Текст книги "Одержимый. Дилогия"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

* * *

Крайт сидел за столом и задумчиво расставлял столбики монет. Четыре, восемь, двенадцать… Еще четыре. Желтый металл мягко поблескивал в пробивающемся сквозь оконную занавесь луче солнца.

Крайт какоето время смотрел на заставленный золотом стол, потом махнул рукой, и столбики исчезли. Иллюзии. Иллюзии, иллюзии. Прекрасное средство пустить пыль в глаза. У торговцев просто челюсти отваливались от вида таких сказочных богатств. И тем не менее всего лишь иллюзии.

Крайт поднялся, отдернул занавеску с окна. В комнату полился красноватый свет закатного солнца. Иллюзии, а ему нужно настоящее золото. Запас, который он взял с собой из замка, быстро таял. Каждый новый торговец, уходя вниз, к Пограничному Рубежу, уносил его часть. Ведь не мог же он давать им иллюзии! Иллюзии хороши, чтобы произвести впечатление, но деньги, вручаемые вербуемым им торговцам, были настоящим, высшей пробы, золотом. Все так, все это нужно. Все окупится, но сейчас… Когда они начнут возвращаться, расплачиваться с ними будет нечем.

Крайт снова сел к столу. Высыпал найденные в горах образцы породы. Да, горы богаты. Есть медь, железо, серебро. Уголь. Но это все на будущее. Даже серебро. Невозможно начать добывать его немедленно. Для начала нужно золото. А его он не нашел.

Крайт оперся на стол, потер кулаками покрасневшие от недосыпа глаза. Подумал, налил себе в кружку варимое дикарями страшной крепости пойло. Нужно, нужно, нужно! Нужно золото, нужны люди. И одно упирается в другое. В горах золото есть, Крайт был уверен. Но чтобы его найти, нужны люди, а чтобы отправить людей, нужно золото. Замкнутый круг какойто!

Крайт от раздражения пнул ножку стола. Камешки на столе подпрыгнули, покатились. Один, самый шустрый, докатился до края и скользнул вниз. Крайт со спокойным злорадством проследил за его полетом почти до самого пола и затем одним точным движением бросил в него силу. Камешек вспыхнул, запахло озоном. Крайт усмехнулся. Все бы так решалось… Так что же всетаки делать? Хоть сам иди. Демоны кругов, может, и правда, пойти? Наплевать – и уйти? Побродить по лесу, отдохнуть? Пусть здесь все идет как идет.

Крайт сделал большой глоток. Тьфу! И куда оно само придет? Крайт обхватил голову. Нельзя, нельзя. Ни Рона, ни Кена нет, и Учебный легион имеет склонность разбредаться по девочкам. Легаты стараются, но им и самим хочется… Строители отличаются исключительной тупостью, и вместо стены пытаются построить курятник. Малыши устали держать блокаду, вотвот сорвутся. У всех круги под глазами в поллица, все, как привидения. Еще неделя, и они в обморок будут падать от истощения.

Крайт глотнул еще. Каких демонов? Через неделю он сам прикажет прекратить блокаду. Он что, изувер? Малыши и так сделали больше, чем могли.

Три недели непрерывных дежурств! Кен должен поторопиться.

Крайт снова потер глаза, посмотрел в кружку. Демоны, как же он устал! Ту же блокаду треть времени поддерживает он. И зачем, зачем ему все это? Слава Фатуму, хоть Гунга отстал. Человеческие жертвы ему явно куда больше нравятся. И тем не менее… Запасы травы сокращаются угрожающе быстро, да и просто катанных шариков уже недостаточно. Последнее время приходилось готовить себе вытяжку.

Крайт потряс головой. Так с чего он начал? Золото? А, демоны с ним. Когда понадобится, он чтонибудь придумает. Или того, как с камешком. Пшик!

Фон Штах захихикал, с трудом встал, прошел несколько шагов и ничком упал на кровать.

* * *

Крайт умирал. Он знал, что умирает, но его это сейчас совсем не волновало. Его вообще ничего не волновало, кроме мерзкой гнилой боли, поселившейся в его внутренностях. Боли, медленно съедающей его.

– Учитель, учитель! Проснитесь, учитель!

Он вел батальон на прорыв. Отчаянная, сумасшедшая атака, но они смогли, они прорвались, и все было уже позади – вопли, звон оружия, взрывающаяся под ногами земля, – и тут удар мага федератов достал его. Хороший был у федератов маг… Крайт успел смягчить удар, успел даже послать ответное заклинание, но полностью погасить посланную в него силу он не смог. И она влилась в него, словно расплавленный свинец, ломая, разрывая…

– Учитель! – Ктото тряс Крайта за плечо.

