Текст книги "Завод войны"
Автор книги: Нил Эшер
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 37 страниц)
Рисс
Свернувшись в вентиляционном отверстии над предназначенным для людей коридором, Рисс смотрела сквозь решетку. Она видела стоявших на страже вторинцев. Совершенно неподвижная, она осторожно зондировала с помощью встроенного индуктора установленные на стенах сенсоры и компьютеры в броне прадоров. Как взломщик сейфов, прислушивающийся к щелчкам, она медленно и аккуратно отключила некоторые датчики, а остальным поубавила чувствительности. Затем дрон занялась броней вторинцев. Защитных систем там оказалось больше, чем у прадоров, с которыми Рисс сталкивалась во время войны, – наверное, из–за Свёрла. Однако Рисс работала методично, взламывая коды, отключая движки, перерезая коммуникационные линии.
Вторинец, только что беспокойно почесывавшийся, вдруг застыл. Активировав «хамелеонку», Рисс вылетела из–за решетки, как разжавшаяся пружина, метнулась к стене, зависла на ней на миг, потом скользнула на пол и устремилась к прадору. Стебельковыми глазами он двигать мог и, конечно, заметил, как распахнулась решетка. И почти наверняка понял, что Рисс здесь.
Змея–дрон разглядывала противника. Да, его броня была основательно модифицирована, но по–прежнему обладала уязвимыми точками. Сейчас Рисс могла, скользнув под прадора и упершись в пол, прицельно вогнать алмазный яйцеклад в одно из ножных сочленений. Энзимы растворят тварь в мгновение ока – жижа и газы так и хлынут из запорных клапанов. И через пару часов не будет ничего, кроме панциря, в котором плещутся разжиженные останки. Рисс знала, как это происходит, поскольку уже использовала плавиковую кислоту против прадоров. Если она выберет яйца паразита, процесс займет больше времени, зато заразятся и другие прадоры. Только вот имеет ли смысл убивать этого вторинца? Да и вообще, разве, обездвижив его, вместо того чтобы просто напасть, она уже не решила не убивать его?
Рисс встряхнулась, отгоняя свернувшие куда–то не туда мысли. Ее цель – Свёрл, так что возиться с этим существом неразумно. Кроме того, ее запасы энзимов и яиц ограничены…
Она проскользнула под вторинцем и двинулась к развилке коридора, постоянно сканируя окружающее пространство. У поворота, зная, что ждет за углом, Рисс перебралась на потолок. Да, у коридора были пол и потолок, обозначенные разъеденным грязью ковром и лампами соответственно, но гравитация все равно отсутствовала. Как и следовало ожидать, прадор возле цилиндрической остановки монорельса расположился так, как если бы гравипластины были бы включены. Рисс знала, что органические существа с трудом отказываются от своих устоявшихся представлений о верхе и низе – концепций, неотъемлемых и для прадорского, и для человеческого языка и мышления.
Рисс доползла почти до самого входа на монорельсовую станцию – и там остановилась. Размещенное здесь прадорами сенсорное оборудование было куда более изощренным, к тому же Рисс ошиблась – гравипластины действительно оказались включены. Прадоры сделали все, чтобы поймать ее в ловушку. Если она, использовав функцию прилипалы, коснется любой поверхности, ее засекут датчики вибрации, специально настроенные на опознание ее способа передвижения. Если запустить внутренний гравидвигатель или магнитную подвеску – их тоже почуют. С обычными компьютерами, управляющими гравипластинами, она бы справилась. Но здесь прадоры – скорее всего, этим занимался Бсектил – установили специфическое оборудование, которое ей не отключить. Рисс могла бы попытаться взломать его, но кодировки постоянно менялась случайным образом – шло перепрограммирование. Бсектила же в его толстенной броне просканировать сложно; кроме того, в одной клешне у него пулемет, в другой, похоже, атомарник.
– Я знаю, ты здесь, – сказал по открытому каналу первенец.
