Текст книги "Факел (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Понял, – снова ответил Орэн.

– По правде признаться, – тон Мирослава сделался менее назидательным и более разговорным, – обычно это происходит в другом порядке: сначала мальчики проходят посвящение в мужчин, а только потом имеют право создавать семью. Да и свадьбы зимой не справляют… Но Яромир решил иначе.

Орэн вспомнил о том, в чём его обычно упрекала Марена, и решил сразу спросить, а не додумывать:

– Как думаешь, почему?

Мирослав на некоторое время задумался и шёл молча.

Орэн ждал.

– Думаю, мы на пороге перемен. Это не значит, что мы теперь будет пренебрегать Устоем и творить что хотим. Это значит, что необычные времена требуют необычных решений. А если ближе к делу: ведь Марене надо продолжать поиски Факела, а уходить лучше с огнём в сердце, лёгкой душой, холодным умом и твердой опорой под ногами.

– Звучит как «с ясной головой», – задумчиво произнёс Орэн.

– Именно так, – подтвердил Мирослав.

– А почему нас вместе не отправили? – задал Орэн давно мучающий его вопрос.

– Не держи зла, брат, но ты для нас сейчас как малое дитя. Кто ж женщин и детей во враждебный мир выпускает?

– Но… – хотел возразить Орэн, однако Мирослав его мягко перебил:

– То, кем ты был там, осталось там. А Марена, пусть и женщина, но своё ратное посвящение давно прошла.

– Ясно. Готов учиться! – честно ответил Орэн.

Вскоре лесная тропа сделалась узкой, и им пришлось идти друг за другом. Мирослав больше ничего не рассказывал, а Орэн не спрашивал.

Ещё час они блуждали слегка припорошенными снегом лесными тропами, пока не вышли на большую лесную поляну. Посреди поляны стоял длинный двухэтажный бревенчатый дом с двускатной крышей на толстых деревянных сваях.

«Большой, – подумал Орэн. – Одних свай вон несколько десятков. С полсотни человек можно разместить, да ещё и место останется».

– Идём, я тебя со всеми познакомлю, – сказал Мирослав и они вошли внутрь.

Через полчаса Орэн вышел обратно с Мирославом и ещё двумя новыми знакомыми: мужчиной средних лет, Ратибором, и парнем лет двадцати, Ярославом.

– Готов к своей первой охоте? – спросил Ратибор.

– Не к первой, но готов, – усмехнулся Орэн.

«Чего мне в лесу бояться-то?»

– Зайцев сегодня ловить как-то не с руки – нового брата не уважать. Может, на что-то покрупнее пойдём? – предложил Ярослав.

Все кивнули.

– Орэн, идёшь за мной, остальные – следом, – приказал Мирослав и пошёл обходить дом по узкой тропинке, протоптанной в снегу.

Орэн и остальные пошли вслед за ним.

С неба повалили крупные хлопья снега. Они падали на промерзшую землю, делая тропу перед ними всё менее и менее различимой, но Мирослав шёл вперёд без остановок.

Метель закончилась через час. Ещё полтора часа им пришлось пробираться вперёд по колено в снегу. Несмотря на то, что по снегу Орэн шёл не впервые в жизни, да и на далёкие расстояния всегда ходил без проблем и отдышек, ходьба сквозь метель и сугробы его всё-таки вымотала.

Пусть виду Орэн и не подавал – шёл с прямой спиной, в одном темпе со всеми и ни на что не жаловался – но Мирослав, видимо, что-то заметил. Когда Орэн впервые подумал о привале, Мирослав поднял руку ладонью вверх, приказывая всем остановиться, и обернулся к нему.

– Орэн, иди вон к тому дереву, – Мирослав указал на самое большое дерево в паре десятков шагов от тропы, – прислонись к нему спиной и стой так, пока я тебя не позову обратно.

Тут уж Орэн не удержался:

– За что ж ты меня наказываешь, старший брат? – наигранно вздохнул он. – Я ж тебя слушался всю дорогу!

Ярослав прыснул.

– Марш к дереву! – сдвинул брови Мирослав. – А то точно накажу!

– Иду, старший брат, – повесил голову Орэн и поплёлся к указанному дереву, выпрямляясь на ходу.

