Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Глава 13

В своем обмороке Стелла полностью винила только себя. Стоило ей перекусить в обеденное время, и ничего подобного бы не произошло. Как только она пришла в себя, Бренда потащила ее в закусочную, расположенную в том же здании, и заставила съесть сандвич, выпить стаканчик содовой.

– Мне, конечно, не следовало проводить с тобой этот эксперимент, не побеседовав предварительно с доктором или психиатром, – сказала Бренда, едва они уселись за стол в углу помещения. – Прости меня, Стелла. Я предполагала, что все это может оказаться для тебя очень болезненным, но, думаю, что не понимала до конца, насколько…

– Все нормально, – перебила ее Стелла, откусив кусочек сандвича и запив его водой.

– Ты слишком мало ешь, – заметила Бренда. – Нельзя держаться только на одном энтузиазме. Когда человек ест – хотя бы время от времени, – он чувствует себя совершенно по-другому.

– Но удивительно, Бренда, – сменила тему Стелла, – я вспомнила гораздо больше, чем надеялась. Конечно же, это было временами ужасно, но зато я смогла ответить на множество вопросов. – Тут Стелла даже рассмеялась с облегчением. – Слава Богу, теперь все это позади. Однако тебе ни за что не удалось бы уговорить меня надеть эти проклятые очки снова. Даю тебе честное слово: больше – никогда.

– Так скажи мне, наконец, что ты узнала? – спросила Бренда, перегнувшись через стол, чтобы оказаться поближе к подруге. – Я чувствую свою вину за то, что пропустила тебя через эту мясорубку. Но ведь я так надеялась, что мы таким образом обнаружим что-нибудь достойное внимания.

– А мы и обнаружили, – произнесла Стелла, отодвигая тарелку. – Как уже говорила, я снова увидела лицо отца. Знаешь, все эти годы я думала, что он продолжал сердиться на меня до самого последнего момента. Но теперь я поняла, что произошло на самом деле. – Ее глаза увлажнились. – Когда все вокруг было охвачено огнем, он пришел, чтобы спасти меня, но Том закрыл дверь моей комнаты изнутри. Тот предмет, который был в руках отца – это топор, с помощью которого он высадил дверь. Так вот, когда он в буквальном смысле слова вломился ко мне, то сразу же меня увидел. И еще, – добавила она, смахивая непрошеную слезу, – он понял, должно быть, как сильно я обожжена. Вот почему на его лице появилось испугавшее меня выражение.

– Понятно, – сказала Бренда. Ей очень хотелось, чтобы Стелла поскорее перешла к тому, что заметила перед началом пожара.

– Уже за одно это я благодарна тебе, Бренда, – продолжала Стелла слегка дрожавшим от бушевавших в ней эмоций голосом. – В течение шестнадцати лет я думала, что отец хотел убить меня, ударив по голове тяжелым предметом. Представь себе, иногда я даже предполагала, что это он поджег дом. Вот отчего, вероятно, я весьма сдержанно давала показания тогда.

– Ключевая фигура во всей этой истории – мужчина, стоявший на лужайке перед домом, – напомнила Бренда. Она была довольна, что Стелла успокоилась, узнав, какую роль сыграл ее отец в происшедшей трагедии. Однако главная цель эксперимента была в том, чтобы найти истинного виновника поджога. – Ты говорила, что узнала голос. Это был твой дядя? По крайней мере голос, который я ввела в сцену, был голосом Клема.

Глаза Стеллы ожили и она спросила:

– А ведь действительно, если я узнала голос, то кому он мог принадлежать, как не моему дяде? Кто, кроме него, мог спорить с отцом?

– Рэндалл говорил, что это вполне мог быть и ваш сосед, – ответила Бренда. – Скажи, ты узнала бы голос соседа?

– Нет, это был точно не он, – отрицательно покачала головой Стелла. – Я почти уверена, Бренда. Человек, который постоянно приходил жаловаться на нашу собаку, обладал глубоким, чуть дребезжащим голосом. Это был пожилой мужчина, он постоянно курил. Насколько я помню, родом он был из Арканзаса, и манера говорить у него была другая – с таким, знаешь ли, настоящим деревенским акцентом.

