Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Я знаю, Сэм, – сказала Стелла, и на глазах ее появились слезы. – Я просто не очень хорошо себя чувствую.

– Не надо плакать, Стелла, – нежно сказал он и протянул руку, чтобы вытереть слезы с ее лица. – Почему же ты плачешь? Может, я что-то не так сказал?

– Нет, все в порядке, – тихо промолвила она. – Просто у меня сегодня был трудный день. Я очень устала. Иногда я становлюсь чересчур эмоциональной, когда не удается хорошо отдохнуть.

Сэм встал, а затем наклонился к ней, чтобы поцеловать в лоб.

– Я все прекрасно понимаю, Стелла, – прошептал он. – Не нужно ничего объяснять.

Стелла посмотрела на его обнаженное тело, сожалея о том, что все получилось не так, как она представляла. Ей так хотелось пригласить его в спальню, чтобы снова заняться любовью. А вместо этого она вынуждена была врать и стыдливо прятать свое обезображенное тело. Она не находила в себе достаточно мужества, чтобы позволить ему увидеть эти жуткие шрамы. Ей казалось, что если он узнает ее секрет, то у него навсегда пропадет желание спать с ней. А ей очень не хотелось, чтобы все случилось именно так.

– Тебе не придется отвозить меня завтра на работу, – сказала она. – За мной заедет Лэрри Комински. Я уже договорилась с ним об этом. Он каждый день проезжает мимо моего дома, и ему не составит труда подхватить меня.

– Хорошо, – согласился Сэм. – Ты позвонишь мне завтра?

– Конечно, – сказала Стелла и нежно улыбнулась. – Если хочешь, я буду звонить тебе каждые десять минут. Ты великолепный любовник, Сэм. Ты намного лучше, чем я могла себе представить.

Ее слова заставили его улыбнуться. Затем он повернулся и вышел из комнаты. Через некоторое время она услышала, как хлопнула входная дверь.

Глава 4

Ранним утром следующего дня Холли остановилась возле стола Джанет Эрнандес.

– Свяжи меня с Беном Гроуманом, – сухо приказала она. – Если он на совещании, попроси его прерваться.

– Что случилось? – спросила Джанет, догадавшись по выражению лица Холли, что та чем-то взволнована.

Холли высокомерно проигнорировала вопрос и направилась в свой кабинет. Усевшись поудобнее на своем рабочем месте, она глубоко вздохнула и стала ждать, когда загорится сигнальный огонек ее телефона.

– Мистер Гроуман на второй линии, – сообщила Джанет, заглянув в кабинет.

– Закрой дверь! – гаркнула Холли. Она выдержала довольно продолжительную паузу, молча глядя на мигающую лампочку телефона, и представила себе нетерпение Гроумана. Она специально заставляла его ждать, чтобы он понял: она слишком занятый человек, важная персона, к которой нелегко дозвониться. Наконец она сняла трубку.

– Мы не виделись с тобой целую вечность, Бен. Как ты поживаешь?

– Не так хорошо, как раньше, – ответил он, рассерженно реагируя на ее чересчур ласковый голос. – Чем могу быть полезен, Холли?

– У нас тут возникла одна проблема, – сказала Холли так тихо, что Гроуману пришлось напрягать слух, чтобы понять, о чем идет речь. – К тому же весьма серьезная, Бен. Из тех, что могут перевернуть вверх дном все твое агентство. Одна твоя сотрудница замешана в очень неприятном деле. Ты, конечно, понимаешь, что я могла бы и не сообщать тебе об этом. Но я делаю это исключительно из профессиональной солидарности. Надеюсь, что ты по достоинству оценишь мой поступок.

– Выкладывай быстрее, Холли, – раздраженно попросил Бен, тяжело вздыхая. – У меня нет времени для подобных игр. Кого конкретно ты имеешь в виду и что он натворил? Неужели кто-то из моих людей приехал в Хьюстон и был задержан за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии?

– Об этом можно было бы только мечтать, – злорадно ответила Холли. – А что ты скажешь по поводу Стеллы Каталони? Той самой женщины, которую с твоей подачи национальное телевидение прославило на всю страну? Ей скоро предъявят обвинение в убийстве.