Сзади послышались смешки. Орэн улыбнулся.

Дерево выглядело очень древним. По крайне мере, раньше таких огромных деревьев Орэн не видел. Наверное, понадобилось бы человек десять, чтобы его обхватить с вытянутыми руками.

Он подошёл к дереву, прислонился к нему спиной, закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и принялся «отбывать свой срок».

Но не тут-то было! Вдруг он почувствовал, как из дерева полилась в него магическая сила, растекаясь от сердца по всему телу. Орэн сразу же почувствовал, как всю усталость как рукой сняло. Мирослав всё не звал его обратно, и Орэн продолжал стоять. Теперь он чувствовал, как он становится здоровее с каждым мгновением. Вдруг он смутно вспомнил, что похожее уже ощущал когда-то давно – когда Марена его исцеляла.

Мирослав махнул ему рукой, чтобы он возвращался, и Орэн, теперь уже без особого рвения, отлип от дерева – ему хотелось стоять так вечно.

– Ты в Священном Лесу, брат, – сказал Мирослав, когда Орэн вернулся на тропу. – Здесь всё даёт тебе силы. Взбодрить тебя – это лишь малая часть того, что он может.

Орэн кивнул.

– И не стесняйся спрашивать, даже если боишься показаться глупым или слабым, – поддержал его Ярослав.

«И снова „спрашивать“…»

– Запомни: спрашивать отнюдь не значит ныть или жаловаться, – добавил Ратибор.

– Да понял я уже, понял! – не выдержал нотаций Орэн. – Только Марене не говорите, что мне тут жаловаться на всё придётся!

– Это, брат, между нами, – похлопал его по плечу Мирослав и обратился ко всем: – Мы на месте. Теперь внимание! Сегодня охотимся на отморозка.

– Это волк, изгнанный из стаи, – пояснил Ратибор.

– Я этого волка недавно приметил, – продолжил Мирослав. – Он ещё молод, но уже попробовал человеческой крови. Значит, нас не испугается. Ярослав, Ратибор, действуем как обычно.

Те кивнули.

– Орэн – держись недалеко от меня, под руку не лезь, внимательно смотри за тем, что мы делаем. За свою жизнь отвечаешь сам.

Орэн кивнул.

Мирослав махнул рукой Ярославу, и Ярослав удивительно бесшумно, несмотря на снег, начал медленно идти к небольшому овражку, который виднелся за деревьями, попутно осматривая следы на снегу.

Вдруг он притаился за деревом и что-то просвистел. Все рассредоточились за соседними деревьями. Орэн последовал их примеру.

Ярослав просвистел ещё несколько раз с небольшими перерывами. Из оврага вынырнул волк. Его грязно-белая шерсть хоть и выделялась на фоне нетронутого снега, но была под стать оголённым веткам кустарника, торчащим то тут, то там из сугробов. Дикие и холодные глаза волка не предвещали ничего хорошего.

«Ого! А я думал, они размером с собаку, а этот… Выше меня будет, если встанет на задние лапы. Интересно!»

Волк принюхался и пошёл в их сторону.

Все, кроме Орэна, подняли заранее заряженные арбалеты и прицелились.

Раздалось три выстрела – три арбалетных болта вонзились в волка… И прошили его насквозь. Волк споткнулся. Упал. Тут же вскочил и… Побежал!

Когда Орэн увидел, как на него мчится разъяренный раненый зверь, он понял, что место для наблюдения он выбрал самое что ни есть неудачное – не дал волку пути отступления.

«Или удачное?»

Пришлось быстро соображать, как перехватить волка. О том, чтобы убегать от него, даже мысли не возникло.

Он сделал несколько шагов от дерева, чтобы дать себе место для манёвра, и приготовился увернуться от волка в последний момент, чтобы нанести ему смертельный удар в шею, как он это делал много раз… С людьми.

Но не рассчитал – зверь прыгнул и извернулся в полёте. Лезвие прошло мимо его шеи, а передней лапой он сбил Орэна в сугроб. Уворачиваться было некуда, спихнуть с себя эту махину особо не получалось, а кормить его своей рожей не хотелось – пришлось жертвовать рукой, и он выставил локоть.

