Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5

К шести часам вечера Стелла уже находилась в Исправительном центре имени Лу Стеррета в самом центре Далласа. Это заведение было одним из самых мрачных в штате.

Как только дежурный офицер разрешил ей воспользоваться платным телефоном, она тут же связалась с Гроуманом, чтобы посоветоваться с ним, как ей себя вести. Попутно она спросила, не знает ли он каких-нибудь подробностей о смерти Рэндалла.

– Я вообще ничего не слышал об этом, – сказал он, подавленный известием о ее аресте. – Послушай, я знаю классного адвоката в Хьюстоне, – произнес Гроуман через несколько минут. – Ему, правда, надо платить высокий гонорар, но зато он раскапывает самые сложные дела и считается одним из самых лучших защитников в городе. Его зовут Пол Брэнниген. Я немедленно свяжусь с ним и постараюсь договориться о том, чтобы он занялся твоим делом. Ты только не волнуйся, Стелла. Это похоже на какое-то сумасшедшее недоразумение. Тем более, что сам Фитцджеральд сегодня утром сообщил тебе, что дело приостановлено.

– Ты что, не слышишь меня? – закричала Стелла в телефонную трубку. – Том Рэндалл был застрелен. Он убит. Это произошло сегодня утром. Когда Фитцджеральд звонил мне, он, по всей видимости, еще не знал о случившемся.

– Где ты находилась, когда был убит Рэндалл? – спросил Гроуман. – Если Рэндалла действительно застрелили, то тебе первым делом следует вспомнить, где ты была сегодня утром. Это очень важно для обеспечения алиби.

– Откуда мне знать? – раздраженно ответила Стелла. – Пока экспертиза точно не установит время его смерти, я не могу ничего сказать об алиби. Я вполне могла уже быть на борту самолета, Бен.

– Но ведь ты ночевала у Марио? – спросил Гроуман. – Это правда? Ты говорила мне, что не собираешься останавливаться в гостинице. Если Марио провел все это время рядом с тобой, то у тебя не должно возникнуть никаких проблем.

Стелла повернулась назад и посмотрела на дежурного офицера. Она понимала, что должна сказать Гроуман у всю правду про Марио, но боялась это делать в присутствии полицейского. Ведь ее брат ушел ночью из дома и до обеда так и не вернулся. Как она могла сказать Гроуману о том, что Марио вполне мог оказаться тем человеком, который выследил и убил Рэндалла? Одна мысль об этом приводила ее в ужас. Накануне вечером Марио заметно расстроился и даже вышел из себя, поскольку был уверен в том, что его любимой сестре могут предъявить обвинение в убийстве. Неужели он решил облегчить ее участь и поэтому убрал единственного свидетеля?

Стелла хорошо знала, что из всех преступлений, которые приходится разбирать суду, самым серьезным считается покушение на жизнь свидетеля. Убийство свидетелей заставляет судебную систему мобилизоваться. Обычно колесо правосудия раскручивается со скоростью черепахи. Но как только происходит убийство свидетеля, процесс начинает развиваться со скоростью звука. Повестки в суд подписываются в течение нескольких часов, а все полицейские агентства штата поднимаются по тревоге.

– Мне сказали, что я арестована по приказу властей Хьюстона, – сказала Стелла. – Боже мой, Бен, они собираются отправить меня обратно в этот город, Пока не появлюсь в их суде для предъявления обвинения, я не могу рассчитывать на то, что меня отпустят под залог. Они запрут меня в ужасной тюремной камере!

– Успокойся, – ответил Гроуман, хотя его голос тоже дрожал от волнения. – Мы постараемся немедленно докопаться до сути. Я немедленно поручу это дело Бренде Андерсон. Если будет нужно, – добавил он более решительно, – то пошлю ее в Хьюстон, чтобы она на месте решила все проблемы.

Стелла снова посмотрела на дежурного офицера, который нетерпеливо постукивал пальцем по часам, показывая, что время ее разговора по телефону уже истекло.

