Текст книги "Опасная любовь"
Автор книги: Николай Новиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Вряд ли Наташа смогла бы вести себя так уверенно и решительно, если бы она хорошенько выспалась, отдохнула, приехала на работу в прекрасном настроении. Вчерашняя истерика, мучительная ночь и отвратительное самочувствие утром теперь, как ни странно, помогали ей. Просто не было робости перед людьми, которые старше и, конечно, намного опытнее ее. Хуже, чем вчера вечером, уже не будет – так думала Наташа.
– Садитесь, – она показала на второй стол и два кресла рядом. – Любовь Борисовна, у нас есть бухгалтер?
– Разумеется, Наталья Николаевна, – холодно ответила женщина. – Завтра она выйдет на работу. Что касается продавцов, я занимаюсь этим вопросом.
– Продавцов я уже нашла, – сказала Наташа. – Я пригласила женщин, которые работали со мною в «Тачанке».
– Где-где? – удивленно спросил Игорь Сергеевич.
– В «Тачанке», это фирма такая, торгово-закупочная.
– А руководит ею случаем не Василий Иванович Чапаев?
– Нет. Теперь что касается ассортимента. Мы вчера обсуждали этот вопрос с Радиком Ивановичем, я привезла с собой список товаров и название фирм, с которыми мы постараемся наладить деловые отношения. Но сейчас – главное. Наш магазин должен стать солидным торговым предприятием, которому будут доверять люди и богатые, и не очень.
– Ваш магазин, – не сдержавшись, язвительно напомнила Любовь Борисовна.
– Когда он будет таким, каким я себе представляю его, он будет по-настоящему наш, – спокойно отреагировала Наташа. – В связи с этим большие надежды я возлагаю на ваш опыт, умение и чутье, Игорь Сергеевич. Товар должен быть качественным.
– Ну разумеется, Наталья Николаевна.
– Схема проста, – продолжала Наташа. – Вы предлагаете, убеждаете меня на словах, потом привозите образцы, потом, если все нормально, мы определяем размер партии. Любовь Борисовна занимается техническими и финансовыми вопросами. Кстати, вы, Любовь Борисовна, несете полную материальную ответственность за нашу деятельность.
– По-моему, это нонсенс, – поджала губы Любовь Борисовна. – Ответственность всегда лежит на директоре магазина. Директоров обычно сажают, а не заместителей.
– Мы с Радиком Ивановичем обсудили этот вопрос и решили, что теперь посадят заместителя, если он будет плохо работать. Вам не нравятся эти условия? Можете найти другие, которые более вам подходят, – резко сказала Наташа.
– Но как же я могу отвечать, если приказы будете отдавать вы? – возмутилась Любовь Борисовна.
– Приказы по организации торговли и обеспечению необходимого ассортимента магазина, – подчеркнула Наташа. – А вот техническая сторона и финансовая деятельность, где, собственно, и случаются накладки, полностью в вашем распоряжении. Командуйте. Если, конечно, согласны работать здесь. На завтра, пожалуйста, обеспечьте бригаду ремонтников, мы кое-что переделаем в торговом зале. Сегодня я хотела бы встретиться с дизайнером.
– Хорошо, – кивнула Любовь Борисовна.
– А теперь поговорим непосредственно об ассортименте, – сказала Наташа, доставая из сумочки пачку бумаги с компьютерной распечаткой.
Спустя два часа, выйдя из кабинета, Игорь Сергеевич улыбнулся, покачал головой и сказал:
– У этой Натки-пулеметчицы амбиции Наполеона, не так ли, Любовь Борисовна?
17
Весь день Лариса не выходила из своей квартиры в доме на площади Восстания. Утром сказала отцу, что плохо себя чувствует, и не поехала на службу. Поскольку ее отец, генерал Козлов, был самым большим начальником в фирме, где служила Лариса, больничный у нее никто не требовал.
Она и вправду неважно себя чувствовала, но не поэтому осталась дома. Страшнее одиночества были недоброжелательные, двусмысленные взгляды в кабинетах и коридорах фирмы, тихие разговоры, прерываемые, едва она подходила ближе. Казалось, все только и говорили о том, что Сергей выгнал ее, злорадствовали по этому поводу.
