Текст книги "Очерки по истории еврейского народа"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

Во второй половине девятнадцатого столетия многие общественные круги в Германии и во Франции были приверженцами позитивизма, придававшего первостепенное значение достижениям наук, в первую очередь – естественных. "Просвещенные" иронизировали над этическими ценностями, основанными на религиозных верованиях или на идеологических философских воззрениях. Действительность – включая и общественную жизнь – представлялась им борьбой за существование между группами или единичными личностями ("социальный дарвинизм"); отсюда вытекали теории об истории человечества как борьбе "видов" или "рас". На почве этих теорий вырос и развился так называемый "расовый антисемитизм".

Эти новые идеологические веяния психологически способствовали восприятию антисемитских аргументов даже "культурным европейцем", а социальные сдвиги в Европе во второй половине девятнадцатого столетия создали {546} благоприятную обстановку для развития и деятельности антисемитских организаций.

Это был период демократизации образа правления. В большинстве стран Западной и Центральной Европы было введено всеобщее избирательное право. Факторы, до того определявшие политическую деятельность, решительно изменились. Политические деятели, нуждающиеся в голосах избирателей, старались снискать их поддержку даже путем приноровления к предрассудкам и понятиям широких масс. Ходячее представление о евреях стало в известном смысле объектом политической спекуляции, которым можно было пользоваться и с которым приходилось считаться.

Это был период развития "свободного общества", основанного на экономической конкуренции, на сопротивлении вмешательству государства в область частной инициативы и на упразднении монополистических позиций отживших свой век гильдий и цехов.

Эти перемены предоставляли известные преимущества евреям, которые не были связаны с прежними косными формами общественной организации и проявляли большую предприимчивость в новых отраслях экономики. Однако от этой ломки тяжело пострадали крестьянские массы, оторвавшиеся в огромном числе от отцовских земельных участков и от своей среды и стекавшиеся в города; пострадали и горожане, лишившиеся опеки вековых цеховых устоев, устранявших конкуренцию и устанавливавших "справедливые цены". Они чувствовали себя беспомощными в новых условиях, где как им казалось, основа их существования ускользает из-под ног.

В "реформаторских движениях" семидесятых и восьмидесятых годов сказалась тоска некоторых буржуазных и мелкобуржуазных групп в ряде европейских стран по государственной опеке и по установленному свыше распорядку. Участились протесты против либеральной "манчестерской" школы и требования вернуться к правительственной регламентации и к протекционизму. С тех пор все чаще слышится утверждение, .что система экономического либерализма содействует наживе только крупных капиталистов, членов "золотого интернационала", под которыми подразумевались евреи.

{547} Шаблон "типичного еврея", как представителя определенного социального и человеческого характера, зачастую очень далекого от подлинной еврейской действительности, становится орудием политической пропаганды. Обострение международного антагонизма и межпартийной политической борьбы привело к употреблению трафаретов, легко становившихся символическими и возбуждавшими симпатию или возмущение. Так возникли типы "капиталиста", "большевика", "жида" и т. п. Укоренению в общественном сознании образа "жида", как человека, стремящегося к господству над всем христианским миром – или к монополии в той или иной области, – несомненно содействовала выдающаяся роль некоторых лиц еврейского происхождения в общественной и культурной жизни.

Так Ротшильд стал символом власти евреев на бирже; Дизраэли олицетворением еврейского господства в политике; Берне и Гейне – гегемонии в оппозиционной публицистике; Маркс – в интернациональном революционном движении; Сарра Бернар – воплощением еврейского засилия в театре и т. д. Все эти явления привели к тому, что антиеврейское брожение в конце семидесятых годов XIX в. приняло форму организованного антисемитского движения в разных странах Европы.

В 1878 г. придворный проповедник в Берлине Штёккер основал "христианско-социальную рабочую партию", главной целью которой было бороться с влиянием социал-демократии на рабочих. Партия не пользовалась заметным успехом, и для усиления ее популярности Штёккер счел нужным приправлять свои речи антисемитскими выпадами. Этот прием оказался удачным, и в сентябре 1879 г. он произнес программную речь: "Наши требования к современному еврейству". С тех пор его партия стала явно антисемитской, и ее деятельность была направлена, главным образом, на травлю евреев и на борьбу с "еврейским влиянием".

