Текст книги "O(r/d)dinary"

Автор книги: Nick Ice

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

– Что ты здесь делаешь? – сам собой вырвался вопрос.

Голова повернулась в его сторону и чуть наклонилась в бок.

– Смотрю. На звезды.

Но на самом деле Бин их не видела – пока ещё не могла. Джесси знал об этом, а Бин знала, что он знает. И потому говорила не о тех звёздах, что в небе, но о тех, что зажигают свет в душе.

Наверняка Джесс думал, что она ушла. Что ещё можно было предположить, заглянув в ее комнату и увидев её такой, какой она была до ее приезда?

Сейчас они вместе смотрели в небо – друг на друга. Как тут уйдёшь, когда ты для кого-то целая вселенная? Когда и ты сама сделала этого кого-то смыслом.

– Прости. Что опоздал тогда, – проговорил Джесси.

Бин вздохнула. Даже ничего не видя, с лёгкостью перебралась через металлическую ограду и оказалась напротив Джесси – слишком, непозволительно, близко. Но ни капли этой близости не стесняясь. Глядела в его глаза, видя только темноту. Но зная, что он здесь, рядом. И будет тут всегда, если она пожелает.

– Я просто решила переехать в другую комнату. Пока не знаю, как совмещать свою будущую светобоязнь с работой на компьютере, может, светоотражающую линзу какую изобрету. И вообще соберу себе новый глаз, лучше прежнего. Не бери мои ошибки на себя. Я всё исправлю. Сама.

В какой-то момент она оказалась так близко, что Джесси поймал ее в объятия. И Бин не стала сопротивляться.

Она будет рядом. Преодолевая любую боль и невзгоды.

Рана заживает. Шрам – остаётся.

Он напоминает об ошибках, которые мы совершили, чтобы больше их не повторять. Или несет в себе воспоминания о цене, которую пришлось заплатить за нечто более дорогое.

Конец арки Трёх Шрамов

И конец второго тома

Акт LX. Белые хризантемы

Правило клуба O(r/d)dinary №107: Имея большую мечту, и птичка найдет выход из клетки

Джерри Фэй по праву могла зваться любимицей судьбы.

Вот только была она таковой всего лишь до пяти лет.

***

Первым звоночком стала кошка. Блестя своими огромными наглыми глазищами, она запрыгнула на тумбочку и смахнула хвостом дорогущую расписную вазу.

Вот только никакая ваза не упала. Она продолжала стоять на своём прежнем месте, всё такая же красивая, украшенная узорами из цветов хризантем.

Мама рассказывала, что она была привезена ей в подарок из Японии. Она очень дорожила ей, а тут какая-то кошка...

Джерри протянула свои маленькие ручки к вазе, чтобы убрать её в другое место. Однако ей не хватало для этого роста. Как бы высоко не поднималась она на носочках, сумела только слегка коснуться ее пальцами.

Но и этого оказалось достаточно хрупкой вещице, чтобы пошатнуться и, с грохотом ударившись об пол, разлететься на мелкие черепки.

Ох, и наругали ее в тот день – даже оставили без сладкого и заперли в комнате.

Она же сквозь слезы продолжала повторять, что во всём виновата кошка – это она собиралась сбросить вазу, а Джерри лишь хотела её спасти.

Вот только никакой кошки в их доме не было.

Джерри шесть.

Она болтает ногами, сидя на лавочке в саду. Листья на деревьях зеленые-зеленые, яркие, какими их можно увидеть только в детстве. Рядом с ней с серьезным лицом листает учебники старший брат.

Вот только Джерри видит его совсем другим – не заучкой, а с гитарой в руках. И шум деревьев слышится ей шумом толпы.

– Однажды ты станешь рокером. И у тебя будет много поклонников, – сказала брату Джерри.

Тот с улыбкой поправил очки на носу.

– У тебя отличное воображение. А кто тогда унаследует дело отца?

– Разве нельзя быть наследником и одновременно играть на гитаре? У тебя же отлично получается!

Брат расстроенно помотал головой и растрепал ей волосы на макушке.

– Не думаю, что выйдет. Родители уж точно не одобрят такой выбор. Они и гитару-то еле разрешили.

