Текст книги "Одержимый. Дилогия"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

– Я не отдавал таких приказов.

– Ну как же? Посмотрите, разве это не Ваша печать стоит на документе? – кардинал протянул гербовую бумагу герцогу.

– Моя.

– Разве может ктолибо еще воспользоваться Вашей печатью?

– Нет.

– Так что? Можете чтонибудь сказать? – кардинал торжествующе улыбнулся.

– Это провокация! – герцог встал. – Я не отдавал таких приказов, и я не получал за это денег!

– Ну конечно! – кардинал насмешливо кивнул головой. – Провокация и заговор. Господа, – кардинал обернулся к членам Собрания, – предлагаю отстранить Его Сиятельство герцога от должности Председателя Собрания и Главнокомандующего, а также арестовать его по подозрению в измене Родине и назначить комиссию для тщательного расследования данных инцидентов. Предлагаю голосовать.

Герцог сидел, закрыв лицо ладонями. Стар, он действительно стал слишком стар! Как он проглядел?… Фирреа, его секретарь, только он имел доступ, только он мог подсунуть ему эти приказы на подпись. Фирреа, сын друга. Сын погибшего друга, и сентиментальные воспоминания заслонили, закрыли собой реального человека позади теней прошлого… Они возобновляют наступление. Что же теперь будет?…

– Ваше Сиятельство?

Герцог отнял руки от лица.

– Кардинал?

– Прощайте, герцог.

– Я не отдавал этих приказов. Я не брал денег у демонистов!

– Я знаю.

– Тогда почему?…

– Потому! – взгляд кардинала стал вдруг бешенным, сумасшедшим. – Потому, что я не позволю воровать у нас победу! Не позволю вставать на пути Божественного промысла! Ты говорил – маятник? – кардинал наклонился к герцогу. – Ты прав, это действительно маятник, но только на этот раз Боги против! Мы можем полностью их уничтожить, и мы, наконец, сделаем это, чего бы нам это не стоило!

– Господин барон…

– А? – барон фон Киц оторвался от бумаг, поднял взгляд. – Таррант, мальчик мой! – секунда, и улыбающийся фон Ритз очутился в медвежьих объятиях барона. Жив! Жив, Боги тебя разрази!

– Так точно.

– Ну, молодец, – фон Киц, наконец, отпустил баронета, отступил на шаг. Молодец! А мне уж докладывали… – барон неопределенно махнул рукой.

– Нет. Хотя было рядом.

– Ясно, – барон кивнул, помолчал. – Ну ладно, иди, получи у интенданта форму, переоденься и возвращайся. Дел у нас тут невпроворот. Хватит по девочкам бегать, – барон многозначительно подмигнул.

– Господин барон… – фон Ритз скривился.

– Ладно, ладно, шучу, – барон хохотнул, посерьезнел. – Иди. Жду тебя через полчаса. Господин капитан, – фон Киц потрепал баронета по плечу.

Вот он, рядом, совсем рядом, призывно пульсирует, манит… Дэлан потянулся, пытаясь ухватить… Ничего. Ничего!

Дэлан откинулся на спинку, глубоко вздохнул, успокаиваясь. Ну почему?! Что он делал не так? Подсмотренный у того странного колдуна источник ускользал, протекал мимо, такой близкий, близкий и недосягаемый одновременно.

Так, еще раз. Дэлан расслабился, всплыл, зажимая источник, охватывая со всех сторон… А теперь… Ну что ты будешь делать!

Дэлан нервно встал, заходил по комнате. В чем дело? Почему? Почему у него ничего не получается, почему ничто никогда не идет, как надо? Разве он не старается, не делает все от него зависящее? И что в результате?…

Маг сжал кулаки, расслабил. А в результате эта Всевысшими забытая застава со многими милями болот и лесов вокруг, тупые рожи солдатни, мошкара и отравленные стрелы гоблинов изза любого дерева. Он, видите ли, провалил операцию, изза него испорчены отношения с Сардигом, погиб маг, недовольна Девятка. И откуда только эти свидетели взялись?… Снобы заевшиеся! Разве он виноват? Вас бы на мое место!