Бренда опустила глаза.

– К сожалению, эти сведения едва ли имеют какую-либо ценность. Боюсь, все еще сказывается самовнушение. Если допустить, что твой отец и незнакомец и в самом деле спорили на лужайке перед окнами, то можно разработать нечто вроде сценария, по которому следствие сможет двигаться дальше, но уверенности, что мы окажемся на правильном пути, у нас не будет. Твое сознание – как бы выразиться точнее? – может просто подчиниться схемам, которые мы ему предложим. Ну, а воображение довершит остальное.

– Нет, – сказала Стелла. – Я все вспомнила. Подумать только, с какой ясностью я снова вижу происшедшее! Единственное, что я не в состоянии пока объяснить, – это происхождение звуков, похожих на щелчки. Думаю, когда я их услышала, то была еще в полусне.

– А как насчет Рэндалла?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты так и не смогла ответить на вопрос – что он сделал, когда начался пожар.

– Он, вероятно, выпрыгнул из окна, – ответила Стелла и сдавила банку с содовой в кулаке. – Совершенно определенно могу сказать одно: он вовсе не спешил прийти на помощь мне или кому-нибудь из моих близких. Единственное, что его интересовало, – это спасение собственной жизни. – Она встала и швырнула пустую банку в мусорное ведро у двери. Бренда поднялась вслед за ней, и они прошли к эскалатору.

– Вот что я не в силах понять, – продолжила Бренда на ходу. – Отчего Рэндалл ни слова не сказал полиции о человеке на лужайке, когда его вызвали на допрос сразу после пожара?

– Возможно, раньше других с ним успел повидаться мой дядя, – предположила Стелла, прищуриваясь на солнце. – А что если он заплатил Рэндаллу за молчание и потребовал, чтобы тот немедленно убрался из города. Когда же парень вернулся в город и решил наконец сказать правду, дядя, вероятно, пришел в ярость и пристрелил его. Ты уже успела познакомиться с моим дядюшкой и теперь отлично представляешь, что это за субъект. Уж если он заплатил Рэндаллу за молчание, то вообрази, в какую ярость он пришел, узнав, что Рэндалл собирается нарушить их договоренность.

– Уж больно это все напоминает мне мафиозные разборки, Стелла!

– Я уже говорила тебе, что дядя Клем к мафии никакого отношения не имеет, – ответила Стелла и рассмеялась. Потом она снова стала серьезной. – Хотя, конечно, «техника» его грязных махинаций весьма напоминает почерк мафиози. Как иначе он мог бы оказывать давление на людей? Если мы и в самом деле не заблуждаемся по поводу его аферы с пенсиями, значит, дядя создал свое собственное преступное предприятие. – Неожиданно что-то новое пришло ей в голову, и глаза ее блеснули. – Наверняка Виктор Пилгрим тоже замешан в махинациях с пенсионным фондом. Смешно верить его рассказу о том, что он якобы видел женщину в белом автомобиле. Полагаю, его показания полностью сфабрикованы.

– Возможно, ты права, – кивнула Бренда. – Как только мы снова приедем в Хьюстон, я обязательно поговорю с Пилгримом. Я уже наводила справки по поводу пенсий, и он скорее всего теперь нервничает. Вдруг мне удастся его расколоть?

– Желаю тебе удачи, – произнесла Стелла. – Уж если мой дядя прихлопнул Рэндалла, чтобы заткнуть ему глотку, Пилгрим будет просто дураком, если осмелится выступить против него. А тебе удалось узнать что-нибудь о враче, с которым вступил в сговор дядя Клем?

– Я над этим работаю, – последовал ответ. – Насколько я поняла, один и тот же доктор ставил свою подпись по меньшей мере в пяти разных инстанциях, но не уверена, что это противозаконно. Вполне возможно, что этот врач заключил нечто вроде контракта с городскими властями.

– Как ты думаешь, с этим доктором можно встретиться? – поинтересовалась Стелла.

– Мне бы не хотелось делать это прямо сейчас, – сказала Бренда, направляясь вслед за Стеллой на автомобильную стоянку. – Когда я получу более детальную информацию по делу, тогда и решу, как быть.

