Текст книги "Одержимый. Дилогия"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

* * *

Поеживаясь от ночной прохлады, БубеЗи печально смотрел на усыпанное удивительно яркими звездами небо. Почему же ему так не везет? Всю жизнь, сколько он себя помнил, именно ему доставалась подгорелая горбушка и хрящи вместо мяса. Именно он подхватывал простуду в разгар лета или ломал ногу перед долгожданным праздником и должен был лежать на лавке, когда остальные жители деревни веселились. Он переворачивал на себя суп и рвал новую рубашку, впервые надев ее. Он получил в десять раз больше тычков и ругани взрослых, чем любой из его сверстников. Любое несчастье, какое только могло произойти, происходило именно с ним. Наконец, повзрослев, он ушел из деревни, нанялся в армию, надеясь переломить череду невезенья, но все впустую. Видно, уж больно он приглянулся неудачам. Попрежнему у него ломался меч, на сапогах отваливались подошвы, а шлем съезжал на глаза. Сержант звал его не иначе как Чухом. Ну почему он Чух? И что вообще означает это слово? Нет же такого слова! Но тем не менее прозвище прижилось, и никто больше не звал его по имени. Чух, туда, Чух, сюда. Обидно!

БубеЗи шмыгнул носом, переложил копье в другую руку. А сегодня? Как он просил сержанта перенести дежурство на завтра, уговаривал! Объяснял, насколько важен для него этот вечер, а этот здоровенный болван только ржал в ответ. Нет в жизни справедливости! Ну почему они не понимают? Никто не понимает! Увасса, его любовь… Ее широкие бедра, тяжелые груди… Сколько ночей подряд снились они ему, унося в сладкие грезы, завораживая мечтами! Ну и что, что она проститутка и переспала почти со всем гарнизоном? Разве может такая мелочь остановить настоящую любовь? БубеЗи был уверен, что она несчастна, и если бы только он смог поговорить с ней, рассказать о своих чувствах, она бы тут же бросила свою неправедную жизнь, она бы тоже полюбила его. Он бы уволился, получил бы свой участок земли в этой новой провинции, и они бы зажили вместе. Он бы пахал землю и убирал урожай, она бы ухаживала за скотиной и ждала его к ужину. Румяные детишки… Все бы наладилось, он был уверен. И теперь все эти планы под угрозой изза бессердечного сержанта!

Когда после долгих колебаний он наконец решился заговорить с Увассой, она лишь рассмеялась и сказала, чтобы он занял очередь и приготовил деньги, и что для него у нее специальная цена. Два месяца БубеЗи копил жалованье, два месяца ждал этого вечера, и что? Именно в этот день его отправляют в караул! Не за день до этого, не через день, а именно тогда, когда он должен был встретиться с Увассой! И что теперь делать? Ждать еще два месяца? Еще два месяца мучений? Он просто этого не выдержит!

БубеЗи посмотрел по сторонам и, никого не увидев, прислонил надоевшее копье к стене. И кому, скажите на милость, нужен этот пост возле офицерского барака? Усиление мер безопасности! Как будто они и так не достаточно усилены! Кто, скажите на милость, проберется мимо двух наружных и одного внутреннего ряда постов, расставленных так плотно, что часовые друг друга чуть ли руками не касаются? Откуда этому комуто взяться в самом центре лагеря, за рвом и земляной насыпью? Просто очередная блажь начальства! И изза этой блажи он торчит здесь вместо того, чтобы сидеть рядом с Увассой, разговаривать с ней, может быть, даже держать за руку, обнять…

– Это офицерский барак?

БубеЗи чуть не подпрыгнул от неожиданности, дернулся к копью, запутался в шлее и наконец повернулся на голос.

– Ээ…

– Видимо, это означает «да». – Девушка кивнула темнеющим позади нее фигурам: – Заходите.

– Да, но…

– Но? – Девушка обернулась к БубеЗи. – Что – но?