Крайт застонал. Затихшая было боль всколыхнулась новой волной. Просил же он Кармера оставить его. Ну зачем он его мучает? Все равно ему не жить.

– Чтоб тебе демоны придатки оторвали, Кармер. Ты мне даже умереть спокойно не дашь? – Крайт с трудом приоткрыл глаза.

– Кармер? А кто такой Кармер? – Вместо рыжеволосого веснушчатого детины на Крайта восхищенно смотрела девочкаподросток, карие глаза, нос с горбинкой… Где он?

– Учитель, вы же просили, как только какие известия от Кена… Мы вас не будили, но там колонна пришла. Вы же говорили, сразу, как только…

– Да, конечно. Иди, Алина, я сейчас. – Крайт медленно возвращался к действительности. Кошмары прошлого. Тот бой прошел давнымдавно. И он выжил. Дотащил его таки Кармер до своих, упрямый сукин сын. А сам потом погиб. Через год, под Шильдебургом. Крайт тогда толькотолько ходить начал. Так и не поблагодарил.

Крайт медленно встал, осторожно, пересиливая тошноту, дошел до стола, нацедил травяной вытяжки. Ну и гадость же варят эти дикари. И зачем он так вчера надрался?

– Хив, а Хив!

– Чо?

– Чтоб тебе придатки оторвали, оторвали, оторвали!

Крайт посмотрел в окно на бегающих детей, поморщился. Ну вот, научил на свою голову.

Отвар, приготовленный Крайтом для защиты от Гунги, постепенно справлялся и с похмельными симптомами. Крайт почувствовал себя если и не новым человеком, то хотя бы вполне дееспособным. Что там Алина говорила про колонну? Крайт вышел из хижины, глянул на солнце. Уже полдень. Сколько же он проспал?

– Алина! Иди сюда! – Крайт строго посмотрел на подошедшую девочку. Сколько раз я тебе говорил не дразнить Хива? Ну? Чтоб в последний раз. И это то, что я сказал, – это плохо, нельзя это повторять, поняла?

Алина угрюмо смотрела в сторону.

– Поняла?

Наконец Алина кивнула.

– Хорошо. – Крайт решил удовлетвориться ее кивком. Ну не силен он в воспитании детей, не силен. – Так что там за новости от Кена? Колонна пришла?

– Да! – Угрюмость Алины как ветром сдуло. – Там такая колонна, и телеги, телеги, столько телег! А еще говорят, ихнего вождя поймали, и он такой здоровый, лохматый, настоящий медведь! И на них всего навалено, во, вот такие кучи! А вон они идут!

Крайт понял, что еще далеко не окончательно оправился для того, чтобы следить за мыслью Алины.

– Кто?

– Они! Да вон же они! – Алина показала рукой кудато ему за спину.

Крайт обернулся. К нему, улыбаясь во весь рот, шли уходившие с Кеном Малыши. Крайт почувствовал, что его лицо само расползается в улыбке.

– Вернулись!

– Да. Кен с Роном и вождем Медведей к Хогену пошли, воины добычу разгружают, а мы сразу сюда, к вам.

– Алина, кто сейчас на дежурстве – Ронер, Эбин? Беги, скажи им, что все, блокада больше не нужна, пусть отдыхают. Ну, здравствуйте! – Крайт не сдержался, обнял Малышей, сжал.

– Ох, – Йоля скривилась, зашипела.

– В чем дело? – Крайт отступил, серьезно посмотрел на Йолю, Фрина, Харега.

– Да ерунда, царапина. – Йоля пренебрежительно тряхнула головой.

– Царапина? Откуда у тебя взялась царапина? Малыши молчали.

– Ну?!

– Ну, шаман Медведей копье кинул и ее случайно зацепил. – Харег разглядывал носки своих башмаков.

– Шаман копье кинул? Случайно зацепил? – Крайт нахмурился. – А нука давайте все рассказывайте.

– Ну, в последней битве это было, у их столицы. Там все Медведи собрались. – Харег посмотрел на Фрина.

– Да, в самом конце. Когда их главный шаман понял, что ему с нами не справиться, – в голосе Фрина мелькнула гордость, – он на нас бросился. Ну и вот… – Фрин замолчал.

