Текст книги "Факел (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Никто спорить не стал, и через четверть часа наш плот отчалил от берега.

Мы с Киром сели на вёсла, а Эрик осматривал рану Леону. Кровь на ней давно засохла и образовалась большая короста. Насколько глубока рана было трудно понять, но нагноения не было. Чтобы не сделать хуже, мы решили стоячей озёрной водой её не промывать.

Все поделились своей едой с Леоном, и мы начали своё небыстрое путешествие на другой край озера. Плот не лодка. Но всё же лучше, чем опять топать через дебри, да ещё и с двумя ранеными.

Часть 2

Глава 18. Новый мир

Марена

Марена стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди, и жарко спорила с Лили:

– Я не пойду в платье за город. Даже не проси!

– Да чего ты боишься⁈ – возмущалась Лили. – Всё будет хорошо! Я хожу в платьях ЗА ГО-РОД с тех пор, как научилась ходить. И ничего, жива!

Марена уж было хотела возразить, что пусть вспомнит благодаря кому и чему она тут жива, но вовремя осеклась и тихо продолжила:

– Да я за тебя скорее боюсь.

– Вот давай без этого, ладно! – ещё больше возмутилась Лили. – Мне нянька не нужна. Я зову с собой подругу, а не охрану! Да и не одни мы там будем на этот раз. Я тебя познакомлю со своими друзьями. Большую группу никогда никто не тронет – слишком заметны последствия.

Марена вздохнула, а Лили мечтательно продолжила:

– И да, среди них есть и парни. Может, кто тебе приглянется.

– Да хватит уже! – перебила её Марена и решила быстро согласиться, чтобы перевести тему: – Иду я, иду.

– Вот и славно! Собирайся, я тебя внизу подожду. И помни, что мы на три дня – не забудь тёплую одежду!

Лили выбежала за дверь, а Марена устало села на её кровать. День только начинался, а она уже устала от общества Лили с её бесконечными разговорами о нравиться-понравится. Это продолжалось последние полторы недели с тех пор, как они пришли в Карату! Но делать было нечего – приходилось уживаться, а заодно и разбираться, как устроен этот мир.

Мысль о том, что за время, проведённое с Лили, она узнала о местных и их традициях в сто раз больше, чем смогла бы понять одна (подозрительно косясь на каждого встречного и ожидая от него подвоха), была отнюдь не утешительной. Однако Марена не боялась смотреть правде в глаза.

Лили стала для неё тем незаменимым ключиком, который открывал любые двери, тайны и сердца людей.

Хоть Марене никогда и не хотелось быть похожей на Настю, но сейчас ей хотелось быть хоть немного похожей на Лили. Даже не так: она верила, что сейчас ей это жизненно необходимо.

Пришлось собираться.

Что бы не говорила Лили о безопасности, но в походную сумку она заглядывать всё равно не будет, а значит… В сумку тут же отправились оба ножа в ножнах. А следом: плотный шерстяной коврик для ночевки, меховая куртка, несколько баночек с мазями и мешочек с женским принадлежностями.

«Еду и воду мы возьмем внизу, – подытожила Марена, с сомнением оглядывая комнату. – Значит, готово?»

Так мало вещей она ещё никогда с собой не брала, но ничего полезного из «разрешенного» больше не попало на глаза, и Марена, закинув сумку за плечо, покинула комнату.

На кухне девушке взяли по бурдюку воды и немного еды: сыра, хлеба, сушеных ягод и орехов. Да и незачем было брать много, ведь они уходили всего на три для, а кушать принято раз или два в день.

– Куда теперь? – вздохнула Марена. – За козами?

– Не, в Гильдию Пастухов, – ответила Лили. – Зарегистрируешься там и получишь свой медальон. Часто помогает лучше любого оружия!

Лили подмигнула Марене, но та лишь подумала: «Часто – не значит всегда».

– А что мне надо, чтобы зарегистрироваться? – неуверенно спросила Марена.

– Да как обычно: имя, откуда родом, где сейчас живёшь. Эта Гильдия сама простая. Чтобы вступить в неё не нужно никаких навыков. Берут всех.

– Но я же… – начала было Марена, понимая, что она не может там заполнить все три «самых простых» графы.