– Но, – повторил БубеЗи, чувствуя, как губы сами расплываются в улыбке, но…

Мысли разом вылетели у БубеЗи из головы, оставив лишь звенящий восторг. Всевысшие, что это была за девушка! Он и не подозревал, что возможна такая красота. Возвышенное, неземное создание, словно сотканное из лунного света. Девушка смотрела на него, слегка склонив голову, такая манящая и одновременно недоступная в своем совершенстве. Нежная линия рта, точеный нос, и глаза… Огромные, в поллица, теплые, обволакивающие. Увасса… Образ мелькнул и тут же исчез, растворяясь в глубине этих глаз. Увасса была грубой подделкой, отвратительной пародией, примитивной и жалкой. Что он мог в ней найти? Вот он, истинный идеал, стоит, нет, парит перед ним. О Всевысшие, не сон ли это? Из барака послышались какието мокрые шлепающие звуки, и БубеЗи вдруг почувствовал озноб, несмотря на все переполнявшее его восхищение.

– Что это?

– Это? – Голос, словно колокольчик, ласкающий, завораживающий. Девушка посмотрела на белеющие на востоке горы, перевела взгляд на БубеЗи.

– Это мои братья и сестры в Пути. – Девушка ласково улыбнулась, обнажая ряд острых зубов. – Пора. Ну что стоишь, солдат? Кричи.

И БубеЗи закричал.

* * *

Маг наконец зашевелился, в глазах появилось осмысленное выражение.

– Ну что?

– Они не могут.

– Почему не могут? – ТледиУгу пододвинул табуретку, сел.

– Они говорят… – Гациб сглотнул, сухо закашлялся. – Они ввели войска в Сравскую область защищать живущих там этнических кифтян от преследований вальпийцев Резервы им нужны там.

– Идиоты, идиоты! – ТледиУгу снова встал, прошелся.

– Они велели вам удерживать позиции. Сюда уже отправлена первая партия поселенцев.

– Говорил я ему: не открывай рот, муха залетит. – Генерал задумчиво посмотрел сквозь поднятые полы палатки на столбы дыма на горизонте.

– Что? – Маг непонимающе взглянул на генерала

– Да вон. – ТледиУгу махнул рукой на развалившееся на стуле тело секретаря

Гациба передернуло. Нужно было иметь больное воображение, чтобы увидеть усмехающийся рот в огромной, почти отделившей голову секретаря от тела ране, по которой действительно ползла жирная зеленая муха.

– Бахаба!

– Я! – В палатку заглянул молоденький лейтенант, назначенный новым секретарем ТледиУгу.

– И долго это здесь будет лежать? – Генерал указал на труп.

– Но вы же сами велели… – Лейтенант мгновенно стал пунцовокрасным.

– Убрать! Позицию, говоришь? – Генерал развернулся к магу. – Какую позицию? Нет уже никакой позиции. Орки есть. – Генерал вплотную подошел к магу. – Откуда они взялись? Вы, маги, вы меня убеждали, что поблизости нет никаких крупных соединений орков. Так откуда же они взялись? В таких количествах?

– Я думаю, это обратный перенос Фархейна. – Гациб пожал плечами, – Есть такой способ быстро перемещаться.

– Мудрено, – усмехнулся генерал. – Перенос, значит, обратный. Так какого черта, маг, орки, а не мы, так обратно переносимся? Если есть такой способ? Какого черта мы на своих двоих топаем?

– Ну… – Маг помолчал. – Вообщето это заклинание очень нестабильно. Малейшие помехи, малейшее противодействие, и перенос рушится, выбрасывая находящихся в нем куда угодно. Мы не можем гарантировать успех.

– А орки, значит, смогли. – Генерал посмотрел на вошедших с носилками солдат. – Ничегото вы не можете. Гарантировать не можете, с магистром своим связаться не можете, даже с обычными натуанами справиться не можете. Фейерверки только можете устраивать. Замечательный у вас сегодня ночью фейерверк получился.

Маг покосился на головешки, оставшиеся от офицерского барака, поджал губы.

– И как только они у меня не всех офицеров перекромсали, а, маг? А вы им еще освещение, чтобы виднее было. А то вдруг когонибудь пропустят, да? И солдатам зрелище. В цирке вам надо выступать, такие таланты пропадают.

