Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Нэнси Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– А ты, Марио? – с усмешкой процедила она, ухватив пучок волос на его груди и резко потянув его на себя. – Что нужно тебе? Щепотку кокаина, после которой ты взлетаешь на седьмое небо? Как же ты будешь устраиваться в тюремной камере, чтобы достигать этого блаженного состояния?

Марио оттолкнул ее.

– У меня есть возможность все честно рассказать, – пробормотал он, учащенно дыша, и оглядел комнату. – У меня нет уголовного прошлого. Это будет первое дело против меня. Меня задержали один-единственный раз, когда я был подростком, поэтому можно рассчитывать на то, что мне назначат испытательный срок.

– Эй, парень, – шутливо сказала Холли, – если хочешь поиграть в кости, попробуй. Хотя должна тебе сказать, что в Техасе не очень жалуют торговцев наркотиками, – добавила она. – Даю тебе гарантию, что ты окажешься в тюрьме. Кроме того, – продолжила она, – я сделаю все возможное, чтобы ты получил максимальный срок. А я почти всегда добиваюсь того, чего хочу. Надеюсь, ты правильно меня понял.

Марио подхватил рубашку и быстро просунул руки в рукава. Его лицо пылало от гнева и досады. Наконец ему удалось одеться. Не говоря больше ни слова, он быстро выбежал из комнаты, спустился в холл, а оттуда – во двор. Добравшись до своей машины, он мгновенно завел мотор и умчался.

Глава 11

Capa Каталони подошла к дверям и осторожно, всего на какой-нибудь дюйм, приоткрыла ее.

– Что вам нужно? – спросила она.

Бренда Андерсон продемонстрировала ей свой значок.

– Офис Окружного прокурора, – сказала она, надеясь, что женщина не заметит буквы «Д» и «С», которые указывали на принадлежность владелицы знака к аппарату прокуратуры Далласа. – Нам нужна ваша помощь. Можно войти?

– Моего мужа нет дома, – заявила женщина, укрываясь за дверью, как за щитом. Она была небольшого роста, хрупкого телосложения, с изрезанным морщинами лицом и тусклыми каштановыми волосами. Сара Каталони смотрела на гостью с недоверием.

– Но, возможно, вы все-таки поможете нам? – спокойно повторила вопрос Бренда. Ей во что бы то ни стало требовалось пробиться сквозь стену настороженности, которую возвела вокруг себя тетушка Стеллы. – Дело в том, что мы разыскиваем фотографии родителей Стеллы Каталони. Они просто необходимы для судебного процесса.

– Зачем вам их фотографии? – спросила Сара. – Родители Стеллы давно мертвы.

– Вы знаете, – просительно произнесла Бренда, – мы хотим показать присяжным, как они выглядели при жизни, чтобы заседатели представили их реальными людьми. Это особенно важно в нашем случае, когда разбирается такое давнишнее дело.

– Нет у меня никаких фотографий, – сказала Сара и снова попыталась захлопнуть дверь. Бренда не позволила ей это сделать – она успела вставить ногу в щель.

– Клем выбросил их, – вынуждена была продолжить разговор Сара. – Они действовали на него угнетающе.

Ага, запахло жареным, подумала Бренда. Должно быть, этот человек виноват, и сильно, раз ему трудно было лишний раз взглянуть на фотографию брата.

– У вас есть другие родственники, у которых могли сохраниться снимки?

– Думаю, у Марии они есть, – ответила женщина. – Она живет в Сан-Франциско. Это двоюродная сестра моего мужа. Хотите, я дам вам ее адрес?

– Да, если можно. И было бы хорошо, если бы заодно вы написали и номер ее телефона.

Сара Каталони исчезла в недрах дома и через минуту вернулась.

– Не думаю, что Стелла виновата, – заметила она. – А вы знаете, где она сейчас, офицер? Клем сказал, что ее выпустили под залог.

– Конечно, – заметила Бренда. Она старалась говорить ровно и без всяких эмоций, но скрыть радостное возбуждение, охватившее ее, было не так просто. Наконец-то появился важный свидетель, и ей, Бренде, удалось найти его прямо во вражеском лагере. Когда в суде приступят к перекрестному допросу, показаниям Сары Каталони цены не будет. – Вы хотите что-нибудь передать Стелле?

Сара вздохнула.

