Текст книги "Дочь капитана Блада"

Автор книги: Нелли Искандерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

  Глава 13. История адмирала Блада

  Что же произошло с губернатором Бладом в Англии, и почему он вернулся адмиралом – этот вопрос вправе задать каждый, кто читает эти строки. Ведь Мэнсон приложил все свои усилия, чтобы уничтожить Блада, поставив на его место своего человека. Однако сама судьба помогла капитану. Случай, роковым образом вмешавшийся в жизнь семьи Брэдфорд, оказался спасительным для ямайского губернатора. Прибыв в Лондон, Блад остановился на постоялом дворе, намереваясь наутро же прибыть в Сент-Джеймский дворец. Но как человек воспитанный, он посчитал своим долгом в тот же день навестить своего старинного знакомого, лорда Джулиана Уэйда, письмо от которого он получил за неделю до прибытия Мэнсона. В нём лорд Джулиан сообщал об интригах, ведущихся против Блада некоторыми приближёнными Её Величества, и приглашал к себе во дворец на чашечку английского чая, чтобы обсудить все новости и вместе поохотиться в его беркширских угодьях. Принадлежа к одной из боковых ветвей рода герцогов Норфолкских, Уэйд унаследовал средневековый замок в Беркшире, недалеко от Лондона. Расположенный на высоком холме дворец был выстроен в том же стиле, что и величественный Арундель, где проживали наследники герцогского титула. Серый, с высокими резными башнями, он хранил тайны многих веков, призывая своих гостей задуматься о бренности человеческого существования. Однако, несмотря на всю торжественность своего обиталища, лорд Джулиан имел вид цветущий и довольный. Когда-то хрупкий светловолосый юноша располнел и превратился в дородного румяного джентльмена. Он радостно, по-дружески обнял Блада, и его весёлость и радушие немного облегчили душу приготовившегося к тяжёлым испытаниям капитана.

  – Как дела? Я рад, что ты жив, а то до меня доходили слухи, что ты погиб в сражении на Сен-Каталине, – улыбнулся он старому другу

  – Я был тяжело ранен, и мало чем отличался от убитого, и выжил только благодаря ловкости моего хирурга, которого когда-то сам обучал медицине, – Блад пытался острить, но тревожный взгляд синих глаз выдавал снедавшее его волнение.

  – Что заставило тебя вернуться к нашим дождям и туманам? – участливо спросил Джулиан, поняв, что за маской ироничной светской любезности, которую напустил на себя его товарищ, таится плохо скрываемое беспокойство. Блад молчал. Пройдя по аккуратно выложенной камнями тропинке, и миновав резные ворота, мужчины оказались во внутреннем дворике. Уэйд снова взглянул в глаза капитана и был поражён тем выражением безотчётного страха, которое ему почудилось в их мерцающей глубине.

  – Что с тобой, Питер? – спросил он, обняв старого друга за плечи, – что случилось? Ведь ты никогда ничего не боялся?

  – Самое страшное, Джулиан, – Блад тяжело вздохнул, – это когда ты не в силах предотвратить беду, которая грозит твоим близким. Я нисколько не боюсь за то, что может случиться со мной в Лондоне, и я с лёгким сердцем могу принять всё, даже смертный приговор. Но, находясь здесь, я ничего не могу сделать для защиты своих родных и друзей в Новом Свете, а я уверен, что им грозит серьёзная опасность.

  – Кажется, ты попал в настоящую переделку, – ободряюще улыбнулся Джулиан, – пройдём ко мне в кабинет, поговорим. Может быть, я что-нибудь смогу сделать для старого друга, – и он весело подмигнул загрустившему Бладу.

  Мужчины устроились в уютном небольшом кабинете, помещавшемся в одной из башен, и Блад подробно рассказал товарищу о событиях, произошедших на Ямайке.

  – Поведение Мэнсона выглядит более чем странным, – покачал головой Уэйд, – он близок к королевскому двору и, насколько мне известно, в последнее время ведёт какую-то интригу, основная цель которой – убрать тебя с должности губернатора. У меня есть связи в Адмиралтейском суде, и я слышал, что от Мэнсона поступило не менее пяти доносов. Он писал о твоих дружеских отношениях с пиратами и той выгоде, которую ты якобы от этого получаешь.

