Текст книги "Король мечей"

Автор книги: Ник Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

35

– Ты не хочешь рассказать, почему у тебя такая вытянутая физиономия? – спросила Сандра.

– Работа, – ответил Макс.

– Я догадалась. Так в чем дело?

Макс отрицательно покачал головой. Только вчера они с Джо побывали в доме Рут Кажюсте. Он закрывал глаза и видел переплетенные пальцы Нептуна и Кристал. Потом он узнал, что врачам, чтобы их разделить, пришлось воспользоваться пилой.

Они сидели в кафе «Дино» на площади Флэглер. Заняли один из столиков, выставленных на тротуар. В зале стояли два длинных ряда широких кабинок с малиновыми кожаными сиденьями, а стены покрывали постеры и фотографии Дина Мартина в разные годы. Пьяный молодой, пьяный пожилой, со смешной гримасой, в костюме ковбоя, поет у микрофона. В музыкальном автомате, старом, но исправном, имелись только его записи.

Сандра взяла себе слоистый стейк из тунца с рисом и свежий апельсиновый сок. Макс еще не отошел от вчерашнего, так что налегал на кофе и сигареты.

– Даже в общих чертах не расскажешь?

– Зачем тебе, Сандра?

Она отодвинула тарелку в сторону.

– А если мне это надо?

– Все равно не стану рассказывать.

Ему очень хотелось рассказать. Сандра, видимо, действительно хотела знать, и ее прекрасные внимательные глаза свидетельствовали о том, что она прирожденная слушательница. Из тех, кто внимательно следит за повествованием, а не ждет момента, когда можно будет заговорить самой.

– Все копы так себя ведут? Молчат.

– Большинство, наверное, да. У нас в полиции самый высокий процент разводов по стране.

– И это нормально?

– Нет, но таково положение вещей.

– Странно, – усмехнулась Сандра.

Макс пожал плечами.

– Со своими бывшими девушками ты когда-нибудь говорил о работе?

– Нет. Если бы говорил, они бы слиняли еще раньше.

– Очевидно, – улыбнулась Сандра.

– А ты забавная.

– Сегодня у меня хорошее настроение. Не знаю почему. – Она озорно подмигнула, и у Макса потеплело на сердце.

Он очень обрадовался, когда Сандра позвонила утром. И свидание у них получилось самое раскованное из всех, какие были. Макс отбросил сдержанность, позволил ей увидеть себя таким, какой он есть на самом деле. Не стал прикидываться, что-то изображать.

Сандра была в деловом костюме – светло-синей блузке с короткими рукавами, расстегнутой на шее, коричневой юбке до колен в тонкую полоску и коричневых туфлях на высоком каблуке, с синими цветочками по бокам. На шее висела цепочка из белого золота, в ушах серьги в виде распятия. Консервативно и стильно одновременно. И очень ей шло. Красивая, как всегда, хотя почти без макияжа. И вообще с каждым разом Сандра казалась Максу еще красивее.

– Смотри-ка, а ты посветлел. Слава Богу! Тебе известно, что для улыбки человеку требуется меньше мускульных усилий, чем для нахмуривания?

– Неужели?

– Я прочитала в одной книжке.

– Ты много читаешь?

– Да. Я из тех людей, которые если чем-то заинтересуются, то стремятся прочитать все, что возможно. А ты что-нибудь читаешь?

– Нет. Во-первых, нет времени, а во-вторых, книги меня не очень захватывают.

– А что тебя захватывает? Спорт?

– Только не игры с мячом. Бокс – другое дело. Я же тебе рассказывал.

– Да, но мало. Однако я все про тебя разузнала.

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу.

Она с улыбкой перечислила все его победы на чемпионате «Золотые перчатки», титулы и даже назвала даты первого и последнего боя. Макс был впечатлен.

– Тебе нравится бокс?

– Не очень. Но я смотрела «Рокки» и «Рокки-2».

– Но там же не бокс, а балет.

– А «Бешеный бык»? Ты видел этот фильм?

– Нет, лишь слышал о нем. – Макс усмехнулся. – Это там, где де Ниро специально набрал вес, чтобы сняться в главной роли?

– Замечательный фильм. Грустный и волнующий.

– Тебе нужно посмотреть настоящие бои. Это всегда волнующее зрелище. И грустное… для проигравшего.

– Ты меня сводишь?

– Разумеется. – Макс улыбнулся, осознав, что это подходящий момент пригласить Сандру на полноценное свидание.

Пока он обдумывал варианты, она посмотрела на часы.

– Я должна идти.

– Жаль. Нам всегда катастрофически не хватает времени.

