Текст книги "Факел (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Поперёк склона лежал огромный камень, а над ним росло небольшое дерево. Дожди намыли за камнем почти ровную площадку, и всё это сооружение немного напоминало комнату с тремя стенами: склон, дерево, камень. Места там как раз было достаточно, чтобы растянутся во весь рост вдоль камня и не укатиться вниз во сне.

Я внимательно осмотрел это место, но никто там по соседству вроде бы не жил.

Камень просматривался с дороги, и несмотря на то, что вряд ли кто-то ночью будет по ней ходить, я всё же решил, что кокон не помешает. Только потом, а сейчас я немного утеплюсь и поем.

Я отстегнул от сумки теплый свитер и надел его под пальто, надел шапку, сел под дерево и принялся жевать солонину с полузасохшим хлебом, запивая водой из фляги.

Когда я понял, что заблудился, стал экономить припасы. Теперь еды у меня оставалось ещё на два дня. Если город окажется совсем заброшенным, то придётся охотиться и листики-корешки разыскивать. Хотя какие тут листики осенью? Орехи разве что разыскать, может, получится… Ну да ладно – не впервой.

Закончил я свой нехитрый ужин, когда уже совсем стемнело.

Так, здесь деревья, а не песок. Ну, пусть будет так:

Здесь три стены.

Добавлю крышу я и дверь.

Пусть и прохожий не узрит,

И не учует и зверь.

Сей кокон призрачной стеной

Меня сокроет пеленой,

Пропустит свет, и дождь, и ветер,

Но не найдёт никто на свете.

По идее, здесь об меня никто спотыкаться не должен, и этого должно хватить.

Я надел шапку и варежки, подложил край сумки под голову и мгновенно уснул.

Часть 2

Глава 9. Туман

Проснулся я на рассвете от того, что в мой кокон ударила молния. Странная молния – на небе не облачка, а кокон сорвало, будто ветром сдуло. Я тут же развернул новый кокон, ожидая следующей атаки, и сел. Прождал я с четверть часа, но больше ничего не происходило. Я решил, что пора вставать.

Быстро свернул свой нехитрый лагерь и отправился через хребет в долину.

Я, конечно, люблю путешествовать, но после нескольких дней вынужденного скалолазания всё тело ломило, и мысль о том, что надо долго идти вниз, чтобы снова долго идти наверх, как-то не особо воодушевляла.

Дорога снова вилась широкими полукольцами по склону горы, и ходить туда-сюда мне быстро стало лень. Тем более с этой стороны гор из растительности были только травы и кустарники.

На втором повороте мне стало окончательно скучно – я сошёл с дороги и пошёл напрямик к городу, вниз по склону.

Не скажу, что это было намного быстрее – я всё время то проваливался в неглубокие ямы, то цеплялся одеждой за кусты, то застревал в мелких камнях, то спрыгивал с больших. Но в этом появлялся хоть какой-то дух приключения.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что найди я сразу дорогу ещё в предгорьях, я бы, наверно, всё равно рано или поздно с неё сошёл. Может даже и оказался в том же ущелье с рекой.

Пока я спускался с горы, долина внизу начала наполняться туманом, словно огромная чаша. Туман лился в неё несколькими потоками, стекающими с противоположного горного хребта. Мои планы добраться до города к вечеру таяли на глазах.

Под конец спуска я опять выбрался на дорогу, чтобы не переломать ноги в тумане, и по ней уже спустился в саму долину.

Видимость снизилась до расстояния вытянутой руки. Помогало лишь то, что в долине дорога уже не петляла. Сколько я шёл через туман сложно сказать. Может час, может и три, но в какой-то момент я упёрся рукой в каменную стену.

Я решил, что пересёк долину. Значит, где-то здесь дорога должна поворачивать и уходить наверх. Прошёлся вдоль стены на пару десятков шагов – налево, потом направо. Ничего не нашёл.