– Я должна идти, – сказала Стелла, положила трубку и умоляюще посмотрела на офицера. – Мне нужно сделать еще один звонок. Мне необходимо срочно поговорить со своим братом. Пожалуйста, это очень важно для меня. Я просто не могу уйти в камеру, пока не свяжусь с ним.

– Извините, но это невозможно, – отказал офицер. – Мы еще должны вас сфотографировать и успеть проявить пленку.

Полицейский отвел Стеллу в другое помещение, где у нее должны были снять отпечатки пальцев. Стелла подошла к столу и остановилась как вкопанная. Она даже вздрогнула от неожиданности.

В дальнем углу приемного отделения стоял, прислонившись к стене, Карл Уинтерс.

– Вот мы и встретились опять, – сказал он, хитро прищурив глаза. Уинтерс сделал несколько шагов вперед и, вытянув руку, направил указательный палец в ее сторону. – Но на этот раз вам не удастся уйти, дорогая леди. Теперь-то вас ждет настоящий успех. Вы будете в центре внимания всей страны.

Стелла пронзила его ненавидящим взглядом. Как бы ей хотелось влепить ему пощечину. Но это было бы глупо в ее положении. Выводить детектива из себя было не в ее интересах.

– Когда вы собираетесь препроводить меня в Хьюстон? – спросила она, заставив себя слабо улыбнуться.

– Ну, этого я не знаю, – медленно произнес Уинтерс, растягивая слова и наблюдая за реакцией Стеллы. – Может, завтра, а может, на следующей неделе. Даллас – прекрасный город, и, возможно, мне захочется ознакомиться с некоторыми из его достопримечательностей.

Стелла плотно сжала зубы, стараясь сдержать гнев, а когда смогла продолжить разговор, то услышала, как что-то хрустнуло у нее внутри.

– Вы же знаете, Уинтерс, что меня не отпустят под залог до тех пор, пока не предъявят обвинение в вашем суде. Значит, мне придется сидеть в этой вонючей камере, пока вы не отправите меня в Хьюстон.

– Да что вы говорите? – насмешливо спросил он и быстро повернулся к выходу. На пороге он остановился, снова посмотрел на нее, нагло ухмыльнулся и подмигнул.

– Подождите, – попыталась задержать его Стелла. – Скажите ради Бога, что случилось с Рэндаллом? В какое время дня он был убит? Есть хоть какие-нибудь свидетели? Почему Джек Фитцджеральд позвонил утром и сказал мне, что дело отложено, а потом отправил сюда громил, чтобы арестовать меня?

Уинтерс снова посмотрел на нее, хмыкнул и ушел, не сказав ни слова.

– Станьте за эту голубую линию, – приказал ей дежурный офицер. – Мы должны сделать несколько снимков.

Стела отошла назад и почувствовала спиной прохладу каменной стены. Каждый мускул ее тела был напряжен до предела. Она прекрасно понимала, что ей предстоит.

– Уберите с лица все волосы, – сказал полицейский.

Стелла медленно заложила волосы за уши. Она опустила глаза и не могла найти достаточно сил, чтобы поднять их.

Офицер подошел к фотоаппарату, посмотрел в видоискатель, а затем вернулся назад.

– У вас на лице старый шрам или это свежая рана? Вам нужна медицинская помощь?

– Ста… ста… старый шрам, – заикаясь, пробормотала Стелла.

– Посмотрите прямо на меня, – сказал он ей. – Ваша фотография окажется бесполезной, если не будут видны ваши глаза.

