Текст книги "Завод войны"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Свёрл

«Я должен распутать прошлое до самого начала, и к началу же я пойду дальше, – загадочно ответил черный ИИ. – Тогда все здесь будет сделано, и события потекут своим чередом к логическому завершению».

Свёрл раз за разом прокручивал в памяти слова Пенни Рояла – слова, обнаруженные в сознании Изабель Сатоми, бывшие сообщением ИИ ему, Свёрлу. Одновременно он проверял и перепроверял другие источники. На экранах крутилась старая запись: прадоры атакуют массивную государственную конструкцию, напоминающую – как сказали бы люди – гигантскую гармошку, самую большую из когда–либо сделанных, насчитывающую почти сто тридцать километров из конца в конец, сорок восемь в ширину и двадцать четыре в глубину. По обе стороны виднелись ряды парных квадратных отверстий – гигантских выходов для конечной продукции. Это был один из величайших людских заводов–станций, печально знаменитый Цех 101. А еще – Свёрл не сомневался – именно то начало, о котором говорил Пенни Роял, поскольку отсюда и появился черный ИИ.

Пройдясь по ссылкам, Свёрл сполна прочувствовал мрачную иронию ситуации: станция представляла собой величайший прадорский страх как совокупность всех военных усилий Государства. Этот завод ежечасно производил оружие смерти и рассеивал его по Вселенной: дредноуты, истребители, ударные корабли, дроны, дроны–убийцы… Цех 101 задерживал прогресс прадоров, ухитряясь выпускать по одному некрупному, но мощному судну каждые восемь секунд. А попытка прадоров захватить завод обошлась им слишком дорого – сколько не стоила ни одна из операций за всю войну.

Свёрл смотрел запись. Отражая атаки прадорского флота, Цех 101 выплевывал суда в невероятных, несметных количествах. Они пылали, как раскаленное железо; при подобных температурах органические формы жизни вообще немыслимы. Сперва эти корабли тщательно оттачивались под определенные задачи, но в ходе сражения практически превратились в тяжелые бронированные снаряды, лишенные У-пространственных двигателей, причем их боевые средства и количество использованных материалов сильно варьировались, целиком завися от того, какое сырье поступало на завод через грузовой телепорт. Но это были мыслящие снаряды, приносившие в жертву свои короткие жизни во имя защиты станции. Свёрл даже поморщился, увидев превращенные в лепешку прадорские дредноуты – броня не пробита, но все внутри мертво. В пространстве плясало столько лазерных лучей, что казалось, вот–вот родится новая звезда. Многочисленные взрывы то и дело меняли боевые порядки, вакуум заполнился обломками и каплями расплавленного металла. Бронированные прадоры сгорали внутри своих скафандров. Первенцы–камикадзе сновали, как хищные рыбы, но взрывались, не добравшись до цели, натыкаясь на мощные лазерные лучи. И тут один из камикадзе проскользнул сквозь оборонительную сеть.

Колоссальный взрыв прогремел у самого борта станции, ударная волна накрыла ближайшие корабли, разметав добрую четверть строя защитников. И все равно гигатонное ПЗУ потеряло большую часть энергии, которую поглотили и переслали на станционный телепорт проекторы силового поля. В результате взрыв лишь вырвал солидный кусок обшивки строения. Тем временем корабли, по–прежнему выпускаемые заводом, воспользовались беспорядком и врезались в ряды прадоров, сея хаос. Они вынудили нападавших отступить. Свёрл вспомнил, какое унижение чувствовал тогда, удирая на своем поврежденном истребителе, капитаном которого был до обретения этого дредноута. Еще он вспомнил последний взгляд, брошенный им на Цех 101. Вспомнил, как вспыхнули включившиеся гигантские двигатели, повлекшие станцию прочь, вспомнил, как завод нырнул в У-пространство, встряхнув космос на световые годы вокруг.

