Текст книги "Очерки по истории еврейского народа"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

Он собрал большую армию, в состав которой входили испытанные легионы и вспомогательные отряды, и двинулся из Акко на Иерусалим (66 г.). Римские полки подошли вплотную к городу, но, наткнувшись на ожесточенное сопротивление повстанцев, сирийский наместник пришел к заключению, что он не сумеет овладеть Иерусалимом, и дал приказ отступить. Отступление обратилось в полное поражение. Римская армия была окружена и атакована повстанцами в ущелье Бет-Хорон, к северо-западу от Иерусалима.

Поражение римлян имело огромные политические последствия. Многие иудеи, до того не решавшиеся примкнуть к повстанцам, присоединились к ним. Влиятельные священнические круги и руководители высших иудейских сословий тоже были охвачены волной национального энтузиазма. Даже официальное руководство {180} возмутившейся нации перешло на некоторое время в руки временного правительства, одним из главных членов которого был бывший первосвященник и лидер садукейской партии Ханан бен Ханан. Это временное правительство объединило всю иудейскую Палестину и подразделило ее на ряд военных округов. Командующим войсками Галилейского округа был назначен Иосэф бен Маттатия (Иосиф Флафий). Вне пределов еврейских областей страны военные действия повстанцев не увенчались особенным успехом, и их попытка овладеть Аскалоном потерпела неудачу, несмотря на огромные усилия.

Император Нерон не мог более равнодушно относиться к иудейскому восстанию. Повстанцы представляли собой угрозу римскому владычеству в Иудее, провинции, расположенной в одной из важнейших областей империи, между Сирией и Египтом. Поражение сирийского наместника повлекло за собой необходимость отправить в Иудею новые легионы; их главнокомандующим был назначен Веспасиан, один из опытнейших военачальников империи. Веспасиан вторгся в Галилею во главе шестидесятитысячной армии. С такими мощными и хорошо обученными вооруженными силами у иудеев не было никакой возможности меряться в открытом бою. Их единственной надеждой было – удержать укрепленные пункты. Крепость Иотапата (Иодфат) в Западной Галилее, находившаяся под непосредственным командованием Иосэфа бен Маттатии, оказала римлянам самое ожесточенное сопротивление (67 г.). В результате падения Иотапаты Иосэф был взят в плен, но вскоре ему удалось завоевать расположение Веспасиана и его сына Тита. Он был освобожден из плена и стал одним из приближенных Тита во время осады Иерусалима. Впоследствии им была написана история иудейской войны.

Покорение Западной Галилеи и падение Иотапаты дали римлянам возможность бросить свои войска против иудейских центров в Восточной Галилее и в других частях страны. В первую очередь они старались овладеть иудейской военно-морской базой в Яффском порту, откуда шла угроза морскому транспорту римлян вдоль {181} палестинского и финикийского побережья и наносились чувствительные удары по путям сообщения с Египтом. Яффа была завоевана римским отрядом, и иудейские корабли были уничтожены в морском бою вблизи порта. Из городов Восточной Галилеи упорнейшее сопротивление оказала Тарихея, к западу от Генисаретского озера (Киннерета), а также крепость Гамала в Голане, к востоку от него.

С подавлением сопротивления на горе Табор и в Гискале (Гуш-Халаве) в Верхней Галилее завершилось фактически завоевание всей Галилеи (конец 67 г.) и был открыт путь для продвижения всех римских вооруженных сил по направлению к Иерусалиму. Лишь те жители Галилеи, которым удалось бежать в Иерусалим, продолжали сражаться в рядах повстанцев. Самыми значительными воинскими соединениями, составленными из выходцев из Галилеи, были полки под командованием Иоханана Гискальского, одной из центральных личностей восстания. Наряду с ними в обороне столицы принимало участие и множество других беженцев из Галилеи, в том числе тысячи уроженцев Тиверии.

Веспасиан знал, что в Иерусалиме сконцентрировались массы бесстрашных бойцов, готовых отстаивать их город и храм до последнего издыхания. Принимая во внимание также сильные городские укрепления, он медлил пойти на приступ, не уничтожив заранее другие очаги еврейского сопротивления в Палестине. Вместе с тем внутреннее положение в Иерусалиме могло показаться римлянам выгодным для того, чтобы атаковать город. Тяжелое поражение в Галилее нанесло серьезный урон престижу официального руководства восстанием, и иерусалимские зелоты решили взять власть в свои руки. С помощью идумеев они захватили власть в Иерусалиме, после кровопролитной междоусобной борьбы, и Иоханан Гискальский стал их союзником. Вожди их противников, в том числе Ханан бен Ханан, были казнены.