– Да кто тебя там проверять будет? – перебила её Лили, догадываясь об опасениях подруги. – Пиши: «Рена из»… Откуда ты тогда шла?

– Мирты.

– Вот! «Рена из Мирты, проживаю в Карате, в „Северном Клевере“». И всё.

– Ясно, – расстроилась Марена, ведь действительно оказалось просто.

– Не переживай! – подбодрила её Лили. – Я с тобой пойду. Накосячить не выйдет при всём желании.

Гильдией Пастухов оказалось ничем не примечательное двухэтажное здание на центральной площади.

«С виду как обычная таверна», – подумала Марена и мысленно скривилась, вспоминая прошлый опыт.

Внутри всё оказалось совсем иначе – светлое и просторное помещение. В правой половине зала вместо круглых столов и стульев стояло несколько длинных столов и скамеек вдоль них. В левой части – большая карта на всю стену. Под картой такой же длинный стол с аккуратно разложенными листами. Напротив входа вдоль всей стены тянулся длинный стол-стойка, за которой сидели трое человек, лицом к входящим.

К одному из них и направилась Лили:

– Привет, Ник!

– Привет, Лили. С чем пожаловала? – ответил Ник.

– Знакомься, это Рена – дальняя родственница моей тётушки. В общем, она сейчас живёт у нас и ей нужна работа. Ты же нам поможешь, правда?

Лили подмигнула Нику и облокотилась на высокую стойку, за которой он сидел.

– От чего ж не помочь, – улыбнулся ей Ник. – Держи, пусть заполнит этот заявление и подождёт полчаса.

– Спасибо! Ты мой лучший друг! – чуть не запрыгала от счастья Лили.

– Всегда пожалуйста, – ответил Ник, ещё шире улыбаясь.

Лили взяла заявление, подхватила под локоть Марену, всё это время безучастно стоявшую рядом, и увлекла за собой к одному из длинных столов.

– Ты же читать хоть умеешь? – серьёзно спросила Лили, протягивая Марене заявление, когда они сели за стол друг напротив друга.

– Что значит «хоть»? – удивилась Марена. – Я и читать, и писать умею. Ещё б спросила, умею ли я разговаривать.

– Ну, я имела в виду «по-нашему», – смутилась Лили.

– Мы же на одном языке разговариваем, значит, «по-общему», – улыбнулась Марена, а потом серьёзно спросила: – Или в Гильдии Пастухов свой язык?

– Не, в нашей – обычный, а вот у Магов, Ремесленников и прочих – уже свой. Но заявления они все принимают на обычном.

– Запомню, спасибо!

Марена взяла ручку из стаканчика на столе и принялась читать заявление. Оно действительно было написано «на общем» языке. В нём действительно было три обязательных графы и поле для заметок. Она написала, как они и договаривались, «Рена из Мирты, проживает в „Северном Клевере“», поставила свою… Изменённую подпись и протянула заполненное заявление Лили.

– Так пойдет? – всё ещё неуверенно спросила Марена.

Лили быстро пробежалась по листку, кивнула и умчалась с ним к Нику.

Возле Ника Лили задержалась и о чем-то весело с ним переговаривалась. Марена подождала её ещё некоторое время, подумала, что это надолго, и решила подойти, хоть карту поразглядывать, пока ждёт.

Но в двух шагах от карты её перехватила Лили, помахала перед носом новеньким медным медальоном на кожаном шнурке и увлекла за собой на выход.

Марена перехватила у подруги свой новый знак принадлежности к этому миру и начала разглядывать на ходу. Круглая монетка легко помещалась на ладони, но была слишком велика, чтобы носить на шее. На лицевой стороне был отчеканен символ Гильдии Пастухов: девушка и юноша в местных нарядах с двумя козами у ног. На обратной стороне было выгравировано её имя: «Рена из Мирты», а под ним приписка «Карата».

Девушки вышли на улицу и прошли уже несколько переулков, как Марену осенило:

– Лили, стой! А нам разве не надо оплатить членский взнос какой-то?

– У Ника передо мной был должок, так что не переживай – всё оплачено и улажено!

Марена было подумала: «Теперь-то должок у меня перед тобой». Правда, потом вспомнила, как она познакомилась с Лили, и решила, что это, скорее всего, Лили отдавала свой. Спрашивать не хотелось.