Они посмотрели друг на друга, и Сандра спокойно выдержала взгляд Макса. Ни одна женщина, с которыми он прежде встречался, не могла долго смотреть ему в глаза. Они говорили всегда, будто Макс сверлит их взглядом, светит ярким фонариком в душу, заставляет чувствовать, словно они совершали что-то плохое. В общем, у него глаза копа, и этим все сказано. А вот у Сандры никаких проблем не возникло.

– Когда ты сегодня заканчиваешь? – спросила она.

– Примерно в шесть.

– У тебя есть какие-то планы на вечер?

Конечно, подумал Макс. Надо ехать в гараж и обсудить все с Джо – зомби, пропавшие дети, злодей по имени Соломон, – спросить себя, куда идет расследование и как долго они сумеют держать это в секрете.

– Хочешь, давай встретимся где-нибудь, выпьем. Мне кажется, тебе это требуется.

– Конечно, – поспешно проговорил он.

– Я знаю отличное место. – Она оживилась. – Там замечательные напитки, вкусная еда, красивая музыка.

– Где это?

– В Малой Гаване, очень близко от моего дома.

Макс знал этот ресторан с ночным клубом на первом этаже. Он проезжал мимо него по Одиннадцатой авеню много раз, но зайти почему-то желания не было. Снаружи ресторан выглядел довольно непривлекательно. И вот теперь, увидев его зал, Макс понял, что ошибался. Половицы темного дерева, столы, покрытые чистейшими белыми скатертями, сияющие столовые приборы, салфетки в кольцах, в середине стола синяя, с оранжевым, лампа. Вести переговоры с официантом он предоставил Сандре. Потом она подробно рассказала Максу, чем занимается на работе, о своем учреждении, начальниках и коллегах.

Макс посмотрел на пару за соседним столиком. Парень и девушка держались за руки, и он снова мысленно увидел Нептуна и Кристал, застывших в последней ласке. Сандра заметила, как изменилось его лицо.

– Тебе здесь не нравится?

– Все нормально, – ответил он. – С чего ты решила?

Они снова помолчали.

– Ты танцуешь?

– Так, плоховато.

Она рассмеялась.

Они спустились в клуб. В полумраке посетители веселились под эту чертову музыку сальса-диско. Макс округлил глаза и отрицательно покачал головой. Сандра схватила его за руку, начала учить некоторым движениям, но он плохо усваивал. Ничего не получалось.

– Ты прав! – воскликнула Сандра, пытаясь перекричать музыку. – Действительно плоховат.

Затем диджей поставил балладу в стиле Хулио Иглесиаса. Сандра обняла Макса за талию, притянула к себе, и они стали танцевать, покачиваясь в ритме. Он пьянел от исходящего от нее жара. А она переместила руки ему на шею, гладила затылок и улыбалась. Макс держал Сандру за талию, не слишком плотно, приказывая рукам не двигаться ниже. Это был превосходный момент для поцелуя, но только Макс начал наклоняться, как диджей сменил ритм и опять загремела сальса-диско.

– Давай уйдем отсюда, – предложила Сандра.

– Давай.

Сандра жила на Девятой улице в розовато-голубоватом доме в испанском стиле, в квартире с двумя спальнями. Это было самое опрятное жилище, в каком Макс когда-либо был. Она объяснила, что порядок в квартире поддерживает приходящая уборщица.

В гостиной, выдержанной в бежевых тонах, слабо пахло мятой. Одна стена занята книжными полками. Вверху атласы и энциклопедии, ниже путеводители, биографии, книги по истории, художественная литература. На другой стене висела большая карта Кубы, две картины, довольно странные. Максу они показались любительскими. Решил, что их создала Сандра на уроке рисования в седьмом классе.

Она попросила его поставить какую-нибудь пластинку и отправилась в кухню сварить кофе.

Макс начал просматривать ее коллекцию. Тут было много латиноамериканской музыки, но почти все ему неизвестное, классика, об этом он вообще ничего не знал. Но присутствовали и Дайана Росс, ее недавний альбом «Дайана», а также «Плохие девчонки» Донны Саммер и несколько пластинок Стиви Уандера, Билла Уизерза, Гроувера Вашингтона, а также альбом Барри Уайта «Знаменитые хиты».

Сандра принесла две белые кружки на подносе. Она успела переодеться в линялые джинсы и футболку.

– Наверное, не твоя музыка? – Сандра поставила поднос на столик рядом с диваном.

– А какая музыка, ты думаешь, моя?

– Музыка гринго – Спрингстин, «Лед зеппелин», «Роллинг стоунз». Что-то вроде этого.