Джерри соскочила с лавочки и замахала перед его лицом ладошками.

– Но это правда! Я видела, я знаю!

***

Лучше бы не видела и не знала. Этот дар стал для нее проклятьем. Он разрушил жизнь ещё в самом детстве, не дав ей течь так, как хотел бы каждый ребёнок – весело и беззаботно.

Джерри слишком многое замечала. Джерри слишком многое понимала.

Дочь родителей, имена которых знал почти каждый человек в мире. Отец – владелец компании, производящей всё, от бытовой техники и машин до медицинского оборудования. Мать – актриса, снявшаяся не в одной популярной картине и завоевавшая миллионы сердец.

Старшему их сыну предстояло всю жизнь заниматься делами организации. Младшей же, Джерри – стать любимицей судьбы и жить припеваючи, пополнив ряды золотой молодёжи.

Но это золотое будущее у нее так и не сложилось – а всё из-за дара, ставшего не только ее головной болью, но и болью ее родителей.

Джерри семь.

Она сидит на коленях матери на каком-то важном мероприятии. Отец беседует с одетым в строгий костюм мужчиной, одним из многих в зале, но единственным бросившимся Джерри в глаза. Девочка долго глядит на него. А затем эхо разносит по помещению ее не по-детски уверенный голос:

– Ваша компания скоро обанкротится. Лучше не заключайте договор.

В ответ ей не разозлились. И даже не накричали. Конечно, никто не воспринял ее слова всерьёз – родительское счастье, избалованный ребёнок, что с нее взять.

Но компания того мужчины спустя полгода действительно обанкротилась.

Отцу понадобилось много средств, чтобы заставить всех свидетелей хранить произошедшее в тайне.

Джерри же с тех пор держали под замком.

***

Когда обычные люди сталкиваются с необычным в кино, то они оценивают игру актёров, качество спецэффектов.

Но если им посчастливится обнаружить то же самое в реальной жизни, узнать, что то, о чем рассказывают в книгах и фильмах – правда, они поддаются ужасу.

Конечно, в конце концов им нужно будет как-то смириться с этим и жить дальше. Но что, если жить с этим предстоит под одной крышей, да ещё и всю жизнь? Что, если кто-то ещё узнает о том, что в их семье есть необычный человек, истинные силы которого неизвестны? И, может быть, даже опасны.

В конце концов, спустя кучу перепробованных бесполезных специалистов, родители оформили документы так, будто их дочь больна и нуждается в постоянном наблюдении.

Ее никому не показывали. О ней не говорили. Учителям, которых нанимали для домашнего обучения, доплачивали за молчание.

Джерри росла в стенах поместья, словно птичка в клетке. Ей не разрешалось выходить за ворота, и, пусть территория и была огромной, не видеть внешнего мира было очень грустно. Если бы не брат, который в свободные от дел минуты помогал ей улизнуть через дыру в заборе, над которой своими руками сломал камеру, она бы так и осталась в неведении, что находится за удерживающими ее решëтками.

Родителей Джерри видела редко. Они так боялись ее сил, что, видимо, желали поскорее забыть, что у них вообще есть дочь. Не сказать, что такой расклад событий был совсем уж невозможен – девочку переселили в дальнюю комнату, и, чтобы добраться до кабинета отца, ей бы понадобился по меньшей мере час ходьбы.

Попробовав найти нужную дверь несколько раз, в конце концов Джерри оставила эту затею.

Даже будучи маленькой, она чувствовала исходящий в ее сторону страх обоих родителей. Людей, которых она любила всем сердцем, но получила в ответ на искренность впивающуюся до крови ненависть.

Джерри всё ещё могла жить припеваючи и получать всё, что захочет. Кроме родительской любви. И свободы.

Ведь никому нельзя было знать о ее даре – это могло пошатнуть авторитет их семьи.

Год шёл за годом. Девочка превращалась в неугомонного подростка, желающего всеми правдами и неправдами делать то, что хочет, но не имеющего на это права. Если бы не брат, который был рядом, она бы совсем пропала. В конце концов он стал для Джерри целым миром, но и ее миру пришлось покинуть поместье, отправившись на обучение заграницу.

