Текст книги "Одержимый. Дилогия"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

* * *

Крайт закончил читать, задумчиво взглянул на вытянувшегося Нанта:

– А ты что думаешь?

– Мы готовы выполнить любой ваш приказ!

Крайт хмыкнул, повертел письмо в руках. Похоже, настоящее. Защита не слишком тонкая, подделать при желании можно, но в этом мире все проще. Да и кому это нужно? Конечно, можно допустить, что Баниши заманивает его в ловушку, но это вряд ли. Не мог магистр, каким он его себе представлял по прежним действиям, быть настолько самонадеянным, чтобы рассчитывать, что он, Гунга, не почувствует засаду. А это значит…

Крайт встал, заходил по палатке. А это значит, что появляется возможность вернуть Йолю гораздо быстрее и проще. Не надо никаких походов, не надо тратить время и силы на ее поиски, просто договориться Йоля…

Крайт тихо застонал. Она нужна ему, демоны знают, как она ему нужна! Он не выдержит, он сойдет с ума! То, что с ним происходит… Он не знал, откуда взялась эта уверенность, но Йоля, Йоля, стоит ей только улыбнуться этой своей тихой улыбкой, прикоснуться к нему рукой… И все снова станет правильно, станет хорошо. Исчезнет Гунга, расползающийся, словно болезнь, его неутолимый, сосущий голод, от которого уже не защищали никакие лекарства, не отгораживали никакие куклы. Кончатся эти все более частые и долгие приступы боли, расходящейся по всему телу, выкручивающей суставы, впивающейся раскаленными иглами в члены, и эта пытка – бесконечный кошмар ожидания нового приступа… Йоля, только она могла его спасти. Его любовь, его жизнь.

– Ладно, позовите этого магистра.

* * *

– Это все? – Крайт тряхнул письмом. – Больше ничего не было?

– Нет, уважаемый Гуграйт. – Ояхаси подобострастно затряс дряблыми щеками. – Это все, уважаемый Гуграйт.

– А на словах? Передавал Баниши чтонибудь еще на словах?

– Только выражение своего глубокого уважения. Он говорил, что не видит причин продолжать конфронтацию и надеется в самое ближайшее время разрешить все проблемы к взаимному удовлетворению.

Крайт сурово нахмурил брови, снова посмотрел на письмо:

– А почему Мергенский брод? Сейчас там болото. Не самое удобное место, а, магистр?

– Ээ, аа… – Ояхаси нервно облизал губы. – Для секретности, уважаемый Гуграйт. Магистр Баниши особенно настаивал на секретности. У нас не все приветствуют возможный мир с орками, могут быть любые происки.

Крайт внимательно посмотрел на магистра. Нет, лжи не чувствовалось.

– Хорошо, я принимаю приглашение магистра Баниши.

– Слава Всевысшим, слава Всевысшим! – Ояхаси облегченно заулыбался. Благодарю вас за проявленное благоразумие и спешу откланяться, дабы донести эту приятную весть…

– Не спешите, магистр, – перебил Крайт, – не надо. Мы не можем, просто не имеем права отпустить вас, не оказав почестей, достойных мага такого высокого ранга. Поэтому я настаиваю, чтобы вы задержались у нас на какоето время, чтобы мы вместе смогли отпраздновать успешное завершение переговоров.

– Да, но… – Улыбка сползла с лица магистра. – Я же должен сообщить Великому Магистру о вашем согласии.

– О, не волнуйтесь, магистр. – Крайт насмешливо покачал головой. – Великий Магистр был настолько предусмотрителен и любезен, что разрешил вам погостить у нас, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ни ему, ни вам не пришлось пожалеть о потраченном времени. А относительно моего согласия… Великий Магистр не просит ответа, в своем письме он указал не только место, но и время встречи. Так что, как видите, нет никаких причин так скоро лишать нас удовольствия общения с вами.

Ояхаси посерел.

– Проводите уважаемого магистра. – Крайт кивнул замершим у входа колдунам.