– Все это так ужасно. Мой муж – человек справедливый, но в каждой семье бывают проблемы. В то время, когда его брат погиб, Клем с ним не слишком-то ладил. Да что греха таить, между ними возникла самая настоящая вражда.

– Понятно… – медленно произнесла Бренда. – Но это ни в коем случае не объясняет уверенности капитана Каталони в том, что именно ваша племянница убила своих родителей. Если вы хоть что-нибудь знаете…

Сара смахнула несколько непослушных прядок, упавших ей на лицо.

– Молодые редко жалеют о чем-нибудь, – уклончиво заметила она, глядя Бренде прямо в глаза. – Когда вы станете постарше, то, возможно, поймете, что я имею в виду. Хуже всего на свете та боль, которую вы испытываете оттого, что не сделали или не сказали то, что было нужно сделать или сказать когда-то.

Бренда кивнула, но не произнесла ни слова, боясь спугнуть неожиданно разговорившуюся Сару.

– Я ведь что хочу сказать, – продолжила между тем Сара, – человек так или иначе старается найти способ облегчить муки совести. Мой муж в свое время не смог договориться с братом, поэтому ему пришлось переложить вину на другого. Когда Том Рэндалл сказал, что в поджоге виновата Стелла, Клем с радостью ему поверил. – Она сделала паузу и ухватилась рукой, похожей на птичью лапку, за дверной косяк. – Он искренне поверил в это просто потому, что ему хотелось верить.

Жаль, что я не удосужилась прихватить с собой диктофон, подумала Бренда, понимая, что тетушка Стеллы в любой момент может отказаться от того, что сказала, стоит ей предстать перед судом присяжных. Вот бы привести ее к присяге и допросить прямо сейчас!

– Подождите, – произнесла Бренда, заметив, что Сара уже собирается захлопнуть дверь, – так мне передать что-нибудь Стелле или нет?

В течение нескольких мгновений, показавшихся Бренде бесконечными, Сара раздумывала.

– Скажите ей, я искренно сожалею, что все закончилось таким образом, – сказала наконец она. – И не забудьте напомнить о моем самом теплом к ней отношении… После пожара я хотела пригласить Стеллу и Марио пожить с нами, но, как выяснилось, Стелла получила слишком тяжелые ожоги, да и Клем никогда бы на это не согласился. Хотя Марио все-таки провел несколько дней с нами, бедняжка… – После этих слов глаза Сары увлажнились. Она замолчала и провела по лицу кончиками пальцев. – Впрочем, какой смысл обсуждать это сейчас. Тогда с нами находился другой молодой человек, приемыш, который требовал постоянной заботы, – так что ничего не вышло.

Как раз в тот момент, когда Сара передавала Бренде Андерсон бумажку с адресом и телефоном родственницы, из-за ее спины внезапно выскочил мужчина с мрачным, перекошенным от злости лицом. Он резко выхватил записку у женщины. Бренда несколько раз повторила про себя номер телефона, который успела заметить, и решила положиться на свою память.

– Вы кто такая? – зарычал Клем Каталони. – Что вы делаете у меня в доме и по какому праву беспокоите мою жену?

– Ну, я пошла, – неопределенно ответила Бренда и, повернувшись на каблуках, направилась вниз по лестнице.

– Немедленно вернитесь! – закричал вслед ей мужчина. – Мне хочется повнимательнее взглянуть на ваше удостоверение. Вы не из Окружной прокуратуры Хьюстона. Вас ведь Стелла подослала, не так ли? Вы та самая чертова прокурорша из Далласа. Что это за тайные махинации?!

Бренда бросила на него взгляд через плечо, но не остановилась. Каталони стоял на пороге дома, она заметила, что свитер, прикрывавший его брючный ремень, подозрительно топорщился. Наверняка за поясом у Клема пистолет, решила Бренда. Включив зажигание взятой напрокат машины, она умчалась столь резво, что оставила на асфальте следы протектора. Возможно, Клементин Каталони действительно не был членом воровской шайки, как считала Стелла, зато теперь Бренда могла с уверенностью констатировать, что на человека, способного совершить убийство, он действительно был похож.