Подойдя к машине, Стелла взглянула на часы. Почти шесть, а ей еще нужно успеть на обед к Сэму.

– Мне пора ехать, – сказала она. – Я вернусь домой в девять или в самом крайнем случае – в десять. Если узнаешь что-нибудь новое, позвони мне.

– Подожди, – произнесла Бренда, которая приберегла самое важное напоследок. – Металлические звуки, которые я воспроизвела, напомнили тебе щелканье, которое ты слышала в злополучную ночь?

– Да, – ответила Стелла. – Они были очень похожи на те, что тогда раздались из-под моей кровати. – На ее лице появилось вопросительное выражение. – Интересно, как тебе это удалось? В течение многих лет я пыталась мысленно воспроизвести их, но…

Бренда сунула руку в карман черных слаксов и достала оттуда серебряную зажигалку фирмы «Зиппо». На ее полированной поверхности тут же сверкнул солнечный зайчик. Она несколько раз повернула колесико, а затем сделала быстрое движение, и крышка зажигалки в момент, когда откидывалась, со звоном ударилась о корпус. При этом раздался стук металла о металл.

– Это именно то, что нужно, – возбужденно заметила Стелла. – Я всегда думала, что это была зажигалка, но не предполагала, что она может так щелкать. Видно, все дело в корпусе, который в момент щелчка разделяется на две половинки, и раздается лязг металла. Чаще всего люди пользуются зажигалками типа «Бик», и они здорово отличаются от «Зиппо» как внешне, так и по характеру звука при высечении искры.

– Что ж, хотя бы одна задача решена, – сказала Бренда и улыбнулась. – Теперь ты понимаешь, что за металлические кусочки мы нашли. Это действительно весьма существенные улики, и они очень для нас важны.

– Черт возьми, – Стелла даже остановилась, – а ведь ты гений, Бренда! Получается, что с помощью зажигалки марки «Зиппо» злоумышленник и устроил пожар?

– Я думаю, произошло вот что, – сказала Бренда Андерсон и оперлась локтем о крышку автомобиля Стеллы. – Убийца проник в дом через подвал. Рэндалл утверждал, что окно, которое вело в подвальное помещение, было открыто. Помнишь, ведь именно таким способом и он пробрался к тебе? Убийца, возможно, скрывался именно в подвале. Когда там появился Рэндалл, он спрятался и постарался ничем не выдать себя. Вполне вероятно также, что он использовал зажигалку как источник света, опасаясь включать лампы и тем самым обнаружить свое присутствие. Вот почему ты слышала щелчки столько раз! Этот человек просто ходил по подвалу и время от времени светил себе под ноги. Может быть, он искал что-нибудь горючее.

– Это было не так сложно сделать, – заметила Стелла, – у нас постоянно была включена газовая колонка, стоило ему увеличить поток газа, а потом щелкнуть своей чертовой зажигалкой, и весь наш дом взлетел бы на воздух.

– Послушай, – сказала ее подруга, – вначале решили, что источник возгорания находился в твоей комнате, но скорее всего он был прямо под твоей кроватью. Когда обрушился пол, выяснить, откуда распространялся огонь, уже не представлялось возможным. Кстати, если бы убийца щелкнул зажигалкой около колонки, предварительно открыв вентиль и напустив газ, он бы и сам погиб при взрыве. Думаю, он поджег что-нибудь сухое, возможно, в подвале, и огонь разгорелся уже после того, как он удалился.

– И ты полагаешь, что инициалы или имя поджигателя сохранились на оплавленных кусочках зажигалки? – спросила Стелла. – Помнишь, там были какие-то буквы?

– Именно так, – ответила Бренда, пряча зажигалку в карман. – Но я, признаться, не уверена, что на зажигалке было выгравировано – «Клементин Ката-ло-ни». На одном из фрагментов имеется заглавная «К», но на других я смогла различить «У» и несколько букв «Н».

– Ты уверена?

– Абсолютно, – кивнула она. – Тем не менее необходимо раздобыть утерянный кусочек, чтобы прочитать все, что можно.

