Текст книги "O(r/d)dinary"

Автор книги: Nick Ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

Обычно у всех красный ассоциируется с любовью, но не в этом городе. Паредайз скорее как запрещающий светофор, нарушив правила которого можно сыграть кроваво-красную партию.

Ян переводит взгляд на Ликс, что, смотрит на него не моргая и впитывает каждое слово.

– А Хеллеватор… Никто не знает, откуда он взялся. То-ли виной его появления на свет является тот самый разлом, то-ли он всегда был в небе, а всплеск энергии просто проявил его для глаз людей со сверхспособностями. Так же, неизвестно, откуда пошли слухи о существовании дороги в эту чертову небесную обитель. Подлинность их всё ещё не подтверждена – за все года удалось обнаружить только несколько ложных, но где настоящая – большой вопрос. Многие из нас хотели туда попасть, когда были младше... Но потом поумнели, узнали, что там творится чертовщина, и забили на эту идею. Кстати, даже Бин раньше пыталась найти туда дорогу, прикинь?

– Бин?!

– Ха, она самая, – Ян вдруг поднимается с места и сливается с темнотой комнаты – только красные волосы горят, – а потом ее мозг затуманила техника. Теперь она при желании может целую голограмму Хеллеватора отстроить, причём такую, какую сама захочет.

Глаза Ликс привыкают к комнатной темноте и следят, как Ален собирает волосы в низкий хвостик:

– Хуже тем, – продолжает тот, – кто в итоге с этой мыслью не прощается. Они как будто застревают между городами и не относятся ни туда, ни сюда. Плохо кончается.

– М... – в голове Ликс каша потихоньку варится и выходит за пределы черепной коробки, – А ты сам-то когда-то хотел попасть туда?

– Я? Не смеши, у меня проблем и здесь хватает. В том городе живут наши отражения, которые свернули на тёмную дорожку. Так вот, больно мне надо встретить того себя.

Молчание задерживается и начинает звенеть в ушах.

Что?

Ликс всмотрелась в фонари над головой и представила, что оттуда на нее так же пристально глядит вторая она – темная. Больше тянущие в свои объятия огоньки не выглядели приветливо, а скорее, как в сказке о Русалочке, предлагали променять голос на ноги и в результате сделки всё равно оставить ни с чем.

Ян отряхивает пыль с коленей, ставя точку в своём безмолвии вздохом.

– Окей, всё? Мне патрулировать пора, поэтому pardonne-moi, ma chère.*

– Да, конечно, иди... Джерри, кажется, просила помочь смазать старые часы, я тоже скоро пойду.

Ликс снова начинает болтать ногами и пятками легко бить по стене.

По комнате гуляет железный звук, сквозняк и Ян, что был уже около двери, но хрустальная кисть зависла над ручкой.

– У тебя очень красивые глаза.

– Что?

Ликс поворачивается и удивлённо смотрит на Алена. А тот и виду не подаёт, что что-то сказал секунду назад.

Ян создаёт иллюзию забвения и наконец щёлкает ручкой

В очередной раз изящная фигура лишь показала спину и скрылась за дверью, оставляя наедине с пустотой.

Примечания автора:

*pardonne-moi, ma chère – прости меня, моя дорогая

Акт XIX. Звёзды объединяют

Правило клуба O(r/d)dinary №99: У каждого под сердцем хранится своя тайна

Ликс старалась бороться со своим любопытством, но оно всё равно лениво выхватило из темноты несколько незаконченных картин.

Судя по состоянию творческого беспорядка в комнате, художник вряд ли приводил в своё личное пространство много гостей.

Может быть, Ликс стала исключением, потому что Ян узнал об их с Джерри ссоре.

Ален был не очень хорош в поддержке других, но все равно попытался сгладить острые углы произошедшего в своей манере, отвлекая Ликс разговорами. За что девушка испытывала искреннюю благодарность.

Запоздало пришла мысль, что ее оправдания по поводу Джерри и часов, выглядели до невозможности глупо. Но у Ликс подобные неловкие ситуации складывались на каждом шагу, так что на этой она решила не заострять внимание – кому этим вечером должно было быть по-настоящему неловко, так это Алену.