Дэлан метался по комнате, хрустя костяшками пальцев. А ведь как хорошо начиналось! Поход с Братьями за Пограничный рубеж, ох, какое время! Это ощущение власти, почти Божественной, власти повелевать жизнью и смертью, это упоение страхом и мольбой в глазах орков, так похожих на людей. И потом, когда война кончилась, и он остался с братьями… Должность проконсула – это тоже была власть, не такая, другая, но власть!

Маг остановился, помассировал виски, сел. Ему нужен этот источник, нужна эта сила. Ему нужно много силы, очень много силы, чтобы никто не смел над ним смеяться, чтобы… Как было у Гуграйта в сражении под Хамуром. Какие это были удары! Они были противниками, они были по разные стороны, и все же он преклонялся перед этим человеком. Какая сила, какое мастерство! И пусть, как говорили, Гуграйт получил их от Проклятой Башни, он готов был пойти хоть к этой мифической Башне, лишь бы обрести такие же!

Дэлан расслабился. Попробовать еще раз…

– Эй, маг, в козла перекинемся? – в приоткрытую дверь просунулась физиономия сержанта.

Дэлан сделал вид, что не слышит.

– Брось, маг! Сдались тебе эти бумажки. Пойдем, карты покидаем, расслабишься.

Дэлан молчал.

– Маг, слышишь, хватит читать. Умный шибко станешь, – сержант хохотнул, видимо, считая, что это – худшее, что может случиться с человеком. – Пошли.

– Нет, – Дэлан прикрыл глаза, сдерживая раздражение. – Не хочу, спасибо.

– Да будет тебе! – сержант распахнул дверь, прошел, улыбаясь, в комнату. У нас пиво есть. А то сидишь тут сутки напролет, носу не кажешь. Так и свихнуться можно.

– Выйди.

– Что?

– Выйди. Оставь меня в покое.

– Брезгуешь, да? Знаться не хочешь? Думаешь, мы тебе не компания? А кто? Мы тут все равны, в этой дыре, только мы здесь и есть, мы, да медведи с гоблинами, и если не с нами, то с ними, так что выбирай…

– Вон! Прочь! Убирайся! Выметайся! – Дэлан вскочил, с грохотом оттолкнув стул. – Как еще сказать, чтобы до тебя дошло? Вон отсюда! Понятно?!

– Вот так, значит? – лицо сержанта потемнело. – Ну что ж… Верно ребята говорят, что ты пристукнутый, что тебя колдуны умом повредили, – сержант хлопнут дверью.

Дьявол! Дэлан пнул стул. Как ему надоели эти придурки вокруг! Гогочущие, тупые. С детства, с самого детства они преследовали его, издевались, дразнили. Задохлик ученый, крыса книжная… Ну ничего, он показал им крысу. По крайней мере, Баферу. Ах, какое это было удовольствие, стоять и смотреть на него, стонущего в овраге со сломанной ногой… Правда, потом был неприятный разговор с учителем. Этика использования магии… Чушь собачья! Зачем она тогда нужна, зачем обладать силой, если не можешь ею воспользоваться, не можешь себя защитить? Вот так бы взять, и… И еще этот источник, скользкий, словно маслом намазанный!

Накопившаяся злость сжалась в тугой комок, рванулась… Чтото хрустнуло, засвистело… Да! Сомнений не было, это была она, она! Барьер, отделявший его от источника, треснул, и сила, странная, отдающая разложением сила потекла в него. Струйка была слабенькой, тонкой, но это ничего, это ерунда, главное, он пробился, и теперь это только вопрос времени, он еще получит ее, получит ее всю!

Дэлан, осторожно удерживая силу, придвинул стул, сел. Так, хорошо. Теперь вопрос – что с ней можно сделать? Простейшее, огонек… Маг втянул силу, скрутил. Нет. Заклинание распалось, утекло, не вызвав никакого эффекта. Дэлан покусал губу. Что еще? Движение. Скажем, толкнуть эту чернильницу. Вложить в образ силу, увидеть перемещение… Опять ничего.

Маг тихо выругался. Так что же она может, для чего нужна? Ведь тот колдун ей… Дэлан хихикнул. Точно. Тот колдун ее использовал для вполне определенных целей.

