Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Но этот звонок так встревожил ее, что от сна не осталось и следа. Около трех часов ночи Стелла решила, наконец, заснуть. Она встала с постели и пошла на кухню, надеясь найти там что-нибудь съедобное. Это была ее давняя привычка: еда всегда успокаивала ее, снимала нервное напряжение и помогала уснуть. Она сделала себе бутерброд с ломтиком мяса и сыра и направилась обратно в свою комнату. Проходя мимо спальни Марио, она остановилась и заглянула в нее. Когда он был маленьким, Стелла наведывалась к нему по нескольку раз за ночь. После того ужасного пожара она долго страдала бессонницей и ей редко удавалось проспать всю ночь напролет. Она часто пробуждалась в холодном поту – ее преследовали кошмары, снилось, что их дом объят пламенем. В такие минуты она быстро бежала в комнату брата, чтобы проверить, все ли с ним в порядке.

В комнате Марио было темно, но Стелла разглядела скомканную простыню на его постели. Осторожно ступая, она подошла к кровати и с ужасом обнаружила, что там пусто. Затем она осмотрела гостиную, все еще надеясь, что Марио решил провести ночь на диване, но и там его не было. Стеллу охватил страх, но вскоре она немного успокоилась, так как вспомнила слова Марио о том, что у него назначено на вечер свидание со знакомой стюардессой и что он, возможно, задержится. Она предположила, что эта женщина, вернувшись из позднего рейса, позвонила Марио и попросила его срочно приехать. Стелла прошла в свою комнату, упала на кровать и мгновенно уснула.

Когда она открыла глаза, то сразу поняла, что наступило утро. Шторы на окнах были опущены, и в комнате царил полумрак, Стелле не удалось определить, который час. Она встала с постели, обошла квартиру и убедилась в том, что Марио еще не вернулся. Увидев мерцающий огонек автоответчика в гостиной, она подошла к аппарату и машинально посмотрела на часы, висевшие на стене. Скоро десять часов утра. Дрожащими пальцами Стелла нажала кнопку и с замиранием сердца ждала, пока перематывалась пленка. Через несколько секунд она услышала хрипловатый мужской голос.

– Это Джек Фитцджеральд, – прозвучало в динамике. – Я решил пока прекратить это дело. Если у вас будут какие-либо дополнительные вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь и звоните.

Стелла стояла посреди комнаты в ночной рубашке, приложив руки к груди. Затем она облегченно вздохнула и опустилась на стул.

– Благодарю тебя, Господи, – тихо прошептала она и почувствовала, что ее глаза наполнились слезами.

Успокоившись, она стала быстро собирать вещи, поскольку хотела вернуться в Даллас как можно быстрее. В душе она надеялась, что к моменту ее ухода Марио придет домой. Через некоторое время, упаковав косметику и кое-что из одежды, Стелла уже была готова покинуть квартиру, но брат так и не появился.

По личному указанию Фрэнка Майнора Холли собиралась провести пресс-конференцию для местных журналистов. Она должна была объявить им о том, что прокуратура подает иск против Стеллы Каталони, обвиняя ее в убийстве своих родителей. Пресс-конференция была назначена на девять часов утра. Накануне специально для этого случая она купила новое платье и чувствовала себя в нем великолепно. Легкая ткань приятно облегала тело и создавала ощущение свежести. Платье было достаточно коротким, на несколько дюймов выше колен, что вполне соответствовало последнему веянию моды. Длинные ноги Холли были обтянуты черным нейлоном, который вместе с высокими каблуками модных туфель отлично подчеркивал стройность и привлекательность ее фигуры.

Когда этим утром она подъехала к офису окружного прокурора, ее внезапно охватило дурное предчувствие. На стоянке перед зданием не было толкотни, которая обычно имеет место перед пресс-конференцией, да и специально оборудованных машин телецентра поблизости она не заметила. А ведь они должны были ждать ее именно здесь – она хотела обратиться к средствам массовой информации со ступенек здания окружной прокуратуры, а не вести журналистов в свой захудалый кабинет. Холли стояла перед входом в здание, пребывая в растерянности и утешая себя надеждой, что репортеры появятся с минуты на минуту. Но шли минуты, а улица оставалась пустынной, и все ее надежды вскоре улетучились. Жаркое августовское солнце палило нещадно, повышая температуру воздуха с каждой минутой.