Совершенно непредвиденные обстоятельства принесли повстанцам некоторое облегчение. События, потрясшие римскую империю после смерти Нерона (9 июня 68 г.), когда в течение одного года три императора взошли {182} один за другим на престол, затормозили военные действия Веспасиана против Иерусалима. В начале июля 69 г. Веспасиан был провозглашен восточными легионами императором, и до полной победы над своими противниками (в декабре 69 г.) он должен был беречь свои силы для борьбы за власть во всей империи. Только весной 70 г. мог он перейти в решительное наступление на еврейскую столицу. Старшему сыну императора Титу было поручено командование римскими войсками на иерусалимском фронте.

За время этой короткой передышки повстанцам не удалось организовать единое руководство и укрепить свои позиции в Иудее. Соперничество между Иохананом Гискальским и священником Элеазаром бен Шим'оном, вождем иерусалимских зелотов, вносило раздор в ряды защитников; внутреннему разладу содействовала и быстро выросшая популярность вождя низших слоев всего иудейского населения страны, Шим'она бар Гиоры, который вторгся в Иерусалим и захватил верхнюю часть города. Все три вождя не только не пришли к соглашению относительно общего плана обороны города накануне осады, но и не переставали оспаривать первенство друг у друга.

На осаду Иерусалима были двинуты – под командованием Тита – войска, во главе которых Веспасиан недавно покорил Галилею и другие части страны. В подкрепление им были посланы свежие воинские части. Римские войска расположились у Иерусалима весной 70 г., и началась осада, продолжавшаяся около пяти месяцев. Тит старался систематически использовать все имевшиеся у него преимущества, чтобы сломить дух защитников. Штурм города, как и в предыдущих осадах Иерусалима, начался на северном отрезке фронта.

Римлянам удалось прорвать внешнюю крепостную стену города ("третью стену"), а через несколько дней также и вторую стену. После этого они могли уже обложить крепость Антония, которую защищал Иоханан Гискальский, и Верхний город, командующим которого был Шим'он бар Гиора. Два римских легиона получили приказ {183} воздвигнуть насыпь против крепости, а два других против Верхнего города. Однако после окончания этих осадных работ они были полностью разрушены смелой вылазкой еврейских защитников. Тогда Тит решил окружить весь Иерусалим каменной оградой, чтобы совершенно отрезать город. Эта ограда, построенная с большой быстротой, привела к тому, что в городе стал свирепствовать голод. Тит сконцентрировал свои силы против крепости Антония, занял и разрушил ее. Так перед римскими войсками был открыт путь к завоеванию Храмовой горы. Евреи самоотверженно защищали храм, и только после невероятных усилий, опираясь на огромное численное преимущество, римлянам удалось сломить сопротивление защитников города, большинство которых, предпочло смерть плену.

Храм был сожжен по приказу римского полководца, надеявшегося таким образом уничтожить очаг мятежнического духа иудеев. После сожжения Храма защитники города потеряли последнюю надежду на победу. Остатки еврейских воинов сосредоточились в Верхнем городе и продержались еще почти целый месяц, оказывая отчаянное сопротивление римской армии. Завоевание верхней части города ознаменовало, по существу, завершение "Иудейской войны".

Только в Масаде, на юге страны, последние повстанцы во главе с Элеазаром бен Яиром продолжали до 73 года отражать атаки римлян, осаждавших крепость. Гибель геройских защитников Масады, которые предпочли покончить собой, лишь бы не попасть в плен к врагу, была трагическим эпилогом Великого восстания.

Не более двадцати трех тысяч человек защищали осажденный Титом Иерусалим. В численном отношения евреи были намного слабее римских легионов. Одним из факторов, который в значительной мере содействовал понижению боеспособности иудейских сил, было отсутствие единого военного руководства.