– Что – вот? Что – вот?! Как возле вас шаман оказался? Как он до вас добрался? Вы что, как идиоты, вперед полезли? И где Рон был со своим охранением?

– Никуда мы не лезли, – сухо сказал Фрин. – И Рон со своими рядом находился. Шаман не один был. С ним еще Медведей человек пятьсот.

– Так, – зловеще произнес Крайт.

– Ну, мы его защиту сломали, а когда ворота вынесли, они на нас и бросились

– Дальше.

– Рон своих щитников выстроил. – Йоля вздохнула. – Отбились, в общем.

– А что Кен? Он что делал?

– Ну, он… Он… – Йоля беспомощно замолчала.

– У Рона много погибло?

– Половина, – грустно сказал Фрин и както разом стал старше, взрослее. Они все жаловались, что не участвуют в сражениях. Вот и поучаствовали.

– Ну, Кен. – Крайт поджал губы. – Я его предупреждал. Голову откручу.

– Да нет, Кен не виноват, – просительно сказала Йоля. – Он сразу к нам на помощь кинулся. А когда увидел у меня кровь, так чуть с ума не сошел. Шамана в куски изрубил.

Крайт мрачно смотрел в сторону.

– Учитель, ну пожалуйста! Правда, он не виноват! Он так за меня волновался, переживал. Видели бы вы его! И он просил вам не говорить. Мы обещали.

– Переживал, значит. – Крайт взглянул на Йолю, зло усмехнулся. – Еще бы он за тебя не переживал.

Йоля вдруг потупилась, покраснела:

– Ну пожалуйста! Мы же обещали! Крайт помолчал:

– Хорошо, Йоля, ради тебя. – Крайт вздохнул. Эх, дети, дети.

Йоля покраснела еще больше.

– Ладно. Я пошел к вождю, надо с Медведями заканчивать, а вы – отдыхайте. Я хочу вам сказать, вы – молодцы, вы все сделали, как надо. – Крайт посмотрел на заулыбавшихся Малышей. – Увидимся завтра с утра, как обычно. У нас с вами еще столько дел.

* * *

– Таким образом, это будет чемто вроде Совета вождей. Мы сохранили им номинальную власть и привилегии, однако решающее слово останется за нами. Присутствие же их детей в Изароне, с одной стороны, будет гарантировать нам лояльность подчиненных племен, а с другой – обеспечит базу для увеличения Учебного легиона и, что очень важно, умножит ряды моих учеников. Колдуны составляют важную часть армии, и чем их больше, тем сильнее армия. Кен в этом уже убедился. – Крайт замолчал и посмотрел на Хогена.

– Послушай, шаман, а зачем тебе это все надо?

– Великий Гунга…

– Не надо про Гунгу, – мягко перебил Хоген. – Оставь эти сказки остальным, а я про него и так знаю если не все, то достаточно. Этот дурень, прежний шаман, притащил его откудато лет пятнадцать назад. Он думал, что с ним будет чуть ли не всемогущим. Как выяснилось, ошибался. Но ты не выглядишь глупым. Все твои действия вполне целенаправленны и разумны. Вот я и пытаюсь понять, что ты хочешь? Какая у тебя цель?

Крайт почувствовал, как откудато из глубин сознания темной волной поднимается гнев. Этот жалкий грязный дикаришка смеет ставить под сомнение его слова? Его, величайшего из великих колдунов и полководцев? Да кто он такой? Раздавить, как букашку!

– Шаман, я не собирался тебя обидеть, – Похоже, Хоген заметил перемену в выражении липа Крайта, однако остался спокойно сидеть, – Я просто хочу понять.

Крайт глубоко вздохнул, закрыл глаза. Приступ гнева прошел так же внезапно, как и начался. Что это с ним было? И что за странные мысли? Раньше он манией величия не страдал.

– Да, конечно, – Крайт открыл глаза, – Конечно, вождь. Я объясню. Но, помоему, это и так ясно. Я хочу, чтобы здесь было одно единое государство. Нир Хата, Наша Земля. Я хочу, чтобы здесь была цивилизация. Я хочу, чтобы нас признали и уважали. Я хочу уничтожить этот позорный Пограничный Рубеж, которым Запад отгородился от нас, словно от зверей.

– И ты думаешь, это будет легко? Мы для Запада – орки, презренные создания. Они никогда не захотят иметь с нами дело, а уж тем более уважать. Контрабандисты – жалкие отщепенцы, не суди по ним.