– А ты не думаешь, что пока нам просто не удалось правильно сложить эту головоломку – ведь кусочки металла оплавились.

– Эксперты над этим работают, – сообщила Бренда. – Держи пальцы скрещенными и уповай на то, чтобы недостающий фрагмент нашелся. А главное – молись, чтобы твоему дяде не удалось навсегда умыкнуть эти улики. Без них, вероятно, нам никогда не удастся прочитать эти загадочные письмена. – Некоторое время она молчала, погрузившись в раздумья. – Кстати, в порядке, так сказать, следствия – твой дядя курит?

– Со страшной силой, – подтвердила Стелла. – Я помню это очень хорошо, поскольку моя мать всегда отправляла его курить на воздух. Обычно он стоял со своей сигаретой около парадного входа. Подожди-ка, – внезапно прервала она свой рассказ, – а вдруг зажигалку ему подарили «Рыцари Колумба» – вот почему на ней появилась пресловутая «У».

Бренда кивнула.

– Очень может быть.

Стелла почувствовала, что по всему ее телу разлилась усталость. Но это ощущение было приятным, поскольку дополнялось сознанием исполненного долга, переполнявшим ее.

– Месть, – сказала она. – Я почувствовала ее вкус, и, мой Бог, до чего же это сладостная штука!

Женщины обнялись на прощание, и Бренда повернулась, чтобы снова направиться в лабораторию. Стелла подняла руку и коснулась шрама на лице, провела кончиками пальцев по его неровной, бугристой поверхности. Впервые при этом она не почувствовала уже ставшего привычным отчаяния. Заложив за ухо непослушную прядь, она на минуту расслабилась и позволила себе чуточку понежиться под лучами солнца, которое к этому времени стало не таким жарким.

Несмотря на то, что приближался вечер, температура воздуха не опускалась ниже восьмидесяти по Фаренгейту, да и влажность была довольно высока. Но Джанет Эрнандес уже давно привыкла к такой погоде. В доме, где жили они с мужем, не было кондиционера. Спасаясь от жары, она уселась на ступеньки перед входом в комплекс на Фаннин-стрит. Сердито хлопнув себя по руке, Джанет убила комара, а заодно про себя обругала мужа. В этот момент из-за утла появился темно-синий «камаро» и через пару секунд остановился у дома. Водитель приветственно махнул рукой, и женщина торопливо стала спускаться по ступенькам.

– Ты опоздал, – заявила она супругу и, открыв дверь, уселась на сиденье рядом с водителем.

Швырнув рюкзачок назад, она выпалила:

– Уж лучше бы я поехала на автобусе, чем весь вечер ждать тут тебя. Если ты видел, что опаздываешь, Рэй, неужели трудно было поднять трубку и предупредить?

Рэй Эрнандес был курчавым добродушным на вид мужчиной с оливковой кожей и неизменной улыбкой.

– С чего это ты так разбушевалась? – спросил он, развеселившись от ее запальчивости. – Ага, – произнес он, чуть помедлив, – тут, должно быть, твоя ведьмочка виновата. Ну-ка, рассказывай, что отмочила сегодня Холли?

– Ничего, – отчеканила Джанет и посмотрела в окошко. Несколько миль они проехали молча. Когда же у светофора машина остановилась, Рэй протянул руку и шутливо ткнул жену пальцем в бок, она взвизгнула от неожиданности.

– Прекрати, – капризно сказала Джанет, отталкивая его руку. – Ты только подумай, Рэй! Сегодня в обеденный перерыв я ходила в Строительную инспекцию. Меня провели в архив и любезно сообщили, что могут пройти месяцы, прежде чем я разыщу нужные мне данные. В том случае, конечно, если эти сведения еще сохранились. Я теперь просто ума не приложу, что делать. Мне совсем не улыбается возвращаться к Холли с пустыми руками.

Рэй нажал на педаль газа, мощный двигатель «камаро» ожил, и они помчались дальше.

– Напомни-ка мне, что ты ищешь?

– Слушай, – недовольно сказала его жена, – как я уже упоминала, отец Стеллы занимал должность инспектора по строительству. Холли желает знать, над чем именно он работал перед своей гибелью. Возможно, он узнал или увидел нечто такое, чего не должен был знать ни при каких условиях. Возможно, поэтому его и решили убить.