Она попыталась сфокусировать взгляд на каком-то пятне, отчетливо выделяющемся на противоположной стене. Резко прозвучал щелчок затвора. Услышав этот звук, Стелла неожиданно напряглась, а пушковые волоски на ее руках встали дыбом. Ее напугал не щелчок камеры, а сам этот звук, который показался ей до странности знакомым. Почему она не могла вспомнить об этом раньше? Теперь память подсказала ей: незадолго до начала пожара она слышала такой же сухой щелчок откуда-то из-под кровати. Впоследствии она часто думала над этим, пытаясь определить происхождение этого звука. Она была абсолютно уверена: если ей удастся понять, что это за звук, то она сможет, наконец, объяснить, что произошло в ту страшную ночь и как Рэндалл устроил поджог, унесший жизнь ее родителей. Но эти мысли полностью стерлись из ее памяти через несколько лет, поскольку как ни пыталась она справиться с этой загадкой, у нее ничего не вышло. Она прислушивалась к различным звукам, но ни один из них даже отдаленно не напоминал тот, который она услышала в своей спальне в ночь пожара. Этот металлический щелчок прочно засел в ее мозгу, и сейчас она могла с уверенностью сказать, что единственным четким воспоминанием, которое осталось в ее памяти после той жуткой ночи, было воспоминание об этом странном звуке.

Клик – тинг, клик – тинг.

Звуки из далекого прошлого очень напоминали щелканье фотоаппарата. Стелла попыталась переключить внимание со щелчков затвора на что-либо другое, но это ей не удалось. Тогда она сильно прижала ладони к ушам, но полицейский тут же приказал ей опустить руки, поскольку еще не закончил фотосъемку.

Затем он подвел ее к высокому столу, приложил поочередно все ее пальцы к чернильной пасте, а затем в том же порядке прижал их к специальной карте для отпечатков. Стелла чувствовала, что ее руки стали ледяными, хотя она видела, что их покрыли мелкие капельки пота. Наверное, поэтому офицеру пришлось повторить некоторые отпечатки.

Наконец процесс регистрации был завершен, и полицейский вывел Стеллу из комнаты. Они подошли к охраняемой части тюремного здания и остановились перед толстой металлической дверью, ожидая, пока ее откроют. Стеллу встретила женщина в полицейской форме. Она была низкорослой, коренастой, примерно двадцати пяти лет, с длинными светлыми волосами, стянутыми в тугой пучок, напоминающий длинную французскую косу.

Громко стуча каблуками по бетонному полу, Стелла направилась по коридору мимо длинного ряда тюремных камер.

– Я адвокат окружной прокуратуры, – неожиданно выпалила Стелла.

– В самом деле? – спросила женщина, ехидно ухмыльнувшись. – Ну что же, а я в таком случае – мэр города, но предпочитаю об этом помалкивать.

Вскоре они подошли к большой камере, где уже находились несколько женщин.

– Вы не могли бы поместить меня в одиночную камеру? Я действительно работаю в окружной прокуратуре. Клянусь вам. Посмотрите в книге регистрации. Я вполне могла вести дело какой-нибудь из этих женщин. Что если кто-нибудь узнает меня и попытается убить?

– Гм, – с сомнением произнесла женщина, подозрительно оглядывая Стеллу с головы до пят. – Вы это серьезно?

– Я клянусь вам, – еще раз повторила Стелла.

Женщина махнула рукой и повела Стеллу обратно. Через пару секунд они остановились возле небольшого окошка.

– Эй, Люси, – сказала женщина, просунув в него голову, – проверь по регистрационной книге статус моей заключенной. Она утверждает, что работает адвокатом в окружной прокуратуре. Если это действительно так, то ее нужно поместить в специальную камеру, а не в общую.

Люси подтвердила слова Стеллы, и озадаченная надзирательница поинтересовалась, в чем же обвиняют эту заключенную. Затем она повернулась к Стелле и тупо вытаращила на нее глаза.

– Кого же ты убила? Своего мужа?

– Нет, – устало пробормотала Стелла. – На меня пытаются повесить убийство человека по имени Том Рэндалл.

– Черт возьми, – в сердцах воскликнула женщина. – Ну, пойдем. Мы поместим тебя в медицинский изолятор. Все одиночные камеры сейчас заняты. Под стражей содержится очень много бывших полицейских.

– Я ни в чем не виновата, – зачем-то сказала Стелла, когда они направлялись по коридору к изолятору.

– В таком случае ты окажешься в подходящей компании, – с легкой иронией заметила женщина. – Здесь никто ни в чем не виноват.