Стелла беседовала с Мелиндой Ричардсон в своем офисе. Ей только что поручили это дело, связанное с убийством и грабежом. На столе были разложены фотографии, сделанные на вскрытии и на месте преступления. Стелла взяла одну из них и поднесла поближе к лампе, чтобы получше рассмотреть.

– Это единственная рана? – спросила она, указывая на небольшую темную точку в центре лба убитого. Кожа вокруг раны была обожжена.

– Да, – подтвердила Ричардсон, тридцатилетняя блондинка с зелеными глазами и широким добродушным лицом. – В соответствии с заключением медицинской экспертизы это единственное пулевое ранение. Смерть наступила мгновенно.

– Я думаю, что дело тут не только в ограблении, – сказала Стелла, собирая в стопку фотографии со стола. – Жертвой стал человек азиатского происхождения, не так ли? Это похоже на преднамеренное убийство, вероятно, связанное с транспортировкой наркотиков. Они могли просто не поделить рынок сбыта своего товара.

– Едва ли эта версия состоятельна, – возразила Мелинда Ричардсон. – Из кассы забрали все наличные деньги. Кроме того, прихватили даже некоторые товары с полок. Ты должна учесть, что владелец магазина был довольно старым человеком, Стелла. Нет, это скорее похоже на ограбление.

– Но они могли инсценировать ограбление для прикрытия, – не согласилась с ней Стелла. – Во-первых, выстрел произвели, подойдя вплотную. Это ясно видно по следам порохового ожога вокруг раны. Во-вторых, ты видела когда-нибудь грабителя в действии? Если нет, то тебе нужно отложить как-нибудь все свои дела и посмотреть хотя бы парочку фильмов, что сняли агенты ФБР скрытой камерой во время банковских ограблений. Приступая к грабежу, преступники испытывают чрезвычайное волнение. Естественно, многие из них изрядно накачаны наркотиками, но этим лишь частично можно объяснить их поведение. Большинство грабителей испытывают колоссальное напряжение психики из-за ощущения опасности и тревоги о том, что их вот-вот поймают.

– Я не совсем понимаю, зачем ты мне об этом рассказываешь, – заметила Мелинда Ричардсон, недоуменно уставившись на Стеллу.

– Когда хоть что-то в плане ограбления не срабатывает, – продолжила Стелла, – начинается невообразимая неразбериха. Они начинают стрелять в невинных людей, которые ничем им не угрожают. Грабители впадают в панику и палят до тех пор, пока не израсходуют все свои боеприпасы. А затем они пытаются убежать. Что касается этих снимков, то редко приходится видеть такие аккуратные и столь тщательно сцентрированные раны. Ясно, что убийца приставил пистолет ко лбу жертвы и сделал лишь один выстрел. Судя по всему, он не торопился. У него было время для того, чтобы так точно выстрелить. – Стелла сделала паузу, пытаясь четко сформулировать свои мысли. – Ты захватила с собой описание места преступления? – спросила она. – Просмотри его, есть ли упоминание, что при осмотре нашли стреляные гильзы на полу или следы от пуль на стене?

Мелинда Ричардсон положила огромную папку на колени и стала листать страницы досье.

– Нет, ни гильз, ни следов от пуль обнаружено не было, – сказала она, закрывая папку и поднимая глаза на Стеллу.

– Хорошо, – сказала Стелла. – Преступник стрелял только один раз, так как знал, что одного выстрела – выстрела на поражение ему будет достаточно. – Стелла посмотрела Мелинде в глаза и добавила: – Ограбление магазина было всего лишь инсценировкой. Там поработал профессиональный убийца, Мелинда. Не исключено, что это преступление каким-то образом связано с «белым Китаем» – новой разновидностью героина, поступающего к нам из Азии.

В этот момент в двери кабинета появился Бен Гроуман.

– Мне нужно срочно поговорить с тобой наедине, – сердито выпалил он, и его громкий голос эхом разнесся по большой комнате.

– Мы уже заканчиваем, – сказала Стелла, жестом показывая Мелинде, чтобы она побыстрее ушла.