  – Возмутительная ложь! – Блад выругался, – я действительно считаю, что пираты помогают нам защищаться от набегов испанцев, поэтому я лояльно отношусь к их присутствию на Ямайке, но я никогда не вступал с ними ни в какие сделки и не получал от этого никакой выгоды.

  – Я знаю, что у тебя безупречная репутация, но Мэнсон ненавидит тебя. Думаю, у него есть для этого основания. Несколько лет назад он был послом Её Величества в Испании, и вёл какие-то дела с иезуитами и некоторыми приближёнными короля. Подозреваю, что он заключил там тайную сделку, цель которой – добиться перехода британских колоний под протекторат Испании. Твой рассказ ещё раз подтвердил мои подозрения – твоё присутствие в Новом Свете мешает ему осуществить свой план.

  – Что мне делать? Я должен завтра прибыть ко двору Её Величества, чтобы отчитаться за свои действия. Но самое главное, Джулиан, я абсолютно уверен, что, пользуясь моим отсутствием, испанцы могут напасть на Ямайку, да и на другие острова тоже. Мне страшно подумать, что может произойти с моей семьёй, ведь подобное не однажды случалось в Новом Свете, где колонии порой переходят из рук в руки.

  – Советую тебе встретиться с герцогом Джоном Черчиллем, герцогом Мальборо, командующим сухопутными войсками, – задумчиво произнёс Уэйд, – я понимаю, что ты не хочешь его видеть, но его близость с королём Яковом – это прошлая история, а ты, насколько я знаю, дружен с его родственниками в Новом Свете.

  – Я подумаю об этом, Джулиан, – в глазах Блада промелькнуло сомнение.

  – Здесь не о чем думать, Питер, – Уэйд продолжал горячо настаивать на своём, – Ты должен сегодня же встретиться с герцогом. То, что ты мне сейчас рассказал, для любого военного – полнейший абсурд, и герцог сразу поймёт это. Однако человек, не знакомый с военным делом, может стать на сторону Мэнсона.

  Блад молчал, о чём-то размышляя. Лорд Джулиан нетерпеливо взглянул на него:

  – Едем сейчас же. Я хорошо знаю герцога, и он не откажет мне в просьбе. Тем более что ты хорошо знаешь его младшую сестру Дженнифер.

  – Ты имеешь в виду миссис Брэдфорд? – слова Уэйда вывели Блада из состояния полузабытья

  – Да. Ведь ты дружен с Брэдфордами. Или я неправ?

  – Мы действительно часто виделись, – рассеянно произнёс Блад. Его сердце вдруг сжалось от какого-то смутного предчувствия беды.

  – Что с тобой, Питер? – с тревогой спросил Джулиан

  – Я вспомнил, что Мэнсон собирался к Брэдфордам. Неужели испанцы смогут захватить острова? Что тогда будет с миссис Брэдфорд и её дочерью?

  – Если мы не примем никаких мер, им грозит большая беда, да и твоей семье тоже – ведь ямайский гарнизон будет таким же беззащитным. Нельзя, чтобы планы Мэнсона осуществились. Едем немедленно.

  Блад всё ещё колебался, не желая обращаться к министру своего заклятого врага. Но Уэйд, видя нерешительность друга, приказал седлать коней, искренне надеясь, что визит к герцогу Мальборо поможет спасти положение.

  Резиденция Мальборо находилась в Венстминстере, рядом с Сент-Джеймсским дворцом, и путешествие их заняло не менее получаса. Наконец, они подъехали к роскошному двухэтажному замку из красного кирпича, окружённому изящной кованой изгородью. У ворот их встретил расфранчённый привратник, похожий скорее на мелкопоместного дворянина, чем на слугу.

  – Господин герцог сейчас занят, – равнодушным голосом произнёс он. Просители были не редкость в замке могущественного королевского фаворита, и слуги считали хорошим тоном заставлять их ждать, – Он беседует со своей супругой, которая только что прибыла из Кенсингтона.

