Текст книги "Завод войны"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

Свёрл

Бсектил, висевший над ледяным астероидом, где Цворн установил передатчик, уже закончил все возможные сканирования и проверки, которые не мог провести Свёрл с дредноута. Теперь первенец медлил, понятным образом нервничая перед спуском на поверхность.

– Ну хорошо, – сказал он наконец, – это была интересная жизнь.

Выпуская струи пара из турбин скафандра, Бсектил приземлился – быстрее, чем следовало, – и поднял тучу раздробленных ледяных кристаллов. Тут он застыл, впившись острыми концами ног в лед – несомненно, как сказал бы дрон Эрроусмит, уже попрощавшись с собственной задницей.

– Ну, я все еще жив. – Прадор оторвал наконец ногу ото льда и подтянул ящик с инструментами к ретранслятору.

Наблюдая за первенцем, выглядевшим сейчас вмерзшим в лед железным куполом, Свёрл размышлял о том, как хорошо подходит данное оборудование к форме тела прадоров. Бросив взгляд на другие экраны, на людей в Четвертом секторе, он подумал, как, наоборот, слабо приспособлены ко всему они. Однако сейчас они неплохо организовались, точно общественные насекомые, и суетятся, выполняя распоряжения Тэйкина. Кажется, у них все же есть свои преимущества. Окажись в подобной ситуации прадоры, к этому времени уже имело бы место несколько убийств – а то и настоящая бойня.

– Выглядит подозрительно просто. – Бсектил уже открыл крышку ретранслятора и деловито соединял оптику с подачей энергии.

– Это пока ты не настроишь его на передачу, – заметил Бсорол из хранилища дронов.

Форсы первенцев были взаимосвязаны, так что Бсорол наблюдал представление, одновременно ковыряясь протезами нижних рук в потрохах вскрытого боевого дрона.

– Вот тогда будет «бух», и пока–пока, Бсектил.

– «Буха» не будет, – перебил Свёрл. – Бсектил спокойно удалится от астероида, а пересылка информации пойдет с временной задержкой.

– Ладно, – фыркнул Бсорол, – готов поспорить, что–нибудь взорвется, когда он соединит последний проводок, а если нет, то какой–нибудь мерзкий вирус…

– Весьма вероятно, – согласился Свёрл.

Бсектил продолжал работать, но через пару минут застыл с заглушкой оптоволоконного кабеля в правой клешне; кабель тянулся к лежавшему рядом на земле простенькому радиопередатчику.

– Ну, поехали, – произнес он.

Свёрл хотел было велеть первенцу остановиться, но Бсектил оказался проворен и мгновенно всунул заглушку. Отцу–капитану оставалось лишь анализировать, отчего он не передал приказ – ведь у его ИИ-компонента было достаточно времени. И подозрение насчет ретранслятора и его назначения только усилилось.

– Вижу, ты все еще жив, – заметил Бсорол.

– Угу. – Бсектил оторвался от астероида.

Волоча на буксире ящик с инструментами, он запустил импеллеры, а потом и химический двигатель, прикрепленный под броней, помчавшись обратно к дредноуту. Свёрл тем временем в очередной раз сканировал ближайшее пространство в поисках каких–нибудь подлых ловушек, которые могло активировать его вмешательство в работу передатчика. Но ничего не было: ни единого физического объекта крупнее песчинки в пределах досягаемости сканера, разве что Цворн воспользовался изощренной «хамелеонкой», не пробиваемой никакой автоматикой. Он снова проверил лед и камень астероида. Внутри, конечно, имелось достаточно дряни, которая при помощи небольшой маскировки могла скрыть ПЗУ, но, даже если этот булыжник и разлетится вдруг на куски, дредноут Свёрла разве что покачнется.

Бсектил снова запустил двигатель, замедляя ход при приближении, с помощью турбин подрулил к открытому шлюзу и торопливо, неуклюже приземлился, покатившись по полу. Едва внешний люк закрылся, прадор выпрямился и выдал несколько замысловатых танцевальных па.

– Все–таки вирус.

