Текст книги "Дочь капитана Блада"

Автор книги: Нелли Искандерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

  Глава 19. Светские беседы

  Несмотря на раннее время, в таверне «У французского короля» было многолюдно и шумно. Многочисленные посетители кутили, играли в карты и в кости, проматывая нажитое добро.

  – Эй, хозяин, дай-ка нам ещё рома! – прохрипел изрядно перебравший Джек Нортон, капитан шлюпа «Ласточка», три дня назад возвратившегося из очередного рейда.

  – Зачем тебе ещё, Джек? И так хорош, – со смехом парировал владелец таверны дядюшка Жорж. Этот добродушный румяный толстяк слыл известным балагуром и любителем рассказывать невероятные байки, якобы услышанные им от местных пиратов.

  – А я говорю давай, папаша Жорж, – Нортон стукнул по столу пустой бутылкой и потянулся за пистолетом

  Дядюшка Жорж, смекнув, что отказ сулит его заведению весьма неприятные последствия, сделал знак мальчишке-помощнику, и тот тут же исчез за перегородкой.

  Дверь скрипнула, и в таверну вошли четверо здоровенных детин во главе с долговязым худым брюнетом.

  – Привет, Робер, и ты здесь? – рассмеялся Нортон, – а где же твой капитан? Месье де Вернон, как обычно, занят делами?

  Долговязый откинул полы светло-зелёного камзола, уселся за столик и недовольно фыркнул:

  – У моего капитана дела, а у тебя, как я вижу, снова шкуры да какао? Привёл бы лучше в порядок свою «Ласточку», а то я слышал, что принц шесть кораблей да полные трюмы золота привёз.

  – Отстань, Жиль, – Нортон нахмурился и сжал кулаки, – чуть что – всё принц да принц... Надоело... Повсюду только о нём и разговоры...

  – Завидуешь, Джек? – подал голос один из спутников Жиля Робера, хмурый субъект с чёрной повязкой на глазу, – а то смотри, вот он идёт – прямиком к губернатору. У них свои счёты – гляди, какая колымага за ним едет...

  Нортон нехотя взглянул в маленькое грязное окошко. По пыльной дороге, покачиваясь, ехала телега с сундуками, а по обе её стороны медленно шествовали два здоровенных молодца. Капитан «Ласточки» взял со стола поданную ему бутылку, опрокинул её, отхлебнув несколько глотков хмельного напитка, и тупо уставился на тяжёлую мангровую дверь. Пауза оказалась недолгой – дверь вскоре распахнулась, и на пороге появился крепкий субъект лет тридцати в коричневом камзоле. Нельзя было назвать его красавцем, но весь его облик дышал какой-то особенной, спокойной уверенностью. Гордо посаженная голова, откинутые назад русые волосы, длинная шпага, болтающаяся на простой кожаной перевязи выдавали в нём человека отчаянной профессии.

  Сидящие за столиками пираты почтительно приветствовали вошедшего, но он ответил им лишь лёгким кивком головы и тут же взглянул на сидящего за столиком Нортона.

  – Привет, капитан! – процедил сквозь зубы незнакомец, – опять горе спиртным заливаешь?

  – Как видишь, Гарри, – буркнул Джек, уставившись в стол

  – Хочу попросить тебя об одной любезности.

  – Снова в драку ввязался, Уайт? Не надоело?

  – Повздорил тут с одним франтом, из новичков. Будешь моим секундантом?

  – О чём ты говоришь, Гарри? Ты же видишь, не могу я сейчас. Бери Олдрайта и Уилсона. Когда дуэль?

  – После полудня, на пристани. Приходи – посмотришь, как я уложу этого дерзкого мальчугана.

  За сим незнакомец кивнул окончательно осовевшему капитану, пытающемуся пробормотать себе под нос нечто не вполне внятное, и вышел вон, громко хлопнув дверью.