  – Если Вы не узнали меня, Джон, то я Вам напоминаю, что меня зовут лорд Джулиан Уэйд, – раздражённым голосом произнёс Джулиан, – Со мной мистер Блад, губернатор Ямайки. Передайте, пожалуйста, господину герцогу, что у нас очень срочное дело.

  – Лорд Джулиан, у господина герцога сейчас леди Сара Черчилль, его супруга, – невозмутимым голосом произнёс привратник, – Она прибыла, чтобы сообщить ему распоряжения Её Величества. Как только леди Сара покинет кабинет герцога, я сразу же сообщу ему о Вашем прибытии. Пока же пройдите в дом и подождите внизу. Герцогиня не любит, чтобы беспокоили её супруга, когда она разговаривает с ним, – и он открыл ворота, пропуская друзей внутрь.

  – Хорошо, мы подождём, – нехотя согласился Джулиан и тут же шепнул на ухо Бладу:

  – Как только мы встретимся с герцогом, я скажу ему, чтобы он научил свою прислугу себя вести. А то все они мнят из себя не меньше чем графов или маркизов.

  Двор представлял собой широкую аккуратно вымощенную площадку, усаженную яблонями и розовыми кустами. Деревья уже отцвели, и были, словно ели на Рождество, увешены небольшими зелёными плодами. «Вот бы ещё хоть раз в жизни увидеть яблони в цвету», – неожиданно подумал Блад, вспомнв свой давний разговор с лордом Уиллогби и ван дер Кэйленом. Он уже привык к жизни в тропиках, но воспоминания о северных цветах заставили его вновь ощутить щемящую тоску по своей родине. Отогнав воспоминания, он сосредоточился на висящей в холле картине Джона Клостермана, изображавшей супругов Мальборо вместе с детьми. Но и это занятие не успокоило его – увидев голубые глаза и высокий лоб Джона Черчилля, он вспомнил Дженнифер. Фамильное сходство было несомненным.

  «Что происходит сейчас с ней и с её дочерью?», – будто кинжалом, кольнуло в его сердце, но, к счастью, на лестнице вдруг появился слуга. Стараясь придать своему голосу особую важность, он сообщил:

  – Герцог согласился принять вас, но у него очень мало времени. Он должен сегодня же прибыть к Её Величеству.

  – Вот удача! – шепнул Уэйд капитану, – его ждёт Её Величество, значит, он может передать ей нашу просьбу.

  Не успели они миновать залу, как герцог Мальборо сам появился на ступенях покрытой красным ковром лестницы. Это был полноватый джентльмен с несколько округлившимся добрым лицом и живыми светло-голубыми глазами, приветливо глядящими на собеседника. На нём был простой тёмно-серый домашний камзол. Он быстро сбежал вниз и по-дружески обнял Уэйда.

  – Здравствуй, Джулиан! Что-то срочное? Кто это с тобой?

  – Здравствуй, Джон, – Уэйд дружил с Черчиллем, и они были на «ты», – Позволь представить тебе губернатора Ямайки Блада. У него к тебе очень важное дело. Настолько важное, что я счёл возможным просить тебя замолвить за нас словечко перед Её Величеством.

  – Пройдёмте ко мне в кабинет, – радостно произнёс герцог и, обратившись к стоящему рядом слуге, добавил: – принеси нам кофе и виски, Джеймс.

  Кабинет герцога размещался на первом этаже, в западном крыле замка. Внутренняя отделка дворца недавно была обновлена, и Черчилль с гордостью показывал друзьям своё жилище. Он ввёл их в просторный кабинет, украшенный картиной Годфри Неллера, изображавшей герцога во всём блеске его воинской славы. Мужчины разместились в мягких креслах за небольшим столом, на который услужливый Джеймс уже поставил виски и три чашки свежезаваренного кофе.

  – Выпейте виски, господин губернатор, – с улыбкой обратился он к Бладу, – вы там, на Ямайке, наверное, ничего не пьёте кроме рома?

  – Бывает, пьём и виски, и малагу, – рассмеялся капитан. Он старался казаться весёлым, но сердце его по-прежнему щемило от смутного страха за то, что может произойти в его отсутствие, и что он не в силах был предотвратить.

