Текст книги "Дочь капитана Блада"

Автор книги: Нелли Искандерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

  Должность капитана на пиратских кораблях была выборной. В случае недовольства применялась процедура его низложения (голосованием команды). Низложенный капитан должен был покинуть корабль или занять менее высокий пост – по решению команды.

  Про кодекс Сильвера будет в следующих главах. В каждой команде применялись свои правила, но, по обыкновению, пираты не имели права пить на судне, играть в азартные игры и находиться на палубе в ночное время (вне вахты). Для кодекса Сильвера взяты за основу правила, имевшие место на эскадре Бартоломью Робертса (Чёрный Барт, он же – благочестивый пират). О самом Чёрном Барте и о другом пиратском капитане Тиче будут упоминания в дальнейшем как о современниках Сильвера. Но, на самом деле, оба они «промышляли» уже в годы правления короля Георга (где-то около 1718-1720 – автор обязательно проверит даты).

  Глава 19. Рокировка в длинную сторону

  Капитан Себастьян Родригес стоял у фальшборта, задумчиво глядя на расстилающиеся перед ним морские просторы. Вот уже в течение двух недель его фрегат «Сен-Томас» скитался районе Малых Антильских островов в поисках добычи. Запасы продовольствия подошли к концу, и среди членов команды зрело недовольство. Наиболее отчаянные матросы и офицеры предлагали поделить груз изумрудов, который «Сен-Томас» должен был доставить в Пуэрто-Бельо, и Родригесу едва удалось удержать их от этого. Тяжёлые думы одолевали капитана. Он мысленно проклинал тот день, когда его вспыльчивость послужила причиной ссоры с Педро, братом восходящей звезды испанского флота, молодого адмирала Диего Альвареса. Вскоре после этого Родригес получил назначение на самый ветхий из всех имеющихся на флоте фрегатов, а жалование команды было сокращено до столь мизерных размеров, что дон Себастьян принужден был заняться таким сомнительным делом, как каперство. Появление на горизонте двадцатипушечного фрегата немного улучшило настроение дона Родригеса, тем более что неуклюже маневрировавший корабль обещал стать лёгкой добычей. Казалось, удача сама плыла ему в руки, но по мере сближения судов капитан постепенно осознавал, что существуют, по меньшей мере, два обстоятельства, мешающих осуществлению его планов. Во-первых, фрегат шёл под испанским флагом. Нападение на соотечественников не входило в планы дона Себастьяна, состоящего на королевской службе, но воспоминание о том, сколь унизительны для дворянина размеры его капитанского жалования, казалось ему весьма веским доводом, побуждающим вступить на путь пиратства. Возможно, колебания капитана не были бы столь долгими, если бы не второе обстоятельство, заключавшееся в том, что находившиеся в трюме жалкие остатки боеприпасов не позволяли ему вести серьёзное сражение. Вчерашний бой с английским капером, оказавшийся самым неудачным для Родригеса, не принес ему ничего, кроме потери пятнадцати человек и большей части находящегося на «Сен-Томасе» запаса ядер и пороха. Родригес изо всех сил пытался найти выход из сложившейся ситуации. Ища поддержки, капитан взглянул на стоящего рядом квартирмейстера. Дон Санчо Мендоса, импозантный молодой брюнет с маленькой острой бородкой и аккуратно выстриженными усами, принадлежал к древнему, но обедневшему роду и выглядел весьма внушительно, несмотря на то, что его расшитый золотом и жемчугом красный бархатный камзол хранил следы вчерашней переделки. Аристократические манеры юноши навели капитана на дерзкую, но, как ему показалось, спасительную мысль. Посоветовавшись с Мендосой и ещё раз обдумав созревший в его голове план, Родригес направил «Сен-Томас» наперерез незнакомцу. Тот спокойно шёл курсом бакштаг, и, казалось бы, не замечал странных манёвров своего соотечественника. На его баке, прямо у фальшборта стояли два изысканно одетых молодых господина и о чём-то беседовали. Когда суда сблизились, один из них, одетый в светло-серый камзол, выкрикнул в рупор:

  – Что Вам надо?