Что ж, Бсорол всегда был оптимистом.

Но Свёрл уже не обращал на них внимания – таймер отключился, и радиотрансляция запустилась. Начали поступать данные, и Свёрл меланхолично погрузился в их изучение, размышляя о том, что операция прошла слишком просто. Теперь он точно знал, куда ретранслятор пересылает сигнал со спутника–шпиона Литорали. Ясно как день. Бсорол и Бсектил были правы. Он сам бы на месте Цворна спрятал бы глубоко в астероиде ПЗУ, которое сдетонировало бы, едва кто–нибудь начал бы копаться в передатчике, или действительно начинил бы устройство вирусами, активирующимися в момент физического контакта. А может, сделал бы и то и другое. Возможно, конечно, что сигнал идет к новому ретранслятору и ловушки ждут уже там или таких ретрансляторов целая цепочка… хотя вряд ли. У Цворна просто не было времени на установку большого количества передатчиков.

– Ну и что мы имеем? – спросил Бсорол.

Первенец, убедившийся теперь в отсутствии вирусов, тоже считал, что спутники–шпионы вокруг Литорали и этот вот ретранслятор – приманки, заманивающие в капкан. И задал он самый уместный на данный момент вопрос. Цворн покинул Литораль на прадорском истребителе, не идущем ни в какое сравнение с кораблем Свёрла. Союзников он утратил, когда те отправились в Королевство на поиски самок – почти наверняка они к нему не вернутся. Пятеро детишек Влерна сейчас либо поджарены с потрохами, как сказал бы дрон Эрроусмит, либо несутся во весь опор подальше от Королевства и Погоста с Королевским Конвоем на хвосте. Но Цворн должен что–то иметь.

Что же упустил Свёрл?

Усилители?

Мысль оказалась подобна удару. Цверн всегда был одним из наиболее разумных отцов–капитанов, что наглядно продемонстрировал, напав на Свёрла на Литорали, будучи уже какое–то время осведомленным о произошедших со Свёрлом переменах. Цворн как прадор питал глубокое отвращение к искусственным интеллектам, но, видя, что случилось со Свёрлом, понял, в чем разница между искусственной сущностью и обычным, но форсированным существом. Если Цворн по примеру Свёрла пошел путем форсирования, то стал куда опаснее, чем считал Свёрл до сих пор. Отец–капитан размышлял, какие предосторожности следует принять в данном случае, когда, невзирая на усиленную защиту, открылся У-пространственный канал связи.

«Вот уж что мне сейчас совсем не нужно», – подумал Свёрл.

– Да, – произнес он наконец, когда стало ясно, что связь возможна только голосовая и никаких опасностей канал не таит. – И, пожалуйста, без всяких дурацких «щелк да щелк».

– Я его достал, – сообщил голем.

– «Достал»? В каком смысле? Объясни понятнее. И, полагаю, имеется в виду Трент.

– Я слушал.

– И?

– Они просто отпустили его, потому что, если бы они этого не сделали, Пенни Роял представлял бы для Государства угрозу. Черный ИИ не любит, когда вмешиваются в его действия.

«Угрозу? Это становится интересно».

– Подробности.

Теперь голем переслал запись. Свёрл тщательно проверил ее, после чего прослушал короткий диалог аналитического ИИ Брокла и какого–то другого ИИ, возможно даже самой Земли–Центральной. Значит, вот как Пенни Роял обеспечил выживание Трента. Значит, этот человек – часть планов ИИ, и, поскольку сейчас он пленник голема Свёрла, эти планы почти наверняка связаны с самим Свёрлом.

– Серьга тоже у тебя? – спросил он.

– Да, запись Сатоми у меня, – подтвердил голем. – Я доставлю их обоих.

Свёрл почувствовал, что разрывается на части. Ему хотелось отправиться за Цворном, но и заполучить Изабель Сатоми тоже, и достигнуть конечной цели… взять нечто у Пенни Рояла… тоже.