– Нет. О Брюсе мне вообще не говори, дорогая. Мой напарник без ума от него, слушает постоянно. Сушит мне мозги. У тебя есть Майлз? Альбомы «Вроде блюза», «Картинки Испании»?

– Я забыла, у тебя же гены джазмена. Нет, извини, у меня нет Майлза.

– Тот, кто любит музыку, должен иметь по крайней мере один альбом Майлза Дэвиса, – проговорил Макс. – Или лучше десять. Но я понял, что тебя интересует Гроувер. И в связи с этим тебе следовало бы поинтересоваться и Джоном Колтрейном. Конечно, Чарли Паркер один из столпов джаза, но начиная с шестьдесят пятого почти каждый, кто взял в руки сакс, оказался под влиянием «Трейна».

Макс продолжил перебирать пластинки. Наконец нашел, что хотел, – Эл Грин «Лучшие хиты».

– Это пойдет? – Он вытащил пластинку из конверта.

– Преподобный Эл? Да.

Макс сел рядом с Сандрой на диван в тот момент, когда зазвучала баллада «Давай будем вместе». Они смотрели друг на друга и молчали. Но их молчание не казалось неловким, пустым, когда людям просто нечего сказать. Это была естественная пауза в диалоге.

– Нарисовала, когда училась в школе? – Макс кивнул на картины.

– Ты мне льстишь, – отозвалась она. – Это «Балкон» Амелы Пелаес, кубинской художницы-авангардисгки.

– Извини, я в живописи совсем не разбираюсь.

– Это нормально. По крайней мере ты не делаешь вид, будто разбираешься.

Макс предположил, что кто-то, возможно, бывший приятель Сандры, обманывал ее, притворялся тем, кем на самом деле не являлся. Иными словами, был таким же, как и сам Макс.

Они сидели очень близко друг к другу, в полумраке, но Макс не прикасался к Сандре. Он решил сдерживаться, быть ведомым.

– Ты помнишь все дела, какие расследовал? – спросила она, ставя чашку на стол.

– Естественно.

– А Рафейлу Смоллз помнишь?

– Да. – Он вздохнул. – Бедный ребенок.

Это случилось в семьдесят пятом году. Из реки Майами выловили чернокожую двенадцатилетнюю девочку, голую, со связанными руками и ногами и матерчатым мешком на голове. Ее вначале изнасиловали, а затем повесили.

– Неужели ты просмотрела и все мои дела? Не только бокс.

– Почти. Но эту историю я запомнила, прочитав в газете. И запомнила твою фамилию. Подумала, что ты чернокожий.

Макс усмехнулся:

– Насчет меня люди часто заблуждаются.

– И долго ты искал?

– Два с половиной года.

– Большая редкость для нашего города и штата, чтобы белый полицейский был одержим расследованием убийства чернокожей девочки.

– Я выполнял свою работу. Мы с Джо вместе вели это дело. И вместе довели до конца.

– Родители девочки говорили о тебе много хорошего. Какой ты добрый, как стремился найти убийцу.

– Они достойные люди. Потеряли ребенка. Я им очень сочувствовал. И не важно, Сандра, чернокожая она или белая. Главное, преступник наказан.

– Им оказался ее дядя.

– Да. Негодяй Леви Симмонс.

– Он заявил, что его сильно избили.

– Он также очень долго отрицал свою вину.

– На фотографиях в газетах Симмонс действительно выглядел избитым.

Макс промолчал.

– Это ты постарался?

– Он пытался сбежать, – соврал Макс. – Мы остановили его. Сделали то, что были обязаны сделать в данных обстоятельствах. – Ему захотелось сделать перерыв. – Можно выйти на балкон, немного покурить?

– Конечно.

Сандра тоже вышла. Воздух был по-прежнему теплый, листья ближайших деревьев колыхал легкий ветерок. Никакой особенный вид с балкона не открывался. Многоквартирные дома, большей частью с темными окнами, пустынная улица. Здесь было тише, чем в его районе, где, казалось, вообще ночью никто не спал и постоянно где-то ссорились или дрались.

– Знаешь, – произнес Макс, – каждый день, уходя из дома, я думаю о бедолаге, делавшем то же самое, что и я, только не вернувшемся. Попал под перекрестный огонь, который вели враждующие группировки кокаиновых ковбоев, или какая-нибудь сволочь просто захотела понаблюдать, как человек умирает. Сейчас в наших местах подобное происходит часто – убийство ради прикола, для смеха, ради озорства, чтобы потом похвастаться. А родственники, потерявшие близкого, смотрят на меня с мольбой. И это моя работа. Я на это подписался. Распутывать, вносить ясность.