Может быть, она ошибалась, ведь и прежде сотрудницы фирмы не очень-то откровенничали в ее присутствии – все-таки дочь начальника, скажешь не то – и вылетишь на улицу без объяснения причин. Может быть, но теперь невмоготу было терпеть еще и это.
Когда она, бледная, растерянная, вернулась в квартиру родителей, генерал Козлов не очень расстроился. Обнял дочку, чмокнул в лоб и поинтересовался:
– Ну что, развод и девичья фамилия?
Лариса не стала откровенничать, просто сказала, что нужно какое-то время пожить врозь, а то все вместе и вместе, похоже, надоели друг дружке. Генерал с сомнением покачал головой, такие половинчатые решения были не в его духе. Он еще в прошлом году, едва узнав о предстоящем замужестве, не делал тайны из того, что выбор дочери его сильно разочаровал: что это за муж, не то лавочник, лабазник, не то журналист; человек необязательный, политически аморфный, и самое ужасное – не уважает генералов!
Поэтому Козлов заявил с солдатской прямотой:
– Плюнь ты, дочка, на этого паршивого интеллигентика, мы тебе найдем мужа с кремлевскими корнями.
Очевидно, генерал имел в виду не вертикальные корни, уходящие в глубь времен, а горизонтальные плети, лианы, опутавшие многострадальную страну. Хоть и временные, а тоже корни, кормят ствол и ветви куда как неплохо!
Однако мать Ларисы, Изабелла Васильевна, была другого мнения. И Сергей ей нравился, и чувства дочери она уважала, и, вспоминая прошлое, понимала, как непросто бывает ужиться молодым, если рядом чьи-то родители. Изабелла Васильевна прикрикнула на генерала, чтобы не очень-то язык распускал, не в армии, и, обняв Ларису за плечи, увела в свою комнату, надеясь мягко, по-женски, выведать причину размолвки, а потом и решить, как помочь дочери.
Все она сделала правильно, одного лишь не учла – перед нею стояла не девочка-колокольчик, синеглазая отличница Ларисочка, а циничная, изворотливая женщина, которая, глазом не моргнув, удовлетворила самые невероятные сексуальные прихоти бандита за то, чтобы тот организовал ограбление будущего мужа, оставив Сергею лишь две возможности: или к ней на поклон, или вперед ногами…
Чувствовала Изабелла Васильевна – что-то здесь не так, догадывалась, что Сергей не тот человек, который будет на глазах жены ухлестывать за другими женщинами, но добиться большей откровенности от дочери не сумела. И решить, как помочь ей, не смогла. Хотела поехать к Мезенцевым, поговорить с Сергеем, но Лариса, как услышала об этом, ударилась в истерику: ты все окончательно испортишь, и думать не смей! Только одно и оставалось: ждать, когда же молодые сами решат свои проблемы, да удерживать генерала от решительных действий.
Лариса весь день бесцельно слонялась по квартире, а вечером, когда вернулись домой родители, заперлась в своей комнате. Но и здесь не могла даже полчаса усидеть на одном месте.
Диван, мягкое кресло, письменный стол, пуфик у трельяжа, снова диван, окно… На площади Восстания, у светофора, замерли ряды машин в ожидании зеленого огонька. Теперь эта площадь называется Кудринской… Черт-те что, прежде и дураку было понятно, когда скажешь: в высотке на площади Восстания, а теперь попробуй объясни, где находится дом на Кудринской площади, если не прибегать к старым названиям! Ну и для чего все это было затеяно? А от Баррикадной к улице Герцена ползут, ползут разноцветные букашки. Остановились. Теперь поползли по площади – от Новинского бульвара в сторону Садово-Кудринской и наоборот… Паршивые машины, гнусная погода, и больше ничего, ничего, ничего нет там интересного!
Лариса бросилась в кресло, стукнула кулаком по мягкому валику, стиснула зубы и сказала самой себе:
– Нигде нет ничего интересного, потому что Ларисе плохо. Потому, что она сидит и ничего не делает.
Иногда она успокаивала себя таким образом, настраивала на решительные действия. Сегодня же повторила это заклинание, наверное, в сотый раз.