  – Куда Вы следуете? – поинтересовался Родригес, переглянувшись с Мендосой

  – В Пуэрто-Бельо, – невозмутимо ответил молодой господин

  – Наше судно следует в Картахену, но у нас на борту губернатор Пуэрто-Бельо, поэтому мы просим Вас доставить его в этот город, – вежливо, но настойчиво, произнёс капитан, кивнув на стоящего рядом Мендосу. Тот с соответствующей его статусу долей высокомерия приветствовал собеседников. Однако высокий сан губернатора, по-видимому, нисколько не удивил стоящих на палубе молодых людей.

  – К сожалению, господа, на нашем фрегате находится адмирал Диего Альварес, и мы должны доставить его в Картахену, – ответил один из них, облачённый в изящный серый камзол. Выдержав короткую паузу и убедившись в том, что упоминание о высоком положении гостя произвело должное впечатление, юноша добавил:

  – Господин Альварес очень спешит, а наш корабль не отличается маневренностью, кроме того, мы везём весьма ценный груз, который должны как можно скорее доставить в Пуэрто-Бельо. Мы будем очень благодарны за содействие, если Вы примете к себе на борт господина Альвареса.

  Упоминание имени Диего Альвареса оказало магическое воздействие на Родригеса. Рассчитывая получить максимальную выгоду от сложившейся ситуации, он пока ещё не мог понять, что будет лучше – потребовать за Альвареса выкуп или же, воспользовавшись случаем, произвести благоприятное впечатление на влиятельного молодого адмирала, о близости которого к королевскому двору ходили легенды. Однако, в обоих случаях появление Альвареса на «Сен-Томасе» сулило капитану неплохую выгоду. Перекинувшись взглядом с квартирмейстером, он с почтением произнёс:

  – Хорошо, господа. Мы примем дона Альвареса.

  – Тогда спускайте шлюпку! Наши нуждаются в ремонте, – ответили с корабля, и от корпуса «Сен-Томаса» отделилась шлюпка с четырьмя гребцами. Спустившись в неё, нарядно одетые молодые люди непринуждённо расположились на корме в ожидании встречи с губернатором Пуэрто-Бельо и капитаном «Сен-Томаса». Их встретил вахтенный офицер, за спиной которого выстроились одетые в потрёпанные камзолы матросы.

  – Рад приветствовать Вас, дон Альварес, на борту «Сен-Томаса», – произнёс тот, обратившись к одному из них – невысокому голубоглазому брюнету. Тот высокомерно кивнул, как и подобало особе его происхождения и положения, и представил своего спутника – молодого человека в светло-русом парике и сером камзоле.

  – Дон Педро Санчес, капитан «Сан-Антонио», – и тут же добавил, увидев, какое впечатление на столпившихся вокруг смуглых южан произвела неестественная бледность его спутника:

  – Дон Педро потерял много крови во время недавней стычки с пиратами. Ещё вчера он не вставал с постели, а сегодня, как видите, вновь на боевом посту.

  Подобное объяснение вполне удовлетворило вахтенного офицера, и тот любезно произнёс:

  – Капитан Родригес и губернатор Пуэрто-Бельо дон Мендоса с нетерпением ждут Вас в своей каюте, господа.

  Молодые люди прошли через два ряда стоящих на палубе матросов и направились в богато украшенную капитанскую каюту, отделанную китайским шёлком. За столом, склонившись над картами, сидели два господина. Один из них, стройный и очень смуглый брюнет лет тридцати аккуратно вычерчивал линию, соединяющую точки на карте. Другой, шатен лет сорока пяти, без парика и в распахнутой на груди белой рубахе, сидел рядом с ним. Увидев вошедших, оба настороженно переглянулись.

  – Ваше превосходительство, господин Альварес, – произнёс капитан, чеканя каждое слово и мысленно соображая, что же всё-таки сулит ему большую выгоду – дружба с королевским представителем или же его захват в плен, – будьте так любезны, я хотел бы видеть документ, удостоверяющий Ваши полномочия.

  Незнакомец сунул руку за пазуху, достал мятый листок бумаги, на котором застыла жирная кровавая клякса, и молча протянул его капитану. Тот быстро пробежал его глазами. Содержание письма не оставляло никаких сомнений в том, что податель сего, его превосходительство дон Диего Альварес назначается полномочным представителем короля Испании на всех территориях Нового Света.

  – Вы ранены, Ваше Превосходительство? – участливо спросил капитан, всё более и более склонявшийся к идее захватить своего нежданного гостя. Рука его осторожно потянулась к пистолету, но посетители, казалось, не заметили этого жеста.