Летом Орэн бы ещё задумался о полезности такого манёвра для исхода дела, но зимой была велика вероятность того, что плотная кожаная куртка на меху не позволит волку быстро перегрызть руку.

Надежды оправдались. Локоть застрял в пасти волка, что позволило Орэну этой же рукой немного отпихнуть его от себя, чтобы высвободить вторую руку из-под его лапы и, наконец, дотянуться лезвием до его шеи…

Для того чтобы вылезти из-под волка, тоже пришлось приложить усилия.

Только тут Орэн заметил, что остальные уже собрались вокруг него с задумчивым видом.

– Что скажешь, Ратибор? – почёсывая бороду спросил Мирослав. – Толк из него будет?

– Поглядим-поглядим, – ответил Ратибор, подавая Орэну руку, помогая подняться.

Орэн встал.

– Не струсил – молодец! – похлопал его по здоровому плечу Ярослав и улыбнулся, но потом серьёзно добавил. – Но смотри, брат, времени у тебя немного. Сестричка у нас шустрая – не успеешь глазом моргнуть, будет снова на пороге и с Факелом. Вот тогда уже будет стыдно жить в её доме без Родового Имени. Не только тебе, но и ей.

– Понял, – серьёзно ответил Орэн, и подумал, что это слово ему в последнее время приходится произносить слишком часто.

В том – старом – мире он бы быстро пресёк все насмешки в свою сторону. Но здесь было как-то иначе – и насмешки добрые, и он действительно чувствовал себя как малое дитя. Пусть и был совершеннолетним уже последние пять лет.

«Правда, кто их знает, когда у них тут совершеннолетие наступает да и одно ли это тоже со статусом мужчины?»

В мужском доме он видел и мальчиков лет пятнадцати, и мужчин за сорок.

«Надеюсь, хоть тут не надо будет учить ещё и какой-то Дремирский язык, – подумал Орэн, вставая со снега. – А то действительно может стать стыдно…»

А вот за своё ратное обучение Орэн не переживал, ведь считал, что годы тренировок у графа Неррона его хоть чему-то полезному даже для Дремира должны были научить.

«Ведь я как-то выжил до сих пор?»

Пока он стоял в раздумьях, братья уже занялись волком.

Понимая, что он им тут точно уж ничем не пригодится, Орэн спросил:

– Мне опять у того дерева постоять?

– Не помешает, – усмехнулся Ярослав. – А дома мы тебя подлатаем.

– Но куртку чинить самому придётся, – добавил Ратибор.

– Научите? – с надеждой в голосе спросил Орэн.

– Куда денемся, – улыбнулся Мирослав.

Часть 5

Глава 12. Встреча

Киран был прав. До Мирты у меня было достаточно времени всё обдумать раз десять или двадцать и понять, что лучшее решение всё равно не приходит в голову.

В Мирте он наконец оставил меня в покое и пошёл куда-то по своим делам, а я пошёл к Захару.

Старик сидел на том же месте.

– Здравствуйте, Захар, – я поздоровался дружелюбно, но без улыбки.

На этот раз старик ответил сразу.

– И вам здравия, Марк.

– Если позволите, я бы хотел вам задать несколько вопросов о поселении, которые здесь недалеко, в горах – о Серте. Точнее, о том, что было на этом месте до этого.

Захар долго и внимательно на меня смотрел. Я не отводил взгляда. Наконец он ворчливо произнёс:

– Идёмте в дом. Там и поговорим.

Я решил, что про себя он подумал: «Ходят тут всякие!». Мне кажется, ворчливые старики всегда так думают.

В доме было светло и уютно. Ну, насколько могло быть светло в доме у высокой каменной стены. И как-то иначе. Не так, как снаружи. Будто я переступил порог и оказался совершенно в другом мире.

Захар сел за стол и указал мне на место напротив. Я тоже уселся.

– Спрашивайте, – предложил он.

– Насколько мне известно, на месте Серты раньше было Дремирское поселение – Горенка. Меня интересует, есть ли под ней подземные пещеры или ходы, в которые мог остаться доступ с поверхности? Есть ли выход из этих пещер в ущелье на запад от Горенки? Или есть ли другой известный Вам способ попасть из Горенки в ущелье?

– Пещеры были. Ходы засыпало. Другой способа не знаю.

«Вот и поговорили», – подумал я и собрался уходить.