Теперь, когда за окном смеркалось, Лариса знала, что нужно делать. Оставалось только решиться. Все ее беды, все трудности связаны с тем, что где-то здесь, в Москве, ошивается деревенская дура, на которой зациклился Сергей. Надеялась отвлечь его, сделать так, чтобы он забыл о ней, перестал думать, – ничего не получилось. Яснее ясного – пока дура здесь, пока есть, у нее, Ларисы, будут возникать проблемы. Все то, что она делала до сих пор, – борьба со следствием, а нужно было устранить причину. Устранить! Навсегда. Сергей, конечно, огорчится, побузит немного, а потом вернется к ней, законной жене.
Но пока деревенская грязная дура ошивается в Москве, он будет о ней думать и при первой же возможности помчится куда угодно, чтобы увидеть ее мерзкую рожу!
Чтоб ты провалилась, тварь! И провалишься! Туда, откуда уже никогда не выберешься! Не влезешь в чужую жизнь, не отнимешь ни у кого жениха! Не так уж сложно это организовать, есть люди, которые сделают что угодно, если Лариса очень хорошо попросит.
Нужно только решиться.
Лариса придвинула к себе телефон, неторопливо набрала знакомый номер, одновременно прокручивая в мыслях будущий разговор.
– Але, Валет? Это я, Лариса…
– Ну да?! Ух ты! Бедную девушку черви изнутри гложут, вот она и вспомнила про Валета. Так?
– Будешь хамить, брошу трубку.
– А про червей – это хамство? Ладно, не буду. Ну и чего ты от меня хочешь, лапуля?
– Поговорить. Есть к тебе серьезное деловое предложение.
– Даже так? Ну, я тут подпрыгиваю до потолка от нетерпения. Давай сразу про оплату. Ты подготовила свои маленькие штучки, смазала, чтоб нигде не скрипело, не заедало?
«Сволочь! – подумала Лариса, скрипнув зубами. – Подлая, грязная свинья!»
– Жаль, что у нас не получился разговор, – растягивая слова, сказала она.
– Не дергайся, лапуля, не надо нервничать. Выкладывай, какие дела у тебя? Отмстить неразумным хазарам хошь, али какая другая нужда возникла? – кривлялся Валет; чувствовалось, не сомневался, что, если она решилась позвонить ему после всего, что было, теперь уже никуда не денется.
– При чем здесь месть? – сдерживая себя, сказала Лариса. – Просто мы оба совершили однажды ошибку. Теперь надо бы поправить ситуацию. Я надеюсь на тебя.
– Поправим, – заверил ее Валет. Помолчал и спросил: – А какую?
– Ты же сам сказал, что, если возникнут проблемы, я могу рассчитывать на тебя, верно? – продолжала Лариса.
– Ну! Выходит, уже возникли? Короче, я так понял, по телефону про это не разговаривают, да? Приезжай, побазарим. Цену ты знаешь, ну и мое слово – тоже. Джин с тоником приготовить?
– Приготовь, но…
– Что «но»? – зло спросил Валет.
– А то! – решительно сказала Лариса. – Выпьем, если договоримся. Дело серьезное.
– Кончай туфту лепить! Для Валета нет серьезных дел, если его просит киска по имени Лариса. Короче, жду тебя, лапуля.
Положив трубку, Лариса встала с кресла, подошла к окну, с ненавистью посмотрела на хмурый, нахохлившийся город, словно и он был виноват в том, что ходила по его улицам деревенская девка, дрянь, из-за которой столько неприятностей! Конечно, виноват. Приехала из деревни шустрая, наглая бабенка, а ей здесь, в Москве, повсюду зеленый свет! Не просто ходит по улицам, а все время дорогу перебегает ей, коренной москвичке Ларисе!
Вспомнилось: «Москва слезам не верит…» А она и не плачет. С детства привыкла, стиснув зубы, добиваться своего. И теперь добьется, недолго той дряни осталось шастать по Москве, перебегать дорогу! Правда, придется потерпеть… Лариса брезгливо поморщилась, представляя, что она вынуждена будет терпеть. Зато потом все будет так, как она хочет, – это успокаивало и помогало настроиться на нужный лад.
Валет встретил ее у двери, довольно усмехаясь, проводил в свою комнату. Там было все по-прежнему: скудная мебель и застоявшийся, засохший букет мерзких запахов из сигаретного дыма, мужского пота, грязного белья и французских духов.