– Фрин, доставь его в Изарон и позаботься, чтобы он дождался моего возвращения.

– Гунга Крайт. – На лице Фрина появилась обида, – вы отсылаете меня? Почему?

– Надо будет ехать верхом, Фрин. Я не могу терять время.

– Ничего, – Фрин упрямо мотнул головой. – Я справлюсь, Гунга Крайт.

Крайт помолчал. Пожалуй, он действительно несправедлив с ним. Фрин его раздражает, но это глупая причина.

– Хорошо, поедешь со мной. Капитан, – Крайт повернулся к Нанту, – подбери десяток надежных солдат. По одной запасной лошади каждому. Запас провизии на неделю. Выезжаем завтра утром.

* * *

… Губы девушки раскрываются в улыбке, она протягивает к нему руки.

– Ну иди же…

Он задыхается, смутные желания захлестывают его. Он боится, и в то же время чтото толкает его вперед, к этим мягким изгибам, к серебристой коже… Нет!

Темнота… Он лежит, неспособный шевельнуться, чувствуя спиной шероховатость холодного камня. Где он? Гул в голове, пронзающий его безумным, все разлагающим ужасом… Нет, не гул. Он уже различает слова на неведомом языке, гнусавые и шипящие. Они входят в него, падают, словно капли жидкого огня, разъедающие, извращенные… И такие сладкие. Это песня, песня тьме, песня ночи, песня ее детей, того, что всегда приходит на смену свету.

Нант открыл глаза, сел. Да, это песня, и она попрежнему звучит, она зовет его к себе. Он должен идти в ее прохладные объятия, где нет времени, где всегда покой.

Нант встал. Нет, чтото не так, ему нужно… Рукоять удобно легла в ладонь. Все, он готов, он идет.

Нант шагнул в ночь, сверкающую алмазами, прекрасную и таинственную, восхищающую и дарующую блаженство. Он не один. Вокруг такие же, как он, постигшие счастье обратной стороны, слышащие музыку ночи. Она говорит с ними, она велит…

– Капитан?

Песня смолкла, рассыпалась бессмысленными осколками. Кто?! Нант обернулся. Тень, жалкая и отвратительная, не способная видеть блистательной красоты, безобразным диссонансом попирающая совершенство… Стереть, стереть ее скорее, вернуть разрушенное чудо, снова окунуться в чарующую и уносящую в ласковую тьму мелодию. То, что у него в руке, оно для этого, оно ему поможет…

* * *

Крик, захлебывающийся, срывающийся в бульканье…

Крайт откатился с того места, где спал, замер. Вслушался. Что это было? Тонкий взгляд скользил вокруг, выискивая огоньки сознаний. Часовой… Затуманенный разум умирающего человека, сдавшегося, обессиленного. Но кто?

Шепот мыслей, такой знакомый… Натуане, не меньше десятка вокруг. Всетаки засада, Девятка сговорилась с Шеридаром. Но почему кричал часовой? Натуане умеют убивать совершенно беззвучно. Хотели напугать?

Крайт встал, продолжая напряженно вслушиваться в темноту. Было еще чтото, чего он не мог определить… Осторожно подходящие фигуры…

– Капитан? Быстро собери своих людей сюда. Фрин! – Колдун стоял, окруженный аурой защиты, бесполезной против натуан. – Тоже сюда! Скорее!!

Мелькнуло чтото темное, и Фрин вдруг взлетел, нелепо раскинув руки, словно кукла, отброшенная детской рукой… Дикий вопль ударил в уши заунывный, тоскливый, – напавший натуанин сложился, на глазах иссыхая, рассыпаясь истлевшей мумией. Крайт оскалился. Он их предупреждал, он их предупреждал! Не надо с ним связываться. Хрип сзади…

– Фрин? – Крайт обернулся. Нант держал задыхающегося колдуна под руки. Нет, не держал. Фрин, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, медленно сползал на землю – Капитан?! – Почему у того в руках кинжал, а не меч?

Нант зарычал.