    Закончив делёж добычи, Питер первым делом направился в дом губернатора. Надо сказать, что возвращение молодого капитана оказалось поистине триумфальным. Всего несколько дней прошло с того момента, как эскадра бросила якорь в Кайонской бухте, а его имя уже было у всех на устах. Слухи о победах, многократно преувеличенные их непосредственными участниками, мгновенно разнеслись по острову. Поэтому, не успел удачливый капитан миновать таверну, где попивал ром расстроенный собственными неудачами Нортон, как вездесущие мальчишки уже донесли весть о его прибытии до ушей самого месье де Монтенона. Губернатор встретил старого приятеля с распростёртыми объятиями, тем более что Сильвер, как обычно, не ограничился устными заверениями в вечной дружбе, а прихватил с собой десятую часть захваченных командой ценностей.

  – Рад снова видеть Вас, месье де Монтенон, – с улыбкой приветствовал капитан обрадованного француза, встретившего его у самых ворот

  – Здравствуйте, дорогой мой капитан, – де Монтенон шаг за шагом увлекал Питера вглубь сада, бросая нетерпеливые взгляды на крепких молодцов, с трудом вытаскивающих из кареты тяжёлый неповоротливый сундук.

  – Испанские дублоны, – Сильвер кивнул в сторону медленно приближавшегося эскорта, – и ещё немного драгоценностей. Надеюсь, Вашим дочерям они понравятся.

  – Зачем же так, месье Сильвер? Мы с Вами старые друзья, – де Монтенон смущённо улыбнулся, но глаза его предательски косили на сундук

  Питер поклонился губернатору с налётом насмешливо-почтительной церемонности и хитро подмигнул:

  – Наша дружба бесценна для нас обоих, месье де Монтенон. Мой скромный подарок – лишь слабая попытка отблагодарить Вас за Ваше неизменное покровительство и добрые советы. Улов отличный, и я с радостью поведаю Вам все подробности, если Вы того пожелаете. Кстати, как здоровье Ваших прекрасных дочерей?

  – Пройдёмте в беседку, – де Монтенон подал руку юноше, – я хотел бы поговорить с Вами без посторонних ушей. Бездельники слуги всюду суют свой нос, а мне не хотелось бы огласки.

  Питер молча кивнул, и оба медленно направились в центр сада по вымощенной камнями дорожке. Надо заметить, что небольшая беседка в стиле раннего короля Людовика 14 отличалась крайне удачным расположением. Находящийся в ней счастливчик имел возможность созерцать даже самые отдалённые участки губернаторского сада, но ни один любопытный, будь то слуга или член семьи, не мог подойти к ней, не будучи замеченным. Этой особенностью лёгкого и весьма романтично украшенного строения не раз пользовалась Мари Жермен во время тайных встреч с капитаном Перэ. Когда лёгкая дверь застеклённого павильона закрылась, губернатор хитро прищурился и осторожно поднёс палец к губам:

  – Прошу меня извинить, капитан, но я настоятельно прошу Вас сохранить в тайне наш маленький заговор. Ах, если бы Вы знали, какую неоценимую услугу Вы мне оказали...

  Питер с недоумением взглянул на собеседника и пожал плечами:

  – Так что же произошло? Мари Жермен вышла замуж?

  – Пока нет, но, может быть, в скором времени это и произойдёт. Недавно к нам прибыли два важных вельможи из Версаля – граф Анри де Жуайен и шевалье Франсуа де Нуатре. Судно графа стоит на ремонте, и они с шевалье вот уже три недели развлекают девочек милой светской болтовнёй. Оба весьма образованы, богаты, и самое главное – симпатизируют моим дочерям.

  Питер внимательно слушал, всем своим видом выражая удовлетворение счастливым исходом дела, когда-то сулившего губернатору большие неприятности.

  – Как не радоваться отцовскому сердцу! – закончил де Монтенон, похлопав Питера по плечу, – Отобедайте с нами, месье Сильвер, присоединитесь к приятной компании. Вы человек светский, а граф хорошо известен при дворе. Так что узнаете все последние новости, и прямо из первых рук.

  Сильвер на мгновение задумался. Немедленное согласие отобедать могло быть истолковано не в его пользу.