При мысли, что они в расчёте, Марена украдкой взглянула на Лили – теперь они обычные подруги! Весь этот случай с жертвой-спасительницей остался в забытом прошлом.

– Но теперь-то мы за козами хоть? – спросила Марена, привязывая к поясу свой новый талисман.

– М-м-м… Не совсем, – хитро улыбнулась Лили.

– Надеюсь, мы не идём к…

– Не, нам надо собрать мою банду! Рихтер живёт дальше всех от ворот. Мы сначала за ним. Потом за Ле́ем и Ки́ной, и в путь!

«Мне кажется, козы – это просто прикрытие», – усмехнулась про себя Марена, а вслух сказала:

– Коз хоть не забудь!

– Само собой! – улыбнулась Лили.

Лили́ из Кара́ты

Песня Души: Two Steps From Hell – Magic of Love

Часть 3

Гердана. Глава 1. Медведь

Леон

Леон спал и видел сон. Во сне он шёл по лесу и сжимал в руках заряженный арбалет.

После встречи с диким кабаном безоружным, ему по лесу ходить расхотелось, и он решил всё время быть начеку.

«Надо было у пастухов про местную живность порасcпрашивать, – думал сквозь сон Леон. – А я не догадался… В отцовской библиотеке ничего про лесных и горных животных никогда почитать не брал и отчего-то решил, что здесь их нет».

Он вынырнул из своих мыслей, быстро осмотрелся по сторонам и снова задумался.

«С кабаном глупо вышло. И чего я на него так долго пялился? Ну да, не похож на свинью – намного красивее… Правда, такой же грязный. Но это же не повод сверлить его взглядом с полчаса! Ладно, увернулся от кабана, забыли. Повезло, что тот слепой попался и интерес ко мне быстро потерял…»

Леон вышел на лесную поляну. Несмотря на раннюю осень, трава на поляне ещё была зеленая и покачивалась от лёгкого ветерка. Он пересёк поляну, шагая по колено в траве, и нырнул обратно в лес. Он шёл и утопал выше щиколотки в многолетних залежах листьев и всё время спотыкался обо что-то под ними. Перелазить поваленные деревья ему давно надоело, но никаких троп он всё не мог найти.

Не так Леон представлял себе путешествие по лесистым горам. Он думал, что будет ходить скалистым тропам на горных вершинах и смотреть на бескрайние горы до горизонта. Когда это ему надоест, он спустится в лес, будет ходить по тропам невиданных зверей, слушать пение птиц… И обязательно найдёт горный ручей, а то и целый водопад!

Реальность оказалось немного иной. Горная дорога закончилась с очередным оползнем, а горные тропы так и не начались. Во второй раз вверх по склону обойти не удалось – там была отвесная скала. Пришлось спускаться вниз, в лес.

Птицы пели. Зверей – белок и кабана – он видел. А вот с тропами было худо. Поэтому, когда за очередными кустами Леон, наконец, разглядел что-то, вполне напоминающее утоптанную тропу, он с радостью зашагал по ней, не обращая внимания на большие округлые следы.

Радость его длилась довольно долго – около часа, и он даже успел расслабиться от лёгкой ходьбы, и потому скорее смотрел по сторонам, чем вперёд.

Из всего, что он видел вокруг, больше всего ему нравилось разглядывать поваленные деревья с торчащими поперёк земли корнями. Падая от старости или от ветра, такие деревья оставляли под собой огромные ямы. Леону казалось, что из каждой такой ямы обязательно должны были начинаться бесконечные подземные ходы, которые уходили далеко-далеко в подземные скалистые породы и заканчивались таинственными подземными пещерами…

У одной из таких ям Леон остановился и долго рассматривал оголившиеся корни дерева, похожие на извивающихся змей – хранителей входа в подземелье.

Вдруг боковым зрением он увидел большое тёмное пятно слева. Он повернул голову в ту сторону, чтобы лучше рассмотреть что это – и замер. По тропе медленно шёл большой бурый медведь.

Леон мысленно сравнил размеры ямы, возле которой стоял, и размеры медведя и пришёл к выводу, что медведь там вполне поместится. Он понятия не имел, где живут медведи, да и самих медведей видел только на картинках в детских книжках, но почему-то отчётливо понял, что медведь идёт домой, и он, Леон, у него на пути.