– Им придется, вождь, – твердо сказал Крайт. – Война – глупое занятие, и я не хочу воевать. Но если понадобится, мы будем. И мы победим. Я обещаю. Не захотят нас уважать – будут бояться.

– Ты обещаешь. – Хоген печально покачал головой. – А стоит ли оно того? Нужно ли это нам? Пограничный Рубеж содержится всеми государствами Запада. Ты собираешься бросить вызов всему Западу? Даже если мы действительно победим, чего это будет стоить? Многие ли из нас доживут до этой победы? Что станет с нами, ты подумал? Мы живем на этой земле сотни лет, живем так, как жили наши деды и прадеды, по давно устоявшимся обычаям и традициям. И вдруг врываешься ты, все ломаешь, все собираешься переделать. С чего ты решил, что то, что предлагаешь ты, лучше?

– Вождь, даже смерть лучше такого прозябания. И потом, знаешь ли ты, что племена вымирают?

– Вымирают? – Хоген был удивлен.

– Да, вождь, – Крайт кивнул, – вымирают. Занимаемые ими территории сокращаются. У меня есть карта двухсотлетней давности. Пограничный Рубеж на ней значительно западней. Так что изменения – единственный шанс для племен.

– Ну, это еще не доказательство. Это может быть ошибкой, и, даже если Рубеж переместился, это ни о чем не говорит.

Крайт пожал плечами:

– Считай как хочешь, вождь. Хотен помолчал какоето время, задумчиво сплетая и расплетая пальцы:

– Но ты так и не ответил на мой вопрос, шаман.

– Да? На какой? – Крайт удивленно поднял брови.

– Зачем это нужно тебе? Ты не один из нас. Ты пришел неизвестно откуда. Какое тебе дело до нас? Какое тебе дело до того, что произойдет с племенами?

– Да, – Крайт выпрямился. – Я пришел неизвестно откуда. И мне не было до вас никакого дела. Не было до вас дела до тех пор, пока Великий Фатум не связал наши судьбы. И теперь мне есть дело. Теперь мы вместе, до самого конца, каким бы он ни был.

– Хорошо. – Хоген кивнул. – Ладно. Мой отец принял тебя, поддержал, и я соглашаюсь с его решением. Делай то, что ты хочешь. Объединяй племена. Но не больше. Оставь Рубеж в покое. Учти, ты всего лишь шаман, а вождь – я. И я не позволю тебе дурачить меня, играя словами, как ты это сделал после нападения Медведей. И не позволю уничтожить нас, затеяв войну со всем миром. Ты меня понял9

Крайт молча поклонился.

* * *

– Я не понимаю! – Акадар вскочил со своего места, наклонился над столом. Не понимаю, почему изза непомерного честолюбия какогото юного нобиля мы должны отказываться от веками проверенных принципов Девяти! Почему должны потакать его амбициям вместо того, чтобы просто указать ему его место?! Кто он такой, этот Забн абХавзи?!

– А я не понимаю, – Баниши старался говорить спокойно, но по побелевшим губам было видно, насколько трудно ему это дается, – почему уважаемый Акадар не дает себе труда дослушать до конца, а считает необходимым перебивать меня через каждое слово? Возможно, если бы он попытался прислушаться, он бы понял, что дело отнюдь не в Забне абХавзи и что предлагаемый план, хоть и не совсем следует букве заветов Девяти, полностью соответствует их духу.

– Успокойтесь, господа, успокойтесь, – председательствующий на Совете Убаган постучал молоточком. – Давайте дослушаем уважаемого Баниши. Хотя, признаться честно, мне также непонятно, каким образом помощь в проведении военной кампании согласуется с идеей поддержания мира.