Перекусив на скорую руку вместе со Стеллой в недорогом ресторанчике и рассказав ей все, что она узнала от Сары Каталони, Бренда направилась в отель, чтобы в спокойной обстановке попытаться собрать воедино и обдумать все детали пожара, которые ей стали известны от Стеллы, а заодно выяснить, как связаться с родственницей, проживающей в Сан-Франциско. Надо было заполучить у нее необходимые для следствия снимки. Конечно, расследование могло продолжиться и без них – так по крайней мере она сказала Стелле, но ей хотелось, чтобы план, который они разработали, выполнялся неукоснительно. Фотографии в нем занимали очень важное место.

Стелла вернулась в квартиру Марио. Она позвонила Сэму, как только захлопнула за собой дверь.

– Ужасно, – произнес он, узнав о дальнейшем развитии событий. – Получается, что твой дядя не раз нарушал закон, будучи капитаном полиции?

– Это тебе не манипуляции с пенсиями, – подтвердила Стелла. – Мы подозреваем, что он затеял поджог, чтобы мой отец не разоблачил его. Затем он пристрелил Рэндалла, чтобы это дело снова не всплыло на поверхность.

– В таком случае, Стелла, следующей можешь оказаться ты, – сказал он, и его голос дрогнул от волнения. – Когда ты возвращаешься? Не могу же я сидеть просто так и ждать. Да я с ума сойду от беспокойства.

– Не волнуйся за меня, – ответила она. – Меня постоянно опекает Бренда. Я вылетаю к тебе завтра днем.

– Я скучаю по тебе, Стелла, – нежно произнес он.

– Я тоже по тебе скучаю.

Стелла повесила трубку и отправилась в комнату для гостей, чтобы переодеться. Неожиданно она замерла и прислушалась. В квартире определенно кто-то был. Она услышала чьи-то шаги в гостиной. Стелла в ужасе бросилась в бельевую рядом с кухней и заперлась в ней. Затем она вспомнила, как вчера на ней пылала юбка, и подумала, что непрошеный гость может поджечь квартиру. Она испугалась, что крошечная комнатушка станет для нее ловушкой, поэтому приоткрыла дверь и осторожно выглянула.

В холле появился Марио.

– Ты до смерти меня напугал, – крикнула она. – Почему ты не сказал, что ты здесь? Никогда больше не появляйся, словно привидение.

– Если ты помнишь, это моя квартира, – заявил Марио. Он сделал еще несколько шагов, потом повернулся и посмотрел на нее. – Чего ты, собственно, опасаешься? Уж меня-то ты, надеюсь, не боишься?

– Нет, – ответила Стелла, хотя ее сердце все еще бешено колотилось. Она зашла в ванную и плеснула себе в лицо холодной водой. Марио проследовал в ванную вслед за ней, и она взглянула на его отражение в зеркале. – Извини меня за то, что я наговорила тебе на днях. Ну, о том, что ты якобы застрелил Рэндалла. Мне кажется, что я теперь знаю, кто за всем этим стоит, Марио, – объявила она. – Этот человек виновен не только в смерти Рэндалла, но и в поджоге.

– И кто же он? – спросил Марио.

– Дядя Клем, – ответила она. – Сегодня я весь день проработала с Брендой Андерсон. Это следователь из Далласа, ее направил сюда Гроуман. Хочешь знать, что нам удалось выяснить?

Марио поморщился, почувствовав дурманящий запах одеколона Холли.

– Ты позволишь мне сначала принять душ?

– Делай, что считаешь нужным, – сухо сказала Стелла. Она все еще злилась на Марио за то, что тот вел себя так, словно ничего не случилось, и, казалось, был куда больше озабочен собственным туалетом, чем информацией, которую она собиралась ему сообщить. Оставив его в холле, она направилась в гостиную и плюхнулась на один из белых диванчиков. Марио, однако, потащился за ней и встал в дверном проеме. – Оказывается, с душем ты можешь подождать? – спросила она. – Вообще-то мне не хочется утомлять тебя своими новостями…

– Начинай, Стелла, – промолвил Марио. – Я весь внимание.

Он бросился на диванчик, стоявший рядом с тем, на котором расположилась Стелла, и вытянул перед собой ноги.

…Заканчивая описывать события прошедшего дня, Стелла выложила напоследок:

– Бренда навела справки в отделах, где служили эти офицеры перед переводом в Хьюстон. Выяснилось, что все они подавали заявления о нетрудоспособности, прежде чем перевестись сюда. И каждый получил отказ. Но стоило им перебраться в Хьюстон, проработать здесь от шести до восьми месяцев – и вот вам пожалуйста – их увольняли на пенсию по нетрудоспособности.