–"Pardonne-moi, ma chère,* – произнесла Ликс, отпивая из банки – Интересно, что он себе думает?

Наверное, любитель побросаться французскими фразочками не особенно заморачивался в их выборе, ведь всё равно собеседница его не поймёт. Может быть у Яна просто манера разговора такая и он со всеми так себя ведёт. В любом случае, что бы не стояло за его словами, Ликс просто слишком много себе навыдумывала.

Потому что сердце в груди билось как-то неправильно, и, кажется, виной тому был не энергетик.

"У тебя очень красивые глаза". К чему вообще это было сказано?

Ликс ещё долгое время не могла прийти в себя от оставленного Яном оцепенения.

Звук ветряных колокольчиков ласкал слух, а городской пейзаж – взгляд. Мысли судорожно путались.

Выпитый бодрящий напиток намекал о предстоящей бессонной ночи, которую можно было провести с пользой.

Но чем заняться было огромным вопросом. Ведь, Джерри сейчас наверняка где-нибудь в игровой с Томом, где они как можно сильнее вдавливают кнопки на джойстиках. И Бин тоже с ними, если они с Часовой этим вечером не разругались. Джесси скорее всего занят работой, а с Рином они только недавно расстались в коридоре. Что до Черри, она последняя, кого Ликс стала бы искать в этом здании, потому что их с ней ещё совершенно ничего не связывало.

Выбор не велик – либо до самого утра перебирать в голове рассказанные Яном страшилки про монстров, либо найти где-то источник еще большего количества подобных историй.

Пусть Ликс и не любила ужастики, но, кажется, она уже стала частью одного из них. И лучше быть готовой ко встрече с местными "чудесами" в будущем.

Да и отвлечься не помешает. Не хватало ещё взять и влюбиться в Яна Алена.

Город в небе, видимо заметив, что для Ликс он уже не так притягателен, как будто разгорелся огнями ярче. Глядя на его попытки привлечь к себе внимание, девушка печально вздохнула и покачала головой.

Что она хотела узнать больше всего, так это подробную историю Хеливатора. И не важно, в скольких вариациях и насколько достоверную.

За один короткий разговор Ален смог полностью отбить желание Ликс отправиться в перевёрнутую обитель, но ему никогда не удастся побороть ее врождённую привычку разузнавать об интересующих вещах как можно больше.

Только вот, где же находится местный архив?

Библиотека, как главное место знаний, самой первой приходит в голову. Теперь бы вспомнить, как туда попасть.

"Кажется, Джесс говорил спускаться вниз, проходить через кухню или гостинную в прачечную, уже оттуда спускаться в подвал, там искать второй лифт... ладно, шоу интуиция".

Ликс решает пройти через гостинную. Оттуда слышно чьё-то мерное сопение, перебиваемое могильно-тоскливыми звуками.

Заглядывает – на плазме идёт какой-то ужастик. И, видимо, зрителям было настолько скучно его смотреть, что те уснули: Джерри устроилась на груди Тома, обняв его за шею и уткнувшись носом почти в кадык, а Бин свернулась калачиком на соседнем кресле.

"Картина маслом" – подводит Ликс.

Сначала она хочет тихо уйти через кухню, но всё же возвращается. Выключает недосмотренную чертовщину, стягивает два пледа с пустых кресел и накрывает ими троицу.

***

Скрип дубовой двери оглушает мёртвую тишину библиотеки.

Стоит только ноге Ликс переступить порог, она тут же отдергивается всем телом обратно – слева над ней нависает один из огромных книжных стеллажей.

– Заходи, это для чужих, – доносится до слуха эхо спокойного голоса.

Шкаф замер и с грохотом вернулся на своё прежнее место.

В этот день судьба всё продолжала потешаться над Ликс, подкидывая ей одну неловкую встречу за другой.

Если присмотреться, чуть поодаль, между стеллажами, сидела Черри, настолько сосредоточенная на учебнике, что, отвечая Ликс, и головы не повернула. Свет маленькой лампы доставал разве что до уголка книги, поэтому приходилось ютиться у самого её основания. Очки в чёрной оправе сползли Черри на нос, а плечи укутывал тонкий плед.