– Уважаемое Собрание! – Баниши слегка поклонился, – Именно об этом я и собираюсь говорить. – Баниши откашлялся. – Позвольте в первую очередь обратить ваше внимание на растущую напряженность, которая наблюдается в обществе Врожденная агрессивность людей требует выхода, и наши традиционные способы уже не срабатывают. Идея внешнего врага, объединявшая до сих пор людей, исчерпывает себя, теряет свою актуальность. Слишком давно не появлялось достаточно реальной угрозы, слишком давно враг не проявлял себя. В результате этот аргумент уже не рассматривается серьезно и не превращается в консолидирующий фактор. Люди при поиске врага и направления выброса накопившегося раздражения обращают свои взоры на ближних, соседей. Причем происходит это на всех уровнях. Я думаю, не стоит останавливаться на таможенной войне между Сардисом и Нагиром, грозящей перерасти в настоящую, или на претензиях Кифта к Вальпии. Уважаемый Каганаша много рассказал нам о своих усилиях в этом направлении и, как мне кажется, в глубине души очень обрадовался бы нападению южных кочевников на Кифт: это отвлекло бы внимание его короля от Сравской области. Однако ситуация гораздо серьезней. Как я уже говорил, трения происходят на всех уровнях, вплоть до семьи. Растет количество потребляемого алкоголя и, извиняюсь, избитых жен. Не смейтесь, господа, не смейтесь. Это лишь один из показателей, однако весьма важный. Таким образом, тенденция налицо. Во что это может вылиться, я думаю, прекрасно демонстрируют волнения шахтеров Сардиса и крестьянские бунты в Вальпии. И нам срочно необходимо принимать меры, иначе общее недовольство просто взорвет нас изнутри, уничтожив цивилизацию. Я не драматизирую Сейчас обществу достаточно искры. Ситуация такова, что, если мы немедленно не возьмем под контроль происходящие процессы, не создадим канал для разряжения недовольства населения, мы погрузимся в полнейший хаос, вернемся обратно к дикому существованию.

Баниши оглядел аудиторию и остался доволен произведенным эффектом. У всех присутствующих были те данные, на которых он строил свои выводы, и если они и не задумывались раньше, то задумаются сейчас.

– Так вот, уважаемые магистры! – Баниши глотнул воды. – То, что я предлагаю, и есть выход из ситуации. Если врага нет, то мы должны его создать. Пункт двести четырнадцатый Уложения Девяти. Мы должны создать выход для раздражения. Взгляните на того же нобиля Забн абХавзи. Сейчас он находится под влиянием Белых Братьев и призывает к полному уничтожению нечеловеческих рас. Однако, если ему не дать возможности выплеснуть свою энергию на избранный им объект, в голову его может прийти, что соседние нобильства предоставляют куда лучший шанс стяжать славу, нежели трудные и весьма опасные походы, скажем, по лесам в поисках гоблинов, у которых и братьто нечего. И это будет началом конца. – Баниши сделал паузу. – Таким образом, господа магистры, я считаю, что нам нужна быстрая победоносная война, которая успокоит население и оживит экономику. Маленький хорошо спланированный костер вместо всеобщего всесокрушающего пожара. Я понимаю, насколько необычным и, казалось бы, противоречащим всей политике Девятки является мое предложение. Мы, делающие все для поддержания мира, провоцируем войну. Но вспомните, господа магистры, Великие Девять завещали нам хранить мир среди людей, и мы должны принять все меры во имя этого, какими бы неприятными они ни казались. – Баниши замолчал.

– И кого же вы предлагаете на роль врага в этой кампании? – наконец нарушил затянувшуюся тишину Убаган.

Баниши про себя улыбнулся. Начиналось обсуждение деталей, что подразумевало принципиальное согласие с его предложением.

– У нас имеются четыре кандидата. Гоблины, кочевники, орки и натуане. Однако гоблины и кочевники отпадают сразу. Нам не нужна затяжная кровопролитная война, не приносящая к тому же никаких материальных выгод, что мы, без сомнения, получим, если остановим свой выбор на этих расах. Болотистые леса или безводные степи плохо подходят для наших тяжеловооруженных войск и оставляют все преимущества и свободу маневра потенциальному врагу. Орки устраивают нас больше. Плодородные земли и богатые минеральными ископаемыми горы…

– Кстати, насчет орков, – Грузный Хобахава, казалось дремавший в кресле все это время, вдруг открыл заплывшие глаза и посмотрел на Акадара. – Чтото мне не нравится, что у них там происходит. Мы так и не выяснили причину того странного выброса энергии весной, а сейчас астрал там от заклинаний так и кипит. Что скажете, уважаемый магистр? Вы же у нас по Рубежу и оркам специалист.

– Мои агенты не сообщают ничего необычного. – Акадар пожал плечами. Рядовые склоки между племенами. Ну и шаманы, естественно, участвуют. Совет Девяти не распространяется на эту расу, и их стычки приветствуются политикой Совета. Пусть уничтожают друг друга.

– Да? А то тут любопытные слухи до меня доходят, – не унимался Хобахава.

– Ничего нового. – Акадар покачал головой. – Все, как обычно. – На самом деле он не был так уверен, как пытался показать. Обстановка действительно была сложной, людей не хватало, и на орков просто не оставалось времени. Однако признать это сейчас означало фактически поддержать этого выскочку Баниыш.