Джерри глядела на то, как он уезжает, хватаясь за несуществующие решетки на окнах. Изнутри жгло горе. Но поделать она ничего не могла.

Джерри семнадцать.

Гитарные струны скользили под пальцами в ее такой большой, но одинокой комнате. В зеркале на стене отражалось лицо с большими щеками – миловидное, но уж слишком много грусти источали глаза.

Джерри ударила по струнам боем, запела искренне и громко, выливая через голос разрывающие внутренности эмоции.

Музыка помогала успокоиться. Понять, что всё не так плохо. И хотя бы в мгновение, пока звучит песня, ощущать себя свободной.

Но ее сеанс рефлексии прервал стук в дверь. Пальцы замерли, а брови удивленно взлетели вверх.

На пороге стоял отец. С тех пор, как Джерри видела его в последний раз, у него прибавилось на лице морщин, а на висках появились проблески седины.

Джерри была так ошеломлена его приходом, что не могла вымолвить ни слова. Растерянность перетекала в радость – не важно, зачем он пришел, девушка была счастлива встрече. Ведь, в отличие от фактически отказавшихся от нее родителей, она не переставала их любить ни на минуту.

Однако слова отца заставили соскользнуть с лица едва зародившуюся улыбку:

– Твой дар все ещё работает? Нашей компании нужна твоя помощь. Если поможешь, получишь всё, что захочешь.

Джерри это не на шутку разочаровало. Она оперла гитару о стену, поднялась и встала напротив. Даже находясь в двух шагах, она не могла протянуть к отцу руку и коснуться, чтобы почувствовать тепло. У Джерри его глаза. Джерри ему – родная дочь. Но, видимо, ей это только казалось.

– Но разве я и так не получаю всё, что хочу? Вы столько лет держите меня взаперти только из-за того, что я родилась одаренной, а теперь вдруг решили заручиться моей поддержкой? – спросила она со всем спокойствием, на которое была способна.

На лице отца не дрогнуло ни одной эмоции.

– Почему нет? Ты же моя дочь, почему я не могу поступить подобным образом?

– Да потому что это будет обманом, пап. Твоя компания и так богата, а если ещё я начну предсказывать, какие акции окажутся удачными, разве люди не заподозрят неладное?

– Значит, тебе уже всё известно?

Джерри прикусила язык. Да. Она только что увидела короткую вспышку будущего, где отец просит ее именно об этом. Как и то, что...

Ее грубо схватили за волосы и ударили головой об стену. Стон вырвался сквозь сжатые зубы, а по щекам покатились слезы боли.

– Посмеешь мне перечить и вообще из своей комнаты до конца жизни не выйдешь, – зло проскрежетали ей в лицо. – Даю двадцать четыре часа на обдумывание – выбирай, сидеть под замком или использовать свои силы и помочь мне. Очень советую выбрать второй вариант и хотя бы один раз оказаться чем-то полезной.

Замок на двери щелкнул, закрываясь. Джерри сползла по стене на пол и сжалась в маленький комочек. Слезы катились из глаз без остановки – как такое крошечное существо, как она, могло наплакать так много?

Она родилась такой, в чем ее вина? Она не просила о даре. Да и дар не был злым и не представлял угрозы. Но Джерри его ненавидела до глубины души за то, что он сломал ей жизнь.

А теперь, когда она уже привыкла собирать ее осколки, их разбили ещё раз, пожелав распоряжаться ее силами так, как вздумается.

Но сама она этого не желает. Потому что знает, что это не принесёт никому счастья. Что из этого ничего хорошего не выйдет. Всё станет только хуже – если она поступит так, как хочет отец, компания вместо того, чтобы разбогатеть ещё сильнее, приобретет большое количество недоброжелателей. И в итоге потеряет своё влияние на рынке.

Всё же иметь дар видеть будущее иногда довольно удобно.

Стирая слезы с щёк, Джерри открыла окно и выпрыгнула через него на улицу. Ободранные ладони вытерла о джинсы и побрела к привычной лазейке, чтобы впервые сбежать из своей птичьей клетки самостоятельно.