  – Рассказывайте, мистер Блад, что там произошло на Вашей Ямайке? – улыбнулся герцог, и его глаза приветливо взглянули на капитана

  Блад подробно рассказал о событиях, последовавших за прибытием Мэнсона, не упустив ни одной детали. Лицо герцога становилось всё более мрачным. Он нахмурился и покачал головой:

  – Да, мистер Блад. Вы как человек военный, поймёте меня. Если бы такой Мэнсон появился в моей армии, я бы предал его суду за измену. Полностью разделяю Вашу тревогу. Командир, поступающий так, как он, или не представляет себе, каким делом он занимается, или же преследует другие цели, не совместимые с интересами английской короны. Едем немедленно. Её Величество назначила мне аудиенцию на три часа пополудни, и через полчаса я должен быть в Кенсингтонском дворце.

  – А я думал, она в Сент-Джеймсе, – удивился Блад, не знавший ни королевы Анны, ни её окружения

  – Её Величество слаба здоровьем, и ей необходим свежий воздух, – герцог тяжело вздохнул, – Сент-Джеймсский дворец слишком тесен для неё. Вы прибыли в карете?

  – Нет, верхом. Мы очень спешили, – вмешался в разговор Уэйд.

  – Тогда я тоже поеду верхом, тем более что Её Величество уже ждёт меня, – направляясь к выходу, произнёс Черчилль.

  Почти загнав лучших арабских скакунов из конюшни Черчилля и обрызгав уличной грязью не только зазевавшихся прохожих, но и собственные костюмы, мужчины прибыли в Кенсингтон, когда до аудиенции оставалось всего несколько минут. Почти бегом миновав длинные дворцовые коридоры, отделанные красным бархатом, они, наконец, достигли королевских покоев. Но у плотно запертых дверей их встретил молодой виконт Сент-Джон, с явным недружелюбием взиравший на Черчилля.

  – Господин герцог, Её Величество сегодня никого не принимает, – холодно сообщил он.

  – Мне было приказано прибыть ровно к трём. Моя супруга, Сара Черчилль, передала мне повеление Её Величества, – попытался возразить герцог.

  – Самочувствие Её Величества ухудшилось ровно полчаса назад, и она никого не может принять. У неё личный врач и миссис Сара, – Сент-Джон взглянул на герцога с сознанием собственного превосходства. Он упивался властью, данной ему, пусть даже и на время болезни королевы.

  – Но дело очень срочное, – настаивал Черчилль, всё ещё не оставлявший надежды попытаться оттолкнуть виконта, заслонявшего собой дверь в королевские покои.

  – Никаких срочных дел до завтрашнего утра. Её Величество не может никого принять, – Сент-Джон бросил ещё один презрительный взгляд на герцога и его спутников, на камзолах и сапогах которых оставила свои следы дорожная грязь. Спешка, с которой они прибыли во дворец, не дала им возможность привести себя в порядок или хотя бы раз взглянуть в зеркало. Второпях Черчилль даже не надел парадный камзол и теперь стоял перед расфранчённым благоухающим Сент-Джоном одетый, как простой мелкопоместный дворянин. Да ещё и эта грязь – улицы Лондона были размыты вчерашним дождём. Черчилль вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

  – Могу я хотя бы видеть свою супругу? – с видимым раздражением произнёс он и подумал «Ох уж этот Сент-Джон – он так и норовит приблизиться к Её Величеству и показать свою власть»

  – Разумеется. Она сейчас выйдет, – желание видеть супругу было вполне законным, даже если она занята у королевы, и здесь Сент-Джон не мог чинить препятствий Черчиллю. Ему ничего не оставалось, как зайти в дверь и передать его просьбу Саре. Через пару мгновений герцогиня, миловидная русоволосая женщина лет сорока пяти, появилась в коридоре. Она тревожно взглянула на супруга и его спутников.

  – Что случилось, Джон? – усталым голосом спросила она

  – У меня срочное дело к Её Величеству. Со мной лорд Уэйд и губернатор Ямайки Питер Блад.