Происходило что–то еще. Оставшийся позади вторинец зашевелился, «разморозившись». Рисс попыталась опять затормозить его, но кодировки поменялись и тут. Анализируя трафик сигнала, Рисс поняла свою ошибку. Датчики вибрации были настроены так, чтобы кое–чего «не замечать», но когда какие–то вещи из этого «кое–чего» пропали, они подняли тревогу. Какими–то вещами оказались те движения вторинца, которые Рисс приняла за почесывание. Прекрасная ловушка, ничего не скажешь.
– Перестань прятаться, и никому не придется умирать. – Бсектил показал клешней на лежавший на полу предмет. Новый ошейник.
Рисс молчала, продолжая сканировать и собирать информацию. Она следила за перемещениями других прадоров. Они думают, что поймали ее, доказывая одномерность своего мышления, свойственную и людям. Конечно, выхода у нее вроде бы нет, но ее создавали для передвижения по явно невозможным маршрутам.
Дрон опустила голову, уперлась в поверхность, за которую цеплялась, повисла – и ударила яйцекладом, очерчивая хвостом круг, расширяя дыру, после чего, кувыркнувшись, нырнула в проделанное отверстие. К полу над этим потолком прадоры приварили броню, утыканную датчиками. Однако они не подумали о керамо–пенной изоляции между броней и потолком. Вибрируя всем телом, Рисс буравила ее носом, превращая изоляцию в пыль, стремительно роя себе проход. Ее яйцеклад едва успел скрыться в дыре, а вокруг уже гремели пулеметы, пробивая все находившееся рядом с ней. Одна пуля попала в Рисс, едва не разорвав ее пополам, но она ползла дальше, а разумные материалы ее тела сами перестраивались, воссоединяясь заново.
Потом в потолок ударил атомный луч, воспламенив керамическую пену. Но Рисс уже миновала выстланный броней участок, пересекла коридор, скользнула вверх по стене и скрылась в узком вентиляционном канале, тянувшемся к маленькому обиталищу жукобота. Потом, на пути вниз, пришлось пробить еще одну дыру. Прадоры подтягивались, «хамелеонка» больше не спасала, вот уже стена за спиной дрона взорвалась, вспоротая атомным лучом. Рисс включила магнитную подвеску и воспарила; пули усердно превращали потолок в решето, автолазер засек ее, но дрон скользнула в перерубленный канал для энергопровода – и продолжила путь.
Это должно было возбуждать, должно было приносить удовольствие – но Рисс чувствовала себя так, словно выполняла грязную рутинную работу. Прокладывая дорогу вдоль сверхпроводящих кабелей, она блокировала все попытки связаться с ней – а предпринимали их и сбежавшиеся отовсюду прадоры, и даже сам Свёрл. Но мощнее прочих были сигналы быстро приближавшегося Торвальда Спира – и они становились все сильнее и сильнее.
Прадоры армировали автофабрику, окружили ее сенсорами, оснастили оружием, установили повсюду хитроумные ловушки – демонстрируя глубокое понимание природы и возможностей Рисс. Но в любой обороне, как обычно, найдутся бреши. В данном случае брешь располагалась впереди, у самого кабель–канала. Рисс остановилась и при помощи манипуляторов извлекла из металла ряд штифт–заклепок, скользнув в отверстие от отвалившейся пластины. Температура вокруг Рисс стремительно подскочила, предметы начали плавиться и гореть, но дрон скрылась в трубопроводе сжатого воздуха, на мгновение опередив атомный луч. Ее кожу покрывали микрочешуйки, как на крыльях бабочки, и когда она контролировала их, каждую в отдельности, то при необходимости могла добиться полного отсутствия трения. Или наоборот. Рисс перемещалась по трубе мягкими скачками, но вдруг замедлила ход. Свёрл только что герметизировал свое святилище. Вакуум засасывал Рисс; если она ничего не сделает, он утащит ее назад, подставит под тот атомный луч. И Рисс намертво приклеилась к трубе, пропуская воздух, – а потом медленно–медленно поползла вперед, как гусеница, придав всей коже свойства прилипалы.
«Я умру», – думала она. Теперь она не могла перемещаться достаточно быстро, и прадоры скоро выследят ее. Но в дело вступила судьба в виде пулеметной очереди. Одна пуля пробила трубу позади Рисс, уменьшив перепад давлений. Рисс вытянулась, вновь набирая скорость, и влетела в святилище Свёрла. Ударившись о потолок, она застыла на нем невидимой спиралью.
