Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 12

Сэм ждал в багажном отделении аэропорта Лавфилд. Стелла и Бренда Андерсон прилетели вместе четырехчасовым рейсом. Бренда решила сразу же забрать свой автомобиль со стоянки, поскольку договорилась о встрече с Беном Гроуманом, которому собиралась объяснить причины своей столь бурной деятельности. Поскольку в одиночку дальше двигаться она не могла – расследование требовало привлечения дополнительных средств, – ей прежде всего следовало заручиться поддержкой Гроумана.

Как только Сэм высадил Бренду в Ричардсоне, он повернулся и поцеловал Стеллу в губы.

– Я ужасно волновался, – сказал он. – Ну, теперь-то ты сможешь хоть недолго побыть в Далласе? После происшествия в ресторане мне бы спалось значительно лучше, если бы ты осталась здесь.

– Слушание дела отложено, сообщила она Сэму, – но нам придется вернуться на исходную позицию, если потерянное вещественное доказательство все-таки будет представлено. Бренда считает, что чрезвычайно важно получить возможность провести собственную проверку, когда этот кусочек металла найдется.

Сэм переключил внимание на поток машин, некоторое время они молча ехали по эстакаде, затем добрались до четырехполосного шоссе.

– Послушай, разве этот предмет так уж важен? Ты думаешь, это нечто большее, чем часть кухонной утвари, например?

– Вопрос не в том, что это такое, Сэм, – ответила Стелла, невольно повышая голос от волнения, – нас волнует, что за этим кроется. В официальном списке вещественных доказательств сказано, что на месте преступления были найдены куски металла со странными надписями. Бренда смогла разобрать несколько букв, но без пропавшей частички мы не в состоянии понять смысл написанного.

Они попытались увеличить скорость на шоссе, но в час пик поток транспорта двигался с черепашьей скоростью.

– Хорошо, но даже если один кусочек отсутствует, заметил Сэм, – разве нельзя по какому-нибудь рапорту уточнить эту информацию?

– В том-то и дело, что нет, – сказала Стелла. – Интересно, что ни в одном рапорте, помимо официального списка вещественных доказательств, кусочки металла не фигурируют. В окружной прокуратуре или не обратили на них внимания, когда дело расследовали в первый раз, или кто-то специально изъял их тогда, когда меня арестовали. – Она ухватила его за руку. – Неужели ты не понимаешь, Сэм? Ведь их мог оставить настоящий убийца.

– Ты подозреваешь кого-то другого, не Рэндалла?

– Именно так, – ответила Стелла. – Рэндалл слышал, как мой отец с кем-то спорил на пороге дома тем вечером, когда вспыхнул пожар. Полиция считает, что Рэндалла убила я, опасаясь, что он даст показания, но мне кажется, убийца – тот самый человек, что ругался с моим отцом. Если это он устроил поджог, то, вполне вероятно, он был в курсе некоторых заявлений Рэндалла и стал опасаться, что полиция вот-вот выйдет на него. Поэтому он и убил единственного свидетеля, рассчитывая, что таким образом лишит прокуратуру возможности довести дело до конца. Предположим, он догадывался, что против него существует какая-то улика, но пока дело оставалось в архиве, это его не слишком волновало. Когда же вновь появился Рэндалл, он понял, что над ним нависла угроза, поскольку по моей инициативе процесс мог возобновиться в любой момент.

– Так, значит, ты думаешь, кусочки металла и были этой важной уликой?

– Да, – ответила Стелла, наблюдая за тем, как обгонявшая их машина едва ли не вплотную пронеслась мимо. – Ладно, – вдруг добавила она, словно продолжая спорить с невидимым оппонентом, – а что если убийца и в самом деле оставил что-нибудь внутри дома в ту ночь? Он мог, к примеру, потерять кольцо, часы, браслет со своими инициалами? Представь себе, что все эти годы он молил Бога только об одном: как бы кому-нибудь в голову не пришла мысль соединить разрозненные кусочки оплавленного металла!

