Текст книги "Одержимый. Дилогия"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)

* * *

– Так, – сказал Крайт рассевшимся перед ним будущим колдунам. – Начнем. Оставим на время базовую мягкую защиту Хофнера. – Крайт говорил медленно, четко разделяя слова, чтобы недавно начавшие учить хаангнуа Малыши его понимали. – Сегодня мы будем изучать общую астральную блокаду.

Грохоча обитыми железом колесами, карета первожреца Зейенгольпа вкатилась во двор замка барона фон Кипа. Мерзко завизжали тормоза, карета задрожала, подпрыгнула както боком и наконец остановилась. С козел спрыгнул паж, пробежал к дверце кареты.

Зейенгольц пососал прикушенный язык. Все, хватит. Всему есть предел. И его терпению – тоже. И какое ему дело, у кого сколько детей? Сколько раз он говорил кучеру привести в порядок карету? И что? Попрежнему визжит как резаная. Кузнецы, видишь ли, много дерут. А тебе какое дело? Твои, что ли, деньги? У всех, видишь ли, свое мнение, все знают лучше… Ну, что там паж?

Дверца наконец распахнулась, открывая взгляду мощенный булыжником внутренний дворик крепости, и Зейенгольц неловко полез из кареты. Ноги, затекшие за время долгой поездки, отказывались гнуться, спину ломило. Зейенгольц с трудом распрямился. Лязгнул металл. Взвинченный напряжением последнего месяца, первожрец чуть не подпрыгнул от неожиданности. Выстроившиеся в две шеренги солдаты дружно взяли на караул. Зейенгольц медленно расслабился.

– Его Предемоничество первожрец Зейенгольц?

– Да, это я, – Зейенгольц повернулся к говорившему. Интересно, зачем такой официоз, бряцание оружием? Предупреждение? Угроза?

– Полковник Гринхельд. Послан господином бароном встретить и препроводить вас. Прошу, господин барон ждет

– Я с дороги. Не будет ли мне позволено немного отдохнуть перед встречей с бароном?

– Сожалею. Господин барон очень занят и смог выделить вам только это время.

Зейенгольц посмотрел на полковника. Квадратная челюсть, серые глубоко посаженные глаза. Образец идеального солдата Империи. Надо будет посмотреть, нет ли на него чегонибудь интересного в архивах.

– Хорошо, ведите. – Зейенгольц притворно вздохнул. Почти неприкрытая враждебность. Что ж, ничего другого он и не ожидал. С ним согласились встретиться, и это уже была победа.

Первожрец медленно шел мимо шеренг замерших солдат и разглядывал уходящие ввысь башни из темного камня. Вот оно какое, веками строившееся и достраивавшееся родовое гнездо фон Кицев. Рассказывали, что гдето в лабиринте его коридоров имелась зала с чучелами бывших врагов баронов и что там можно обнаружить исключительно интересные экспонаты, проливающие свет на многие загадочные истории с исчезновениями.

Это так некстати возникшее воспоминание заставило Зейенгольца поежиться, когда он шагнул следом за полковником в прохладный полумрак внутренних покоев замка. Да нет, ерунда. О его поездке к барону знали многие, да и в результате беседы, как надеялся Зейенгольц, временно со стороны барона не будет ничего угрожать. Время, время! Как необходимо ему сейчас это время!

Полковник остановился.

– Прошу! – Он распахнул дверь, губы его растянулись, словно шрам. Полковник улыбался!

– Дорогой Зейенгольц! – Первожрец оказался в медвежьих объятиях барона, и его обдало густым запахом перегара, лука и лошадиного пота. – Сколько лет, сколько зим! Наконецто мой замок почтен твоим присутствием! Зейенгольц задыхался.

– Ведь, представляешь, он без тебя чуть не превратился в эту, как ее, юдоль скорби!

Зейенгольц почувствовал, что сейчас умрет, однако его попытки вырваться не приводили ни к каким результатам.

– Но теперь, теперь! Мы будем пировать, пригласим бардов, и двадцать голых девок будут танцевать на столах для этого, как его, услаждения взора!