– Благодарю. Других вопросов не имею.

Не успел я встать со скамьи, как в дверь постучали.

Захар пошёл открывать.

– Здравствуй, дедушка Захар, – услышал я смутно знакомый голос. – У меня к тебе дело есть.

– Заходи, Мареночка. Но придётся обождать – у меня гости.

Захар посторонился, пропуская гостью в дом.

– Вот это да! – рассмеялась Марена. – Деда, я знала, что на тебя можно положиться!

«А, вот чей это был голос».

– Он сам пришёл, – буркнул Захар.

– Здравствуйте, Марк. У меня к вам дело есть. Вы не против его сейчас обсудить?

– Здравствуйте, Марена. Да. Идёмте.

Я встал из-за стола, ещё раз поблагодарил Захара за гостеприимство, попрощался, и мы вышли на улицу.

– А вас не узнать, – не скрывал я своего удивления.

– Всё так плохо? – хихикнула Марена.

– Отчего же? Вы повеселели! – искренне сказал я, а подумал, что она теперь не выглядит, будто здесь «не в своей тарелке».

Мне всегда было интересно наблюдать за тем, как путешествие меняет людей, и я снова встретил ещё одно подтверждение этому.

– Марк, давайте на «ты», если вы не против. Дедушка Яромир рассказал, что вы потомок нашего древнего Рода-побратима. Да и дело у нас общее, как мне кажется.

При словах «Рода-побратима» мне на миг стало очень радостно, а потом очень грустно, но я лишь спокойно ответил:

– Без проблем. И какое у тебя ко мне дело, Марена?

– Нам надо обсудить, как найти древний артефакт под названием «Факел», если ты его ещё не нашел.

– Неожиданный поворот, – неподдельно удивился я.

Поворот действительно был неожиданный, да ещё и в нужную сторону.

– И с чего ты решила, что я знаю об этом артефакте, не говоря уже о том, что зачем-то его ищу.

– Мне сообщил об этом граф Неррон, – невозмутимо ответила Марена. – Он сказал, что этот артефакт должен быть у тебя, или ты знаешь, как его найти.

Я себе даже представить не мог, что нужно было сделать юной девушке из Дремира, чтобы граф Неррон решил с ней не просто пообщаться, а ещё и поделиться очень важной для себя информацией, да потом и отпустить живой. Я решил даже не пытаться представлять и сразу же задал следующий, более полезный вопрос:

– Зачем тебе Факел?

– Старейшина Яромир просил привести тебя с Факелом в Яренку. Это недалеко от того места, где я тебя впервые нашла. Сразу скажу: зачем – не знаю.

Сказать, что я очень удивился этому предложению – не скажу. Вот только у меня возникло необъяснимое чувство, что граф Неррон меня каким-то загадочным образом продал Старейшине Яромиру. Вместе с Факелом. Чувство меня не обрадовало, но ответил я спокойно, точнее, сдержанно:

– Боюсь, что это нам придётся обсудить с ещё одним человеком. Давай отложим этот разговор до тех пор, пока он не вернётся?

– Как скажешь, – пожала плечам Марена.

А раньше она была другой. Более «настороже», что ли?

Когда мы пришли на постоялый двор, где мы с Кираном остановились, я попросил Марену подождать меня за столиком внизу и пошёл проверять, не вернулся ли Киран.

Оказалось, что Киран уже вернулся, и мы перенесли разговор в мою комнату. Стульев у меня там было немного, поэтому я предложил гостье сесть на единственный стул у небольшого столика в углу комнаты. Сам сел на край кровати. Киран остался стоять у окна и подпирать стену.

– Рассказывай, – я предложил Марене начать первой.

– Может, ты нас сначала познакомишь? – серьёзно посмотрела на меня Марена и перевела взгляд на Кирана.

Не успел я подумать, что она была права, как Киран ответил сам.

– Киран Регна́р. Гвардеец графа Неррона.

– А мне ты своё полное имя никогда не говорил, друг! – укорил его я.

– Так ты никогда и не спрашивал, – пожал плечами Киран.

– Как интересно, – задумчиво ответила Марена. – А граф Неррон не так прост. Я Марена из Рода Я́рена из Я́ренки, что на Окраине Дремира. К вам, мистер Регнар, как оказалось, у меня тоже есть дело. Марк, ты не против, если я с этого и начну?