Подождав, пока Мелинда соберет все свои бумаги и выйдет из комнаты, Гроуман решительно направился к столу Стеллы и пристально посмотрел на нее.

– Что случилось? – удивлено спросила Стелла. – Ты рявкнул на меня, как на какую-то собачонку, да еще в присутствии Ричардсон.

– Почему ты не рассказала мне о том, что с кулаками набросилась на этого негодяя Рэндалла? – закричал он, и лицо его покраснело от гнева. – Ты публично угрожала убить его! Убить своими собственными руками! – Бен поднял руки вверх, а затем быстро опустил вниз, хлопнув себя по бедрам. – Я же запретил тебе ездить в Хьюстон! Пусть этим Рэндаллом занимаются власти Хьюстона! Так нет же! Ты помчалась туда как сумасшедшая, затеяла с ним драку, да еще угрожала убить его в присутствии целой дюжины свидетелей.

Стелла покраснела под его пристальным взглядом.

– Все, что я сделала, так это поцарапала его поганую рожу. Я бы не сказала, что это похоже на безобразную драку, Бен. К тому же это произошло не на ступеньках здания суда или какого-нибудь другого общественного места. Там, правда, были несколько человек, но их трудно посчитать дюжиной свидетелей.

– Так вот, они решили вернуться к этому делу, – гневно выпалил Гроуман и грозно навис над ее столом.

– Прекрасно, – воскликнула Стелла, не ожидая, что так скоро услышит эту приятную новость. – Должно быть, они нашли какие-либо новые улики, свидетельствующие о виновности Рэндалла. Это просто фантастическая новость. Как ты об этом узнал?

– Но они не намерены обвинять Рэндалла, – угрюмо сказал Бен, не отводя от нее глаз. – Они собирают улики против тебя. Они считают, что это ты подожгла дом и погубила своих родителей.

Стелла оцепенела от неожиданности. Ее дыхание стало настолько учащенным, что Гроуман бросился в приемную и приказал быстро принести воды. Пока Стелла большими глотками пила воду и пыталась осознать значение только что услышанной новости, Гроуман стоял у нее за спиной и лихорадочно массировал ей плечи.

– Вот что нам следует сделать, – сказал он более спокойным тоном. – Сегодня после обеда мы полетим в Хьюстон. Я уже договорился о встрече с Джеком Фитцджеральдом и заказал билеты на ближайший рейс. – Фитцджеральд был весьма влиятельным человеком в Хьюстоне и занимал такой же пост, как Гроуман в Далласе. – Если мы успеем на трехчасовой рейс, то сможем встретиться с ним уже в пять вечера. Немедленно свяжись со своим братом и скажи ему, чтобы он встретил нас возле офиса Фитцджеральда. Его заявление будет иметь чрезвычайно важное значение.

В голове Стеллы лихорадочно проносились беспокойные мысли. Как они могли поверить показаниям Рэндалла и подвергнуть сомнению то, что заявила она? Ей это показалось совершенно бессмысленным.

– Послушай, – сказала она, отодвигаясь вместе со стулом от стола и глядя Гроуману прямо в глаза. – Может быть, это всего лишь хитрый трюк Холли? Если вышестоящее начальство узнало о моей глупой выходке и заставило Холли собирать улики против меня, то она, возможно, решила, воспользоваться этим расследованием, чтобы найти дополнительные свидетельства против Рэндалла.

– Не думаю, Стелла, что это так.

– Но почему? – закричала она. – Зачем они это делают? Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Это недоразумение, Бен. Любые обвинения против меня просто абсурдны.

Гроуман обогнул стол и стал медленно расхаживать взад и вперед по кабинету.

– Как только Фитцджеральд узнает твою точку зрения и выслушает показания твоего брата, я уверен, он тут же пресечет эту глупую затею. – Он резко повернулся к столу и посмотрел Стелле в глаза. – Но ты должна отнестись к их выпаду с максимальной серьезностью, Стелла. Ни в коем случае нельзя недооценивать Холли Оппенгеймер, – предупредил он.

