Текст книги "Дочь капитана Блада"

Автор книги: Нелли Искандерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

    – Не стоит больше рисковать собой, Валуа, – мрачно заметил Сильвер. – Я сам могу себя защитить.

    – Да ладно тебе, Стю, – примирительно отозвался француз. – Интересно, как там наш арьергард? Сид ещё не умер от страха?

    Сильвер замолчал, но вскоре вновь раздался его торжествующий голос:

    – Впереди долина! Большая, заросшая травой. Там пасётся скот!

    Обрадованные пираты устремились вперёд. Но едва они успели утолить голод, как начался дождь. Нескончаемые потоки устремлялись с неба, а под ногами хлюпала липкая грязь. Над саванной сгущались сумерки, а впереди виднелись нечёткие очертания деревянных строений.

    – Деревня! – выкрикнул Крисперс, но вскоре воодушевление сменилось разочарованием. Большинство домов представляло собой лишь обгоревшие скелеты, а вокруг виднелась выжженная земля. Лишь несколько домов уцелело среди всеобщего разрушения.

    – Остановимся здесь, – распорядился Сильвер. – скоро подойдёт арьергард. Надо сложить в хижины оружие и выставить посты.

    Направившийся на поиски пищи де Фонтейн вскоре вернулся с пустыми руками.

    – Ничего нет. Весь скот угнали.

    – Хорошо ещё, что пообедать успели, – рассмеялся капитан.

    – Там хороший дом, Стю, – де Фонтейн указал на видневшееся поблизости строение. – Иди, поспи.

    – Лучше там оружие сложим, – отозвался Сильвер. – а я останусь на улице. Всё равно не спится.

    – Послушай, Стю..., – де Фонтейн неожиданно замолчал.

    – На самом деле я не Стюарт, Анри. Беревик мой кузен, но я... Просто из рода Черчиллей.

    – Все считают тебя...

    – Знаю. Пусть считают... Просто...

    – Слышишь, там арьергард наш двигается. Скоро подойдёт Нэд. Хорошо, что у тебя есть такой друг.

    – Он знает меня с детства, Валуа.

    – Но если тебе надо, можешь положиться на меня. Я не предам тебя, Стю.

    – Ты веришь в сны, Анри?

    – Нет. А ты?

    – Я тоже не верю, но вот уже которую ночь вижу один и тот же сон. Скелет в дорогом камзоле. Зовёт меня к себе...

    – Брось, Стю, – де Фонтейн протянул было руку, чтобы обнять Сильвера за плечи, но тут же опустил её. – Ты же храбрец. Разве не так?

   – Да, но... Я не боюсь ничего в этой жизни, но это...

   – Знаешь, Стю, – де Фонтейн на мгновение замолчал. – Встретиться бы нам с тобой потом... В другой, мирной жизни. Во Франции или в Англии. Хотя... Ну да ладно... К чему эти разговоры... Пойду я лучше. Слышишь выстрелы? Это люди Нэда. Удачи тебе, приятель! Может, ещё выспишься.

   Вскоре появился  Вольверстон, и капитан тотчас же погрузился в сон. Де Фонтейн же до утра бродил по лагерю под проливным дождём, размышляя о чём-то и бормоча что-то себе под нос.

   Утро началось с дурных новостей. Пленники бесследно исчезли.  Вольверстон и Сильвер в сопровождении часовых обошли весь лагерь, но испанцы будто сквозь землю провалились.

   – Следы ищите, – горячился Сильвер, но вокруг была лишь утоптанная трава.

   – Будто на крыльях улетели, – пробормотал де Фонтейн, подняв глаза к небу, и тут же воскликнул:

   – Гляди, капитан! Обрывок рубашки на ветке!

   Подоспевшие пираты внимательно осмотрели траву. На земле виднелось нечто,

   похожее на след копыта.

   – Верхом они, что ли ускакали? – недоумевал Крисперс. – Но откуда здесь лошади?

   Сильвер помрачнел

   – За нами следили, – тихо произнёс он. – всё время. А это значит, сокровища могут уплыть от нас, как когда-то от Моргана...

    – Не переживай, Стю, – ободрил его де Фонтейн. – Моргану вполне хватило выкупа от богатых горожан.

    – Нет, Анри, – возразил ему капитан. – надо их задержать их. Крис, взгляни сверху. Они не должны были уйти далеко.