– Дрон здесь, – проклацал Бсорол.
Включилась гравитация, едва не оторвав Рисс от потолка. Бсорол стоял возле Свёрла, потрясая атомарником и пулеметом. Еще у него были противопехотные лазеры и даже маленький генератор силового поля, укрепленный на броне. Лазер выстрелил, ориентируясь, очевидно, на данные датчиков вибрации, – и попал точно в Рисс. Она метнулась в сторону, но прицел лазера не сбился, и Бсорол открыл огонь из двух своих основных пушек. Рисс описывала над первенцем круг; на миг забрезжившая в сознании радость рассеялась бесследно. Полутора кругов оказалось достаточно – огромный кусок потолка, толщиной в тридцать сантиметров «слоеный пирог» из брони и пенистого металла – рухнул прямо на макушку Бсорола.
Вовремя оторвавшаяся Рисс описала в воздухе короткую дугу и приземлилась точно за спиной Свёрла. Тот обернулся, и Рисс заколебалась. Но потом ощутила прерывистую вибрацию пола – атомные пушки Королевского Конвоя вспарывали обшивку станции.
– Извини, – произнесла она и отключила «хамелеонку», потому что сейчас маскировка казалась признаком трусости.
И это была ошибка.
Глава 20
Спир
Вторинец, очевидно, получивший приказ, опустил пистолет. Я сразу узнал оружие – оно стреляло мононитями. Такие штуки использовались в джунглях – для рубки листвы и прячущихся в листве врагов. Прадоры разработали эту технологию, чтобы противостоять отряду Джебеля У-кэпа Кронга. Что ж, весьма практичное оружие для боя со змеей–дроном. Пускай оно и не рассечет Рисс пополам, но наверняка задержит ее, давая возможность вторинцу приблизиться и пустить в ход еще что–нибудь, например атомные ножницы.
– Идем, – бросил я Тренту.
Мы быстро миновали прадора.
– Паразит здесь, – наконец–то заговорил со мной Свёрл. Впереди находилась монорельсовая станция. Изрешеченные пулями стены еще тлели в вакууме. Уклонившись от провисавшей панели, я оттолкнулся рукой от потолка, приземлился возле рельса, включил геккофункцию подметок и двинулся вперед размашистым шагом, успев удивиться, не поезд ли приближается к нам – но тут же понял, что это Бсектил. Вскоре прадор прыгнул на платформу и зашагал по ней; мы нагнали его, когда он замер перед недавно установленной бронированной дверью.
Дверь распахнулась, и порыв вырвавшегося воздуха толкнул Бсектила так, что он, пошатнувшись, едва не придавил нас. Трент не удержался на ногах и с руганью отлетел куда–то назад. Мне удалось прогнуться и устоять. Бсектил затормозил всего в паре метров от меня. Когда «ветер» стих, прадор ринулся вперед, я поспешил за ним, а через секунду меня нагнал Трент.
Что случилось, я сообразил быстро. Бсорол пытался выбраться из–под тяжелой плиты, вырезанной из потолка. Рисс застыла перед Свёрлом, вся на виду, а открывшиеся, точно кошмарные перочинные ножи, протезы клешней Свёрла щетинились всевозможным оружием. Сверкнула вспышка, электромагнитный импульс пробрал меня до костей, заставив форс выдать поток сообщений об ошибках, а шип – раскалиться в руке. Рисс метнулась к стене; некоторые части ее тела стали полупрозрачными, как будто она безуспешно пыталась активировать «хамелеонку». Ярко–оранжевый луч, вырвавшийся из клешни Свёрла, вспорол стену. Прадор промахнулся – и Рисс исчезла. Свёрл начал палить из чего–то вроде пульсара, только стрелял он электроразрядами, опаляя сперва стены, а потом и потолок. Затем снова сверкнул атомный луч.
– Мне хватит и одного раза.
Голос Рисс ясно звучал по всем каналам, несмотря на применение электромагнитного оружия.