  – Месье де Монтенон, – осторожно обратился он к широко улыбающемуся губернатору, – мои корабли серьёзно пострадали и нуждаются в срочном ремонте. Поэтому я должен дать распоряжения команде.

  – Ничего, милый мой Питер, – губернатор снова похлопал Сильвера по плечу, – можно мне иногда Вас так называть – чисто по-дружески?

  – Конечно, мы же старые друзья, – немного смутившийся капитан кивнул

  – Так поручите ремонт своему квартирмейстеру, мой дорогой, а сами разделите с нами трапезу, – настаивал губернатор, поправляя спускающиеся на лицо завитые локоны надушенного парика, – а то эти парижские франты ставят меня в крайне неудобное положение.

  – Неужели?

  – Большинство моих приятелей-капитанов всего лишь простые парни, а их матросские байки слишком грубы для утончённых светских львов. Есть, конечно же, де Фонтейн и де Вернон, но один в море, а другой только и ждёт попутного ветра, чтобы покинуть гавань. Как ни крути, мне ничего не остаётся, кроме как уговорить милого друга Сильвера. Надеюсь, Вы не откажете развлечь гостей и поведаете им о своих последних приключениях. Пусть эти аристократы поймут, что и на этом острове можно найти приличную компанию.

  Закончив фразу, де Монтенон метнул быстрый взгляд в сторону своего дома. Матросы уже покидали его, оставив сундуки со всем их содержимым на просторной веранде.

  – Ладно, – рассмеялся Питер, – согласен. Надеюсь, моё присутствие не помешает доблестным кавалерам завоёвывать сердца Ваших дочерей.

  – Нет, нисколько. Думаю, их сердца уже похищены графом и шевалье. Надеюсь, и Вы не пожалеете о том, что согласились. Обсудите светские сплетни, новинки французской литературы. Идём?

  Выйдя из беседки, они прошли по саду и вскоре оказались в гостиной, отделанной в стиле раннего Людовика 14. За большим столом щебетали две юные леди – лёгкая и воздушная Мари Жермен, и её сестра Сюзан Элизабет, жгучая брюнетка с чёрными миндалевидными глазами, скорей похожая на испанку, чем на француженку. Напротив них сидели молодые месье – обладатель роскошных усов и эспаньолки, граф де и Жуайен и совсем юный голубоглазый шевалье де Нуатре. Беседа была в самом разгаре. Обсуждали сочинения Жана Батиста Руссо.

  – Месье де Нуатре, – церемонно произнесла Сюзан, вертя в руках вилку, на которую был насажен маленький кусочек папайи, – как Вам последние его стихи? Не кажется ли Вам, что они несколько скучноваты?

  – Нет, мадемуазель, – шевалье взглянул на девушку влюблёнными глазами, – его сочинения очень свежи и оригинальны. Ими зачитываются многие придворные, в том числе и особы, весьма приближённые к Его Величеству.

  – Неужели? – встрепенулась Мари Жермен. Я слышала, что он влюблён в графиню де Суасси.

  – Это только слухи, – вмешался граф, – на самом деле его сердце давно занято прекрасной Жюльен де ла Мот, сестрицей своего непримиримого оппонента, и лишь соперничество с её братом Антуаном удерживает несчастного от проявления чувств.

  – Однако он пользуется большой популярностью среди дам. Говорят, маркиза де Ламбер посвятила ему один из своих стихов, – будто бы вскользь заметил шевалье де Нуатре.

  – Но она же ему в матери годится? – удивлённо надула губки Сюзан Элизабет

  – Пути любви неисповедимы, мадемуазель Сюзан, и иногда под стареющей оболочкой скрывается горячее и страстное сердце, – де Нуатре с нежностью взглянул на собеседницу, но та надула губки с видом знатока:

  – Всякий глупец найдет еще большего глупца, который станет им восторгаться. Вот Вам ответ Никола Буало. Да и вообще, все эти рассуждения о том, кто прав – древние или наши современники, непреодолимо скучны. Куда лучше просто наслаждаться жизнью, а не философствовать.