Антиеврейские настроения в семидесятых годах среди русской интеллигенции тоже усилились в немалой степени из-за того, что влияние славянофилов на общественную жизнь России значительно возросло, особенно после русско-турецкой войны. Достоевский утверждал, что {548} евреи "и теперь неуклонно ждут Мессию... они верят все, что Мессия соберет их опять в Иерусалиме... и чтоб не иметь нового отечества не быть прикрепленным к земле иноземцем... иметь все с собою лишь в золоте и драгоценностях, чтоб удобнее их унести... в Палестину".

Опираясь на пример Германии, Иван Аксаков отрицает возможность включения евреев в культурную жизнь страны: "Евреи не исчезают... в общем составе христианского общества, как это происходило раньше, когда цивилизация была еще уделом очень немногих евреев, доставалась им порознь, – как это происходит пока к у нас. Цивилизованные евреи в Германии уже образуют теперь довольно плотную солидарность, слагаются снова в еврейскую "нацию", от принадлежности к которой по-видимому отрешились или, по ходячему мнению, должны были отрешиться, через приобщение к европейскому "прогрессу"... они преобразовываются в культурный слой еврейской нации, ядро которой или основной слой – хранилище еврейской вредоносной национальности – еврейские массы, миллионы евреев, угнетающие низшие классы населения в христианских странах, преимущественно в восточной части Европы...".

Однако не только славянофилы, но и писатели народнического лагеря изображали евреев паразитами и эксплуататорами русского народа. После того, как весной 1881 г. разразились погромы на Украине, исполнительный комитет революционной партии "Народная воля" опубликовал прокламацию на украинском языке, в которой говорилось: "А нехай лиш встануть мужики... зараз царь стане жидив рятувати (спасать)... Ось що выроблее той паньский, та жидивский царь... Ви почали вже бунтовати против жидив. Добре робите...".

В издаваемом ею органе появились восторженные статьи в оправдание погромов и описания антиеврейских настроений среди крестьян.

Центром антисемитского движения стала Германия. В конце 1879 г. и в продолжение 1880 г. здесь было опубликовано несколько агрессивных антиеврейских памфлетов журналиста Вильгельма Марра. Известный историк проф. Г. Трейчке нападал на евреев за то, что они будто бы отказываются ассимилироваться с немецким обществом и {549} его культурой, за их стремление создать "гибридную культуру" и за беспрерывный приток еврейских иммигрантов из Польши. Это он впервые выдвинул лозунг "евреи – наше несчастье", ставший при Гитлере девизом нацистов. В то же время появился ряд публикаций, рассматривавших евреев с расистской точки зрения. Самой резкой из них была книга известного оппонента Маркса и Энгельса – Евгения Дюринга.

Этот сочинитель не только порицал различные черты еврейской расы, но и пытался дать "научное" объяснение употреблению евреями христианской крови, начало которого он возводил к принятым якобы у древних иудеев человеческим жертвоприношениям, а сохранение этого обычая, по его мнению, заключается в стремлении еврейских главарей связать круговой порукой каждого отдельного еврея путем участия во всенародном преступлении.

В августе 1880 г. была составлена антисемитская петиция, требовавшая преградить доступ еврейским иммигрантам в Германию, уволить евреев с должностей, связанных с административными полномочиями, и ввести отдельную статистическую перепись еврейского населения. Авторы петиции собрали четверть миллиона подписей и предъявили ее рейхстагу в апреле 1881 г. "Берлинское движение" – так называлась тогда антисемитская агитация – не отличалось единомыслием: в нем боролись две тенденции: консервативно-романтическая и расистско-радикальная. Консерваторы отмежевывались от заявлений радикалов, провозглашавших, что надо убивать и изгонять евреев. Выборы в рейхстаг в том году не принесли успеха антисемитам.