Медведь увидел Леона и остановился. Встал на задние лапы и пристально посмотрел в сторону Леона.

«Всё пропало! – в панике подумал Леон. – Сейчас он бросится на меня, как тот бешеный кабан!»

Знал бы Леон, что медведь, стоящий на задних лапах, преисполнен скорее любопытства, чем агрессии, он бы, возможно, и действовал иначе. Но Леон не знал. Он решил, что медведь хочет устрашить его своими размерами, прежде чем нападать.

Леон резко развернулся к медведю, поднимая арбалет на ходу, и выстрелил. Целился в голову, но промахнулся. Медведь взревел – ему явно не понравился выстрел в его сторону, пусть Леон его и не ранил.

Как медведь опускается на передние лапы и начинает бежать за посмевшим стрелять в него человеком, Леон уже не видел – он сам нёсся по тропе со скоростью ветра, даже не обращая внимания на прыгающую на плечах походную сумку.

Леон считал себя отличным бегуном и на выносливость никогда не жаловался. Однако, видимо, этого было недостаточно – судя про приближающемуся рыку, медведь его догонял.

Мысль о том, чтобы перезарядить арбалет на ходу и попытаться выстрелить ещё раз, Леону в голову даже не пришла. Он продолжал бежать, всё ещё сжимая арбалет в руке.

«Думай! Думай! Думай!!!» – крутилось у Леона в голове, пока он бежал и судорожно вертел головой по сторонам.

«Вон бурелом, но медведь его преодолеет в два счёта. А если спрятаться под ним, то выковыряет, как селёдку из бочки».

«Рек нет!»

«Скал нет!»

«Что остаётся? Деревья? Эта же громадина на дерево не залезет? Будем считать, что не залезет!»

С момента начала погони прошло едва ли с четверть минуты. Изначально медведь был довольно далеко, но сейчас Леон затылком чувствовал, что вот-вот в его спину вонзятся когти.

«Вот!»

Леон выбросил арбалет и с разбегу взбежал по стволу неширокого дерева, обнимая его руками, пока не дотянулся до самой нижней ветки, что росла от земли на высоте выше его роста. Он подтянулся на руках, залез на ветку и полез выше, не останавливаясь и не оглядываясь. Когда он решил, что забрался достаточно высоко, а ветки дерева уже становились опасно тонкими, то посмотрел вниз. У него похолодело в груди – медведь лез за ним! Ловко так лез, не хуже кошки.

Леон полез выше, наступая как можно ближе к стволу – у основания веток, чтобы те не сломались под его весом. Но медведь всё равно приближался. Ветки ему были не нужны – он лез по стволу, впиваясь в него огромными когтями.

Под весом медведя (в первую очередь) и Леона (во вторую) дерево начало гнуться к земле. Правда, Леона мало интересовало, что лучше: попасть в лапы медведю или разбиться об землю, упав со сломанного дерева. Он лез дальше.

Дерево тоже явно хотело жить и клонилось к земле всё сильнее, похрустывая, но не ломаясь.

Когда от верхушки дерева, на которую забрался Леон, до земли оставалось менее высоты его роста, Леон понял, что надо прыгать, но не успел. Медведь ударил его лапой, распорол куртку на руке и зацепился за сумку.

Второго удара Леон ждать не стал и «выскользнул» из лямок сумки на землю. Он приземлился и сразу же ушёл в кувырок, спасая ноги от перелома. Из кувырка он вскочил на ноги и понёсся куда глаза глядят через лес.

Без сумки бежать было легче, но очень болела рука.

«Теперь я даже ни на какое дерево не залезу!» – обречённо думал Леон.

Что делать, он не знал.

Перепрыгивая очередное поваленное дерево, Леон заметил огромные корни, торчащие из земли. Недолго думая, он побежал вдоль ствола и нырнул в яму под корнями, даже не задумываясь, что его там может ждать.

Яма оказалась глубокой и пустой. Леон успел заползли поглубже и полностью скрыться под корнями. Здоровой рукой и ногами он наскреб земли с нависающих над ним корней, чтобы немного присыпать себя. Перевернулся лицом вниз и замер. Ну как замер? Он дрожал и тяжело дышал, но всё равно пытался особо не шевелиться.