– Ну, хватит! – Гациб поднялся. – Я вам не мальчишка какойто, я адепт первой степени. И я не намерен выслушивать все эти глупости! Вы лучше меня знаете, что это были не обычные натуане! И если бы не этот, как вы выразились, фейерверк, вы бы точно остались не только без офицеров, но и без собственной головы. Четверо моих магов погибло, защищая вас! – Маг взглянул на генерала и вдруг с удивлением обнаружил, что тот улыбается. – Двоих из этих натуан в конце концов прикончили именно мы, а не ваши солдаты, – уже спокойней продолжил маг. – А то, что я не могу связаться с магистром, так я вам уже объяснял. Орки запустили в астрал два самоподдерживающихся заклинанияантагониста. Не знаю, как они это сделали, но, пока заклинания не распадутся, связи не будет. Вы не можете себе представить, там сейчас такое творится…

– Почему же, могу, – лукаво подмигнул генерал. – Я, если помнишь, был здесь сегодня ночью, так что вполне понимаю… Ладно, не обижайся, маг, я пошутил. – Генерал посерьезнел, посмотрел на карту. – Давай садись, свяжись, с кем сможешь. Передай: всем отходить, и как можно быстрее. Встреча вот здесь, на выходе на Северный тракт. Попробуем перехватить один из их клиньев.

– Но как же магистр? – Гациб удивленно поднял брови. – Вы же не собираетесь его там оставить?

– Я послал его, чтобы выяснить, кто так ловко режет глотки. – ТледиУгу усмехнулся. – Но теперь мы это сами знаем. Так что магистр нам в общемто не нужен.

– Да как вы можете? – возмущенно произнес Гациб. – Там с ним еще двадцать магов, три тысячи Белых Братьев! Вы же бросаете их в этой ловушке на смерть!

– Для магистра, маг, я сейчас ничего сделать не могу. – Генерал вышел на солнечный свет, сощурился. – Нам надо отходить, иначе мы сами окажемся в ловушке. Так что давай, передавай мой приказ, а потом лучше подумай, что делать будешь, когда ночь придет. Чтото у вас пока с натуанами не очень получается.

– Бахаба! Где тебя носит? Общий сбор! – Генерал двинулся к суетящимся на развалинах строений солдатам.

* * *

– Ну как ваши поиски?

Хобахава приоткрыл глаза, лениво запустил руку кудато в складки своего халата и одну за другой опустил на стол две серебряные монеты.

– Вот. – Все те же наши знакомые незнакомые профили.

– У меня улов получше, – Акадар добавил к лежащим на столе монетам еще три золотые, посмотрел на Хобахаву. – Что скажете?

– Скажу, что не в количестве счастье. – Хобахава ласково улыбнулся. Главное, что мы их нашли. И что при этом ни один из моих людей не попался.

– Вы… знаете? – Акадар слегка смутился.

– Да, так что я вас в общемто ждал.

– И что будем делать? Хобахава молчал.

– Они не похожи на сдвигающих взглядом горы и воспламеняющих реки. Как там у вас: громовая поступь и ужасные силы, да? Ничего такого вроде бы нет. Вы уверены, что они одержимые?

Хобахава тяжело вздохнул.

– Но они действительно странные. – Акадар переступил с ноги на ногу. Никто из моих людей таких раньше не видел. Двое из них явно имеют магические способности, а еще четверо… Непонятные какието. Может, это южане? Мы ведь практически ничего не знаем о том континенте. Если допустить, что там есть люди и они смогли пройти через нашу полосу штормов…

– Не знаю, дорогой магистр, не знаю… – Хобахава потер лоб. Допуститьто можно все, что угодно, а вот как есть на самом деле… Хотя в нашей ситуации южане – вариант ничем не хуже остальных. – Хобахава горько усмехнулся. – Но кто бы они ни были, действительно надо чтото делать. Особенно теперь, после того, как один из ваших людей оказался у них. Хобахава замолчал, задумчиво сложил руки на животе. – Давайтека, уважаемый магистр, арестуйте их, посмотрим, что из этого получится. Только очень аккуратно. Нам совершенно не нужно внимание властей Нагира Особенно если вдруг окажется, что вы правы. Мы столько сил потратили, чтобы прекратить эти дурацкие экспедиции на юг! Обидно будет начинать все сначала.

* * *

Баниши с отвращением смотрел на ссохшийся труп натуанина. Это было нечестно, это было подло! Казавшаяся вчера такой замечательной идея поймать натуанина живым обратилась почти в катастрофу. Шесть магов отдали свои жизни, и ради чего? Ради того, чтобы эта тварь взяла и сдохла с рассветом, так ничего и не прояснив. Сволочь!

Баниши сплюнул, потер покрасневшие глаза. Кончилась вторая бесконечно долгая ночь. И он пока еще жив. Но, судя по тому, как идут дела, это ненадолго. Третьей им уже не выдержать.