В 1882 г. антисемитские группы в различных странах приступили к созданию международной организации. В конце этого года в Дрездене состоялся первый международный конгресс антисемитов, опубликовавший "Манифест к правительствам и народам христианских государств, обреченных на гибель по вине еврейства". Этот манифест призывал к созданию во всех городах боевых организаций, которые должны были сплотиться во "вселенский христианский союз". На втором конгрессе, в 1883 г., была сделана попытка объявить "учение" {550} Дюринга обязательной для всего движения идеологией ("Расовая теория величайшего из мировых мыслителей станет скалой, о которую еврейство разобьется вдребезги и будет предано уничтожению"), но предложение это было отвергнуто в результате сопротивления антисемитов других направлений.

Антисемитская агитация привела к тому, что еврейский вопрос стал одной из центральных проблем германской общественной жизни. Правда, при первых проявлениях активности антисемитского движения немецкие либералы, в том числе ученые и политические деятели, опубликовали 14 ноября 1880 года воззвание против антисемитизма, клеймя его как "национальный позор"; но даже среди них многие придерживались того мнения, что евреи продолжают вести свой обособленный образ жизни, основывают свои отдельные организации и все еще не вполне ассимилировались с немецкой нацией, в результате чего они резко выделяются из окружающей среды, вызывая неприязнь народных масс.

Даже некоторые из лидеров преследовавшейся тогда социал-демократической партии видели в антисемитизме этап на пути к возбуждению ненависти к капиталистам вообще и поэтому не были склонны отмежевываться от антисемитского движения, рассматривая его как одну из форм выражения народного возмущения. Только тогда, когда организованный антисемитизм превратился в опасного соперника социал-демократии, они начали бороться с ним. Большинство же социал-демократических руководителей перестало рассматривать антисемитизм как проявление антикапитализма лишь значительно позже, когда кишиневский погром и политика русского правительства по отношению к евреям наглядно доказали, что юдофобство служит эффективным оружием в руках реакции для достижения ее политических целей.

В Австрии в восьмидесятых годах тоже возникло сильное антисемитское движение, прикрывавшееся лозунгами "христианского социализма", как, например, "защита простолюдина от еврейской эксплуатации" и т. п. Это движение поддерживало также идею пангерманизма на том основании, что евреи якобы способствуют укреплению {551} славянских и мадьярских элементов в Габсбургской монархии. Вырастали всякого рода организации, возвещавшие о своем стремлении оградить "маленького христианского человека" от посягательств "крупного еврейского капитала". В особенности процветал антисемитизм в Вене, где господствовали острые социальные противоречия, в результате быстрого темпа ее развития.

Кровавый навет в Тисса-Эсларе и сопровождавшая его газетная травля воодушевили антисемитов в Венгрии. В сентябре 1882 г. был устроен погром в Прессбурге (Братиславе), и власти сумели подавить его только с помощью войска. В венгерском парламенте образовалась довольно большая антисемитская фракция. Во второй половине восьмидесятых годов влияние антисемитских партий в Венгрии, так же, как и в Германии, ослабло.

В начале последнего десятилетия XIX в. возобновилась антисемитская деятельность в Германии вследствие перемен, происшедших в ее политической ситуации и в соотношениях между партиями. По мере того как Бисмарк стал все больше опираться на консервативные элементы, усиливалась тенденция властей препятствовать доступу евреев к государственным и общественным должностям. Еврейские военнослужащие не могли быть произведены в офицеры, так как военная верхушка, состоявшая главным образом из прусских юнкеров, не была готова допустить евреев в свои ряды. Министерство юстиции не давало возможности евреям занимать должности в судебном ведомстве, министерство просвещения отказывалось назначать их преподавателями в государственных учебных заведениях. Враждебное отношение к евреям, принимавшее все более острые формы и в университетских кругах, преградило им путь к научной карьере и к занятию кафедр. Те же евреи, которые были приняты на государственную службу, были лишены возможности продвигаться по служебной лестнице.

Коалиция консерваторов и "национальных либералов" (картель), возглавлявшаяся Бисмарком, отняла всякую надежду на действенное общественное сопротивление политике дискриминации по отношению к евреям. Вступление на престол Вильгельма II еще более усилило {552} влияние привилегированного юнкерства, в особенности военной клики, в политической жизни Германии.