***

Белые хризантемы на клумбах освещались золотым светом фонарей. Цветы были красивыми, пусть некоторые их лепестки уже и успели покрыться рыжиной.

Джерри сидела на автобусной остановке и шмыгала носом. То ли от недавних слез, то ли от холода, на который она бездумно выбежала в одной футболке.

В голове гудело. Она знала о событиях своего ближайшего будущего, и ей было по-настоящему страшно. Ведь какой путь из выбранных двух она не выберет, счастья не обретёт.

Логично бы было выбрать третий, и просто окончательно сбежать. Но куда она пойдёт, без денег и документов, да ещё и с родителями, которым ничего не стоит поднять все власти в городе, чтобы ее найти?

Выходит, она просто родилась невезучей. С этим нужно было как-то смириться и выбрать из предоставленных ей двух зол. Наплевать на свои чувства и поддаться на уговоры отца? Или помочь ему сохранить компанию и пожертвовать остатками хоть какой-то свободы?

Взгляд остекленел и замер на отбрасываемом фонарём ореоле света.

Джерри так глубоко погрузилась в мысли, что не видела, как с неба начал срываться первый в году снег. Он сыпал крупными хлопьями, падал на землю и тут же таял.

Сохранить хлопья смогли только лепестки хризантем, настолько нежные, что, кажется, не дали повредиться ни одному лучику снежинок.

А ещё они запутались в волосах ступившего под крышу незнакомца.

Белый пух резко контрастировал с их ярким фиолетовым цветом. Глаза удивлённо хлопали, глядя на засыпаемую снегом улицу – уж очень рано в этом году зима решила начать наступать на пятки.

Чиркнула спичка по коробку. В воздух взвился горький сигаретный дым.

Теперь Джерри смотрела не на свет фонаря, а на заслонившего его своей головой незнакомца.

Его уши украшало множество сережек, при малейшем движении издававших лёгкий звон. Держащие сигарету пальцы унизаны по меньшей мере пятью кольцами, и это не считая браслетов и цепочек на шее. Последние наполовину прикрывала чёрная кофта с рисунком мордочки кота и надписью "Danger", потому сосчитать их не было возможности.

Парень – по всем форматам неформал, таких ещё поискать. Но это относилось не только к его одежде – внешность у него тоже имелась далеко незаурядная. Джерри сейчас был доступен только его профиль, но таких парней только на обложки журналов да в рекламы модных брендов.

Неизвестный выпустил в воздух облачко дыма и устремил на нее глаза.

– Чего ревёшь? – спросил он без приветствия, чуть наклонив голову в бок. – Не реви.

– А я и не реву. Это всё твои сигареты. Глаза слезятся, – Джерри надула щеки и стыдливо отвернулась.

Она, со своими опухшими от рыданий глазами и в футболке оверсайз, в отличии от незнакомого парня, выглядела жалко. Хотелось сделать вид, что ее здесь вообще нет.

Парень после ее слов сразу затушил сигарету. Джерри понадеялась, что, нарвавшись на грубый ответ, он уйдёт. Но тот наоборот подошёл немного ближе, делая попытки заглянуть в старательно скрываемое от него лицо.

– Если тебя кто-то обижает, просто расскажи мне, и я с ними разберусь.

Джерри вместо слез пробило на истерический смех. Она смеялась долго, до колик в животе, до того момента, пока ее не скрючило от боли.

– Боюсь, мои проблемы тебе не по зубам. Просто забей и сделай вид, что никогда меня не видел.

– Почему? – незнакомец прищурил глаза, оказавшись ещё на несколько шагов ближе. – Мы с тобой толком не знакомы, так почему я должен тебя слушать? Хочу помочь и помогу. Даже если ты этого не хочешь.

Джерри вздохнула. В воздух вырвалось облачко белого пара.

Незнакомец оказался слишком настырным. И почему только Джерри уродилась настолько невезучей, что пришла именно на эту остановку?

Но в груди у нее так болело, что она не смогла сдержать язык за зубами – слова полились из нее сами собой.

– Я хочу этого. Но разве ты сможешь помочь мне избавиться от того, что является частью меня? Того, что испортило мои отношения с родителями и не даёт им меня принять?