Стелла никогда раньше не поднимала с Гроуманом вопрос о сексуальных домогательствах, в которых кое-кто его обвинял. Она не придавала значения сплетням и вообще взяла за правило не совать нос в чужую частную жизнь. Однако сейчас Стелла решила выяснить некоторые подробности о его отношениях с Холли.

– Бен, – обратилась она к нему, – что в действительности произошло между тобой и Холли?

– Это было совсем не то, о чем ты думаешь, – тихо ответил он, устало опускаясь на стул. – Я и в самом деле любил ее. Это ничего общего не имело с сексуальным домогательством, как она теперь заявляет. У нас был очень короткий роман, но мы сблизились по взаимному согласию.

Прошлой ночью Стелла сказала Сэму, что всегда считала сплетни, циркулировавшие вокруг Гроумана, досужим вымыслом. Она была уверена в том, что Бен встречался с Холли на стороне и не оказывал на нее давления. Однако во время непродолжительного разговора за обедом, когда Стелла была в Хьюстоне, Холли снова настаивала на том, что Гроуман использовал свое служебное положение, чтобы добиться сексуальной близости с ней. Стелла не хотела обсуждать их отношения и брать чью-то сторону, полагая, что это ни к чему хорошему не приведет, а лишь осложнит ее собственную карьеру и работу с Беном.

– Почему же она это сделала, Бен? Почему подняла вокруг этого скандальную шумиху?

– Озлобленность, – ответил Бен и недовольно поморщился. – Она была тогда молодой и наивной. Полагаю, она надеялась на то, что наши отношения могут привести к выгодному для нее результату. Она, конечно, рассчитывала, что я в конце концов разведусь с женой и женюсь на ней.

– А ты обещал на ней жениться?

– Никогда! – решительно сказал Гроуман и покачал головой. – Она с самого начала знала мое отношение к семье и детям. Ей было известно, что дети очень много значат для меня. Когда наши отношения прекратились, она продолжала писать мне письма и посылала их на мой домашний адрес. Кроме того, она часто приходила в тот ресторан, где я обычно обедал вместе с женой и детьми. – Он посмотрел на Стеллу. Его лицо осунулось и перекосилось, словно от боли. – Я вынужден был уволить ее, Стелла. Она могла разрушить не только мой брак, но и мою карьеру.

– А я думала, что она сама ушла, – сказала Стелла, с любопытством посмотрев на Бена.

– О да! – согласился он и пояснил: – С формальной точки зрения она ушла из моего агентства по собственному желанию. Когда дело Пелхама окончательно провалилось, я использовал ее проигрыш в качестве предлога и перевел Холли из отдела по расследованию убийств в отдел по борьбе с мошенничеством. Я знал, что она ни за что не сможет смириться с этим и уйдет. Ты ведь знаешь, Холли очень амбициозная женщина.

Стелла отвернулась и посмотрела в окно. Она не знала, что сказать. Не могла же она признаться, что он сам только что дал ей повод для сомнений, ведь то, что он ей рассказал, было очень близко к тому, что говорила раньше ей Холли. Во всем, что касается сексуальных домогательств, женщины более проницательны, чем мужчины. У них свой взгляд на подобные вещи, и поэтому Стелла испытывала некоторую симпатию к Холли, считая ее пострадавшей стороной. Даже если учесть, что у Холли отнюдь не легкий характер и иногда с ней бывало трудно общаться, она все же была хорошим адвокатом. Насколько могла припомнить Стелла, Холли всегда справлялась со своей работой, и справлялась великолепно. Несмотря на их личные взаимоотношения, Гроуман не имел права понижать ее в должности, тем самым толкая к отставке.

– Я только одно могу сказать тебе о Холли Оппенгеймер, – добавил он, вставая. – Эта женщина себе на уме, Стелла. Она может использовать всех и все, чтобы добиться цели. Я признаю, что когда-то любил ее, но уверен, что она никогда не любила меня. Она лишь использовала меня для продвижения по службе. Я давал ей самые выгодные дела, предоставил самый удобный кабинет, помог стать известным и уважаемым адвокатом, – он сделал паузу, а потом продолжил: – Тебе не следует доверять ей.