Стелле все-таки удалось уговорить надзирательницу позволить ей позвонить по телефону, прежде чем ее запрут в изоляторе. Набрав номер окружной прокуратуры, Стелла услышала голос Бренды Андерсон. Та подтвердила, что уже переговорила с Гроуманом и сейчас готовится к поездке в Хьюстон для проведения собственного расследования. Стелла быстро перечислила ей свои поручения.

– Прежде всего следует выяснить, где находился Рэндалл все эти годы и почему он решил вернуться в Хьюстон. Нужно обязательно проверить, не совершил ли он каких-либо преступлений, пока скрывался. Свяжись с Национальным Центром информации о преступности, а также проверь банк данных в Техасской компьютерной системе. – Понимая, что у нее очень мало времени, Стелла говорила быстро, не делая интервалов между фразами: – Если ты будешь достаточно осторожной, то, возможно, тебе удастся поговорить с женой Рэндалла и выяснить имена всех его друзей и знакомых. – Стелла тяжело вздохнула и крепко прижала пальцы ко лбу. – Я не убивала его, Бренда, но теперь нам придется выяснить, кто это сделал. Иначе мне не удастся снять с себя обвинение в убийстве.

Бренда Андерсон очень переживала из-за Стеллы. Ей приходилось работать со многими обвинителями окружной прокуратуры, но Стелла нравилась ей больше Всех. Она была строгой и требовательной, но при этом всегда высоко ценила профессиональные качества Бренды. Во время расследования дела Пелхама обе женщины часто задерживались на работе допоздна и постепенно стали подругами. Лэрри Комински к восьми часам вечера уже полностью выдыхался и уходил домой, оставляя Стеллу и Бренду в кабинете. В спорах со Стеллой Бренда оттачивала свое мастерство, а продолжительные дискуссии по делу Пелхама часто дополнялись яркими примерами из личной жизни, что еще больше сближало их.

После получения звания сержанта в полицейском департаменте Далласа, что было значительным достижением в южном штате для любой женщины, а тем более для чернокожей, Бренда взяла временный отпуск и добилась степени магистра. Затем она перешла на работу в офис окружного прокурора, где заняла должность следователя. Высокая, сдержанная и трудолюбивая, с огромными карими глазами и полными губами, она всегда придерживалась консервативного стиля в одежде, что подчеркивало ее аккуратность, как нельзя лучше соответствующую избранной профессии. Хотя, с другой стороны, строгая одежда скрывала изумительные формы ее тела. Но, надо сказать, Бренда никогда не стремилась добиться успеха в жизни посредством своего прекрасно сложенного тела. Для этой цели она использовала другое, более надежное средство – высочайшее профессиональное мастерство и самые совершенные методы работы. Она никогда не расставалась со своим портативным компьютером, персональным факсом и модемом.

Бренда усердно трудилась с раннего детства, чтобы добиться успеха в деле, которым сейчас занималась. Ее отец, очень мягкий и добродушный интеллектуал, работал компьютерным программистом в течение двадцати с лишним лет, причем именно в то время, когда большинство афроамериканцев и в глаза не видели настоящих компьютеров, не говоря о том, чтобы овладеть их секретами. А ее мать была школьной учительницей и неутомимой труженицей. Еще в раннем детстве Бренда пела в церковном хоре и каждую субботу разносила еду бездомным в негритянском гетто. Когда люди восхищались ее техническими способностями, она всегда вспоминала своего отца. Но еще больше она была благодарна матери, которая приучила ее упорно трудиться, чтобы добиться успеха в жизни.

– Всегда держи нос по ветру и работай над собой, малышка, – часто говорила она Бренде. – Иначе ты никогда не сможешь преодолеть трудности и чего-либо достичь в этой жизни.

– У меня есть близкий друг в Хьюстоне, – сказала Бренда Стелле. – Он расследует сложные дела, и я работала с ним, правда, недолго. Несколько лет назад мы вместе занимались делом Уоттермана. – Она сделала паузу и посмотрела на монитор компьютера. – Я только что говорила с ним по телефону. У полиции есть свидетель, Стелла. Его зовут Виктор Пилгрим.

Стелла была в шоке.

– Что же он видел?