Парень присел рядом с ней – так близко, что Джерри почувствовала исходящее от него тепло.

– Конечно, не могу. Зачем избавляться от чего-то? Оно ведь тоже является тобой, и это не твоя проблема, если оно кому-то не нравится.

Его голос успокаивающе разливался в тишине. Если бы Джерри не была знакома с ним всего пару минут, то с лёгкостью бы подумала, что он действительно понимает, о каком именно недостатке идёт речь.

Джерри подняла голову и увидела, что парень глядит на нее во все глаза – по-доброму любопытно. На его губах сияет мягкая кошачья улыбка, и даже будто бы кошачьи уши на голове слегка шевелятся от несуществующего мурчания – протяни руку и погладь.

– Но что если...

– Если – что? Не могут принять – уйди из дома, начни новую жизнь. Зачем возвращаться туда, куда не хочется, и к тем, кто тебя не любит? Даже если у тебя ничего нет, это лучше, чем жить в страданиях. Найдутся люди, которым ты будешь дороже и роднее.

Звучало как сказка. В чужих устах – так ещё и очень просто. У этого сомнительного плана имелось тысячи "но", и их отметала лишь одна мечта – обрести счастье. За неё Джерри была готова отдать все, что угодно.

Фэй смотрела в глаза напротив. На мгновение она забыла обо всех невзгодах – одиночестве, горе, обиде. Были только эти поглощающие свет радужки, отливающие изнутри неоновыми огнями.

Вдруг незнакомец разорвал зрительный контакт и поглядел куда-то за ее спину, во тьму улицы. Его глаза опасно прищурились, а сам парень подобрался, словно готовясь к драке.

Он стянул с себя кофту, накинул её Джерри на плечи и спешно заговорил:

– Возьми. И не возвращайся сегодня домой – ищи путь к другой жизни. Мы обязательно ещё свидимся.

В короткий миг прикосновения рук к плечам, Джерри увидела вспышку его будущего.

Она была смазанной и короткой, но Фэй успела выхватить разливающуюся по асфальту кровавую лужу и чей-то крик боли. Настолько сильной, что и ее сердце она умудрилась кольнуть.

Когда же она проморгалась, возвращаясь в реальность, парень уже исчез. Джерри так и не поняла, куда он подевался – если бы не кофта, вообще бы подумала, что незнакомец ей привиделся.

Она грела ее теплом, сохранившемся от чужого тела, и отдавала горьким запахом сигарет. Кажется, смешивающимся с чем-то цветочным.

Хризантемой.

Акт LXI. Когда? И к кому?

Правило клуба O(r/d)dinary №345: Нет ничего невозможного

Хризантемы и сейчас были рядом. Маленький букетик из них украшал столик в кафе, разнося терпко-сладкий аромат.

Джерри теребила пальцами лепестки. Красивые цветы. Она их любила. Как и то, что они принесли в ее жизнь.

Фэй оставила растения в покое. Запястья опустились к чашке, грея об неё озябшие пальцы. На одном из которых блестело изящное кольцо.

– Какое чудесное утро, любовь моя, – Алекс размешивал ложечкой сахар, улыбаясь во все тридцать два. Будто не он всю ночь гонял всякую шушеру по их району, да ещё и попутно завалил не успевшую забиться в тёмную подворотню нечисть.

И у него на пальце было точно такое же кольцо.

Часовая, в отличие от Кота, немного клевала носом. У нее после дозоров было два состояния – или бодра и полонна энергии, или она резко падала в ноль. Во втором случае девушка зевала через каждые пять секунд и засыпала в самых неожиданных местах. И сейчас как раз появились предвестники второго.

Так что Джерри в ответ сонно улыбнулась, довольно прищурила глаза и откинулась на спинку стула.

Яркие утренние лучи расползались по кафе тёплыми пятнами. Хотелось завернуться в их свет, как в одеяло, и провалиться в дрëму.

Фэй уже даже начала приводить этот нехитрый план в исполнение, когда перед глазами пронеслось кое-что интересное.

– Утро действительно замечательное. Вот только не для всех, – проговорила она с лёгкой улыбкой.

