Текст книги "Дочь капитана Блада"

Автор книги: Нелли Искандерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

    – Ты может ещё сгодишься, а вот другие... Да самому старшему из вас от силы шестнадцать будет, какой с таких прок?

    – Я за ребят ручаюсь, – возразил Нэд, – да и руки лишние пригодятся.

    – А Арабелла? – вдруг встрепенулся Питт, обратившись к облокотившемуся на фальшборт незнакомцу, столь ловко вызволившему их из испанского плена. Но тот молча взирал на разгоревшуюся на квартердеке перепалку и он задумчиво вертел огромный розовый бриллиант, украшавший затянутую в перчатку руку.

    – Что с Арабеллой, я тебя спрашиваю! Отвечай! Ты её родственник? Тот франт из Лондона?

    Несколько человек с силой толкнули Уоллеса в бок – пререкаться с тем, кто только что спас тебе жизнь, было по меньшей мере легкомысленно.

    – Нет больше Арабеллы, – хриплым голосом ответил незнакомец. В чертах его действительно просматривалось сходство с дочерью Брэдфорда. Столь же смуглый и синеглазый, ростом он был разве что на пару дюймов выше и, судя по всему, несколько старше Арабеллы. В облике и манерах чувствовались уверенность и хладнокровие. Вряд ли его можно было назвать высокомерным, но, судя по всему, молодой человек намеренно подчёркивал своё аристократическое происхождение. Он был чем-то сильно встревожен – сквозь оливкового цвета кожу явственно проступала бледность, а во взгляде сквозила едва уловимая грусть.

    – Я опоздал, – после небольшой паузы добавил он, – Арабелла погибла. Убила себя, чтобы не стать игрушкой в руках этого зверя...

    – Врёшь! Почему ты сразу не сказал? Да кто ты сам такой? Ты не ответил...

    – Можете называть меня Питер, – сухо ответил незнакомец, – Я её кузен, а родословную мою пересказывать нет ни времени, ни смысла. Если мы не примем решения, то до ближайшего берега не доберёмся. Шкипер у нас есть, плотников двое. Пока нет боцмана. Канониров и вантовых мало, но есть люди им в помощь. Канонирами может командовать Роджерс, он дело знает. Остаётся выбрать капитана и распределить вахты.

    – А парень прав, – поддержал Питера Нэд, – молодой, но смышлёный. Боцманом, помниться, Дик был в молодые годы.

    Пятидесятилетний Дик Чейнс молчал, уставившись на палубные доски. Казалось, он менее всего желал вспоминать о собственном прошлом.

    – Да ладно тебе, Дик, – подбодрил его Нэд, – ну пиратствовал ты, ну и что? Кто тебя здесь за это осудит?

  – Послушайте, а может, мы тоже..., – подал голос тринадцатилетний Джеймс Годфри, сын плантатора, ещё недавно предлагавшего всем вернуться в Нассау, – давайте отомстим за всех, а?

    – Ты что, парень? – отец залепил не в меру языкастому отпрыску подзатыльник, но слова мальчугана уже возымели действие. Как часто бывает, многим пришла в голову одна и та же мысль, но она была столь дерзкой, что каждому хотелось, чтобы высказал её кто-то другой.

  – Послушайте, а ведь он дело говорит, – поддержал его бывший шкипер Крисперс. – На Багамы идти опасно, на Ямайку тоже. Нэд прав, никто не знает, что произошло в других британских колониях. Можно податься на нейтральные территории, но никто не знает, что нас там ждёт. У нас нет ни денег, ни ценных бумаг – ничего, что помогло бы нам стать на ноги, и виноваты в этом испанцы. Но зато в наших руках отличный корабль, сорок пушек и полно мушкетов. Чего ещё желать?

    – Молодец, Крис, – с нижних рей раздались одобрительные возгласы вантовых. -Тебе бы политиком быть – говорить хорошо умеешь.