Поздно, он слишком близко. Крайт бросился на землю, чувствуя, как движется лезвие, рядом, совсем рядом… Острая боль в плече… Оттолкнуть…

Капитан исчез, откинутый жалким полузаконченным заклятием, но над ним уже висят двое других, замахиваясь кинжалами, и еще несколько позади, но силы нет, нет времени… Время, ему нужно чутьчуть времени, секунды… Крайт кувыркнулся, уворачиваясь, но клинок догнал его, скользнул длинным росчерком по ребрам. Рык над головой…

Время словно остановилось, впечатываясь в память сотнями мельчайших подробностей, вдруг таких четких, таких выпуклых. Бесконечно медленно опускается кинжал, тускло поблескивая в лунном свете, траурная кайма под ногтями сжимающих его пальцев. Их хозяин не слишком заботится о маникюре… Неужели это конец? Так глупо… Мокрый шлепок, и тут же радостное улюлюканье…

Крайт сел, втягивая в себя силы, плетя разом десяток заклинаний. У него появился шанс, и он его не упустит.

Глухо зарычал уже поднявшийся Нант и тут же снова упал, прижатый заклинанием, распластались на земле барахтающиеся солдаты.

Крайт встал, подошел к капитану.

– Ты, ублюдок, ты хотел меня убить? Вот этой рукой? Этой рукой, да?!

Правая рука капитана затрещала, с чмокающим звуком выскочила из сустава. Почему нет крови?

– Ах вот оно что! – Крайт задумчиво смотрел на Нанта, тянущегося ко все еще зажатому в оторванной руке кинжалу.

– Ты не осторожен, мастер! Крайт взглянул на темнеющий лес, хмыкнул. Выйти говоривший не решался.

– Зачем ты закончил Путь нашего брата?

– Вы напали на меня.

– Мы тебя спасли. Другой велел тебя отвлечь. Мы тебя отвлекли, – то ли утверждение, то ли вопрос.

Крайт снова хмыкнул, прошел несколько шагов, склонился над Фрином. Мертв. Кинжал капитана разворотил половину груди, прошел сквозь сердце. Истерзанный труп часового чуть дальше. Проклятые натуане с их извращенным чувством юмора… Что может быть смешнее, чем запустить мертвым телом в созданных Шеридаром зомби?

– Ты должен быть осторожен! Ты не должен умереть!

– Убирайтесь!! – Крайт злобно оглянулся на силуэты деревьев, вздохнул. Боги с ними, с натуанами. Ему надо возвращаться, и как можно скорее. Делать здесь ему больше нечего, не будет никаких переговоров. Война, все это означает только войну.

Крайт двинулся к лошадям, остановился, посмотрел на упорно копошащиеся на земле тела.

Да, но сначала надо закончить с ними. Отпустить их души в пресветлый Упокой или куда там еще им уготовано.

* * *

Баниши посмотрел на нависающие склоны Ущелья Пьяниц, вздохнул. Ждать дальше не имело смысла, Гуграйт не приедет.

– Мы возвращаемся. Собирайте лагерь.

Забегали, засуетились слуги, упихивая столь необходимые в жизни фарфоровые столовые приборы и батистовое постельное белье.

Баниши шагнул в открытую дверцу кареты, взглянул последний раз на громоздящийся камень вокруг. Полторы недели потрачено впустую. Видят Всевысшие, Гуграйт, он хотел похорошему. Но раз не вышло, придется поплохому.

– Поехали!

Щелкнул кнут, и карета тронулась.

* * *

– Пить.

К губам поднесли кружку, и Крайт принялся жадно глотать прохладную воду.

– Где я?

– Дома, Гунга Крайт. Все хорошо, вы дома.