Дэлан встал, тихо подошел к двери, приоткрыл, выглянул в общий зал. Сержант и трое солдат хлопают замасленными картами по грубому деревянному столу, еще двое – позади. Сержант чтото говорит, и почти каждое его слово вызывает громкий хохот. Смеются, они смеются. Над ним! Конечно, над ним, он был уверен в этом. Рассказывает, какой он пристукнутый, закопался в книги, стал таким шибко умным. Ну ничего, сейчас тебе уже не будет смешно, сейчас ты поймешь… Пятнышко, сначала маленькое красное пятнышко, оно набухает, наливается гноем, лопается, превращаясь в язву, отвратительную, расползающуюся язву…

– О, черт! – слова, такие отчетливые во вдруг наступившей тишине. – Ты! – сержант перевел полный ужаса взгляд с руки на стоящего в двери мага. – Это ты сделал?

Дэлан улыбнулся.

– Останови это! За что? Что я тебе сделал?!

Маг отступил на шаг, опустил щеколду.

– Ах ты, гад! – загремел опрокинутый стол. – А ну, открой! Открой, сволочь!! – дверь задрожала от ударов.

Тишина. Дэлан медленно открыл дверь, вышел в зал. Сморщился. Это ж надо так смердеть! Висевшее в комнате зловоние было почти осязаемым, от него перехватывало дыхание, щипало в глазах. На улицу, надо выйти на улицу, пока его не стошнило.

Маг зажал нос, двинулся к выходу, осторожно перешагивая лужи, стараясь не смотреть на разлагающиеся тела. Ну что он мог поделать? Разве он виноват? Они напали на него, он только защищался… Просто самооборона.

Вот и дверь. Дэлан выскочил на наружу, вдохнул морозный осенний воздух. Уф… Жаль, конечно, что так получилось, он не хотел никого убивать. Но это было… Это было восхитительно! Сила, поначалу такая скудная, ограниченная, вливалась в него все более широким потоком, словно прорывая плотину, и он просто не мог остановиться, закончить, обрубить это чудесное мгновение, о котором он так мечтал, когда, казалось, не было предела его мощи…

– Маг?

Дэлан вздрогнул, обернулся. Темная фигура на фоне сумеречного леса. Гоблин?

– Ты кто? – Дэлан судорожно закрутил защиту вокруг себя, замер, готовясь обороняться или атаковать.

– Не надо, – фигура предостерегающе помахала рукой. – Спокойно.

– Кто ты такой?

– Слуга твоего Господина.

– У меня нет господина.

– Теперь есть. Ты звал его, и он пришел. Он дал тебе силу.

Дэлан почувствовал, как по его коже побежали мурашки. Он узнал собеседника. Он не видел их раньше, но ошибиться было невозможно. Огромные, почти в поллица, глаза, хрупкие формы… Если этот – еще и один из тех, он обречен. Ни один маг не справлялся с ними в одиночку…

– Ты его еще не слышишь, – натуанин оскалился, демонстрируя длинные тонкие клыки. – Но это только пока. Ты его услышишь, и ты поймешь, сколь прекрасна песня ночи.

Дэлан стоял, напряженный, словно струна, почти не понимая того, что говорил натуанин. Натуанин говорил, разговаривал с ним! Почему? Почему он не нападает?

– Мы поможем тебе, мы научим обладать ею, использовать ее. Ты – первый, и, значит, ты будешь самым сильным, самым могущественным. Ты получишь невероятную власть, огромная непобедимая армия будет подчиняться тебе. Но это – потом. Коечто должно быть сделано, чтобы обратить это в реальность.

Дэлан молчал, медленно осознавая сказанное. Неужели это правда? Неужели он вдруг вытащил выигрышный билет? Новообретенная сила – уже это было поразительно, замечательно, чудесно, но, оказывается, это еще не все, впереди было больше, много больше… И ужасные натуане, кошмар ночей – его союзники. Такая удача! Нет, не удача, он добился этого, сам, он, наконец, получил то, чего был достоин. И, всетаки, так неожиданно, что кружилась голова…

– Что, – маг облизал губы. – Что вы хотите от меня?

– Холодно становится, – натуанин странно присвистнул.

– Что?

– Зима скоро. Спящий человек замерзнет.

Дэлан открыл рот, закрыл, непонимающе нахмурился.

– Спящий человек, он – путь для Господина в этот мир, – натуанин задумчиво, как показалось Дэлану, посмотрел вдаль. – Он не должен замерзнуть. Его надо перевезти.

– Ага, значит, так, – Джука солидно качнул головой, почесал живот. Значит, через три недели?