  – Она действительно очень нездорова, Джон, и до завтрашнего дня ей лучше не станет. Мне придётся остаться в замке на ночь, – она вздохнула и ласково взглянула на мужа, – Так или иначе, каким бы срочным не было дело господина Блада, до завтрашнего утра оно может подождать. Её Величество не сможет принять никого, в том числе и врагов капитана, – и она, грустно улыбнувшись мужу и его спутникам, вновь исчезла в проёме захлопнувшейся двери, перед которой, словно Цербер, стоял молодой подтянутый Сент-Джон.

  – К сожалению, сегодня я не смогу ничего сделать, – пожал плечами герцог, – здоровье Её Величества как барометр – реагирует на любые изменения погоды, а в Лондоне, кажется, опять собирается дождь. Так что неудивительно, что ей опять хуже. Где Вы остановились, капитан, – обратился он к Бладу

  – На постоялом дворе Джона Харвиса, в нескольких шагах от Вестминстера, – ответил он.

  – Я предлагаю Вам провести несколько дней у меня в замке, если только лорд Уэйд не собирался предложить Вам то же самое, – Черчилль рассмеялся и весело подмигнул друзьям, – даже если мы не можем помочь капитану, то хотя бы весело проведём время за стаканчиком виски. Когда же Её Величеству станет лучше, мы сможем выехать немедленно – Сара обязательно пришлёт мне весточку. Разумеется, я приглашаю не только капитана, но и мистера Уэйда. Надеюсь, Джулиан, ты сможешь ради меня отказаться от нескольких дней охоты в беркширских предместьях? Ведь я буду в полном одиночестве – мои дочери живут в имениях своих мужей, а супруга, судя по всему, проведёт несколько ночей в королевском дворце.

  – С радостью, господин герцог, – Джулиан Уэйд, казалось, был счастлив такому повороту дел. Ведь их берёт под покровительство сам герцог Мальборо, муж фаворитки Её Величества.

  После ужина, поданного Джеймсом, герцог вновь пригласил друзей к себе в кабинет. Потрескивали дрова в камине, за окном слышались завывания ветра, а мужчины сидели у огня, вполголоса беседуя об интригах Мэнсона. Ни Уэйд, ни тем более Блад не ожидали, что произошедшее в Новом Свете может вызвать такую тревогу у герцога, который видел во всём этом лишь часть большой политической игры.

  – Мэнсону покровительствуют Сент-Джон и Харли, которые сейчас ведут интригу против нас с Сарой, – тяжело вздохнул он, – Сент-Джона не устраивают ни наши военные победы, ни наш образ жизни. Сам он не пропускает ни одной юбки и пытается навязать Её Величеству некоего юношу, дальнего родственника Стюартов. Но, слава Богу, у королевы, так же, как и у нас с Сарой, крепкая и дружная семья. Главное только, чтобы здоровье её супруга не ухудшилось – он сильно страдает от подагры и болезни печени, а его любовь к виски давно стала притчей во языцах.

  Оставшись один, Блад долго не мог уснуть. Харли, Сент-Джон, королева Анна и её муж – оказывается всё, что происходило с ним, было лишь небольшой частью интриги, направленной против Джона Черчилля и его жены. Вот и он, капитан Блад, сейчас просто пешка в чужой игре. Пешка, которую могут легко уничтожить, если это надо для того, чтобы достичь своей цели – абсолютной власти в английском королевстве, власти над людьми и над самой королевой, обыкновенной слабой и больной женщиной. Неужели этому Сент-Джону абсолютно безразлично, что из-за Мэнсона может погибнуть много людей – Брэдфорды, его собственная семья, которую ему пришлось оставить на Ямайке, семьи плантаторов, торговцев и бедняков, населяющих Новый Свет? Значит, этот бывший министр короля Якова – не такой уж плохой человек, просто жизнь в своё время не оставила ему иного выбора, и он должен был служить Якову, как служил бы любому другому королю, находящемуся на английском престоле.

  Наутро, так и не получив никаких вестей от леди Сары, друзья галопом направились в Кенсингтон. Но судьба вновь помешала им увидеть королеву.

  – Её Величество всё ещё нездорова, – столь же невозмутимым голосом, как и накануне, произнёс Сент-Джон. Казалось, ему доставляет особое удовольствие отказывать в аудиенции мужу Сары, – она желает никого видеть.