    – Предлагаешь мне вспомнить молодость, – усмехнулся Нэд. – А что, в этом есть резон. Правда, дело очень рискованное. Команды нет, да и времена  не те. Редко кто из губернаторов свидетельства выдаёт. Хотя есть у меня один приятель. Француз,  лет десять как на посту. Если решимся, могу потолковать.

    – Я за то, чтобы отомстить испанцам, – решительно промолвил Питт, – я любил Арабеллу. Любил с самого детства, хотя мне не раз говорили, что она мне не пара. Помнишь, Нэд? Миссис Брэдфорд её за Питера сватала, а у него то морская болезнь, то сплин, то хандра...

  Бывший пират с тревогой покосился на стоявшего рядом Питера. Тот же, будто невзначай, отвернулся к фальшборту и поднёс к глазу подвешенную на поясе подзорную трубу. Питер по-прежнему казался бледным и заметно встревоженным.

  – Не время счёты сводить, Питт, – холодно заметил он, – Нэд, взгляни-ка сюда

  Питер указал рукой на возвышающуюся на юго-западе скалу. Среди покрывавшей её невысокой растительности виднелись то ли ветки деревьев, то ли мачты проходившего вдали корабля.

    – Марсовой! Что на юго-западе?

    Не услышав ответа, капитан запрокинул голову. Наблюдательные площадки на мачтах пустовали. На квартердеке же вновь разгорался спор между бывшим шкипером и плантаторами.

    – Джеймс! – кивнул он в сторону не в меру болтливого Годфри-младшего, – На грот-мачту! Быстро!

    Ловкий плантаторский сын в мгновение ока взобрался на смотровую площадку и тут же завопил во всю глотку:

    – Верхушки мачт! Флаг испанский! Больше не видно ничего

    – Куда идут?

    – Нам наперерез.

    – В фордевинде, значит. Дай Бог, чтобы не погоня. Попробуем уйти. Не получится – примем бой.

    Капитан покосился на  Вольверстона. Тот одобрительно кивнул.

    – Да ты что, Питер? – возмутился Годфри-отец, – мы же...

    – Драться будем в крайнем случае, – оборвал его капитан, – а пока...

    На мгновение он замолчал. Смуглое лицо, поначалу встревоженное и грустное, обретало всё более решительное выражение.

    – Роджерс и канониры на пушечную палубу! В помощь к орудиям Джеффильд, Майлс, Шейн, Уоррен и Годфри.

    Несколько бывших плантаторов, неожиданно для себя оказавшихся в числе орудийной обслуги, с недоумением взирали на юнца, столь бесцеремонно узурпировавшего обязанности капитана. А тем временем с наблюдательной площадки на грот-мачте вновь раздался звонкий голос Джеймса Годфри:

    – «Кадис»! Тот, что стоял в Нассау!

    –  Значит, погоня, – Питер вновь обернулся к  Вольверстону. Во взгляде читался немой вопрос. Старый вояка молча кивнул, и воодушевлённой поддержкой аристократ вновь подал голос:

    – Подготовиться к повороту!

    Вокруг тут же раздались отрывистые выкрики – мачтовые передавали команды на ванты. Зависшие у рей моряки подбирали гитовы и травили шкоты, а Джеффильд и Годфри-отец всё ещё стояли на палубе, споря и не в меру бурно жестикулируя.

    – Вот это да, – прыснул в кулак матрос, ещё недавно служивший юнгой на «Солнце Ямайки», – важные персоны у нас в прислугу назначены. Да только вот не рады видать...

    Мысль эта показалась ему столь занимательной, а вид высоких особ в сей судьбоносный момент их жизни был столь комичен, что юнга отвлёкся и выпустил снасти из рук.