В отличие от восстания Хасмонеев – и восстания Бар Кохбы шестьдесят лет спустя – в роковые годы Иудейской войны не нашлось ни одной личности, которая могла бы увлечь за {184} собой всех борцов за свободу. Вражда и соперничество между военачальниками и разными партиями деморализовали повстанцев и не раз приводили к кровопролитным столкновениям между ними. Все же иудейское восстание было из ряда вон выходящим явлением в римском мире. Иудея была единственной восточной провинцией Рима, в которой в ту эпоху вспыхнуло открытое и продолжительное восстание. Более того – еврейские повстанцы одержали победу на поле брани над наместником Сирии, и для подавления восстания пришлось ввести в действие отборные римские легионы. Отчаянное сопротивление иудеев в крепостях Иотапата, Гамала, Масада и в самом Иерусалиме произвело огромное впечатление на современников. Победа над Иудеей считалась важнейшим военным достижением династии римских императоров Флавиев.

Глава седьмая

РЕЛИГИОЗНОЕ И ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО В ЭПОХУ ВТОРОГО ХРАМА

Одной из наиболее характерных черт развития еврейской религии в последние годы эпохи Второго храма является полное господство монотеизма в той форме, в которую он сложился в предшествовавшие поколения. Не было ни одной группы в народе, которая пыталась бы усомниться в абсолютности этого принципа. Расхождения во взглядах между основными течениями в еврействе касались либо понимания Торы, как, например разногласия между фарисеями и саддукеями, либо различных толкований отдельных ее положений, приводивших к различным направлениям в самом фарисействе.

Однако Тора, как таковая, была непоколебимым фундаментом еврейского общественного и юридического уклада. Заветы ее проникли во все уголки повседневной жизни каждого еврея. Тора легла, разумеется, и в основу всей {185} еврейской культуры. Вся еврейская письменность этой эпохи преисполнена восхвалением Торы. Верность Учению выражалась в безграничной преданности народных масс его законам. Люди были готовы пожертвовать жизнью, чтобы не нарушать этих законов. Эта готовность сама по себе превратилась в исторический фактор первостепенной важности. Мученический подвиг во имя веры стал, по крайней мере со времен Антиоха Эпифана, отличительным признаком иудаизма и религий, перенявших его основные концепции.

Обучение Торе начиналось с самого раннего возраста. Иосиф Флафий подчеркивает, что все еврейские дети обучались чтению и изучали религиозные законы и историю. Доскональное знание Учения было, по его словам, настолько распространено, что "если кто-нибудь задаст еврею вопрос насчет предписаний Торы, то ему будет легче ответить на этот вопрос, чем назвать свое имя". Забота о воспитании возлагалась в первую очередь на родителей, но уже за несколько поколений до разрушения храма она перешла в основном в руки общества.

Помимо Торы – канонизированного "письменного учения" – развилось т. н. "устное учение", – основанное на многовековой традиции толкований и комментариев к тексту Библии. Именно "устное учение" придало Торе жизнеспособность и возможность беспрерывно приспособляться к изменениям объективных условий. С течением времени установились принципы и правила, образовавшие в своей совокупности логическую систему, по которой устное учение вырабатывалось на основе письменного. Главными приверженцами "устного учения" были фарисеи, а за ними следовало большинство народа саддукеи не признавали "устного учения", и их религиозная концепция была более строгой и консервативной.

Носителями, комментаторами и пропагандистами идей Торы были "мудрецы" (хахамим). В период, предшествовавший восстанию Хасмонеев, толкование Торы было делом священнического сословия, но уже в последующую эпоху ученые и наставники народа происходили из различных классов общества и из разных частей страны и {186} диаспоры: вce возрастающее влияние этих ученых и тот факт, что они с течением времени стали играть ведущую роль в духовной жизни народа, содействовали в некоторой мере демократизации общества в Иудее. Обычно ученые не извлекали материальной выгоды из своего занятия, а добывали средства к существованию другими путями. Многие из них занимались ремеслами. Круг деятельности "мудрецов" был весьма широк и разнообразен: они были одновременно учителями народа, законоведами и моральными наставниками. Наиболее выдающиеся из них пользовались большим авторитетом и считались как бы неофициальными вождями, которые зачастую имели большее влияние, чем правители и первосвященники. Формулированные ими постановления, принятые по их инициативе синедрионом или важнейшими духовными академиями, прочно внедрились в народное сознание и стали интегральной частью системы правосудия и жизненного уклада евреев.