  Однако ловкие служанки уже приметили герцога и сообщили миссис Черчилль, что её муж вновь прибыл во дворец. Из дверей показалось хорошенькое личико Сары. Она осунулась и была необыкновенно бледна, а тёмные, почти чёрные тени под глазами выдавали в ней человека, который перенёс тяжёлую бессонную ночь.

  – Прости меня, дорогой, но пока она никого не принимает. Ей уже немного лучше, и к завтрашнему дню вы можете рассчитывать на аудиенцию. Пока же мне вновь придётся остаться во дворце на ночь – Её Величество не желает меня отпускать.

  Герцог Мальборо нервничал. На континенте шла война, и его задержка в Лондоне могла повлиять на её исход. Супруга будто бы читала его мысли:

  – Не волнуйся, Джон. Завтра после полудня Вы уже будете на месте. Пусть командующие фронтами проявят себя в деле, – и она исчезла за дверью, проводив мужа ласковым взглядом.

  Блад наконец-то смог осмотреться. Вокруг праздно прогуливались нарядно одетые дамы и джентльмены. Некоторых из них он давно знал и, ещё в бытность пиратом, выручал из испанского плена. Спешащий куда-то лорд Уайтингтон приветливо кивнул капитану, но, видя его нетерпеливое ожидание у дверей королевских покоев, предпочёл этим и ограничиться. Многие незнакомцы, видя рядом с Бладом могущественного королевского фаворита, подобострастно приветствовали ямайского губернатора, другие же, более посвящённые в придворные интриги, насмешливо перешёптывались друг с другом. Блад был искренне рад покинуть королевский двор, надеясь более не возвращаться, разве что для встречи с королевой. Ему ничего не оставалось, как провести ещё один день в замке Мальборо. Герцог с Уэйдом решили выехать во владения Черчиллей в оксфордских предместьях, чтобы немного поохотиться, и Бладу пришлось присоединиться к ним, несмотря на то, что его настроение ничуть не располагало к подобному времяпрепровождению. Охота не удалась. За четыре часа, проведённые в бесконечных скитаниях по лесу, герцогу удалось подстрелить всего одну утку, Уэйду – зайца. Блад был в дурном расположении духа и вообще не надеялся на какой-либо трофей, но единственный сделанный им выстрел уложил небольшую лань. В Лондон вернулись только к вечеру, и за ужином вновь обсуждали придворные новости. Черчилль опять рассказывал об интригах Сент-Джона, которого поддерживали Харли и некий Джеймс Саунтон, совсем ещё юный молодой человек, дальний родственник Стюартов. Обладая смазливым личиком и изящной, почти девически стройной фигурой, Саунтон настойчиво пытался добиться благосклонности Её Величества, супруг которой в последние годы слишком много пил виски и не отличался хорошим здоровьем.

  – Слава Богу, что Её Величество верна своему мужу, – с горечью произнёс он, – если бы она была столь же любвеобильна, как и Елизавета, то, при её характере, в Англии уже давно правили бы Сент-Джоны и Саунтоны.

  Беседа продолжалась далеко за полночь, поэтому во дворце никто не спал, когда из Кенсингтона прибыл гонец, сообщивший, что больная чувствует себя лучше, и что она согласится принять Мальборо и Блада. На рассвете оседлав коней, они приехали к тому часу, когда Её Величество имела обыкновение совершать утренний туалет. Но у входа в королевские покои их вновь их встретил Сент-Джон со своей неизменной улыбкой, то ли любезной, то ли ядовитой.

  – Простите, герцог, но Её Величество снова не может принять Вас, – и он поклонился с присущей только ему холодно-презрительной вежливостью

  – Но мне сообщили, что она ждёт меня с утра, – удивился герцог

  – У неё сейчас некий мистер Джонсон. Его дело не терпит отлагательств и займёт не менее часа.