– Черт бы их побрал! – гневно выпалила она, опасаясь, что ее косметика сейчас потечет под палящим солнцем, а шикарное платье, за которое она заплатила более трехсот долларов, вот-вот пропитается отвратительным запахом пота. Потеряв терпение, Холли быстрым шагом направилась прямо к кабинету Майнора и заглянула в приоткрытую дверь.

– Где они все? Уже почти девять, а во дворе ни одной машины телевизионщиков. Кроме того, там становится жутко жарко. Может, я проведу пресс-конференцию в твоем офисе?

– Ее отменили, – неохотно пробормотал Майнор, не поднимая головы от разбросанных по столу бумаг.

– Что ты сказал? – переспросила Холли и вытаращила на него глаза.

– Я сказал, что пресс-конференцию отменили. – Кто отменил? Ведь все уже было готово. – Джек Фитцджеральд, – выдавил Майнор и поднял наконец голову. – Он считает, что мы не готовы к этому делу. Кроме того, сюда приезжал сам Гроуман и пригрозил, что все его адвокаты будут оспаривать это дело на каждом шагу. В результате успешного завершения процесса над Пелхамом прокуратура Далласа сейчас на высоте, а Гроуман к тому же пользуется огромным влиянием. Полагаю, Фитцджеральду просто не хватило смелости вступить с ним в борьбу.

Холли покачала головой, как будто заставляя ее проясниться. Светлые кудри рассыпались по лицу.

– Прекрасно, – сказала она, отбрасывая волосы со лба. – Я же говорила тебе, что из этой затеи ничего не выйдет. Если хочешь знать, я даже испытываю некоторое облегчение. Я ужасно переживала, что мне придется вступить в борьбу со Стеллой. Кроме того, я почти не сомневаюсь в том, что истинным виновником пожара является Рэндалл. Нам нужно было схватить за задницу его, а не собирать улики против Стеллы.

Майнор сделал вид, что чрезвычайно занят своими бумагами и не слышит, что говорит Холли. Он отодвинул папку с бумагами на край стола. Судебное преследование никому не известного Тома Рэндалла, да еще по обвинению в преступлении шестнадцатилетней давности, не сулило ему никаких выгод. Теперь оставалось только одно: закрыть дело Каталони и забыть о нем навсегда.

– Я отдаю тебе дело Уэсли, – сказал он, устало потирая глаза. – Маккарти не справится с ним. К тому же он слишком занят расследованием убийства, совершенного Брэмфордом.

– Что ты хочешь этим сказать? – воскликнула Холли с возмущением. – Разве не я должна была заниматься делом Брэмфорда? Я уже проделала подготовительную работу, потратив на него несколько месяцев.

– Послушай, – сказал Майнор, отвлекаясь от бумаг. – Я поручил это дело ему, так как был уверен, что ты надолго погрузишься в дело Каталони. Не могла же ты заниматься двумя делами одновременно! Ведь дело Каталони предполагало расследование двойного убийства.

– Но зато сейчас я совершенно свободна, – продолжила спор Холли. От волнения ее голос стал слегка хрипловатым. – Ты же обещал мне это дело, Фрэнк. Я не хочу заниматься с этим Уэсли. Это совершенно гиблое расследование, и его практически невозможно довести до суда. Адвокат Уэсли уже приступил к переговорам о прекращении дела за недостаточностью улик.

– Ну и что? – с наигранным удивлением спросил Майнор. – Думаю, ты все-таки сможешь добиться обвинительного приговора. Это значительно повысило бы твой статус.

– Это не совсем одно и то же, и ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – резко парировала Холли. – Ты сам говорил на днях, что мне нужно подготовить какое-нибудь большое дело. А дело Уэсли таковым не является. С ним будет покончено уже к следующей неделе. Вот Крейг Брэмфорд – это да! Он полицейский. Боже мой! Полицейский, который убил жену и ребенка! Именно такое дело необходимо мне сейчас!

Майнор молча уставился на Холли и решительным жестом сдвинул папку с документами на самый край стола. Холли хорошо знала, что означает этот жест: решение Майнора окончательное и обсуждению не подлежит. Она могла уговаривать его сколько угодно, но раз уж он принял решение, то ни за что не откажется от него.

Холли бросила взгляд на папку с бумагами, но все же упрямо вскинула подбородок.

– Ты не можешь так поступить со мной, – с отчаянием сказала она. – У меня больше опыта, чем у Маккарти. Я доложу об этом Джеку Фитцджеральду. Я направлю ему официальную жалобу.