Непривычно было увидеть серьëзную Черри Фокс такой крошечной, в сравнении с огромной библиотекой; поджавшей под себя ноги и спасающейся от холода в пушистых клетчатых складках. Такой мягкой, как свежий хлеб, который Ликс любила таскать со стола в детстве.

В общем, стоило Ликс посмотреть на Черри всего лишь чутоку дольше, как она превратилась в того, кем ей и положено быть – подростка.

– Ты чего-то хотела, Ликс? – карие глаза наконец вопросительно поднимаются на почти на носочках крадущуюся Эванс.

– Да так, территорию изучаю.

– Смотри не заблудись, в здешних лабиринтах это легко сделать, – Черри снова ссутуливается над книгой, привлекая этим внимание Ликс к её содержанию, – Кажется, вместо Ригеля в патруль пошёл Ян, попроси лучше его проводить тебя, куда нужно.

– Ригеля?

– Рин.

Ликс замирает, так и не дойдя до книжных полок.

– Рин? С каких пор он стал самой яркой звездой в Орионе?

Черри останавливается на строчке и переводит на Ликс заинтересованный взгляд. Лисьи глаза из узких сосредоточенных щёлочек распахиваются в огромные заинтересованные звёзды.

– Ты извини, конечно, за такую реакцию, но ты что-то знаешь об этом?

– Ну... – начинает мяться Ликс, – Ригель – одна из ярчайших околоэкваториальных звёзд на небе, бело-голубой сверхгигант и бета Ориона, находится на расстоянии примерно 860 световых лет от Солнца...

– Стоп, стоп, тормози! – Фокс освобождает от книг место рядом с собой и не сводит глаз с девушки.

Ликс же тут же понимает намёк и присаживается рядом.

***

Черри. Она кажется очень интересным человеком, который даже если не сможет дать совет, то уж точно выслушает. Пусть вы с ней и знакомы пару часов.

Они с Рином в этом похожи.

Они всегда держались вместе и как будто бы жили где-то в своём тихом параллельном мире. На далёкой планете, читать о которых оба так любили.

Даже в Клуб эти двое попали одной тропинкой. В один день и одну минуту.

***

С каждым человеком жизнь играет в свои собственные игры, и никогда не ясно, какое спонтанное действие изменит твою судьбу навсегда.

Черри Фокс ещё с детства видела себя никем иным, как врачом, поэтому стоило наконец отдать документы в колледж, она с удовольствием начала грызть твёрдый гранит науки.

Примерно в то же время она увлеклась изучением тайн звёздного неба.

Нередко девушка проводила выходные в библиотеке, разрываясь между чтением книг по медицине и астрономии, и в итоге в конспектах по анатомии летали карандашные звезды, а в блокноте с лично собранными данными о планетах попадались записи о строении головного мозга.

В тот день как раз был выходной, обещавший прилив новых знаний в обеих областях. К тому же, дожди, лившие всю неделю, наконец отступили – светило яркое солнышко, облака барашками бежали по небу, а воздух наполнял сладкий запах цветущей груши.

Довольная Черри не поднималась по ступеням библиотеки, а скорее летела на крыльях воодушевления.

Чтобы в итоге нос к носу столкнулся в табличкой на двери: «Санитарный день».

Радость сразу же сменилась досадой. А солнце накрыло собой огромное облако, тут же окрасив день в серый цвет.

Черри осела на ступеньки и распахнула рюкзак. Ну, хотя бы тетради с собой взяла, можно полистать в автобусе по пути домой.

Видимо, сегодня просто был не ее день, раз придётся вместо изучения информации в своё удовольствие, готовиться к уже дышащим в спину экзаменам. А может быть жизнь такой выходкой и намекала ей, что пора бы уже поднапрячься.

Тяжело вздохнув, Фокс взвалила "груз знаний" на плечо и зашагала обратно к остановке. Будто по заказу, сразу же подъехал ее автобус.

Но стоило только схватиться за поручень, чтобы подняться внутрь, как Черри тут же его отпустила, пропуская других пассажиров вперёд.

Домой ехать почему-то не хотелось. На это не было веских причин – просто день изначально пошёл не по плану, а Черри такие дни очень не любила. И раз уж она рассчитывала провести первую его половину в городе, то для этого не обязательно нужна библиотека. Изучать любую информацию, а также готовиться к экзаменам можно и через интернет в каком-нибудь кафе.