  У покоев Её Величества толпились придворные, ожидая возможности поздравить королеву со счастливым выздоровлением. Мальборо заметно нервничал, но это не мешало ему обсуждать присутствующих с Уэйдом и Бладом

  – Это герцог Шрусбери, – кивнул он, показав на стоящего неподалёку джентльмена. Он начинает пользоваться всё большим влиянием, но, насколько я знаю, порядочный человек. А это, – его взгляд остановился на ещё одном незнакомце, вполголоса беседовавшем с одной из дам, – министр Её Величества, граф Роберт Харли. Отъявленный подлец, сподвижник Сент-Джона. Обладатель столь нелестной характеристики с улыбкой поклонился Мальборо, – я не раз писал Саре, чтобы она остерегалась его, поскольку он – худший из людей. Он только с виду услужлив, на самом деле способен уничтожить даже собственную мать, – заметил герцог и тяжело вздохнул:

  – Слава Богу, господин Блад, что Вы обитаете в Новом Свете. Там, может быть, больше опасностей, но Вы хотя бы знаете своих врагов в лицо. При дворе всё по-другому – здесь не знаешь, кто из тех, кто тебе льстит, пока ты на высоте, может уничтожить и растоптать тебя. Именно поэтому я предпочитаю находиться в армии, предоставив первенство в придворных делах моей супруге. Женщины более удачливы в интригах.

  Наконец, никому не неизвестный господин Джонсон вышел из покоев Её Величества. Это был то ли торговец, то ли моряк, одетый в простой домотканый коричневый камзол. Он с интересом взглянул на Блада, как будто хотел ему что-то сказать, но Сент-Джон уже пригласил их к королеве. Анна была ещё слаба и принимала посетителей, полулежа на тахте, обитой серым китайским шёлком. На ней было ярко-алое платье с неглубоким декольте. Полное лицо выглядело усталым, а на щеках горел неестественно яркий румянец, который она даже не пыталась скрыть белилами. Королева тревожно взглянула на посетителей. Те приветствовали её глубоким поклоном.

  – Здравствуйте, герцог. Я ждала Вас. Но, как я вижу, у Вас ко мне дело, не имеющее отношение к армии?

  – К сожалению, Ваше Величество, моё дело напрямую связано с армией, но с не теми войсками, которыми я имею честь командовать. Разрешите представить Вам губернатора Ямайки господина Блада. Лорда Джулиана Уэйда Вы хорошо знаете.

  Королева пристально взглянула на Блада. Опытный придворный, герцог заметил сомнение во взгляде монархини. Если бы Анна была знакома с делом ямайского губернатора только по доносам Мэнсона, она как человек далёкий от военных дел, не стала бы сомневаться в его виновности. В этом случае Джону пришлось бы долго убеждать её, что Блад – не проворовавшийся колониальный чиновник, а истинный защитник британских интересов в Новом Свете. Но королева показалась ему сильно встревоженной и опечаленной, и, судя по всему, она была более склонна вынести оправдательный приговор. «Что же всё-таки произошло? Кто этот Джонсон, почему он так странно смотрел на Блада, и почему для Анны беседа с этим простолюдином важней, чем с командующим сухопутными войсками?»– подумал Черчилль, пытаясь разгадать эту странную загадку.

  – Лорд Мэнсон сообщал мне о Ваших делах с пиратами, капитан, и я уже собиралась передать Ваше дело в Адмиралтейский суд. Однако, принимая во внимание события, произошедшие в Новом Свете, я считаю необходимым выслушать Вас лично, – Её Величество пыталась придать своему голосу твёрдость, но она была ещё слишком слаба для подобных разговоров.

  – Что произошло? – Блад внезапно побледнел, и лицо его покрылось холодным потом, – испанцы напали на английские колонии?

  – Откуда Вы это знаете, капитан? – королева пристально всматривалась в лицо губернатора, пытаясь понять, каким образом этот странный человек мог узнать то, о чём она сама услышала лишь несколько минут назад, и что пока являлось строжайшей государственной тайной

  – Лорд Мэнсон, про которого Вы изволили упоминать, прибыл в Новый Свет около месяца назад, – несмотря на свойственное Бладу самообладание, голос его дрожал, – Он снял с должности командующего фортом Ямайки опытного моряка и поставил на его место человека, который ничего не смыслит в военном деле. Насколько я знаю, он собирался отдать подобные же распоряжения гарнизонам других британских владений. Он убеждён, что борется с пиратством, но на самом деле просто ослабляет английские поселения, делая их уязвимыми и легко доступными для испанцев.