– Да, да, – сваты закивали.

– Прекрасно, – Джука поднялся. – Благодарю вас, господа. Расчет получите у секретаря.

– Спасибо, спасибо, добрый господин, – сваты закланялись, продвигаясь к выходу, – Большое спасибо.

Джука снова опустился в кресло, удовлетворенно улыбнулся. Ну что ж, можно поздравить себя с еще одним удачным приобретением. Эдакий последний штрих, придающий ему в глазах клиентов и партнеров вид надежный и представительный, окончательно закрепляющий его репутацию человека серьезного и основательного. Не какойто холостой вертихвост, нет, что вы! Серьезный женатый мужчина, не бросающий слов на ветер, каждый день возвращающийся к восьми домой, к ужину в кругу любящей жены и детишек.

Джука закинул руки за голову, почти утонув в обширном кресле, мечтательно закрыл глаза. Его будущая жена… Мила и симпатична, но он был бы не он, не сумев выжать из своей помолвки максимум выгоды. И даже не важно, что за нее давали очень даже неплохое приданое, он обошелся бы и без этих денег, хотя и они весьма кстати. А еще две мануфактуры, корабельная верфь… Да, но кроме этого – связи, влияние, которое не покупается ни за какие деньги, лишь дается от рождения, или… Или приобретается, как его приобрел он!

Джука хихикнул. Он становится членом одной из старейших и богатейших семей Сардига, своеобразной аристократии этой купеческой республики. Джука ойн Гаакен, каково? Кто бы мог подумать года эдак три назад, глядя на оборванного худенького контрабандиста, что это – будущий Гаакен? И, как он твердо надеялся, вскоре и заседатель Купеческой Палаты. Имя – последнее препятствие на его пути, и после женитьбы ничто уже не остановит его от вхождения в нее. И это надо отметить!

Джука взялся за подлокотники, энергично поднялся.

– Ах… – Джука плюхнулся обратно в кресло.

– Как спалось?

– Ап… Ап… – купец затравленно смотрел на стоящего напротив натуанина. Откуда он взялся? Как?… Так беззвучно… – Я ничего не знаю! Я не… Он не связывался больше!

– Не кричи, – натуанин, щурясь, подтянул к себе канделябр, дунул на свечи.

– Что вам надо?

– Одолжение. Небольшое одолжение.

– Да, конечно, – Джука крутил головой, пытаясь разглядеть в темноте натуанина. Где он, справа, слева? Неопределенность пугала еще больше, – Какое?

– Ты должен приютить друга. Он не может сам о себе позаботиться. О нем позаботишься ты.

– Друга? Но я не могу, – голос Джуки сорвался, он закашлялся. – Я не могу принять вашего друга. Я женюсь.

– Не нашего друга, своего. Ты ему многим обязан. Разве ты не хочешь ему помочь?

– Но я не могу! Говорю же, я женюсь! – Джука чуть не плакал. Какой такой его друг? Грязный оборванец в его доме, с его утонченной изысканной женой…

– Придумай чтонибудь, – натуанин, казалось, зашипел возле самого уха. Ты же сообразительный, так что лучше придумай. Он приезжает через неделю.

– А, ну наконецто. А то я уже волноваться начал. Куда, думаю, Тринадцатый Демон девался, – барон фон Киц посмотрел на худого, словно палка, Мошифа, нового первожреца Некротоса. – Все жрецы есть, помогают фронт удерживать, только из ваших – никого. Я уж думал, не случилось ли чего?

– К сожалению, мои жрецы заняты более важным делом и не могут участвовать в Вашем проекте. Прошу Вас, садитесь, – первожрец показал на походный стул.

– В моем проекте? – фон Киц подошел, оперся о стол, наклонился к Мошифу. Как интересно. Защита Империи – мой проект. А люди, между прочим, не считают это моим проектом. Люди, между прочим, жизни за это отдают, не отсиживаются по щелям, как тараканы, занимаясь некими более важными делами! И что это за дело может быть важнее защиты Родины?

– Мои жрецы не отсиживаются по щелям, многие из них также погибли, выполняя задания, так что сравнение с тараканами, я думаю, неуместно. Кроме того, на любую проблему, включая и защиту Родины, можно взглянуть с разных точек зрения, и только дурак будет биться лбом об закрытую дверь и потом гордиться шишками как знаком доблести, если есть возможность просто обойти препятствие, – Мошиф бесстрастно взглянул на покрасневшего барона. – Прошу Вас, господин барон, садитесь. Я Вас пригласил, и Вы приехали, как я надеюсь, не для того, чтобы обмениваться взаимными упреками.