Я потянулся к шипу, уверенно нащупывая его связь с Рисс, чтобы ввести код, который заставит ее извергнуть смертоносную ношу. Но что–то остановило меня. Шип сопротивлялся и вдруг просто рассыпался в моих руках на черные стеклянные осколки. Следом за ними упал на пол и я, спасаясь от огня Свёрла, и из лежачего положения увидел, как что–то валится с потолка. Обломки? Нет, Рисс. Размытой стремительной тенью метнулась она к Свёрлу. Еще один импульс тряхнул пространство, вызвав зримую ионизацию рассеянного в вакууме горячего пара. Я увидел, как Рисс, покрытая темными пятнами, выскочила из–под Свёрла. Не знаю, удалось ли ей ввести свой ядовитый груз или нет. Она врезалась в торчавшую из пола трубу – и медленно обвилась вокруг нее.
Я поднялся, глядя на припавшего к стене Свёрла, на струю пара, бившую из его скафандра, но остановленную каким–то герметиком. Рядом со мной шип вновь обретал прежнюю форму: кусочки складывались аккуратно, точно ножи в ящик. Я потянулся к нему, уже зная, что опоздал. Жуткий булькающий визг затопил все каналы, он вливался в меня через форс, через шип, через информационные соединения окружающих роботов, сметая все преграды. Бсектил просто рухнул, как подкошенный, Бсорол перестал бороться с плитой.
– Проклятье!
Растянувшийся рядом Трент с искаженным болью лицом стискивал шлем своего скафандра. Я же поймал себя на том, что пытаюсь сорвать шлем, – и торопливо отсек как можно больше линий, даже перекрыл приемный канал форса, но все равно слышал крик. И это, как ничто другое, доказывало, сколь тесна моя связь с шипом – ведь крик шел из него.
«Ну конечно, – подумал я, – Свёрл тоже записан там».
Но если Свёрл записан, не значит ли это, что убийства не случилось? Снимает ли это вину с Рисс? Так Свёрл снял с себя ответственность за смерти людей – «моллюсков» – они ведь тоже были записаны в игле Пенни Рояла. Сейчас, однако, он отстраниться не может.
Свёрл ударился спиной о стену, затрясся, метнулся через всю комнату, опрокидывая попадающееся на пути оборудование, – и врезался в противоположную стену. Его пленочный скафандр раздуло от пара, в нижней половине плескалась черная жижа. Не знаю, что было дальше – то ли скафандр отказал, то ли Свёрл решил быстрее покончить с болью, но внезапно пленка лопнула и всосалась в отверстия, расположенные над ножными пазами прадора. Пар вырвался на свободу, жидкость залила пол, повалил дым: кислота разъедала металл. Свёрл, шатаясь, сделал несколько шагов, оставив что–то за собой. Ком расползавшейся плоти, из которой торчал позвоночник: точно какой–нибудь хищник срыгнул полупереваренный кусок жертвы. Свёрл только что потерял хвост.
Еще один неверный шаг – и прадор упал на брюхо. Его человеческие глаза уже съежились и исчезли из виду. Тело рассекали широкие трещины, из которых, дымясь и пенясь, лился желтый гной. Словно долька апельсина, отвалился еще кусок тела, обнажив чадившие органы и поблескивавший металл. Я задыхался от ужаса, но не мог оторвать взгляда от распадавшегося на части Свёрла. На несколько долгих секунд он скрылся в исходившем от него тумане. Крик перешел в непрерывный вой, больше похожий на радиопомехи, чем на стенания разумного существа. По полу расползалась лужа – каша из растворявшихся тканей, не смешивавшаяся с ручьями черной и красной жижи. В вакууме она быстро испарялась, застывала коростой, но из тела хлестало все сильнее, и корка ломалась под накатывавшимися на нее, точно лава, потоками. Наконец вой оборвался, и я увидел то, что осталось от Свёрла: замысловатый рёберный каркас грудной клетки с прикрепленными протезами клешней, ног и жвал. То, что находилось внутри остова, немного напоминало антикварные безделушки: нечто вроде канделябра, какая–то серебристая спираль, кристалл ИИ, паутина оптоволокна, опутывавшая быстро расплывающуюся горку органических тканей.