Цех 101 уцелел в той стычке – Свёрл сам это видел. Что отрицали государственные источники – в частности, статья некоего Гордона в сборнике «Как оно есть». Свёрл заново просмотрел ее:

«Дредноут „Трафальгар" был построен в ходе войны людей с прадорами на заводе–станции Цех 101, незадолго до того, как станцию уничтожил прадор Бака – гигатонное ПЗУ, которым управлял первенец, порабощенный феромонами своего отца и неспособный ни на что, кроме выполнения самоубийственной миссии. По этой причине записи ИИ „Трафальгара" оказались утеряны…»

И это был лишь один из примеров, выдернутый из горы информации, касающейся Цеха 101. Остальные утверждали то же самое: первенец–камикадзе уничтожил Цех 101. И никаких упоминаний о последнем У-прыжке станции. ИИ подтвердили разрушение завода, основываясь на обломках, на многочисленных записях боя и на том, что впоследствии он не принимал участия в войне. Возможно, прыжок прошел с нарушениями, и станция застряла в У-пространстве или же развалилась при обратном переходе. Однако изъятие того факта, что прыжок все–таки состоялся, из стольких источников сразу, как–то дурно пахло. Свёрл не верил, что камикадзе уничтожил станцию, еще и из–за подсказки, переданной ему Пенни Роялом через Изабель. Он вновь повторил про себя слова: «…и к началу же я пойду дальше».

Начало Пенни Рояла – это станция, создавшая его, и факт сей неоспорим. Таким образом, Пенни Роял должен вернуться к Цеху 101. Свёрлу остается только узнать, где завод сейчас, но – как сказал бы Эрроусмит – это все равно, что биться головой о кирпичную стену. Государственные ИИ усердно скрывают то, что Цех 101 вообще еще существует, поэтому маловероятно, что он просто случайно наткнется на его координаты. Возможно, они элементарно не хотят признать дезертирство столь крупного завода–станции. А может, им и неизвестно, что случилось?

«Нужно поискать где–нибудь еще».

Гост не торопился отвечать на вызов Свёрла, а когда все же появился на экране, бронированный купол его скафандра как раз смыкался на чем–то черном, убийственном и определенно не прадорском по форме. Свёрл на миг остолбенел, но понял, что Гост нарочно позволил ему заметить мельком свой истинный облик.

– Ты пришел к решению? – спросил Гост.

Свёрл секунду помедлил, затем мысленным приказом отключил картинку, которую обычно использовал при переговорах, разрешив транслировать изображение себя нынешнего.

– Да, – сказал он.

– Вижу, – кивнул Гост. – Мы проанализировали твой геном, добытый из океана Литорали. Однако терялись в догадках, как же ты изменился физически.

– Теперь ты знаешь, – ответил Свёрл.

– Но другие прадоры тебя видеть не должны, – отрезал Гост.

Свёрл ощутил секундную досаду. Не следовало попадаться на отлично рассчитанную приманку. То, что Гост узнал, каков он на самом деле, лишь укрепило его намерение изловить Свёрла и избавиться от него.

– Другие прадоры меня не увидят, – сказал он, – а с твоей помощью я могу перестать быть угрозой Королевству.

– И как же именно я способен помочь?

– У меня нет доступа к прадорским базам банных, – объяснил Свёрл. – Мне нужно, чтобы ты поискал кое–какую информацию.

– Продолжай.

– Мне нужно выяснить местоположение государственного завода–станции Цех Сто один.

Гост повернул бронированный глаз на стебельке – вероятно, разглядывая что–то на других экранах, а может, и на ИИ-компьютере, обычно отвергаемом нормальными прадорами.

– Того, который мы, по утверждениям Государства, уничтожили, – уточнил он. – Я запустил поиск, а ты пока, будь добр, объясни, зачем тебе нужна эта информация.

– Это сложно.

– Я способен разобраться со сложностями.