  Питер, стараясь не прерывать беседы, скромно занял место в самом дальнем углу стола, но хозяин дома неожиданно помпезно представил его гостям:

  – Господа, позвольте мне познакомить Вас с капитаном Питером Сильвером, грозой испанских судов в Новом Свете. Несмотря на юный возраст, на счету капитана уже несколько блистательных побед, которые сделали бы честь знаменитым флибустьерам.

  Молодые люди, прервали приятный во всех отношениях разговор и с интересом взглянули на Питера. Тот встал, поклонился присутствующим и снова занял своё место.

  Шевалье поклонился в ответ, а граф ответил на приветствие Питера лишь лёгким кивком головы, церемонным жестом взяв со стола несколько кусочков засахаренной папайи:

  – Месье Сильвер, мы наслышаны о Ваших приключениях от господина дЭтуаля. Расскажите нам о Вашей последней экспедиции, – нехотя процедил он сквозь зубы, измерив взглядом юного пиратского капитана, на щеках которого вдруг вспыхнул едва заметный румянец. С трудом сдерживая подступающее к горлу желание достойно ответить на высокомерие графа, Питер попытался выдержать дружеский тон:

  – Вообще-то флибустьер я не более полугода, – весело рассмеялся он, – до этого мы с ребятами были мирными жителями Нью-Провиденс. После захвата Нассау испанцами и гибели наших семей нам ничего не оставалось, кроме как начать зарабатывать на жизнь подобным образом. Но мы расплатились с испанцами их же монетой – теперь Багамы вновь принадлежат Англии.

  – Не скромничайте, капитан, – подбодрил Сильвера губернатор, – а то наши гости подумают, что это – не Ваша заслуга. К тому же мне тоже интересно услышать всё из Ваших уст – ведь в тавернах всякое болтают – не различишь, где правда, а где и прихвастнули ребята...

  Питер коротко, стараясь не утомлять гостей, поведал им о своих последних операциях, упомянув при этом и имя ямайского губернатора.

  – Так Вы видели адмирала Блада? – прощебетала восторженная Мари Жермен

  – Да, я беседовал с ним и с мистером Блэкстоуном. Блэкстоун проинспектировал острова и принял всё находящееся на них имущество английских и французских подданных. Испанское же золото, да и всё остальное имущество испанцев было поделено поровну между моей командой и моими французскими партнёрами, – Питер предпочёл не упоминать при гостях о негласной традиции выделять губернатору десятую долю всей захваченной добычи.

  – А адмирал Блад – как он выглядит? – не унималась Мари Жермен. Она была наслышана о приключениях бывшего пирата, в своё время также проводившего много времени на Тортуге, в том же самом губернаторском доме, занимаемом тогда предшественниками её отца

  – Ему за сорок, но он строен и гибок как юноша. Возраст выдаёт лишь лицо, да выбивающиеся из-под парика седые локоны. Одет безупречно, в соответствии с последней модой, – Сильвер намеренно не упоминал о сходстве, поразившем не только его, но и сподвижников Блада.

  – А ещё? Какие у него глаза, какое лицо?

  – Не обратил внимания, – сухо произнёс Сильвер

  – Все вы, мужчины, такие, – обиженным голосом произнесла Мари Жермен, не услышавшая самых интересных подробностей, относящихся к внешности знаменитого адмирала, – не замечаете самого главного, – или вам кажется, что привлекательней вас никого нет?

  – Нет, конечно, – в тоне Сильвера послышались игривые нотки, – скорее это свойственно дамам. Каждая из вас желает быть самой привлекательной. Однако, – он улыбнулся и подмигнул Мари Жермен, – мадемуазель дЭтуаль де Монтенон, Ваше имя соответствует истине – Вы действительно прекрасны как звезда.

  Юная мадемуазель, вполне удовлетворённая комплиментом, сменила тему разговора:

  – А как этот противный господин Перэ? Он не досаждал Вам?

  – Нет, не досаждал. Это было не в его интересах. Мы с ним заключили такой договор, что это было просто невозможно – он потерял бы половину прибыли.