Я поднялся, чувствуя тошноту и опустошенность, и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как наконец–то освободившийся Бсорол на негнущихся ногах подходит к останкам отца. Поколебавшись немного, Бсектил присоединился к брату. А Рисс тем временем, развернув кольца, соскользнула с трубы и, судорожно извиваясь, поползла по обшивке. И прежде, чем я догадался, что она делает, змея–дрон мелькнула в дыре в полу – и исчезла.
Цворн
Цворн, не веря, смотрел передачу, потом, с нарастающей мрачной покорностью, пересмотрел запись еще трижды. Свёрл мертв, и погиб он так, что даже тело его нельзя использовать как свидетельство произошедшей с ним трансформации. Что бы ни ввела ему дрон, оно полностью уничтожило Свёрла. Да, Цворн мог бы добыть из останков образцы генома, даже забрать весь керметовый скелет, но он знал, что этого недостаточно. Конечно, его союзники поверили ему, но целью–то было использовать Свёрла, чтобы убедить остальных. Прадоры весьма скептичны, и доказательства им нужны наглядные. Скелет слишком просто сфабриковать, да и странный геном – тоже. Большинство прадоров лишь еще сильнее усомнятся в достоверности, узнав об управляющих им субатомарных процессах.
Так что все кончено. Что ему теперь делать? Цели Цворна не изменились. Он все еще хотел свергнуть короля прадоров, хотел, чтобы прадоры продолжили воевать с Государством, но теперь он не видел способов добиться ни того, ни другого. Все его многолетние планы пошли прахом.
Глубоко подавленный, Цворн смотрел на экраны – и внезапно, развернувшись, направился к чаше, стоявшей на идеально гладком – чтобы не взобрались корабельные вши – столбе. Не отдавая себе отчета, он принялся поедать желе из ильной рыбы и осознал, что делает, только когда клешня стукнулась о дно опустевшей миски. Цворн попятился, опасаясь того, что может произойти теперь с его внутренностями, и вдруг сообразил: он все еще видит чашу, хотя и отвернулся от нее. Уцелевший трансплантированный стебельковый глаз работал! Он спас его, несколько часов назад введя в зрительную турель сгенерированный аптечкой рекомбинантный вирус. Цворн поводил глазом, наслаждаясь возможностью смотреть на вещи, не поворачиваясь к ним всем телом. А секунду спустя он осознал еще кое–что.
Желудок не болел, он чувствовал голод, он опять хотел есть!
– Влокс! – прощелкал Цворн. – Четверть хвоста рыбойника, немедленно!
– Да, отец, – откликнулся по интеркому Влокс.
Цворн обошел свое святилище, то и дело встряхиваясь, прислушиваясь к себе, почти ожидая, что живот взбунтуется, – но по–прежнему чувствуя себя превосходно. Конечно, пока нужно быть осторожным. Возможно, позже он подумает о трансплантации некоторых внутренних органов. На борту, как–никак, осталось несколько молодых самцов… Нет, решил он, есть вариант гораздо лучше. Прадор вернулся к экранам, вошел через форс в систему и вызвал изображения с новых камер. Теперь он видел помещение возле инкубационного зала, в котором суетилось около сорока маленьких, размером с человеческую голову, самцов–третинцев. Они окружили кусок какого–то мяса, рвали и пожирали его.
Глядя на детей, Цворн размышлял об открывшейся ему возможности. Он вспомнил прадорские легенды, в которых упоминался некий Голголош, охотившийся на молодняк и использовавший части их тел для продления собственной жизни. Все это, конечно, сплошные бредни, однако сама идея далеко не чушь. Если заготавливать трансплантаты из своих же детей, вероятность возникновения проблем с отторжением тканей сильно уменьшится. Так почему же другие прадоры не испробовали такой способ? Он поискал по корабельным базам данных – и обнаружил отдельные случаи применения подобных трансплантатов. Однако общепринятой практикой это не стало. Бессмыслица какая–то. Или что–то в психике прадоров препятствовало этому – а он, осуществив форсирование, перешагнул порог? Вопрос стоит изучить внимательнее, но позже: сейчас Влокс принес еду.
– Сюда, – приказал Цворн, показывая клешней на пол перед собой.
Влокс поспешно положил, куда было велено, четверть хвоста рыбойника и развернулся, чтобы уйти.