  – Вы правы, мистер Блад. Но, к сожалению, Вы прибыли слишком поздно, – Анна тяжело вздохнула и обмахнулась носовым платком, который держала в руке, – Три недели назад испанцы захватили Багамские острова. Ямайский гарнизон пока держится, но только потому, что ваш бывший сподвижник Нэд Огл просто пристрелил обоих ставленников Мэнсона – командующего фортом и исполняющего обязанности губернатора. Он сделал это, когда они приказали не открывать огонь по приближающейся испанской эскадре, сказав, что скорее отправится на виселицу за убийство, чем даст испанцам захватить остров. Солдаты, на глазах которых это произошло, открыто поддержали ослушника. Только поэтому Ямайку пока захватить не удалось.

  У Блада отлегло от сердца. Слава Богу, его семья вне опасности. Он хорошо знал Огла и понимал, что он смог бы дать бой даже Непобедимой Армаде, появись она вдруг близ берегов Ямайки. Это был один из тех отчаянных головорезов, которые в своё время помогли Бладу стать единственным из пиратских капитанов, ни разу не испытавшим поражения.

  – Что произошло с губернатором Брэдфордом и его семьёй? – вопрос был задан герцогом Мальборо, но в глазах Блада королева увидела тревогу ничуть не меньшую, чем у Черчилля.

  – К сожалению, господа, Брэдфорд убит. Его супруга и дочь, а также бывший командующий Ямайскогим гарнизоном  Вольверстон захвачены испанцами, как и все остальные оставшиеся в живых жители Нью-Провиденс. Когда Сильверон садился в случайно оставленную у берега шлюпку, в руках у испанцев был уже весь архипелаг.

  – Надо было мне пристрелить этого Мэнсона, – с отчаянием произнёс Блад и крепко, по-матросски, выругался, – простите меня, Ваше Величество, я не смог сдержать эмоций. Лучше было поступить как Пирсон и даже быть повешенным, чем допустить то, что произошло.

  – Не надо так волноваться, капитан, – устало произнесла королева, для которой любое нервное потрясение было губительно, – так Вы утверждаете, что лорд Мэнсон собирался заменить всех командующих фортами в Новом Свете?

  – Насколько мне известно, да, и это люди, ничего не смыслящие в военном деле. На моё место был временно назначен писака из Сент-Джеймса. Он даже в сухопутных войсках не служил, не говоря уже о Новом Свете. Мне же было приказано прибыть в Лондон к Вашему Величеству и представить объяснения, почему я недостаточно хорошо воюю с английскими пиратами. Теперь Вы видите, что они менее опасны для нас, чем испанцы?

  – Приходится согласиться с Вами, капитан, – во взгляде Её Величества почувствовалась нерешительность, и она взглянула на Черчилля, – а Вы что думаете, герцог?

  – Вы, конечно, Вы можете подумать, что на моё мнение повлияло то, что произошло с моей сестрой, но господа Джулиан Уэйд и Блад подтвердят Вам, что я изначально предполагал именно это. Мне кажется, что Мэнсон мог состоять в сговоре с испанцами и действовал намеренно, чтобы ослабить острова и сделать их лёгкой добычей. Кстати, эти господа придерживаются того же мнения, – он кивнул в сторону своих спутников.

  – Действительно, похоже на сговор. Тем более, что Мэнсон представлял Наши интересы в Испании, и там у него осталось много друзей, – Анна на мгновение замолчала, будто задумавшись о чём-то важном, а затем кивнула стоящим рядом мужчинам, – оставьте меня, пожалуйста, господа, и подождите в приёмной. Мне необходимо посоветоваться по Вашему делу. Разумеется, герцог, Вы остаётесь, – она взглянула на Черчилля и, взяв маленький колокольчик, стоявший рядом с её ложем, встряхнула его. Раздался мелодичный звон, дверь кабинета приоткрылась, и в него вошёл подтянутый красавец Сент-Джон.