Идти куда-либо сейчас было бессмысленно. Ещё раз заблудиться я не горел желанием. Я снова сошёл с дороги налево и отошёл от неё на несколько сотен шагов вдоль стены-скалы. Никаких пещер по дороге я не нащупал и решил, что можно остановиться и созерцать туман здесь.

Я сбросил сумку и уселся разглядывать пелену перед собой. Сколько я не сидел, ничего не происходило: не шуршало, не дышало мне на ухо, не кричало и с хрустом не подкрадывалось. Ничего мне не мерещилось и ничего меня не пугало. Стало скучно. Думать о смысле бытия или даже о том, что я забыл в этих горах, совсем не хотелось и я не нашёл лучшего занятия, как жонглировать шаровыми молниями.

Я начал с трёх белых светящихся шариков размером с орех. В отличие от обычных предметов, эти в случае потери контроля на землю не падали и в туман не укатывались. Стоит ослабить внимание или забыть про них – они начинали жить своей жизнью и летели куда-то сами по себе, будто срывались с поводка. Последний раз, когда я так игрался-тренировался, мне удалось удержать внимание на пяти.

Три шарика передо мной закручивались по спирали, разлетались в разные стороны с разным ускорением, собирались вместе, вылетали за поле зрения и возвращались обратно. Я добавил четвёртый, пятый, шестой.

С шестым всё ещё были проблемы, но управлению он более-менее поддавался.

Незаметно стало темнеть, но туман никуда рассеиваться не собирался.

Закончив с шариками, я их «собрал» обратно, вернул себе свой заряд и начал развлекаться пусканием светящихся дуг, сродни молниям из левой ладони в правую и наоборот. Сначала меня интересовала скорость, потом точность, потом количество…

Стало совсем темно. Ни звёзд, ни луны я так и не увидел. Есть не хотелось. Завалился спать. Если туман к утру не рассеется, то так сквозь него и пойду наверх. Торчать здесь ещё один день мне совсем не хотелось.

Проснулся я от неясного чувства, что мне угрожает опасность. Открыл глаза. Туман рассеялся и сменился предрассветной росой. Вокруг ни души. Лишь лёгкий шорох травы на ветру нарушает тишину.

Чувство опасности нарастало. Оно одновременно пыталось и вжать меня в землю, и отправить бежать, не разбирая дороги. Я встал, но бежать никуда не стал, а лишь сосредоточился на окружающем пространстве.

Когда я, наконец, понял, что это моя чуйка, а не необъяснимое чувство тревоги заставляет меня бежать (причём немедленно!!!), я надел сумку на плечи и побежал со всех ног в ту сторону, куда собирался идти, когда туман рассеется.

Я бежал с четверть часа. Довольно долго, как для побега от необъяснимой опасности. Я успел выбежать на дорогу, которая мне была нужна, подняться на несколько террас над долиной, заметить, как небо начинает быстро светлеть. Начинался рассвет. Лишь тогда чувство опасности пропало.

Я замедлился и остановился, пытаясь отдышаться. Когда у меня это наконец получилось, я огляделся по сторонам. Обычная предрассветная безмятежность до самого горизонта.

В то же мгновение в долине случился обвал. Точнее провал – часть долины, захватывая и то место, где я ещё совсем недавно спал, просто провалилась вниз, и на её месте зияла тёмная округлая дыра с неровным краем.

«Да уж. У них тут не соскучишься, – подумал я и решил, что стоит забраться повыше, чтобы лететь, если что, подольше. – Гулять так гулять!»

Через два часа я был в городе.

Часть 2

Глава 10. Птица

Дорога упиралась в открытые массивные деревянные городские ворота. На фоне полуразрушенных белых стен они выглядели как чужие, но однозначно давали понять, что город обитаем.

На карте город именовался Горенка, но сами ворота и стражники за ними были очень похожи на тех, кого я видел в Мирте, и я мысленно окрестил этот город Гор-та.

Стража меня впустила внутрь без особых расспросов, и я пошёл дальше по центральной улице. Дома по обе её стороны выглядели скорее перестроенными, чем отстроенными заново. Часть стен была из белого камня, а часть из серых камней и досок. Крыши были покрыты тёмно-коричневой черепицей. Создавалось впечатление, что дома достраивали не те люди, которые их строили изначально.