Барон наконец отпустил обессилевшего первожреца. Зейенгольц почти упал на ближайший стул.

– Ах, дорогой, как нам тебя не хватало! Твоего неистощимого этого, как его, юмора, и этой, жизнерадостности!

Зейенгольц хватал воздух ртом. Барон постоянно устраивал ему при встрече подобное представление, и всякий раз его поведение ошеломляло.

– Вина? Красного, Ликарийского, урожая 2675 года?

Первожрец помотал головой. Вино он любил почти так же, как объятия барона, и барон об этом прекрасно знал.

– Извините, дорогой барон, но я к вам по делу.

– Какое может быть дело без чарки терпкого вина? Может, ты, как настоящий патриот, предпочтешь Гамзийское, этого года? Искренне рекомендую! Молодое, нежное, как сиська девственницы! – Барон захохотал.

– Уважаемый барон, вы же прекрасно знаете – я не пью.

– Брось, демоньяк, ни за что не поверю, что мужчина может не пить вино! Есть в таком мужчине чтото подозрительное – Барон неприлично покрутил рукой.

– Воистину правы федераты, утверждающие, что наши аристократы неотесанные мужланы, не имеющие никакого представления о культуре!

– О, те же федераты утверждают, что жрецы на завтрак употребляют исключительно маленьких детей, причем к ним предпочитают луковый соус! Барон, довольный, захохотал.

Зейенгольц глубоко вздохнул. Надо успокоиться. Он вышел из себя, а это именно то, чего добивается барон. Пора брать инициативу в свои руки.

– Дорогой барон, давайте всетаки вернемся к делу, приведшему меня сюда. Я слышал, к вам попал некий Фавр, пострадавший в известном инциденте. Этот юноша подавал большие надежды и со временем мог бы занять видный пост среди жречества. Я волнуюсь о его здоровье. Как он себя чувствует?

– Не волнуйся, Зейенгольц, не волнуйся. Все с ним будет хорошо. – Барон налил себе вина, отхлебнул, – К сожалению, здоровье у него пока, и правда, того, не очень, но как только – ты сразу узнаешь. – Барон подмигнул.

– Выдать его вы, конечно, не можете?

– Ну что ты, Зейенгольц, конечно, не могу. Ты же понимаешь, состояние здоровья, ну и все такое. Но уверяю, – барон рыгнул, – он в надежных руках. Самый лучший этот, как его, уход.

– У меня к вам предложение. – Первожрец решил брать быка за рога. – Вы, наверное, знаете, Император поручил мне поиски фон Штаха. Так вот. Я предлагаю вам обмен. Я нахожу фон Штаха, живого и здорового, а вы мне передаете Фавра, естественно, так и не пришедшего в сознание.

– Ге… – Барон распушил усы. – Странный это обмен. Что мне до фон Штаха? Он и сам о себе позаботиться может. А если он мне понадобится, так я его сам найду. Зачем мне отдавать этого, подающего, как его, баальшие надежды, юношу?

– Не найдете, – первожрец пристально смотрел в глаза барону. Сейчас начинался самый важный блеф в его жизни. – Не найдете, милый барон. Я был там тогда, и я – единственный, кто сможет найти фон Штаха, – первожрец помолчал, давая туманной многозначительности фразе перевариться в голове барона. – А относительно того, какое вам до него дело, – вот, прочтите. – Зейенгольц протянул барону свиток.

Барон, улыбаясь, развернул документ, но по мере чтения улыбка сползала с его лица. Теперь улыбался Зейенгольц. Документ был фальшивкой. Но фальшивкой, сделанной в его тайной службе настоящими мастерами своего дела. Кроме того, ни одного из упоминавшихся в документе людей уже не было в живых, так что опровергнуть подлинность документа не смог бы ни один эксперт.

– Так ты хочешь сказать… – Барон замолчал, задумчиво глядя сквозь первожреца.

– Да! – Зейенгольц усмехнулся. – Наш любимый Император не всегда предпочитал, хмм, безопасный, в смысле престолонаследия, секс. Был короткий момент, когда он увлекся женщиной. И этот момент оставил, так сказать, след.