Да и чувство на душе появилось какое-то пакостное. Оно пробежало по позвоночнику как раз, когда она схватилась за поручень, и не отпускало до тех пор, пока автобус не скрылся за поворотом.

Кафе так кафе.

До него всего пятнадцать минут пешим ходом, да ещё и через вовсю цветущий парк. Этот день всё ещё могли спасти красивый вид и вкусная еда, так зачем переживать по пустякам?

Снова воодушевившись, Черри в припрыжку пересекла улицу и позволила окутать себя ароматной цветочной пыльце.

Дожди в этом году лили нещадно– лепестки осыпались раньше времени, покрывая собой всё видимое небесное и земное пространство. Девушку настолько захватила эта картина, что она остановилась сфотографировать.

Краем глаза Черри заметила, что кто-то невдалеке последовал ее примеру.

Фокс скользнула взглядом по пареньку с фотоаппаратом.

Тот, в отличии от любительницы-Черри, тщательно выбирал ракурс для съемки. Кажется, они оба были примерно одного возраста, что вызывало в глазах Фокс ещё больше уважения – у парня явно талант к любимому делу.

Мысленно отдав должное профессии фотографа, Черри отправилась своей дорогой.

Но не прошла она и сотни метров, как услышала удар столкновения, глухой и болезненный. Как чьё-то тело и чья-то вещь летят на асфальт и, кажется, ломается не только пластик, но и чьи-то хрупкие кости.

Фокс обернулась на звук, где над маленьким комком в зелёном худи уже навис верзила под два метра:

– Пацан, совсем конченый? Ты другого места найти не мог для своих фоточек в Инсту?

– Молодой человек, здесь ведь нет велосипедной дорожки, милый! – в защите откликнулась испуганная бабуля чуть поодаль.

– Заткнись... – процедил сквозь зубы верзила и поднял фотографа за капюшон, переходя на крик, – ты, мерзость, ты собираешься мне оплачивать ущерб за велик?

Ослабленный парень под его рукой попытался хотя бы шире открыть глаза, но сил хватило только на то, чтобы откашляться. Начать кашлять. Кровью.

– Фу! – чуть ли не взвизгнул "пострадавший" и грубо швырнул своего "обидчика" обратно, нарочно ударяя голову о серый бетон.

Черри не выдерживает. Срывается на бег и спешит к незнакомцу, что уже начал непроизвольно терять алую жидкость.

– А ты что, подружка этого? – верзила разминает кисть, – ну тогда и ты за него огребёшь.

Но стоило ему только руку поднять для замаха, сзади подлетел уже другой парень, что, видимо, как и Черри, наблюдал за развернувшимся действом уже какое-то время.

Но девушка на происходящее за спиной не отвлекалась. Сейчас у нее была совсем другая задача:

– Эй, дай знак, если ты меня сейчас слышишь, – она приподнимает голову незнакомцу и замечает, как тот легонько улыбается уголками губ и тянет пальцы к ее руке, – всё, всё, поняла, теперь сильно не напрягайся...

Что-ж, ее уже учили оказывать первую помощь на практике, теперь бы применить ее на живой практике. Как минимум нужно разобраться с явно сломанной рукой и...

– Так, чем я могу помочь? – по правой руке к Черри подсел тот самый парень, что пришел на выручку.

***

Ввязавшимся в неприятную историю фотографом был Рин Миура.

Парнем, который не побоялся вмешаться в перебранку – Джесси Итен.

Примечания автора:

*Pardonne-moi, ma chère. – Прости меня, момоя дорогая. (франц.)

Акт XX. Все мы связаны

Правило клуба O(r/d)dinary №76: Все мы связаны

Рин проснулся на больничной койке и сразу же отметил, что все ещё чувствует онемевшие конечности. Судя по ощущениям, по его и без того раскрошенным костям кто-то походил, но они, хотя бы в теории, по прежнему были дееспособны.

Рину было тяжело дышать. Грудную клетку раздирало, лёгкие просили выцарапать самих себя – и кислорода не хватало до чёрных звёзд в глазах. Голова будто трескалась по швам, с каждым писком прибора пульсируя только сильнее.