    – Вижу трёх всадников, – раздался голос взобравшегося на дерево шкипера, – удаляются в направлении к городу.

  – Возьми двадцать человек, Валуа. Испанцы нужны мне живыми. Но если будут сопротивляться...

    Через час торжествующий де Фонтейн притащил связанных пленников. Лицо Хуана Хосе было покрыто синяками, но сам он держался гордо и с достоинством. Сильвер хмурился, но в глазах его французу померещилось скорее восхищение, чем гнев.

    – Зачем вы сбежали?

    – А вы сами не сбежали бы, если бы оказались в испанском плену? – дерзко глядя в лицо Сильверу, произнёс Хосе Хуан.

    – На войне как на войне, парень. Я тебя уважаю, но пойми...

  – Я не боюсь вас, как не боюсь и быть убитым, – с вызовом уставившись на капитана, произнёс тот

    – Да прирежь ты этого недоноска! – выкрикнул де Фонтейн

    – Что с ним церемониться! – поддержали его несколько офицеров

    Выхватив саблю, де Фонтейн замахнулся ей прямо рядом с лицом испанца.

    – Да что ты медлишь, капитан!

    Сильвер молчал, пристально глядя в широко раскрытые глаза юноши. Тот спокойно взирал на происходящее, не выказывая никаких признаков страха.

    – Если ты не сделаешь это, то я, – француз занёс саблю над головой Хуана Хосе

    – Не смей, Анри! – медленно, чеканя каждое слово, произнёс он

  – Предатель заслужил смерть, а ты...

    Сильвер молчал. Над поляной нависла зловещая тишина. Даже  Вольверстон не находил слов, чтобы поддержать своего воспитанника.

    – Может, подумаешь? – осторожно промолвил он.

    – Я уже решил, – спокойно возразил Сильвер. – убивать его – всё равно, что резать курицу, несущую золотые яйца.

    – Что ты хочешь сказать?

    – Пригрозим убить, если вице-король будет сопротивляться. Выкуп потребуем. Думаю, папаша не поскупится.

  – Неплохая мысль, – Де Фонтейн вложил саблю в ножны.

    – Охраняйте его, как охраняли бы сундук с золотом. А Теперь – в путь. К ночи надо  быть у стен города. Опять разделиться придётся. Мы с Валуа в обход через лес пойдём. С нами двести человек, а остальные с  Вольверстоном, по большой дороге. Выступят через полчаса.

    Миновав саванну, усталые пираты взобрались на холм. В долине выстроились в боевой порядок четыре конных эскадрона. До блеска начищенные кирасы и шлемы сверкали на солнце.

    – Глядите, сколько их! – шепнул один из матросов

    – Они уж точно поели накануне, – поддержал его другой

   – А кто вчера скот резал, Джек?.

    – Всё равно, Дик. Они чистые, одетые, да ещё верхом.

    – Такие нас вмиг одолеют.

    – А пехота! Человек пятьсот, с мушкетами, и ещё пики..

    – А быки – зачем они им?

    За пёстрыми рядами вооружённых горожан виднелись крестьяне. Каждый из них держал под уздцы быка с повозкой. Чуть дальше толпились вооружённые дубинками негры и мулаты.

    – Ещё индейцы – человек шестьсот будет...

  – Нэд с ребятами точно не успеют. Затопчут нас...

    – Что будем делать, капитан?

  Де Фонтейн покосился на Сильвера. Питер был бледен, но весь его облик выражал уверенность в себе.

    – До подхода арьергарда постараемся не вступать в бой.

    – А если вынудят?

    – Тогда..., – Сильвер на мгновение замолчал, но тут же продолжил:

    – Чем меньше нас, тем больше достанется каждому.

    – Ты в порядке, Стю? – вполголоса шепнул ему де Фонтейн.

    – Я готов, Анри. Храбрый солдат может совершать чудеса, а страх способен погубить даже самое сильное войско. Так говорил мой дядюшка Джеймс. Тот самый Стюарт. И Джон Черчилль тоже.

    – Нэд на подходе! – выкрикнул один из офицеров.

    Вдали виднелась нестройная людская масса. Уставшие от бесконечных скитаний пираты шли медленно, будто бы пытались отдалить тот миг, когда им придётся столкнуться с сытым, выспавшимся и хорошо вооружённым противником. Собравшиеся на холме люди одобрительно загудели. Де Фонтейн облегчённо вздохнул, но брошенный им в сторону противника взгляд заставил улыбку вмиг слететь с его губ.