– Да пожалуйста, – пожал я плечами.

– Мистер Регнар, граф Неррон просил вам передать, что вам больше не надо наблюдать за Марком Эренским.

– То есть за ним? – усмехнулся Киран и ткнул пальцем в мою сторону.

Марена кивнула.

– Марена, я вас люблю! – Киран галантно поклонился Марене.

Я не знал, что он умеет делать такие поклоны.

Марена хихикнула.

– А ты! – обернулся ко мне Киран, когда распрямился. – Ты мне, конечно, друг, но не вздумай меня искать в ближайший месяц!

В мой словарь страшных фраз добавилось ещё и слово «месяц».

– Да понял я! – раздражённо ответил я. – Иди уже!

«Сколько можно меня запугивать, друг! Я так скоро привыкну и перестану реагировать!»

Киран ушёл.

Я выдохнул.

– Так зачем я вам с Факелом? – уже спокойно спросил я.

– Как я поняла со слов Яромира, ты можешь использовать Факел и возродить Священный Лес, на месте которого сейчас Пожарище. Подробностей я не знаю, но думаю, Яромир сможет рассказать тебе больше.

На слове «Пожарище» меня стало наполнять необъяснимой тоской. Через несколько длинных мгновений я вспомнил… Своё обещание лесу! Теперь я смогу его выполнить.

– Я согласен прийти в Яренку с Факелом, – твёрдо сказал я. – Но для этого нам этот Факел было бы неплохо сначала найти.

– Граф Неррон писал, что у тебя должны быть идеи, где начинать поиски, – невозмутимо ответила Марена.

«Хитрый жук», – мысленно усмехнулся я, но вслух лишь сказал:

– Идея-то есть. Но, скорее всего, эта «идея» сейчас погребена под глубокими сугробами снега. До весны мне ждать не хочется, но других идей нет.

– И где это? – заинтересованно спросила Марена.

– Ущелье на окраине Серты. По-вашему – Горенки.

Марена ненадолго задумалась и вскоре спросила:

– Что дедушка Захар говорил по этому поводу?

– Что если там и были подземные ходы в ущелье, то их давно засыпало.

– Ну что ж, – спокойно ответила Марена. – Предлагаю сначала посмотреть на это ущелье, а потом уже решать дальше. Что скажешь?

– Придётся.

Кира́н Регна́р

Песня Души: Machinae Supremacy – My Dragons Will Decimate

Часть 5

Глава 13. Молниеносно

В Серту мы добрались через несколько дней, но на этот раз «на» повозке и «по» дороге. Пусть и заснеженной, но нормальной человеческой дороге.

Факт того, что мне не надо пробираться через лес по пояс в снегу, меня, конечно, радовал, но… Осознание того, что я теперь объект купли-продажи сильными мира сего, с каждым днём бесил всё больше. Я старался быть внешне спокойным. Марена-то тут причём?

В Серте мы сразу же направились к пролому в стене, где я видел «птицу». Всё оказалось не так плохо, как я думал. По дну ущелья текла река, отчего оно не превратилось в заснеженную на непонятно какую глубину чашу. На западном склоне снега было немного, а основные сугробы были на восточном. На том месте, куда «села птица», был небольшой заснеженный плоский каменный уступ, напоминающий карниз.

– Нам туда, – я указал Марене на этот уступ. – Видишь небольшой плоский уступ на склоне ущелья между двумя деревьями?

– Вижу.

Марена подошла ближе к краю ущелья и глянула вниз.

– Будем спускаться с этой стороны, а по той поднимемся? – предложила она. – Например, вон в том месте, где река пошире, – она указала вверх по течению от нужного нам места, – возможно, нам удастся перейти вброд на ту сторону.

Лезть в ледяную горную реку мне совсем не хотелось, как и снова спускаться на дно ущелья.

– У меня есть идея получше, – не согласился я. – Предлагаю подождать до вечера, и если моя идея не сработает, завтра будем спускаться.

– Хорошо, – согласилась Марена без лишних расспросов.

В центре Серты нам делать было нечего, и мы остались ждать на месте. Прождать нам понадобилось всего несколько часов – большая снежная туча не заставила себя долго ждать.