– Вполне достаточно, чтобы они смогли арестовать тебя, – спокойно ответила Бренда. – К сожалению, больше ничего не могу добавить. Мой приятель не знает деталей.

– Ты уже проверила его? – спросила Стелла, понимая, что этот вопрос был совершенно излишним. Она была невиновна и не могла представить, что кто-то решил подставить ее.

– Именно этим я сейчас и занимаюсь, – сказала Бренда, продолжая нажимать клавиши компьютера. – Я не очень много узнала, заглянув в банк данных автоинспекции, – только возраст, описание внешности и адрес. Ему сорок семь лет… живет в Гэлвстоуне, работает служащим в городской администрации. Подожди-ка, – произнесла она. – Я уже давно пытаюсь дозвониться по одному номеру, и вот сейчас, кажется, мне повезло. Я знаю, как можно получить доступ в банк данных на частные лица в Хьюстоне.

– Как? – взволнованно спросила Стелла. Компьютерные системы информации всегда притягивали ее к себе, но у нее не хватало времени, чтобы овладеть этой техникой.

– Можно проникнуть в чье-нибудь досье, – начала объяснять Бренда, – если ты знаешь, какую информацию хочешь получить, то можно вклиниться даже в банк данных Министерства обороны. – Бренда замолчала, ожидая ответа на мониторе. – Так, хорошо, – сказала она, читая появившийся текст. – Сейчас мы все узнаем. О черт возьми, он бывший полицейский! Работал в департаменте полиции Хьюстона.

– Боже милостивый! – изумленно воскликнула Стелла. – Уинтерс пытается загнать меня в тупик.

– Почему ты так думаешь?

– Он преследовал меня все эти годы, – сказала Стелла. – Может быть, он уже устал играть по правилам? – Надзирательница беззаботно болтала с другим охранником, но в этот момент она повернулась к Стелле и показала жестом, что ее время истекло. – Хорошенько проверь его послужной список и попытайся выяснить, не работал ли он когда-либо под руководством Уинтерса?

– Это потребует времени, Стелла, – быстро ответила Бренда. – Я знаю, как проникнуть в файлы с данными на частных лиц компьютерной системы города, но возможно, послужные списки департамента полиции еще не внесены в банк данных, как и те сведения, что касаются профессиональных обязанностей и служебных докладов. Министерство внутренних дел очень тщательно оберегает от посторонних подобную информацию.

– Ты должна обязательно выяснить, что именно он сообщил, – протараторила Стелла. – Если этот Пилгрим утверждает, что видел, как я стреляла в Рэндалла, то мы сможем доказать, что он лжет.

– Я улетаю в Хьюстон следующим рейсом, – сказала Бренда. – Не волнуйся, я сделаю все возможное, Стелла. Постарайся не впадать в панику. Мы обязательно вытащим тебя. Гроуман готов постоять за тебя, как, впрочем, и все, кто работает в нашем агентстве.

Прежде чем Стелла успела что-нибудь ответить, надзирательница быстро подошла к ней, вырвала телефонную трубку и бросила ее на телефонный аппарат.

Этим же вечером светловолосая надзирательница открыла дверь изолятора и сообщила Стелле, что к ней пришел посетитель. Стелла в это время расхаживала взад и вперед по небольшой комнате, думая о том, как поскорее вырваться из этого жуткого места. Когда они шли по узкому коридору, заключенные из других камер свистели и улюлюкали ей вслед.

– Эй, прокурорша, – кричала какая-то женщина, – как тебе нравится сидеть за решеткой? Здесь очень весело, не правда ли? Сука вонючая, мать твою…

Охранница посмотрела на Стеллу и пожала плечами.

– В тюрьме новости распространяются со скоростью ветра. Будь осторожна, Каталони. Как я поняла, у тебя здесь не слишком много доброжелателей.

Когда они вошли в комнату для свиданий, женщина показала ей на стул. Половина помещения, куда пропускали посетителей была отделена пуленепробиваемым стеклом. Увидев за перегородкой Сэма, Стелла съежилась от унижения.

Сэм сел на стул напротив и взял переговорную трубку.