Прошла целая вечность… Или всего несколько минут? Леон не знал. Ничего не происходило. Он успел более-менее отдышаться и почти перестал дрожать, но высунуть нос из своей норы ему даже в голову не пришло. Леон решил, что в ближайшие сутки он лежит здесь и не шевелится!

«Может, медведь нашёл еду в моей сумке и потерял ко мне интерес?» – пытался успокоить Леона его внутренний голос, но вдруг земля начала подрагивать от шагов, и он услышал тихое сопение.

Смотреть, кто там сопит, Леону хотелось меньше всего на свете, и он затаил дыхание.

«Сопение» пошло обнюхивать его ногу – ноги Леона были ближе всего к выходу из «норы». Леону уже казалось, что «сопение» сейчас эту ногу и оттяпает, но он не шевелился…

Вдруг кто-то стал его трясти за плечо. Леон в панике подумал, что медведь вот-вот заметит его шевеление и точно оттяпает ему ногу… И проснулся.

Леон открыл глаза и уставился в дощатый потолок. Понял, что ему мокро и зябко, будто на него вылили ведро воды – он весь был в холодном поту. Внезапно услышал спокойный голос Кирана:

– Просыпайся, мы выезжаем через час.

Леон некоторое время пытался понять, где он. Наконец понял – в комнате на постоялом дворе в Вальде́рне, а следом вспомнил и всё остальное.

Он каким-то чудом не успел переложить карту и компас из куртки в сумку, что ему и помогло не заблудиться лесу окончательно. Логика ему подсказывала, что идти надо к озеру, ведь согласно карте за ним было небольшое герданийское поселение – Вальде́рна. Конечно, можно было попробовать выйти прямо на дорогу к поселению, но Леон решил, что по озеру сложнее промахнуться, и не ошибся!

Чудеса на этом не закончились. Возле озера ему показалось, что он слышит стук топоров, и он пошёл на звук. Звук вскоре прекратился, но Леон упрямо брёл в ту же сторону из последних сил. Следующее чудо явилось ему виде трёх человек и плота, которые помогли ему выбраться вместе с ними из леса…

– Бледный ты какой-то, – сказал Киран, наклонившись над его кроватью. – Может, знахаря позвать? Время ещё есть.

– Не надо, рука уже не болит, – уверенно ответил Леон. – Просто приснилось.

– Как скажешь, – не настаивал Киран. – Тогда встречаемся возле повозки через час. Смотри не опаздывай, а то Эрик без тебя уедет.

– Понял. Буду.

Киран вышел из комнаты, а Леон встал и пошёл умываться.

«Всё-таки распихивать все самое ценное по карманам – полезная привычка! – думал он, надевая вычищенную и зашитую одежду. – Что бы я сейчас делал, если бы и кошель с деньгами съел медведь?»

Леон оделся и вышел из комнаты. По короткому коридору он дошёл до винтовой лестницы и стал спускаться вниз. С первого этажа доносились приглушённые разговоры и запах свежей выпечки.

«Путешествие продолжается!» – радостно думал Леон. Но в глубине души его немного терзала мысль, что надо бы как-то сообщить отцу, что он жив…

Часть 3

Глава 2. Хандра

Повозка поскрипывала и подпрыгивала: то наезжая на небольшие камешки, разбросанные по дороге, то проваливаясь в промоины, оставленные многочисленными дождями.

Вадьдерну мы покинули ещё на рассвете, а сейчас не спеша покидали предгорья по извивающейся среди леса дороге. Катились мы по ней небыстро, но всё же быстрее, чем пешком.

Это очень воодушевило Эрика – он наконец-то перестал бузить и был само благодушие.

Путешествовали мы всё ещё вчетвером.

А я-то всё надеялся, что наши попутчики останутся в Вальдерне – подлатать здоровье… Но к их радости, там оказался вполне умелый знахарь с прилагающимися к нему запасами целительных трав, порошков и эликсиров.

Руку Леона он заживил всего за несколько часов, даже шрамов не осталось.

Перелом Кира сросся до размера небольшой трещины всего за ночь. По крайней мере, так знахарь сказал и дал ему ещё мазей на два дня, чтобы всё полностью зажило. Кир всё ещё немного прихрамывал, но уже ходил в обычной шине и обходился без моей помощи.