– Останься, – сказал Цворн. – У меня есть для тебя задание.
– Да, отец, – смиренно кивнул Влокс.
А Цворн с жадностью принялся за рыбу. И хотя, закончив трапезу, он почувствовал слабую тошноту, она скоро прошла. Впрочем, он все–таки принял желудочное лекарство – на всякий случай.
– Итак, Влокс. Поведешь охранных дронов в отсек оставшихся детей Влерна. Прихвати несколько вторинцев, в броне и с оружием. На месте убейте всех – и расчлените. Далее – на твое усмотрение.
– Да, отец!
Влокс рьяно вскочил и заторопился прочь.
– Сообщи, если возникнут трудности – я не желаю повторения истории Сфолка.
– Все будет в порядке, отец!
Влокс, молодой первенец, еще не знал, что давать отцу обещания, касающиеся вещей, не вполне от тебя зависящих, может быть вредно для здоровья.
– Иди, – разрешил Цворн, и Влокс ушел.
Что же теперь? Планы Цворна обратились в ничто, но чувствовал он себя хорошо, видел способы продлить жизнь даже сверх обычного долгого прадорского срока и управлял KB-дредноутом. Он обрел растущую семью, так что все еще возможно. Найдутся и другие пути достижения его целей, возникнут иные удобные случаи, ведь у него впереди много–много лет. Он может пережить и короля. Подумать только!
Он направился к выходу из святилища, даже не сразу осознав, что намеревается еще разок заглянуть к самкам: эта мысль забрезжила у него, едва с желудком стало получше. Цворн стремительно шел по корабельным туннелям, и настроение его было настолько хорошим, что он даже не расколол панцирь попавшемуся на дороге вторинцу – лишь оттолкнул его в сторону. И вот наконец он добрался до дверей бассейна для спаривания.
Внешний водяной затвор открылся, пол опять залила вода. Цворн вспомнил, как злился, желая устранить здесь конструктивную недоработку. Что ж, возможно, он займется этим в следующий раз, у него сейчас достаточно времени. Внутри шлюза он проверил контроль параметров окружающей среды. Все настройки сохранились с прошлого раза, так что пенисам и зажиму не будет холодно – они ведь сейчас очень чувствительны. Цворн закрыл заднюю дверь, и на ноги полилась вода, теплая, приятная. Он глубоко задышал, запасаясь кислородом перед – как он надеялся – весьма длительным заплывом.
Вскоре он погрузился, спустился по трапу и плюхнулся на дно брачного бассейна. Все четыре самки теснились у кормушки, никто не отбился от подруг – но Цворна это не заботило. Щелкая жвалами и клешнями, он ринулся на них, врезался всем весом в самый центр группки и сбил парочку самок с ног. Уже выбрав одну, ту, что оказалась поближе, он заметил сигнал тревоги: Влокс пытался связаться с отцом. Цворн проигнорировал вызов. В этот раз спаривание длилось много дольше, чем в прошлый, как будто тело знало о намерениях хозяина, и семя в самку он вбрызнул экономно, потом схватил еще одну – и две оставшиеся не слишком старались отогнать его. Возможно, так они среагировали на стремительность его первого броска, хотя их вялость и казалась странной. Закончив со второй, Цворн сделал короткую паузу – успев засечь настойчивые попытки Влокса связаться с ним и снова не ответив первенцу.
Цворн овладел третьей самкой, затем четвертой – и почувствовал себя опустошенным. Пенисы болели, семенники иссякли – придется пополнить их запасами из холодильника. Позже он позволит одному из своих детей развиться во взрослого – в неволе, конечно, – удалит ему тестикулы и имплантирует их, подогнав под собственный геном. Тогда отпадет необходимость в утомительной и неприятной «заправке».
Усталый и разгоряченный, Цворн добрался до края бассейна – и тут наконец–то ответил Влоксу.
– В чем дело?
– Отец! Один из детей Влерна пропал!
«Что?»
– Дай изображение.