– По-моему, убийца прежде всего надеялся, что подозрения падут на тебя, Стелла, – сказал Сэм. – Если бы он знал, что сообщил прокурору Рэндалл, то, конечно, понял бы: его показания обличают именно тебя. Убив его, он совершил ошибку, поскольку теперь дело вернули на доследование. Таким образом, снова появилась возможность обнаружить эту пресловутую улику.

– Но ему и в голову не могло прийти, что я окажусь под подозрением, – возразила Стелла. – Как-никак я все-таки окружной прокурор, Сэм. Да и кто мог подумать, что органы правосудия займутся преследованием своего же прокурора! Я сама была просто в шоке, когда узнала, что на меня заведено уголовное дело. Кроме того, неизвестно, знал ли убийца, что я угрожала Рэндаллу в присутствии свидетелей за день до того, как его убили.

– Ты разве не понимаешь, какую опасную игру затеяла, Стелла? – произнес Сэм и сердито на нее посмотрел. – Ты делаешь решительно все, чтобы снова заставить убийцу действовать. Прежде всего ты поднимаешь шум вокруг пропавшего кусочка металла, ясно давая ему понять, что с их помощью надеешься обнаружить настоящего преступника. Уж если этот человек убил Рэндалла, чтобы избежать разоблачения, то более чем вероятно, что он начнет охотиться за тобой.

– Может быть, – сказала Стелла, и в ее голосе послышался с трудом скрываемый страх. – Но я не собираюсь трусливо прятаться. Как ты не понимаешь? Я просто не могу себе этого позволить. Единственный способ обезопасить себя – это найти настоящего убийцу.

Пока они метр за метром продвигались по шоссе, оказавшись в пробке, Сэм то брался за руль, то бросал его, чтобы через мгновение ухватиться за него снова.

– Я хочу, чтобы ты поехала ко мне, Стелла, – сказал он. – Не желаю, чтобы ты оставалась в своем доме одна.

– Не глупи, – ответила Стелла и попыталась улыбнуться. – Все будет в порядке. Если и существует какая-то опасность, то не в Далласе, а в Хьюстоне. Хотя, признаться, я не отказалась бы от твоей помощи в одном дельце. Мне необходимо где-то достать деньги, чтобы заплатить Брэннигену. – Тут она отвернулась и посмотрела в окно. – Я собираюсь позвонить завтра в банк и узнать, не дадут ли они мне какую-то сумму под залог дома.

– Ничего не выйдет, – сказал Сэм и покачал головой. – Брэд по-прежнему считается совладельцем дома, и пока под требованием о займе не будет стоять его подпись, они не дадут тебе ни цента. Кроме того, когда в банке узнают, что у тебя неприятности…

– Прошу тебя, послушай, что я придумала, – перебила его Стелла. – Подготовь документы на дом и другую собственность. Я согласна передать Брэду права на все свое имущество за исключением дома. Я согласна подписать и документы о переводе моей доли в бизнесе на его имя без дополнительных подсчетов и любых уточнений. Он даже может оставить себе мою машину, если, разумеется, захочет. – Стелла перевела дух. Сдаваться на милость Брэда оказалось не самым легким на свете делом. – Я в отчаянии, Сэм. Я не в состоянии сама заниматься защитой. Я слишком взволнована и могу наделать массу ошибок.

Проехав за полчаса всего несколько миль, Сэм решительно повернул руль и, съехав на обочину, остановил «мерседес». Уж лучше потерпеть, пока рассосется пробка.

– Я помогу тебе достать деньги, – произнес Сэм, взглянув на Стеллу. – Тебе не придется заниматься всем этим.

– Нет, Сэм, – перебила Стелла. – От тебя я больше денег не могу принять. Ты уже выручил меня, заплатив за освобождение из тюрьмы. Если я не убегу за границу и предстану перед судом, ты все-таки вернешь свои деньги. Средства же, затраченные на адвокатов, исчезают навсегда.

– Итак, – сказал Сэм, взяв ее руку в свои, – оказывается, дело в деньгах. Позволь мне все-таки помочь тебе, Стелла.