– Отправляйся к Литорали, – приказал он, поскольку планета располагалась примерно посередине между точкой, из которой исходил сигнал голема, и нынешним местоположением Свёрла. – Я обдумаю ситуацию.

– Хорошо, – безразлично ответил голем и временно отключил связь.

Что же делать?

– Отец. – Бсорол уже закрыл броню боевого дрона, над которым трудился. – Я тут думал о Цворне.

– Я тоже, – встрял Бсектил, пытавшийся выправить помятую крышку ящика с инструментами в коридоре у шлюза.

– Вы размышляли о Цворне в связи с вами самими, не так ли?

– Усилители, – произнесли оба хором.

Что ж, Свёрл мог быть доволен детьми.

– Ваши предложения?

– Вначале нужно обратиться к первопричине и вспомнить, почему ты хотел избавиться от Цворна, – заявил Бсорол.

Очень разумно – и совершенно не по–прадорски.

Свёрл посмотрел на экраны, где возились люди, поселившиеся на судне, и понял, что Бсорол ухватил суть дела. Свёрл хотел убить Цворна из–за опасности, которую прадор представлял для этих существ. Однако сейчас Цворн, весьма вероятно, являет собой угрозу куда серьезнее, чем раньше, а значит, преследовать его – это подвергать людей, да и самого Свёрла еще большей опасности. Однако цель Свёрла – не только защита жителей погибшего Панцирь–сити. В нем пока достаточно прадора, чтобы желать отомстить Цворну за нападение и уже потерянные жизни. Все еще мучаясь сомнениями, он решил было связаться с големом и приказать ему явиться непосредственно сюда, чтобы забрать на борт их с Трентом и все–таки отправиться за Цворном. Ведь Цворн мог форсироваться – а мог и не форсироваться, мог расставить ловушки – а мог и не расставлять их. Есть только один способ…

«Что еще?»

Сенсоры засекли изменение характеристик У-пространства. ИИ-компонент Свёрла включил поверхностную «хамелеонку» и взял контроль над оружием. Неужто сомкнулись челюсти капкана Цворна?

– Экипажу занять места в соответствии с боевым расписанием, – приказал он всем.

Прадоры заметались по судну, выполняя распоряжение капитана, но тут в реале материализовалось нечто неожиданное.

Свёрл решил, что старый государственный истребитель не представляет для него опасности, – раньше, чем узнал сам корабль. Нет, это не атака Цворна, но, возможно, ответ, который требовался Свёрлу. И он открыл закодированный У-пространственный канал, созданный давным–давно именно для этого корабля.

– Привет, пап, – немедленно откликнулся голос. – Что я могу для тебя сделать?

Свёрл подключился к разуму Флейта, быстро впитав все события, случившиеся на борту управляемого вторинцем корабля, перекачав их в свой кристалл ИИ в считаные секунды, убедившись тем временем, что Флейт по–прежнему полностью подчинен ему. Информация еще не начала поступать в органический мозг Свёрла, и способен он был лишь на примитивные реакции. Он захватил контроль над корабельным оружием, конденсаторами и даже запустил движок одной из ракет. Доли секунды отделяли его от того, чтобы уничтожить истребитель, с большим трудом он сдержался и отменил удар. Как сказал бы Эрроусмит, едва не вдарил из пушки по воробью.

Рисс…

Так звали дрона. Искусственно созданное змееподобное существо, аналог прадорского паразита, истребленного много веков назад. Именно она заразила Свёрла во время войны. Прадор знал это, поскольку в изгнании на Литорали изучал государственные источники, – но определить физическое местоположение дрона он тогда не смог. Именно это создание отложило яйца в его плоть: паразиты вылупились и едва не погубили его. Процесс избавления от них оказался долог и мучителен и оставил Свёрла калекой. Глядя через одну из внутренних камер государственного истребителя, Свёрл дрожал от атавистического ужаса перед этой змеей–дроном; позыв взорвать чужой корабль еще не прошел.

– Отец? – окликнул Флейт.

Свёрл сообразил, что его молчание слишком затянулось.

– Значит, Торвальд Спир преследует меня? – спросил он.