– Отлично! – нарушил я снежно-созерцательное молчание. – Идея моя проста: мы доберемся на тот уступ на молнии.

Марена посмотрела на меня… Хорошо, что не как на идиота… И лишь похлопала глазами.

– Я серьёзно. Перемещение нас на тот уступ я беру на себя. После приземления мы пытаемся с него не свалиться в реку. Справишься?

– Да, – серьёзно ответила Марена.

– Тогда собираем вещи.

Когда наша нехитрая стоянка была упакована обратно в заплечные сумки, я сказал Марене:

– Давай руку.

На этот раз обошлось без предупреждений о возможном вредительстве с моей стороны.

В снежных тучах, конечно, редко бывают молнии, но мне нужен был лишь отражатель.

С землёю небо обратись —

Путь в небеса нам отворись.

От жара яростной стихии

Сокроет кокон, как стеной.

Иду по молнии дороге,

И спутница моя со мной.

На туче я остановлюсь

Со спутницей и обернусь.

С землёю небо обратись —

Путь до земли нам отворись.

От жара яростной стихии

Сокроет кокон, как стеной,

Иду по молнии дороге,

И спутница моя со мной.

И не спеша шагая вниз,

Мы приземлимся на карниз.

Вряд ли бы кто-то заметил разницу между передвижением по молнии «спеша» и «не спеша», но этой разницы нам как раз хватило, чтобы не убиться при приземлении.

Когда на месте нашей посадки – на каменном уступе – растаял снег, я понял, что он намного шире, чем казалось со стороны – пытаться удерживать равновесие на краю пропасти не пришлось. Правда, расслабляться тоже не стоило – особенно на мокром скользком камне, когда далеко внизу журчит быстрая ледяная горная река.

Я тут же схватился за одно из деревьев, растущих из стены ущелья по краям. Марена тоже.

Перед нами была гладкая скала. Такими скалами меня уже было не разубедить. Осталось лишь проверить.

Мы с тобой одной крови – ты и я,

Впусти меня к тайнам, бабуся моя.

Меня и сестрицу из братского Рода,

Что рядом стоит со мною у входа.

Мы, держась за руки, прошли сквозь скалу, и снова я оказался в кромешной темноте. Ненадолго. Вспыхнул свет моей шаровой молнии.

В правом углу небольшой пещерки, в которой мы оказались, стоял маленький старинный деревянный сундук с коваными вставками по углам и без замка. Не знаю почему, но я не удивился.

Часть 5

Глава 14. Факел

В сундуке оказался один дневник в коричневом кожаном переплёте и одна резная деревянная трубочка, похожая на сопилку.

Первым делом я достал трубочку и повертел её в руках. Она была диаметром с большой палец, а длиной чуть больше длины ладони. Через всю длину было одно идеально круглое и гладкое сквозное отверстие. На боковой поверхности трубочки других отверстий не было, но вся она была испещрена очень точно вырезанными короткими прямыми и волнистыми линиями, сплетающимися в причудливый узор.

– Это оно? – протянул я Марене трубочку. – Думаешь, это Факел?

– Понятия не имею, – серьёзно ответила она, взяла трубочку из моих рук и повертела в руках. – А вот узор похож на узоры на нашей одежде. Правда, именно такого хитросплетенного я никогда не видела, и мне сложно сказать, что он значит.

– Ладно, сейчас узнаем… Наверное… – ответил я и открыл дневник.

Сначала я его просто пролистал и убедился, что это действительно почерк моей бабушки. В отличие от всех прочих дневников, которые мне от неё достались, этот был очень тонкий, будто его завели не записать все события за год, а подробно поведать лишь о чём-то одном.

– Я почитаю, – сказал я Марене, – и тебе скажу, если найду что-то по делу.

– Хорошо, – сказала она. – Если ты не против, я хочу перерисовать узор с трубочки в свой блокнот и попытаться в нём разобраться.

– Нет, конечно, не против! Самому интересно, что бы он мог значить.

– Благодарю, – сказала Марена.

Она отошла к противоположной стене пещеры, чтобы не мешать мне читать, а я послал ей две шаровые молнии, чтобы ей там было светло, и принялся за чтение.