"Христианским социалистам" во главе со Штёккером удалось упрочить свои позиции в рядах консервативной партии, и по их настоянию в ее новую программу, опубликованную в декабре 1892 г., был включен параграф, призывавший бороться с "разлагающим еврейским влиянием на жизнь нашего народа". Одной из причин, побудивших консерваторов выдвигать антисемитские лозунги было их стремление стать массовой партией. На выборах в рейхстаг в 1893 г. антисемитские партии получили четверть миллиона голосов и провели 16 депутатов, но со середины девяностых годов начался их постепенный упадок (в 1898г.-13 депутатов, в 1903г.-9), так как правительство и сам император выступили против необузданной агитации антисемитов, действовавшей якобы "на руку социал-демократии".

В 1890 г. в Германии был основан "Союз для борьбы с антисемитизмом", во главе которого стояли видные общественные деятели и члены прогрессивной партии. Союз опубликовал обширный материал, опровергающий антисемитские обвинения. Социал-демократы также приняли участие в этой борьбе, и их лидер Август Бебель неоднократно полемизировал с антисемитами в печати и в своих речах в рейхстаге. Но антисемитские идеи упорно продолжали насаждаться в Германии посредством периодической печати и специальных брошюр, а также путем публикации псевдонаучных исследований.

Особенной популярностью пользовалась книга X. С. Чемберлена "Основы девятнадцатого века" (1898 г.), в которой история человечества изображается как борьба между арийской и семитской расами. Первая созидает и строит, а вторая разрушает и вредит. Это сочинение, научно совершенно необоснованное, разошлось в короткое время миллионным тиражом и пользовалось большим успехом в кругах немецкой интеллигенции. Сам император читал из него отрывки своим детям и рекомендовал ввести изучение его в программу офицерских школ. Антисемитская концепция стала неотъемлемой частью господствующей идеологии.

{553} В эти же годы антисемиты добились успеха и в Австрии, главным образом в Вене. Уже в 1891 г. они провели 13 депутатов в рейхсрат, но особенно усилилось их влияние, когда к ним примкнул Кард Люэгер, бывший демократ, проповедовавший "христианско-социальную" идеологию и требовавший опекать "маленького человека". В 1895 г. антисемиты и антилибералы получили большинство в Венском муниципалитете, и Люэгер был избран бургомистром. Император Франц Иосиф отказался утвердить его на этом посту. Лишь после того, как он был переизбран три раза подряд, он все же стал в 1897 г. бургомистром. Люэгер пользовался своим постом для того, чтобы дискриминировать евреев в Вене и во всей Нижней Австрии, ограничивать в правах еврейских учащихся и т. д. В 1907 г. фракция "христианских социалистов" насчитывала в рейхсрате свыше ста делегатов, и ее представители входили также в состав правительства. Они рекомендовали ввести в учебных заведениях "процентную норму" для евреев, по примеру России, и другие антиеврейские меры.

Во Франции первые проявления организованного антисемитизма обнаружились в начале восьмидесятых годов XIX в., когда обострилась борьба между республиканским и радикальным лагерями, с одной стороны, и роялистскими и клерикальными группами – с другой. Непосредственной причиной антиеврейской травли послужил банкрот католического банка, вследствие чего многие мелкие вкладчики потеряли свои сбережения, а директор банка обвинил в крахе "еврейский капитал".

Распространению вражды к евреям в широких кругах французской публики способствовала также книга Э. Дрюмона "Еврейская Франция", вышедшая в свет в 1886 г. В этом сочинении был подчеркнут "исторический антагонизм" между арийцами и семитами и описывалось "пагубное влияние евреев" на протяжении всей французской истории. Дрюмон выдвинул требование провести бескровную социальную революцию путем раздела еврейского имущества. Книга его разошлась в сотнях тысяч экземпляров. Были основаны антисемитские организации, студенческие и другие, развившие оживленную деятельность. Особым рвением отличались круги низшего духовенства, {554} основавшие "христианско-демократическое движение" для борьбы с "еврейским капиталом".