Центральная улица упиралась в круглую площадь и пересекала её по прямой линии. От площади отходило ещё шесть улиц в виде прямых лучей. Наверное, сверху этот город мог бы напомнить круглый, разрезанный на треугольники пирог.

«А вот Мирта с её тремя центральными улицами напоминала бы скорее рогатку», – подумал я и решил, что Весталия этот город, скорее всего, у кого-то отжала и присвоила себе.

На площади я нашёл небольшой немноголюдный рынок – лишь за тремя прилавками сидели продавцы. Я направился к ним, чтобы запастись едой и разузнать, где можно остановиться на ночь. У них я купил солонины, лепёшек, сушёных овощей и фруктов.

Колодца в центре города не оказалось, но мне указали направление, где его можно найти. А вот переночевать к себе никто не брал. Развалин достаточно – ютись, где пожелаешь. Ещё я узнал, что город назывался всё-таки не Горенка, и не Горта, а Серта.

В поисках воды я пошёл по одной из центральных улиц на юго-запад. Примечательным было то, что переулки от улицы отходили через равные промежутки, а у начала каждого переулка был колодец или, по крайней мере, что-то его напоминающее. Вот только все они были разрушены и засыпаны камнями.

Нужный колодец я нашёл на углу ближайшего к городской стене переулка. Он был цел, как и большинство домов в этой части города. Мне показалось странным, что здесь никто до сих пор не поселился. Хотя, может и нет. Скорее всего, местным удобнее жить поближе к центру города

Обычный колодец. Обычное ведро на цепи. Только длина цепи оказалась короче, чем я мог бы предположить. Видимо, где-то недалеко от поверхности протекала подземная река.

Я набрал один сосуд воды и решил побродить по городу. Я вернулся по центральной улице поближе к центру города и свернул в переулок. Сколько я не шёл, переулок никуда не вилял, а пересекал лишь широкие главные улицы. Когда я вышел к тому же перекрестку, с которого около часа назад ушёл, я понял, что переулок замкнулся в кольцо.

По дороге я насчитал восемь крупных перекрёстков, и это количество вполне соответствовало количеству улиц, которые отходили от центральной площади.

Я решил пройтись ещё по одному из переулков, ближайшему к центру города, чтобы ещё раз подтвердить полученные знания. Как говориться: «один раз случайность, второй – совпадение, третий – закономерность».

Это переулок я прошёл намного быстрее и решил уже обойти весь город вдоль городской стены.

«Гулять так гулять!»

Время уже было послеобеденное, и меня осенило: надо так подгадать свой маршрут, чтобы выйти к западной части города на закате.

«Лучше уж ужинать с видом на горы, чем на унылые развалины, – подумалось мне. – Мда, не знал, что я романтик…»

Я вернулся на центральную площадь и пошёл по улице, ведущей ровно на запад. Дойдя до городской стены, я решил обходить город против часовой стрелки.

Западная улица, как и юго-западная, тоже упиралась в ворота. Вот только ворота здесь были не закрыты, а разрушены, и за ними зияла пропасть. Вдоль всей стены, насколько было видно, простиралось глубокое, но не широкое ущелье.

«Скорее всего, когда-то здесь был подвесной мост».

За ущельем склон горы уходил постепенно вниз, плавно переходил в предгорья, потом – долину. За долиной простирались горные хребты до самого горизонта.

«Отличное место для наблюдений за садящимся солнцем», – подумал я и не стал здесь надолго задерживаться – ещё вернусь. Мой путь лежал на юг, вдоль стены.

Могу лишь догадываться, что у них тут произошло такого, чтобы стена была проломлена в очень многих местах. Я несколько раз выглядывал за пределы стены, но потом бросил эту затею – там всё равно не пройти.

Дорога вдоль стены была шириной несколько десятков шагов, и мне сразу вспомнились сады в Мирте. Но ничего похожего я тут так и не увидел. Да и никаких домов, прилепленных к стене города, тоже не попадалось.