– Ладно, – фон Киц фыркнул, нервно распушил усы, опустился на жалобно скрипнувший стул. – Допустим. Что ж, давай, демоньяк, взглянем на эту проблему с твоей точки зрения. Итак? Что с нее видно?

– Итак, – первожрец кивнул. – Давайте сначала посмотрим на ситуацию в целом. Благодаря передышке, которую нам почемуто предоставили федераты, нам удалось закрепиться на старой линии Азенштадта. Также в окружении еще держится столица, Кашейц, Ландинг и несколько городов поменьше. Может показаться, что положение до некоторой степени стабилизировалось.

– Если ты об этом, то я и без тебя все это знаю, – барон нетерпеливо качнулся на стуле. – Без поддержки извне города долго не продержатся, их возьмут, не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Линия укреплений Азенштадта – старая давно не ремонтировавшаяся развалина, не соответствующая никаким требованиям. И что? Что с того?! Можно сколько угодно страдать по поводу изъянов и недостатков, или мечтать об идеальных укреплениях, только что от этого изменится? Города отвлекают на себя часть их сил, и чем дольше это будет продолжаться – тем лучше. У нас есть укрепления линии Азенштадта, мы можем ими пользоваться, и мы должны ими пользоваться, с максимальной для себя выгодой. Завтра делается из сегодня. В конце концов, с той стороны тоже не сплошное совершенство, там тоже обычные люди воюют!

– Браво. Браво! – губы Мошифа растянулись в улыбке. – За что Вы мне всегда нравились, господин барон, так это за Вашу реалистичность и прагматизм, и нежелание сдаваться ни при каких обстоятельствах. Позвольте выразить Вам мое искреннее уважение.

– Плевать мне на твое уважение! – фон Киц скривился. – И, может, ты обойдешься без словесных вывертов, а сразу перейдешь к делу?

– Хорошо, – сухое лицо первожреца снова стало бесстрастным. – Вы знаете, где наш Император?

Барон молча смотрел на первожреца.

– Знаете, куда он делся из дворца, когда Ваш доблестный фон Шипран разогнал жрецов Фобса?

– Значит, так, – барон хлопнул ладонями по коленям, поднялся. – Или ты перестаешь играть в вопросыответы и прямо говоришь, чего ты хочешь, или я пошел. У меня нет времени отгадывать шарады, – фон Киц повернулся к выходу из шатра.

– Подождите, барон, подождите, – первожрец встал, шагнул следом за фон Кицем. – Я предлагаю перебраться следом за ним в тот мир. Всем вместе. Целиком, всей Империей.

Барон остановился.

– Что?

– Я предлагаю уйти в тот мир, – первожрец удовлетворенно улыбнулся…

Опять началось. Фон Ритз тяжело скатился с койки, выбрался из землянки. Что хоть сейчас, день, ночь? Баронет посмотрел на мутное прорезаемое вспышками небо. Бес его знает. Да и какая разница.

– По местам! – фон Ритз выкрикнул скорее по привычке, чем по действительной необходимости. Солдаты, такие же усталые и измученные, как и он, молча разбегались по траншеям, занимая позиции. Даже ругаться уже сил нет. Когда, Боги побери, их сменят?

Баронет проковылял в центральный бастион, автоматически проверил общий экран. Еще держится, несмотря на усилившееся давление. Ладно, пока можно не подключаться, поберечь силы.

– Что у нас? – сзади подошел ДаСааль, встал рядом.

– Пока ничего, – фон Ритз пожал плечами. – По экрану бьют.

Медленно текли минуты ожидания, и если бы не все учащающиеся беззвучные изза экрана вспышки, можно бы было подумать, что не происходит ничего.

– Еще бы поспать успел, – ДаСааль зевнул, отчаянно потер глаза.

– Дома отоспишься, – фон Ритз взглянул на ДаСааля, поджал губы. Он же жрец! В остальном, конечно, ничего, он даже нравился баронету, но он жрец, и этим все сказано! Или нет?

– Идут, – жрец кивнул на поле впереди.