  – Поворот!!! – крепнущий ветер разнёс над волнами голос капитана, но судно, встав против ветра, начало медленно двигаться кормой вперёд, постепенно теряя управление. Собравшиеся на палубе люди испуганно переглядывались, проклиная судьбу, по воле которой они оказались в руках зелёного юнца, ничего не смыслящего в морском деле. В течение нескольких мгновений на корабле воцарился полный хаос. Несколько человек попытались броситься к шлюпкам, другие просто стояли на месте, не зная, что предпринять для собственного спасения. Тем временем порывы усиливающегося ветра начали относить галеон назад, и он всё больше и больше раскачивался на набегавших на палубу волнах.

  – На грот-мачте! Паруса перебрасопить на левый галс! Дик, не зевай! – громко выкрикнул ничуть не растерявшийся Питер, – продолжить поворот!

  Побледневший виновник происшествия по имени Дик судорожно схватил в руки снасть и принялся исполнять приказ. Заскрипев, судно медленно ложилось на новый курс, постепенно отдаляясь от преследовавшего его «Кадиса».

    – Хорошо бы оторваться, да вот только ветер..., – Питер обернулся к стоявшему рядом с ним  Вольверстону. Тот же в ответ кивком указал на палубу, где по-прежнему царил хаос. Годфри и Джеффильд метались по квартердеку, ещё двое бывших плантаторов в отупении взирали на происходящее, и даже бывалые рыбаки то и дело оглядывались по сторонам, будто ища поддержки.

    – Прекратить панику! – снова выкрикнул Питер, – Сетку натянуть! Канониры – к пушкам! Остальные с мушкетами на квартердек!

  Мужчины переглянулись. С другой стороны, этот никому не известный наглец всё-таки прав, да и он, похоже, понимает, что надо делать. Тем более что именно ему пришла в голову мысль о том, как захватить «Инфанту». Выбора не было, и они поспешно бросились исполнять приказания новоиспечённого капитана. Над палубой была натянута защитная сетка, а канониры заняли причитающиеся им места у пушек. А тем временем «Кадис», подгоняемый крепчающим ветром, неуклонно приближался к беглецам, и их шансы на благополучный исход операции таяли с каждой минутой. Первым осознал это

 Вольверстон и тут же с сомнением покосился на стоявшего рядом Питера. Столь хрупкий субъект с замашками высокородного аристократа гораздо лучше смотрелся бы на начищенном до блеска паркете Сент-Джеймса или Кенсингтона, чем в разгар боя на корабельной палубе.

    – Уверен, что выдержишь? Абордажа не избежать, значит, будет настоящая мясорубка.

  – Понимаю, – кивнул Питер, – но разве у нас есть выбор?. Не думаю, что будет хуже, чем в Нассау.

    Приблизившись на расстояние пушечного выстрела, испанский фрегат начал маневрировать, постепенно разворачиваясь к «Инфанте» бортом. Судя по всему, он совсем недавно побывал в бою – фок-мачта была переломлена пополам, а в носовой части чуть выше ватерлинии зияла глубокая пробоина. Да и на оснащение его кто-то явно поскупился – крепкие молодцы с трудом управлялись с тяжёлыми неповоротливыми орудиями на верхней палубе, калибр которых явно не соответствовал их габаритам. Ржавые порты на нижней палубе открывались с трудом. «Инфанта» же находилась в отличном состоянии, а после очередного поворота стала в наветренное по отношению к «Кадису» положение, обратившись к нему левым бортом.

    – Огонь! – залп мощных бортовых орудий оглушил не привыкших к подобным звукам бывших островитян, а от едкого дыма перехватило дыхание. Чихая, кашляя и бранясь, новоиспечённые матросы проклинали всё – и тупоголового королевского посланца, и испанцев, и злую судьбу, по воле которой они оказались в столь плачевном положении.

    На юте раздались крики – шквал мушкетного огня с марсов и квартердека «Кадиса» сразил пятерых, а остальные вяло отстреливались, пытаясь спрятаться за такелажем.

    – На квартердеке! – вновь выкрикнул Питер, – прекратить панику! В три ряда перестроиться! Вести беспрерывный огонь!