  – Да, капитан, – произнёс молодой брюнет, – пользуясь случаем, прошу Вас разрешить нам с доном Педро сесть. Моя рана ещё кровоточит, и это ещё одна причина, по которой я хотел бы скорее прибыть в Картахену.

  – Простите, господа, – капитан засуетился, но рука его уверенно заняла место на рукоятке пистолета, – садитесь, – и он кивком головы указал незнакомцу на стул, стоявший рядом с ним.

  Тот, небрежно откинув полы камзола, опустился на предложенное ему место.

  – Разрешите взглянуть, каким путём Вы собираетесь добраться до Картахены, капитан? – поинтересовался он, положив правую руку на стол и потянувшись к лежавшей на столе карте. Родригес, не отрывая взгляда от собеседника, осторожно вынул пистолет из-за пояса и уже хотел поднести его к виску незнакомца, как тот быстрым движением левой руки перехватил оружие. В тот же миг капитан ощутил в боку металлический холодок и услышал столь знакомый ему звук взведённого курка. Надеясь найти поддержку в лице квартирмейстера, Родригес взглянул налево и увидел, что глаза Мендосы неестественно раскрыты, а Педро Санчес, дружески обняв его за плечи правой рукой, левую держит под полой своего серого камзола.

  – Господин Родригес, всего одно движение, и Вы с Вашим помощником окажетесь на небесах, – спокойно произнёс дон Диего, – вы собирались захватить нас в плен, но теперь наши роли переменились, и я настоятельно прошу Вас и Вашего квартирмейстера проследовать на наш корабль. Сколько ценностей на «Сен-Томасе»?

  Капитан был застигнут врасплох. Он даже не сообразил, что незнакомец никак не мог знать, что губернатор Пуэрто-Бельо и его квартирмейстер – одно и то же лицо, поэтому сердито буркнул:

  – Говори, Мендоса! Мы с тобой в ловушке.

  – Так вот оно что, – усмехнулся незнакомец, – значит, губернатор Пуэрто-Бельо временно исполняет обязанности Вашего квартирмейстера? Попались, господа пираты! Неужели вы хотите поближе познакомиться с правосудием Его Королевского Величества?

  Квартирмейстер быстро, скороговоркой, перечислил всё содержимое трюмов «Сен-Томаса» и немедленно вызвал вахтенного офицера, передав ему приказ королевского представителя Альвареса доставить на борт «Сан-Антонио» все имеющиеся на борту ценности. Удовлетворённый незнакомец, крепко сжав Родригеса в объятиях и легонько подталкивая его спрятанным под камзолом пистолетом, направился к двери. Тем же путём проследовали и дон Педро с квартирмейстером. Спустившись в последнюю из отходящих от «Сен-Томаса» доверху нагруженных шлюпок, все четверо устроились в ней с самым невозмутимым видом. Себастьян Родригес и Санчо Мендоса дрожали от страха, с нетерпением ожидая развязки. Их спутники, не разжимавшие объятий, казались внешне спокойными, но по лбу их струился холодный пот. Наконец, борт шлюпки тяжело ударился о «Сан-Антонио», и вся компания поднялась на палубу, оказавшись в окружении собравшихся вокруг матросов. К удивлению дона Родригеса и его спутника, со всех сторон слышалась английская речь.

  – Что это значит, дон Альварес? – с недоумением спросил он, – разве это не испанский корабль?

  Незнакомец весело улыбнулся.

  – Разрешите представиться, господин Родригес, – произнёс он, – меня зовут капитан Питер Сильвер, а это мой квартирмейстер Питт Уоллес. Благодарю Вас за столь любезно предоставленную возможность посетить Ваш корабль, – и юноша церемонно поклонился испанскому капитану, который в ответ смог произнести лишь крепкое матросское словечко. Окружившие их флибустьеры громко расхохотались.

  – Дон Родригес, – Сильвер прервал воцарившееся на «Сан-Антонио» веселье, – Вы с Вашим квартирмейстером вернётесь на свой корабль, едва мы отойдём от «Сен-Томаса» на безопасное расстояние. Кстати, могу сообщить Вам, что эскадра Диего Альвареса разгромлена в схватке с моими кораблями, а сам он убит.