Самым известным из мудрецов Хасмонейской эпохи был Шим'он бен Шетах. Он упорно боролся за внедрение устного учения и был противником саддукеев в синедрионе. В царствование Саломеи он пользовался значительным влиянием при дворе. Его мероприятия в области законодательства были направлены на улучшение положения женщины и на основание школ для обучения детей.

Духовным вождем евреев в последний период существования храма был Гиллель. Он переселился в Палестину из Вавилонии в царствование Ирода и вскоре стал одним из руководителей иерусалимского общества. Гиллель отличался своим человеколюбием, миролюбивостью и простотой в обращении с людьми. Он прилагал все усилия к тому, чтобы приобщить народ к устному учению. Его нравственный облик способствовал тому, что его деятельность среди народа была очень успешной.

Гиллель создал стройную логическую систему, легшую в основу методики устного учения. Он старался приспособить законы Торы к меняющейся экономической действительности.

{187} Гиллель имел много учеников. Его последователи именовались "Школой Гиллеля". Авторитет его был столь велик, что его потомки на протяжении нескольких поколений стояли во главе фарисейского движения. Современником Гиллеля и его полной противоположностью был Шаммай, имевший также много последователей, составлявших т. н. "Школу Шаммая". Он слыл строгим педантом, и школа его отличалась непреклонностью в толковании законов Торы. Школа Шаммая придерживалась также более крайних политических взглядов, и ее представители принадлежали к главным сторонникам радикальной антиримской идеологии.

Важнейшим и наиболее своеобразным явлением в еврейской религиозной и общественной жизни эпохи Второго храма была синагога. Ей предстояло большое будущее не только в самом еврействе, но и в христианстве и исламе, которые приняли это учреждение как основную организационную форму.

Синагога, независимо от того, возникла ли она в Палестине или в диаспоре, стала религиозным и общественным центром жизни евреев как в странах рассеяния, так и в разных частях Палестины, В конце эпохи Второго храма существовали в Палестине синагоги в городах Капернауме, Доре, Тиверии и Цезарее. Евреи из эллинистических стран имели свои особые синагоги в Иерусалиме, и они служили им также общественными центрами.

Синагога произвела огромный переворот в жизни еврейства. Она была местом богослужения, подобного которому не было нигде, т. к. богослужение происходило в ней без культовых обрядностей. Синагога могла существовать почти при всяких условиях, даже в самых маленьких кругах верующих. В ней сочетались разнообразные функции: она была молитвенным домом, центром для изучения Торы, а также очагом общественной жизни.

В эпоху Второго храма иудейское вероучение достигло необычайного распространения, равного которому не было ни раньше, ни в последующие века. Во всех областях Римской империи и даже за ее пределами многие переходили в иудейскую веру или, по крайней мере, {188} перенимали некоторые ее обычаи. В Евангелии от Матфея говорится о "книжниках и фарисеях, обходящих моря и сушу, дабы обратить хоть одного". Широкие круги нации были воодушевлены стремлением привлечь язычников к иудейскому монотеизму и гордились широким распространением еврейских обычаев. К сочувствующим иудаизму принадлежали люди разных сословий и наций, в том числе и римляне.

В особенности отличались множеством прозелитов большие города Сирии и Малой Азии. Одним из больших успехов прозелитизма в этот период был переход в иудаизм членов царской династии Адиабены в Месопотамии. Они приняли иудаизм в первой половине 1 в. н. э. Царь Адиабены Изат отправил своих пятерых сыновей в Иерусалим с тем, чтобы они изучили в совершенстве еврейский язык и иудейское вероучение. Члены этой династии играли видную роль в еврейском обществе, а некоторые из них приняли активное участие в восстании против римлян. Особенно деятельной была мать Изата, царица Елена, вращавшаяся в кругу иерусалимских ученых. Выходцы из Адиабены построили себе возле Иерусалима ряд великолепных мавзолеев, прославившихся в ту пору и известных по сей день под названием "царских гробниц".