– Нет и еще раз нет, – отрезала она. – Это несправедливо. Если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, все образуется. Брэду не нужно давать мне наличность. Все, что от него требуется, – это отказаться от прав на дом. Тогда у меня появится возможность получить заем на совершенно легальных основаниях.

– Должно быть, недавно где-то произошла авария, – заметил Сэм.

Автомобили на автостраде стали двигаться быстрее – значит, с аварией, по-видимому, разобрались. Включив зажигание, Сэм нажал на педаль газа и снова въехал на шоссе.

– Если ты твердо решила следовать своему плану, то все необходимые бумаги я смогу, по всей видимости, подготовить к завтрашнему дню.

– Прекрасно, – сказала Стелла, поудобнее усаживаясь на переднем сиденье «мерседеса».

Некоторое время Сэм управлял машиной молча, обдумывая создавшееся положение.

– Да, тебе определенно требуется адвокат. С этим я согласен на все сто. Ты хочешь, чтобы я обсудил это с Брэдом, или предпочитаешь вести переговоры лично? Возможно, тебе удастся добиться лучших условий, действуя самостоятельно…

– Вряд ли, – сказала Стелла, вспомнив, как несдержанно она вела себя, когда Брэд приехал навестить ее в Хьюстонской тюрьме. – Если я обращусь к нему с просьбой, это, как обычно, закончится ссорой. И он скорее всего откажется передать дом в мою собственность. Сэм, постарайся по крайней мере уговорить его поставить подпись под заявлением о займе.

– Ты и в самом деле думаешь, что он согласится? – спросил Сэм. – Если тебя осудят, ему придется выкупать дом самому. Будь он моим клиентом, я бы ни за что не позволил ему подписать такой договор.

– Сделай то, что сможешь, – произнесла Стелла, пожав плечами. – Даже не знаю, что тебе сказать. Ну, придумай что-нибудь. Ты должен убедить Брэда, что я сама смогу заплатить по закладной. Скажи ему наконец, что ты ни минуты не сомневаешься в том, что меня оправдают. Можешь даже сообщить, что мы обнаружили новые улики.

Сэм решил, что пора сменить тему разговора, и предложил Стелле где-нибудь перекусить. Она очень устала и хотела поскорее попасть домой, поэтому они остановились у ближайшей закусочной и съели несколько бутербродов. Покончив с едой, уселись в автомобиль и двинулись в направлении дома Стеллы. Скоро они увидели на горизонте огромный сверкающий купол телецентра Далласа, в котором был шикарный ресторан. Издалека купол напоминал гигантскую рождественскую игрушку, и Стелла задумалась о том, что с ней будет, когда придут Рождественские праздники. Закрыв глаза и откинувшись на сиденье, она предалась печальным размышлениям и отвлеклась от них только в тот момент, когда под колесами «мерседеса» зашуршал гравий на дорожке, которая вела к ее дому.

– Я, разумеется, пригласила бы тебя войти, – устало сказала Стелла, – но у меня абсолютно нет сил. Надеюсь, что смогу добраться завтра до офиса, а сейчас я в состоянии только добраться до спальни и попытаться заснуть.

– Я все понимаю, Стелла, – ответил Сэм, и в его глазах она заметила нежность. – Тем не менее, поскольку это очень важно, я прошу тебя завтра вечером устроить у себя что-то вроде маленького приема – мне хочется, чтобы ты познакомилась с Адамом.

– С Адамом? – переспросила Стелла и почувствовала, что у нее внутри что-то опустилось. – После того, как он наблюдал за моим арестом? Ты полагаешь, это разумно, Сэм? Что он, черт возьми, может обо мне подумать!

– Не делай из этого проблему, – заметил Сэм. – Иногда и невинных людей ошибочно обвиняют в преступлениях. Если человека берут под стражу, это еще не значит, что он действительно виноват.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Стелла с ноткой недовольства в голосе. – Пытаешься напомнить мне о том, что земля круглая?

Сэм нежно обнял ее и заботливо отвел прядь волос, закрывавшую ей глаза.

– Дай нам шанс, Стелла, – прошептал он. – Мы тебя не подведем.