Как-то незаметно и однообразно я добрался до юго-восточных ворот, через которые утром в город и пришёл, и понял, что треть моего пути позади. Но ничего таинственного и необычного я до сих пор не нашёл. Стена и ворота в этой части города были отремонтированы, что намекало на то, что всё таинственное здесь должны были найти давным-давно, ещё до меня.

Восточная стена города была скорее номинальной – с этой стороны была неприступная скала. И зачем было перед ней ещё и стену возводить? Это оставалось загадкой. Всё, что я мог предположить – это эстетическое неравнодушие древних архитекторов к замкнутым окружностям.

Планировка этого города очень отличалась от Мирты, и складывалось впечатление, что он принадлежал когда-то совсем другому народу. И вот где этот народ сейчас, было, пожалуй, единственной загадкой.

На севере и северо-западе тоже не попалось ничего интересного. В развалинах местных домов мне почему-то рыться не хотелось. Ноги останавливались на пороге и дальше идти не хотели. Никогда раньше со мной такого не было – я всегда любил бродить по развалинам и находить что-то интересненькое: осколки керамики, железячки, деревяшки, камешки и тому подобное. Но не здесь.

Когда солнце подкатилось поближе к горизонту, я был уже в западной части города. Подустал я, окончательно заскучал и был расстроен.

«Самое время отдохнуть с видом на закат!» – пытался я сам себя подбодрить и, выбрав полуразрушенный участок стены подальше от центральных улиц, перелез на ту сторону.

В этом месте за стеной была узкая полоска каменистого уступа, резко переходящая в глубокое ущелье. Резко, но не отвесно.

«Уютное место, да и от чужих глаз далеко», – одобрил я свой выбор и устроился поудобнее у основания городской стены – стал наблюдать за солнцем. В это время дня на него уже можно было просто смотреть, не боясь ослепнуть.

Красный диск солнца тонул в облаках. Облака меняли цвета и очертания прямо на глазах… А я… Всё пытался угадать, коснулся ли край солнца горных вершин, скрытых под облаками или нет, как услышал:

– Благодарю, – тихий женский голос донёсся до меня откуда-то сверху.

– За что? – фраза вылетела сама собой, пока я поворачивал голову в сторону собеседницы.

Надо мной на обломках стены сидела девушка.

– За то, что не потревожил прошлое – нашу братскую могилу. Ты первый за много сотен лет.

Я молчал, продолжая её разглядывать. Она чем-то напоминала Марену – также изящна и грациозна. У нее была похожая причёска и длинное платье, но немного другие черты лица.

Девушка перевела взгляд с меня на солнце. Больше она не произнесла ни слова.

Я последовал её примеру – красный диск уже наполовину скрылся за облаками.

– Не смог потревожить, – ответил я. – Не знаю почему… Эх… Думал найду что-то таинственное…

– Таинственное хочешь? – звонко засмеялась девушка. – А чего расстраиваешься-то? В нужное место же пришёл – самое таинственное во всей Горенке! Сейчас…

Я уж было хотел обернуться и посмотреть на неё ещё раз, но она меня резко остановила:

– Не отвлекайся! Смотри на солнце, а то птицу упустишь!

Край солнца ещё на треть выглядывал из-за облаков. Никаких птиц ни поблизости, ни вдалеке не летало. Я мысленно пожал плечами и продолжил смотреть на солнце.

В то самое мгновение, как диск солнца полностью скрылся за облаками, моё внимание привлекла яркая вспышка справа! Последние лучи догорающего солнца «подожгли» не замеченный мною до этого водопад – он несколько мгновений пылал оранжево-красным огнём, а потом, словно птицей, огонь взлетел с водопада, проскользнул по стене горной гряды и нырнул в ущелье. Я бы подумал, что это обычные солнечные блики, если бы на дне ущелья эта «птица» не превратилась бы в сноп искр.

Подсветили ли эти искры что-то там, далеко внизу, я так разобрать и не смог, но уступ, на который эта «птица» приземлилась, я хорошо запомнил.