– И фон Штах… – Барон снова замолчал, углубившись в свои мысли.

Зейенгольц тихо ликовал. Наживка проглочена. Еще бы! Иметь в кармане законного наследника – на такое кто угодно бы клюнул. Зейенгольц смотрел на барона, с которого враз слетела маска эдакого увальня и рубахипарня, и почти видел, как крутятся у того в голове сотни планов и тысячи комбинаций.

– Хорошо, – барон сгреб свиток и сунул кудато в стол. – Фон Штах на Фавра. Но учти: Фавр Ш может болеть бесконечно.

– Конечно! – Зейенгольц кивнул. – И поэтому мне от вас нужно еще коечто.

– Что? – Глаза барона стали пронзительными, холодными. Оценивающий взгляд хладнокровного убийцы. У фон Штаха Зейенгольц видел такой же. Интересно, а сам он так умеет смотреть?

– Вытащить фон Штаха оттуда, где он застрял, можно только с того же места, с которого он отправился. То есть с места, где стоял его замок.

– Но там же сейчас федераты.

– Вот именно.

Барон задумался.

– Наступление, значит. Ладно. Можно попробовать. Но на это потребуется время.

Время! Золотые слова! Зейенгольцу хотелось петь.

– Ну что, первожрец, договорились? – Барон вновь превратился в неотесанного балагурадеревенщину. – Повеселил ты меня, порадовал. – Барон хлопнул первожреца по плечу так, что тот чуть не упал со стула. – Но теперь дела, чтоб их. Извиняй. Предложить тебе остаться никак не могу, поскольку нет у меня в замке покоев, достойных целого первожреца! – Барон помахал рукой, словно нарезая чтото, хихикнул. – У нас тут все просто, посолдатски, – Барон придвинулся к первожрецу, навис массивной тушей, подталкивая того к выходу. Но тут недалеко, километрах в двадцати, городок есть. Уверен, там могут предложить на любой, этот, как его, изысканный вкус. Там такие служаночки!

Вот так. Заключено перемирие, и не более того. Но Зейенгольц улыбался. Ни еще несколько часов езды по дрянной дороге, ни полная клопов гостиница не могли испортить ему настроение. Он получил так необходимую ему отсрочку. Время, время, драгоценное время! Он уже заручился поддержкой двух демонических первожрецов и мрачного Шеридара, первожреца демона смерти и тьмы Некротоса. Трое других первожрецов, с которыми он встречался, ничего не ответили на его сложные словесные построения. Осторожничали. Но это было не так важно. Не волновали и первожрецы остальных орденов, с которыми он еще не говорил. За исключением Угенброка. Угенброк, первожрец Делизиоха, глава секретной полиции, мог с легкостью, одним движением пальца, разрушить все его планы. Как и гарантировать их успех. Кроме того, отряды гвардии Угенброка по численности уступали только формированиям самого Зейенгольца. Вместе они вполне могли удерживать власть в столице. Особенно с учетом того, что военные не будут путаться под ногами. У них ведь будет это никчемное наступление. Зейенгольц потирал руки. Империя истощена, и для удара по федератам военным понадобятся все имеющиеся у них силы.

* * *

Бесшумные, словно призраки, люди двигались по ночному лесу. Толстый слой преющей листвы ковром устилал землю, скрадывая шаги, и лишь изредка мелькавшие между стволов силуэты выдавали присутствие отряда.

Ухнула сова. Вожак поднял руку, приказывая отряду остановиться, ухнул совой в ответ. Из тени деревьев выступил человек. К нему подошел вожак, чтото сказал. Человек кивнул. К отряду они вернулись вместе и двинулись дальше.

У кромки леса отряд остановился. Недалеко, за вспаханными на зиму полями, виднелось селение. Вожак посмотрел на небо. Свет ущербной луны еле пробивался сквозь голые ветви деревьев, но вожак решил не рисковать. Действовать лучше в тот промежуток ночи, когда луна уже скрылась, а предательский утренний иней еще не выпал. Вожак дал сигнал отдыхать.