Стелла откинулась на спинку стула.

– Я не согласна с тобой, Бен. То, что у тебя был с ней не совсем удачный роман, еще не означает, что она себе на уме – эдакая вероломная змея. Ты сам убедишься в этом, когда мы приедем в Хьюстон. Это какое-то недоразумение. Возможно, кто-то из руководителей заставил ее поступить именно так.

На этот раз Бен взорвался, грозно размахивая в воздухе сжатой в кулак рукой:

– Не смей и думать о том, что эта женщина – твой друг. Я хорошо знаю ее. Она вполне может использовать это дело, чтобы нанести удар мне. Ты слышишь меня?

– Да, слышу, – сказала Стелла. – И все же я не могу согласиться с тобой.

– Кто, по-твоему, позвонил мне и сказал, что они собираются вернуться к этому делу? – почти закричал он. – Кто явно злорадствовал, рассказывая мне о том, что мой лучший обвинитель подлежит аресту по обвинению в убийстве?

– Кто же это был? – спросила Стелла, удивленно уставившись на Бена.

– Твоя подруга Холли, – выпалил тот, прежде чем быстро повернуться и покинуть ее кабинет.

Джексон Бойд Фитцджеральд занимал большой угловой офис на десятом этаже здания на улице Фаннин. В этом же здании находился офис окружного прокурора Хьюстона. Уже при приближении к его помещению Стелла почувствовала стойкий запах терпкого дыма сигар. Как только они переступили порог, Стелла начала задыхаться, ее глаза увлажнились от едкого дыма. Она переглянулась с Марио, а затем стала терпеливо ждать, пока Гроуман представит ее и брата Фитцджеральду.

Как только все необходимые формальности были соблюдены, хозяин кабинета жестом пригласил их сесть на стулья, стоявшие перед его столом.

Кабинет был обставлен добротной дубовой мебелью и украшен тяжелыми изделиями из бронзы, выполненными в западном стиле. Стелла сразу заметила, что здесь давно не делали уборку: все вещи были покрыты толстым слоем пыли. Да и сам Фитцджеральд показался ей таким же старым и пыльным, как обстановка его кабинета. К своим шестидесяти девяти годам он давно прошел пик расцвета, но все еще играл довольно значительную роль в политической жизни Хьюстона и не позволял надеяться на успех любому кандидату, вздумавшему занять его пост. У него были седые с желтоватым оттенком волосы, маленькие водянистые глаза на изрезанном морщинами лице и густые, кустистые усы, кончики которых опускались намного ниже губ. Одетый в белый летний пиджак и галстук-бабочку, он напомнил Стелле персонаж из кинофильма о жизни рабовладельческого юга. Единственное, чего ему недоставало для полноты воплощения образа, так это белой соломенной шляпы.

Гроуман кратко изложил суть дела, а потом передал слово Стелле, попросив ее рассказать окружному прокурору Хьюстона о своих подозрениях относительно Тома Рэндалла.

– Он находился в нашем доме в ту ночь, – сказала Стелла, стараясь доказать, что именно Рэндалл виновен в гибели ее родителей. – Он был там, когда начался пожар, и только у него имелись мотивы для совершения преступления.

– Какие именно? – поинтересовался Фитцджеральд.

– Я была беременна, а мой отец ни за что на свете не позволил бы мне сделать аборт. Том был неплохим футболистом и незадолго до этого его пригласили учиться в Нотр-Дам, предоставив стипендию. Если бы отец заставил его жениться на мне, то он не смог бы воспользоваться этим предложением.

Стелла продолжала рассказывать подробности страшного пожара, вспоминая все новые и новые детали происшедшего. Когда она закончила рассказ, дали возможность высказаться Марио. В отличие от Стеллы он вел себя агрессивно.

– Этот негодяй врет, – заявил он решительно. – Он даже настолько набрался наглости, что утверждает, будто это именно он вынес меня из горящего дома, хотя в действительности это сделала моя сестра. Это Стелла спасла меня. Он даже не вызвал пожарников, а бежал, как последний трус. Рэндалл просто оставил нас погибать в огне.

Фитцджеральд наклонился и откусил кончик черной сигары.