Она некоторое время оставалась в объятиях Сэма, прижимаясь щекой к его плечу. Было очень приятно ощущать на своих плечах его сильные руки и чувствовать, что он ее любит и тревожится за нее. Наконец она взяла себя в руки, быстро прикоснулась ко лбу Сэма губами и выбралась из автомобиля. Пройдя по дорожке из гравия к дому, она исчезла, быстро закрыв за собой дверь.

Холли ворвалась в кабинет Фрэнка Майнора, когда завершила, наконец, свои рутинные дневные дела по прокурорской части.

– Что ты, хотелось бы знать, имел в виду, когда утверждал, что следователя у меня не будет? – закричала она уже с порога. – Да это самое важное дело, какое когда-либо мне приходилось вести, а ты заявил, что всю работу мне предстоит сделать в одиночку!

– Просто у меня сейчас нет никого под рукой, – ответил Майнор. – Если бы кто-нибудь был свободен, я тут же направил бы его тебе в помощь.

– В таком случае надо нанять следователя со стороны, – сказала Холли, усаживаясь на стул перед столом Майнора. – В городе есть несколько приличных частных агентств, Фрэнк. Я бы с удовольствием воспользовалась услугами нашего персонала, но, если все заняты, я склоняюсь к тому, чтобы пригласить кого-то из частной конторы.

– Мы уже превысили бюджет в этом году, – недовольно заявил Фрэнк, постукивая карандашом по столешнице. – Возможно, когда начнется предварительное слушание, Харпер уже закончит дело, над которым сейчас работает. Насколько я понимаю, предварительное слушание отложено?

– Всего на неделю, – со значением сообщила Холли. – Если я заявлюсь туда только с тем, чем мы сейчас располагаем, боюсь, дело до суда может и не дойти. У Стеллы, к примеру, следователь есть. Гроуман дает ей все, что она ни потребует.

– Если это и в самом деле так, – хохотнул Фрэнк, – то предлагаю тебе незамедлительно приступить к работе.

– Черт тебя возьми, Фрэнк, – сказала Холли. – Повторяю: мне нужен следователь.

Майнор повернулся на крутящемся кресле спиной к Холли и глянул в окно.

– Я тут все думал о заявлении Рэндалла, особенно о той части, где он упоминает о человеке, который спорил с отцом Стеллы. Ее отец работал инспектором по строительству. Кто знает, может, все дело в его работе? – Он повернулся к ней и положил локти на стол, а затем добавил: – Проверь, что писали в газетах сразу после пожара, – мало ли что там можно найти. Кроме того, свяжись с офисом Строительной инспекции и разузнай, какую работу выполнял Катал они перед смертью. Коррупция в строительстве не редкость. Вполне возможно, что отец Стеллы наткнулся на что-нибудь серьезное и его решили убрать.

Холли рот раскрыла от удивления:

– Ты что такое говоришь, а? – снова закричала она. – Получается, ты тоже считаешь, что Стелла ни в чем не виновата? Это просто ерунда какая-то, Фрэнк! Если ты уверен в ее невиновности, тогда зачем мы под нее копаем?

– Я не говорил, что она невиновна, – запротестовал Майнор. – Просто мне кажется, что нам следует учитывать все обстоятельства. Ты что же, хочешь, чтобы защита отфутболила нас? Кроме того – на тот случай, если ты забыла, зачем мы здесь находимся, – нас никто не заставляет тащить в тюрьму невинных людей.

– В случае, если забыл ты, – мстительно произнесла Холли, – я тоже хочу напомнить: это была твоя идея, а не моя. – Майнор явно готовился к отпору, и это создавало у Холли впечатление, что он и в самом деле подумывает, как бы затормозить движение расследования вперед. У Холли от ярости закипела кровь. – Ты меня просто удивляешь, – злобно сказала она. – Ты что, ищешь пути к отступлению? Если Стеллу оправдают, все шишки, стало быть, полетят на мою голову? Что ж, – усмехнулась она, скрестив руки на груди, – не думай, что я собираюсь спокойно дожидаться этого. Уж слишком часто люди пытаются подставить меня, и я от этого устала. Тебе не удастся отыграться на мне на этот раз.