Всеобщее веселье мне почему-то не передавалось.

«И с каких пор ты стал таким параноиком?» – не переставал угнетать меня мой внутренний голос.

Я же путешествую в компании новых и интересных людей! Радоваться надо, а меня гложет какая-то непонятная тоска. Видимо, это то чувство, когда всё идёт не по плану и сначала расстраивает, а потом начинает бесить.

«Но план то был „на отвяжись“! – не сдавался мой внутренний голос. – Признайся себе честно: не было у тебя никакого плана! Даже у Леона был, хоть и попал он в передрягу по наивности. А у тебя – не было. Слоняешься без дела!»

Я уж было хотел поспорить, что дело у меня было – найти куда пропал один из дневников моей бабушки, но споткнулся на слове «было» и сник окончательно. Крыть было нечем.

Вон у Эрика есть цель, и он к ней торопится… А я? Плыву по течению, прибиваюсь то к одному берегу, то к другому, сам создаю себе проблемы на ровном месте и сам из них пытаюсь выгрести…

Чтобы окончательно не утонуть в своём унынии, я решил прислушаться к разговору в повозке.

– Во даёшь! – восхищался Эрик. – Сначала раздраконил медведя, а потом ещё и от него убежать смог! В жизни бы не поверил, если бы сам твою руку не осматривал.

– Ну кто ж знал, – вздохнул Леон. – Я думал, в горах лишь горные козы да бараны водятся.

– Я так понимаю, что ты теперь в лес ни ногой, – усмехнулся Эрик. – Ты решил дальше с нами отправиться, чтобы одному обратно не идти?

– Ну… – задумался Леон. – Я лучше подожду, пока дорогу отремонтируют. А тем временем погощу у знакомого моего отца в Маринге́рде. Думаю, он мне не откажет в гостеприимстве.

– Думаешь, отец тебя искать не будет? – спросил Эрик.

– Я к нему посыльного отправил, – оправдался Леон. – Правда, не знаю, доберётся ли он без дороги. В общем, от отца мне сейчас безопаснее быть подальше.

– Но на корабль я тебя с нами не возьму, – подмигнул Эрик. – Даже не проси. Мне и так проблем хватает и без графского негодования.

– Ну, тогда я увяжусь за Киром, – Леон улыбнулся и посмотрел на Кира. – Он из всех нас тут самый таинственный.

Кир лишь пожал плечами – увязывайся, мол.

– Хотя нет, – передумал Леон. – Собеседник из него тот ещё.

– Зато он город знает… – продолжал Эрик то ли беседу вести, то ли Леона на что-то уговаривать, а я опять потерял интерес к пустой болтовне и погрузился в свои мысли.

На поисках дневника пока придётся поставить крест. Последней зацепкой был граф Неррон и его Летающая Крепость. Из предыдущих дневников я сделал вывод, что граф был другом бабушки, а в недостающем дневнике они поссорились. Ведь после этого бабушка ни разу его больше не упоминала в своих записях, да и в Весталии очень редко бывала.

Хоть мне и дела не было до личных склок бабушки, но почему-то наличие пропавшего дневника меня всегда настораживало и казалось очень важной тайной. Пусть бабушка и говорила, что она его «просто потеряла», но глаза её становились чрезмерно грустными, и я не верил, что тут всё так «просто».

«Итак, что мы имеем…» – попытался я подвести итоги, но, видимо, Эрик уже со всеми всё обсудил и переключился на меня:

– Марк, тебя что, укачало, что ли? – спросил он. – Бледный ты какой-то.

– Не выспался, – ответил я, но не помогло – Эрик вцепился мёртвой хваткой в возможность втянуть меня в общий разговор:

– Если тебя на суше-то укачивает, то как ты на корабле плыть собрался?

– Слушь, отстань! – огрызнулся я. – Дай человеку подумать.

С посторонним я обычно пообходительнее разговариваю, но с друзьями не стесняюсь в выражениях и эмоциях.

– С такой кислой миной много не надумаешь, – вполне серьёзно ответил Эрик.

Я подумал, что в этом он как раз прав, но вслух соглашаться не спешил.

– И что ты предлагаешь взамен? – раздражённо спросил я.