То, что сообщила сестра, показалось Марио вполне правдоподобным. Но он знал, что дядюшку не так-то просто переиграть. Ему вспомнилось время, которое он прожил у Клема, когда Стелла находилась в больнице из-за полученных ожогов. Решив, что больше не в силах выдерживать атмосферу этого дома, однажды ночью Марио вылез из окна своей комнаты, чтобы сбежать из-под дядюшкиной опеки и попытаться найти сестру. Он успел пробежать всего один квартал, прежде чем дядя Клем его обнаружил. Свернув в темный переулок, Марио услышал шум подъезжавшего автомобиля, и через несколько секунд в его грудь уткнулся ствол револьвера дядюшки.

– Сейчас же забирайся в машину, – крикнул дядя. – У меня нет ни малейшего желания поощрять бродяжничество подростков. Коли ты живешь в моем доме, то изволь следовать правилам, которые в нем установлены. Если же тебе они не нравятся, то я позабочусь о том, чтобы ты некоторое время провел в приюте для малолетних преступников.

Марио прикрыл глаза и постарался все спокойно обдумать. Одно дело, когда Стелла старается отвести от себя обвинение в преступлении, которого она не совершала. Но совсем другое – когда она начинает переоценивать свои силы и замахивается на человека, которого Марио с полным основанием считал чрезвычайно опасным. Он слишком хорошо знал дядю и понимал, что тот скорее всего предпочтет тюремную камеру публичному скандалу, связанному с разоблачением его махинаций. Если он и в самом деле убил собственного брата, чтобы избежать разоблачения, то значит, и Стеллу ожидает такая же участь.

– Ты сможешь все это доказать? – спросил он. – Если обвинение окажется голословным…

– Разумеется, мы в состоянии привести исчерпывающие доказательства. – Тут Стелла нервно сжала пальцы. – С другой стороны, я, возможно, настроена уж слишком оптимистично… Мы сможем доказать, что люди, которые заявили о нетрудоспособности и профнепригодности, являлись членами общества «Рыцари Колумба». Теперь мы знаем, что все бывшие полицейские, которые входят в это общество, признаны в Хьюстоне нетрудоспособными, хотя поначалу, в других местах, им было в этом отказано. Однако докопаться до того, что все это устроил не кто иной, как дядя Клем, будет не так-то просто. Бренда Андерсон сейчас пытается выяснить, какой врач проводил медицинское освидетельствование. – Тут Стелла вздохнула. – Даже если справки о нетрудоспособности выдавал один и тот же врач, нам все равно придется найти улики, подтверждающие его связь с дядей Клемом.

– Так значит, у вас ничего серьезного на него пока нет? – воскликнул Марио и развел руками. – И как же ты собираешься предъявить дядюшке обвинение? Вбежишь, стало быть, к нему в кабинет и начнешь кричать, что ли? Прямо как на меня! Но только учти: он церемониться с тобой не станет, а просто пристрелит за милую душу!

– Я перед тобой уже извинилась, – печально проговорила Стелла. – Может быть, мне повторить? Пойми, что в тот момент у меня было слишком тяжело на душе.

Марио смерил ее недобрым взглядом. Выражение лица Стеллы, наоборот, смягчилось.

– Я ведь люблю тебя, Марио. Мы всегда были с тобой заодно. Я просто испугалась, оттого что ты не пришел в тюрьму меня навестить. Мне показалось, что ты пытаешься скрыть свою причастность к убийству Рэндалла.

– Ту ночь я провел с подружкой, – заявил Марио, вытаскивая из кармана сигареты и закуривая. – Ведь я, кажется, тебе уже об этом говорил.

– Со стюардессой, что ли? – уточнила она.

– Ага, – ответил Марио, избегая смотреть Стелле в глаза.

– И как же ее зовут?

– Келли, – сказал Марио, стряхнув пепел на ковер.

Опять ложь! Стелла почувствовала, что закипает. Но стоит ли идти с братом на конфронтацию, уличать его во лжи – вот вопрос! Если она даст ему понять, что не слишком ему верит, то он, возможно, снова пропадет на какое-то время, а этого ей совсем не хотелось. Она решила продолжать игру в надежде, что брат врет, поскольку его отсутствие имело другую причину – наркотики, о которых ему, разумеется, совершенно не улыбалось говорить.