На третьей странице я понял, что этот дневник действительно описывает Факел и все события в жизни бабушки, которые её с этим артефактом так или иначе связывали. Она об этом упоминала там напрямую и давала внешнее описание Факела, вот только называла его иначе – «концентратор»…

Сначала я читал её дневник, как инструкцию по использованию Факела, вперемежку с некоторыми историями из её жизни. Это было интересно и увлекательно, как всегда. Но потом я перевернул очередную страницу и увидел страницу, будто залитую слезами: половина слов на ней расплылась чёрными кляксами, и невозможно было прочитать, что там было написано. Следующие пять страниц были такими же.

Когда за испорченными страницами я увидел полностью чистый белый лист, я уж было подумал, что я так и не узнаю, что же там произошло и почему граф Неррон за мной и этим Факелом гоняется. Однако стоило мне его перевернуть, снова появились обычные записи. Почерк был немного иной, будто это писали через много лет, но всё же оставался почерком моей бабушки.

Я начал читать и не мог оторваться, пока не дочитал до конца. Не мог ни о чём думать, пока не дочитал…

Когда я закончил, то посмотрел на Марену и громко захлопнул дневник.

Она вздрогнула от этого звука и удивлённо посмотрела на меня.

– Тебя это тоже касается, – холодно сказал я, вставая с дневником в руках.

Я подошёл к Марене и отдал его ей.

– Если хочешь узнать, кто устроил Пожарище, то листай до испорченных страниц и читай после чистого листа за ними. Я буду снаружи.

Она взяла дневник без лишних слов, а я пошёл на выход.

Я ухожу, дверь мне открой.

Выпусти тех, кто здесь со мной.

Пещера меня выпустила. Выпустит и Марену.

Я вышел на скалу, на которую мы несколько часов назад приземлились, и сел на её край, свесив ноги вниз. На обледеневший, скользкий, холодный каменный край, но теперь мне было пофиг, свалюсь я в ущелье или нет. Мне надо было подумать. На свежем воздухе.

«Значит вот кто устроил Пожарище, – думал я, и мысли мои были безрадостными. – Если от графа я такое ожидал, то не от тебя, бабушка… Теперь понятно, почему тебя выгнали из Рода. Они ведь и за меньшие проступки выгоняют, судя по твоим рассказам».

Я вздохнул. Неприкрыто вздохнул, глядя на стремительно уносящуюся куда-то вниз воду в реке. Казалось, что если на неё засмотреться, она унесёт меня за собой. В пропасть. В ту самую, до которой, по рассказам Кирана, мне оставался один лишь шаг.

Но я не мог начать ненавидеть свою бабушку. Даже за то, что она лишила меня Рода – принадлежности к чему-то большому, значимому, могущественному… Большой семьи, традиций, поддержки, побратимов… Оставила наедине с «ответственностью». Я видел, она старалась – старалась заменить для меня весь Род. Собой.

«Чёрт, Марк! Надо успокоиться!» – мысленно орал я сам на себя, понимая, что медленно скатываюсь обратно во тьму.

На улице было светло. В моей Душе – нет. Мне иногда казалось, что и Души у меня нет, ведь на её месте я ощущал лишь пустоту. Тёмную, безликую, ни холодную, ни горячую – сплошную неосязаемую Пустоту. Где-то там, внутри себя, я всегда был один. Один во тьме, и лишь бабушка добавляла в мой внутренний мир света, когда появлялась рядом со мной. С тех пор прошло десять лет. С тех пор у меня в Душе всегда было темно…

«Надо успокоиться, – убеждал себя я. – Не для этого меня друг нёс четыре дня на плечах…»

Меня никто не тревожил. Я успокоился и вошёл обратно в пещеру.

Марена спокойно дочитывала дневник с задумчивым видом.

Лишь сейчас до меня дошло, что Марена уже прочитала про Пожарище, но до сих пор меня не убила на месте за то, что я потомок той, кто безвозвратно выжгла дотла их Священный Лес и погубила много невинных жизней. Судя по всему, успокаиваться она умеет лучше меня.

Марена дочитала дневник и молча отдала его мне вместе с Факелом. В её взгляде не было ненависти, в её поведении не было угрозы – лишь отрешённая от реальности сосредоточенность на своих мыслях. Я не спрашивал, что она об этом всё думает. Я не хотел этого знать. Сама она тоже ничего не сказала.