    Испанская конница пришла в движение. Сомкнув ряды, эскадроны бросились вниз с холма. «VivaelRoy!» Громкие крики раздавались над полем, вселяя страх в усталых и голодных пиратов. Казалось, ещё полчаса, и конница сметёт лагерь с лица земли. Испанцы двигались плотным строем, а земля содрогалась от топота копыт.

    – Нэд не успеет! – крикнул де Фонтейн. – Господи! Они сметут нас!

    В лагере воцарилось смятение. Де Фонтейн в отчаянии взглянул на Сильвера:

    – Беги отсюда, Стю! Ты успеешь! Я задержу их!

  Но не успел он закончить, как над лагерем раздался уверенный голос Сильвера:

    – Построиться в три эшелона! Мушкеты заряжай!

    – Ты что, Питер?

    – Выполняй приказ! Или хотите, чтобы вас растоптали!

    Через несколько мгновений ряды пиратов сомкнулись. Испанцы вихрем неслись по долине, неумолимо приближаясь к лагерю.

    – Растопчут нас, капитан...

    – Первый эшелон, огонь! – скомандовал Сильвер.

    Испанская конница, блистая начищенными кирасами, налетела на позиции пиратов подобно вихрю, но первые ряды её тут же смешались

    – Второй ряд, огонь! Первый перезаряжает!

    – Третий ряд огонь! Перезаряжает второй!

    Беспрерывный шквал выстрелов смешал передние ряды конницы. Люди падали, а будто обезумевшие животные носились по лагерю.

    – Ты ранен, Анри?

    – Ничего, Стю. Держись!

    «Viva el Roy!» – вновь раздался клич испанцев, и задние ряды конницы, тесня редеющий и смешавшийся авангард, вплотную приблизились к позициям флибустьеров.

  – Нэд здесь! – воскликнул Питер, увидев карабкающихся на холм флибустьеров, –  Вольверстон уже на холме.

  Завязалась рукопашная схватка. Ряды конницы смешались, и часть всадников обратилась в бегство.

    – Вперёд! – выкрикнул де Фонтейн.

    – Осторожней, Валуа! – остановил его Сильвер. – лучше дождаться пехоты здесь. Всем построиться! А ты, Крис, возьми сто пятьдесят человек и лошадей. Идите в обход. Перекроете большую дорогу на Пуэрто-Бельо. Наверняка обозы с ценностями уже там. Главное, чтобы вас не заметили испанцы.

    Пехота наступала, но негры и мулаты бросились врассыпную, едва раздались первые выстрелы. Вскоре сошёл на нет и боевой дух добропорядочных горожан мгновенно сошёл на нет, не выдержав обрушившегося на мушкетного огня. Лишь индейцы ещё отстреливались, но и они вскоре отошли – ровным строем, отступив за стены города.

    Де Фонтейн взглянул на Сильвера. Довольная улыбка озаряла усталое лицо капитана.

    – Как ты, Анри? Как рука?

    – Ничего. А ты?

    – Всё нормально. А ты ещё сомневался. Взгляни-ка на этого генерала! Вот кому сейчас несладко.

    Испанец на белом иноходце то бросался вперёд за наступающими пехотинцами, то отходил назад, то вдруг, будто вспомнив о чём-то, поворачивал коня к городу.

    – Интересно, о чём он думает? – усмехнулся Сильвер

    – Могу поспорить, сокровища получит Крис, – ответил де Фонтейн.

    – И спорить не собираюсь, – рассмеялся Сильвер. – ещё до захода солнца. Если не оплошает, конечно же.

    – Может, подкрепление ему выслать?

    – Не стоит. Сто пятьдесят человек хватит.

    – Ну ладно. Теперь я с тобой не спорю, Стю.

    – Погоди-ка... Что за шум? Словно прибой...

    Но не успели они обернуться, как сзади раздался отчаянный крик офицера.

    – Огонь!

    Будто морские волны, с тыла к лагерю приближалось стадо быков – не менее тысячи голов. Сзади них, громко щёлкая кнутами и отрывисто покрикивая, следовало человек пятьдесят погонщиков. От всей испанской конницы в лагере осталось не более полутора эскадронов, да и те почти рассеялась, остатки пехоты отступили к городу, поэтому быки оставались единственной силой, которая могла нанести пиратам какой-либо ущерб.