В этот момент раздался звонок по личному телефону Майнора.

– Жалуйся кому хочешь, – бросил наконец он и поднял трубку. Он уже давно понял, что Холли Оппенгеймер попробует оспаривать его приказы, если, конечно, он сразу же не пресечет эти попытки. Но он еще никому не позволял использовать себя для достижения чьих-то целей. – А сейчас извини меня… – сказал он, многозначительно кивнув в сторону телефона.

Холли вихрем выскочила из его кабинета, столкнувшись в коридоре с адвокатом окружной прокуратуры. Он что-то пытался ей сказать, но она не стала слушать и быстро прошла вперед. Пройдя половину пути к своему офису, Холли почувствовала слабость в ногах и обессиленно прислонилась к стене. Она никогда раньше не надевала туфли на таких высоких каблуках. За долгие годы работы в полицейском участке она привыкла к удобной обуви и надевала модельные туфли только тогда, когда хотела произвести впечатление на публику.

– Твою мать… – выругалась она, увидев, что каблук левой туфли отвалился. Наклонившись, она подняла его, стиснула в руке и проковыляла мимо своего кабинета к выходу из здания прокуратуры. Ее лицо было обезображено злобной гримасой.

Решив, что Марио остался на ночь со своей стюардессой, Стелла успокоилась и перестала за него волноваться. Но ей так захотелось поделиться с ним приятной новостью, прежде чем она уедет, что Стелла все-таки не стала спешить с уходом.

Дожидаясь его возвращения, какое-то время она слонялась по квартире, изнывая от безделья, а потом решила позвонить Гроуману в Даллас. К телефону подошла его секретарша и сказала, что шеф взял сегодня выходной, чтобы провести время с дочерью перед началом занятий в колледже. Затем она позвонила Сэму, и тот охотно согласился подъехать на машине к аэропорту и отвезти ее домой. Стелла сообщила ему, что намерена прилететь в Даллас после обеда.

Закончив разговор, Стелла решила немного убрать в квартире брата: застелила постели, расставила стулья. Затем она заглянула в его фотолабораторию и поморщила нос от едкого запаха химикатов. Осмотрев все фотопринадлежности, она уже намеревалась покинуть темную комнату, но вдруг ее взгляд упал на рабочий стол, куда слабо пробивался дневной свет. Похоже, Марио рассыпал там сахарный песок. Стелла решила убрать мусор со стола и с этой целью направилась на кухню, чтобы взять тряпку. Вернувшись назад, она по старой привычке ткнула пальцем в белую пудру и осторожно попробовала ее языком. В следующую секунду она оцепенела от ужаса.

– Ах ты, маленькое дерьмо, – пробормотала Стелла, убедившись в том, что вкус порошка совершенно не напоминает сахар. Это был кокаин. Стелла почувствовала, как язык онемел в том месте, на которое попал порошок. К тому же он очень хорошего качества, подумала она, поморщившись от отвращения. У Марио когда-то возникали проблемы с наркотиками, но она сталкивалась с этим давно, когда он еще был подростком. Мысль о том, что брат до сих пор употребляет наркотики, привела ее в бешенство.

Теперь понятно, почему Марио ушел из дома ночью, подумала она, с трудом сдерживая приступ гнева и отчаяния. Если он стал зависимым от кокаина, то просто не мог уснуть. Стелла с мстительным удовольствием стерла со стола драгоценный порошок. После этого она осмотрела все ящики столов и тумбочек Марио, пытаясь найти еще какие-нибудь наркотики. Она перерыла всю квартиру, но, к счастью, больше ничего не обнаружила. Время приближалось к часу дня, и Стелла решила, что ждать брата дольше будет бессмысленно. Она просто опоздает на рейс.

Стелла нашла бумагу и быстро написала ему записку, в которой просила Марио позвонить ей в Даллас, как только он вернется домой. Записку она оставила на кухне. Затем она схватила свою сумочку, косметичку и вихрем спустилась по лестнице во двор, где стояла взятая напрокат машина. Вскоре она уже была в аэропорту.

Стелла поднялась на борт самолета, который должен был взлететь ровно в два часа. Но вылет по какой-то причине задерживался. Когда пассажиры пристегнули ремни и с минуты на минуту ждали отправления, раздался мелодичный голос стюардессы, объявившей, что вылет самолета задерживается. Через полчаса самолет все-таки вырулил на взлетную полосу и поднялся в воздух. Стелла прилетела в Даллас с большим опозданием и уже не надеялась увидеть Сэма. Скорее всего он устал ждать и уехал домой, предположила она.