Все так же в полной тишине его люди сели на землю, с удовольствием сбросив с плеч тяжелые тюки.

Шло время. Серп месяца медленно плыл по небу. Пробегавшая мимо лиса остановилась, постояла, принюхиваясь, и затрусила дальше, мышковать. Наконец вожак решил, что пора.

Он, четыре воина из его отряда и присоединившийся к ним человек, не таясь, зашагали по дороге к селению.

Они были уже метрах в пятидесяти от ограды, когда их окликнули.

– Это я, Кен, – Человек помахал рукой.

– Джаху Кен? – В голосе часового послышалось облегчение. – Что вы делали ночью в лесу?

– Гунга Крайт сказал, что заметил там какихто людей. – Кен вошел в открытые часовым ворота. – Вот, ходил проверить.

– Да? – Часовой был удивлен. – А это кто? – Часовой поднял повыше факел, пытаясь рассмотреть лица входящих следом за Кеном воинов.

– Мои друзья, познакомься! – Кен резко, без замаха, ткнул часового копьем в горло. Часовой забулькал кровью и упал.

Воины бросились искать других часовых. Они спокойно спали, полностью положившись на бодрствующего товарища. Через минуту было покончено и с ними.

Кен тяжело вздохнул. Крайт был совершенно прав, когда говорил, что охрана селения ни к черту.

В ворота уже вбегали остальные воины отряда. Затем часть из них вместе с вожаком налегке направилась вглубь селения, другие, нагруженные тюками, остались у ворот. Трое воинов принялись разворачивать тюки.

Кен вдруг почувствовал невероятную слабость, от которой подкашивались ноги, его замутило, к горлу подкатился комок. Руки дрожали. Он знал, что находится в тюках. Трупы, которые должны были изображать погибших нападавших. Одна из предложенных Крайтом деталей для придания всему этому предприятию реалистичности. Когдато Кену это показалось очень остроумным, но сейчас… Сейчас, когда от Кена не требовалось никаких действий и оставалось просто ждать, вся затея представилась такой тошнотворногнусной, мерзкой. Манипуляции Безродных с трупами вызывали отвращение. И он здесь, с ними… Предатель. Закричать, предупредить отца?

Прибежал посыльный, и остальные Безродные с трупами исчезли за ним в темноте. Все кончено. Кен облегченно вытер со лба выступивший пот, обернулся к расположенным в живописных позах трупам. Никакого отвращения он больше не испытывал.

– Тревога! Тревога!

Крайт рывком вскочил с постели. Началось А Кен, засранец, не предупредил!

Крайт вышел на улицу, огляделся. Селение напоминало разворошенный муравейник. Во всех направлениях метались люди с факелами, чтото орали. Воины потрясали копьями, женщины прижимали хнычущих детей.

– Люди, люди, сюда! Вы только посмотрите! – Крайт прислушался. Вроде бы голос Кена. И вроде бы с площади.

– Сюда, скорее! Какое горе! – В бессмысленной беготне обозначился какойто порядок, люди оборачивались, взгляды становились осмысленными. – Сюда!

– Люди! – Кен стоял на ярко освещенном помосте, окруженный десятком воинов. – Люди! Смотрите! – Кен протянул руку к лежащему перед ним телу. – Они убили вождя! Они убили вождя!

Толпа разразилась воплями, ругательствами, судорожно закружилась водоворотами проталкивающихся вперед и выталкиваемых назад.

– Тихо! Тихо! – Крик Кена перекрыл гул выкриков, эхом отдаваясь в головах. Шум на площади стих.

– Люди! – Кен оглядел ряды людей, напряженно ждущих его слов. – Люди Каменной Собаки! Воины Зеленого Медведя нарушили мир между нашими родами, предательски напали на нас! Ночью, как трусы, они пробрались в наше селение, чтобы творить свои грязные дела! Они убили Тендига, Эбина, Гоову! Убили Ровира и Корина! Они убили вождя! – Голос Кена зазвенел металлом.

Ропот прокатился по площади и тут же смолк, подчиняясь поднятой Кеном руке.