Стоило прозвучать последнему слову, и стекло в одном из окон прошило несколько пуль. Те абсолютно точно должны были вонзиться Алексу в затылок, но вместо этого кучкой осыпались на пол. Парень при этом даже не соизволил как-то прореагировать на происходящее – с прежней довольной ухмылкой поднёс чашку к губам и сделал обжигающий глоток.

Взгляд был устремлён на Джерри, становящуюся невероятно милой, когда хочет спать – негоже отвлекать его от этого зрелища всякой ерундой.

Работники же кафе тем временем обеспокоенно запричитали и со страхом уставились на уносящегося за поворот виновника произошедшего – мотоциклиста.

– Поворот налево, затем направо, – бормотала Джерри с закрытыми глазами, – И...

Резкий звук тормозов. И столкновения.

– Ну вот и все, – Джерри потянулась и, кое-как разлепив веки, слегка обеспокоенно посмотрела на отверстия от пуль в стекле. – Окна испортили. Расточительство какое.

– Официант! – Том поманил рукой одного из наблюдавших за происходящим официантов и покопался в бумажнике. – Здесь за чай, вам на чай и за окна.

От увиденного количества протягиваемых ему денег мальчишка побелел, словно полотно. Потому Тому самому пришлось вложить ему купюры в ладонь и зажать пальцы. Да ещё и галантно придержать за предплечье, чтобы бедолага не свалился в обморок от шока.

Фэй похихикала, наблюдая за этой картиной. Любил же их Кот пугать людей. Такой уж он, сбивает своей добросердечностью наповал.

Но улыбка так и замерла на губах. Успевший немного проясниться взгляд мазнул по окружающей их обстановке. И нашёл на стене маленькое чёрно-белое объявление.

– Почему оно висит здесь? – спросила Джерри у так и продолжавшего стоять у их стола официанта. – Это объявление?

Вопрос немного привёл парня в чувство. Его лицо стало из ошеломленного расстроенным.

– Девушка работала здесь и внезапно пропала. Вот и ищем.

Том нахмурил брови в сторону привлекшей общее внимание бумаги.

– Какой она была? – спросил он как бы невзначай.

В ответ ему пожали плечами. Официант вспомнил о своей работе и принялся вытирать ближайший к ним столик.

– Да как все, нормальная. Только перед пропажей больно грустная ходила. Много раз спрашивали ее, не случилось ли что, говорила, все хорошо. А потом исчезла. Боимся, жива ли вообще.

Получив тот ответ, который ожидали, Джерри и Том кивнули.

Чай был допит. Вопросы ремонта улажены, как и бонусные знания сложены в коробочку. Делать им здесь было больше нечего.

Алекс махнул Джерри, чтобы та шла к выходу первой.

Когда Кот сам переступил порог, его окликнул тот самый официант. Лицо вновь стало белее мела. А на протянутой ладони он держал не нашедшие места в черепе Алекса пули.

Кот на его вопросительный взгляд прижал палец к губам в знак тишины. И прошептал:

– Мы ещё зайдем, ставьте окна покрепче. Может, даже ещё кого-нибудь с собой приведём.

***

Они двигались в ту сторону, откуда раздались звуки аварии. Сейчас там наверняка было не протолкнуться от полиции и врачей. Но им было нужно увидеть не тело погибшего мотоциклиста, их интересовало то, что останется после того, как человеческая часть работы закончится.

Джерри перескакивала лужи на асфальте – и не потому что они были глубокими, просто это казалось ей забавным. Отвлекало от лишних мыслей. Которые, к сожалению, всё равно не удавалось разогнать.

– Думаешь, сказать ей, что ее ищут бывшие коллеги по работе? – спросила она у Алекса, который следовал за ней шаг в шаг, точно тень. Или личный телохранитель. Хотя ни то, ни другое не было до конца ложью и правдой. Это же Алекс.

– Расскажи. Может, придёт повидаться. Как сама захочет. Они не выглядят плохими, – Том выловил Джерри в полёте через очередную лужу – она со своей неуклюжестью вполне могла не перепрыгнуть через такую большую и вся перепачкаться – и поставил, только когда они дошли до сухого асфальта.

Дальше Часовая шла спокойным шагом.