– М-м-м… – задумался Эрик и выдал «отличную» идею: – Можешь бежать за повозкой… развеешься. А то я смотрю, что тебе с нами скучно, и ты захандрил.

Я попытался пробуравить Эрика пристальным и жёстким взглядом, но от его плохо скрываемой улыбки мне самому стало смешно.

Я посмотрел направо, вниз по склону: наша дорога всё ещё петляла по предгорьям, складываясь в гармошку широкими полукольцами. Лес редел и плавно перетекал в долину, оставляя на виду лишь небольшие каменистые уступы, поросшие невысоким кустарником. Далеко внизу дорогу пересекал бревенчатый мост, а под ним текла и пенилась неширокая, но быстрая река.

Я отпил воды из фляги и начал расстёгивать пальто.

– Ты куда? – удивился Эрик.

– Встретимся у моста, – подмигнул я и, закончив снимать пальто и свитер, выпрыгнул из повозки прямо на ходу.

– Я же пошут… – пытался остановить меня Эрик. Но когда увидел, что я помчался не по дороге, а поперёк неё – вниз по склону, крикнул мне вдогонку: – Эй! Я твои кости по всему склону собирать не буду!

Что он кричал дальше, я уже не слышал – был занят тем, чтобы не переломать ноги или не проткнуть глаз в случае падения о торчащие то тут, то там ветки и коряги.

Я бы не сказал, что я быстро бежал – скорее балансировал на грани между очень быстрой ходьбой и подстерегающей возможностью покатиться кубарем. Но с каждой перепрыгнутой корягой и ямой, с каждым преодолённым камнем и уступом мне становилось теплее… Теплее на душе. Солнце светило ярче, деревья становились зеленее, а все мои надуманные проблемы покидали меня с каждой капелькой пота.

Да и думать мне ни о чём не хотелось, кроме как о сиюминутном выборе маршрута: здесь – взять левее вон того дерева, здесь – лучше обойти камень и с него не прыгать, здесь – лучше подтянуться и перелезть бревно сверху, а то под ним огромный муравейник…

Несколько раз я пересекал дорогу раньше повозки, махал им рукой и бежал дальше. Но чем ближе мы спускались к долине, тем быстрее ехала повозка, и я понемногу начал отставать. Галопом лошади, конечно, не неслись, а вот мне уже пришлось изрядно ускориться, чтобы их догнать. Последние два поворота дороги я уже бежал изо всех сил по дороге, и на мост мы въехали-вбежали одновременно. Правда, им пришлось остановиться, чтобы меня подобрать.

– Ну, залезай, герой! – Эрик протянул мне руку. – Смотрю, тебе полегчало: румянец появился, да здоровый блеск в глазах.

– Ага. Спасибо… Дружище… Что… Растолкал, – ответил я, плюхаясь на дно повозки и тяжело дыша.

– Ты ж меня знаешь, я тебе киснуть не дам. Не на моей вахте! – подбодрил меня Эрик и отвернулся к Киру: – Так на чём мы там остановились?

– Лунный Риф, говорю, – ответил Кир. – Хороший ориентир. Не пропустишь. С моря выглядит как высокая треугольная скала с круглой дыркой посередине. Течение там своеобразное, и вопреки всем морским законам, волны бьют в скалу со стороны берега: белая пена взлетает высоко вверх и закрашивает отверстие в скале в белый цвет. Очень похоже на луну в полнолуние.

– Понял, – ответил Эрик. – А пройти через риф к берегу не выйдет?

– Нет, никто туда не сунется: ни на шхуне, ни на байдарке, ни вплавь, – ответил Кир.

– Значит, надо в обход и по берегу… – задумался Эрик.

Думал он долго, а потом снова спросил Кира:

– А ты места те хорошо знаешь? Может, гидом к нам наймёшься на время?

Ещё пару часов назад я бы напрягся от такого предложения, но сейчас у меня на душе было спокойно, и я просто решил следить за беседой.

– У меня в Маренгерде есть незавершённые дела, – ответил Кир. – А когда корабль отправляется? И сколько ты мне платить будешь?

– Корабль – послезавтра на рассвете. Платить… Еда – на мне, плюс один серебряный сверху. Но не обещаю, что мы вернёмся обратно в Маренгерд. Возможно, нам придётся разойтись разными дорогами где-то ещё…

– Есть над чем подумать, – сказал Кир.