– Хорошо. Мне необходимо найти Пенни Рояла – для моих личных целей. Я уверен, что черный ИИ направляется к Цеху Сто один – или уже там. Полагаю, станция находится очень далеко от Погоста, и, отправившись туда, я выйду из игры. Уверен также, что мое присутствие там, наравне с отсутствием на Погосте, требуется и самому ИИ; он сообщил об этом – по–своему. Полагаю, из–за того, что я – ошибка, которую Пенни Роял хочет исправить.

– В твоих выкладках слишком много предположений, – сказал Гост.

– Но я пока не заметил, что ты со мной не согласен, – возразил Свёрл.

– И не заметишь. Когда ты уберешься с Погоста, и я, и король будем счастливы.

Счастливы? Понятие, практически несовместимое с прадорами.

После долгой паузы Гост заговорил снова:

– Оказывается, нам неизвестны координаты Цеха Сто один.

Новость жутко огорчила Свёрла, но Гост продолжил:

– Несомненно, высокопоставленные государственные ИИ обладают данными сведениями, но, подозреваю, к ним ты обращаться не станешь. Однако некоторое – небольшое – количество дронов и ИИ-кораблей бежали из Цеха Сто один после его У-прыжка. Высшие ИИ Государства, видимо, велели им – или заставили их – хранить молчание о том, каким образом пропала станция и где она потом оказалась.

– Интересно почему, – пробормотал Свёрл.

– После войны, такой, как наша, остаются вещи, которые сражавшиеся стороны, особенно люди и ИИ, предпочитают не признавать, а хранить в тайне, пока их не смягчит время.

– И прадоры тоже?

– Естественно – и один такой секрет был тебе только что раскрыт.

Что же в действительности случилось с Королевским Конвоем – и, возможно, и с самим королем? Свёрл встряхнулся и вновь переключился на свой главный интерес.

– Эти дроны и корабли, где они?

– Их число сильно сократилось в ходе дальнейших боевых действий, да и после войны многие пропали. Оставшиеся хранят молчание. У меня есть список, который я могу передать тебе, но перед этим ты должен узнать еще кое–что – и кое–что сделать.

Ну, баш на баш.

– Говори.

– Мы недавно поняли, как Цворн собирается взять тебя в плен, – сказал Гост. – Пять детей Влерна напали на планету Королевства, чтобы захватить самок, и заодно угнали корабль. Они действовали на территории, не контролируемой никем из моих солдат, и действовали со слаженностью и эффективностью, совершенно неожиданными для молодых взрослых прадоров. Полученные записи свидетельствуют о том, что они были форсированы биотехническими усилителями, сделанными для прадоров и купленными у государственной корпорации под названием «Дракокорп».

Гост замолчал, давая Свёрлу время переварить информацию. С чем тот отлично справился, осознав природу дракокорповских устройств, схожую с прадорской технологий рабоделов.

– Удивительно, – продолжил Гост, – но они вернулись на Погост вместо того, чтобы бежать подальше от нас. Было удивительно – пока мы не догадались, как именно функционируют их форсы. Ты, конечно, тоже сообразил.

– Цворн их контролирует, – кивнул Свёрл. – А какой корабль они угнали?

– КВ-дредноут.

– Вот дерьмо.

Свёрл подозревал, что это слово–паразит можно найти в языке любой разумной расы.

– Да, – согласился Гост. – Такое дерьмо, что мы предпочли убраться от Погоста подальше: мятежный дредноут в столь политически нестабильном районе… Поэтому, когда ты узнаешь координаты Цеха Сто один, прошу тебя переслать их мне. А еще я хочу, чтобы ты заманил туда Цворна. Где бы ни находилась станция, она наверняка не на территории Государства, тогда скрыть ее от населения не получилось бы. И не в Королевстве. Так что Цех Сто один скорее всего за Погостом.

Свёрл задумался. Определенно, Гост предпочел бы загнать Цворна туда, где его можно прихлопнуть, не нарушая соглашений Королевства с Государством, но очевидно и то, что он хочет завлечь туда же и самого Свёрла.