Баронет сконцентрировался, готовясь пользоваться магией. Да, вот они, ровными прямоугольниками взводов заполняют поле, выбираясь из укрытий. Дефицита в магах у них явно нет, раз могут позволить себе по экрану на взвод.

Заскрипела, проседая, не выдержавшая общая защита, заклинания федератов забарабанили по прикрывающим бастионы малым экранам, отрезая их друг от друга, заливая пространство смертью во всех ее видах.

Пора бить. Фон Ритз вздохнул, влился в общий поток. О Демоны, как тяжело… Какое давление! Федераты приближаются, передние ряды уже совсем рядом с полуразрушенными равелинами, а сил нет, их хватает лишь на удержание экрана, и ни на что больше…

– Ну же, – баронет повернулся к ДаСаалю. – Где твои жрецы?

– Сейчас…

ДаСааль в тонком образе парил над полем, глядя на подходящих все ближе федератов. Сейчас, сейчас… Время. Жрец потянул в себя силу, скручивая в тугой комок, отпустил. Заклинание сорвалось, вонзилось в защиту магов, закрутилось, погружаясь все глубже, порождая разбегающиеся серебристые разводы. Ощутимо тряхнуло отдачей, но сила прошла, хоть и частично отраженная и рассеянная, внутрь, сквозь экран, к человеческим телам, к хрупкой плоти.

По щитам экранов засверкали заклинания ожидавших сигнала ДаСааля жрецов, земля вспухла разрывами выброшенной энергии, жадной, голодной. Еще, еще… Мерцая, разлеталась защита над атакующими, все быстрее, удары слились почти в непрерывный поток, круша, сжигая, но бреши затягивались, волна наступающих неудержимо приближалась ко рву…

ДаСааль почувствовал, как заклинание вдруг ткнулось во чтото мягкое и непроницаемое, завязло, не дойдя до цели, растворяясь в неожиданно появившемся барьере. Что это? Чтото очень знакомое, ненавистное. Сила всколыхнулась, забурлила, требуя выхода. Смять, раздавить, уничтожить это препятствие, даже напоминания о нем! Это, это…

В равелинах завязалась рукопашная, федераты карабкались по брустверу, к куртине, метнулся кудато с обнаженным мечом баронет, но это было неважно, мелочь, недостойная внимания. Лишь эта противостоящая сила, лишь она существовала на свете, лишь она имела значение. Энергия все более широким потоком вливалась в ДаСааля, рвалась через него к месту схватки, туда, где столкнулись две вселенские силы, пытаясь повергнуть друг друга в непримиримой и бесконечной борьбе, безуспешно наращивая мощь и требуя ее все больше, больше…

– Жрец, что ты делаешь?! – перемазанный грязью и кровью фон Ритз ввалился в бункер. – Остановись, жрец, что ты делаешь!! – баронет схватил ДаСааля, тряхнул. Никакого эффекта. С размаху ударил жреца кулаком в стальной перчатке в скулу.

– Ах, – пустой взгляд жреца потерял сосредоточенность, напряженное лицо расслабилось. ДаСааль покачнулся, навалился на фон Ритза, теряя сознание.

– Ах! – баронет зло дернул тело бесчувственного жреца в угол, прочь от амбразуры.

Невероятно яркая заливавшая поле странным белым светом точка в небе вдруг лопнула, раздуваясь красным шаром, шире, быстрее, разбегаясь вихрящейся красной стеной, грохнул гром, закладывая уши, выбивая воздух из груди и, наконец, накатилась волна нестерпимого жара, от которого, казалось, горели волосы и лопалась кожа…

– На.

– Что это? – бледный ДаСааль посмотрел на протянутую фон Ритзем кружку.

– Спирт. Боевые. Пей.

Жрец взял дрожащей рукой кружку, выпил залпом, закашлялся.

– Ну как ты? – баронет похлопал жреца по спине.

– Нормально. Наверное.

Фон Ритз внимательно посмотрел на жреца, кивнул.

– Ясно.

Присел рядом, налил еще спирт из фляжки, выпил сам.

– Спасибо, – наконец, нарушил молчание жрец.

– За что?

– Ну, – ДаСааль потрогал опухшую скулу, поморщился.

– Ты так больше не делай. Атакуто мы, конечно, отбили, но… Я уж думал, нам конец. Всем, и нам, и федератам.