Я обернулся к девушке, чтобы спросить: «Что это было?», но её и след простыл.

Ощущение было такое, будто я всё это время тут сидел один и сам с собой разговаривал.

«Мда. Уже девушки мерещатся».

Померещилось или нет, но заметку лучше сделать. Я достал карту, компас и сверился с направлением. Кроме карты у меня ничего не было, пришлось описать место, где я сидел и место появления и приземления птицы прямо на обратной стороне карты.

Часть 2

Глава 11. Песня

Киран

Караван добрался до Серты уже после заката. Киран посещал это поселение не впервые, но успел подметить, что отремонтированных домов вдоль центральной улицы стало больше.

Местные жители никогда не отличались гостеприимством, поэтому ночлег он обычно искал себе сам, в одном из более-менее сохранившемся домов. Но когда приходит большой караван, всё иначе – он располагается лагерем прямо на центральной площади. Там даже огромное кострище есть с незапамятных времён. Сейчас такие огромные костры никто не жжёт – незачем переводить столько дров, но удобно устраивать много маленьких костров на его внешней окружности. Да и к полевой кухне близко.

На местном рынке после заката уже никого не было, а таверны так до сих пор и не появились.

Главный распорядитель каравана занимался поиском местных жителей для снабжения костров дровами.

Киран обдумывал, как лучше завтра начать поиски беглеца. Даже если Марк сейчас в городе, искать его ночью среди множества полуразвалившихся строений было более бессмысленно, чем искать иголку в стоге сена.

Киран узнал, что караван планирует задержаться в городе на две ночи. Значит, у него есть два световых дня на поиски беглеца.

«Надо будет завтра у местных разузнать последние новости, а там решать, что делать дальше».

Вынырнув из своих размышлений, Киран заметил снующих туда-сюда людей с большими вязанками дров и присоединился к ним: взял две вязанки и принёс их к небольшой группе людей из «путешествующих за караваном».

Вскоре совсем стемнело, а их костёр начинал разгораться и согревать пятерых человек. Среди них была пара средних лет, бодрый старик и молодой мужчина, на вид немного младше Кирана.

Через час объявили, что еда готова, и все принесли себе по миске горячей каши и кружке чая. А после еды их маленькая компания незнакомцев как-то подрасслабилась, и потекли разговоры.

– Давайте знакомиться, – сказал молодой человек. – Я – Эрик.

– Чего это вы вдруг знакомиться надумали после стольких недель совместного похода? – проворчал старик.

– Да так, для поддержания беседы, – ничуть не смутился Эрик и продолжил таким же весёлым голосом. – Раз мы тут все вместе оказались.

– Кир, – поддержал его Киран, с мыслью: «А почему бы и не поболтать?»

Другие отмолчались, и разговоры далеко не утекли.

– Ну, тогда я спою, – сам за всех решил Эрик и достал небольшой струнный музыкальный инструмент из чехла.

Старик проворчал себе под нос:

– Будешь плохо петь, выгоним мёрзнуть, – но особо не возражал, как и остальные.

Эрик заиграл и запел.

Было время, было время,

Светлое, далёкое,

В небесах летела Птица,

Гордая, высокая.

В клюве колосок несла,

Да зерно упало:

В землю плодородную

Сразу же попало.

Птица не заметила

(Иль не захотела),

По делам своим

Дальше полетела.

А зерно то смелое

Корешки пустило,

И листы отважные

К солнцу распустило…

Эрик на мгновение остановился, чтобы глотнуть чаю, и обвёл взглядом их небольшую компанию.

– Хорошо поёшь, давай ещё! – смягчился старик.

Эрик улыбнулся и продолжил:

Было время, было время,

Светлое, далёкое,

И росло то Деревце,

Сильное, высокое.

Звёзды его грели,

Ветра песни пели,

Море омывало —

Корни щекотало.

Стало время, стало время,

Хмурое, далёкое.

Древо загрустило

В мире одинокое.