  Господин де Монтенон удовлетворённо улыбнулся. Да, дочь уже не грезит пиратским капитаном, напротив, она считает его несносным. Неплохо для начала. Кажется, она симпатизирует графу де Жуайену. «Однако, слишком уж много внимание этому Сильверу», – неожиданно для себя отметил он, – «надо вмешаться в разговор».

  – Граф, а какие Ваши планы на будущее? – обратился он к де Жуайену.

  Граф, уже начинающий чувствовать недовольство из-за потери внимания к своей персоне, радостно улыбнулся:

  – Через месяц. Я хотел провести здесь немного времени в Вашем обществе, ведь в Новом Свете так редко встречаются столь осведомлённые во всех отношениях французы. Большинство – либо огрубевшие плантаторы, либо пираты, торговцы или рыбаки, – и он брезгливо поморщился и поправил сбившийся на лицо локон парика, демонстрируя присутствующим великолепное кольцо с бриллиантом.

  – Замечательно, – де Монтенон довольно улыбнулся, – мои дочери давно просили показать им соседние острова. Вы не против небольшой морской прогулки?

  – Разумеется, нет, – оживился граф, – морская прогулка в обществе таких прекрасных дам – что может быть лучше. Мы уже закончили ремонт, и я мог бы сняться с якоря уже завтра. Вы будете нас сопровождать?

  – Нет, у меня, к сожалению, много дел. Мой сын Анри с радостью этим займётся – он, как и все жители Нового Света, бредит морем.

  – Кстати, дорогие дамы, на судне Вы найдёте чем занять свои прекрасные головки, – шевалье также был рад привлечь к себе внимание, – там есть книги Антуана де ла Мота, Буало, а также лютня и ноты, в том числе последние сочинения Рамо. Он сейчас очень моден при французском дворе. Кстати, месье Сильвер, – с явным пренебрежением взглянул он на Питера, – Вы слышали про Пьера де Ронсара?

  – Вы имеете в виду его стихи или подробности его взаимоотношений с дамами? – будто бы вскользь заметил Питер, казалось, не замечавший презрительной нотки в голосе де Нуатре

  – Я говорил о его поэзии. Вы с ней знакомы? – насмешливо улыбнулся шевалье

  – Он до сих пор популярен, а романсы на его стихи просто бесподобны. В редкие часы досуга я иногда развлекаюсь тем, что подбираю к ним музыку. Однако мне пора, господа. Не буду занимать Ваше время. Счастливой прогулки, – Питер встал, откланялся и направился к выходу.

  – Месье Сильвер, – остановил его граф, в голосе которого слышалась нескрываемая ирония, – не будете ли Вы так любезны... Мы все горим желанием послушать Ваши сочинения на стихи де Ронсара.

  – Не хочу занимать Ваше время, господа, – с холодной церемонностью произнёс Сильвер, которого, по-видимому, задела тонкая насмешливость графа, – но, если уж Вы так меня просите, я исполню одно из них. Заранее прошу прощения за то, что мой голос не способен передать всю прелесть этих строк – он слишком огрубел за эти месяцы.

  Взяв в руки поданную шевалье лютню, Питер спел один из куплетов, посвящённых Кассандре. Его бархатистый голос, слишком низкий для тенора и слишком высокий для баритона, звучал великолепно. Месье де Нуатре, уже не раз пожалевший, что начал этот разговор, произнёс:

  – Спасибо, господин Сильвер. Вы, оказывается, превосходный музыкант и знаток французской поэзии. Однако мы действительно занимаем Ваше время.

В серых глазах графа мелькнуло плохо скрываемое раздражение. Питер же лишь улыбнулся в ответ.

  – Нисколько, напротив, это я Вам досаждаю. Счастливой прогулки, дамы и господа

Попрощавшись, капитан быстро вышел из комнаты.