Своего апогея достиг антисемитизм во Франции в связи с взволновавшим весь мир делом Дрейфуса.

В 1894 г. был арестован по обвинению в шпионаже капитан Альфред Дрейфус, офицер-еврей, служивший во французском генеральном штабе. Антисемиты видели в этом неопровержимое доказательство тому, что "все евреи изменники". Военный министр решил после некоторых колебаний отдать Дрейфуса под военный суд. Шовинистическая военная клика и клерикально-роялистские круги решили использовать этот процесс в своем стремлении восстановить монархию и реакционный режим во Франции.

На судей было произведено давление, и на основе фальсифицированных материалов был вынесен обвинительный приговор. Дрейфус был присужден к пожизненной каторге на "Чертовом острове".

Но один из офицеров генерального штаба, полковник Пикар, обнаружил, что главный документ, на котором было построено обвинение против Дрейфуса, был написан другим офицером и что Анри, сотрудник французской контрразведки, подделывал бумаги – по-видимому, получив на то согласие своего начальства, чтобы свалить вину на Дрейфуса. После этого разоблачения Пикар был отстранен от своей должности и послан в Алжир. Тогда же еврейский журналист Бернар Лазар опубликовал брошюру под названием "Правда о деле Дрейфуса".

Некоторое время спустя стали распространяться слухи о том, что происходит в генеральном штабе, и вслед за ними поднялась общественная буря, длившаяся около трех лет (1897-1899 гг.). Антисемиты утверждали, что в Европе существует тайная еврейская организация, задавшаяся целью унизить Францию и ее армию. Французская общественность раскололась на сторонников Дрейфуса и его противников – дрейфусаров и антидрейфусаров. Эти лагери отражали борьбу между социальными силами, которые выкристаллизовались после основания Третьей республики.

Теперь в этой борьбе центральное место заняли "еврейский вопрос" и проблема отношения к евреям. Большинство партий противилось пересмотру процесса. 13 января 1898 г. в газете "L'Aurore" {555} ("Заря") было опубликовано открытое письмо известного писателя Эмиля Золя президенту Республики, под заглавием "Я обвиняю..!" ("J'accuse"), в котором он осуждал генеральный штаб за искажение правосудия и защиту подлинного шпиона. Это выступление повлекло за собой антисемитские вспышки, и эксцессы в разных городах Франции, включая Алжир, и во время новых выборов большинство кандидатов, выдвинутых дрейфусарами, потерпело поражение. Поворот произошел, когда военный министр пришедшего на смену правительства, заклятый враг дрейфусаров, распорядился вновь расследовать дело.

Сразу же был обнаружен ряд подлогов. Фальсификатор Анри покончил с собой в тюрьме, но руководящие военные круги все еще противодействовали новому судебному разбирательству, что еще сильнее обострило общественную борьбу. В конце концов в августе 1899 г. состоялся повторный процесс, но и тогда большинством голосов была подтверждена виновность Дрейфуса. Однако суд предложил смягчить приговор, а президент Республики помиловал осужденного. Полностью же Дрейфус был реабилитирован лишь в 1906 г.

Дело Дрейфуса имело значительные последствия для политического развития французской республики – оно привело к ослаблению влияния военщины и клерикалов и к усилению радикальных республиканских кругов: вскоре после ликвидации процесса во Франции был проведен закон об отделении церкви от государства. Дело Дрейфуса оказало также первостепенное влияние на отношение европейской общественности к евреям, так как оно способствовало нанесению тяжелого удара организованному антисемитскому движению не только во Франции, но и в других странах.

{556}

Глава пятнадцатая

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ В РОССИИ И

В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ ДО ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В России антиеврейские тенденции начали усиливаться уже в семидесятых годах как в правительственных, так и в общественных кругах. Способствовали этому успешно развивающаяся экономическая деятельность евреев и рост числа еврейских учащихся в средних и высших учебных заведениях.

В последний период царствования Александра II в правящих кругах стало преобладать реакционное направление, хотя либеральные политические деятели еще пользовались известным влиянием борьба между ними и реакционерами не прекращалась вплоть до убийства царя народовольцами (1 марта 1881 г.).