– Понятно, – ответил Рэй. Было видно, что он заинтересовался этой историей. Проработав восемь лет в газете «Хьюстон Кроникл», упорно карабкаясь снизу вверх, он наконец добрался до заветного места репортера. Эта новая роль настолько подняла его в собственных глазах, что он, подобно многим, принялся подражать известным репортерам, перенимая их привычки, – стал потреблять галлоны кофе и строчить материалы в духе тех, которыми восхищался. Но главное – он постоянно находился в состоянии нервного возбуждения. – Тебе необходимо поднять архивы нашей газеты, – выпалил он. – Если этот парень, Каталони, и в самом деле набрел на что-то стоящее, не может быть, чтобы хотя бы малейший намек на это не просочился в прессу. Если хочешь, мы можем поехать в офис прямо сейчас и выяснить все, не откладывая в долгий ящик.

– Признаться, я даже не знаю, что искать, – ответила Джанет. – Вот почему я решила начать со Строительной инспекции.

– Попытайся найти репортаж о какой-нибудь катастрофе, – предложил Рэй, выезжая на четырехполосное шоссе. – Что-нибудь типа «Дом сгорел от неправильно проложенной электропроводки» или «Крыша рухнула», ну и так далее.

Джанет потянулась к мужу и поцеловала его в щеку.

– Я тебя люблю, – сообщила она, – ты у меня умница.

Когда они добрались до редакции «Кроникл», Рэй провел Джанет в небольшую чрезвычайно захламленную комнату, заполненную чуть ли не до потолка всевозможными папками с газетными вырезками и мониторами редакционных компьютеров. Четыре письменных стола образовали у стены неприступную линию обороны, а рядом с ними пылилось несколько аппаратов неопределенного назначения, которые, однако, выглядели весьма внушительно.

– Почти все материалы, имеющие хоть какую-нибудь ценность, уже давно введены в компьютеры, – сказал Рэй, нажимая на тумблеры, в результате чего один из мониторов засветился. Усевшись поудобнее и продолжая нажимать на клавиши, он вызвал к жизни на экране таблицу, в которую вбил требуемую дату. – Теперь мы вносим в систему интересующий нас период времени и ждем, пока компьютер разыщет все, что относится к этому периоду. – Он встал и жестом предложил Джанет занять его место. – Сама понимаешь, всяких фактов и фактиков здесь хоть завались, поэтому не думай, что искомое появится сразу. Я же пока пойду проверю почту, а заодно сделаю несколько звонков. Если хочешь, я зайду за тобой через час.

Джанет проводила глазами мужа, скрывшегося за дверью, и немного взгрустнула. Она чертовски устала, и ее мутило от голода, поскольку за день ей удалось съесть одно только яблоко. К тому же стрелки часов приближались к началу восьмого. Вот ее муж, с тех пор как стал репортером, питался, похоже, исключительно воздухом. Она, к сожалению, не могла сказать того же о себе. Стоило ей поголодать немного, как она становилась раздражительной и даже страдала от легкого головокружения.

Решив для начала войти в курс событий, произошедших за месяц до пожара, она набрала на клавиатуре необходимую информацию и, откинувшись в кресле, принялась ждать. Затем она стала просматривать страницу за страницей, вглядываясь до боли в глазах в мелкие буковки текста на экране. Когда через час ее муж заглянул в комнату, она была уже готова оставить свое занятие и отправиться домой.

– Еще одну страничку просмотрю – и все, – сообщила ему Джанет, нажимая на очередную клавишу. – Что поделаешь, надо, – добавила она. – Если я откажусь, Холли не даст мне рекомендацию.

– Нет, – сказал Рэй, и его лицо, обычно столь добродушное, стало суровым, – она не посмеет отказать тебе в рекомендации. Ты за нее уже достаточно наработалась. То, что сейчас ты просматриваешь вместо нее эти старые подшивки, – не более чем любезность с твоей стороны.