– Мне, конечно, необходимо избавиться от Цворна, – сказал Свёрл, – и эскадра Королевского Конвоя с этим справится. Я пришлю тебе координаты, если найду их, но ты должен пообещать, что не станешь вмешиваться в мои дела ни с Цехом Сто один, ни с Пенни Роялом.

– Разумеется, – ответил Гост, – а вот тебе список. Интересная, однако, неожиданность – присмотрись к одному из дронов из списка и к тому, где он находится…

Удивительно, перечень имен и координат государственных дронов прибыл, как и было обещано. Гост наверняка понимал, что Свёрл ничего ему не пришлет, как и Свёрл знал, что Гост лжет насчет невмешательства в дела Свёрла – глава Королевского Конвоя наверняка намеревался уничтожить обоих: и Цворна, и Свёрла.

– Держи меня в курсе, – сказал Гост и закрыл канал связи.

Свёрл еще долго смотрел на экран. Все вышло слишком легко, от беседы явственно попахивало полуправдой и манипуляциями. Конечно, Гост соврал насчет собственных намерений относительно Свёрла, но в чем именно, Свёрл пока не определил. Поэтому, решив, что все будет идти своим чередом, он переключился на список, проштудировав его на скорости ИИ. А наткнувшись на имя и местонахождение дрона, о котором говорил Гост, ощутил замешательство, а потом – растущий гнев.

«О неожиданность, имя тебе – Пенни Роял», – подумал Свёрл.

Собственная предсказуемость заставила Свёрла почувствовать себя мелким и незначительным. Он был всего лишь пешкой, которую передвигал по доске черный ИИ. Его дерзость и богоподобная манипуляция событиями внушали трепет. Или тут скрывалось нечто большее? Не удалось ли Пенни Роялу одолеть и само время? Не обладает ли черный ИИ возможностью действовать подобно тем искусственным интеллектам, которые, по слухам, преодолели ограничения реала и навечно погрузились в У-пространство?

Свёрл мысленно потянулся к У-пространственным двигателям, взял контроль на себя, ввел координаты и послал дредноут в прыжок. Вдруг до него дошло, что Гост в любом случае завладеет желанными координатами. Если предстоящая встреча с Цворном настолько опасна, насколько предполагает Свёрл, его корабельные системы наверняка получат серьезные повреждения, а значит, он потеряет возможность скрыть координаты своего У-прыжка. А еще он понял, что черный ИИ, пробил ли он время или нет, обладает весьма гротескным чувством юмора. Ведь наверняка окажется, что координаты Цеха 101 знает именно этот дрон. Рисс.

Трент

В клетке «моллюсков» томилось, ожидая своей участи, пятеро нормальных людей (если, конечно, считать котофицированную женщину нормальной), и сейчас все они собрались вокруг него. Трент задумался о значении слова «нормальный». Нормальный ли он, выходец из мира с высокой силой тяжести, продолжатель линии Собелей? Его предки так поработали над своей ДНК, что та стала дальше от ДНК людей старой Земли, чем ДНК тех – от обезьяньей. И Трент решил, что в нынешней ситуации «нормальный» означает «не один из людей – „моллюсков"».

– Так откуда ты узнал все это? – спросил он мужчину, который назвался Райдером Коулом, размышляя о том, что ему только что сообщили.

Тэйкин превратил себя в отца–капитана и поработил остальных людей – «моллюсков» с помощью производимых им феромонов.

– Я исследовал людей – «моллюсков», когда учился, еще до загрузки, – ответил черноволосый, остролицый и лихорадочно возбужденный Коул. – Я врач.

– Врач, – повторил Трен, наблюдая за подозрительно хмурившимися остальными слушателями.

Когда–то этим словом обозначалась вполне определенная профессия, но сейчас оно могло относиться к тысяче вещей. Трент пожалел об утраченном форсе – а то бы он мог связаться с форсом, прячущимся за ухом мужчины, и получить его полный профиль, а также список дипломов, степеней и специальностей – узнав при этом, заработал ли он их, медленно и прилежно грызя гранит науки, или мгновенно загрузив в память знания.