    – Отлично, Питер! Вспомним старика Моргана! – громовой голос  Вольверстона заглушил последние слова капитана. Взяв в помощники пару опытных матросов, одноглазый верзила направлял мушкетный огонь, используя известную ещё со времён Моргана пиратскую хитрость*.

  Тем временем порыв сильного ветра отнёс дымовую завесу в сторону испанца. После удачного залпа англичан фрегат окончательно лишился фок-мачты и теперь неуклюже маневрировал, пытаясь выйти в наветренное положение. «Инфанта» же, развернувшись, обратилась к неприятелю узкой носовой частью.

    – Держитесь, ребята!

    Голос Питера потонул в оглушительном грохоте – заговорили пушки «Кадиса». Но ответный залп лишь слегка задел бортовое ограждение корабля и повредил верхнюю часть грот– мачты. Повсюду раздавались радостные возгласы. Первые успехи воодушевили команду, а ведь совсем недавно мало кто верил, что «Инфанта» вообще сможет вести бой.

  – Поворот! С правого борта огонь!

  Языки пламени вырвались из пушечных портов. С испанского фрегата послышались крики раненых и треск ломающихся снастей.

    – Отлично! – завопил  Вольверстон, – прямо в руль попал! Трудно теперь им придётся!

    На квартердеке отчаянно палили из мушкетов, но ряды стрелков уже изрядно поредели, а юнги не успевали оттаскивать с палубы убитых и раненых.

    – Смотри-ка, Питер, в дрейф ложится, – голос Нэда вновь загрохотал над палубой, но его тут же заглушил очередной залп приблизившегося почти вплотную к «Инфанте» испанского фрегата. Галеон содрогнулся всем корпусом – одно из ядер угодило в пушечный порт.

  – Что с канонирами? – выкрикнул изрядно охрипший Питер

  – Двое убитых, один ранен, – отозвались снизу

  – Держитесь! Теперь с правого борта! По ватерлинии!

  Снова залп. Крики испанцев слышались совсем рядом. Раздумывать было некогда.

  – Подготовиться к абордажу! Нэд!

  – Крисперс, Майлс, Дик..., – опытный  Вольверстон отбирал самых крепких, способных выдержать тяжёлую рукопашную схватку. Но не так-то просто было отвязаться от Питта Уоллеса.

  – Я с вами, Нэд!

  – Молод ещё, – оборвал его старый морской волк

  – А он? – Питт кивнул в сторону Питера.

  – Этот тем более, –  Вольверстон смачно выругался

  Спорить с Нэдом было бесполезно, и Питт отступил. Сжав крючья, матросы абордажной группы замерли у фальшборта в ожидании команды, готовые намертво пришвартовать «Инфанту» к потерявшему управление «Кадису».

  – На абордаж! – охрипший Питер с трудом перекрикивал мушкетную канонаду. Но всем и без этого было ясно – бой выигран только наполовину. Сжав в руке саблю, капитан метнулся к фальшборту. Мгновение, и «Инфанта», содрогнувшись, тяжело ударилась о борт испанского фрегата. Матросы ринулись на палубу «Кадиса», перепрыгивая через сцепленные фальшборты и истошно вопя.

  – Ты куда? – голос  Вольверстона был непривычно резок. – Живо назад!

  Он с силой оттолкнул капитана, но тот вновь рванулся вперёд и через несколько мгновений перемахнул через бортовое ограждение. Так и не облачившись в кирасу и шлем, он ворвался на шкафут в щёгольском чёрном камзоле и шляпе с остатками сорванного испанской пулей роскошного плюмажа.