  Задние ряды отряда  Вольверстона поддержали арьергард огнём. Перепуганные животные метались по лагерю, сбивая с ног друг друга, зазевавшихся погонщиков, не успевших отступить всадников, пехотинцев и даже привыкших ко всему флибустьеров. Последним, однако, большей частью удавалось справиться с ними с помощью длинных острых ножей, тем более убитые быки сулили им хороший ужин.

    Через полчаса бой был закончен, не менее ста быков и ста лошадей стояли, привязанные к окружающим холм деревьям.

    Выстроив оставшихся пиратов, Сильвер, де Фонтейн и  Вольверстон обошли позиции, отыскивая убитых и раненых. В тот день удача была на их стороне. Среди убитых оказались в основном испанские кавалеристы.

Глава 26. Скелет на башне

  Городские укрепления отчётливо виднелись сквозь заросли близко. Оставив в арьергарде основные силы, небольшой отряд во главе с Сильвером и де Фонтейном пробирался через кустарник. У городских ворот пушками ощетинились баррикады. Сложенные из камней, досок и мешков, они, казалось, были оставлены в панике бежавшими защитниками крепости.

    – Avantе! – вполголоса распорядился де Фонтейн. Французы рванулись вперёд, но раздавшиеся из-за брустверов выстрелы тотчас же охладили их пыл. Отступив за невысокую каменную гряду, пираты залегли и принялись отстреливаться.

    – Картечью палят, канальи, – француз грубо выругался, но тут же, осекшись, замолчал.

    Сильвер молча взял на мушку мелькнувшего за укреплением испанца и спустил затвор мушкета. Тот упал ничком.

    – Выкурим! – крикнул капитан. – теперь уж точно доберёмся!

    Убеждённые примером убитого товарища, испанцы держались осторожнее, скрываясь за толстыми тюками. Пули, словно заколдованные, застревали в мешках.

    – Проклятье! – вновь не удержался де Фонтейн. – Что у них там? Порох?

    – Если бы порох! – огрызнулся Хэндс. – Белое что-то. Думай, капитан. Не возьмём мы их так.

    – Иди в обход, Валуа! Там, за кустами. Я отвлеку их.

    Через мгновение над лагерем взметнулось серебристое знамя с короной. Громкие звуки горнов возвестили испанцам о начале атаки. Со всех сторон началась беспорядочная пальба.

    – Сдавайтесь! – Сильвер метнулся вперёд. Следом ринулся Хэндс, а за ним – несколько самых отчаянных англичан. Но не успели испанцы открыть ответный огонь, как с левого фланга, из-за кустов, бросились в атаку французы. Вслед за ними подоспел и арьергард, а с запада уже доносились звуки выстрелов – отряд  Вольверстона прорывался к малым воротам. В сторону крепостным ворот со всех сторон бежали люди – грязные, в разорванных камзолах. Размахивая саблями и беспрестанно паля из подвешенных на поясе пистолетов, они выглядели столь угрожающе, что сопротивление испанцев вскоре было сломлено. На городских улицах пиратов встретила та же картина, но остановить ринувшихся прямо на пушки голодных людей было уже невозможно. Через два часа крепость была в полном распоряжении пиратов. Лишь президентский дворец неприступной цитаделью возвышался над городом, как символ непобедимости испанского господства в Новом Свете. Это был высокий замок в средневековом стиле с башнями, в которых виднелись узкие окна-бойницы. Из окон беспрестанно палили – последние защитники дворца тщетно пытались удержать его или, на худой конец, перебить как можно больше нападавших. Тем же пришлось держать оборону, укрывшись за одной из захваченных баррикад.

    – Изо всех окон стреляют, канальи, – привычно выругался де Фонтейн, но вдруг обомлел, увидев странные перемены в лице Сильвера. Тот был вдруг побледнел, уставившись на одну из башен.

    – Что с тобой, Стю?

    – Взгляни сюда, Валуа. Почему из этого окна никто не стреляет?

    – Какая разница? Не палят и ладно. Надо думать, как пробраться, а ты... Может, лучше отловим монахов, и пусть нам лестницы держат.

    – Нет, – твёрдо ответил Сильвер. – Нельзя так. Да и вообще что-то здесь не так, Валуа, с этим окном...