Целый ряд причин способствовал распространению иудаизма в эллино-римском мире. Разложение древних религий Греции и Рима подготовило почву для расцвета восточных верований и культов в западных областях империи. Обширные пространства Римской империи, тесные экономические связи между разными ее областями, развитие и относительная безопасность путей сообщения – все это благоприятствовало быстрому распространению новых идей и создавало условия, при которых росло и ширилось влияние иудаизма. Он привлекал прозелитов тем, что указывал путь к индивидуальному спасению, и в то же время содержал в себе ряд общественных духовных принципов. Главнейший из них – вера в единого Бога. Помимо этого, иудаизм заключал в себе стройную и четко оформленную систему этических норм, направленную на то, чтобы повседневная, обыденная {189} жизнь каждого человека хранила в себе элементы святости, и тем самым была не только облагорожена, но и освящена. Иудаизм влиял на чувство не меньше, чем восточные мистерии, и пленял мысль не меньше, чем философские системы того времени. Эти системы предназначались в основном для немногих избранных, а иудаизм и его принципы были доступны всем, благодаря Библии – орудию пропаганды и влияния, равного которому не было ни в какой другой религии.

Нет никакой возможности понять религиозное и политическое развитие Иудеи конца эпохи Второго храма, не уяснив себе формы, в которую в то время вылилась мессианская идея и эсхатология. Эсхатологические и мессианские чаяния стали уже в библейские времена существенной частью иудаизма и продолжали вдохновлять верующих также в течение всей эпохи Второго храма. Одной из характерных особенностей еврейской эсхатологии было сочетание национальных упований с универсализмом.

Когда наступит день Страшного суда, не только Израиль очистится от грехов и враги его понесут кару, но тогда же будут решаться и судьбы всех людей и наций, а согласно некоторым воззрениям произойдет коренной переворот и в физическом мире. Вместо старого, обреченного на гибель, возникнет новый, замечательный мир. В видении грядущего мира индивидуальные чаяния сочетались с надеждой на национальное освобождение и искупление всего человечества. Вера в воскресение мертвых, которое произойдет с пришествием мессии-освободителя, ярко выражала этот комплекс еврейской эсхатологии.

Одному из мессианских брожений последних лет Второго храма предстояла сыграть огромную роль в истории человечества. Речь идет о христианстве. Христианство зародилось в эсхатологической атмосфере периода, предшествовавшего разрушению Второго храма, в ожидании приближающегося конца мира. Было много других, подобных христианству, мессианских движений, но почти все они перестали существовать после смерти их основателей или в результате преследований. Однако {190} христианство, именно после распятия Иегошуи Иисуса из Назарета – римским наместником Пилатом, начало шириться и углубляться. Смерть Иисуса, его этическое учение и память о его личности служили источником вдохновения для его учеников, к которым примкнули новые последователи, в том числе и ряд находившихся в Иерусалиме евреев из эллинистической диаспоры. Приверженцы Иисуса в Иудее остались в большинстве своем верными иудейской религии и отличались от евреев лишь верой в мессианскую миссию Иисуса.

Однако апостолы христианства не довольствовались проповедью его учения среди еврейского населения Палестины и отправились в разные страны для того, чтобы проповедовать свою веру во всем районе Средиземноморья. Больше всех отличился на этом поприще Саул, он же Павел, эллинистический еврей из Малой Азии, бывший в свое время учеником Гамлиэля Старшего. Стараясь все больше приспособить свое учение к его новым приверженцам из среды язычников, Павел привел к отколу христианства от иудаизма с его религиозными предписаниями, обязующими в повседневной жизни каждого, принявшего еврейское вероисповедание, и превратил его в новую религию, которая постепенно овладела всей Римской империей.

С религиозными течениями было тесно связано и литературное творчество этого периода. После V века до нашей эпохи, с завершением пророческого периода, начинается – как уже было сказано – процесс канонизации библейского текста. В начале эллинистического периода, а может быть и раньше, в ветхозаветный канон вошли Пятикнижие и книги Пророков, которые уже считались священными, но еще не выкристаллизовалась третья часть Библии, известная под названием "Кетувим" (Писание). Этот отдел включает произведения более древнего периода, как, например. Псалтырь, Песня Песней, Книга Иова и т. д., но некоторая часть его является творчеством эпохи Второго храма. Язык и стиль книг библейского периода оказали большое влияние на всю литературу этой эпохи.

Сознание того, что завершилась эпоха пророков, {191} вещавших от имени Бога, наложила отпечаток на всю последующую еврейскую литературу. Вместо проповедей пророков появились мистические книги, предвидевшие не только всемирный политический катаклизм, но и космический переворот, который изменит строй всего мироздания.