– Наши воины храбро сражались, но врагов было слишком много. И они погибли, защищая нас! – Кен сделал паузу. – Защищая наших жен и детей! Так оставим ли мы их неотмщенными, позволим ли мы грязным трусам насмехаться над нами, хвастаясь у своих костров предательскими убийствами?! Стерпим ли укор духов наших воинов, взирающих из Пресветлого Упокоя на нас, забывших их?!!

Крайт смотрел на Кена, словно выросшего в мечущемся свете факелов, и любовался им. Даже его помощи почти не понадобилось. Хорош, ох хорош! Прирожденный лидер. Но вождя… Прекрасный повод.

– Нет! – выкрикнул Кен. – Мы скажем – нет!! Смерть им!! Смерть Зеленому Медведю!!!

– Смерть! Смерть! – Пронеслось над толпой. – Смерть!!!

– Подождите!

Кен вздрогнул, оглянулся.

– Подождите! – В круг света на помосте вступила фигура. – С каких это пор джаху начинает войну? С каких пор война начинается без решения вождя?!

– Отец умер, Хоген, – нерешительно возразил Кен.

– Отец умер, и по закону я теперь вождь. Я, как старший сын вождя! Или ты не согласен, джаху Кен? – В голосе Хогена послышалась угроза.

– Согласен, – Кен както сник, отодвинулся. Крайт понял, что ему пора вмещаться.

– Справедливы слова твои, вождь! – Крайт, кривясь про себя, выступил вперед. Он терпеть не мог жрецов, этих прячущихся за спинами своих божеств интриганов, и вот теперь он должен делать то же самое. Когда же он наконец сможет просто приказывать, не играя в эти дурацкие словесные игры? – И справедлив гнев твой. Не дело джаху идти впереди вождя. И лишь горе от смерти отца и вождя заставило джаху Кена призывать к тому, к чему, без сомнения, призовешь ты.

– Нельзя начинать войну, не разобравшись, – мрачно сказал Хоген. – У нас нет доказательств.

– Вот! – Крайт ткнул рукой в сваленные трупы. – Вот доказательства. Убитые воины Зеленого Медведя – какие еще нужны доказательства?

– Но, может, на нас напал не род Зеленого Медведя? Может, просто несколько глупых воинов, не понимающих, что творят?

– Вождь сказал, что джаху не идет впереди вождя. Мертвый джаху Зеленого Медведя – это доказательство?

– Да! – сказал Хоген, опустив голову.

– Каково же решение вождя? Война?

– Да, – Хоген выпрямился, взглянул на Крайта. – Война.

– Война!

– Война, война!! – подхватили воины. – Война!!!

В стороне молча с каменными лицами стояли новые вдовы. Плакать они будут потом, дома. А сейчас нельзя. Нельзя позорить своих мужей. Их духи женщинам этого не простят.

* * *

– Гунга Крайт. – Улыбающийся Кен поймал Крайта за рукав. – Как вы узнали? Догадались?

– О чем?

– Что джаху Зеленого Медведя убит?

– Я этого не знал. Но догадываюсь, что он сейчас спит у себя в хижине. Лицо Кена вытянулось.

– Но вы же сказали, что он – там, среди убитых. Вы обманули вождя?

– Нет, я такого не говорил. Я не обманывал вождя. – Крайт освободил свой рукав. – Я его только спросил, является ли убитый джаху доказательством. Крайт посмотрел на озадаченного Кена. – Иди, Кен, займись своими делами. Вождь тебе, кажется, велел попытаться перехватить нападавших. И потом, надо готовиться к войне.

Крайт быстро шагал по улице. Все шло болееменее нормально. Кен с сотней человек ушел на север, к землям Зеленого Медведя, ловить напавших. Во все селения племени Каменной Собаки посланы гонцы с известием о сборе воинов. В другие рода отправлены посланцы с предложением присоединиться. Рассчитывать на это приходилось мало, по крайней мере пока, но попытаться стоило. Осталось только прибрать за собой.