    – Нет там никого, и всё тут.

    – Хочешь сказать, что там нет живых? – в голосе Сильвера слышалась странная тревога.

    – Брось, Стю. Просто оно слишком узкое. Туда даже твоя рука не пролезет.

    – Ты прав, но... Не понимаю... Тот сон... Взгляни, кто-то взмахнул платком!

    Де Фонтейн поднял голову, но окно по-прежнему было безжизненным.

    – Никого не вижу, Стю. Тебе кажется. Голову пригни!

    Пронзительный свист раздался прямо над головой Сильвера. Пуля угодила в днище одной из лежавших на боку бочек, спрятанных среди мешков с мукой. Тонкая струйка серого порошка посыпалась вниз. Питер вытянул руку, насыпал в ладонь немного порошка и поднёс к лицу.

    – Порох... Эй, Валуа! Верёвка есть?

    – Держи.

    Обвязав несколько бочек верёвками, пираты столкнули их в сторону ворот. Огненная змейка, пробежав по земле, в считанные мгновения достигла дверей замка.

    Дворец содрогнулся. Пламя взметнулось ввысь, а взрыв оглушил даже привыкших ко всему пиратов. Неприступные мангровые ворота разлетелись в щепки, а пираты бросились в образовавшийся приём, и на бегу опрокидывая оглушённых защитников крепости. Взорам ворвавшихся в помещение флибустьеров предстали великолепные коридоры, богато украшенные шёлковой обивкой и обставленные резной мебелью.

    – Карреньо де Миранда, – задумчиво промолвил де Фонтейн, кивнув на висевшую на стене картину, изображавшую членов королевской фамилии.

    Вокруг царила разруха – роскошные кресла были перевёрнуты и превращены в импровизированные брустверы, скрывавшие продолжающих пальбу испанцев. Великолепный китайский шёлк, украшавший дворцовые стены, был безнадёжно испорчен следами пороха и картечи. Схватив за шиворот молодого парня, де Фонтейн сильно встряхнул его и приставил к виску пистолет.

    – Живо! Говори, где комнаты президента!

    – На втором этаже. По центральной лестнице, – пробормотал растерявшийся детина.

    Отшвырнув несчастного в сторону, француз кивнул Сильверу, и оба ринулись к парадной лестнице в сопровождении чуть более десятка пиратов. На пороге залы их встретил мощный великан. Сходство его с Хуаном Хосе было столь очевидно, что узнать его не представляло труда. Президент стоял в угрожающей позе, с саблей в одной руке и пистолетом – в другой. Увидев бегущих по коридору пиратов, он по-бычьи наклонил голову и шагнул вперёд, а лицо его налилось кровью.

    – Убью, собаки! – прорычал президент. Де Фонтейн бросился было в атаку, но Сильвер остановил его.

    – Дон Эрнандо Д'Авила Браво де Лагуна? – усмехнулся он. – Не советую Вам быть столь опрометчивым. В наших руках ваш сын, а, кроме того, Вы находитесь в обществе представителей королевских фамилий.

    – Вы оборванцы! – выругался де Лагуна и спустил затвор. Пуля, просвистев над головой Сильвера, застряла в двери.

    – Осторожнее, синьор, – невозмутимо продолжал Сильвер. – Во-первых, у меня Ваш сын, а во-вторых...

    – Грязный пёс, – прорычал побагровевший испанец, – где Хуан Хосе!

    – Я искренне восхищаюсь его храбростью. Он жив лишь благодаря тому почтению, которое сумел внушить мне и моим людям. Но тем не менее...

    – Где он?

    – В надёжном месте. Вы получите его сразу, как только во дворец будет доставлено три тысячи песо.

    Если бы вице-король умел убивать одним своим взглядом, то Сильвер был бы уже мёртв – столько ненависти в этот момент было в глазах потерпевшего поражение де Лагуны. Но пиратский капитан по-прежнему стоял перед его креслом, и представителю Его Величества ничего не оставалось, кроме как испустить глубокий вздох.

    – Хорошо, – произнёс он, видя всю безнадёжность ситуации, – выкуп будет доставлен Вам в течение двух часов, но к этому времени Хуан Хосе должен быть во дворце.

    – Кроме того, – улыбнулся Сильвер. – сообщите мне, где прячете золото, которое ещё месяц назад должно было быть переправлено в Пуэрто-Бельо.