Фрэнк искренне рассмеялся. Когда Холли сердилась, она чем-то напоминала ему игрушечного пуделя. Время от времени он чувствовал потребность проверить, до какой степени можно на нее давить.

– Ну, и что же мы собираемся в таком случае предпринять?

Холли решила уйти и встала.

– Стелла виновна, и я собираюсь это доказать, – отчеканила она, и на ее лице проступила твердая решимость. – Для меня это шанс сделать себе имя. И никто не сможет отнять у меня его!

– Вот что я все время пытаюсь в тебе разбудить! – сказал Майнор, направив указательный палец в сторону Холли. – Охотничий инстинкт, Оппенгеймер. Тебе, как мне кажется, его недостает.

– А ты еще разок подумай над этим, – отрезала Холли. Повернувшись, она быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Я хочу, чтобы ты немедленно зашла в мой кабинет, – заявила Холли, останавливаясь у стола Джанет, а затем скрылась у себя. Джанет с готовностью поднялась, взяла блокнот и карандаш и отправилась вслед за Холли. Когда они устроились друг против друга, Холли коротко обрисовала Джанет сомнения Майнора.

– Мне надо, чтобы ты покопалась в этом деле. Стелла бомбардирует меня запросами, поэтому у меня нет времени заняться расследованием самостоятельно.

– В самом деле? – загорелась Джанет. – Это было бы просто великолепно, Холли. У меня появился бы опыт, который помог бы мне понять, что значит работать юристом, уже сейчас, хотя я еще и не закончила юридический факультет.

Холли не обратила никакого внимания на радость Джанет, поскольку прикидывала, как наилучшим образом использовать девушку.

– Тебе придется связаться со Строительной инспекцией и выяснить, чем занимался Тони Каталони незадолго до смерти. Кроме того, необходимо составить список людей, с которыми у него могли быть контакты на деловой почве. Когда этот список будет готов, проверь, не привлекался ли кто из этих людей к уголовной или административной ответственности. – Тут Холли задумчиво провела кончиком ручки по подбородку. – Этого должно хватить, чтобы умилостивить Майнора.

– Господи, Холли, – сказала Джанет, которая стала догадываться о подоплеке порученного ей задания, – но если мы найдем человека, с которым отец Стеллы ссорился незадолго до пожара, то, вероятно, сможем доказать ее невиновность.

На лице Джанет появилось мечтательное выражение – уж больно соблазнительной казалась ей мысль доказать невиновность Стеллы.

– Послушай-ка – усмехнулась Холли, – лучше не раскатывай особенно губы – Стелла виновна. Наша задача – попытаться дискредитировать любую возможность защиты опереться на неизвестные раньше – пусть косвенные – обстоятельства дела. Поэтому приступай к работе немедленно, – заключила она свою речь, пряча в ящик стола папку с бумагами.

– Можно мне взглянуть на свидетельские показания и улики, которыми мы располагаем в настоящий момент? – спросила Джанет. – Это помогло бы мне изучить нюансы дела.

– Несомненно, – разрешила Холли, – пользуйся всем, что посчитаешь нужным.

Джанет направилась было к выходу, но вдруг остановилась.

– У меня осталась кое-какая работа – не успела допечатать. Из-за этого ты не сможешь официально оформить закрытые дела. Кто доделает документы за меня?

– Вот сама все и доделаешь, – сказала Холли, не потрудившись поднять голову от очередной папки с бумагами.

– Но ведь ты хотела, чтобы я сходила в строительную контору лично? Вряд ли, разговаривая по телефону, они разоткровенничаются. Ведь прошло уже столько лет, Холли. Как, спрашивается, мы сможем узнать, хранится ли до сих пор в архиве Строительной инспекции интересующая нас информация?

– Займись архивами в свободное от работы в прокуратуре время, – отчеканила Холли. Она отложила ручку и наконец-то посмотрела на девушку. – Кроме того, есть еще обеденный перерыв. Если обнаружишь что-нибудь интересное, то поработай, наконец, дома.