– Эта Келли, она что – в городе сейчас? Нам необходимо с ней переговорить. Я хочу убедиться, что она точно помнит время и день, когда ты с ней был. Иногда у людей в голове все так путается…

– Меня до сих пор никто не обвинял в смерти Рэндалла, – озадаченно заметил Марио. – С какой стати я должен думать о своем алиби?

– Не знаю, – пожала плечами Стелла. – Просто мне кажется, что лучше заранее себя обезопасить, чем потом каяться. Предположим, они признают меня, наконец, невиновной. Тогда судьи обратят внимание на тебя. Поскольку здесь задействован дядя Клем, нельзя с уверенностью прогнозировать, что случится потом. Мне кажется, если его попытка повесить это дело на меня провалится, он сделает все возможное, чтобы выставить в качестве виновного тебя.

– Какая разница? – пробурчал Марио и затушил свою сигарету в пепельнице. – По мне, ты можешь пойти и сказать, что убийца – я. Все равно мне придется так или иначе отправляться в тюрьму.

Марио поднялся и направился к двери, но Стелла окликнула его:

– Извини, но, когда ты решил заняться наркотиками, тебе следовало помнить о том, что тебя ждет! Бренда сказала, что у тебя нашли не просто какую-то порцию кокаина. Она считает, что тебя вполне могут привлечь за распространение, а это означает, что порошка у тебя было совсем немало. Неужели ты занялся этим бизнесом, Марио?

– Нет, – выкрикнул он в ответ. – Опять ты за старое, Стел! Всякий раз, когда мы встречаемся, ты начинаешь меня в чем-то обвинять. Я слышал, что сегодня кого-то убили в Херманн-парке. Может быть, это тоже моих рук дело?

– В таком случае почему при тебе нашли столько кокаина? – спросила Стелла.

– Ну, знаешь, как это бывает? – пробормотал Марио. – Кое-кто из моих друзей любит принять небольшую дозу время от времени, поэтому я и носил при себе наш общий запасец. К тому же, когда покупаешь оптом, выходит значительно дешевле.

– Приятно слышать, что ты стал таким практичным, – с горькой иронией заметила Стелла.

– Ты только не подумай, что я – какой-нибудь там наркоман, – с волнением произнес Марио. – Я в любой момент могу завязать.

– Ну, конечно, – сказала Стелла и кивнула. – Разумеется, ты можешь, но так говорят все…

– Нет, в самом деле, Стелла, – продолжал настаивать Марио. – Клянусь тебе, зависимости от кокаина у меня нет. Просто иногда я страдаю от депрессии, и порошок ее снимает. Я вовсе не каждый день нюхаю. Иногда я обхожусь без него неделю и даже дольше.

– А как насчет Холли?

Марио побледнел от неожиданности.

– А что?

– Да вот Бренда Андерсон считает, что Холли собирается предложить тебе пойти на сделку, она хочет, чтобы ты дал показания против меня, – заметила Стелла. – Это что, правда?

– Но что, интересно, я могу им сказать? – ответил Марио, бросив на Стеллу злобный взгляд. – Я ничего не видел и ничего не знаю. Когда вспыхнул огонь, я спал. В сущности, такого рода свидетельские показания ничего не меняют. Даже если сделка и состоится, не думаю, что мои слова навредят тебе.

– Не будь глупцом, Марио, – воскликнула Стелла, которая, наконец, поняла, что брат может поступить именно так, как от него требует Холли. Но неужели Марио действительно способен пойти против нее? Она-то всегда защищала его, старалась помочь разрешить любые его проблемы. Но, как оказалось, все ее усилия, продиктованные слепой любовью к парню, сослужили ему дурную службу. Она чересчур опекала его в детстве, вот он и решил, что все на свете обязаны делать то же. Марио искал самый простой, на его взгляд, и легкий выход из создавшегося положения. Ему требовалась помощь, и он готов был принять ее, от кого бы она ни исходила, лишь бы избавиться от угрозы попасть в тюремную камеру. Если бы ему пришлось сдать родную сестру, чтобы выгородить себя, то он, вполне вероятно, мог на это пойти.