– Да, – подтвердил Флейт.

– В надежде, что я приведу его к Пенни Роялу?

Флейт промедлил с ответом, разрываясь между повиновением Свёрлу и нынешнему хозяину.

– Да, – произнес он наконец.

– Проследить сигнал достаточно просто, – сказал отец–капитан. – Ты заметил, что ретранслятор на ближайшем астероиде теперь ясно показывает, куда направляет У-пространственный сигнал?

– Да, я заметил.

– Тогда иди туда и докладывай мне, что обнаружишь.

– А ты туда не пойдешь?

– Я подозреваю, что там ловушка, и хочу знать, какого она рода. Сообщи, что найдешь. Если необходимо, спровоцируй реакцию. И никому на борту не говори о нашем разговоре.

Флейт лишь раздраженно зашипел.

Контроль Свёрла был жесток, и Флейт не мог не повиноваться, по крайней мере пока. Однако Свёрл понимал, что разум вторинца, усиленный ИИ, по прошествии некоторого времени обязательно найдет обходной путь суровых приказов. Значит, времени давать Флейту нельзя.

Свёрл проложил своему кораблю новый курс и, сбросив «хамелеонку», запустил термоядерный двигатель. Однако, ныряя в У-пространство, он позаботился о том, чтобы другое судно не вычислило место его назначения по характеристикам континуума. А отправился он назад, к Литорали.

Он никогда не забывал обеспечить себе «черный ход» в разум проданных им вторинцев – чтобы иметь возможность при необходимости еще использовать их. Сейчас Флейт доказал разумность данной стратегии. Флейт и корабль, который он ведет, последуют за сигналом Цворна, а Спир и этот отвратительный дрон будут думать, что вот–вот настигнут Свёрла. Они угодят в капкан Цворна, и даже если прадор воздержится от нападения на крохотное государственное суденышко, Флейт – обязательно – настоит на силовом решении. И, возможно, еще успеет послать Свёрлу последний отчет.

Возможно.

Цворн

Работа шла, как и ожидалось, корабельные лазеры успешно буравили камень, чтобы KB-дредноут мог аккуратненько войти в полую луну. Наблюдая за процессом на своих экранах, Цворн вдруг почувствовал резкую боль. Повернув глаз на стебельке, увидел под боком человека–раба с пилой и едва подавил позыв размазать это мягкотелое существо по стене. Поступок был бы глупым – как разбить лазерный резак за то, что он плеснул тебе на клешню расплавленный металл. Раб выполнял заложенную в него Цворном программу, и Цворн ожидал боли, поскольку раб только что приподнял покоробленный кусок панциря, закрывавший впадину на месте соединения с телом одной из утраченных ног. Тем не менее порыв частично подтверждал его теорию относительно странных чувств, которые он стал испытывать с тех пор, как поднялся на борт. А чтобы доказать эту теорию полностью, необходимо еще кое–что проверить.

Он переключился на созерцание изображения с камер, установленных у бассейна, напомнив себе, что нужно почистить самок, чтобы они могли принять его собственное семя. Он ощущал возвращение смутного желания спариваться, подергивание остатков половых органов и легкое сожаление по поводу того, что семя придется вводить механически, одному из его детей. Сравнивая данную реакцию с первоначальной – когда он наблюдал за женщинами издалека, с истребителя, – Цворн не мог не заметить разницы. И это тоже подтверждало его гипотезу.

Быстро просматривая бежавшие по экранам результаты анализов и данные о запасах воздуха на КВ-дредноуте, Цворн одновременно изучал труды по прадорской физиологии, которые загрузил в свой форс. Да, все сходилось. Внутри дредноута все было насыщено гормональными выбросами пятерых молодых самцов и этих вот самок. Цворн дышал сложными органическими соединениями, рожденными из десятков лет отчаяния неудовлетворенных молодых прадоров из эманаций сексуально активных самок и еще из вновь растущего в самцах разочарования. В Королевстве подобные ситуации редки, поскольку взрослые склонны к изоляции, и Цворн нашел окончательное доказательство лишь в очень старых исследованиях. Мощный коктейль в воздухе заставлял его чувствовать себя моложе; подобного он не испытывал уже больше века.