– Так, – протянул он медленно, по-техасски растягивая слова. Когда он говорил, его сигара быстро передвигалась из одного уголка рта в другой. – Мне кажется, друзья мои, что заниматься этим делом должен просто одержимый обвинитель.

– Прекрасно, – радостно сказал Гроуман, взглянув на Стеллу, а затем снова на окружного прокурора. – Значит, ты готов осадить этих настырных псов и дать несчастной женщине возможность спокойно выспаться?

– Нет-нет, подожди минутку, Гроуман, – сказал Фитцджеральд, беспокойно ерзая на стуле. – Я ведь этого не говорил, разве нет? Я сказал только, что, на мой взгляд, рассказ миссис Каталони кажется мне весьма правдоподобным. Но прямо сейчас я не готов давать вам какие-либо обещания. Мне необходимо посоветоваться со своими сотрудниками.

Гроуман повысил голос, выдавая свое нетерпение.

– Ты можешь представить себе, какой это удар для бедной женщины? Поставь себя на ее место, Джек. Ты мог бы спокойно ждать, что из всего этого выйдет? Черт возьми! Дай же нам хоть небольшой перерыв! По крайней мере расскажи ей о своих намерениях. Стелла – самый ценный сотрудник моего агентства, и я хочу знать, что ее ожидает.

Окружной прокурор потер нос сучковатым пальцем, на котором ярко блеснуло в лучах солнца красивое обручальное кольцо.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал он спокойно, выпустив облако сигарного дыма. – Оставьте мне номер своего телефона. Я переговорю с людьми, обдумаю эту проблему вечером, а рано утром сообщу вам свое решение.

Гроуман надеялся в душе, что их поездка в Хьюстон будет более успешной.

– Ты допустишь серьезную ошибку, если позволишь им продолжать это дело, – предупредил он Фитцджеральда. – Похоже, вы собираетесь обвинять в убийстве совершенно невинную женщину. – Он решил подлить масла в огонь и продолжил: – Имей в виду, моя прокуратура поддержит Стеллу на все сто процентов. Это значит, что мы бросим на помощь ей своих лучших следователей и окажем любое содействие, какое только может потребоваться.

В маленьких глазах Фитцджеральда отразилось сомнение. Если Гроуман действительно подкрепит свое решительное заявление мощью своей агентуры и своим весьма значительным влиянием в обществе, то доказать любое обвинение против женщины будет чрезвычайно сложно, не говоря о том, чтобы обвинить ее в убийстве.

– Полагаю, это в высшей степени любезно с твоей стороны, – сказал он, стараясь всеми силами скрыть испуг. – Мне всегда приятно встретиться с человеком, который готов постоять за своих подопечных. – Он повернулся и посмотрел на Стеллу. – Вам, моя дорогая леди, удалось добиться расположения высокопоставленных друзей.

– Похоже, что оно мне действительно сейчас необходимо, – сказала Стелла, грустно вздыхая.

Они встали одновременно, подчеркивая тем самым, что разговор окончен. Стелла быстро написала на листке бумаги телефон брата и положила его на стол Фитцджеральда. Она решила провести ночь в Хьюстоне, чтобы дождаться ответа. Если они не оставят это дело, то ей придется немедленно переговорить с защитниками и выработать план дальнейшего поведения. У нее было немало полезных контактов в Далласе, особенно среди адвокатов, занимающихся частной практикой, но представлять ее интересы в другом округе они могли согласиться только за очень большие деньги, а она была небогата. Следовательно, ей придется нанять местного защитника.

– Послушайте, – обратился к ним Марио, когда все трое вышли из кабинета Фитцджеральда и спустились в холл, – я хочу пригласить вас на обед в Лоун-Стар-Стикс. Это совсем недалеко отсюда, на шоссе, ведущем к Национальному управлению по аэронавтике и исследованию космического пространства. Там подают самую лучшую говядину в городе.

– Сегодня вечером у моей дочери день рождения, – сказал Гроуман, – но я с превеликим удовольствием составлю вам компанию в следующий раз.