Я сложил всё в свою сумку и спокойно предложил:

– Может, переночуем здесь? На улице уже темно.

– Давай, – спокойно сказала Марена.

Я чуть изменил свойства барьера на входе, чтобы он пропускал свежий воздух и свет, но не снег и холод. Расстелил шерстяную подстилку на полу и лег спать. Есть не хотелось. Поспать не особо получилось.

«Теперь я точно не знаю, куда мне идти… – горько думал я. – К чему стремиться… Ну стану я магом шестого уровня, и зачем мне это? Пойти обратно в наёмники можно и так. На хлеб хватало. Видимо, у меня на Роду написано жить чужой волей, раз своей нет… Хотя какой там Род… Даже и этого у меня нет – никакие нити ни с чем меня не связывают, никакие корни. Как там у бабушки это называлось? „Перекати-поле“, кажется… Куда ветер дунет, туда и покатится. Как и я…»

Видимо, под утро я всё же уснул, потому что в какой-то момент понял, что проснулся. Чувствовал я себя отвратительно. На смену хандре пришла злость – верный спутник беспомощности.

Я злился и на себя, и на всё на свете, но на Марене не срывался.

Погрыз солонины на завтрак – не помогло.

Марена вела себя абсолютно спокойно. Но и это меня начинало бесить – мне казалось, что этим она меня тоже упрекает в моей несостоятельности.

Пора было уже валить из этой чёртовой пещеры!

– Если ты готова, можем уходить, – сдержанно сказал я. – Но обратно нам придется спускаться к реке и идти вброд. Я сейчас не смогу безопасно повторить трюк с молнией.

– Готова, – спокойно сказала Марена. – Идём вброд, мне подходит.

Мы вышли из пещеры и начали спускаться по склону слева от уступа, пробираясь через снег и придерживаясь за торчащие из него стволы деревьев и ветки кустов. Высоту мы теряли медленно, чтобы спуститься к реке в её широком месте, выше по течению, что вчера подметила Марена…

«Факел? Неррон? Яромир? Да делайте что хотите! – злился я, пытаясь всё же не свалиться в реку раньше срока. – Надо быть в Яренке⁈ Буду!»

Часть 5

Глава 15. Опора

Леон

С тех пор, как Леон попрощался с графиней Ронеттой и улизнул от исполнения своего долга перед ней, прошло две недели. Домой он мог бы добраться и за более короткий срок на почтовом грифоне, но денег у него на это не было, и пришлось добираться в Дионвест, находя попутчиков, соглашавшихся его бесплатно подвезти.

Когда город появился на горизонте, Леон разглядел башни Летающей Крепости Мэйн, возвышающиеся над городской стеной, и понял, что раз Крепость отца на своей домашней стоянке в центре города, значит, и отец дома. Его это и обрадовало (он сможет помочь Эрику), и огорчило (ему сегодня же придётся разговаривать с отцом) одновременно.

До города он добрался к обеду. Ещё несколько часов он шёл через город к Крепости, окончательно собираясь с мыслями и настраивая себя на предстоящий разговор – разговор не о делах Эрика, но касающийся места Леона в жизни отца. Сколько раз он не пытался поговорить об этом с отцом, всегда это заканчивалось одинаково: криками отца и слезами Леона, когда он ещё был маленьким, и криками отца и молчанием Леона, когда он начал считать себя достаточно взрослым, чтобы больше не плакать.

Леон научился молча, терпеливо и равнодушно выносить все те несправедливые и унизительные слова, которые отец всегда бросал в его сторону по поводу и без повода, не задумываясь о душевных переживаниях мальчика, да и не залезая за словом в карман. Равнодушие Леона к словам отца бесило последнего ещё больше – он орал ещё громче, но Леона он никогда не бил.

В последнее несколько лет такие «задушевные беседы» бесили и Леона, но отцу он не перечил – считал бесполезной тратой времени. Теперь он всегда делал так, чтобы отец на него орал хоть за дело, то есть справедливо. Совесть за свои поступки Леона давно уже не мучила. От неё он отказался, когда понял, что несправедливые нападки в свою сторону терпеть уже выше его сил.