– Ты не знаешь Холли, – сказала Джанет, вытягиваясь в кресле и забрасывая руки за голову. Взглянув на текст, появившийся на экране, она обратила на него внимание мужа. Заголовок гласил: «Катастрофа в дневной школе». В статье описывалось, как обвалился пол в детском учреждении.

– Это случилось за два дня до пожара в доме Стеллы. Двое детей погибло и многие получили тяжелые травмы.

– Бог мой, – воскликнула Джанет, внимательно вчитавшись в текст, – бедные детишки. Под фундаментом, оказывается, образовалась воронка. Вот почему сначала все решили, что обвалился пол.

Джанет, прочитав о трагедии в школе, опечалилась. Реакция же Рэя была естественной для журналиста. Он стал анализировать случившееся. Воронки сами по себе не образуются, подумал он. Земля осела по какой-то причине. К примеру, могла взорваться труба, которая подводила газ; могла образоваться щель в земляной коре из-за геологических подвижек; наконец, неожиданно мог открыться подземный водоем. Рэй почувствовал прилив сил, словно он находился на пороге открытия. Он вспомнил нашумевшую историю о подземной нефтяной трубе, которую провели прямо под местным кладбищем. Тогда такой шум поднялся – не передать словами! Гробы выплыли на поверхность – да что там гробы! – в отдельных случаях на поверхности черного потока можно было увидеть мертвецов, покрытых, будто саваном, жуткой темной пленкой. Родственникам умерших нефтяная компания отвалила тогда неплохие деньги. Неужели нечто подобное произошло и в той школе?

Рэй быстро сменил Джанет у компьютера.

– Необходимо просмотреть все статьи, появившиеся в связи с этой катастрофой, и определить, был ли упомянут отец Стеллы, когда началось расследование причин, вызвавших обвал. – Пальцы Рэя так и летали по клавиатуре. – Мне кажется, ты нашла что-то очень важное, детка.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джанет, заглядывая через плечо мужа. – Ты полагаешь, это был не просто несчастный случай?

– Совсем не обязательно, – пожал плечами Рэй. – Я не могу утверждать, что кто-то подстроил обвал, но готов биться об заклад, что дело не чисто. Задай себе вопрос, – попросил Рэй, повернувшись на стуле и посмотрев ей прямо в глаза, – хотела бы ты оказаться владелицей земли, на которой построили школу?

Джанет отрицательно покачала головой.

– Кроме того, – продолжил ее муж, – обвинение в убийстве Стеллы Каталони – главная новость Хьюстона сегодня. Если мы сможем доказать ее невиновность и найти убийцу, поверь, тебе больше не понадобится ни сама Холли, ни ее идиотское письмо. Ты прославишься на всю страну, да и я получу самый интересный материал для ударной статьи, на который только может рассчитывать газетчик.

Джанет протянула руку и взъерошила волосы мужа.

– Пожалуй, поручение Холли начинает мне нравиться, – сказала она, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Позвонив Сэму, Стелла сообщила ему, что задерживается, а затем быстро приняла душ, натянула джинсы и трикотажную рубашку без пуговиц. Сэм сказал, что собирается жарить на гриле мясо во дворе дома. Хотя к вечеру температура и понизилась на несколько градусов, Стелла знала, что холодно ей не будет, к тому же она хотела чувствовать себя на пикнике комфортно.

Когда она подъехала к дому Сэма, расположенному в Северном Далласе, то, постучав в дверь, замерла, прислушиваясь. Дом был сложен из кирпича и напоминал постройки колониального стиля; над парадным входом нависал лепной карниз. Мансарда со стороны казалась огромной, но Стелла знала, что это впечатление может быть обманчивым. Во дворике перед домом росло несколько чудесных деревцев магнолии, а вдоль дорожки, которая вела к дому, Сэм собственноручно посадил цинии и анютины глазки. Почтовый ящик был любовно украшен орнаментом, однако совсем не таким, какой Стелла ожидала увидеть в доме, населенном исключительно мужчинами.

К двери подошел симпатичный парнишка в плавках. Он был черноволос и кудряв, чем сильно напоминал своего отца. Стелла решила, что парень даже несколько высоковат для своего возраста, поскольку был ниже ее не более чем на дюйм.