– Фрин! Где тебя демоны носят? Несшийся кудато подросток остановился, вытянулся: – Я, это, ну…

– Собери Малышей, пусть завтра с утра начинают блокаду. На наши земли и земли Зеленого Медведя. Расположатся у меня в хижине. А ты сам и, – Крайт на мгновение задумался, – и Йорик пойдете со мной. – Да, Йорик подойдет. Тугодум, обладающий большой мощью. Правда, не слишком аккуратный, но это сейчас не важно. – Возьмите с собой запасов на три дня. Встречаемся у ворот.

– Почти дошли. Чувствуете? – Крайч посмотрел на усталых подростков.

Фрин чтото промычал, Йорик просто кивнул

– Потерпите, чутьчуть осталось. Обратно пойдем – отдохнем.

Крайт смахнул пот и тяжело зашагал по каменистой почве. Ему и самому отдых бы не помешал. Целый день похода вверх по склону налил ноги свинцовой тяжестью, ломил спину сделавшимся неподъемным заплечным мешком. Но закончить надо было сегодня, до того, как Малыши поставят ослепляющий экран блокады, и это заставляло Крайта гнать себя и подростков вперед, все дальше в горы, следом за Безродными. И сейчас, хотя солнце уже почти скрылось за горизонтом, Безродные были близко, очень близко.

– Вон та пещера, чувствуете?

Крайт позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Он не ошибся. Безродные действительно не собирались уходить слишком далеко на восток. Кен старательно отправлял все поисковые отряды на север, и Безродные отошли лишь настолько, насколько необходимо, чтобы не попасться им на глаза. Уж очень им хотелось поучаствовать в разделе еще не завоеванной добычи.

Крайт ощутил исходящее из пещеры легкое беспокойство. Их заметили. Здесь, на голом склоне, после того, как они вышли изпод прикрытия леса, спрятаться не было никакой возможности. Но это было и не нужно. Вряд ли трое путников, двое из которых – мальчишки, сильно испугают два десятка воинов. Оставалось подойти еще метров на двести.

Они медленно брели вверх, такие усталые, пропыленные. Солнце окончательно скрылось, сумерки стремительно переходили в ночь На фиолетовом небе появились звезды.

– Приготовились! – Крайт поднял взгляд на вход в пещеру. Никого не было видно, но он чувствовал на себе настороженные взгляды. – Фрин, экран. Йорик, как скажу, начнешь накачку.

Крайт сконцентрировался. Черная пасть пещеры поплыла навстречу, раздвигаясь в бесконечность. Крайт знал, что он стоит рядом с учениками, всматриваясь в темноту входа, но сейчас он был микроскопической точкой, висящей на самом срезе этой темноты, возле трепещущего сознания дозорных. Крайт медленно двинулся вперед, проталкивая себя как можно дальше в глубь пещеры.

– Давай. Невероятно далекая рука опустилась на плечо Йорика.

В Крайта потекла энергия. Сознание дозорных расцветилось голубым. Это не была тревога – просто удивление. Крайт знал, что сейчас видят люди в пещере. Светящуюся точку, разгорающуюся все ярче и ярче по мере того, как в ней копилась магическая мощь, росло давление сдерживаемых сил.

Голубое сменилось синим. Пожалуй, хватит. Обвалов и других катаклизмов желательно избежать. Крайт резко отпустил, мир крутанулся, и Крайт снова внизу, смотрит на пещеру, далекую, темную.

Нет, уже не темную. В пещере полыхнуло, ярко, резко, из входа плюнуло клубами перевитого черным огня, и вдруг тонкой стремительной лентой пламя рванулось вниз, к Крайту, Секунда – и, не долетев буквально нескольких сантиметров, лента растеклась, расцвела пузырем по невидимой стене, лопнула, раскидывая гаснущие искры.

– Йорик, остановись!

Теплая, мягкая сила нежно подняла Крайта над землей, качнула, понесла прочь и, неожиданно потеряв к нему интерес, отпустила, капризно швырнула оземь, разом вышибив весь воздух из груди, покатила…

Грохнуло, дохнуло горячим ветром, в небе величественно, словно облака, проплывали, неторопливо вращаясь, каменные обломки. Удар…