– Это ужасно, Стелла, – с сочувствием сказал он. – Я пытался выяснить, что происходит, но тюремное начальство отказалось отвечать на мои вопросы.

– Они правы, ведь ты не являешься моим официальным адвокатом, – объяснила Стелла. – В следующий раз скажи им, что ты представляешь мои интересы, и они позволят нам встретиться в комнате для допросов.

– Ради Бога, скажи мне, что случилось? – умоляющим тоном спросил Сэм. – Мне казалось, что с этим Рэндаллом все, наконец, закончилось. Ты же мне сама сообщила, что дело отложено, когда попросила встретить тебя в аэропорту? – Он замолчал и обхватил голову руками. – Я впервые почувствовал себя беспомощным, Стелла. Я хотел хоть что-нибудь сделать, но оказался совершенно не в силах помочь тебе. Я просто стоял, пока…

Стелла уже не слышала его слов. Ее лицо загорелось от стыда, когда она вспомнила, как Сэм и Адам наблюдали в аэропорту за тем, как ей надели наручники и повели к машине. И это еще не все, подумала она грустно. Сэм пришел к ней сейчас, но что будет потом? Как он поведет себя, когда этот скандал разгорится? Ни один отец не позволит, чтобы рядом с его сыном была женщина, которую обвинили в убийстве.

Когда им обоим удалось немного успокоиться, Стелла не спеша рассказала ему о том, что было ей известно.

– Убийство? – воскликнул Сэм, и лицо его окаменело. – Тебе потребуется немало денег для хорошего адвоката. Как только мы расстанемся, я сразу же позвоню Брэду и постараюсь узнать, можем ли мы собрать для тебя какие-либо средства.

– Спасибо, Сэм, – с благодарностью сказала Стелла, почувствовав, что ее глаза слегка увлажнились. – Я очень сожалею, что твой сын пришел встретить меня именно сегодня. Ты же знаешь, как я хотела понравиться ему. Разве он сможет испытывать ко мне уважение после случившегося?

– Забудь об этом, – мягко ответил Сэм, с трудом изобразив на лице улыбку. – Тебе нужно подумать о себе, Стелла. Что тебе принести? Могу я что-нибудь сделать для тебя?

– Да, – сказала Стелла. Откуда-то сзади раздался громкий голос, известивший о том, что до окончания свидания осталось пять минут. – Я пыталась дозвониться до Марио, но так и не смогла этого сделать. Мне бы очень не хотелось, чтобы он узнал о моем аресте по телевизору. Не мог бы ты дозвониться до него и объяснить, что произошло? Расскажи ему все, что ты знаешь, и выясни, может ли он позвонить мне сюда?

– Разумеется, Стелла, – охотно согласился Сэм и подождал, пока она напишет на клочке бумаги номер его телефона. Затем она быстро просунула листок под стеклянную перегородку.

– И принеси мне, пожалуйста, одежду, – сказала она. – Когда меня доставят в Хьюстон, мне надо будет переодеться, чтобы в приличном виде появиться на предварительном слушании. И еще. Ты не мог бы проверить мой…

В этот момент за спиной Стеллы выросла зловещая фигура охранника, который гаркнул громким, слегка хрипловатым голосом:

– Шевелись, Катало ни. Разве ты не слышала меня? Время для свидания с посетителями истекло.

Сэм поднялся и приложил ладонь к стеклу.

– Неужели вы не можете дать нам одну-единственную минуту? – выкрикнул он. – По крайней мере позвольте женщине закончить фразу, мать вашу…

– Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так ругался, – сказала Стелла, заметив необыкновенную жесткость в его глазах.

Охранник подошел ближе и положил руку ей на плечо.

– Неужели? – спросил Сэм, гневно посмотрев на охранника. – Есть еще много интересного, что тебе не известно обо мне. Что ты хотела сказать, Стелла? Не позволяй этим болванам командовать собой. Ты же знаешь, какие у тебя есть права, даже если ты арестована по обвинению в убийстве.