Черт бы побрал все эти авиакомпании, подумала Стелла, стараясь отвлечься от мыслей о том, что увидела в фотолаборатории Марио. Как только он позвонит, она устроит ему настоящую взбучку. Она не для того потратила на брата столько лет жизни, чтобы сейчас спокойно наблюдать, как он разрушает себя наркотиками. Кроме того, она хорошо знала, что кокаин – один из самых опасных препаратов, вызывающих непредсказуемые последствия. От сердечного приступа, спровоцированного употреблением кокаина, часто умирают даже очень крепкие подростки, а она ни за что на свете не согласится потерять единственного члена своей семьи, уцелевшего во время пожара.

Поскольку самолет был небольшим, его отбуксировали довольно далеко от ворот аэропорта. Стелла спускалась по трапу, прикрыв глаза рукой – палящее солнце нещадно жгло землю. Она сразу заметила вдалеке фигуру Сэма возле ограждения охраны. Перед ним стоял совсем юный паренек с огромным букетом белых лилий. Сэм приехал встречать ее вместе с Адамом, своим двенадцатилетним сыном, подумала радостно Стелла. Приблизившись к ним, Стелла машинально придержала волосы рукой, так как в этот момент подул легкий ветерок, а ей не хотелось, чтобы парнишка увидел жуткий шрам на ее щеке. Адам доброжелательно и с достоинством наблюдал за ней. У него было такое же чистое детское лицо, как у Марио в этом возрасте. Стелла приветливо улыбнулась и помахала им рукой. Она поймала себя на мысли, что хочет выглядеть значительной и уверенной в себе женщиной.

Однако ее чудесное настроение мгновенно улетучилось, когда двое мужчин в серых деловых костюмах решительно преградили ей путь.

– Стелла Каталони? – спросил один из них. – Вы Стелла Каталони?

– Да, – обеспокоенно ответила она. Неужели что-то случилось с Марио? Может быть, он попал в аварию или принял слишком большую дозу наркотиков?

Человек в сером привычным движением руки достал удостоверение полицейского и показал Стелле.

– Служба судебного исполнителя Соединенных Штатов, – официальным тоном сказал он. – Мы прибыли сюда, чтобы взять вас под арест.

Стелла оцепенела от неожиданности. Затем в ее голове промелькнула спасительная мысль о том, что Фитцджеральд, должно быть, не успел проинформировать нужных людей о своем решении приостановить дело о поджоге.

– Это недоразумение, – сказала она, посмотрев на Сэма и его сына. – Против меня собирались возбудить уголовное дело, но сегодня утром это решение было отменено. Я полагаю, что вам, парни, просто не успели сообщить об этом. Ваша контора находится в Далласе или вас прислали из Хьюстона?

– Мы работаем в офисе судебного исполнителя Далласа, – сказал старший из них. – Я очень сожалею, но будет лучше, если вы отправитесь с нами добровольно. Мы не хотим никаких проблем, мисс. Мы просто делаем свою работу. – После этих слов он полез в бумажник и достал оттуда пластиковую карточку, намереваясь зачитать Стелле ее права. – У вас есть право не отвечать на вопросы. Вы имеете право на присутствие адвоката во время допроса. Если вы не можете позволить себе собственного адвоката, он будет…

Стелла не стала слушать хорошо знакомые ей слова. Второй офицер подошел к ней сзади, взял ее за руку и хотел было защелкнуть наручники, которые позвякивали в его пальцах. Стелла увернулась, чувствуя, что ее захлестывает волна панического страха. Она не могла позволить, чтобы ей надели наручники на глазах у Сэма и его сына.

– Вы что, оглохли? – воскликнула она, стараясь перекричать шум самолетного двигателя. – Дело закрыто. Позвоните Джеку Фитцджеральду в окружную прокуратуру Хьюстона, и он подтвердит мои слова.

Лицо Сэма вытянулось от недоумения. Стелла увидела, как он что-то сказал сыну, а затем попытался выйти на летное поле через турникет. Сотрудник охраны полетов остановил его, показав на табличку, запрещающую выходить на поле посторонним. Сэм вынужден был вернуться к Адаму. Он вцепился в поручни ограды, подался вперед, продолжая взволнованно смотреть на Стеллу.