Стелла сообщила ему о своем решении остаться в Хьюстоне на ночь, и он согласился с тем, что это правильная мысль.

– Я взяла машину напрокат, Бен, – сказала Стелла. – Если хочешь, я отвезу тебя в аэропорт.

Гроуман все же предпочел вызвать такси. Марио извинился и пошел в мужскую комнату. Он вернулся, когда перед зданием уже стояло такси. Перед тем как уехать, Гроуман подошел к Стелле.

– Все утрясется, Стелла, – уверенно сказал он. – Поверь мне. Ровно через неделю все твои проблемы покажутся смешными, и ты скоро забудешь о них.

Марио стоял перед входом, облокотившись на колонну, и механически жевал свою зубочистку.

– Не стоит вселять в нее напрасные надежды, – едко бросил он, выплюнув зубочистку. – Этот старый козел не внушает мне никакого доверия. Абсолютно никакого, старина. – Он покачал головой. – Если хотите знать, он напоминает мне коварную змею, ожидающую момента, когда жертва повернется к нему спиной.

Гроуман недовольно нахмурился: ему не нравилось, что брат негативно воздействует на Стеллу.

– Не кажется ли тебе, сынок, что лучше не терять оптимизм? – произнес он.

– Оптимизм? – гневно переспросил Марио, не скрывая возмущения. – Это ты можешь оставаться оптимистом, Бен, и только потому, что тебя-то никто не собирается обвинять в убийстве. – Марио провел рукой по волосам. – А мы со Стеллой не можем позволить такой роскоши. – Он был возбужден и явно нервничал. – После всего, что мы пережили, нам остается рассчитывать только на худшее. Да, думаю, ты и сам уже готов к этому.

Какое-то время они стояли, в упор глядя друг другу в глаза. Затем Марио взял сестру за руку, и они молча ушли, оставив Гроумана на обочине дороги рядом с такси.

В большом зале церкви Непорочного Зачатия на ежемесячное заседание хьюстонского отделения «Рыцарей Колумба» – братской общины, чем-то напоминающей общество масонов или тамплиеров, собрались ее члены.

Клементин Каталони, стоявший на подиуме, уже заканчивал свою речь. Это был низкорослый, плотно сбитый мужчина. В свои пятьдесят семь лет он казался достаточно сильным и представительным. Глаза отставного капитана полиции выражали решительность и целеустремленность. Они были почти черными, их взгляд, казалось, проникал в самую глубину души собеседника. Упрямый характер выдавали тонкая линия губ и выступающий, почти квадратный подбородок. Несмотря на несколько прядей седины, его густые волосы все еще казались черными. Он гладко зачесывал их назад, они тускло поблескивали в свете электрических ламп благодаря тому, что он нанес на них какой-то специальный состав.

– На сегодняшний день нам удалось собрать свыше десяти тысяч долларов для детского дома в Вестчестере, – сказал Каталони, его громкий голос многократно усилил включенный микрофон. – Таким образом, мы перевыполнили задачи, поставленные в этом году. Я надеюсь, что в будущем мы добьемся еще больших успехов.

После этих слов раздались аплодисменты, и Каталони сошел с подиума. Он спустился в зал, где его немедленно окружили люди.

– Эй, капитан, – обратился к нему мужчина высокого роста с красным лицом, – у тебя есть какие-нибудь новости для меня?

Каталони в тот момент весело смеялся, услышав анекдот одного из своих друзей. Вопрос краснощекого человека прервал его смех. Он стал серьезным, схватил мужчину за руку и быстро отвел в сторону.

– Как только я что-либо узнаю, Элдерс, я сразу же свяжусь с тобой. Договорились? – Он сказал это очень тихо и как будто сквозь зубы.

– Да, конечно, – поспешно согласился тот и опустил глаза. – Я просто подумал…

– Тебе не надо ни о чем думать! – неожиданно гаркнул Каталони с такой силой, что мускулы его лица передернулись. Однако через несколько секунд он полностью овладел собой и снова весело улыбался, похлопывая собеседника по плечу. – Это же моя работа, Чарли. Успокойся и не мешай мне ее выполнять. Как, кстати говоря, поживают твоя жена и детишки? Тебе удается держать под контролем свою рыжеволосую красавицу?