– Должно быть, тебя зовут Адам, – сказала она, улыбнувшись мальчику.

– Ага, – ответил тот и продемонстрировал зубы, стянутые металлическими скрепками. – Папа на заднем дворе. А я только что вылез из бассейна. Мне надо переодеться, а то отец будет ругаться. Я ведь совсем мокрый, как видите. – Он замолчал и вытер рукой мокрый нос. Затем он, словно молния, умчался, скрывшись в недрах дома, а Стелла осталась на пороге одна.

Несколько секунд она простояла, не решаясь войти. Наконец она сделала несколько шагов через дверной проем и увидела Сэма сквозь стеклянную дверцу кухни – тот суетился на заднем дворе. Одетый в рубашку с короткими рукавами и джинсы, поверх которых был повязан фартук, он металлической щеткой чистил железную решетку гриля. Стелла осмотрелась, обстановка дома показалась ей на удивление приятной и подобранной со вкусом. Диваны были обиты веселенькой материей в цветочек, на полу валялись всевозможные приставки к видеоиграм, а на стене красовались фотографии, любовно убранные в рамочки.

Стелла подошла поближе и принялась рассматривать снимки. В основном на фотографиях красовались Сэм и Адам, но на одной из них она увидела женщину. Этот снимок был сделан явно раньше, чем все остальные, и Стелла подумала, что эта женщина и была когда-то женой Сэма. Она показалась Стелле очаровательной – светловолосая и голубоглазая, в руках она держала крошечного ребенка. Ко всему прочему, женщина на фотографии производила впечатление чрезвычайно хрупкого создания и Стелла задумалась, не была ли она больна уже в тот момент, когда ее снимали. Женщина на фотопортрете улыбалась, но глаза ее излучали какую-то тоску и боль, как будто она предвидела свое будущее.

– Стелла, – сказал Сэм, неожиданно появившись у нее за спиной с тремя бифштексами на блюде, – сколько времени ты уже здесь находишься? А где Адам? Я как раз собирался положить мясо на решетку. Я помню, ты любишь как следует прожаренные. Впрочем, они у меня только такими и получаются.

– Адам одевается, – промолвила Стелла. – А я тут стою и рассматриваю фотографии. Это твоя жена?

– Да, – последовал ответ. Поставив тарелку на край стола, он подошел к Стелле сзади, обнял и поцеловал в затылок.

Стелла осторожно, но решительно отвела его руки.

– Нам не следует демонстрировать свои отношения Адаму. К тому же он, должно быть, считает, что я преступница.

Сэм снова обнял ее, но на этот раз его руки держали ее еще крепче, чем прежде.

– Не верю я в это, – сказал он ей. – И не хочу ничего скрывать от парня – он уже знает, что я чувствую по отношению к тебе. И еще: он постоянно смотрит такие фильмы по телевизору, что созерцание двух обнимающихся людей не сможет его шокировать.

– О Господи, – только и ответила Стелла. Она несколько напряглась, когда внезапно услышала голос мальчика совсем рядом. Интересно, как долго он наблюдал за ними?

– Хотите посмотреть мою комнату? – спросил Адам. Он уже успел снять плавки и теперь был одет в ярко-оранжевые шорты и рубашку без пуговиц фирмы «Астор».

– С удовольствием, – ответила Стелла, с некоторым усилием отрываясь от Сэма. Она последовала за Адамом по коридору, пытаясь разглядеть через открытые двери комнаты, мимо которых они проходили. – Это комната служанки?

– Луис нельзя назвать служанкой, – сказал Адам. – Отец не позволяет ей убирать за нами. Она слишком долго прожила у нас, и ее можно скорее считать няней. Но теперь, мне кажется, она для нас просто друг. – Тут мальчик важно надул щеки и произнес: – Ведь я уже слишком большой, чтобы за мной ухаживала няня.

– А где она сейчас? – задала вопрос Стелла.

– У нее сегодня свободный день. Она вернется завтра. – Адам остановился у двери своей комнаты и жестом предложил Стелле войти. У одной из стек стояли компьютер и то, что при ближайшем рассмотрении оказалось лазерным принтером.