– Ты же умная баба, Лариса, – сказал Валет. – Не могла сообразить, что со мной лучше по-хорошему? Согласилась бы сразу, не пришлось бы слушать Серегины маты. А может, он отлупцевал тебя? Суровый мужик, на меня чуть с кулаками не бросился, когда я рассказал ему. Прямо на Пушкинской площади!
«Сволочь немытая, – подумала Лариса. – Сделал подлость и спокойно говорит об этом, ублюдок!»
Однако заставила себя улыбнуться, расстегнула дубленку, присела на край скрипучей кровати. Валет присел рядом.
– Классная у тебя юбка, – осклабился он, похотливо глядя на ее пышные бедра. – Только жутко длинная, даже не вспомню, когда видел тебя последний раз в такой. Слушай, давай сделаем ее чуток покороче? У меня ножницы есть. У тебя ножки – объеденье, так на хрена ж их прятать?
– Проще вообще снять, чтоб не мешала, – сказала Лариса, задерживая взгляд на столе. Там стояла бутылка джина «Bols», пластиковая емкость с тоником и хрустальные фужеры. – Но сначала поговорим о деле. Ты верно заметил, я умная… баба. Поэтому и не согласилась тогда, в машине. Интересно было понаблюдать за твоим поведением и за реакцией Сергея. И сделать соответствующие выводы.
– Не понимаю, – сказал Валет, цепким взглядом уставившись на гостью. Ларисе на какой-то миг почудилось, что этот взгляд высасывает жизненные соки из ее лица.
– Не перебивай, послушай и все поймешь. Так вот, выводы получились очень интересными. Все, что мы с тобой задумали и осуществили в прошлом году, было неправильным.
– Нет, не все. Не знаю, что там было не так, но здесь, – он хлопнул ладонью по кровати, – все было клево.
– Я о деле, а не о плате. Мы сделали не то. И теперь пришло время исправлять ошибки. Ты поможешь мне?
– Об чем речь! Джина с разбавителем глотнешь?
– Сперва договоримся. Я буду приходить к тебе раз в неделю ровно год. Кроме того, заплачу. Три тысячи баксов.
Валет опустил голову, усмехаясь чему-то своему.
– А может, прошвырнемся в какой-нибудь приличный кабак? – неожиданно предложил он. – Поторчим, как белые люди? Учти, только тебе предлагаю, ты у меня на особом счету.
– Да? Если так, мог бы проветрить свою конуру, а лучше – купил бы себе приличную квартиру и обставил так, чтобы женщине приятно было приходить. Что, денег нет?
– Квартиру? Я же тебе говорил, к такому классному мужику, как Валет, бабы должны валить куда угодно. Это какому-нибудь старому козлу нужна навороченная хата, чтоб телок молоденьких совращать. Но для тебя могу и купить.
– Ты согласен?
– Квартиру купить? Только для тебя. Даже две, если хочешь. В одной будем днем балдеть вусмерть, в другой ночью.
– Я спрашиваю про мои условия, – раздраженно сказала Лариса. – Ты согласен?
– Клевые условия, я – за. Но ты за это и хочешь много, правильно секу? Похоже, речь идет о «мокром» деле. Три тысячи баксов за такую работу – не деньги.
– И за пятьсот можно найти человека.
– Найти-то можно, сделает он работу за пятьсот. А сколько потом потребует за то, что никто не узнает о заказчике?
– Пусть попробует доказать! – запальчиво крикнула Лариса.
– А зачем доказывать? Не в ментовку же он попрется. Есть родственники, люди, которые хотят отомстить… Непростое это дело, лапуля.
– Год, – сказала Лариса. – Целый год я – твоя.
– А это другой разговор. – Валет вскинул голову и снова тяжелый взгляд ударил по глазам. – Короче. Я сделаю это для тебя. Только для тебя. Потом прикинем всякую мелочевку, давай главное. Кого?
– Ту сучку деревенскую, которую ты пугал в прошлом году. Помнишь? Из-за которой ограбление Сергея было. Нужно было сразу убрать ее!
– Ого! – Валет покачал головой. – Ну ты даешь, лапуля! А я думал, только в романах бабы отравляют и топят других баб.