Но недолго жило

Дерево в печали —

Предки наши славные

Древо увидали.

И слетелись к Дереву,

Словно стая птиц —

Радости у Дерева

Не было границ.

Стало время, стало время

Светлым и далёким.

Жили предки в мире

С Деревом высоким.

На ветвях разлапистых

Возводили грады,

Песни пели Дереву —

В радость и награду…

– Эрик⁈ – вдруг послышалось из темноты, и к костру подошёл молодой мужчина в тёмном пальто и с заплечной сумкой.

Эрик перестал петь и удивлённо уставился на гостя, вышедшего на свет:

– Марк? Ты, что ли?

– Я, дружище! Вот так встреча!

Киран был бы не разведчиком из личной гвардии графа Неррона, если бы в этот момент поперхнулся чаем. Но он всё-таки был очень близок к этому, хоть и скрыл это за искренним удивлением от появления нового собеседника за костром.

«Марк⁈ И по описанию похож!» – Киран не верил в свою удачу, но внешне сохранял расслабленное спокойствие.

– Присаживайся, – продолжал Эрик. – Какими судьбами? Так до сих пор бесцельно по миру и слоняешься?

– Почему бесцельно? – с усмешкой ответил Марк. – У меня благородная цель – сделать жизнь интересной!

– Ага, наполнить «своё существование занимательными историями», – подколол его Эрик. – Два года тебя не видел, а ничего не изменилось.

– А я, между прочим, в Маренгерд шёл, – упрекнул его Марк. – Искать тебя через Гильдию собирался.

– О нет! – не унимался Эрик. – А я так некстати нашёлся и лишил тебя приключения!

– Я смотрю, ты мне не рад, – вздохнул Марк, но уходить никуда не собирался, а наоборот, снял сумку и уселся рядом с Эриком.

– То есть ты мне теперь намекаешь, что ответственность за твоё сорванное приключение теперь на мне? – улыбнулся Эрик.

– Ты там песню петь не закончил. Продолжай, а я послушаю…

– Устроили тут балаган, – вмешался ворчливый старик.

– Прошу прощения, сударь, – обратился к нему Марк без тени сарказма. – Мы просто давно не виделись.

– Ладно-ладно, – быстро сдался старик, – общайтесь на здоровье, только спать не мешайте.

С этими словами он так, сидя, и уснул.

Киран пока не нашёл возможности вклиниться в разговор, но слушал его очень внимательно, хоть виду и не подавал.

Он не спеша допил чай. Отрешённо уставился на огонь. Иногда ворошил его веткой. Потом начал зевать, завернулся в походное одеяло, закрыл глаза и устроился «спать» рядом с костром. Дыхание его было ровным, и он даже немного ворочался «во сне», но ни одного слова из разговора Эрика с Марком не упустил.

По всему выходило, что Эрик шёл в Маренгерд, чтобы сесть там на корабль. Марк решил к нему присоединиться, так как Эрик и был его целью изначально. Марк планировал задержаться в Серте на пару дней, но Эрик спешил в порт и его отговорил. Уходить из Серты они договорились завтра, но ближе к полудню.

Для Кирана это значило, что ему надо с утра закончить все приготовления и выйти в путь хотя бы на час раньше них, чтобы не вызывать подозрений. Дорога здесь одна – не разминутся. А вот устроить привал и подождать своих будущих попутчиков выглядело менее навязчиво, чем идти и дышать им в спину всю дорогу или напрашиваться в попутчики прямо сейчас.

Киран лежал с закрытыми глазами и дожидался, когда стихнут разговоры за костром, но ничего интересного никто больше не обсуждал.

Пытаясь себя хоть чем-то занять, чтобы не уснуть, он всё думал о том, как два таких разных с виду человека, как Марк и Эрик, смогли найти общий язык?

Единственное, что нашёл между ними общего Киран – возраст: они выглядели одногодками. Правда, Эрик всё же производил впечатление более взрослого и целеустремлённого человека.