– Так ты, стало быть, увлекаешься компьютерами? – спросила Стелла, присаживаясь на краешек двуспальной кровати. – Было бы неплохо, если бы ты научил меня пользоваться этой штукой. Конечно, кое-что я знаю, но до сих пор, когда прикасаюсь к этому предмету, мне хочется от беспомощности рвать на себе волосы.

– Да нет в компьютерах ничего сложного, – улыбнулся мальчик, – и я вам помогу. Сколько себя помню, я постоянно возился с компьютером.

– Что ж, – заметила она, рассмеявшись, – ты – человек совсем иного поколения, Адам. В наше время у ребят были только карандаши да бумага.

Она глянула на стену и обомлела: на доске, которая была предназначена для домашних объявлений и где, по идее, должны были висеть расписание уроков и распорядок дня, оказалось прикреплено совсем другое. Вся доска была оклеена газетными вырезками, посвященными делу Пелхама. Там же красовался портрет Стеллы, тоже вырезанный из газеты.

– Не могу поверить, что у тебя хранится все это, – заикаясь от удивления, произнесла она. – Это твой отец все собрал?

– Нет, – последовал ответ, – это сделал я. Я, знаете ли, хочу стать юристом, но вовсе не собираюсь заниматься дурацкими разводами, как мой отец. Да и кому захочется? Эти рассорившиеся люди только и делают, что вопят друг на друга почем зря. Нет уж, – добавил мальчик, – я хочу стать прокурором и расследовать уголовные дела – ну, как вы. Возможно, я когда-нибудь заделаюсь и окружным прокурором. Мне хочется засадить как можно больше непорядочных парней вроде вот этого Пелхама.

Стелла была поражена до глубины души.

– Ты что – следил за делом Пелхама?

– А я слежу за всеми громкими процессами, – признался Адам. – Более того, у меня на дискете записана целая библиотека книг по юриспруденции. Хотите взглянуть? Отец купил мне набор таких дискет в прошлом году, как только они вышли. И еще один такой же наборчик есть у отца в офисе. Очень удобно – не нужно загромождать комнату полками с книгами.

– Знаешь, мне кажется, это здорово придумано, – сказала Стелла, встав у мальчика за спиной и внимательно следя за манипуляциями с компьютером, которые демонстрировал ей Адам, усевшись в кресло перед экраном.

– Бифштексы уже почти готовы, – заметил между тем Сэм, заглядывая в комнату.

– Удивительно, – сказала Стелла, думая между тем о другом. – Я и представить себе не могла, что все эти книги можно занести в компьютер. Знаешь, Сэм, у тебя весьма и весьма многообещающий сын.

– Это ты мне говоришь? – сказал Сэм, буквально надуваясь от гордости. – Да этот парень и папашу своего обставит, если захочет. Гарантирую, что он поступит в колледж с первой же попытки. Не знаю, как тебе, но мне, чтобы стать юристом, понадобилось целых три захода.

Обед состоял из бифштексов, поджаренных на решетке, печеного картофеля и свежих помидоров, нарезанных ломтиками. Он был не слишком изыскан, но вкусен. Когда они покончили с кулинарными шедеврами Сэма, Стелле уже казалось, что она знает Адама давным-давно. Он был любознателен, умен и в меру разговорчив. Неожиданно для себя она начала рассказывать им об эксперименте, проведенном в Лаборатории виртуальной реальности.

– Вот забавно, – произнес Адам. – Я никогда не думал, что можно использовать такую аппаратуру, чтобы просто помочь человеку что-то вспомнить. Признаться, мне казалось, что эффект виртуальной реальности используется только для развлечений – для игр и всего прочего. Ну, теперь-то вы найдете настоящего убийцу, не так ли?

– Я очень на это надеюсь, Адам, – сказала Стелла, улыбнувшись мальчику, который сидел напротив нее. Она глянула на Сэма и с удивлением отметила, что испытывает по отношению к нему… зависть. Пусть он и лишился жены, но у него есть чудесный сын и, судя по всему, вдвоем им живется совсем неплохо. Почувствовав, что у нее на глазах выступили слезы, Стелла попросила прощения и убежала в ванную комнату.