  Капитан «Сен-Томаса» молчал, удивлённо глядя на собеседника. Тот, непринуждённо облокотившись о фальшборт, махнул рукой вахтенному офицеру, и «Сан-Антонио» начал медленно разворачиваться, чтобы разойтись с испанским кораблём, команда которого и не подозревала о переделке, в которую попал их капитан.

  – Вы играете в шахматы, дон Родригес? – вдруг спросил он, словно вспомнив о чём-то

  – Да, конечно, – ответил тот, – но, надеюсь, Вы понимаете, что сейчас не время играть партию?

  – Разумеется, – задумчиво промолвил Сильвер, спокойно глядя на испанца, – но если судьбе будет угодно, чтобы мы с Вами совершили более длительное совместное путешествие, я непременно познакомлю Вас со своим шкипером Натаниэлом Хэндсом. Он большой знаток шахмат и с радостью объяснит Вам все преимущества, которые может дать удачно проведённая рокировка.

  Тем временем попутный ветер уносил фрегат всё дальше и дальше, и Родригес с Мендосой уже готовились спуститься в шлюпку. Любезно поклонившись им, Питер вновь улыбнулся:

  – Весьма рад был встрече, капитан.

  Тот молча кивнул, и скоро шлюпка с испанцами превратилась в маленькую точку, продолжая следовать в направлении «Сен-Томаса», на борту которого уже не осталось ничего, что можно было бы захватить в качестве приза, а сорок головорезов с Тортуги, взятые Питером на борт «Сан-Антонио» от души радовались находчивости своего капитана.

  В то время как «Сан-Антонио» выходил из гавани острова «Сен-Мартен», Уоррен Крисперс нервно прохаживался по юту, глядя на приближающуюся к «Арабелле» шлюпку. Вот уже второй день начинался с визита на флагман французского капитана, упорно пытающегося убедить союзников, что их адмирал покоится на морском дне.

  Крисперс всегда считал себя закоренелым скептиком, способным опровергнуть даже прописную истину и разнести в прах любую «блестящую» идею начальства. Обладая острым критическим умом, он с лёгкостью замечал чужие ошибки и просчёты. За это многие его недолюбливали, но, тем не менее, уважали, неизменно прислушиваясь к высказанному им мнению.

  За время своего шкиперства на «Арабелле» Уоррен уже не раз остро критиковал действия адмирала, подчас вступая с ним в открытый конфликт. Но неожиданное решение Сильвера повернуло всё вверх дном. Осуждать было некого, да и сомневаться он более не имел права. С той минуты, как за горизонтом скрылся силуэт «Сан-Антонио», решения должен был принимать именно он, Уоррен Крисперс. Он же должен был отвечать и за судьбу англо-французского альянса, который трещал по всем швам и уже не раз готов был развалиться из-за постоянного недовольства французского компаньона.

    «Да... », – задумчиво пробурчал шкипер, – «не думал, что так несладко быть в шкуре Питера. Чего только надо этому французу? Дуэль ту, что ли, никак забыть не может?»

    В словах Крисперса была доля правды – Перэ всё ещё терзало чувство обиды. Потерпеть поражение от какого-то безусого мальчишки! Да ещё какое! Наверняка до сих пор об этом на всём побережье судачат... Но не только это побуждало капитана к решительным действиям. Во время последней схватки с испанцами Перэ ловко сумел воспользоваться возникшей на палубе «Парисьен» суматохой и незаметно перетащить в капитанскую каюту три доверху наполненных изумрудами кованых сундука. Об этом знал лишь один человек – его приятель Пети. Именно он и помогал ему нести сокровища, которые тут же были спрятаны в личном тайнике капитана. Утаив добычу от бдительного ока Питта Уоллеса, Перэ надеялся, что случай поможет ему тайно перенести её на берег, и не ошибся. Внезапное отбытие адмирала предоставляло ему именно такой случай, упустить который казалось ему величайшей глупостью. Поэтому французский капитан был настроен весьма и весьма решительно, а Крисперс, ещё не видя лица поднимающегося по трапу Перэ, уже услышал его громовой голос:

  – Долго ещё будем ждать, Уоррен? Поднимай паруса! Мальчишка всё равно не вернётся!

  – Почему ты так думаешь, Анри? – Крисперс сбежал с лестницы и в считанные минуты был возле трапа, встречая непрошенного гостя.