Дальше тянуть с недосказанностью уже было нельзя, и я решил спросить в лоб:

– Кир, я обычно не лезу в чужие дела, но если мы и дальше будем путешествовать вместе, то я бы хотел знать: ты человек графа Неррона?

Кир внимательно на меня посмотрел и ответил:

– Да.

– У тебя был приказ меня вернуть обратно? – спокойно спросил я.

– Нет, – спокойно ответил Кир.

– Благодарю за честность, – искренне сказал я. – Это всё, что я хотел бы знать. Если у тебя есть личные вопросы ко мне, то я готов ответить на них тоже.

Кир задумался, а потом спросил:

– Мне чертовски интересно, как ты Крепость-то покинул? Никто из нас так и не понял, куда ты делся.

– Улетел, – улыбнулся я. – И это не метафора. У вас там есть подземный ход – на самое «дно». В самом низу дверь. Она даже не заперта была. А дальше – дело простое. Я свёл ладони вместе, а потом начал медленно их разводить в стороны, удерживая между ними несколько светящихся дуг. – Выбрал молнию покрасивее – и был на земле.

– Ясно, – улыбнулся Кир. – Дверь закроем.

Я тоже решил играть в открытую. Если бы Кир хотел меня убить, мог бы, наверное, давно и убить. Так что на счёт своей жизни я не волновался. Раз ему не нужно меня возвращать, значит, нужно за мной следить. Ну, пусть следит. По крайней мере, я знаю, кто за мной следит, и можно расслабиться. Вряд ли он знает, что именно графу Неррону от меня надо. Скорее всего, граф сообщил Киру, что я «полезен», и меня надо держать на коротком поводке.

«Полезен для графа я, скорее всего, был из-за моей бабушки…»

Возвращаясь от мыслей о бабушке к мыслям о графе, я подумал, что граф не был похож на человека, сводящего счёты за прошлую обиду до «седьмого колена», а значит, здесь что-то ещё. Что-то, о чём знал тот пропавший дневник.

Других зацепок у меня не было, и я решил, что Кир много не «наследит», путешествуя вместе со мной. Я мысленно улыбнулся на слове «наследит» и понял, что снова выпал из общей беседы.

Часть 3

Глава 3. Графиня Дэйне́ра

Киран

На следующее утро

Киран шёл по тихому переулку. Солнце катилось за горизонт и заливало небо над городом розовыми красками. Тёмно-синие облака плыли над жёлтой-коричневыми двухэтажными постройками, а люди незаметно исчезали с улиц и разбредались по домам.

Переулок вывел его на небольшую площадь, в центре которой возвышалась белокаменная ротонда. Под её куполом, полукругом стояло семь резных кресел, обращённых лицом к усадьбе за площадью. Вокруг ротонды, в несколько рядов, но поодаль друг от друга, стояли скамейки, и рядом с каждой из них росли розы. Росли прямо из каменной мостовой.

Киран вспомнил, как любил здесь бывать в детстве и слушать музыку, пение, и поэзию. Этот небольшой амфитеатр всегда был открыт для всех – всех, кто хотел выступить на его сцене и всех, кто хотел прийти послушать. Не прогоняли никого. Но не каждый из уличных или приезжих музыкантов, певцов и поэтов мог осмелиться подняться в ротонду. По негласному правилу, туда поднимались только лучшие из лучших, и концерт никогда не оставлял никого равнодушным.

Вот и сейчас, из ротонды лилась музыка, похожая на песнь соловья. Киран присмотрелся – в одном из кресел сидел мальчишка лет восьми в потертом, но вычищенном и отглаженном костюмчике и натёртых до блеска сандалиях. Он играл на сопилке.

Киран остановился, немного послушал и пошёл дальше через площадь к усадьбе.

Жизнь в городе нельзя было назвать безопасной и размеренной, но графиня Дэйне́ра не пожелала делать из своего дома ни крепость, ни клетку. Пусть её дом и не был огорожен высоким забором, и стража не стояла у ворот, но все знали что, видимая хрупкость и изящество её усадьбы – это лишь фасад, за которым скрывается невероятная мощь и непоколебимая воля.