– Может быть, ты думаешь, они не станут просить тебя дать показания против меня? Зря! – усмехнулась Стелла. – Да они продиктуют тебе все от начала до конца и заставят подписать. А если даже этот номер не пройдет сразу, они так тебя запутают на перекрестных допросах, что ты поневоле скажешь то, о чем говорить вовсе не собирался.

– Значит, мне остается одно – идти в каталажку, так, что ли? – вызывающе спросил Марио и расправил плечи, словно готовясь к бою.

– Этого я не говорила, – сказала Стелла, как отрезала. – Дело в том, что ты, Марио, отнюдь не адвокат и многого не понимаешь. Да уже одно то, что ты выступишь на стороне обвинения, покажет меня в самом неприглядном свете. А ведь ты мой брат! Марио покраснел от злости.

– Ага, – заявил он, – получается, что если в беде оказываешься ты, то это черт знает как важно. В то же время ты совершенно спокойно относишься к тому, что меня могут отправить в тюрьму. Тебя заботит только то, чтобы предстать чистенькой перед судом. Разве не так? Выходит, из-за того, что у меня нет познаний в области юриспруденции, мое будущее может идти коту под хвост?

– Меня обвиняют в убийстве, Марио, – заметила Стелла, – а это куда более серьезно, нежели торговля наркотиками по мелочи.

Они оба замолчали, и в комнате повисла напряженная тишина. Стелла никак не могла взять в толк, отчего две их жизни неожиданно полетели под откос. Еще совсем недавно Марио не без успеха занимался фотографией, а она делала просто блестящую карьеру. И вот они сидят и спорят, пытаясь решить, кто из них оказался в более трудной ситуации.

Марио сделал несколько неуверенных шагов по направлению к ней и остановился. Стелла взглянула на него и по нездоровой бледности на лице и темным кругам под глазами мгновенно определила, в каком скверном состоянии находится ее брат.

– Пора прекратить перепалку, – произнесла она, с трудом подбирая слова. – Я чувствую себя настолько одинокой в последнее время… Такое ощущение, что все на свете про меня забыли.

– Может быть, это ты забыла про меня, Стелла? – сказал Марио. – Знаешь, сколько раз ты приезжала повидаться со мной, с тех пор, как я вернулся в Хьюстон? Да, в самом деле – сколько? Один или два раза, кажется, не больше. Ты была так занята своей работой, что я словно перестал для тебя существовать. Всякий раз, когда я пытался дозвониться до тебя, трубку снимала твоя высокомерная секретарша.

– Я бы обязательно тебе перезвонила, – сказала Стелла, нахмурившись. – Тебе нужно было оставить мне сообщение – только и всего. Я не могу отвечать на звонки сама.

Теперь Марио стоял уже прямо перед ней. Он протянул к ней руку, и Стелла приняла ее, дав брату возможность одним рывком поставить ее на ноги. После чего она сразу же попала в объятия брата.

– Прости меня, – растроганно произнесла она. – Боюсь, я поступила с тобой так же, как и с Брэдом – все это время я была чрезвычайно занятой дамой…

– Все нормально, – сказал Марио, прижав ее голову к своему плечу. – Теперь мы вместе. И ничего на свете больше не разделит нас.

– Пообещай мне это, – прошептала Стелла.

– Я обещаю тебе, – сказал Марио.

Стелла вошла в зал суда, где должно было проводиться утреннее слушание, ровно в девять часов. Она бросила взгляд на стол, за которым обычно располагались представители обвинения, и увидела, что Холли еще не приехала. Поскольку к этому заседанию было представлено только одно дело и судья не могла заняться чем-то иным, все замерли в ожидании. Стелла терпеть не могла, когда простаивал дорогостоящий инструмент правосудия. Она чуть ли не кожей в такие минуты чувствовала, как доллар за долларом улетают на ветер денежки налогоплательщиков.

Судья Мэддокс перегнулась через стол и попросила одного из служащих позвонить в офис Оппенгеймер.

– Скажите миссис Оппенгеймер, что еще немного, и я привлеку ее к ответственности за оскорбление суда.

– Ее нет на месте, – ответила женщина через минуту, положив трубку на рычаг. – Сказали, она уже в пути.

– В таком случае мы можем объявить перерыв, – заявила судья, приподнимаясь со скамьи и делая шаг вниз по ступенькам. Тут дверь зала распахнулась и в проходе между стульями появилась Холли.