Макс замолчал, затянулся сигаретой.

– Я понимаю, что не могу кардинально изменить положение вещей. Я уже давно не идеалист-новичок. Преступность не снижается, а увеличивается. Оружие становится убойным, более мощным, в нем больше пуль, чтобы убивать людей. Но если мне удается хотя бы немного утешить близких убитого, если его дети вырастут, зная, что подонок, который убил его маму или папу, навсегда запрятан в тюрьму, это стоит того. Вот что заставляет меня продолжать свое дело, несмотря ни на что. Поддерживает во мне жизнь.

Сандра молчала. Только пододвинулась ближе к Максу. Они стояли так, пока он не закончил курить.

Вернувшись в комнату, продолжили разговор. Ни о чем и обо всем. Шутили, много смеялись. С Сандрой было легко и уютно, как никогда в жизни. Затем она спросила, что мучило Макса сегодня за обедом.

– Вчера нас с Джо вызвали на происшествие. В Овертауне один сумасшедший маньяк перестрелял всех своих родственников. Шесть трупов. Среди них молодая пара, он и она. Они держались за руки. И я видел, что девушку убили первой, а парень лег рядом и крепко сжал ее руку. Так и погиб.

– Он все равно не смог бы без нее жить, – промолвила Сандра.

– Вот именно об этом я тогда и подумал. Наверное, он любил ее по-настоящему. На всю жизнь. И я еще…

– Что?

– Не знаю, как сказать.

– Макс, – Сандра взяла его руку, – между друзьями, настоящими друзьями, не должно оставаться ничего недосказанного. Мы обязаны открыть друг другу душу. Ты расскажешь мне о своем прошлом, я о своем. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь от меня утаивал.

– Мне будет рассказывать труднее, Сандра.

– Почему?

– Есть кое-что, чего тебе лучше не знать.

– В прошлом?

– Да.

– Ты «грязный» коп?

– Нет, но мне приходилось добираться к добру через зло. Иногда работу иначе не выполнишь. Порой у тебя просто нет выбора. А я не из тех, кто отступает.

– Я поняла.

– Ладно. – Он вздохнул, будто готовясь к прыжку с вышки в бездонный водоем. – Я расскажу тебе, о чем подумал, увидев эту пару. Я подумал, что если бы мы вдруг оказались там, на их месте, я бы сделал то же самое, что и тот парень.

– Боже, как чудесно! – прошептала Сандра.

– Мрачно, – заметил он.

– Немного мрачно, я согласна. – Она улыбнулась. – Но все равно прекрасно. Только… ты ведь меня мало знаешь.

– Ты забыла о чутье копа.

– Я считала, что это чутье у тебя развито только на плохих парней.

– Когда я не на службе, оно работает и в иных направлениях.

Сандра засмеялась и обняла Макса. Они наконец поцеловались. По-настоящему.

– От тебя пахнет пепельницей.

– А тебе что, случалось обнюхивать ее?

Она рассмеялась так громко, что заглушила музыку. И Макс засмеялся тоже. Сандра прижалась к нему, положила голову на плечо. Они сидели молча, взявшись за руки, глядя в пространство. Музыка затихла, а они даже не заметили.

Вскоре Макс сообразил, что Сандра заснула. Он продолжал сидеть, наслаждаясь, слушая ее дыхание, чувствуя, как ее тело нежно поднимается и опадает в его объятиях. Он улыбался, гладил волосы Сандры, вдыхая слабый аромат ее косметики.

А потом тоже заснул.

36

Макс проснулся, услышав, как в душе льется вода, и по его лицу расплылась широкая улыбка. Впервые за многие месяцы утром. Сандра подала в гостиной завтрак, тосты и кофе с молоком. Неужели вот так будет начинаться их каждый совместный день?

Через час они спустились к автостоянке, предварительно обменявшись номерами телефонов. Ему очень хотелось увидеться вечером, но это было невозможно. Он и так урвал от дела много времени.

Они поцеловались, и Сандра уехала. А Макс смотрел ей вслед с глупой улыбкой на лице. Как в тот самый первый раз после грозы.

До начала смены оставалось немного времени. Он отправился домой переодеться и чуть-чуть отдохнуть, повспоминать пережитое.

По дороге включил радио, послушал новости. Вчера в Овертауне убили копа. Полиция разыскивала высокого светлокожего негра на белой «краун-виктории».

Макс только закончил переодеваться, как зазвонил телефон. Это была Ракель.

– Мы определили, что это за боб.

– Говори! – Макс открыл блокнот на чистом листе.