Заметив, что Джанет не очень понравилось ее предложение работать даром, Холли добавила:

– Если ты поможешь мне, я напишу официальное благодарственное письмо и дам рекомендацию, которые пригодятся тебе для поступления на юридический факультет.

– А что предпринять, если они не захотят ничего рассказывать?

– Выход всегда можно найти, – уверенно произнесла Холли, выгнув бровь. Она критически осмотрела простенькую кофточку, в которую была одета Джанет, и ее длинную юбку. Остановила взгляд на жидковатых каштановых волосах девушки. Секретарша выглядела простовато, хотя некрасивой ее тоже назвать было нельзя. Лоб – широковат, глаза слишком глубоко посажены, а уж вкус у нее, казалось, отсутствовал напрочь. Сама Холли всегда знала, как подойти к людям, особенно к представителям противоположного пола. Джанет Эрнандес, решила она, придется пойти по пути наибольшего сопротивления. – Если они не захотят с тобой сотрудничать, – заметила Холли, – пригрози им вызовом в суд. И запомни: прежде чем предпринимать что бы то ни было, внимательно просмотри газету «Даллас Морнинг Ньюс». Давай позвоним в редакцию прямо сейчас.

Джанет взглянула на часы.

– Уже седьмой час, Холли. Муж может заехать за мной в любую минуту. Что если позвонить завтра?

– Нет, – ответила Холли, поднимая телефонную трубку. – Ты можешь ехать домой, Джанет. Я сама с ними свяжусь.

– Мне придется забрать твое дело.

Бренда Андерсон и Бен Гроуман сидели в кафе Кейбл неподалеку от дома Бренды. Она с аппетитом поедала гамбургер, а Бен, глядя на нее, маленькими глотками пил кофе. Как только он произнес эти слова, Бренда едва не подавилась и вынуждена была отхлебнуть содовой.

– Ты что это говоришь?

Гроуман, которого одолевали невеселые мысли, глянул в окно.

– Кто-то позвонил в «Даллас Морнинг Ньюс» и сообщил, что ты была в Хьюстоне в связи с делом Стеллы, – сказал он. – Чарли Эбернети связался со мной буквально за минуту до того, как я вышел из офиса, и поинтересовался, кто собирается оплачивать твои счета.

– Мы просто не можем отказаться от помощи Стелле! – воскликнула Бренда, положив ладони на стол. – Ей необходимо мое содействие, Бен. – В последнее время она почти перестала есть, когда увидишь ее, убедишься сам. У нее лопатки стали торчать, как плавники у летучей рыбки, а ноги уже напоминают спички. Как ей без помощи обойтись, сам подумай! Да еще неприятности сыплются на нее со всех сторон. У брата – проблемы, а тут еще дядюшка, Холли и Уинтерс тоже не оставляют ее без своего внимания. Что ты думаешь об этом загадочном свидетеле, который оказался на поверку полицейским в отставке?

Лицо Бена по-прежнему являло образец хладнокровия.

– Ты что, действительно думаешь, что в ее теории о некоем заговоре что-то есть?

– Думаю, да, – сказала Бренда. – Но сейчас трудно сказать что-либо определенное. Хотя, если ты представишь в мое распоряжение еще неделю-другую, мы сможем добиться куда более весомых результатов. Сегодня днем, к примеру…

– Не могу, – перебил Гроуман. – Если я немедленно не положу этому конец, Эбернети постарается, чтобы читатели узнали о том, что я трачу деньги налогоплательщиков на защиту убийц.

– Вот скотина, – произнесла Бренда, смяв салфетку. – Послушай, Бен, – сказала она через минуту, – Стелла в страшной опасности. В данном случае я даже не имею в виду то, что дело может быть проиграно. Но разве ты не слышал о происшествии в ресторане, о том, как загорелась ее юбка?

Затем Бренда рассказала Гроуману об аресте Марио по обвинению в торговле наркотиками и об уловках Холли, которая пытается заставить его дать свидетельские показания на суде на стороне обвинения.

Подозвав пальцем официантку, Гроуман жестом показал, чтобы ему снова налили кофе, а затем достал бумажник, намереваясь расплатиться по счету.