  – Да потому, приятель, что твоему сопляку испанцы уже галстук на шее затянули! – и на английского шкипера обрушился целый поток смачных французских ругательств.

  Крисперс молчал, тщательно взвешивая в уме каждое слово. Что он мог сказать, когда сам едва ли верил в возвращение Питера? Но обещание было дано, и надо было сдержать своё слово. Назначенный срок истёк лишь сегодня, так что чудо всё ещё могло произойти ... Правда, в чудеса Крисперс не верил, как и все законченные скептики.

  – Надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Зачем дразнить испанцев? Мы обросли ракушками так, что скоро с места не сдвинемся! Как ты будешь вести бой, Крис, подумай!

  Шкипер снова взглянул на красное лицо бурно жестикулирующего француза. Конечно же, он прав, и прав во всём. Будь он, Уоррен Крисперс, просто шкипером «Арабеллы» – наверняка бы стал на его сторону. Но сейчас, когда от него зависит судьба эскадры... Нет, только не сейчас... Крисперс глубоко вздохнул, и солёный морской воздух придал ему силы.

  – Мы заключили договор, Анри, – медленно произнёс он, умело придавая голосу оттенок авторитетности, – и не имеем право его нарушить. Кроме того, Питер мой друг, и я не собираюсь его предавать. Срок истёк лишь сегодня, и я думаю, надо подождать ещё дня два-три.

  – Но Крис, он же не вернётся! – возмущённо выкрикнул ещё более раскрасневшийся Перэ, – ты же сам всё прекрасно понимаешь.

  – Чего ты боишься, Анри? – спокойно поинтересовался шкипер, – у нас шесть кораблей, и мы хорошо вооружены. Появятся испанцы – дадим им бой.

  Вокруг спорящих уже собрались свободные от вахты матросы и офицеры. Их присутствие ещё более распалило Перэ, и он, с изрядной долей позёрства, продолжал:

  – Разве не ты хотел поднять мятеж против Сильвера? Все на эскадре знают, почему ваш мальчишка пошёл на «Сан-Антонио», да ещё в компании отпетых головорезов! Так почему же ты, Крис, не пошёл с ним, если ты ему так веришь?

  Удар был не в бровь, а в глаз. Шкипер выдержал небольшую паузу, но затем спокойно парировал:

  – Да, я думал, что он поведёт нас к испанцам в пасть. Не хотелось умирать из-за девчонки. Но теперь-то мы ничем не рискуем! А Питер рискует жизнью, и мы должны хотя бы как-то его поддержать...

  – Это лишь доказывает, что ваш Сильвер – донкихот и круглый дурак, – громко рассмеялся Перэ, упершись в бока своими огромными ручищами.

  – Давай посмотрим правде в глаза, Уоррен, – с горечью заметил помощник шкипера Кристофер Шейн, – с ним, помимо Питта,  Вольверстона и Хэндса пошли одни новички с Тортуги. Это отпетые головорезы, которые мать родную пристрелят ради пригоршни золотых, не говоря уж о корабле. Так что Питер со своими дружками наверняка до Сен-Мартена не добрались. Выбросили их за борт эти ребята, и все дела!

  – Может быть, ты и прав, Крис, – вздохнул Крисперс, взглянув на невысокие пенящиеся волны, – но всё равно я считаю, что мы должны ждать. Три дня ничего не изменят, а нам быть честными с Питером. Разве ты не помнишь – это ведь он выручил нас из беды. А что сделали мы? Мы просто предали его из-за собственной трусости, а ведь наша эскадра спокойно могла бы выдержать любое сражение.

  Матросы на палубе хранили молчание. Суровая морская жизнь ещё не успела ожесточить их сердца, поэтому почти все остро переживали происходящее.

  – Может быть, ты чем-нибудь и обязан своему Сильверу, а я и мои люди – нет, – ухмыльнулся Перэ, представив себе блеск изумрудов, спрятанных под его огромной кроватью, – ждём до вечера, и если «Сан-Антонио» не появится на горизонте, немедленно возвращаемся на Тортугу.

  – Поступай как знаешь, Перэ, но запомни хорошенько, – невозмутимо парировал Крисперс, постепенно входящий в свою новую для себя роль адмирала, – ты разрываешь договор до окончательного подсчёта захваченного имущества. Понимаешь, что это значит?