    Де Лагуна молчал. Де Фонтейн с удивлением глядел на своего напарника. Тот говорил уверенно, будто знал это наверняка.

    – Обещаю – если мы сможем договориться, Бурбоны никогда не узнают о том, что Вы пытались ограбить казну. Но если нет – месье Валуа сделает всё возможное, чтобы довести эти сведения до царствующего дома.

    – Если выберетесь отсюда, – испанец выругался, но в лице его читалась растерянность. Воспользовавшись его замешательством, пираты немедленно связали его и усадили в кресло.

    – Надеюсь, Вы достойно обойдётесь с порядочными женщинами? – пробормотал он.

    Де Фонтейн метнул быстрый взгляд на Сильвера. Тот невозмутимо продолжал:

    – Разумеется. Если узнаю, что кто-либо причинил зло уважаемым дамам, пристрелю на месте. Мои люди будут охранять Ваши покои. Надеюсь, все синьоры и синьориты находятся здесь?

    Президент кивнул, но на лице его мелькнула зловещая усмешка.

    – Мне известно, что в Вашем дворце находятся граф и графиня Солсбери. Это правда?

    – Ищи эту девку сам, – рявкнул президент. – Точнее, то, что осталось от неё и её упрямого папаши.

    Де Фонтейн взглянул на Сильвера. Тот побледнел и казался заметно встревоженным.

     – Я должен идти, Валуа, – вполголоса произнёс он. – Та башня... Может, там Солсбери? Прими командование, если я не вернусь.

     – Я с тобой, Стю! – крикнул было де Фонтейн, но Сильвер остановил его.

    – Ты остаёшься! Это приказ!

    Де Фонтейн кивнул, но, едва худощавая фигура скрылась за дверью, ринулся следом.   Сильвер мчался вперёд, размахивая саблей. Немногочисленные испанцы, ещё не успевшие удрать из захваченного дворца, в испуге шарахались в стороны. Де Фонтейн следовал за ним, стараясь не упускать из виду. Свернув в узкий коридор, Сильвер вскоре, словно ошпаренный, выскочил обратно и едва не столкнулся с де Фонтейном, который, к своему счастью, вовремя успел укрыться за полуоткрытой дверью. Капитан же бросился в противоположную сторону и вскоре исчез в одном из стрельчатых проёмов.

    – Куда лезешь, каналья! Ослеп, что ли? – отшвырнув в сторону налетевшего на него английского юнгу, де Фонтейн рванулся вперёд и вскоре очутился в холодном каменном мешке. Узкая лестница вилась вверх, а стены, казалось, вот-вот обвалятся от сырости. На почерневших от пыли и сажи ступенях виднелись следы маленьких сапог. Они могли принадлежать лишь одному человеку – капитану Сильверу. Точнее... Как ему теперь называть его? Де Фонтейн вдруг со всей ясностью осознал – по возвращении на Тортугу ему придётся разорвать заключённое между ними соглашение. Уйти от Сильвера окончательно и бесповоротно, забрав своих людей. Может, когда-нибудь они ещё смогут вместе провернуть какое-нибудь дело, но не сейчас. Вот бы им действительно встретиться лет через пять, но не на Тортуге, а в Сент-Джеймсе или Лувре! Но будет ли это когда-нибудь? Ведь его придворная карьера дала крен ещё в Париже! Вот если бы Людовик... Да нет, у него свои наследники. Зачем им отпрыск угасшего рода, дурная кровь которого принесла Франции лишь бесчисленные раздоры? Де Фонтейн вздохнул. Судьба есть судьба. Надо просто следовать ей, и всё. А пока сделать всё, чтобы жизнь капитана не подвергалась опасности. Стараясь оставаться незамеченным, он осторожно начал карабкаться вверх. Камень, гулко упав, едва не угодив французу в висок. Де Фонтейн ускорил шаг, с трудом сдерживая биение сердца. Странные сны капитана, его необъяснимая тревога и, наконец, зловещий голос де Лагуны в тот момент, когда он говорил про этих Солсбери... Разбуженная вторжением человека летучая мышь, хлопнув крыльями, сорвавшись с окна.

     – Кто здесь? – раздавшийся сверху голос Сильвера эхом отразился от стен.