– У меня руки связаны, Бренда. Нам остается утешаться мыслью, что мы сделали все, что могли.

Бренда, однако, совсем не собиралась бросить Стеллу на произвол судьбы.

– В таком случае я увольняюсь, – сказала она, удивляясь тому, как легко произнесла эти слова. Она редко отстаивала свои права, да и Гроуман никогда не поощрял проявлений самостоятельности у своих подчиненных. Все беспрекословно ему подчинялись и думать не могли о том, чтобы вынести сор из избы. Казалось, вокруг окружной прокуратуры существовала невидимая стена, проникнуть за которую мог только крайне ограниченный круг лиц.

Бросив на стол несколько купюр, Гроуман встал.

– Не глупи, – сухо сказал он, поправляя манжеты и запонки на рубашке. – Ты хороший сотрудник, Бренда, и мне бы не хотелось тебя потерять.

Бренда дорожила своим нынешним положением. Чтобы получить место в прокуратуре, ей пришлось пройти жесткий отборочный конкурс. Если она уйдет по собственному желанию до того, как проблемы Стеллы будут решены, ей придется снова искать работу и, возможно, ждать в течение неопределенного времени, пока представится подходящая вакансия. На что, интересно, она думает жить в ожидании новой должности?

– Подожди, Бен, – воскликнула она, в мгновение ока выбираясь из-за стола. – Я, кажется, знаю, как быть дальше. Мне ведь положен трехнедельный отпуск. Кроме того, у меня еще есть отгулы, думаю, недельки три. В течение этого времени, не являясь на работу, я не буду расходовать деньги налогоплательщиков и никто не сможет жаловаться на меня по этой причине. Ну, как?

Некоторое время Гроуман обдумывал предложение Бренды.

– Что ж, если ты решила продолжить действовать на свой страх и риск, я запретить тебе этого не могу.

– Я сообщу об этом всем нашим сотрудникам по телефону завтра утром, – сказала Бренда, вздохнув с облегчением.

В офисе Стеллы царил беспорядок. Папки с текущими делами переполняли предназначенные для них ячейки, стол был буквально завален бумагами, к тому же секретарша вручила ей по меньшей мере двадцать различных уведомлений, едва она переступила порог.

– Бренда Андерсон еще не звонила?

– Звонила, – ответила девушка. – Она просила вас подъехать к ней в лабораторию на Инвуд-роуд к трем часам. Если вы не можете это сделать, то немедленно сообщите ей. Она договорилась о том, чтобы работать в лаборатории с трех до пяти часов.

– В три я буду свободна, – бросила Стелла. – Вы знаете, где сейчас Гроуман?

– В своем офисе, я полагаю, – ответила секретарша. – Может быть, вы хотите, чтобы я позвонила и уточнила это?

– Будьте так любезны, – попросила Стелла и прошла к себе в кабинет, где бессильно рухнула в кресло. Ну как, скажите на милость, ей удастся разобраться с этими многочисленными делами? Просмотрев несколько папок, взятых наугад, она поняла, что ее мозги постоянно возвращаются к собственному процессу. Если во время предварительного слушания обвинения против нее не отпадут как необоснованные, Гроуману придется искать ей замену. У него просто не будет выбора. Если бы она не занимала в агентстве такой высокий пост, он мог бы передать ее дела другим сотрудникам и подождать, пока она снова приступит к работе. Но при нынешнем положении дел работа простаивала – этого нельзя было не заметить. Сроки были жесткими, и любая задержка в деятельности прокуратуры могла обернуться возможностью освобождения опасных преступников.

Она услышала звук открывающейся двери и подняла голову – перед ней стоял Гроуман собственной персоной.

– Извини за беспорядок на столе, Стелла, – сказал он, пригладив волосы. – Я изо всех сил пытался разобраться в этом бумажном море сам, но мне, признаться, пришлось туго. – Некоторое время он молчал, разглядывая папки в ячейке, на которой красовалась надпись «Входящие». – Ну, и как наши дела?

Стелла похлопала ладонью по куче папок.