  Шкипер вежливо кивнул собеседнику, развернулся и направился в сторону бака, искоса поглядывая на внезапно побледневшего француза. Но не успел Крисперс сделать несколько шагов, как услышал за спиной примирительный голос Перэ:

  – Ладно, Крис. Согласен – ждём до завтрашнего утра. Но если Питер не появится, вернёмся к нашему разговору.

  Ночь прошла в тяжких раздумьях. Шкипер не спал всю ночь, стоя у фальшборта и напряжённо всматриваясь вдаль в надежде рассмотреть во мраке очертания «Сан-Антонио». Но ночь прошла, забрезжил рассвет, а фрегат так и не появился. С восходом солнца Перэ вновь поднялся на борт «Арабеллы», и многие офицеры, отчаявшиеся дождаться своего адмирала, поддержали французского капитана.

  Крисперсу пришлось выдержать бурное объяснение с командой. Проявляя чудеса ораторского искусства, он с трудом сумел убедить союзников подождать ещё один день. Если бы не весьма скромное происхождение, шкипер «Арабеллы» вполне мог бы стать выдающимся человеком своего времени – политиком, адвокатом или служителем церкви. Но Крисперс был всего лишь сыном рыбака из Дувра и с детства бредил морем...

  Да и не желал он иной судьбы, когда впервые нанялся юнгой на королевский флот, втайне мечтая о должности шкипера, казавшейся ему тогда столь недостижимой...

  Прошёл ещё день, и ещё одну бессонную ночь провёл Крисперс на палубе, высматривая вдали нескладный силуэт «Сан-Антонио». Шкипер уже окончательно разуверился в том, что когда-нибудь вновь увидит старых друзей, и яростно боролся с ловкачом-искусителем, нашёптывавшем ему на ухо сладкие слова об его, Крисперса, адмиральском будущем.

  «Конечно же, я хотел бы, но не такой ценой....», – бормотал он себе под нос, вцепившись в поручни и глядя, как пламенеющий диск восходящего солнца расплёскивает по морю алые брызги, – «нет, я дождусь Питера, чего бы мне это не стоило...»

  Сумерки постепенно отступали, и яркие лучи разгоняли мрак, сгустившийся в душе шкипера. Он взглянул на небо и перекрестился. «Господи, помоги им вернуться. Я не хочу, чтобы они погибли!», – подумал он, глядя, как от «Парисьен» медленно отплывает шлюпка с упрямым французским капитаном.

  Рассвет принёс с собой добрую весть – едва Перэ ступил на палубу «Арабеллы», как на горизонте появились едва различимые очертания фрегата. Шкипер по-прежнему был спокоен и твёрд, и вновь горячо убеждал союзника дождаться прибытия адмирала.

  – Видишь, – многозначительно взглянул он на француза, указав на приближающееся судно, – он жив и он возвращается!

  – Рано радуешься, – пробурчал тот, – может быть, это вовсе не «Сан-Антонио»

  Крисперс тихо вздохнул. В душе он по-прежнему не верил в возвращение Сильвера, и был убеждён, что приближающийся фрегат – всего лишь какой-нибудь очередной испанец, отбившийся от основной эскадры. Но ночь, проведённая в мучительных сомнениях, не прошла даром. Он уже по-новому смотрел на те обстоятельства, в которых оказался по воле случая. Теперь ему надо было лишь выдержать положенный срок, хотя бы для того, чтобы остаться честным не только со своими друзьями, но и с самим собой.

  Задумчиво устремив взгляд на медленно приближающийся корабль, ходовые качества которого явно оставляли желать лучшего, Крисперс тихо пробормотал:

  – Посмотрим, кто из нас окажется прав, Анри, – и вновь замолчал, погрузившись в невесёлые размышления.

  – Это «Сан-Антонио»! – раздался сверху возглас марсового. Радостные крики огласили палубу «Арабеллы». Фрегат, следуя курсом бакштаг, быстро приближался, и вскоре с палубы флагмана уже можно было различить стоящую на полубаке мощную фигуру  Вольверстона.

  – Ну вот, Анри, – урезонил француза Крисперс, – кто из нас двоих оказался прав?

  Так закончилось ещё одно приключение Питера Сильвера и Питта Уоллеса, которое едва не стоило им жизни. После этого случая друзья получили ещё одно прозвище – их стали называть испанскими грандами.