Крайт повернул голову на голос. Алина… Память медленно и неохотно задвигалась, возвращая бессвязные куски воспоминаний. Он, почти без сознания от сжигающей его лихорадки, перед воротами города, сползает с коня на руки подбегающих солдат… Безобразные гниющие раны на боку и в предплечье… Кровать, суета вокруг, встревоженные лица людей… Шевелящиеся на земле зомби…

– Они здесь! – Крайт попытался сесть. Как он |слаб, словно младенец. Надо всех проверить, снаКала наемников…

– Лежите, лежите! – Алина успокаивающе перехватила Крайта, снова уложила на кровать. – Вам (сейчас нельзя вставать. Лекарь говорит…

– К богам собачьим лекарей. Ты не понимаешь, |они здесь, зомби Шеридара здесь!

– Уже нет. Вы нам это сказали, когда приехали, |и мы всех проверили. Нашли семерых. Странные |они были, первый раз вижу, чтобы люди никак (умереть не могли. Мы их в конце концов сожгли. [Почему они такие, Гунга Крайт?

– Они уже и так были мертвые, – автоматически ответил Крайт. Он уже об этом говорил? Он не помнил, он абсолютно ничего не помнил. – Что я еще наболтал в бреду?

– Много чего! – Алина пожала плечами. – Да только ничего не понятно, все на какомто языке, вы нас ему не учили.

– А… – Крайт облегченно вздохнул.

– И еще Иолю звали. – На лице Алины появилось странное выражение. Схватите меня за руку и Йолю зовете.

– Mм… – Крайт почемуто почувствовал себя неловко под пристальным взглядом Алины. – Ну ладно. Что еще нового?

– Гоблины пришли, около двух тысяч. Легионы тренируются. Колдуны тренируются. Посланник кочевников приехал.

Крайт покусал губу. Две тысячи… Он рассчитывал на большее. Хотя и две тысячи этих прирожденных лучников – сила. А зачем кочевники так рано посланника прислали? Ведь они договаривались…

– Подожди, это сколько времени я провалялся?

– Уже почти полтора месяца.

– Полтора месяца?! А, демоны! – Крайт сел в кровати. – Где моя одежда?

– Гунга Крайт…

– Полтора месяца! Полтора месяца потеряно зря!

– Гунга Крайт, вам нельзя вставать! Вы что, не понимаете, что чуть не умерли? Мы столько сил потратили, вытягивая из вас яд. Вы будете лежать, пока не окрепнете.

Крайт смотрел на Алину.

– Ну хотя бы несколько дней. – В голосе девушки появились умоляющие нотки. – Все равно два дня ничего не решат.

Крайт помолчал, нехотя кивнул. Пожалуй, она права, вряд ли он сейчас сможет стоять. И кочевнику надо дать время добраться до своих.

– Ладно. Но просто так лежать я все равно не буду. Кто сейчас командует наемниками? Гас?

– Гас оказался одним из этих, как вы их называете? В общем, капитан теперь Гвид.

– Хорошо, пусть Гвид. Он сейчас здесь?

– Он в учебном лагере.

– Учеба кончилась. – Крайт хмыкнул. – Пошли за ним. И за всеми остальными. И пригласи ко мне посланника кочевников.

– Да, Гунга Крайт. – Девушка кивнула, побежала к двери.

– Кстати, а что с этим магистром? Где он?

– В подвале. – Алина остановилась, обернулась, – Мы подумали, вы сами решите, что с ним делать.

– Это хорошо. – Крайт зловеще улыбнулся. – Это вы очень правильно подумали. Господам магистрам надо коечто сообщить.

– Около тридцати тысяч орков перешли Ооринго, пересекли так называемую зону отчуждения, взяли Фасих, – Гациб поводил указкой по карте, ткнул в город, – и сейчас двигаются к ДжинЮру, видимо, на соединение с кочевниками.

– Замечательно, замечательно! – Баниши в сердцах хлопнул ладонью по столу. – Значит, просто взяли и пересекли. Взяли и пересекли, да?

Гациб молчал.

– А какого черта тогда мы строили эту хваленую зону, если ее можно просто взять и пересечь? Какого черта угроблена такая прорва денег на эти замки, которые должны были задержать орков как минимум на месяц?