Баниши развернулся и пошел к блокгаузу. Может, удастся немного поспать, прежде чем все начнется снова.

Магистр шел мимо медленно, словно в трансе, двигающихся солдат и почти физически ощущал витающую в воздухе безнадежность. Солдаты оттаскивали трупы, пытались залатать дыры в частоколе, но это была скорее привычка, вбитый в них за многие годы службы инстинкт, чем реальная надежда выжить. Они были обречены и знали об этом.

Баниши шел и старался не встречаться ни с кем глазами. Потухшие, полные апатии взгляды прорезались вдруг молчаливым вопросом, смутной, затаенной в самой глубине зрачков, надеждой, что произойдет чудо и он их спасет. И эта животная надежда была хуже всего.

Маг вошел в смрадный сумрак блокгауза, проковылял к отгороженному для него углу, тяжело опустился на койку. Поспать хотя бы часок…

Но до чего же все быстро произошло! Этот Гуграйт… Он его явно недооценил. Надо отдать должное, проделано все было просто безупречно. Нападение этих обращенных натуан… Пока маги пытались от них отбиться, Гуграйт перебросил войска. А дальше начался уже полномасштабный штурм. Выныривающие словно ниоткуда орки со всех сторон, следующие один за другим магические удары по куполу… И горящие, разрываемые, на глазах гниющие и распадающиеся люди в корежащемся металле доспехов… Просто чудо, что они отбились.

Баниши беспокойно поворочался. А сегодня? Еще одно чудо? Что ж, это были чудеса, но, похоже, лимит их исчерпан. Треть солдат и две трети магов погибли. Еще одной кошмарной ночи оставшимся не пережить. Нового штурма Братья, несмотря на всю свою выучку и отчаянную решимость, просто не выдержат.

Блокгауз вдруг ощутимо встряхнуло, по куполу прошла дрожь. Началось.

Магистр тихонько выругался, спустил ноги с койки. Все тело ломило от одной мысли о том, что снова надо кудато идти… Этот Гуграйт, чтоб его сожрали Всевысшие с его изобретательностью! Судя по вчерашнему дню, магические атаки теперь будут продолжаться непрерывно до самого вечера. Значит, сегодня опять не поспать.

Баниши сидел, глядя в темноту, выгадывая хотя бы еще минуту покоя. Может, обойдется? Вчера удары не были достаточно сильными, скорее, беспокоящее давление. Раздражающие, выматывающие, но понастоящему не опасные. Двое дежурящих сейчас магов в принципе вполне с ними справятся. Хотя Гуграйт явно торопится…

Новый толчок, и вопль – долгий, пронзительный…

Магистр сам не понял, как оказался снаружи. До боли режущий воспаленные глаза солнечный свет, руки складываются в защитное плетение, внутри бьется набранная сила. Но почему он не чувствует прорыва?

– Где?!

– А? – Молодой офицер, судя по нашивкам, младший рыцарь Белого Братства, раздраженно обернулся, но, узнав Баниши, вытянулся, отдал честь. – Что?

Снова крик, полный боли, вроде бы женский.

– Что это?!

– А, это… – Офицер неуверенно улыбнулся – У нас еще пленные остались, ну и… Все равно ведь… – Офицер не договорил, лишь пожал плечами. – Ребятам же надо развеяться.

– Развеяться?! – Накопленное напряжение требовало выхода. – Развеяться?!! А тихо это никак нельзя было сделать?! Немедленно прекратить этот шум!

– Есть! – Офицер козырнул и бросился прочь.

– Стой! – Баниши покусал губу. Неожиданная мысль, но, возможно, единственный шанс на спасение. Рискованно, очень рискованно, но в их положении… – Пленных больше не трогать. И паладина Гойла ко мне.

* * *

– Почему ты их пропустил? Кен молчал, потупив голову.

– Ну же, Кен! – Крайт перестал ходить, остановился перед Кеном. – Хватит ноги рассматривать Объясника мне. Ты когдато с жаром рассказывал, какие ужасы творят Белые Братья, а теперь взял и отпустил их. Почему? Ведь была причина?

– Да, Гунга Крайт, – Кен поднял взгляд, – была. Они прикрывались нашими людьми. Женщинами, детьми. Мы не могли бить. Мы бы попали по ним тоже.