– Да. Такие же добрые, как сама Ликс, – подтвердила она. И замолчала.

Том слушал ее молчание. А наслушавшись, спросил:

– Что такое?

– Да не пойму я, что не так с нашей птицей дивной.

– Птицей дивной? Это типо как конфета ещё называется?

Фэй прыснула со смеху. Том остался доволен. Каждый раз, когда чувствовал, что Джерри теряется в мыслях, он старался ее рассмешить. И это всегда помогало.

– Да. Ликс подходит. Наша сладкая конфета совсем не поддаётся чтению будущего. Я столько раз уже пыталась, но ее судьба не только не открывает передо мной страниц, но ещё и умудряется вмешиваться в чужие рассказы и менять их. Любопытно, но совсем не понятно, почему так.

Том кивнул. Ему тоже было любопытно. Пусть Ликс уже и стала для них другом, это не меняло того, что за ее личностью крылось ещё немало тайн.

– Поглядим. Понаблюдаем. Ликс хорошая девушка, просто, возможно, вселенная решила не давать ей возможность видеть своё будущее, чтобы не менять того, что должно произойти, – выдвинул предположение Кот.

– Тоже что ли из невезучих? – покивала Джерри. – Ну, таких мы знаем, видим каждый день в зеркале. Как у нас там говорят, судьба та ещё...

Зрачки Тома резко сузились – он схватил Джерри за предплечье и затащил в ближайший переулок.

– Тихо... Видишь?

И Фэй увидела.

Они находились уже совсем недалеко от места происшествия – уже отлично проглядывались залитый кровью тротуар и покореженный корпус пострадавшей от столкновения машины.

За местом действия, как будто бы не при делах и в отдалении, следил человек с накинутым на голову капюшоном.

Но какой-то кусок ткани не мог обмануть двоих оперативников Странного клуба. Его осанка. Его фигура. Это...

Человек немного повернулся, приоткрыв их взглядам своё лицо.

– Это что, Бин? – не сдержала ошеломленного шёпота Джерри.

Вокруг Тома же расползлась угрожающая аура.

– Нет. Присмотрись, – покачал головой он. – Они ведь совсем разные.

У этой "Бин" оба глаза были целыми. И если их Бин их не обманывала на протяжении нескольких лет, что было невозможно, то это никак не могла быть она.

Будто заметив, что за ней следят, неизвестная поспешила поскорее скрыться.

Алекс прислушался, провожая ее опасным взглядом.

– Я запомнил звук ее шагов. Если что, найду. Не будем пока подходить – то, что нам нужно, никуда не денется. Вернёмся в Клуб, нужно спросить у Бин, что это сейчас такое было.

– Есть у меня одно предположение. И оно мне не нравится, – Фэй пробрало дрожью от одной только мысли, что подобное возможно.

Ее взгляд взметнулся к небу. Туда, где над ней посмеивался перевёрнутый город.

***

Ликс слышала, как Ян задергивает шторы. Как он замирает вблизи кровати.

Чувствовала запах яблок близко-близко – протяни руку и сможешь коснуться его обладателя.

А затем нежное прикосновение к своим губам.

Конечно же, после такого Ликс окончательно вынырнула из дрëмы.

Она считала шаги Яна о коридору до тех пор, пока их окончательно не поглотила темнота. Затем, когда считать стало нечего, девушка переключилась на удары своего бешено колотящегося сердца.

Она коснулась губ кончиками пальцев. И спрятала лицо в ладонях.

Ликс сходила с ума окончательно и бесповоротно. Эмоции сбились в кучу, разрывая грудную клетку. Смятением, страхом.

Хотелось плакать. Хотелось кричать. Утонуть в переполняющих до краёв тёплых чувствах...

Как будто... Она испытывала подобное раньше... Это чувство, называемое любовью.

Но когда. И к кому?

***

Ликс сидела на балконе, наблюдая за тем, как всходит солнце. Уже успела выпасть утренняя роса, и голые пальцы ног нестерпимо мёрзли.

Но она этого не замечала.

Когда?

И к кому?

Чувство любви конечно же, является счастливым. И связанные с ним воспоминания тоже. А значит, их у нее безвозвратно отобрали. Было ли это хорошо? Было ли это плохо?