– Понимаешь, дома у меня сейчас не все в порядке, – ответил Чарли Элдерс дрожащим от волнения голосом. Но Каталони этого уже не слышал: он отвернулся к кому-то, и Элдерс замолчал, растерянно уставившись на Клема.

Карл Уинтерс с трудом пробился сквозь плотную толпу, расталкивая людей локтями. Добравшись наконец до Каталони, он дернул того за рукав, чтобы обратить на себя его внимание.

– Я весь день пытался дозвониться до тебя, капитан, – сказал он. – Тебя, наверное, не было дома. Твоя жена передала тебе мое сообщение?

– Не сейчас, Уинтерс. – Каталони окинул взглядом собравшихся вокруг него людей. – Почему бы вам всем не выпить немного кофе, ребята? Я вернусь через несколько минут.

Уинтерс, сдвинув свою широкополую шляпу на затылок, терпеливо ждал, пока рассосется толпа.

– Стелла Каталони, – сказал он коротко. – Слухи подтвердились. Похоже на то, что твоя любимая племянница стремительно падает в пропасть.

Темные глаза Каталони злорадно блеснули. Он взволнованно облизнул губы.

– Я поверю в это только тогда, когда увижу это своими собственными глазами. Шестнадцать лет ты кормишь меня обещаниями, Карл. А ведь я-то всегда выполняю то, что обещаю. Должен сказать, что до сих пор все твои усилия оказывались тщетными.

– Ну, на этот раз все должно сложиться нормально. Ты можешь доставать бинокль, – сказал Уинтерс, хихикая. – На этот раз мы доведем дело до конца. Рэндалл вернулся в город и готов дать показания под присягой.

– Думаешь, ему поверят? – спросил Каталони.

– Конечно, он не самый лучший свидетель из тех, что мне приходилось встречать в своей жизни, – Уинтерс пожал плечами, – но и далеко не худший. Тогда мы допустили прокол, я это признаю, но сейчас, мне кажется, ты будешь доволен.

Каталони подошел к Уинтерсу так близко, что тот почувствовал его горячее дыхание.

– Я сообщу тебе, когда буду доволен, – злобно прошипел он. – Это произойдет тогда, когда мерзкая сука окажется за решеткой – ни минутой раньше.

– Эй, послушай, – энергично запротестовал Уинтерс, – мы не можем прыгнуть выше головы. Если присяжные поверят показаниям Рэндалла, она будет осуждена. А если нет, то, полагаю, нам придется еще немного покопаться, чтобы добыть новые улики и снова представить дело в суд.

– Если ее оправдают – значит, все, делу конец, – рассудительно сказал Каталони. – Думаю, одного Рэндалла будет недостаточно. Нужны дополнительные улики. Его показания следует подкрепить более существенными фактами, иначе дело наверняка провалится в суде. Где этот подонок? Ты сказал, что он уже в Хьюстоне, это правда?

Уинтерс осмотрелся, затем достал из внутреннего кармана какую-то бумагу и вручил ее капитану.

– Просите и исполнится ваша просьба, – сказал он, пытаясь цитировать библейское писание.

Через несколько мгновений Клементин Каталони незаметно выскользнул из помещения через заднюю дверь.

После того, как они быстро поужинали в любимом ресторанчике Марио и вернулись в его квартиру, Стелла немного посмотрела телевизор. Часов в десять она отправилась спать в комнату для гостей. Стелла долго ворочалась, ей никак не удавалось заснуть. Она размышляла о том, какое решение может принять Фитцджеральд. Через некоторое время она почувствовала, что засыпает, но тут резко зазвонил телефон. Сон как рукой сняло. Она было вскочила с постели и направилась к Марио, чтобы узнать, кто звонит и зачем, но внезапно поняла, что так нервничать глупо. Ее брат был холостяком и имел с дюжину близких друзей, которые могли позвонить ему в любое время суток. Тем более, что было не так уж поздно – где-то около полуночи. Услышав его приглушенный голос из соседней комнаты, Стелла снова закрыла глаза и попыталась уснуть.