– Уважаемый Хобахава, – вмешался Убаган, – мы сейчас обсуждаем другой вопрос…

– Знаете, тут еще одна любопытная вещица обнаружилась. – Хобахава словно не слышал Убагана. – Вернее, две. Вот. – Хобахава покопался в складках своей необъятной тоги и выложил на стол две золотые монеты.

– Уважаемый Хобахава… – сделал попытку развить тему Баниши.

– Одна оказалась у подпольного торговца магическими эликсирами, продолжил Хобахава как ни в чем не бывало. – При задержании торговец покончил с собой, и откуда она у него взялась, неизвестно. Вторую нашли у законного менялы. Ее ему принес какойто бродяга, то ли вернувшийся, то ли направляющийся на Восток. Думаю, есть и еще такие монеты, но тут мои ребятки перестарались. И хотя меняле выплатили компенсацию и за ущерб, и за сломанную руку, но вы знаете, эти ростовщики – народ осторожный. И связь у них не хуже нашей будет. Хобахава хихикнул.

Баниши посмотрел на беспомощно разведшего руками Убагана, скрипнул зубами. Да уж, лучшего времени демонстрировать свои открытия Хобахава не нашел. И почему Совет до сих пор терпит его выходки?

– Никогда таких не видел. – Акадар повертел монету в руках.

– Да уж. Вот и я говорю. Вы уж своих агентов поспрошайте, поспрошайте. Может, есть всетаки чтото интересное, загадочное?

Баниши не удержался, взглянул на кругляш. Действительно, очень странно. На одной ее стороне был выбит весьма необычный профиль какогото человека, с другой скалилось жуткое существо. Была на монете и надпись, но язык был совершенно незнаком.

– Ох, простите! – Хобахава повернулся к Баниши. – Старею я, наверное. Перебил я вас, простите великодушно. У орков, значит, земля, ресурсы, и они нас устраивают. Продолжайте, пожалуйста, прошу вас, – Хобахава закрыл глаза и снова словно заснул.

Магистры украдкой улыбались. Баниши вздохнул и постарался подавить раздражение. Излагать всетаки лучше спокойно.

– Так вот, – ровным голосом заговорил Баниши. – Кочевники и гоблины нам не подходят, орки тоже. Ресурсы – это всего лишь ресурсы, и немедленного дохода они не приносят. Кроме того, необходимо учитывать психологический момент. Все упомянутые расы – дикари и вызывают скорее презрение, чем ужас. Другое дело натуане. Они обладают достаточно развитой цивилизацией, а высокомерие и нежелание иметь какиелибо отношения с другими расами делают их прекрасной целью. Никто точно не знает, чем они занимаются в своих пещерах, и эта таинственность легко трансформируется в подозрительность. Будет очень легко убедить население в ужасных и коварных замыслах, вынашиваемых натуанами в темноте своих тоннелей, оправдав проведение военной кампании против них.

– И мы, столько лет призывавшие к миру и терпимости, теперь, значит, затеем войну? – желчно спросил Акадар. – И как же мы будем выглядеть?

– Формально Девятка в войне не участвует. – Баниши позволил себе улыбнуться. – Поход организуется свободным нобилем Забном абХавзи. Мы можем даже официально осудить его.

– Но деньги… – Маленький Сокиро, отвечающий в Девятке за финансы, потер подбородок. – Обмундирование стоит недешево.

– Все мы слышали про богатства натуан, – уверенно сказал Баниши. – Мы вернем с процентами. Короткая и победоносная война – дело прибыльное. А участие нескольких наших магов гарантирует успех. Их мы, кстати, можем временно прикомандировать к Белому Братству. Такие прецеденты были. И Девятка опять окажется ни при чем.

– А почему вы думаете, что Кифт согласится на размещение базы? – Каганаша задумчиво посмотрел на Баниши. – У них, знаете, пунктик на суверенитете.

– Мы можем предложить им пересмотр расположения Рубежа! – Баниши торжествовал. – Это, кроме всего прочего, их займет на некоторое время. Освоение новой территории требует определенных усилий, и про Вальпию они забудут.

Каганаша кивнул.

Предложение было принято семью голосами против одного, при одном воздержавшемся. Против проголосовал Акадар, а Хобахаву посчитали воздержавшимся, так как проснуться ради голосования он нужным не нашел.