– Я явился сюда, чтобы помочь им, – сказал Коул. Кто–то в тесном кружке фыркнул.

– Помочь превратиться в прадоров, не превращаясь в вонючие развалины? – поинтересовался Трент.

– Нет, я хотел отговорить их от трансформации, – ответил Коул.

Выражение его лица изменилось, глаза жадно загорелись.

– И убедить их дать мне разрешение на их лечение.

– Наш Райдер не слишком преуспел в своих уговорах, – встряла в беседу котофицированная женщина. – Наверное, они предпочитают свое безумие.

Проглотив информацию, Трент вновь сконцентрировался на Коуле.

– И какой же ты врач?

Коул пожал плечами и развел руками:

– Ну, в общем и целом это можно назвать «психотехник».

Рассматривая прикрепленный за ухом мужчины Д-форс, Трент только сейчас заметил насадку. Второй порт ниже оптического разъема, с расположенными позади него по кругу крохотными отверстиями для штепселей, предназначался не для данных, а скорее, для ввода в ментальную сеть нейрохимии – и для загрузочных чипов.

– А в Государстве–то что не работалось? – спросил Трент.

– Там моя специальность мало востребована.

Да, в Государстве наноскопическое хирургическое вмешательство и ментальное редактирование сталкивались с многочисленными психологическими проблемами. Если у тебя есть хоть какое–то органическое поражение мозга, хирург скорректирует это еще при рождении. Если дефект обнаружится позже, с задачей справится стандартный автодок – а с более серьезными случаями разберется хирург-ИИ. Если у тебя есть вопросы, которые ты не можешь решить, ты либо вычеркнешь их вовсе, либо сотрешь их эмоциональную составляющую. И, конечно, если ты предпочтешь сохранить свой недуг в качестве этакой отличительной черты, ты всегда можешь сделать что–нибудь дикое – например, попробуешь превратиться в прадора.

Трент догадывался, что Райдер Коул из тех психотехников, чья работа граничит с одержимостью и незаконностью. Однако он не утратил – пусть и искаженного – понятия нравственности. Он пытался убедить людей – «моллюсков» прибегнуть к его лечению – не заставляя их принять его.

– Что ж, – кислый привкус во рту напомнил Тренту о ментальной подчистке, – если ты и сейчас хочешь помочь им, то отдай мне, пожалуйста, эти маленькие ножницы, которыми ты избавил меня от ремней.

Когда же Пенни Роял «отредактировал» его? В падающем, покореженном «Заливе мурены» – или еще раньше? Когда ИИ наградил уродской способностью чувствовать чужую боль? Или – мелькнула в голове мысль – это был вовсе не Пенни Роял, а проклятый аналитический ИИ Брокл? Нет, он не знал почему, но чувствовал уверенность, что тут поработал именно черный ИИ.

– Я не сторонник насилия, – снова ощетинился Коул.

Трент кивнул самому себе. Дополнение к форсу Коула выдавало секрет. Этот человек был одержим своей работой и, очевидно, экспериментировал на самом себе. Не слишком благоразумно.

– Не сторонник?

Тренту вдруг жутко захотелось ударить размазню, но, вместо того чтобы ощутить радость от найденного повода пнуть кого–то, он почувствовал тошноту. И осознал, что во время драки в святилище Тэйкина действовал, руководствуясь исключительно опытом и подготовкой, – а сейчас эмоциональный отклик полностью расходился с позывом.

– Ты просто расскажешь мне, что здесь происходит, – сказал он, пытаясь быть убедительным. – Просто расскажешь, какие следующие логические шаги сделает Тэйкин, чтобы стать прадором, обратив в феромонное рабство других людей – «моллюсков». И что, по–твоему, случится с теми из нас, кто отклонил его предложение?

Коул как–то обмяк. Он явно знал.

И Трент продолжил:

– Тэйкин мог бы заставить всех нас силой, но он этого не делает. Почему, как ты думаешь? И как прадоры поступают с людьми–пленниками?