Его преемник Александр III под влиянием своего наставника Победоносцева заявил в манифесте от 29 апреля 1881 г., что он пойдет по пути укрепления самодержавия и категорического сопротивления каким бы то ни было уступкам либеральным идеям.

В короткий период между вступлением нового царя на престол и объявлением его политического манифеста на Украине вспыхнули жестокие антиеврейские погромы. Они начались в середине апреля в Елизаветграде, (нынешнем Кировограде), быстро распространились на другие города и местечки и через несколько дней докатились до Киева.

В начале мая в Одессе разразился погром, продолжавшийся три дня. В продолжение весны и лета 1881 года пострадало свыше ста еврейских общин. Погромные эксцессы сопровождались в первую очередь разграблением имущества шайками городской черни и окрестных крестьян; однако были и случаи изнасилования женщин и убийств.

Евреи, полагавшиеся на защиту властей, были совершенно беспомощны и в большинстве случаев не оказывали сопротивления. Лишь в Одессе, испытавшей погром и в 1871 году, по инициативе студенческой {557} молодежи были предприняты попытки самообороны. Власти явно не были заинтересованы справиться с положением, и в некоторых случаях, как, например, в Киеве, воинские части отнеслись безучастно к разыгрывающемуся на их глазах разгулу громил.

Сам факт столь быстрого распространения погромного движения свидетельствует, несомненно, о том, что оно было организовано свыше. Возможно, что во всем этом была замешана тайная придворная клика ("священная дружина"), задавшаяся целью бороться всеми средствами с прогрессивным и революционным движениями и намеревавшаяся подчинить в будущем своей линии политику правительства; и, действительно, среди главарей погромных банд выделялись. заводилы, прибывшие на Украину из внутренних областей России.

Однако немалое влияние имели и местные условия. На Украине особенно обострились конкуренция и напряженность между преуспевающими христианскими городскими элементами и сельскими богатеями-кулаками, которые после отмены крепостного права стали заниматься торговлей и ростовщичеством, с одной стороны, и евреями, участие которых в хозяйственной жизни страны достигло в шестидесятых и семидесятых годах больших размеров, с другой стороны.

Это экономическое соперничество в издавна отравленном юдофобством краю, где народные песни и легенды со времен Хмельницкого и гайдамаков восхваляли насилие над евреями, оказалось благоприятной почвой для антиеврейских эксцессов.

С воцарением Александра III организаторами погромов были пущены слухи, что царь разрешает "бить жидов" из мести за убийство его отца "еврейскими революционерами". А когда разразились погромы, медлительное и уклончивое поведение властей еще более укрепило это мнение, в особенности после заявлений некоторых царских чиновников, возлагавших главную ответственность за погромы на самих же евреев повинных якобы во вспышке "народного гнева" из-за "экономической эксплуатации" ими "коренного населения". Эта концепция была особенно охотно усвоена правящими кругами, в первую очередь – министром внутренних дел Игнатьевым, стремившимся упразднить либеральный реформы Александра II и {558} укрепить нового царя в его решении неуклонно проводить реакционную политическую линию самодержавия.

Для оправдания этой политики в августе 1881 г. был опубликован указ об учреждении в каждой губернии "черты оседлости" особой комиссии, в состав которой должны были войти представители разных сословий. Задачей этих комиссий было определение вреда, якобы причиняемого "коренному населению" экономической деятельностью евреев. Особый подбор членов комиссий и полученные ими наставления, проникнутые духом антисемитизма, привели к тому, что подавляющее большинство их пришло к заключению о необходимости ограничить участие евреев в хозяйственной жизни страны. Некоторые комиссии, однако, предложили разрешить евреям селиться во всех областях России, чтобы разредить их скученность в "черте оседлости".

Отношение к евреям стало важным фактором внутренней политики государства, и различные элементы пытались использовать его для достижения своих целей. В конце 1881 г. был устроен погром в Варшаве, возможно, с намерением привлечь симпатии поляков к русским властям или с целью доказать миру, что не только русские, но и поляки ненавидят евреев. Однако ответственные представители польской общественности категорически отмежевались от погромных выступлений.