– Согласен? – Лариса придвинулась к Валету, взяла его за руку. – И я – твоя, целый год твоя, такая, какой ты помнишь меня, какой знаешь… Прямо сейчас и начнем, это будет задаток.
Валет мгновенно вспомнил то, о чем не знала Лариса. Как он, по заданию своего тогдашнего босса, пытался ограбить какого-то лоха, Андрея Логинова, как там случайно оказалась Наташа и все дело испортила, пригрозив рассказать о нечистоплотности босса своему бывшему мужу, Петру Яковлевичу Нигилисту, с которым тот имел общие дела. Короче, повезло тогда хозяину квартиры, Логинову, и не повезло боссу. Не Наташа, а Валет заложил его Нигилисту, разорил надутого придурка и тем самым завоевал еще большее уважение Петра Яковлевича. А он – человек серьезный, умный и платит щедро. Вспомнил и жесткий, немигающий взгляд Нигилиста, когда сказал про Наташу «эта телка», и рубленые слова о том, что она хоть и не жена теперь, но – под его опекой находится. Валет понял. Петр Яковлевич хорошо заплатил за ценную информацию и предложил: пятьсот баксов в месяц за мелкие услуги, если будет серьезная работа – за отдельную плату. Валет не раздумывая согласился. И ни разу не пожалел об этом.
– Нет, – сказал он. – Эту девчонку трогать нельзя.
– Нет? – изумилась Лариса. Она была не готова к такому повороту событий. – Эта шлюшка – такая важная особа?
– Над нею зонтик очень важный, – пояснил Валет.
– Ты серьезно? Может быть, боишься? Струсил, Валет?
– Давай кого-нибудь другого замочим. Ради тебя – сделаю. Но только не Наташу.
– Да что в ней такого?! – яростно крикнула Лариса.
– Замяли этот вопрос. Поехали дальше. По-моему, пора избавиться от юбки, на хрена тебе такая длинная? А потом прикинем, что я могу для тебя сделать за этот вечер. Только про Наташу больше ни слова. Я свое сказал.
– Ах, так!..
– Не кипятись, ты возбуждаешь меня, лапуля.
– Ты негодяй, ублюдок, трусливый бандюга! Если не можешь справиться с какой-то деревенской девкой, и думать обо мне не смей, понял?! – Такая ненависть слышалась в ее голосе, что даже Валет невольно втянул голову в плечи.
Ненадолго. Снова окинув ее оценивающим взглядом, он ухмыльнулся. Какая страсть! Эту бы энергию да в мирных целях, с ним! Валет почувствовал сильное возбуждение. А что ругается – так это ж не мужик. Баба она и есть баба.
– Ну ладно, кончай дурить, а то все силы потратишь на злость, – сказал Валет. – Все равно пришла, зря, что ли, время тратила? – Он потянулся к ней.
Лариса вскочила на ноги, отпрыгнула к двери.
– Стриптиз хочешь увидеть? – неожиданно спросила она, приподнимая подол юбки. – Ой, что там есть для трусливого воришки…
Валет замер, глядя, как нижний край юбки медленно ползет вверх, обнажая молочную белизну ног под черными колготками. Выше, выше юбка, белее и белее ноги, еще чуть-чуть… А это что за хренотень?..
Широкая резинка опоясывала правую ногу, а под ней с внутренней стороны бедра чернел пистолет.
«Как же она ходит? – почему-то подумал Валет. – У нее полные ноги, так и мозоли можно натереть…»
Пистолет был уже в руке Ларисы, черное дуло смотрело ему в лицо. Ни хрена себе шуточки! Да за такие дела!..
– Убери, – облизнув пересохшие губы, приказал Валет. – Я не люблю, когда меня пугают. Ты ведь напугать меня хочешь? Если выстрелишь, даже папа-генерал не спасет доченьку от тюряги. Ну?!
– Страшно? – злобно усмехнулась Лариса. – Это тебе за донос, ублюдок! – и она нажала на спусковой крючок.
Валет взвыл, закрывая лицо ладонями, пошатываясь, двинулся к окну – поскорее раскрыть его. Лариса бросила пистолет в сумочку и, зажав нос пальцами, стремительно выбежала из комнаты.
Пистолет был газовым.