– Я не хотел. Меня сорвало.

Фон Ритз удивленно смотрел на жреца.

– Сорвало. Когда сила выходит изпод контроля, когда не ты ей управляешь, а она тобой, – ДаСааль взглянул на баронета, усмехнулся и тут же болезненно сморщился. – Я знаю, это звучит странно, но… Но это так. Я читал о таких случаях, но они были давно, очень давно. Вот уж не думал, что со мной тоже…

Жрец поднял с пола соломинку, покрутил в руках.

– Понимаешь, мы берем силу у Демонов. Вернее, эта сила, в некотором смысле, и есть Демон. Мы поклоняемся им, поддерживая их существование, а взамен они дают нам часть себя, силу, которой мы можем пользоваться. И дают очень скупо, приходится тянуть ее, отбирать. А на этот раз она сама рвалась наружу.

ДаСааль помолчал.

– Знаешь, я почти не помню, что происходило… Помню, там были монахи, и Демон словно взбесился. Сила шла через меня, и я ее не мог остановить. Да что там, я и не пытался ее остановить, и если бы не ты… – жрец вздохнул.

– Что – если бы не я?

– Человек может пропустить через себя определенное количество энергии, потом его просто смоет. Ты же колдун, ты знаешь. Если повезет, он останется пускающим слюни идиотом, не способным даже в туалет сходить самостоятельно.

– А если не повезет?

– А если не повезет, человек, в конце концов, умрет, и будет большой «бум!», – ДаСааль смял соломинку, откинул в сторону. – Вот так.

– Господин капитан? Вы здесь? – в бункер заглянул солдат.

– Да, в чем дело? – фон Ритз поднялся, отряхнул штаны.

– Вы арестованы, – внутрь шагнул мрачный высокий майоркавалерист. – Прошу Вас сдать оружие.

– Что? За что?!

Следом за майором внутрь протиснулись трое солдат.

– Вот, – майор подал фон Ритзу пакет, – прочитайте.

– Что за ерунда? – баронет сорвал печати, прищурился, пробегая глазами листок в слабом свете закатного солнца. – Измена, подрывные действия… Что за ерунда?! Это ошибка!

– Прошу Вас, господин капитан, не делайте глупостей. Если это ошибка, трибунал разберется. Сдайте оружие.

Фон Ритз постоял, кусая губы, оглядел опустивших алебарды солдат, взглянул на майора.

– Хорошо, – фон Ритз медленно стянул с себя перевязь, протянул майору меч гардой вперед. – Держите.

– Свободны, – фон Киц махнул рукой конвою.

– Господин барон, я не понимаю, – фон Ритз растерянно оглянулся на выходящих солдат. – Что происходит? Измена, диверсии…

– А также святотатство, оскорбление чести Его Величества Императора и другие подобные мелочи, – барон радостно улыбался.

– Я, я… Я не понимаю. Но я ведь никогда…

– И это еще не все, – фон Киц покопался в бумагах. – Вчера ты признан трибуналом виновным и казнен. Официально ты мертв. Вот, – барон пододвинул к фон Ритзу бумагу.

– Что это значит? – фон Ритз смотрел на акт о привидении приговора в исполнение. «Баронет фон Ритз, как признанный виновным в измене, был подвергнут казни через повешенье. Освидетельствованный лекарем 7го Юстингского пехотного полка, был признан мертвым сего числа, в 6:30 утра, о чем заверяю, полковник…». – Что все это значит?

– Что ты мертв, Таррант! – барон веселился от души. – Ты что, читать не умеешь?

– Да, но…

– Но ты еще жив? – барон хохотнул, посерьезнел. – Ладно, не буду тебя мучить. Это означает, что у меня есть для тебя задание. Хватит тебе на фронте дурака валять.

Барон встал, прошелся.

– То, что я тебе сейчас скажу, является одним из важнейших секретов Империи. Вернее, секретов сразу несколько. Я не буду брать с тебя обещание сохранять их, или говорить чтото вроде того, что это не должно покинуть стен этой комнаты. Я уже позаботился о том, чтобы ты никому не смог их рассказать. И это не потому, что я не доверяю тебе, – фон Киц потрепал баронета по плечу. – Просто люди слабы, и всегда найдется ктото или чтото, какието обстоятельства, которые могут повлиять на человека. Я не хочу подвергать дело риску и испытывать судьбы.