Тут же поступил видеофайл, демонстрировавший каюту одного из молодых взрослых с вырезанной в стене дырой – совсем как у Сфолка. Цворн сосредоточился, перемотал запись. Что–то в ней выглядело странным… Собраться оказалось трудновато, он вымотался, мешала жара – возможно, идея повысить температуру воды в бассейне была не столь уж хорошей. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, в чем дело. Обломки стены лежали на полу внутри помещения. А когда дыру проделывал Сфолк, вырезанные куски выпадали наружу. Возможно, это ничего и не значило, но Цворн вновь внимательно изучил запись – и его подозрения подтвердились. Повсюду валяются детали разбитых приборов, оружейная кладовка вскрыта. Это мог сделать и Влокс со своей командой, но едва ли они оставили бы такие вмятины в стенах. А вот тут, на стене, ожог от лазера. А на полу – высохшая лужа прадорской крови. Здесь шел бой, и обитатель каюты покинул ее не по собственной воле. Так что же тут произошло?
Цворн все понял. Это, должно быть, Сфолк прорезал себе дыру внутрь – но в процессе запустил в помещение насыщенный кислородом воздух, оживив жильца. Последовала драка, и братец Сфолка покинул свое обиталище – либо по принуждению, либо в таком состоянии, когда говорить о сопротивлении бессмысленно. Но зачем?
– Влокс, надеюсь, ты начал поиски.
Ответа не последовало, связь с Блоксом оборвалась. Цворн задумался, но понял, что в голове по–прежнему мутилось. Он посмотрел вверх, на выход из бассейна. Нужно поскорее уйти отсюда и охладиться.
– Влокс?
Тишина. Цворн потянулся к нижней перекладине и начал медленно взбираться по стене резервуара. На полпути наверх канал связи открылся снова, и по нему пришли два файла. Цворн, остановившись передохнуть, запустил первый, хотя подъем на протезах утомлял не слишком.
Еще одно видео. Сфолк с трудом, при помощи лебедки, поднимает неподвижное тело кого–то из братьев, опускает его в открытую, подготовленную броню, аккуратно вставляет конечности родственника в соответствующие отверстия. И, прежде чем закрыть броню, старательно выводит струей черного герметика из баллончика завиток возле зрительной турели брата. Цворн узнал отметину, по которой идентифицировал Сфолка. Затем Сфолк защелкивает броню и, повернувшись к камере, тычет клешней в новенький, только что прикрепленный к панцирю пульт рабодела. Когда же он снова поворачивается к броне, та начинает двигаться, как будто заключенный в ней прадор по–прежнему жив. Цворн сразу понял, что все это значит. И, приблизившись к поверхности бассейна, открыл второй файл.
Теперь Сфолк стоял в шлюзе… нет, не в шлюзе, в верхнем водном затворе! Цворн попытался увеличить скорость, но тщетно – он словно продирался сквозь густую грязь. А добравшись наконец до затвора, обнаружил его накрепко закрытым. Цворн уже чувствовал недостаток воздуха, и это подталкивало прадора, ведь верхняя комната была так близко! Он потащился дальше, медленнее и медленнее, и, когда, собрав все силы, попытался одним рывком выкарабкаться наружу, жуткая боль обожгла бок. Вода вокруг позеленела от крови. Подтянувшись еще раз, Цворн выполз наконец на край и попытался повернуть стебельковый глаз, чтобы осмотреть рану. Зрение снова мутилось, но он разглядел, что одна нога–протез вырвана из паза, а обнажившаяся живая плоть странного, багряно–фиолетового цвета. А на видео Сфолк тем временем, включив сварку, вел дугу по периметру внутренней двери водного затвора, намертво запаивая ее. Потом опять повернулся к камере, дернул мандибулами, сложив их в прадорскую улыбку, протянул клешню, постучав по терморегулятору… Конечно, это все старые новости, запись…
Цворн вдруг понял: протез оторвался, потому что размягчился стык. И догадался, из–за чего его плоть покраснела. Именно такого цвета становится варящееся прадорское мясо. Он окинул взглядом брачный бассейн, пар, дрожавший над закипавшей водой, но зрение уже начало отказывать. Болело только то место, где недавно была нога. Если кипятить воду, в которой находится прадор, он даже не осознает, что умирает. Теперь у Цворна не получалось и шевелиться – значит, нервная система уже перегрелась. Все вокруг потеряло четкость… он не мог…