– Э…

– Поверь мне, – упорствовал Трент, – это тут не для того, чтобы обозначить намерения.

Он указал на стоявшую перед клеткой стеклянную бутыль.

– Ты, несомненно, знаком с процессом «потрошения» до применения рабодела? Слово как слово, пока не узнаешь, что потрошить–то будут человеческое существо – извлекут мозг и часть позвоночника, а потом превратят в раба, запустив в череп железного «паука». Но обычный человек такое пережить не способен – только укрепленный вирусом Спаттерджея, который переносят пиявки этой планеты…

– Значит, в бутылке пиявки Спаттерджея… – протянула котофицированная женщина.

Все остальные в страхе уставились на стеклянный сосуд.

– Зародыши, – пояснил Трент, а потом вновь обратился к Коулу: – Давай же.

– Ты должен понять: «моллюски» – больные, – сказал Коул. – А происходящее с ними – массовый психоз, подобный…

– Да, ты мне уже говорил.

Трент взглянул на остальных, надеясь, что кто–нибудь из них что–нибудь сделает, но некоторые уже отступили на другой конец клетки и уселись там. Неужели они не поняли, что пора действовать?

Он посмотрел на свои руки, ставшие вдруг влажными от пота, и снова почувствовал тошноту, понимая, что, невзирая на все отвращение к насилию, действовать придется ему.

– Мне будет больнее, чем тебе, – сказал он, глядя на Коула.

– Да, такие, как ты, всегда отвечают жестокостью…

Трент взмахнул рукой – и, потирая костяшки, смотрел, как опрокидывается Коул. Он знал, что рассчитал правильно – легкого удара в висок оказалось достаточно, чтобы вырубить мужчину, но лучше ему от этого не становилось. Если бы он ошибся, удар мог бы привести к гематоме; мог бы убить человека. Ощущая во рту привкус желчи, Трент наклонился и потянулся к карману Коула, чтобы забрать ножницы. И тут один из по–прежнему стоявших рядом захлопал в ладоши.

– Отлично, – сказала котофицированная женщина. – Мы слушали его бред с тех пор, как он попал сюда к нам. Я собиралась придушить его в следующий раз, когда он станет предлагать нам всем маленькую ментальную настройку, чтобы мы с большей готовностью приняли бы текущую ситуацию.

Трент пожал плечами. Он отключил Коула, потому что этот тип выглядел достаточно неуравновешенным для того, чтобы заорать, взывая о помощи, когда Трент начнет готовить ему побег. Но что же дальше? Тэйкин контролирует всех «моллюсков», значит, следующий логический шаг, по идее – пойти и убить его как можно быстрее. В прежние времена подобная перспектива только порадовала бы Трента, но теперь он даже не знал, поднимется ли у него рука. Возможно, это один из элементов его «искупления» – то, что должно быть нелегко. Он оказался в ситуации, когда способен помочь множеству людей, сделав то, что делал всю жизнь, – использовав физическую силу, чтобы достичь того, чего хочется. И все же с более трудной задачей он не сталкивался никогда.

– Ну, так мы выбираемся отсюда? – поинтересовалась женщина–кошка и махнула рукой в сторону сидящих: – А они просто трусы.

Трент посмотрел на нее; ему самому смертельно хотелось присоединиться к остальным. Прошло несколько секунд – и он увидел женщину по–настоящему. Она была великолепна: с желтыми кошачьими глазами и заостренными ушками, с лицом, чья красота выходила за пределы стандартных косметических изменений, с длинными золотистыми волосами и телом крепким, но пышненьким и сочным, затянутая в облегающий мимикри–костюм. Женщины именно этого типа всегда нравились Тренту. Впрочем, такая, как она, понравилась бы любому нормальному мужчине. И все же он смотрел на нее почти бесстрастно. Понимал, что должен бы был поддаться ее чарам, но перед его мысленным взором стояла лишь жена Тэйкина, бросившая на Трента тот последний безнадежный взгляд.

– Да, мы идем, – сказал он.