– Плохи, Бен. Если мне удастся привлечь Брэннигена к участию в процессе, то я, возможно, смогу сконцентрироваться на работе до начала предварительного слушания, но если мне не удастся достать деньги…

– Сколько же он хочет? – спросил Гроуман.

– Вначале он соглашался на пятьдесят. Но теперь, когда на меня повесили и второе дело, вполне возможно, он потребует тысяч сто. – Стелла нервно рассмеялась. – Обстоятельства несколько изменились, не так ли?

Гроуман сочувственно вздохнул.

– Скажи лучше, как поработала Бренда?

– Она просто прелесть, – ответила Стелла. – Не знаю, что бы я без нее делала. И еще, Бен…

Тот уже направился к выходу. Однако остановился и обернулся.

– Я не могу найти слова, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, – тихо произнесла Стелла. На секунду она замолчала, чтобы перевести дух, а затем продолжила: – Кстати, ты был совершенно прав насчет Холли. Она обвинила меня в связи с тобой. Мне кажется, она просто ревнует. Скорее всего именно по этой причине она проявила по отношению ко мне самую откровенную неприязнь. Когда ты представил меня на телевидении, она, должно быть, с ума сошла от злости.

– Холли ревнует ко всем и каждому, – заявил Гроуман. – И всем завидует. Стоит кому-либо заполучить то, чего нет у нее, она не успокоится, пока не попробует отнять у счастливого обладателя любимую игрушку. Причем в средствах она при этом себя не ограничивает.

– Смешно, – сказала Стелла, – а я никогда раньше и не подозревала, что Холли – особа такого рода. Как часто мы думаем, что знаем человека, а в действительности… Послушай, Бен, а ведь она и в самом деле беспринципна до крайности. Ты только подумай – она даже Марио пытается настроить против меня.

– Я слышал об этом, – кивнул Гроуман. – Бренда Андерсон мне рассказала. Как ты думаешь, существует ли хоть какая-то возможность, что он вступит с Холли в сговор?

– Нет, – ответила Стелла, отрицательно покачав головой. – Наши взаимоотношения в последнее время заметно усложнились, но мне кажется, что теперь мы поняли друг друга. Марио просто испуган, Бен. Я собираюсь нанять адвоката, чтобы помочь решить дело Марио наиболее благоприятным для него образом. Тогда Холли не сможет оказывать на него давление.

– Что ж, остается надеяться на то, что ты права, – бросил Гроуман, направляясь к выходу.

Стелла подъехала к парковочной площадке у лаборатории на Инвуд-роуд в три пятнадцать. Она проработала весь обеденный перерыв и ухитрилась немного упорядочить свои дела. По крайней мере бумаги теперь можно подшивать и раскладывать по отдельным папкам. Открыв дверцу машины, она попала в обжигающие объятия раскаленного дневного солнца. Неожиданно ей пришло в голову, что повышенная влажность воздуха в Хьюстоне не столь и плоха. Когда вы приезжаете в Хьюстон в разгар лета и выходите на улицу, появляется ощущение, что на вас накинули влажное стеганое одеяло. В Далласе же солнце жгло обычно так сильно, что Стелле иногда казалось, будто ее кожа горит, словно на нее плеснули раскаленным металлом. Те, кому довелось пережить пожар, особенно чувствительны к летней жаре. Некоторые из таких людей даже носят с собой портативные вентиляторы. Должно быть, это оттого, решила Стелла, направляясь к зданию лаборатории, что если хоть раз почувствуешь, как кожу поджаривает пламя, уже до самой смерти боишься испытать подобное.

Взглянув на серое длинное здание лаборатории, Стелла удивилась отсутствию окон. Лаборатория чем-то напоминала крепость или даже форт.

– Я пришла сюда на встречу с Брендой Андерсон, – сообщила она служащей, которая сидела у входа в окружении мониторов, компьютеров и принтеров. – Она ждет меня. Сообщите ей, пожалуйста, что пришла Стелла Каталони.

Женщина предложила Стелле подождать на одном из металлических стульев, стоявших рядом. Спустя минуту появилась Бренда Андерсон. Она выглядела очень утомленной.