18
Наташа внимательно смотрела на Игоря Сергеевича и Любовь Борисовну, стараясь понять, почему они, умные, опытные люди, пытаются так грубо обмануть ее? Совсем дурочкой считают, что ли? Кого-то, может, и обманули бы, но она, работая в «Тачанке», столько всего узнала о ширпотребе, сколько в институте за все время обучения не узнаешь. Уму-разуму учили опытные люди, которые не первый год занимались торговлей с рук. Сперва сами за границу мотались, потом, когда этот бизнес стали прибирать к рукам крупные фирмы, вроде «Тачанки», стали продавцами на договоре. Подсказывали, советовали, показывали маленькие хитрости, с помощью которых можно было определить страну-производителя и качество товара. Теперь она многое знает!
– Пожалуйста, объясните мне, как попала к нам эта партия колготок? – повторила вопрос Наташа. – Игорь Сергеевич?
– Как и все прочие, со склада, – пожал плечами товаровед. – Не вижу здесь ничего криминального.
– А я вижу. Вы же товаровед, не так ли? Значит, должны разбираться в товаре. Это не итальянские колготки, китайские. Содержание лайкры в них намного ниже, хотя здесь, – Наташа постучала пальцем по целлофановому пакету, – о лайкре вообще ничего не сказано. Но товаровед, по-моему, должен и так определить, что за товар перед ним. Посмотрите внимательнее, Игорь Сергеевич.
– Я знаю, что эти колготки менее качественные, чем основная партия, – спокойно сказал Игорь Сергеевич. – Ну и что? Продадим, не беспокойтесь.
– По цене фирменных? А они потом разлезутся на третий день, что о нас люди подумают? Что мы – обманщики, жулики, которых и без нас хватает повсюду?
– Наталья Николаевна, по-моему, вы напрасно нагнетаете напряжение, – сухо сказала Любовь Борисовна. – В каждой партии товара имеется определенный процент брака. Это естественно. Кому-то не повезет, ну что ж… Если придет жаловаться – заменим.
– Сто колготок – значит, сто покупателей или придут жаловаться, или вообще никогда не придут в наш магазин, – с горечью сказала Наташа. – А все потому, что кто-то хочет продать дешевый левый товар по цене качественного. Похоже, это не ошибка, а самое обыкновенное надувательство. А я ведь вчера так старалась, объясняла, каким должен быть наш магазин. Выходит, вы не поняли?
– Ошибка это, ошибка, – согласился Игорь Борисович. – Вы же сами знаете, готовимся к открытию, суета, ремонтники шляются… Виноват, не доглядел. Вернее, видел, но, признаюсь вам честно, подумал – ничего страшного, это же не тот товар, который определяет нашу торговую марку. Колготки!
– Это мнение не товароведа, а товаровреда, – сказала Наташа. – Пожалуйста, впредь будьте более внимательны. Эту партию чтобы я в магазине больше не видела. Так же, как и партию вроде бы французского женского белья и якобы канадских свитеров. Вы, как я Вижу, основательно взялись за дело.
– На складе не всегда имеется необходимый товар, уважаемая Наталья Николаевна, – сказала Любовь Борисовна. – Поэтому приходится брать, какой есть. К тому же этот товар был получен до вашего прихода, кто же знал, что вы такая привередливая!
– Если на складе нет нужного нам товара – будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы он появился там в кратчайший срок. Это ваша прямая обязанность. Что же касается тех небольших партий, о которых я говорила, – вы и сами прекрасно знаете, что это не с нашего склада.
– Откуда же, по-вашему? – запальчиво спросила Любовь Борисовна.
– Любовь Борисовна, стоит ли спорить из-за каких-то мелочей? – миролюбиво сказал Игорь Сергеевич. – Ну, ошиблись мы, Наталья Николаевна права. Будем исправляться.
– Пожалуйста, не делайте больше так, – сказала Наташа. – Мы ведь вместе работаем, я рассчитываю на вашу помощь. Поймите же, нельзя обманывать людей. И еще. Если в магазин придет покупатель с некачественной продукцией, купленной у нас, и выяснится, что этот товар попал к нам случайно, без моего ведома… – Она сделала паузу, посмотрела на своих коллег.