Представители судебного исполнителя быстро переглянулись и придвинулись к Стелле с обеих сторон. Еще секунда, и ее руки были крепко сжаты наручниками за спиной. Держась к ней вплотную, они направились вдоль прохода.

– Пожалуйста, не делайте этого, – взмолилась Стелла. – Снимите наручники. Я сама пойду с вами. Не надо устраивать здесь сцену. Меня встречают друзья. Я не преступница. Я работаю в окружной прокуратуре. Произошло какое-то ужасное недоразумение.

– Я сожалею, мадам, – виновато сказал тот, что был повыше ростом. – Но вы же знаете, что существует такой порядок: любого арестованного мы обязаны доставить в участок в наручниках.

Стелла опустила голову и замолчала. Когда она проходила через турникет, она отчетливо слышала взволнованный голос Сэма, но у нее не хватило сил поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Полицейские провели ее сквозь плотную толпу людей, собравшихся в зале ожидания, и до нее донеслись голоса любопытных:

– Что она сделала? – прозвучал незнакомый голос, как будто издалека. – Ты думаешь, что это та самая женщина, которая убила своих детей в Эддисоне?

– Послушай, Мэйбл, – долетел до нее ответ, – мне кажется, что это женщина-адвокат, которая совсем недавно выступала по телевизору.

– Да, похоже, ты права, – согласилась ее подруга и возбужденно добавила: – Боже праведный, да это действительно она. Что же она могла натворить, черт возьми?

Каждая из этих фраз, как острый нож, ранила Стеллу. Сердце ее бешено колотилось и, казалось, вот-вот разорвется от позора. На одежде мгновенно проступили крупные пятна пота, а во рту так пересохло, что если бы потребовалось говорить, то она не могла бы произнести ни слова.

С трудом передвигая онемевшие ноги, через несколько минут Стелла все-таки собралась с силами и повернулась к полицейским.

– Я хочу видеть ордер на мой арест. Я имею право узнать, в чем меня обвиняют. – Собственный голос показался ей незнакомым, он звучал так, как будто эти слова произнес кто-то другой.

Остановившись перед автоматической дверью у выхода на улицу, один из мужчин в сером вытащил лист бумаги.

– Вы обвиняетесь в убийстве первой степени, мадам, – сказал он и сделал небольшую паузу перед тем, как продолжить. – Как указано в этом документе, вы убили из огнестрельного оружия человека по имени Томас Рэндалл – одного из главных свидетелей штата по делу о поджоге. Преступление было совершено сегодня утром. – Он замолчал и взглянул на своего напарника. – Судя по тому, как быстро они раскрутили это дело, Гарри, можно не сомневаться, что у этой дамочки будут большие неприятности.

Услышав имя Рэндалла, Стелла не в силах была следить за словами полицейского дольше. Перед ее глазами мгновенно возникло лицо брата. Она вспомнила о белом порошке в фотолаборатории. Неужели он принял кокаин для того, чтобы набраться храбрости и совершить убийство? Она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Все вокруг смешалось, перед глазами заплясали какие-то темные пятна. Зачем Марио сделал это? Ведь Фитцджеральд был уже готов спустить это дело на тормозах. Как мог брат решиться на такой безумный поступок?

Когда автоматическая дверь распахнулась, а затем захлопнулась, пропустив их, Стелла почувствовала, что проваливается в черную и бездонную дыру. Вокруг нее потемнело, свет померк, и ее тело безвольно повисло на руках полицейских.

– Черт бы ее побрал, – раздраженно сказал тот, кого звали Гарри. – Вечно они падают в обморок в самый неподходящий момент. Держи ее покрепче, – приказал он напарнику, – и давай побыстрее сматываться отсюда. Я обещал жене, что приеду к ужину.

Поддерживая обессиленное тело Стеллы, полицейские потащили ее на улицу. Ее ноги безжизненно волочились по раскаленному от жара бетону.

Когда Стелла наконец пришла в себя, они уже добрались до полицейской машины. Она почувствовала, как один из конвоиров, придерживая рукой ее голову, начинает заталкивать ее внутрь. Она нашла в себе силы обернуться назад. За толстым стеклом автоматической двери аэропорта стояли Сэм и Адам, на их лицах отражалась боль за нее. Полицейские усадили Стеллу на заднее сиденье, затем уселись в машину сами, завели двигатель и быстро умчались, увозя ее прочь.