    Де Фонтейн спрятался за каменный выступ. Он уже почти достиг высоты, на которую забрался Сильвер, и лишь чуть более десяти шагов отделяло их друг от друга.

    – Здесь кто-то есть! Отзовитесь? Кто вы?

    Де Фонтейн выглянул из укрытия. Сильвер недвижно стоял на лестнице. Лицо его было скрыто убегающими вверх каменными ступенями, но француз отчётливо видел тонкую руку, судорожно сжавшую рукоять сабли. Затаив дыхание, де Фонтейн с трудом удерживался от того, чтобы выйти из укрытия. Немного постояв на месте, Сильвер начал вновь карабкаться наверх. Де Фонтейн следовал за ним, и вскоре они достигли площадки. К счастью, она оказалась достаточно просторной, а в над небольшим возвышением оказалась была глубокая ниша, в которую спрятался продолжавший наблюдение француз. Сильвер остановился перед тяжёлой мангровой дверью. Дотронувшись до подвязанного на поясе пистолета, он тотчас же опустил руку и осторожно постучал.

    – Откройте, пожалуйста, я не причиню Вам зла

    Дверь, скрипнув, приотворилась. Укрытие, в котором прятался француз, располагалась на несколько ступеней выше площадки, и де Фонтейн мог отчётливо видеть происходящее. Сильвер замер на месте, и тут же отступил назад. Из проёма к порогу приближался скелет. Точнее, пока его ещё можно было назвать мужчиной, однако внешность его позволяла скорее отнести его к миру призраков, нежели к миру людей. Возраст его трудно было определить из-за непомерной, почти нечеловеческой худобы. Бледно-желтоватая кожа обтягивала черепные кости, покрытые завитым париком, ещё хранившим пряный запах мускуса. Остатки сшитого по последней парижской моде камзола и рубахи тончайшего шёлка болтались на тощем теле. Но ещё большее изумление вызывало поведение этого существа. Несмотря на ужасающую худобу, оно двигалось легко и непринуждённо, а изысканность манер заставляла предположить, что в прежней своей жизни оно вращалось никак не менее, чем в кругах, близких к высочайшим особам. Де Фонтейн вздрогнул. Тот сон, что рассказывал Сильвер... Он сбылся с точностью до мельчайших деталей! Но кто был этот человек? Почему он здесь, и что произойдёт теперь с Сильвером? Произойдёт на его, де Фонтейна, глазах, если только он не вмешается и не сможет предотвратить наихудшее?

    Скелет церемонно поклонился стоящему на пороге Питеру. Тот несколько мгновений стоял как вкопанный, забыв о правилах этикета.

    – С кем имею честь говорить? – мелодичный голос незнакомца вывел обоих пиратов из оцепенения

     – Капитан Питер Сильвер, – поклонился ему флибустьер

    – Оливер Сесил, граф Солсбери, – скелет сделал попытку улыбнуться, но высохшая кожа с трудом поддавалась его усилиям,

    Де Фонтейн шагнул вперёд, но по оплошности вновь задел лежавший на площадке камень. Тот с грохотом свалился вниз. Сильвер вздрогнув, оглянулся. Отпрянувший француз вновь укрылся в своём убежище. Ещё несколько мгновений Сильвер и Солсбери глядели друг на друга, но потом капитан прервал затянувшуюся паузу.

     – Ваша дочь здесь?

     Солсбери шагнул вперёд и грубо оттолкнул Сильвера. Глаза его вылезли из орбит. Он угрожающе взглянул на капитана и затряс перед ним костлявой рукой

     – Убью! Только дотронься до неё, грязный пират!

     Сильвер отступил назад и почтительно поклонился. Казалось, охватившее его волнение прошло, и он вновь чувствует себя непринуждённо.

     – Не беспокойтесь, граф, – уверенно произнёс он, – мои люди доставят вас туда, куда Вы сами пожелаете. Вы и Ваша дочь будете в полной безопасности.

     В воздухе повисла пауза. Де Фонтейн замер, боясь выдать себя вздохом или движением.

     – Я тебе говорила, папа, что эти люди пришли нам помочь, – юное белокурое создание выпорхнула из-за полураскрытой двери. Девушка была в том возрасте, когда даже голод не способен погубить едва расцветшую красоту.

    – Папа, а ты не верил, говорил, что они такие же звери, как испанцы, – вновь защебетала она.