– Это калабарский боб. Он выделяет алкалоид, физостигмин, который используют для лечения глаукомы. Алкалоид содержится в глазных каплях, продаваемых без рецепта. Калабарские бобы очень токсичны. На родине, в тропической Африке, их называют эзера, «судилищные бобы». Человеку, заподозренному в преступлении, давали выпить отвар трав, куда входили калабарские бобы. Смерть означала подтверждение обвинения, в противном случае его оправдывали. Разумеется, большинство испытуемых умирали. Вещества, содержащиеся в калабарских бобах, подавляют нервную систему и вызывают мышечную слабость. Замедляется пульс, резко повышается артериальное давление.

– А сколько времени живет человек после того, как его съест? – спросил Макс.

– Самое большее час-два, зависит от человека и дозы.

– А противоядие существует?

– Да. Это атропин, алкалоид, получаемый из белладонны. Он нейтрализует эффект, вызываемый физостигмином. Мы нашли в желудке убийцы следы атропина. Видимо, он принял противоядие за некоторое время до того, как вошел в зал суда.

– За сколько?

– Трудно определить. Атропин выводится из организма медленно. Для полного очищения требуется от трех до шести недель. В зависимости от человека.

– Значит, после убийств в Овертауне Ассаду дали атропин, чтобы он дожил до главного события.

– Уровень физостигмина в печени убийцы оказался невероятно высоким. Так что это был ходячий мертвец. Можно было даже не тратить пулю.

37

– Только имя? Соломон? Это все, что у тебя есть? – Триш Эстебес посмотрела на Джо.

– Да, – ответил он. – Это все, что я имею. Извини.

– Не надо извиняться. Ты из тех, кто хорошо выполняет свою работу.

Триш ведала компьютерной базой данных полицейского управления Майами. Она начала здесь работать в шестьдесят седьмом году курьером, потом окончила вечерние компьютерные курсы и продолжала повышать уровень. Когда в семьдесят первом году в управлении появились первые компьютеры, никто не знал, с какой стороны к ним подходить. Кроме нее. Теперь в подчинении Триш Эстебес было двое, которых она подготовила с нуля. Они переводили все бумажные документы на гибкие дискеты. Процесс трудоемкий, требующий множества людей и техники, но деньги пока на это выделялись мизерные. В глубине компьютерного зала располагался игольчатый принтер, размером примерно с пианино, который стоял на двух сдвинутых столах. Триш сидела в конце зала, наблюдала за подчиненными, работавшими за компьютерами «Компак», спиной друг к другу. Дисплеи были похожи на маленькие переносные черно-белые телевизоры. Они напомнили Джо о доме его родителей, где был такой телевизор. Братья иногда налепляли на экран полоски синего и красного прозрачного полиэтилена, чтобы он стал цветным.

– Сейчас посмотрим.

Триш развернула кресло к серому шкафу, от стены до стены, где в алфавитном порядке стояли дискеты разного размера. Большие вложены в картонные коробки, похожие на старые пластинки на семьдесят восемь оборотов, какие слушал дедушка Джо. Достала семь дисков такого размера и засунула по очереди в дисковод компьютера. Тот защелкал, на экране появилось меню. Триш нажала несколько клавиш.

– Семьсот пятьдесят три файла под именем «Соломон».

– А даты?

– Последний введен в ноябре.

– Хорошо.

– Приходи за распечаткой к четырем часам.

– Спасибо.

– Вы бы, ребята, сильно облегчили мне жизнь, если бы научились пользоваться этими штуковинами.

Джо улыбнулся:

– Тогда бы ты осталась без работы.

– Наверное, для этого люди и изобрели машины. – Триш тоже улыбнулась.

Макс зашел в библиотеку и взял «Энциклопедию растений».

Калабарский боб – Physostigma veneriosum – ползучее стручковое растение, произрастает в Западной Африке. Размер – полдюйма, темно-коричневого цвета.

Дальше шло краткое описание токсических и терапевтических свойств бобов. Рассказывалось также и о выявлении преступников.

На следующей странице цветная фотография боба. Максу показалось, что он где-то похожий видел. Далее изображено все растение. Зеленые листья, темно-розовые цветки.

Зеленый… зеленый. Зеленый костюм, который очень шел зеленым глазам.

Макс снова посмотрел на боб и наконец вспомнил.

Сутенер, которому он отвесил пару оплеух у закусочной «Эл и Ширли» на Пятой улице. У которого было что-то изъято.

– Да, да, ну конечно!

В «бардачке» своей машины он нашел серебристый сигарный футляр. Открыл, вытряхнул на ладонь содержимое. Пять калабарских бобов.