– Гуграйт не стал их осаждать. Он оставил небольшие отряды, блокировал гарнизоны и пошел дальше.

– Не стал? Пошел дальше? – Баниши не выдержал и хихикнул. – И замки попрежнему стоят целые и невредимые, как памятники нашей глупости?

– Я знал, что это бессмысленно, – подал голос недавно вошедший в Девятку Томито. – Надо было разместить укрепленные лагеря…

– Сейчас все умные, – нервно перебил Гациб. – Все всё знали, всё предвидели. А у вас самого что в Арше творится? Мятеж двух полков и пираты! И вы требуете кифтян, потому что если ввести сардигцев, то, видите ли, взбунтуется уже весь Нагир, а кифтяне нам сейчас нужны здесь, против кочевников! Я бы на вашем месте…

– Прекратите, господа! – Баниши привстал. – Препираться сейчас бессмысленно. Совершенно очевидно, что все происходящее связано, делается по одному плану, и мы все, слышите, все должны признать, что совершили общую ошибку, недооценили угрозу.

– Простите, господин Председатель! – Гациб снова повернулся к Баниши. Просто это все так… Так неожиданно, так быстро. Вы же помните: все наши генералы в один голос твердили, что Гуграйт должен сначала взять замки, что ни один военачальник не оставит их у себя в тылу, чтобы не подвергать опасности коммуникации.

– Жаль, что они Гуграйту об этом не сказали. – Баниши помолчал. – Его безопасность коммуникаций, похоже, не сильно, беспокоит.

– Я вам говорил, я вас предупреждал!

Баниши тяжело вздохнул. Хобахава. Конечно, это ведь его любимая тема. Удивительно, как такой умнейший человек становится просто невменяемым, когда дело касается Гуграйта.

– А вы не слушали. – Хобахава укоризненно покачал головой, оглядывая магистров, словно неприлежных учеников. – И вот он идет сюда, он идет за нами! Он убьет нас всех, одного за другим, он уже убил Ояхаси, которого вы отправили ему на заклание, убьет одного за другим…

– Да прекратите вы кликушествовать! – Баниши передернуло. Имя Ояхаси неприятно резануло ухо, всколыхнуло чувство вины. Зря он его туда послал. Бедный, глупый Ояхаси, что он сумел испортить – в этот свой последний раз? А что, если?

– Он придет, и живые позавидуют мертвым! Ояхаси умирал неделю, неделю длились его мучения!

– Уважаемый магистр хочет чтото предложить? – вкрадчиво осведомился Каганаша.

– Его надо убить!

Баниши внимательно смотрел на Хобахаву. Уж больно подозрительна вся эта история. Уехавший кудато Гуграйт вернулся раненый, долго болел, а выздоровев, провел показательную казнь Ояхаси, обвинив его в покушении. Не Хобахава ли приложил к этому руку? Ведь он знал о поездке Ояхаси… Но, с другой стороны, Хобахава не скрывает своих намерений относительно Гуграйта. Может, в Девятке есть еще ктото, кто не говорит, а действует? Или Хобахава настолько хитер, что играет в открытую?

– И как вы предлагаете это сделать?

– Я, я… – Хобахава смешался. – Я не знаю.

– У нас нет агентов, достаточно близких к Гуграйту, мы не можем сейчас организовать покушение, – заговорил Гациб. – Поэтому давайте лучше поговорим о том, что мы можем сделать. Например, как остановить вторжение орков.

Хобахава помолчал, пожал плечами, перевел взгляд на карту.

– Хорошо, – нарушил тишину Баниши. – Итак, что мы имеем?

* * *

Двадцать седьмого Зимосева 1217 года войска Лиги под командованием магистра Масо Гациба в составе пяти полков сардигской тяжелой пехоты, одного расширенного дивизиона вальпийских копейщиков и трех полков кифтских кирасир, общей численностью в сорок тысяч человек, встретились под Хамуром с объединенной армией орков и кочевников, насчитывавшей около пятидесяти тысяч воинов. На стороне орков выступала также небольшая группа гоблинов, что позволяет назвать произошедшее сражение первой Битвой народов.