У нее осталось слишком мало воспоминаний о прошлом, чтобы судить.

Она пыталась вспомнить. Правда, пыталась. Но не могла.

Ликс так погрузилась в самоанализ, что и не заметила, в какой момент вокруг нее стала носиться сотканная из яркого солнечного света канарейка. Она разгоняла остатки тьмы, словно светлячок. И замерла прямо напротив лица, глядя в ее глаза своими, очень умными.

Ликс со вздохом поймала птицу и усадила на свою макушку.

– Рассуждая логически, я хорошо знаю себя. Хотя бы ту себя, какой себя считаю – с нынешним набором воспоминаний в голове. Потому, с уверенностью могу сказать, что если и любила раньше кого-то, то...

А что, она могла полюбить кого-то кроме Яна?

Возможно, они когда-то случайно встретились. И она его полюбила. Просто Ян об этом не помнит. И не знает.

Нужно искать способ вернуть то, что у нее отобрали. Если такого способа нет – придумать.

У Ликс появилось нестерпимое желание прижать Незнакомца к стенке и медленно, удар за ударом, выбивать у него то, что он у нее украл.

***

Ян тихонько наблюдал за Ликс, глядя вниз из окна лазарета.

Глаза в ужасе распахнуты. А руки вцепились в занавески мёртвой хваткой.

Всё же он был неосторожен. И разбудил ее.

И что дальше? Что теперь делать?

Ужас резко сменился приступом смеха.

– Так, спокойно, Ян Ален. Ты коронованный наследник Ордена Драконов, сражался с нечистью, был ранен сотни раз и десятки раз стоял на пороге смерти. Что тебе какая-то любовь?

Однако руки всё равно крепко обняли подушку. В неё же спряталось и лицо.

В таком же положении он рухнул на кровать.

Щеки горели. Мысли путались.

Акт LXII. Это ты

Правило клуба O(r/d)dinary №53: Зеркала глядят на нас в ответ

У Бин Картер из Странного клуба была не самая простая жизнь. Потому что вместе с ней в нем жила целая орава братьев и сестер, за которыми был нужен глаз да глаз. И не важно, что глаз всего один и двое из семи «детей» старше нее – после официального вступления Бин, как и обещала, прикрывала тылы. Правда, частенько спасать участников Клуба приходилось не от внешнего врага, а от внутреннего. От самих себя.

Но жаловаться девушке было не на что, ведь она очень их любила. Да и без Бин они как без рук – "Бин, помоги, Бин, почини, Бин, тут такой кошмар, ты не представляешь..!".

Конечно, у них ещё есть Джесс – несомненно, способный справиться со всеми проблемами отец.

Но порой, он...

***

Мерно горящая лампа на рабочем столе Джесси истерично замигала. Свет в очередной раз блеснул, затем потух и перепрыгнул к лампочке на потолке. Потом обратно в настольную. И так по кругу, будто электрический огонёк вдруг стал маленьким испуганным существом, пытающимся спастись бегством.

Джесси со стоном выдохнул. И поднёс палец к передатчику.

– Бин! Они опять его ловят! Есть идеи, чем их занять? А то они Клуб так напугают, что он на них от испуга потолок случайно уронит!

Бин с другой стороны связи похихикала. Не в первый раз Черри и Рин пытаются изловить дух Странного клуба. Зачем? Говорят, это весело. Наверное, то, что это маленькое создание может однажды их от ужаса чем-нибудь раздавить, тоже.

В общем, порой Джесс один не вывозил.

– Похоже они уже нашли все тайники, которые я для них по Клубу оставила. Вот заняться нечем, – Картер размяла спину, вставая из-за компьютера. Прошлой ночью в дозоре находились Алекс и Джерри, и так как Ян временно превратился в недееспособную боевую единицу, о сне речи не шло – ребятам из поддержки лучше быть на подхвате. – У них карточки многомиллионные открыты, а из ворованного изобретать всё же интересней. Ох уж эти дети.

– Эй, Бин! Бин! – раздался очень громкий крик по коридору. Его было слышно даже фоном в передатчике со стороны Джесси. – У тебя сестры-близняшки случайно нет?