Подчиняясь настойчивому требованию охранника, Стелла встала и не спеша положила телефонную трубку на рычаг. Сэм был адвокатом, подумала она, но он очень мало знал о тюремных порядках.

Когда следующим утром Карл Уинтерс появился в тюрьме, чтобы препроводить Стеллу в Хьюстон, у него под мышкой была целая кипа свежих газет, а на лице блуждала довольная улыбка. Стелла вышла из своей комнаты и протянула вперед руки, давая Уинтерсу возможность надеть наручники. Но он не сделал этого, а только ткнул ей в лицо местную газету «Даллас Морнинг Ньюс».

– Я тут прикупил несколько газет, чтобы почитать в самолете. Узнаешь кого-нибудь?

Стелла бросила быстрый взгляд на крупный заголовок: «Обвинитель окружной прокуратуры по делу Пелхама арестована за убийство». Под заголовком была помещена довольно большая фотография Стеллы, на которой она была изображена в последний день суда над Пелхамом. Ее волосы были стянуты в тугой пучок на затылке, а на щеке красовался безобразный шрам. Она хотела прочитать текст, но Уинтерс быстро убрал газету и защелкнул на ее руках наручники.

Стеллу поместили в Центральную тюрьму на улице Франклина. В этом здании содержали арестованных женщин. Это была одна из четырех тюрем, расположенных в Хьюстоне. Ее зарегистрировали в полдень и сообщили, что обвинение предъявят только на следующий день. Она попросила разрешения позвонить по телефону, и ей любезно предоставили такую возможность. После нескольких попыток ей удалось наконец дозвониться до Марио.

– Меня арестовали, – кратко сказала она. – Кто-то убил Тома Рэндалла.

– Я уже слышал об этом по радио, – ответил Марио. Несколько секунд оба молчали. – Как только я узнал новость, – добавил он через некоторое время, – я тут же попытался связаться с тобой, но мне это не удалось. Я был взбешен, Стелла.

– Мне бы очень не хотелось говорить об этом по телефону, – сказала Стелла. – Посетителей пускают сюда с восьми часов вечера. Будет чертовски здорово, если ты придешь ко мне.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивленно спросил Марио. – И почему ты говоришь со мной таким тоном, Стелла? Что я сделал?

– Ты сам знаешь, – прошипела Стелла, понизив голос, чтобы никто из присутствующих не мог услышать, что она говорит.

– Нет, не знаю, – добродушно признался Марио. – Не понимаю, что ты имеешь в виду, Стелла. Если произошло нечто такое, о чем я обязательно должен знать, то почему бы тебе не сказать об этом сейчас? Почему ты заставляешь меня ждать до вечера?

– Ты должен быть здесь ровно в восемь, – строго приказала Стелла. – Уинтерс заставляет меня сделать заявление, но прежде мне надо поговорить с тобой. – Она выдержала паузу и через секунду добавила: – Ты не пришел тогда домой, Марио. Я очень хочу знать, где ты находился и что делал в то самое время, когда был убит Рэндалл. И не думай, пожалуйста, что тебе удастся обмануть меня. Я хочу знать правду, независимо от того, что ты сделал. Я нашла порошок кокаина в твоей фотолаборатории. – Стелла не стала ждать, что ответит брат. Она быстро положила трубку и сказала охраннику, что готова отправиться в камеру.

– Я не могу взяться за твое дело.

Пол Брэнниген, адвокат, которого так настойчиво рекомендовал ей Гроуман, пришел в тюрьму на следующее утро. Он добился, чтобы ему позволили поговорить со своей потенциальной клиенткой с глазу на глаз, а не через стеклянную перегородку. Ему уже было под пятьдесят, и к этому возрасту он стал довольно яркой фигурой в Хьюстоне, хотя грешил порой вычурностью и эксцентричностью, по мнению Стеллы. Гроуман дал ему блестящую характеристику, и поэтому Стелла с самого начала отнеслась к нему с доверием.