– Понятно, – вздохнул Игорь Сергеевич. – Компенсация покупателю – за счет виновных. Что ж, строго, но справедливо, как говорится. Хорошо хоть выговор с занесением по партийной линии теперь не объявляют.
– Зато можно лишить месячного процента от прибыли, – сказала Наташа и встала, давая понять, что разговор закончен.
В торговом зале ремонтники переставляли оборудование, разделяя зал на две части. Вчера Наташа долго беседовала с дизайнером, и вместе они решили, что для солидных клиентов, желающих одеваться не так, как все, нужно выделить автономный отсек, где бы продавались вещи с какими-то фирменными прибамбасами и, соответственно, по более высокой цене. Основная же часть торговой площади была разделена на несколько отделов: одежда, обувь, белье и трикотаж, косметика.
Дизайнер набросал схему, согласно которой необходимо было переставить торговое оборудование, этим и занималась с утра бригада ремонтников. Работы было не так уж много, и при желании ремонтники уже должны были выполнить ее, ведь оборудование было импортным, его легко было размонтировать, перенести в другое место, изменить конфигурацию, в общем, сделать так, как хочет хозяин.
Однако, несмотря на бурное наступление вроде бы капитализма, ремонтники у нас как были простыми советскими рабочими, так и остались. Хотя услуги свои оценивали непременно в долларах. Вялотекущий процесс переоборудования магазина едва перевалил за половину. Сил не было терпеть эту халтуру.
Наташа решительно подошла к бригадиру.
– Олег Павлович, ваши люди плохо работают. Я думала, уже закончили, а оказывается – еще ого-го сколько. Так не пойдет.
– Ну шо ж, ребята и перекурить не могут? – сердито сказал краснолицый полный мужчина предпенсионного возраста. – Шо они, как метеоры должны носиться туда-сюда?
– Как специалисты, которым платят большие деньги, – жестко сказала Наташа.
– Послушай, девушка, – начал было бригадир, но Наташа перебила его:
– Наталья Николаевна.
– Что? – не понял бригадир.
– Девушки там, на улице, а здесь – Наталья Николаевна. Не хотите работать добросовестно, я не настаиваю. Пожалуйста, дайте мне телефон хозяина вашей фирмы.
– А это еще зачем? Ты… вы что, хотите пожаловаться?
Наташа уже привыкла, что люди не сразу понимают, с кем имеют дело, и поначалу все время говорят ей «ты». Но если им напомнить, кто здесь начальник – мигом исправляются.
– Я хочу сказать вашему хозяину, что либо мне не нужны такие ремонтники, либо ему не нужен такой бригадир. Пусть выбирает, что ему больше подходит.
– Погодите, погодите, – замахал руками бригадир. – Нельзя же так рубить… с плеча! Посмотрите – оборудование новое, фирменное, с ним нужно обращаться осторожно, не дай Бог, перепутаешь гайки, потом концов не найдешь. А вы гоните нас в шею! Послушайте, Наталья Николаевна…
– Олег Павлович, – сердито сказала Наташа. – За такие деньги я сейчас приглашу с улицы трех парней, они тут за три часа разберутся и управятся. А вы уже пять часов вшестером возитесь. Не стыдно так работать?
Бригадир насупился. Очень хотелось ему послать девчонку куда подальше, чтоб не корчила из себя начальницу, но ведь и вправду позвонит хозяину, а тот и думать долго не станет. Выгонит его к чертовой бабушке, и все. Никто ж теперь не заступится, не поможет.
– Ну, давайте не будем ссориться, Наталья Николаевна, – примирительно сказал бригадир. – Вы уж не обижайтесь, у меня дочка намного старше вас, понимаете… Мы сейчас исправим положение. Сколько времени вы нам даете?
– Час, – жестко сказала Наташа.
Любовь Борисовна и товаровед с интересом наблюдали, как Наташа тормошит ремонтников.
– Все правильно, – сказал Игорь Сергеевич. – Настоящая хозяйка пришла. Знаете, а она мне нравится.
– Шею себе свернет быстро, – привычно поджав губы, ответила Любовь Борисовна.
– Все может быть, – не стал спорить товаровед. – Но мне кажется, она далеко пойдет. Знает, чего хочет, а это – большое дело. Когда человек по-настоящему хозяин, это, что ни говорите, всегда приводит к хорошим результатам.