Он оглядел себя, пытаясь пошевелить пальцами, и вдруг обнаружил рядом с собой маленький вздымающийся комок.

«Она…»

Потревоженый звуком сбившегося дыхания Рина, комок зашуршал и приподнялся на кровати, сонно потирая глаза-щёлочки:

– Ты очнулся! – отразился радостный возглас от плитки на белых стенах.

– Да… – получилось что-то сказать только шёпотом, и то через боль и усилие.

– Тихо, тихо, первое время тебе лучше ничего не говорить.

Рин улыбнулся и наконец разглядел свою спасительницу. Бросил взгляд на бейджик на халате, пытаясь прочитать имя: «Ко Юнхо…»

– Ой, это не мой халат! – девушка прикрывает бейдж ладонями, когда замечает, куда опустились чужие глаза, – Я – Черри, Черри Фокс! Будем знакомы!

Рин кивнул, продолжая улыбаться.

– Выздоровеешь, мы ещё пообедать вместе сходим! – Черри указывает рукой на маленькую тумбочку у кровати, а Рин следует за ее движениями глазами, – а ещё, нам надо будет отблагодарить парня, который помог тебя сюда доставить.

Миура видит на тумбочке свой целёхонький фотоаппарат и в удивлении округляет глаза.

– Ой, да, он и фотоаппарат твой принёс! – Фокс встала с края кровати, – побудь здесь, я схожу за твоим лечащим врачом…

Рин только рот открывает, чтобы сказать «хорошо», а Черри уже оборачивается к нему через плечо:

– Не забывай: рот на замок без меня.

И только что и остаётся – улыбаться и смотреть вслед уходящей, понимая, что их ещё свяжет не одна история.

***

– Вот такая у нас с Рином история.

Выслушав рассказ об экзопланетах, плавно перешедший в воспоминания о временах до вступления Черри и Рина в Клуб, Ликс почувствовала неловкость.

– Это ничего, что ты так просто мне всё это рассказываешь? Разве истории из прошлого – это не слишком личное?

– А я люблю поговорить о былом, – глаза Черри сужаются в узкие щелочки, а пальцы тем временем перебирают хрупкие книжные страницы – Да и ты, Ликс, чем-то похожа на Рина. Возможно тем, что в твоих глазах тоже сияют звезды. Джесс говорил, что ты не из Паредайза, ты?..

– Да, я приехала оттуда, где на небе виден Млечный путь...

– Дай угадаю, Австралия? – Перебивает ее Черри.

Неуспевшая договорить Ликс удивлённо кивает.

– Откуда знаешь?

– Предводитель нашей стаи тоже оттуда. Когда мы разговариваем наедине, он часто с восхищением упоминает Млечный путь. Очень по нему скучает, – Черри закрывает книгу, кладёт в стопку прочитанного и прижимает палец к губам в знак тишины. – Мне понадобилось много времени, чтобы узнать об его родине, так что береги этот секрет.

– Это такая большая тайна? – Ликс почему-то улыбнулась.

– Джесси Итен – главная тайна Странного Клуба, – со значением произнесла Черри. – Если вдруг он тебе что-то о себе расскажет, не забудь поделиться этим со мной в знак дружбы. Или продай секрет за полцены. Вдруг я узнаю что-то новое.

– А как сам Джесс к торговле информацией о себе относится? – заговорщически понижает голос Ликс, подыгрывая Фокс.

– Жалуется на нас Яну, а тот подключается к громкой связи и начинает рассказывать о Джесси ещё больше.

Ликс и Черри тихонько похихикали.

– В этом месте иерархия как-то странно построена, – Эванс негодующе почесала затылок. – Он же лидер, ничего страшного, что вы так с ним себя ведёте?

– Джесс не только наш лидер – он ещё любящий отец и лучший друг. Мы семья, поэтому он не может злиться на нас больше трёх секунд, да и если бы мы вели себя с ним как-то иначе, он бы расстроился. Хотя мы частенько перегибаем, он максимум рыкнет на нас разок, и всё решится само собой. Удивительный человек.