Нэд тревожно взглянул на капитана. Ринувшись вперёд, Питер замахнулся саблей на подступавшего испанца и рассёк ему висок. Матрос рухнул, заливаясь кровью. Ещё один... Он был совсем близко, а клинок его уже рассекал воздух. Мгновение, и рука Питера рванулась к пистолету. Выстрел. Тело тяжело опустилось на палубу. Теперь – ещё двое. Сцепившись с двумя рослыми испанцами,  Вольверстон с трудом успевал следить за капитаном. Тот отчаянно отбивался, прорубая дорогу среди наступавших испанцев. Чёрное от копоти лицо побледнело и Питер, казалось, вот-вот лишится чувств. Но вот он качнулся, вцепившись в ванты... Схватив обоих противников за горло мощными ручищами,  Вольверстон со всей силы столкнул их лбами и тотчас же швырнул в стороны. На помощь... Надо было остановить, не позволить... На мгновение Нэд понял, точнее, каким-то шестым чувством ощутил, как к горлу Питера подступила мучительная дурнота. Ещё один испанец...  Вольверстон замахнулся и, с силой рубанул ему саблей по темени, метнулся к ослабевшему Питеру, на которого уже наступали трое здоровяков. Всего несколько шагов. Чьи-то предплечья, сомкнувшись, стиснули горло. Дотянувшись рукой до подвешенного на поясе пистолета,  Вольверстон выстрелил назад – наугад, в повисшего на нём испанца. Руки нападавшего разжались, и обмякшее тело скользнуло по спине. Теперь к Питеру...  Вольверстон тщетно искал его глазами, но тот... Страшная догадка мелькнула в мозгу.  Неожиданно среди кровавой массы вновь мелькнула знакомая фигура. Питер вновь наступал. Испанцы вновь валились наземь под ударами его сабли, а он, прорубая дорогу, уверенно продвигался вперёд.  Вольверстон облегчённо вздохнул и ринулся в бой.  Англичане захватили весь квартердек, и теперь теснили испанцев на юте и баке, отвоёвывая каждый дюйм палубы. Питт Уоллес, так же не облачившийся в доспехи, отчаянно размахивал саблей, взбираясь по лестнице, ведущей на ют. Высокий и тощий, как скелет, в рваной окровавленной рубахе, с ниспадавшими на плечи всклокоченными волосами, он внушал ужас одним своим видом. За ним следовал, ловко орудуя двумя саблями одновременно, опытный фехтовальщик Уоррен Крисперс. Ещё с десяток человек теснили отступавших испанцев в сторону лестницы, ведущей к трюму.

    – Давай, Крис, ещё немного... Питт! Берегись! Сзади!

    Выстрел... Уоллес оглянулся. Позади него было перекошенное от злобы лицо – бледное, неживое. Тело испанца медленно оседало наземь. Рядом с ним стоял Питер, держа в руке дымящийся пистолет. Неужели смерть была так близко? Нет, всё-таки Питер молодец – ещё раз спас ему жизнь. Если они оба переживут этот день, то наверняка станут друзьями. Но вот, кажется победа. Испанцы рванулись к шлюпкам, а зазевавшихся уже теснят к лестнице Нэд и Крисперс с отрядом. Бросив взгляд на залитую кровью палубу, Уоллес снова увидел капитана. Питер стоял у фальшборта, опустив саблю и вцепившись в ванты. Каким бледным, оказывается, может быть его лицо!  Эта бледность просвечивала даже через толстый слой копоти.  Испанец... На вантах, совсем близко к Питеру... Саблю занёс, ещё мгновение...   Выстрел. Капитан обернулся и отпрянул назад. Прямо перед его глазами с вант свалилось тело испанца, а Питт Уоллес, больше похожий на изображение «Весёлого Роджера», чем на себя самого, всё ещё сжимал пистолет.

    – Ты спас мне жизнь, – на закопченном лице Питера мелькнула смущённая улыбка

  – Да что уж там, это ты... Считай, мы квиты. И прости меня за то, что...

  – Да ладно.

На лестнице мелькнула голова  Вольверстона, а вскоре и сам он появился на палубе.