Кифтяне встречной атакой в четвертый раз рассеяли кочевников.

Ганиб смахнул пот со лба, посмотрел на мутное изза висящей в воздухе пыли и копоти солнце. Когда же кончится этот бесконечный день? Похоже, только перевалило за полдень, а он уже с трудом стоял изза усталости.

Магистр перевел взгляд на поле, где сардигцы безуспешно пытались прорвать фронт орков. Хорошо хоть, что устал не только он. Удерживаемая магами защита ослабела, но и колдуны орков, похоже, выдохлись, их удары уже совсем не напоминали те бешеные атаки, которые они обрушивали этим утром. Любым силам есть предел.

Сардигские панцирники продвинулись немного вперед, однако к оркам подошло подкрепление, и фронт снова выровнялся. Пат. Сегодняшнее сражение, судя по всему, ни к чему не приведет. Гациб прикрыл глаза, забрав на минуту свою силу из общего, поддерживающего защиту, потока. Правильно ли он сделал, решившись на сражение с Гуграйтом, не подождав Каганашу, идущего к нему с тремя полками пехоты и бригадой легкой кавалерии? Может, стоило потянуть время, отсидеться за стенами Хамура?

Гациб вздохнул. Нет, все правильно. Спрятавшись, он отдавал всю страну Гуграйту на растерзание. И никто не помешал бы оркам перехватить Каганашу вместо того, чтобы штурмовать стены столицы Кифта. Надеяться на то, что Гуграйт про идущие подкрепления не узнает, не приходилось: разведка у него налажена на зависть. И откуда он такой взялся?!

Магистр снова глубоко вздохнул, расслабляясь, пропуская через себя волны покоя. Ладно, хватит отдыхать. Гациб открыл глаза. О черт, что они делают?! Кирасиры вместо того, чтобы вернуться и прикрыть правый фланг вальпийской фаланги, врезались в прямоугольник пехоты орков, все глубже прогрызая их строй, разваливая его надвое… Если им удастся… Неужели эта атака решит судьбу сегодняшнего дня? Может, правы эти вояки, так презрительно относящиеся к его приказам?

Сбоку снова замаячили собиравшиеся, словно ниоткуда, кочевники.

– Кааба Аси! – Гациб повернулся к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу командиру остававшегося в резерве полка кирасир. – Ты видишь?

Полковник кивнул.

– Давай!

Полковник взлетел на лошадь.

Магистр покусал губу. Резервов не осталось…

Удар… Защита разлетелась, словно стеклянная, откатившись отдачей так, что у магистра потемнело в глазах. Еще удар… Над центром, там, где стояли сардигцы, поднимался чудовищных размеров огненный гриб. Третий удар снес половину шеренг валышйских копейщиков.

Гациб не верил своим глазам. То, что минуту назад казалось победой, оборачивалось полным поражением. Разорвавший легион орков клин кавалерии вдруг словно споткнулся, увяз в сходящихся массах орков, осыпаемый непрерывным дождем стрел. Кочевники на этот раз не рассыпались, сойдясь лава на лаву с кирасирами, закрутились водовороты жестокой рубки. А на разметанный строй копейщиков надвигалась стена закованных в сталь всадников…

Чтото вспыхнуло рядом, ослепляя, заливая тело расплавленным свинцом, выбивая воздух из легких…

Кавалерия орков прошла сквозь вальпийцев, словно нож сквозь масло, в клочья разрывая последние остатки порядка, и ландскнехты не выдержали, побежали, побросав оружие, к Хамуру, преследуемые улюлюкающими кочевниками. Катафрактарии развернулись, смяв по дороге правое крыло кирасир, врубились в еще держащийся строй сардигских панцирников… Ожесточенная схватка у ворот Хамура, и кочевники, радостно визжа, ворвались в город…

Но ничего этого магистр уже не видел. Он лежал, наполовину сожженный шальным заклинанием, уставившись стеклянными глазами в небо.