– Я так и думал. – Крайт качнулся на носках. – Демоны раздери, я так и думал! – Крайт снова заходил, заложив руки за спину. – Но это же бессмысленно, Кен. Ты думаешь, ты их спас? Никого ты не спас! Они же все равно их убьют. Не сейчас, так позже. Ты отпустил убийц и никого не спас!

– Я знаю. – Кен кивнул. – И все равно они живы. А пока они живы, у них есть надежда. Это все, что у них есть, и не я отниму у них эту малость. Даже если хоть один из них выживет, этого будет достаточно.

– Да? – Крайт саркастически поднял брови. – И ради возможности выжить для одного ты отпустил две тысячи Братьев? А ты посчитал, скольких еще они убьют? Стоит ли жизнь одного столько?

– Не мне судить, чья жизнь чего стоит, – упрямо сказал Кен. – После того похода на Ящериц я поклялся, что ни одна женщина, ни один ребенок больше не умрут от моей руки, и клятву сдержу.

– Мой джаху стал философом. Забавно. – Крайт посмотрел на мрачно молчащего Кена, хмыкнул. – Ладно. Сейчас надо решать, что делать дальше. – Крайт устало вздохнул, потер виски, – Своих тяжелораненых Братья добили. Но раненые у них все равно есть. И лошадей у них осталось не так уж много. Если постараться, может, еще догоним до того, как они с ТледиУгу соединятся.

– А ты, – Крайт обернулся к Кену, – займиська очисткой лесов. Там сейчас полно кифтян бродит. Надо с ними кончать, пока они у нас в тылу вместе не собрались.

* * *

– До чего же мерзкий городишко! – Гринхельд отвернулся от окна снятой ими в гостинице комнаты, сквозь которое открывался вид на заполненную торговыми рядами площадь, сплюнул. – Отвратительный. Одни жулики. – Гринхельд посмотрел на сжавшегося в углу пойманного им карманника, – Уу, урод. Повесить бы тебя! Понимаешь? Не понимаешь? Вот! – Гринхельд показал международнопонятными жестами процесс. – Теперь понимаешь?

Невзрачный человечек сжался еще больше, обернулся к занимавшемуся с ним колдуну, чтото быстро затараторил.

– Господин полковник, прошу вас. – Колдун оторвался от своих записей. – Вы нас отвлекаете. У нас толькотолько начало чтото получаться. Не пугайте его, пожалуйста.

– Что он лопочет? – Гринхельд продолжал буравить пленника взглядом.

– Говорит, что он выполнял указание какихто девяти. Я еще плохо понимаю их язык, но он вроде как государственный служащий, и его нельзя убивать.

– Ага. Сборщик налогов, наверное, – саркастически сказал Гринхельд.

Дежурящий у двери детина хохотнул и погрозил пленнику кулаком.

– Послушайте, дорогой полковник, – отозвался с кровати Зейенгольц. – Если вам нечем заняться, то хотя бы другим не мешайте. Сходите погуляйте, что ли.

– Не хочу я гулять! – Гринхельд с грохотом подвинул стул, сел, налил себе в стакан вина.

– Почему? – Без всякого интереса спросил Зейенгольц.

– Не нравится мне здесь. – Полковник глотнул вина, скривился. – Фу, гадость. Тошнит меня уже от этого городишки. Одни бездельники да воры.

Зейенгольц вздохнул. Ему здесь тоже не нравилось, хотя и по другой причине. Шагнув сквозь портал, он вдруг почти перестал ощущать Фобса, оставшись, таким образом, без магических сил. Эта неожиданная потеря столь привычного могущества заставляла его чувствовать себя беспомощным и уязвимым, а то, что Шеридар со своим демоньяком сил не утратили, видимо, изза обращения фон Штаха к Некротосу, успокаивало мало. Канал к Демону пробить можно, но вряд ли фон Штах сделает такое одолжение и ему.

– Мы торчим здесь уже месяц, а так ничего и не выяснили, – Гринхельд встал, нервно прошелся по комнате. – Мы даром тратим время.

– Вы хотите чтото предложить? – Все это Зейенгольц слышал уже много раз, по разговор помогал както скоротать время.

– Нет. То есть, да. Уходить отсюда надо!