  – Хватит вам, ребята, – рассмеялся Нэд. – вы не в Сент-Джеймсе, и бой ещё не закончен. Надо осмотреть трюм и нижние палубы

  После битвы команда вновь собралась на квартердеке. Тотчас же был осмотрен и перенесён на «Инфанту» призовой груз, составивший около пятидесяти сундуков серебра и ещё несколько точно таких же – с изумрудами и жемчугом. Большая часть команды согласилась с Крисперсом, и «Кадис» было решено не затапливать. Командование фрегатом принял  Вольверстон. Отправив на «Кадис» три с небольшим десятка матросов и плотника, Нэд предпочёл пока задержаться на «Инфанте».

    – А вправду, давайте попробуем, – не унимался Джеймс Годфри, уже почувствовавший себя настоящим морским волком, – ведь нам же удалось победить!

  На этот раз Джеймса поддержала большая часть команды. Но Питер медлил, то и дело глядя на хранившего безмолвие  Вольверстона.

    – Решайся, Питер, – Питт Уоллес предпринял ещё одну попытку убедить товарища. – Ты отличный моряк, и с тобой мы отомстим за всех... И за Арабеллу тоже...

  Капитан опустил глаза, а на щеках снова проступила лёгкая бледность.

  – Что скажешь, Нэд? – обратился он к  Вольверстону. –  Сегодня противник был слаб, а удача оказалась на нашей стороне. А если наоборот? Кто готов на это?

Нэд молчал, погрузившись в свои мысли. Да, он был абсолютно уверен, что неопытная команда никогда не сможет победить в бою. Но, с другой стороны, разве это только что не произошло? Разве кучка отчаявшихся беглецов не одержала ещё одну победу?

  – С другой стороны, кто из нас может вернуться в Англию? – продолжал Питер. – У кого есть средства? Даже если мы поделим всё, что захватили сегодня. А документы? Как мы сможем доказать, что не погибли в Нассау?

    На палубе воцарилось молчание. Конечно, сидя в трюме, каждый мечтал о свободе, но какой она станет, никто не мог предположить. Вчерашние жители Нассау постепенно осознавали, что прошлое окончательно погрузилось в небытие. Каким должно стать будущее?  За бортом плескались волны, а ветер постепенно набирал силу. Вечная опасность подстерегала повсюду. Опасность, к встрече с которой никто из них не был готов.

  – Ладно, ребята, – вновь заговорил капитан, видя, что его товарищи уже исчерпали все запасы красноречия. – В английские колонии мы идти не можем. Никто не знает, что там произошло после визита Мэнсона. У Нэда есть приятель – губернатор Тортуги. Там   нас примут, и не будут расспрашивать. Остров хорошо защищён, и испанцы туда не доберутся. Поделим добычу, а после этого каждый волен поступать как захочет.

  – А сам ты что решил? – поинтересовался Крисперс. Предложение Годфри-младшего казалось ему заманчивым. Жалование шкипера королевского флота было невелико, а падение Нассау обратило в прах его надежду в скором времени занять место командующего фортом.

  – Пока не знаю, – задумчиво промолвил капитан. – Мне будет трудно доказать свои права, да и найти место в новой жизни, без титулов, и состояний. Всё, что я умею – это кое-как управляться с кораблями. Правда, и в этом я пока что лишь жалкий любитель, не чета Нэду.

    Оставалось лишь одно – решить, как поступить с пленными, но разум всё же взял верх над вполне естественным желанием отомстить, и все они были высажены в шлюпки вблизи Большого Инагуа.

  * Примечание

  Беспрерывный огонь – имеется в виду использованный Морганом в ходе Панамской кампании приём, когда стрелки выстраивались в три линии. Пока одни вели стрельбу, остальные перезаряжали оружие. Таким образом, Морган получил возможность практически беспрерывно обстреливать противника.

  Орудийная прислуга (обслуга) – вспомогательный персонал, оказывающий помощь канонирам.