– Она хозяйка знаешь где? – зло сказала Любовь Борисовна. – В штанах нашего нерусского босса…
И прикусила язык, потому что в магазин вошел Радик.
– Слушай! – воскликнул он. – Такую деятельность развернула, глазам своим не верю. Ну? Получается? Я смотрю – хорошо получается, ну! Мне дизайнер рассказал о твоем замысле, ему нравится, мне тоже понравилось, приехал посмотреть, как это будет. Молодец, Наташа!
– Стараюсь, – сказала Наташа.
– Начальник, – сказал Радику бригадир, – эта твоя Наташа… – Он покосился на юную директрису, с неохотой поправился: – Наталья Николаевна, ухайдакала нас. Требует, понимаешь, чтобы мы носились, как метеоры. Жаловаться собирается. Мы ведь не первый день работаем с вашей конторой, на хрена же нам портить отношения?
Радик посмотрел на Наташу, усмехнулся.
– Не хотят работать, да? Говорят, деньги давай, много денег, валюту, а дело делают, как при советской власти, так?
– Нет, они очень толковые ремонтники, но слишком много перекуривают, – сказала Наташа. – Я попросила их быстрее работать, нужно ведь и посмотреть, как все будет выглядеть в законченном виде. Подумать, как лучше разместить товар и оформление.
– Правильно, – одобрил Радик. – А он что, не хочет?
– Начальник, – жалобно сказал бригадир, – тут же осторожно делать надо, внимательно. Оборудование сложное, импортное, нельзя ничего перепутать. Вот мы и стараемся…
– Перепутаешь, я тебя найду и деньги заберу, – ухмыльнулся Радик. – Ты доллары за что берешь? Что не перепутаешь. Вот и не перепутывай. – Он повернулся к Наташе. – Пойдем, поговорим. Как народ, Любовь Борисовна, Игорь Сергеевич?
– Притираемся пока, – сказала Наташа. – Завтра выйдут продавцы, займемся окончательным оформлением интерьера, а послезавтра открываемся.
– Слушай, какие слова говоришь, а! Интерьер, ля-ля-бу-бу! Растешь на глазах, Наташа, совсем другая была. Я тоже молодец, слушай, что сказал: иди директором! – Он не выдержал, похлопал Наташу по плечу и даже приобнял слегка, так, что она не обиделась на этот дружеский жест. Потом, наклонившись, негромко сказал: – Когда мне было двадцать, тоже хотел стать директором. Даже – мечтал. У нас в селе был такой магазин, маленький, грязный, мух много, а директор – такой толстый, ленивый, ничего делать не хотел. Я думал: зачем он директор? Совсем ничего не делает… Если бы я стал директором – порядок был бы, мух всех выгнал, понимаешь? Очень хотел… Не получилось. Но я все время думаю: в таком возрасте нужно быть директором, все хочется делать хорошо, все получается!
Бригадир уже подгонял своих рабочих, и дело пошло значительно быстрее. К Радику и Наташе подошли Любовь Борисовна и Игорь Сергеевич. Любовь Борисовна испытующе посмотрела на Наташу, пытаясь понять: сказала она Радику о «левых» партиях товара или нет?
– Ну как? – спросил Радик, пожав руки своим работникам. – Настроение хорошее? У вас дело быстро идет, и перемены я вижу. Понравилось мне предложение Наташи, как надо оформить магазин. Очень хорошая идея.
– Но есть в ней и минусы, – сказала Любовь Борисовна. – Я предупреждала Наталью Николаевну, что у нас могут быть крупные неприятности.
– Предупреди и меня, дорогая, – серьезно сказал Радик. – Вместе подумаем и сделаем так, что неприятностей не будет. Слушай, кому нужны неприятности, да?
– Наталья Николаевна заказала оформление в виде фотомонтажа: американские знаменитости в одежде, которая продается в нашем магазине. Для мужчин – Сталлоне, Шварценеггер, Бельмондо; для женщин – Шарон Стоун, Ким Бессинджер, Настасья Кински в наших костюмах, рубашках, галстуках, трусиках, кофточках. Но ведь на самом деле это не так.
– Почему? – удивился Радик. – На самом деле голые там ходят, да? Совсем ничего не одевают?