  «И почему этим расфранчённым месье так хочется показать, что они лучше всех на свете», – подумал он, с трудом сдерживая охватившее его раздражение, – «мои ребята, хотя и бывшие рыбаки, гораздо лучше. Взять хотя бы Уоллеса. Да они мизинца его не стоят». Мысль об Уоллесе вернула Сильвера к действительности. Питт, едва сойдя на берег, завязал ссору с Гарри Уайтом, матросом с «Ласточки» Нортона. Вся команда этого известного своей жестокостью капитана имела репутацию отъявленных драчунов и кутил. «Надеюсь, он не успел свести с ним счёты, ведь Уоллес не так хорошо владеет шпагой», – и Питер ускоренным шагом направился к причалу, но, стоило ему завернуть за угол, как в конце улицы показался Гарри Уайт. Этот тридцатилетний здоровяк, будучи простым матросом, пользовался не меньшим уважением, чем большинство лордов и капитанов. Даже сам Джерри Нортон побаивался Уайта, отличавшегося крутым нравом и имевшего на Тортуге прозвище «непобедимый Гарри». Уайт спокойно и неторопливо шёл по улице, весело посматривая на проходящих мимо девиц и насвистывая матросскую песенку. На нём был простой коричневый камзол, а на кожаной перевязи болталась длинная шпага, представлявшая в руках своего обладателя оружие столь грозное, что мало кто из пиратов решался задирать Гарри. Питер с облегчением вздохнул. Значит, поединок всё ещё не состоялся и ещё есть возможность предотвратить его. Приняв как можно более высокомерный вид, вполне подобающий полученному им на Тортуге прозвищу, Питер стряхнул пылинки с камзола и направился вниз по узкой дорожке, окидывая презрительным взором невысокие хижины, которые, словно бедняки на базаре, толпились по обеим сторонам улицы. Сблизившись с Уайтом, Питер будто бы невзначай задел его плечом и уже собирался продолжить путь, но был остановлен Гарри, железной рукой схватившим его за шиворот:

  – Ты что, принц, настолько зазнался, что никого вокруг себя не видишь? – грубо пробасил он, легко приподняв невысокого и худощавого Сильвера и сильно встряхнув его. Питер изо всех сил толкнул его в грудь. Уайт разжал руку, и капитан наконец-то ощутил под ногами твёрдую землю.

  – Тебе надо научиться хорошим манерам, Гарри Уайт, – холодно произнёс Сильвер, едва его облачённые в мягкие сапоги ноги коснулись песка. Он решительным жестом отстранил «непобедимого Гарри», будто бы собираясь продолжить путь.

  – Это тебе надо понять, что ты не в Англии, и что здесь твои титулы ничего не значат! – разгорячился тот, – Так что ты, мальчишка, должен был уступить мне дорогу!

  – Почему же? – удивлённо поднял брови Питер, – разве ты – здешний губернатор?

  – Может быть, я и не губернатор, – раскатисто рассмеялся Уайт, преграждая ему дорогу, – но я не позволю какому-то щенку задевать меня плечом, а потом ещё учить хорошим манерам!

  – Надеюсь, что кто-нибудь всё-таки научит тебя вести себя в обществе, – ехидно улыбнулся Сильвер, пытаясь отстранить Гарри, – тогда буду рад с тобой побеседовать о жизни. Пока же извини – я очень спешу.

  – Куда это спешит наш принц? – грубый смех, которым снова разразился уже начинающий терять самообладание Уайт, убедил Питера, что он находится на правильном пути

  – Мы выходим в море через несколько часов, – не моргнув глазом, соврал Сильвер, – у меня мало времени, и я не хочу его тратить на пустую болтовню с такими невежественными оборванцами как ты. Так что встретимся когда-нибудь потом, когда найдётся тот, кто научит тебя хорошим манерам.

  – Неужели принц боится? – с едкой иронией усмехнулся Уайт, окончательно заглотнувший наживку, – тем лучше для меня. Через час у меня должен был состояться поединок с Вашим квартирмейстером, но, так уж и быть, проявлю уважение к аристократическому происхождению, Ваше Высочество! – Уайт насмешливо поклонился Сильверу и положил руку на рукоятку сабли, – защищайтесь, иначе Вам ничего не останется, кроме как признать себя трусом!