Черри смотрит на циферблат электронных часов и улыбчиво вздыхает:

– Прости, Ликс, мне сегодня уже пора.

– Ой, конечно! – воодушевлённая Ликс подрывается с сидения, – спасибо тебе, Черри!

– Тебе спасибо, – у лисьих глаз приподнимаются уголки, – Доброй ночи...

– Доброй ночи!

Сегодня Ликс так и не нашла библиотеке ответов, за которыми приходила, но обнаружила кое-что гораздо более ценное.

Она обязательно разузнает обо всём в следующий раз. Разы. Судя по всему, она правда застряла в этом месте надолго. И у нее ещё будет целая Вечность.

Ликс больше не хотела покидать Странный Клуб и его обитателей.

Сегодня ей, наверное, приснятся звёзды, родной город, Рин с Черри, атласы звёздного неба...

***

Рука Рина опирается на чуть поржавевшие перила, окружающие уставленную растениями террасу – удивительно, как Черри научилась поддерживать их хрупкую жизнь в любое время года.

Плечи укутаные в клетчатый плед, редкий лай собак где-то внизу, стакан горького кофе с ежевичным сиропом где-то на дне и мысли.

Очки на макушке – глаза совсем устали. Размытый взгляд поднимается к чернильныму полотну высоко-высоко над головой. Там его приветствует сияющий ярким светом Хеливатор в окружении звёзд.

Он любит ночное небо, а ночное небо любит его. Кажется, белые огоньки звёзд начинают трепещать от каждой встречи с Рином, а он знает каждую поимённо. Каждой дарит вечерами улыбку.

Он не раз просил Черри рассказать о звёздах больше – разложить по полочкам все их законы, поговорить о догадках и исследованиях, и однажды он услышал от неё:

– Ты – Ригель, Рин.

Девушка с восхищением взяла в горячие ладони его щёки.

– Ты особенный, такой же яркий и... И ты светишься синим, ты – цвет защиты и безопасности. И с тобой тепло!

От воспоминаний щёки зарделись, как впервые.

Черри и звёзды. Они одно целое.

– Их много, но каждая – особенная, как и люди, смотрящие в небо по ночам, – продолжала говорить Фокс в воспоминаниях. – Каждая со своим характером. Каждая со своей душой, неразрывно связанной со своим человеком, которому досталась часть её атомов во время большого взрыва. Все наши атомы уже не раз сталкивались друг с другом далеко в прошлом. Мы были знакомы тысячи и миллионы лет назад. Были близки и даже могли стать чем-то единым, если бы звёзды распорядились как-то иначе. И с тобой мы, кажется, тоже были знакомы, Рин Миура...

Были знакомы...

Если бы Черри только знала, как сильно Рин ее любил.

Время мелкими шагами идёт к утру. Терпкий сироп оседает в горле, начинает кусаться, как и холод, трогающий бледную кожу между вязаными узорами свитера.

Признаться ей пока что не хватало смелости.

– Ригель снова наблюдает за сородичами? – раздаётся улыбающийся уставший голос за спиной.

Черри, завёрнутая в такой же плед и с термосом в руках. Очки, как и у Рина, запутались в волосах на макушке, от чего под глазами ещё ярче видны синеватые тени.

– А наша хлебная крошка снова затерялась где-то в библиотеке между страниц книг по астрономии?

Рину по затылку прилетает шуточный шлепок, за которым следует тихий смех:

– Ха, сам ты хлебная крошка, всего то на пол года меня старше...

Звёзды замирают в ожидании того, что о них расскажут сегодня.

А Черри Фокс и этой ночью надеется на признание в любви.

***

Сидя на обшарпанной лавочке в заброшенном парке, Ян Ален так же смотрел в бескрайнее темное небо.

Его обычно невозмутимое лицо в свете фонаря горело пожаром, а сомкнутая в пальцах фотография впивалась в сердце колючими иглами.

Признается ли он Ликс по-настоящему или всё на этом и закончится? Какие вообще чувства у него могут быть к девушке, с которой они едва знакомы?

Ян не верил в любовь с первого взгляда, но прилетевший из ниоткуда птенчик тихо постучался клювом в его покрытую льдом душу. И наступила оттепель.