Цворн приказал подпиливавшему панцирь рабу отойти, поднялся на гравипластинах и развернулся, оставив экраны за спиной. Теперь перед ним были второй раб и Вром. Оба выполняли задание. Укрытый полушарием многорукого хирургического телефактора, Вром отделял от трупа предыдущего капитана корабля последний протез. Раб тем временем занимался другими, уже снятыми Вромом конечностями, заменяя изношенные части и обновляя нановолоконные перемычки.

Снова опустившись на пол, Цворн велел первому рабу вернуться к панцирю – обнажить плоть, кровеносные сосуды и отмершие нервы под панцирными наростами, заполнившими ножные впадины. Он понимал, что желание вновь ходить самому, пусть даже на протезах, возникло из–за пропитавшегося гормонами воздуха, но не сопротивлялся ему. Можно было бы разделить Пятерку и женщин, воздух постепенно профильтровался бы и очистился от органики, но он этого не сделал. Несмотря на некоторые иррациональные импульсы, Цворну нравилось чувствовать себя таким… живым.

Первый раб размеренно и методично обработал все углубления, выключил панцирную пилу, положил ее на место подзарядки, в телефактор, вернулся, подобрал куски панциря и унес их. А Вром уже отделил от трупа последнюю ногу. Выбросивший мусор раб опрыскал открытые раны Цворна антивирусным и антибактериальным спреем, смыв заодно и костяную пыль. Цворн только щелкнул мандибулами, вновь подавив тягу убить кого–нибудь. Он ждал, когда придет очередь болеутоляющего аэрозоля.

– Хотелось бы тебе стать взрослым, Вром? – внезапно спросил он.

Не прекращая работы, Вром ответил:

– Только если того пожелает мой отец.

Вром был покорен, как раб, и Цворну вдруг показалось это раздражающим. А анализируя свое раздражение, прадор не обнаружил явной связи с гормональным эффектом. Злость возникла из скуки, слишком уж ожидаемый ответ он получил. Вром выполнял свою программу – совсем как раб, застывший с готовым к присоединению протезом. Внимание Цворна разделилось, теперь он одновременно следил и за рабом, и – через форс – за данными, поступавшими снаружи и изнутри корабля.

Пятеро, каждый в своем отсеке, вели себя весьма активно. Они искали информацию, разбирали и собирали оборудование, включая и оружие, проверяли доступные им камеры и иногда просто бесцельно бегали туда–сюда. Все действия являлись внешним выражением внутренней неудовлетворенности, которую и изучал верховенствовавший над молодыми прадорами Цворн через свой дракокорповский форс. Они чуяли самок и хотели спариваться, но его приказ, накрепко засевший в мозгах, отгораживал их от женщин надежнее запертых дверей. Теперь они уяснили, как всеобъемлюще Цворн контролирует их, и пытались по–своему бороться, действительно хотели сделать что–то, но раз за разом налетали на все тот же барьер господства – и лишались способности действовать. Гормональные выбросы витали над ними, словно дым над курящимися трупами на поле битвы.

Следя за тем, как увеличивается дыра в астероиде, Цворн отказался от своих первоначальных планов просто избавиться от Пятерки. Теперь он собирался поддерживать их разочарование – пусть вырабатывают эту приятную органику. Возможно, позже, проведя всесторонний анализ процесса и воссоздав его искусственным путем, он их и прикончит – но не сейчас.

Дредноут нырнул в астероид одновременно с первой новой конечностью Цворна, скользнувшей в свой паз на его теле. Пока огромный корабль стабилизировался, крепясь телескопической «ногой» к каменным стенам, раб приваривал прадорскую ногу к живой плоти. Корабль при помощи гравимоторов понемногу разворачивал скалу, как нужно, а нановолокна, войдя в Цворна, принялись искать нервные узлы. И к тому моменту, когда дула корабельных орудий высунулись из обращенной к планете дыры в астероиде, раб прикрепил Цворну последнюю ногу.