«Манеру общения они, скорее всего, притерли между собой за многие годы, проведённые вместе, – думал Киран. – Но не внешность. Если Марк в своем пальто ниже колена и ботинках выглядит как вполне опрятный авантюрист-путешественник, то Эрик в своих потрепанных одеждах, с взлохмаченными волосами и струнным инструментом в руках скорее похож на барда, слагающего песни о судьбах мира».

«Однако, – решил поспорить сам с собой Киран, – если предположить, что один из них бродит по миру в поисках приключений, а другой слагает песни о подвигах друга, то, может быть, здесь и можно найти связь?»

Несмотря на всю яркость образов своих новых знакомых, Киран видел за этими образами какую-то лёгкую недосказанность, но в чём она заключалась, всё не мог уловить. С этой мыслью он и уснул. На этот раз по-настоящему.

Киран проснулся на рассвете, немного полежал, посмотрел в небо, сел. Эрика и Марка возле костра не было, но сумка Марка лежала возле вещей Эрика. Остальные спали.

На рынке уже было несколько торговцев, хоть и без товара.

Пока не было возможности пополнить запасы еды, Киран решил разведать, где найти воду в дорогу. До колодца и обратно он сходил где-то за час. К этому времени на рынке обстановка оживилась, и он купил еды в дорогу. После чего он предупредил распорядителя каравана, что дальше отправляется в путь один, и вернулся к кострищу.

Костёр, конечно, с утра никто не разжигал, но это место всё же оставалось вполне удобным, чтоб позавтракать перед дорогой. Ни Марка с Эриком, ни их вещей уже не было. Пожилая пара как раз заканчивала собираться в дорогу. Ну а Киран устроился поудобнее и пошел жевать лепёшки и сыр, попутно перепроверяя своё снаряжение.

Через полчаса с завтраком было покончено, и он отправился по северо-западной дороге к выходу из города.

Сейчас Киран не особо задумывался о том, ушли они раньше него или просто бродят по городу – время покажет.

За городом дорога сужалась до полутора десятков шагов. С правой её стороны возвышалась вертикальная каменная стена, переходящая под почти прямым углом в скальный навес на ширину всей дороги. Слева край дороги обрывался в глубокое ущелье. Казалось, будто кто-то когда-то прогрыз её в каменистом склоне горы, оставив по высоте ровно столько места, чтобы без проблем мог проехать конный всадник.

Далеко впереди дорога ныряла под водопад, выныривала и через некоторое время переходила в обычную извивающуюся горную дорогу – широкую тропу без каких-либо навесов над головой.

Киран шёл спокойным шагом, не спешил и не замедлялся. Никаких следов на каменной поверхности он разглядеть всё равно бы не смог, поэтому просто наслаждался видами горной местности.

Склон горы у основания дороги был скалист, обрывист и без особой растительности, но эта «обнажённость» с лихвой перекрывалась высоченными соснами, которые начинали расти далеко внизу и своими верхушками достигали почти самой дороги. Если идти ровно посередине дороги и не вглядываться в пропасть за её краем, то создавалось впечатление, что ты шагаешь по верхушкам деревьев.

Хвойный лес не простирался равномерно вниз по склону горы, а резко обрывался через некоторое время, создавая впечатление, что он рос лишь небольшим островком на одной из многочисленных горных террас. Что было за лесом, Кирану разглядеть не удавалось, и он решил, что там просто голые скалы, уходящие вертикально вниз до следующей террасы.

Далеко внизу желтел островок горной долины, отведённой под поля. За ним опять возвышались горы… Горы… Горы…

Киран и не заметил, как добрался до водопада. Падающий поток воды был шириной в десяток шагов. Он струился по скале над дорогой, потом срывался несколькими крупными потоками с карниза над дорогой, образуя вертикальную стену воды, которая уходила далеко вниз. Сразу было видно, что туннель здесь давно. В его крыше и полу были глубокие промоины. Это позволяло воде течь мимо дороги и не создавать луж на ней. Но всё же под водопадом было мокро, скользко и мшисто от обилия летящих на дорогу брызг.