– Весьма рада, что вы наконец-то изволили к нам присоединиться, прокурор, – произнесла судья Мэддокс, взяв из рук секретарши черную папку и возвращаясь на место. – Еще пять минут, и вам, весьма возможно, пришлось бы посмотреть, как выглядит тюремная камера изнутри. Я не намерена терпеть ваши ставшие уже привычными опоздания. Вы понимаете меня?

– Прошу извинить меня, Ваша Честь, – сказала Холл и, усаживаясь за свой стол.

Судья Мэддокс приступила к слушанию дела. Как только включилась записывающая аппаратура, она заявила:

– Вы должны были предъявить суду утраченную улику, миссис Оппенгеймер. По этой причине слушание было назначено на сегодняшний день – я напоминаю вам на тот случай, если вы забыли об этом.

– Мы так и не смогли ее найти, – сказала Холли, бросив быстрый взгляд на Стеллу. – Мы тщательно обыскали помещение, где хранятся вещественные доказательства, но ничего не обнаружили. Позволю себе в этой связи напомнить уважаемому суду, что утраченный предмет крайне невелик, а с момента совершения преступления прошло уже около шестнадцати лет.

– Мы не можем продолжать слушание, пока означенная улика не будет предъявлена суду, Ваша Честь, – громко сообщила Стелла. – Я вынуждена просить суд о переносе сроков рассмотрения дела. Миссис Оппенгеймер, как мне кажется, утаивает данную улику намеренно.

– Ваше предложение о переносе сроков разбирательства принимается, – кивнула судья Мэддокс, – но мне хочется поговорить с вами лично у себя в кабинете. – Сказав это, судья назначила время нового разбирательства и удалилась.

Холли и Стелла с минуту поколебались, а затем последовали за судьей через заднюю дверь в апартаменты Мэддокс. Офис судьи был довольно обширен и хорошо обставлен. Большой стол красного дерева с мраморной столешницей был помещен в углу комнаты, а круглый стол для совещаний располагался ближе к окну. Обе женщины подождали, пока судья заняла свое место, а потом расположились в креслах, стоявших напротив ее стола.

– Я не потерплю петушиные бои у себя в суде, – произнесла Мэддокс. – Надеюсь, вам ясно, что я хочу сказать?

– Не смотрите, пожалуйста, на меня, – сказала Холли, помахивая ногой. – Это она бросается беспочвенными обвинениями.

– Дайте мне возможность объясниться, – негромко проговорила Стелла. – Эта женщина ненавидит меня, Ваша Честь. Она ведет против меня что то вроде необъявленной войны, причиной которой стала ревность и профессиональное соперничество. Я ничего не требую от уважаемого суда, кроме справедливости, а ведь на это может рассчитывать любой обвиняемый.

– Что за чушь! – закричала Холли, покраснев. – Она все это выдумала. Моя единственная цель – наказать убийцу. Если она считает, что таким образом я веду с ней войну – что ж, значит, это действительно война. Но я называю это исполнением своих служебных обязанностей.

– Тогда, может быть, лучше подключить к делу другого прокурора? – устало предложила судья Мэддокс. – Сложилась парадоксальная ситуация – мне никогда не приходилось видеть на скамье подсудимых прокурора, который бы обвинялся в уголовном преступлении. К тому же не так давно вы работали в одной команде. Данную ситуацию можно толковать как своего рода конфликт интересов.

– Вы не можете передать это дело другому прокурору, – заявила Холли, вставая и наклоняясь к судье через стол. – Какой, к черту, конфликт интересов?! Мне было бы безразлично даже, если бы на ее месте оказалась сама Мать Терезия! Что же нам в самом деле делать? Позволить всякому преступнику самому выбирать себе прокурора? Она не хочет, чтобы я участвовала в процессе, потому что отлично знает, как я настроена. Я собираюсь добиться обвинительного приговора! – Она указала пальцем на Стеллу. – О, это такая хитрая и лживая особа, Ваша Честь! Она знает систему судопроизводства, как свои пять пальцев, и пытается использовать все, чтобы увильнуть от ответственности!

– Достаточно, – произнесла судья Мэддокс и протестующе подняла руку. – Вы ясно высказали свою точку зрения, миссис Оппенгеймер. – В этот момент на столе судьи зазвонил телефон, и она подняла трубку, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.