Болеутоляющие уже не действовали, и боль вернулась, грубая и беспощадная. Цворн попытался привстать на новых ногах, но они не удержали веса туловища, и он упал.

Он лежал, стимулируя через форс практически атрофировавшиеся части мозга, пока не вспомнил, как ходить. Понемножку, постепенно, вразнобой, но чужие конечности зашевелились. А потом заработали правильно. Он снова был на ногах, он ходил – и щелкал от лютой радости. Разрубив клешней раба, прилаживавшего конечности, Цворн вновь развернулся к экранам. Теперь он был готов: готов к Свёрлу, готов ко всему!

Глава 6

Капитан Блайт

Распахнув внешний люк одного из шлюзов «Розы», Блайт попытался вспомнить, когда в последний раз сам вот так запросто выходил в открытый космос, но память как будто изменила ему. Он шагнул наружу и тут же включил наручную турбину, чтобы подрулить к корпусу корабля; примостив поудобней геккоподошвы, он размотал страховочный трос, прикрепил его к петле возле шлюза – и припомнил наконец свою последнюю прогулку за борт. Много земных лет назад он проверял обшивку на наличие прикрепленных следящих устройств. Кстати, тогда же микрометеориты повредили внешние камеры, пока «Роза» находилась на парковочной орбите луны, где они совершали сделку. Обнаружил он и «жучков» – и воспользовался ими по–своему, преподнеся установившему их жулику неприятный сюрприз. Но сейчас никаких камер не было. Их испепелил лазерный луч, скользнувший по кораблю, когда они убегали с космостанции Авиа.

След ожога начинался почти в середине корпуса «Розы». Блайт подошел к краю борозды едва не метровой ширины, рассекшей пятнадцать сантиметров брони и вспененную керамическую изоляцию под ней. Капитан зашагал вдоль полосы, обогнув место, где луч, проникнув глубже, активировал систему герметизации и где разбухший и затвердевший в вакууме герметик образовал огромный, похожий на гриб пузырь. Чуть дальше располагался двигательный отсек. Блайт знал, где находится, поскольку видел теперь внутренние повреждения.

Термоядерный двигатель был не просто раскурочен – он практически отсутствовал. Рассекший корпус корабля луч с Авиа в последний момент угодил прямо в выхлопную трубу «Розы». Блайт смотрел на поломку и чувствовал, как улетучивается его первоначальная радость от бегства со станции.

– Дела не из лучших, – протянул Бронд, отслеживавший данные с передатчика скафандра Блайта.

– Мегапреуменьшение, приятель, – фыркнула тоже не покинувшая рубки Грир. – Удивительно, что У-движок еще работает… он ведь работает, а, Левен?

– Удивительнее всего, что он вообще не поврежден, – ответил корабельный разум–голем. – Хотя, как нам всем известно, резонанс есть.

Да. Все они ощущали последствия разбалансировки двигателя.

– Значит, мы еще можем прыгнуть к Погосту и заняться ремонтом. – Блайт изо всех сил старался не думать о страхе и тошноте, испытанных им во время прыжка с Авиа.

– Можем, – подтвердил Левен. – Сейчас, после вмешательства Пенни Рояла, нам не нужно много реального пространства для разгона. Возможно, достаточно будет одних только рулевых движков…

– Но? – уловил Блайт.

– Граница.

– Да ну, она же как решето.

– Она была решетом.

– Что ты имеешь в виду? – Блайт развернулся и зашагал обратно к шлюзу.

Он ничего не мог здесь сделать. Нужно добраться, например, до Молонора на Погосте – туда, где он получит доступ к своему счету в Галактическом банке и сумеет оплатить профессиональный ремонт корабля. И даже если Государство блокирует ему доступ к счету – событие, в сущности, неслыханное, – на борту найдется еще много чего ценного, он убедился в этом сразу после поступления платы за мемпланты. Нужно просто добраться до Погоста.