Киран отошёл поближе к скале и подальше от пропасти и с удивлением обнаружил, что к стене на уровне пояса была прикреплена цепь. Несколько лет назад её тут ещё не было, а сейчас она представляла своего рода перила и проходила по всей длине опасного скользкого участка.

Он взялся за цепь и дошёл до середины водопада. На мгновение остановился, бросил взгляд на горы через струи воды и пошел дальше.

Водопад удалось преодолеть проще, чем Киран предполагал, и он направился дальше. Карниз над дорогой заканчивалась в нескольких десятках шагов за водопадом. Дальше она немного расширялась, а склон горы уходил вверх более полого и был покрыт редким низкорослым кустарником.

За несколько шагов до выхода из-под карниза у Кирана возникло резкое чувство опасности. Он огляделся вокруг и не увидел ни души. Он не чувствовал ни человеческого присутствия поблизости, ни направленной на него агрессии. Но всё же выждал несколько минут. Ничего не произошло. Тревога постепенно уходила. Киран шагнул, но в голове будто сама собой возникла мысль «Стой!». Он остановился. Вокруг было тихо и безмятежно, не считая шума водопада.

Киран никогда не верил ни в духов, ни в мистические явления. В гипноз и наговоры – да, но те всегда исходили от людей, присутствие которых можно было уловить, а на это он натренирован был хорошо. Пусть Киран и слышал, что в этих горах людям мерещится разное, но никогда не верил этим слухам и считал их больным воображением уставших путников.

Вот и сейчас, не обнаружив видимой угрозы, он просто пошёл дальше.

Киран успел сделать несколько шагов из-под навеса, как услышал хруст и скрежет где-то сверху и сзади, обернулся – огромное бревно летело вниз посередине водопада, скрежеща ветками по скале и разбрызгивая воду. В следующее же мгновение по навесу застучали камни.

Киран попытался заскочить обратно под навес, но не успел. Его сбило с ног. Сознание он не потерял и, не мешкая, пополз в сторону укрытия. По ногам больно ударило несколько раз. Камни падали не переставая, но под навес Киран всё-таки заполз.

Внезапно у него возникла мысль: «Цепь!». На этот раз Киран не стал с ней спорить, встал на ноги и кое-как доковылял до цепи. Сел спиной к стене, продел руки между стеной и цепью и сцепил их на груди в замок. И вовремя!

Вода в водопаде начала прибывать и вместо нескольких относительно узких струй уже текла цельным потоком. Ещё один поток заворачивал сверху горы под козырёк дороги, в том самом месте, где Кирана чуть не придавило камнями, и тёк в его сторону, всё пытаясь смыть не верящего в предупреждения путника к подножью водопада.

Сколько это продолжалось, Киран не знал. Может четверть часа, может два часа… Но он держал себя в сознании до последнего, несмотря на боль, холод и усталость. Когда поток перестал пытаться его куда-то смыть, а его самого по пояс занесло ветками и землёй, он отпустил силу воли и отключился.

Часть 2

Глава 12. Третий

– Ну, рассказывай, зачем меня искал? – спросил Эрик, когда мы вышли из города и отошли от него на небольшое расстояние.

За нами из города никто не шёл, да и впереди на дороге мы никого не видели – самое время поговорить.

– Мне нужен был повод для путешествия в Маренгерд, – ответил я.

– С поводом понятно, а план-то какой был?

– Даже не знаю с чего начать… Если в двух словах, то несколько недель назад я сбежал из Нерры и по воле случая оказался в Мирте. Куда идти из Мирты у меня вариантов особо не было, как понимаешь. Если я хотел оказаться подальше от графа Неррона, то мне оставалось только идти на северо-запад через горы. А тут ещё вдруг оказывается, что со дня на день в Мирте ожидается караван из пустыни, и, по слухам, он отправится дальше, в ту же сторону, что и я.

– В общем, пришлось придумывать легенду на ходу, – перебил меня Эрик.

– Не без этого. Но я подумал, что это отличный повод тебя проведать.

– Не устал сам себе приключения придумывать? – съязвил Эрик.