Адвокат был одет в довольно поношенный костюм западного стиля, высокие ковбойские ботинки и узкий галстук. В руке он держал обтянутый кожей атташе-кейс, которому было никак не меньше двадцати лет. Его черные волосы имели слегка неестественный оттенок, что, как догадалась Стелла, было результатом неумеренного использования искусственного красителя. Издали даже могло показаться, что он намазал их черным кремом для чистки обуви. Над его верхней губой торчали нелепые узенькие усы, вроде тех, которыми щеголяли кинозвезды в старых фильмах.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Стелла. – Почему вы не можете взяться за мое дело? Разве Гроуман не сообщил вам, как это важно для меня? Он сказал, кто я такая?

– В данный момент я занимаюсь не менее важным делом и уже проделал значительную работу, – сказал он, теребя пальцами кончики своих жалких усов. – Я не говорил, что не смогу представлять ваши интересы в будущем, поэтому не надо портить ваше симпатичное личико такой недовольной гримасой. Я просто не могу взять ваше дело прямо сейчас, да еще в условиях полного отсутствия надежной информации. – Он сделал паузу и задумался. – На вашем месте я бы все тщательно взвесил и попытался бы, так сказать, самостоятельно защитить собственные интересы. На этой стадии судопроизводства все довольно просто. Это обычная рутина, а вы, насколько я знаю, являетесь весьма квалифицированным адвокатом. Все, что вам нужно сделать сейчас, так это заявить о своей полной невиновности. – Он весело рассмеялся. – Черт возьми, зачем вам нужен такой старый проходимец, как я, да еще берущий за свои услуги столько денег? Ведь вы – та самая молодая особа, которую так часто показывали по телевизору в последнее время!

Стелла согласилась с его доводами. Они показались ей достаточно разумными. Она и сама знала, что процесс предъявления обвинения будет несложным.

Их разговор коснулся гонорара, который он хотел бы получить, если бы взялся за ее дело на заключительном, наиболее важном этапе. Стелла и раньше слышала, что Брэнниген очень много берет за свои услуги, но когда он объявил ей свои условия, она чуть не упала со стула.

– Пятьдесят тысяч? – изумленно переспросила она. – Вы хотите пятьдесят штук только за то, чтобы взглянуть на мое дело? Но я почти столько же зарабатываю за целый год!

– Но ведь речь идет об убийстве, – возразил он. – Очень сложном убийстве. Мне нужно будет нанять следователей, отложить в сторону все свои дела и дела моих клиентов. Мне придется потратить уйму времени на подготовку и проведение собственного расследования, организацию многочисленных интервью с представителями прессы. Должен сказать вам, дорогая моя, – продолжил он, что если дело дойдет до суда, то суммой в пятьдесят тысяч вы не отделаетесь.

На этой весьма прискорбной ноте Стелла завершила свою первую встречу с Брэннигеном. Надзирательница, которая пришла, чтобы отвести ее в камеру, любезно позволила ей воспользоваться установленным в коридоре телефоном и позвонить Сэму за счет абонента. В Хьюстоне все высокопоставленные заключенные содержались в отдельных камерах, которые назывались сегрегированными номерами. Когда Стелла впервые увидела свою камеру, она поняла, что это значит: в помещении не было окон с решетками, через которые можно было бы наблюдать за происходящим в камере, а внутреннее пространство камеры оказалось таким крошечным, что скорее напоминало клетку для домашней птицы.

Где достать деньги, чтобы нанять хорошего адвоката? Все, что ей удалось накопить, благодаря Брэду исчезло с их банковских счетов, а кроме зарплаты у Стеллы не было источников дохода. После погашения долгов за дом, выплаты страховки и гонорара за работу Сэма к концу месяца у нее обычно не оставалось ничего, кроме какой-то мелочи на еду. Разумеется, она сможет представлять свои интересы на стадии предварительного слушания, но только полный идиот откажется от помощи специалиста, если дело дойдет до суда.

– Что мне делать, Сэм? – спросила она срывающимся голосом. – Ты уже говорил с Брэдом? Ты сказал ему, что происходит? Он собирается предпринимать что-нибудь, чтобы достать деньги для оплаты услуг адвоката? И не только для этого. Нужно иметь приличную сумму, чтобы меня выпустили под залог.