– Объяснись, Левен, – приказал Блайт, поскольку корабельный разум медлил с ответом.

– Я озадачен, – проговорил разум голема. – На наблюдательных станциях Государства введен режим повышенной боеготовности, их детекторы погружены в У-пространство. Несомненно, к применению готовы и ПИПы. А еще прибывают корабли: штурмовики, дредноуты и другие, побольше.

– Но это же не из–за нас.

Блайт уже вошел в шлюз. Нет, если его встреча с Пенни Роялом, новый генератор силового поля и бегство с Авиа послужили основанием для принятия подобных мер, ему остается только махнуть на все рукой и сдаться.

– Нет, – ответил Левен. – Подробности неизвестны, но смахивает на реакцию на некую деятельность на той стороне Погоста.

– Прадоры активизировались, – предположила Грир.

– Похоже на то, – согласился Левен. – Но, как я уже сказал, подробности неизвестны.

Едва войдя на корабль, Блайт опустил лицевой щиток и стянул с головы жесткий шлем. Но снимать скафандр как–то не хотелось, а прибыв в рубку, он убедился, что поджидающая его парочка одета соответственно. Всегда лучше принять меры предосторожности, если у твоего корабля прореха в корпусе – вроде каньона на модели долин Маринера[3]3
  Долина Маринера – гигантская система каньонов на Марсе.


[Закрыть]. Капитан занял свое место, положил локти на пульт управления и задумался, сцепив пальцы в замок.

– Если мы останемся в Государстве, кто–нибудь или что–нибудь обязательно выследит нас, убедится, что мы выведены из строя, и захватит корабль. Согласны?

– Согласны, – подтвердил Бронд.

Грир только кивнула.

– Значит, если эта суета на границе связана с тем, что творится на стороне Королевства, то внимание пограничников будет сосредоточенно именно там.

Капитан взглянул на Бронда и Грир, но те не спешили соглашаться. Они, как и он сам, отлично знали, что когда ИИ подняты по боевой тревоге, то просматривается все, на триста шестьдесят градусов.

– Нам нужно попробовать проскользнуть, – закончил Блайт.

– Так я и думала, – устало пробормотала Грир.

– Левен, – велел Блайт, – проанализируй информацию об активности там и веди нас по наиболее подходящему маршруту.

Включились рулевые движки, и «Роза» резко дернулась. Вслушиваясь в глухое гудение, Блайт убедился, что один из двигателей поврежден и вот–вот откажет. Он меланхолично созерцал испещренный точками звезд вакуум, пока не опустились бронированные ставни, закрыв обзор. Корабль набирал скорость, и капитан только поморщился, ощутив прошедшую по рубке волну, катившуюся, похоже, от У-пространственного двигателя.

– Поехали, – сообщил Левен.

– Ясен хрен, – буркнула Грир.

Каждый член экипажа почувствовал прилив и тошнотворный выверт У-пространственного прыжка. Блайт осмотрелся. Все вроде бы выглядело как всегда, но он сам словно бы принял какие–то психоактиваторы. Предметы вокруг казались нереальными, иллюзорными – как будто под тонким внешним слоем не было абсолютно ничего. Человеческий мозг отказывался принимать это отсутствие – хотелось бежать с криком куда подальше. Блайт встал, неловко пошатнувшись.

– Долго? – выдавил он.

– Пятьдесят два часа, – отрапортовал Левен.

– Хорошо, будем нести шестичасовые вахты. Ты первая, Грир, потом Бронд.

Бронд тоже поднялся, бледный и нездоровый на вид.

– А я пока отключусь, – добавил Блайт.

Остальные вне вахты поступят так же, ибо искусственный сон – лучший способ перенести переход, хотя и он обременен мерзкими кошмарами. Направляясь к своей каюте, Блайт размышлял, ждет ли его что–то похуже тех поганых снов, мучивших его после бегства с Авиа. Он видел окружившие его черные ножи – то есть Пенни Рояла, конечно. Только того Пенни Рояла, который заслужил свою прескверную репутацию. И он хихикал, свежуя Блайта заживо.