовый гигант, или, точнее, преждевременно воспламенило протозвезду. Прадоры потеряли свой главный судостроительный завод, тридцать восемь дредноутов и множество других кораблей и станций в округе.

– Взорвало? Воспламенило? Как?

– Мы бросили туда защищенные врата телепорта, а врата на противоположном конце установили перед потоком выплюнутых вращавшейся черной дырой астероидов, которые неслись на скорости, близкой к световой.

– А почему я никогда об этом не слышал?

– Из выполнявших миссию не выжил никто, и государственные ИИ не хвастались.

– Угу, конечно, – фыркнул Флейт.

– В любом случае, это произошло уже после твоего времени, – добавила Рисс. – Сейчас здесь часто прячутся прадоры – место удобное, на самой границе Погоста. Хотя, конечно, не такое тайное, как они полагают.

Окно, открывшееся поверх яркой картинки, выдвинуло в центр внимания нечто, парившее над ядовито–желтой планетой. Теперь я разглядел около тридцати кораблей незнакомой конструкции: продолговатые золотистые капли с темными, растянутыми вдоль всего судна пазами.

– Королевский Конвой, – объяснила Рисс. – Каждый из кораблей длиной в три километра.

Я медленно выдохнул. Случалось мне – в процессе поисков информации на Погосте – натыкаться на слухи о прадорском Королевском Конвое. Они были скрытны и замкнуты. Никто не видел их без прячущей все тело брони, и они, точно некоторые людские войска в древности, всегда забирали с собой своих погибших. Они безжалостно подавляли любой мятеж в пределах Королевства, а иногда вторгались на территорию Погоста. Они отличались быстротой, наносили точечные удары и не оставляли после себя титанических разрушений, ставших визитной карточкой прадоров во время войны.

– Они атакуют? Но кого? – удивился я.

Фон почернел, а окно теперь показывало другие объекты – их–то я сразу узнал, и по спине побежали мурашки. Восемь устаревших прадорских дредноутов висели в вакууме глубокого космоса.

– Королевский Конвой собирается либо предпринять что–то против этих кораблей, либо примкнуть к ним. Возможно, они готовятся к нападению на Государство, хотя судов для этого пока недостаточно.

По–моему, Рисс отнюдь не возмущала идея попытки прадоров атаковать Государство – что, естественно, привело бы к тотальной войне.

– А может, корабли Государства планируют некие ответные действия. Или наоборот, – добавила она.

– Или все это, – заметил я, – как–то связано со Свёрлом, Цворном и Пенни Роялом.

– Не слишком ли самонадеянно предполагать, что подобные события имеют отношение к твоему главному интересу? – спросила Рисс.

– Возможно, – кивнул я, – но эти три персонажа – сейчас основные действующие лица на Погосте, и я не верю, что то, что мы видим, – лишь случайное совпадение.

Протянув руку, я пристегнул ремни безопасности.

– Флейт, к ретранслятору, немедленно.