Кровавый погром разразился весной 1882 г. в городе Балте, на румынской границе, как видно, по инициативе местной администрации. Несколько евреев было убито и многие были изувечены. Правительство, по-видимому, было смущено проявлением "административной инициативы" такого рода. Игнатьев был вскоре смещен и на пост министра внутренних дел был назначен Д. А. Толстой, реакционер старой школы, относившийся отрицательно к проведению в жизнь правительственной политики с помощью толпы. И действительно, после его назначения погромное движение по существу прекратилось, хотя кое-где эксцессы еще продолжались. Последний погром восьмидесятых годов произошел в 1884 г. в Нижнем Новгороде.

Перед тем как выйти в отставку, Игнатьев подготовил ряд репрессивных антиеврейских декретов, основанных {559} на предложениях губернских комиссий. Они были изданы в форме "Временных правил" и опубликованы 3 мая 1882 г. По этим "правилам" евреям было запрещено вновь селиться в деревнях, даже в пределах "черты оседлости"; приобретать недвижимое имущество вне городов и арендовать земельные угодья; открывать торговые заведения по воскресным дням и христианским праздникам.

Эти "правила" причинили огромный экономический ущерб евреям, которым и без того приходилось тяжело бороться за свое существование в условиях ненормальной скученности населения, постоянно увеличивавшегося в городах и местечках "черты оседлости" вследствие большого естественного прироста. Но еще хуже материального урона было то, что эти новые "правила", отражавшие антиеврейскую политику правительства, оказали пагубное влияние на поведение местных властей.

Чиновничество и полиция, и до того известные своим взяточничеством, еще больше усилили давление на евреев в целях вымогательства, уверенные теперь в том, что перед ними беззащитные жертвы произвола. Было очевидно, что правительство осуществит – неуклонно и посредством самых крутых мер объявленную политику "защиты коренного населения от еврейской эксплуатации".

Отношение правящей верхушки к евреям выразилось в характерном заявлении Игнатьева: "западная граница открыта для евреев". Иными словами: желательно, чтобы возможно большее число евреев покинуло Россию. Победоносцеву, назначенному обер-прокурором "Святейшего синода", приписывается циничное заявление о том, что треть русских евреев покинет Россию, треть – вымрет, а треть – крестится и совершенно ассимилируется.

Несмотря на этот прогноз, власти сочли нужным объявить – по крайней мере внешнему миру, – что они приступили к разрешению "еврейского вопроса" посредством соответствующего законодательства. С этой целью в начале 1883 г. была учреждена "Верховная комиссия по пересмотру законов о евреях", под председательством графа Палена. В продолжение пяти лет она собирала материалы и выслушивала показания экспертов, и, в конце концов, большинство ее членов пришло к {560} заключению, что следует постепенно расширить права евреев, с тем чтобы приравнять их к другим жителям государства. Однако царь, отклонив это предложение, согласился со мнением меньшинства, требовавшего сохранить ограничительные меры, и распустил комиссию.

Еще до опубликования "Временных правил" военное министерство издало приказ, вводивший процентную норму для еврейских военных врачей (5 проц. общего числа врачей в армии), "ввиду не вполне добросовестного исполнения ими обязанностей и вследствие их неблагоприятного влияния на санитарную службу в войсках".

Вопиющая несправедливость этого указа особенно возмутила еврейское общественное мнение потому, что всего лишь три-четыре года тому назад, во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. в списках отличившихся военных врачей видное место занимали евреи. Вслед затем началась агитация за исключение евреев из правительственных учреждений и был запрещен прием новых еврейских служащих на государственные должности.

С 1889 г. еврей мог заниматься адвокатурой только с особого разрешения министра юстиции. В 1886 г. были введены впервые ограничения для еврейских учащихся в средних и высших учебных заведениях, а в июле 1887 г. была опубликована директива министра просвещения, устанавливавшая "процентную норму" в 10 проц. общего числа учеников в городах "черты оседлости", в 5 проц. в городах вне "черты оседлости" и в 3 проц. в Петербурге и Москве.