Барон облокотился о стол, посмотрел на фон Ритза.

– Значит, так. Попытаюсь быть кратким и ясным. Все вопросы – потом. Вопервых, Император не погиб в той заварушке, он жив. Вовторых, – фон Киц погрозил пальцем собирающемуся заговорить баронету. – Вовторых, существует, по крайней мере, еще один мир, помимо нашего. Говорю «по крайней мере» потому, что теоретически, если есть два, должно быть бесконечно много. Но про этот мы знаем точно. Втретьих, Император сейчас там. И, вчетвертых, ты тоже отправляешься туда.

– Многовато за раз? – барон усмехнулся ошарашенному баронету. – Ладно, теперь немного подробностей. Открыл заклинание переноса в тот мир Император, потом его же нашли Зейенгольц с Шередаром. Потом… – фон Киц помахал рукой. Ну, в общем, потом в живых никого знающего заклинание портала здесь не осталось. Как я думал.

Барон задумчиво прошелся по кабинету.

– А две недели назад я встретился с Мошифом, и он предложил переправить нас всех туда, – барон сел. – Вот так.

– Куда – туда?

– Туда. В тот, другой мир. Сбежать от Федерации.

– А Вы ему верите?

– Смотря про что, – барон задумчиво потер лоб. – В то, что он это может да. Что он это сделает – тоже. А вот зачем ему это, что он хочет получить… Не знаю. Хотя, для жреца он был удивительно откровенен…

– Я предлагаю уйти в тот мир, – первожрец удовлетворенно улыбнулся, глядя на обернувшегося барона. – Я Вас заинтересовал?

Фон Киц молчал, ожидая продолжения.

– Мы отыскали способ открывать портал. На это потребовалось время и усилия всех жрецов Некротоса, но мы нашли его, и теперь мы можем уходить туда и возвращаться обратно. Но мы столкнулись с двумя проблемами, – Мошиф сплел пальцы. – Первая – техническая, связанная с нестабильностью портала. Изза флуктуаций невозможно привязать выход к одному месту, проходящих через портал пассажиров разбрасывает, в определенном радиусе, конечно, но погрешность, всетаки, слишком велика. Однако эту проблему, я надеюсь, мы решили. Если портал поддерживать и с той стороны, то отклонения, фактически, сводятся к нулю. У нас там есть, кому это сделать, так что кучность выхода я гарантирую.

Первожрец помолчал.

– Вторая же проблема, так сказать, социологическая, связанная с агрессивной настроенностью аборигенов. На моих жрецов, отправленных в тот мир, напали и убили. И здесь я рассчитываю на Вашу помощь.

– Тебе нужны солдаты, – барон хмыкнул.

– Да, – Мошиф кивнул, – нам нужны солдаты. И отсюда мое предложение – вы обеспечиваете нам безопасность, защиту от аборигенов, взамен получаете, если можно так выразиться, новую Родину. Ну как?

– А не получим ли мы новую войну вместо новой Родины? – барон стоял, хмурясь, обдумывая ситуацию. – Ты сказал, аборигены агрессивны… Войну на два фронта мы тем более не потянем.

– О, уверяю Вас, второй войны не будет. Тот мир значительно отстал от нас в развитии военного искусства. Кроме того, – первожрец усмехнулся, – у них нет монахов, и им нечего противопоставить Некротосу, кроме грубой силы. Так что дватри столкновения, не больше, и все кончится, – Мошиф пренебрежительно развел руками.

– Дватри столкновения, – фон Киц недоверчиво покачал головой. – Если бы все действительно всегда шло так, как ожидаешь…

– Господин барон, вплоть до определенного момента будет возможно вернуть все назад. Если Вам покажется, что мероприятие слишком сложно и не стоит затрачиваемых усилий, Вы просто отзовете войска, мы закроем портал, и все.

– Да, но только время этих войск будет потрачено впустую. Сейчас на счету каждый солдат, и отправлять их неизвестно куда неизвестно зачем, когда они так нужны на фронте…

– В конце концов, господин барон! – Мошиф нетерпеливо мотнул головой. Что Вы имеете? Что Вы теряете? Рано или поздно федераты вас раздавят, это очевидно! Окончательное поражение лишь вопрос времени. Я Вам предлагаю выход, возможность спасти Империю. Решайте!