Завтра. Завтра он всё обдумает, а на сегодня он уже и так сказал слишком много.

Пряча фотографию во внутренний карман, Ян почувствовал прикосновение к плечу.

Он оглянулся так стремительно, что тот, кто его побеспокоил, испуганно отшатнулся.

Ледяной взгляд Яна, готовый превратить неприятеля в пепел, до смерти напугал всего лишь... уличный фонарь.

Тот всё ещё не принял ровное положение и обеспокоенно мигал лампочкой, извиняясь на азбуке Морзе.

Ян облегченно выдохнул. Хорошо, что запутавшись в размышлениях он едва не стал "жертвой" светильника, а не чего-нибудь похуже. Нельзя вот так утрачивать бдительность, особенно в такое трудное время.

– Это всего лишь ты? Сегодня Рина нет, фотографии не будет.

Услышав ответ, фонарь "поник", согнувшись пополам.

Он относился к виду низкоуровневой нечисти.

"Ну и откуда взяться работающему фонарю в такой, глуши? " – думал заплутавший в темноте одинокий прохожий, и стремился к единственному на километр ореолу тусклого света.

Стоял некоторое время, изучая этакую диковинку, а затем уходил. А дома не досчитывался мелких монет в карманах или обнаруживал пропажу серёжки из уха.

Фонарь Обмена дарил свой свет, но ждал доброго подарка и от человека.

Рин частенько ходил на смены в этот парк. После того, как из его альбома в сумке таинственным образом исчезло несколько ценных фотографий, он постарался докопаться до сути. В результате своего расследования, Миура заключил с существом договор – он каждую встречу дарит ему фотографию, а Фонарик своим миганием предупреждает о приближении опасности.

Ян внутренне посмеивался, глядя на обиженную нечисть.

Конечно, дружить с фонарём очень странно, но однажды совместная работа с ним могла спасти чью-то жизнь. Эта нечисть – не единственная, с кем Странный клуб заключил договор о перемирии для подобных целей.

Ален покопался в сумке и вырвал из скетчбука набросок букета цветов.

– Это подойдёт?

Увидев подарок, Фонарик засиял таким ярким светом, что современные лампы обзавидуются. Листок исчез у Яна из рук, а предмет освящения принял нормальный вид – ровный и неживой.

А Ян понял, что ему, благодаря взбудораживающей неожиданности, наконец, удалось немного отвлечься от событий прошедшего дня. Всё же, сделка стоила того.

Холодный ветер забирался под куртку. Где-то на горизонте вскоре обещал показаться рассвет.

Акт XXI. Чувство прекрасного любым умам не чуждо

Правило клуба O(r/d)dinary №90: Люби искусство и оно полюбит тебя в ответ

Несмотря на то, что прошлой ночью Ликс уснула очень поздно, стоило солнечному лучу проскользнуть сквозь неплотно прикрытые занавески и упасть ей на щеку, как сонливости не осталось ни в одном глазу.

Ощущение мира "новой Ликс Эванс" показалось как-то по-особенному прекрасным.

Всё вокруг было новым, интересным и загадочным – внутренний исследователь тут же потребовал приступать к действиям и отправляться навстречу приключениям.

Она припомнила события всех дней, что провела в Странном Клубе, и постаралась составить примерный график выхода других его участников в дозоры.

Если задуматься, ребят было куда труднее застать в ночное время, чем в дневное, хотя, конкретно сейчас, все наверняка отсыпались. Поэтому Ликс придётся "отправляться в плавание за открытиями" в одиночку и ограничиваться лишь тем, что она сможет найти самостоятельно.

***

Новые детали этого странного места не заставили долго себя искать.

Стоило девушке прошагать всего пару коридоров, как она, словно по заказу, встретилась с висящей на стене картиной.

Картина изображала луг, кормящий травой пушистых овечек, и была перекошена набок. Ликс, чтобы хорошенько её рассмотреть, пришлось повернуть голову.

Да только холст повернулся вслед за ее движением вверх тормашками. А рядом на стене появилась светящаяся надпись.