– Но полковник. – Зейенгольц сел на кровати. – Куда нам идти? На восток, на юг, на запад? Куда? Мы сможем узнать это у аборигенов, лишь научившись говорить на их языке. Этим мы сейчас и занимаемся, – первожрец кивнул на бубнивших чтото в углу колдуна и карманника

– Я понимаю. – Гринхельд кивнул, помолчал. – И все равно. Не по себе мне здесь. Такое чувство, словно постоянно ктото в затылок смотрит. – Полковник сел за стол и принялся мрачно глядеть в угол.

Зейенгольц снова вздохнул. Конечно, полковник был прав. Решение поселиться в городе оказалось ошибкой. Уж слишком сильно отличались они от местных жителей, резко выделяясь в любой толпе и привлекая внимание. Наверное, разумнее всего было бы вернуться в Империю, прихватив этого карманника, язык ведь можно учить и там. Более того, долгое отсутствие в столице могло опасно сказаться на его позициях в Совете. Перед отбытием он принял коекакие меры, чтобы внести в Совет как можно большую сумятицу и нейтрализовать Угенброка, но время идет… Фон Киц в любой момент мог решить, что ему уже не нужен Император, или суметь все же договориться с федератами. Да мало ли что могло произойти! Зейенгольц чувствовал себя жонглером, запустившим в воздух слишком много булав, которые в любой момент могут обрушиться ему на голову, и тем не менее продолжал ждать. Он сам не знал, чего ждет, но чтото держало его здесь, какаято мистическая вера в собственную звезду заставляла день за днем торчать в этой вонючей гостинице. Или, может, всетаки прислушаться к голосу рассудка?

– Нас пытаются блокировать, – вдруг бесцветным голосом произнес второй колдун.

Изучавший язык колдун замолчал, концентрируясь, в руках подобравшихся охранников появились мечи. Зейенгольц толкнул спавших Шеридара и демоньяка, вытащил кинжал. До чего дошло! Он, первожрец, должен полагаться на глупую железку.

В дверь постучали.

– Войдите.

Дверь открылась, однако появившийся в проеме человек внутрь не вошел Вместо этого он поднял руки, чтото сказал. Карманник в углу заговорил в ответ, чуть не подпрыгивая от радости, но тут же замолк, почувствовав упертый ему в бок кинжал Гринхельда.

– Что он говорит?

– Говорит, чтобы мы не боялись. Что нам не причинят вреда.

– Это кто кому еще причинит, – угрожающе произнес Гринхельд.

– Подождите, полковник! – Зейенгольц повернулся к колдуну. – Что ему надо?

Колдун, запинаясь, перевел, выслушал ответ:

– Он тоже от этих девяти, и они хотят с нами встретиться. Он просит нас идти с ним.

– К этим шарящим по чужим карманам9 – Полковник встряхнул пленника за шиворот. – Не все еще сперли?

Посланец повертел головой, снова заговорил.

– Он сожалеет о случившемся. Говорит, недоразумение.

– А если мы не пойдем? – Зейенгольц краем глаза следил за Шеридаром. Тот, похоже, почти закончил.

Посланец разразился длинной речью, сопровождаемой взмахами рук и поклонами.

– Я не все понял, – колдун кашлянул, – но общий смысл такой, что он должен нас привести, и если мы откажемся, ему придется нас нести. Видимо, имеется в виду, что нас заставят силой.

– Предложение, от которого невозможно отказаться. – Зейенгольц хмыкнул, посмотрел на Шеридара. – Ну?

– Их слишком много. Попробовать, конечно, можно, но что из этого получится, я не знаю. – Шеридар замолчал, вопросительно глядя на Зейенгольца

Зейенгольц задумчиво огляделся и невольно почувствовал удовлетворение. На него смотрел не только Шеридар. Напрягшиеся охранники, колдуны, в глазах которых клубилась сила, Гринхельд, демоньяки, все смотрели на него, все ждали его решения, от которого, возможно, зависели их жизни. Один его жест – и сжавшееся, словно пружина, напряжение выплеснется движением, ударами, смертью… Зейенгольц взглянул на нелепо торчащий из его руки кинжал, улыбнулся. Может, это и есть то, чего он ждал, тот самый уготованный ему Фатумом шанс?

– Не надо. – Первожрец покачал головой. – Это мы всегда успеем. Мы пойдем. Посмотрим, что это за девять и чего они хотят. Играем вариант «Служака».