     Питер поклонился со всем подобающим в таких случаях почтением:

     – Не все флибустьеры звери. Многие из них уважительно относятся к порядочным женщинам. Хотя, справедливости ради, и среди них есть такие, с которыми не приведи Господь встретиться юной девушке.

     – Проходите, капитан! Слава Богу, Вы не такой, – Солсбери попытался засмеяться. Всклокоченные локоны его парика тряслись в такт движениям головы.

     – Мне надо идти, граф! – Питер какое-то время стоял на пороге, но затем всё же шагнул вперёд, оставив дверь приоткрытой. Взорам приблизившегося де Фонтейна открылся деревянный стол, на котором стояла тарелка с двумя маленькими кусками маисовой лепёшки. Серый мышонок, сидящий рядом, держал в цепких лапках оставленный ему хозяевами помещения кусочек и с наслаждением поглощал его, шевеля тонкими усиками.

     – Президент домогался моей дочери, капитан, – попытался улыбнуться Солсбери. –  Он присылал нам лучшие блюда, но мы ничего не ели, боясь, что он добавил в неё вещества, которые временно парализуют рассудок.

     – Вы удивлены, капитан, – прощебетала девушка, кивком головы указав на мышь. Мы с отцом живы только благодаря этому малышу. Мы ели лишь хлеб, который предварительно давали ему попробовать.

     – Никогда бы не мог подумать, что грызуны могут принести пользу, – скрипуче рассмеялся Солсбери и тут же добавил. – А вообще-то вы вовремя, ребята. Вчера нам было сказано, что мы не доживём до сегодняшнего вечера.

     Де Фонтейн с изумлением взирал на капитана и его странного собеседника.

     – Вам надо немного поесть, – произнёс Сильвер, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе

     – Мы подождём. Если Вы задержитесь здесь надолго, исход боя может перемениться, а тогда уж мы точно лишимся жизни.

     Питер молча поклонился и отступил на несколько шагов, а затем, хлопнув дверью, бросился вниз. Дождавшись, пока шаги капитана смолкли, де Фонтейн последовал за ним. Теперь в президентском дворце не осталось ни одного испанца, за исключением самого дона Эрнандо, восседающего на своём троне и надёжно охраняемом флибустьерами. Вскоре прибыл и Хуан Хосе, помещённый, с сохранением всех необходимых предосторожностей, в покои, соседствующие с отцовскими. Лишь Сильвер, казалось, погрузился в странную задумчивость. Отослав на башню лучшие яства, найденные им на кухне, он бродил по дворцу, размышляя о чём-то своём. Капитан молчал, и даже настойчивые расспросы де Фонтейна и вернувшегося во дворец  Вольверстона не помогли разговорить его. Вскоре был доставлен выкуп за принца, и связанный Хуан Хосе под радостные женские крики и громкие всхлипывания был торжественно водворён в президентские покои. Через полчаса прибыли другие обозы, на которых были доставлены ценности, полученные в качестве выкупа от богатых горожан, а к вечеру вернулся и Крисперс, оказавшийся намного удачливее самого короля пиратов Генри Моргана. Как следовало из рассказа счастливчика, команде которого причиталась четверть всех захваченных сокровищ, ему со ста пятьюдесятью смельчаками удалось подкараулить караван и, захватив его, развернуть назад в сторону Панамы. Ещё через полчаса прибыл Стилл со своим отрядом, которым наконец-то удалось разыскать спрятанное в подвалах золото, украденное президентом де Лагуной у самого короля Филиппа. Сильвер по-прежнему был немногословен, и лишь отдавал краткие распоряжения. Отказался он и от предложения команды провести ночь во дворце. Предупредив, что всё вино отравлено испанцами, он приказал пиратам немедленно выступить в путь. Раздосадованные подобной жёсткостью, люди немного поворчали, но, вспомнив о том, какая доля причитается каждому из них, скрепя сердце выполнили приказ. Ценности были погружены в повозки, туда же водрузили и изрядно отощавших Солсбери. Большинство же флибустьеров, на долю которых не осталось ни коней, ни быков, отправились сопровождать караван пешим ходом. Спустя десять дней скитаний отряд вернулся в крепость в устье реки Чагре, к месту стоянки кораблей. Так закончилась панамская экспедиция Сильвера, которая не только сказочно обогатила «палату лордов», но и оказала огромное влияние на будущее самого капитана.