– Картина написана в 1842 году Джоном Ситкелом. Он считал её неудачной, но всё равно повесил, сказав, что если смотреть на неё под неправильным углом, то выглядит неплохо. Клуб бережёт его завет и просит относиться к выбору художника уважительно, – прочитала Ликс, с каждым словом поднимая брови всё выше. – Странный клуб не может не удивлять.

Надпись исчезла, оставляя Ликс мучиться в догадках, каким человеком был этот чудаковатый Джон, и почему он считал оставленную предкам картину плохой.

По мнению не слишком сведующей в искусстве Эванс, в овечках не было ничего дурного – картина как картина и даже очень красивая.

Продолжая размышлять на эту тему, Ликс дошла до кабинета Джесси и неожиданно услышала за дверью громкое шуршание бумаги.

Надо же, не спит. Вот с кем этим утром ей суждено пообщаться.

А ещё... Можно бы было попробовать сходить на самостоятельное задание, раз уж у нее так много свободного времени.

Овечки тут же сбежали из головы, а сама Ликс поторопилась вслед за ними к кухне, чтобы вернуться с чашкой свежесваренного кофе.

– Доброго утра, Джесс, – голова Ликс просунулась в дверной косяк и поймала там образ Мака, старательно заполняющего какие-то документы. – Такая рань, а ты уже работаешь-работаешь-работаешь. Ты хоть кофе пил?

Джесс неразборчиво промычал в ответ и лег на стол, продолжая при этом бурчать что-то нечленораздельное.

Устал.

На пробковой доске за его спиной были прикреплены распечатки. Многие из них перечеркнуты крестами, расчерчены какими-то стрелками. Все они пестрели непонятными подписями, содержали фотографии каких-то неприметных зданий, обведеных в кружки.

Ликс не знала, что это такое, но могла себе представить, как много ушло сил и времени, чтобы составить такую огромную и подробную схему.

Она тихо подошла к столу и наклонилась к не подававшему признаков жизни Джесси – проверить, спит ли. Судя по невероятно спокойному выражению лица, тот и вправду крепко спал.

Но стоило Ликс прийти к этому выводу, она почувствовала, как ее ткнули в щеку.

– Вот и попалась, – губы Мака растянулись в улыбке. Он поднял на Ликс свои бархатные, карие глаза и потрепал ее за щеку. – Спасибо тебе, пчелка-труженица. Прости, я уже как пару дней хотел сделать вот так. Ты правда очень милая.

Ликс смешно сморщила нос и подняла Джесси очки на лоб. Тот тут же сделался каким-то домашним и более родным.

Джесс отпил кофе из чашки.

– Может, мне тебе чем-нибудь помочь? – как бы невзначай поинтересовалась девушка, присев на краешек стола.

– У тебя нет других дел? – Джесс коронно приподнял бровь. – Другие, вон, бездельничают при любом удобном случае. А ты чего за работу рвешься?

Ликс пожала плечами. Не то чтобы она не хотела заняться чем-то своим – гораздо больше хотелось помочь Джесси в благодарность за драгоценную жизнь, что тот ей подарил.

– Найдётся что-то для меня среди вот этого вороха? – Эванс обвела рабочее место Джесси ладонью.

Джесс с пренебрежением оглядел стопку перед собой и покачал головой.

– Нет. Сюда даже не суйся. Это слишком опасно даже для нашего боевого типа.

– Ну, тогда что-то еще?

Итен сложил пальцы перед собой домиком.

– Знаешь, что за тобой продолжают слежку, но всё равно настаиваешь на миссии, верно? Почему не отступаешь при первом же моём отказе, откуда взялась такая смелость?

Ликс помолчала, шурша уголком какого-то листка. Правая нога покачивалась в воздухе, легонько ударяясь о стол.

Джесс догадывался, у кого она научилась этому упрямому многозначительному безмолвию, поэтому не знал, радоваться ему или плакать.

С одной стороны, ему совершенно не хотелось отпускать Ликс одну, тем более после вчерашнего происшествия с драконом.

С другой же, следившие за Ликс люди наверняка уже копнули информации и узнали, что Странный клуб за нее поручился. Теперь причинить ей вред, значило ополчить на себя всех ее товарищей-одарённых. Это давало небольшую гарантию безоопасности, хотя, будь на то воля Итена, в целях осторожности, он бы вообще никуда девушку не выпускал.