  Питер ответил на вызов лёгким кивком головы и, расстегнув верхнюю пуговицу камзола, с нарочитым изяществом выхватил саблю из ножен. Не ожидавший подобного начала, Гарри едва не пропустил удар, но тут же отскочил и метнулся в молниеносном ответном выпаде. Сабли, скрестившись, лязгнули. К месту поединка уже сбежались окрестные мальчишки. Привлечённые шумом, из прибрежных таверн выходили пираты и присоединялись к наблюдателям. Среди них было не меньше десятка членов обеих команд, с интересом следящих за передвижениями соперников. Все дуэли «непобедимого Гарри» не только представляли собой увлекательное зрелище, но и могли послужить неплохим уроком для опытных фехтовальщиков.

  – Берегись, Гарри, – усмехнулся Сильвер, – сейчас буду учить тебя хорошим манерам.

  Рванувшись вперёд, он с силой рубанул саблей, но та лишь просвистела над головой пригнувшегося Гарри. Не давая противнику опомниться, Сильвер отскочил и тут же атаковал с другой стороны. Уайт с трудом увернулся и метнулся вперёд. Лезвие сабли вновь скрестилось с клинком Питера. Сильвер несколько раз менял тактику, делал ложные выпады и осыпал «непобедимого Гарри» градом ударов, которые тот, несмотря на славу искусного фехтовальщика, отражал с большим трудом.

  – Получай, дерзкий мальчишка! – Гарри прыгнул вперёд в глубоком выпаде, но сабля отскочившего Сильвера скользнула по его левому предплечью. Поморщившись, Уайт вновь ринулся на Сильвера. Тот отразил атаку.

  – Осторожней, Уайт! – рассмеялся Сильвер, – и левый бок прикрой!

  Метнувшийся влево Питер замахнулся саблей, но Уайт отразил удар и рванулся вперёд.

  – Отлично, старина! – выкрикнул едва увернувшийся Сильвер, – вот только со мной тебе не справиться!

  Сильвер терял дыхание. Едва переведя дух после столь длинной тирады, он ринулся на противника, но в глазах вдруг стало темно.

  – Получай! – Уайт рубанул саблей. Сильвер отскочил в сторону. С силой сжав рукоять, он изо всех сил пытался справиться с внезапно нахлынувшей слабостью. Ещё один удар... Гарри прыгнул вперёд, замахнулся. Сильвер взметнул руку вверх, отводя атаку. Ну вот, кажется теперь всё в порядке. Он вновь твёрдо стоит на ногах. Главное – держать дыхание. Глубокий выпад, замах слева... Рубящий удар... Сабля выпала из ослабевшей руки Уайта.

  – Подлый щенок! – Гарри схватился за локоть, пытаясь остановить хлынувшую потоком кровь. На помощь ослабевшему Уайту тут же бросилось несколько человек.

  – Не трогай моих ребят! Понял! – Сильвер развернулся и направился к пристани.

  – Зря ты связался с ним, – подхватив за руку едва не упавшего наземь товарища, заметил Олдрайт, – лучше бы дрался с Уоллесом – я слышал, что он не слишком хороший фехтовальщик.

  – Ты прав, Джек, – Гарри оперся на плечо друга. Ноги его подкашивались, – но всё-таки я отомщу ему. Не знаю, когда, но обязательно отомщу, – и они медленно направились в сторону пристани.

  Примечания

  "Этот тридцатилетний здоровяк, который, будучи простым матросом, пользовался не меньшим уважением, чем большинство лордов и капитанов" – лордами называли пиратских офицеров. В русскоязычной литературе это слово практически не используется, т.к. не согласуется с теми достаточно демократичными принципами, которые существовали среди пиратов. В моём романе термин "лорды" всё же будет использоваться (в частности, в главе "лорды и пэры")

  Ещё одно примечание.

  На самом деле, в основе эпизода с Уайтом лежит реальная история, имевшая место в несколько более поздний исторический период (в царствование Георга). Об этом будет рассказано чуть позже, в примечаниях.