Одной особенностью еврейского апокалипсиса является его псевдоэпиграфичность: имя автора произведения неизвестно, и оно приписывается одной из личностей, действовавших в библейском прошлом, как, напр., Енох, Эзра, Барух. Этот псевдоэпиграфический характер, вызванный желанием поднять авторитет апокалипсиса, был присущ и другим видам литературного творчества в период Второго храма.

Классическим апокалипсисом считаются последние главы книги Даниила, составленные в разгар гонений Антиоха. Главной целью их было поднять дух народа в дни религиозных преследований, когда верующие стали отчаиваться в будущем. Видения его рисовали символическую картину великих держав, сменяющих друг друга, после падения которых наступит светлое будущее – "конец дней", когда возвысится праведный народ, освященный Всевышним. Его царство будет вечным.

Книга Даниила бросает во всеуслышание вызов мировому язычеству и предвещает мощный натиск идей иудаизма, которым суждено с течением времени окончательно искоренить языческие религии.

Охватывающие широкие горизонты апокалипсические видения имеются также в т. н. книге Еноха. Аллегории и видения этой книги оказали огромное влияние на еврейскую и христианскую культуру, и многие корифеи мировой литературы прямым или косвенным образом находились под их впечатлением. В книге Еноха впервые встречается описание путешествия в рай и в ад; этот мотив был положен в основу "Божественной комедии" Данте, а бунт злых духов, описанный у Еноха, послужил хотя и не непосредственно прообразом Мильтону в его эпосе "Потерянный рай".

Другой апокалипсис, "Вознесение Моисея", был {192} составлен вскоре после смерти Ирода (4 г. до и. э.) и дошел до нас только в фрагментарном виде. Центральное место занимает в нем описание царства божьего; царство зла будет повержено и мир избавлен от скорби и печали. Наступление царства божьего сопровождается космическими катастрофами и приводит к гибели язычества и к благоденствию Израиля.

Апокалипсическое творчество не прекратилось и после разрушения храма. Напротив, бедствия усилили страстное стремление к светлому будущему, и некоторые из наиболее замечательных апокалипсисов – Четвертая книга Эзры и Видение Баруха – появились вскоре после национальной катастрофы.

Одно из замечательнейших произведений псевдоэпиграфической литературы, не имеющее апокалипсического характера, – "Завещание 12 колен" – отличается богатством возвышенных этических идей. В этой книге высказывания вкладываются в уста двенадцати сыновей Иакова, наставляющих своих потомков на истинный путь. Богобоязненность, скромность, простота жизни земледельцев, трудящихся в поте лица своего, милосердие, добросердечие, умеренность и любовь к истине таковы идеалы завещания.

В то время как апокалипсическая литература старалась продолжать традицию библейского пророчества, некоторые поэты этого периода подражали стилю псалмов.

Книга "Псалмы Соломона" содержит в своих 18 главах многие поэтические формы библейской псалтыри: гимны, душевные излияния перед Всевышним, славословие и поучительную беседу. Извечный конфликт между праведниками и грешниками проходит красной нитью и в этой книге, однако в ней нередко слышится эхо политических событий, определявших судьбу страны в период заката Хасмонейского государства. К категории псалмов относятся также хвалебные гимны в свитках, найденных у Мертвого моря.

Литература эпохи Второго храма включает в себе также произведения философско-этического характера по образцу библейских книг на эти темы. Главным представителем {193} литературы этого рода был Бен Сира, живший в Иерусалиме до восстания Маккавеев. В его творчестве отражается иерусалимский быт того времени. В противоположность анонимности авторов библейской Книги притчей, из сочинений Бен Сиры перед нами встает отчетливый образ личности автора, сознающего свое собственное достоинство и значимость своего положения. Изречения Бен Сиры переплетаются с поэтическими отрывками, гимнами и прославлением великих людей Израиля.

В глазах Бен Сиры идеальная личность, это мудрец, углубляющийся в божественное учение, размышляющий о пророчествах, владеющий в совершенстве искусством метафоры и истолковывающий тайный смысл аллегорий. Такого рода мудрецы должны, по мнению Бен Сиры, стоять во главе общества. В книге Бен Сиры нет и следа революционности, характерной для апокалипсического мировоззрения. В ней явно преобладает стремление сохранить существующий порядок.

Одним из наиболее интересных видов литературы периода Второго храма была новелла. Два важнейших образца этого литературного вида – книга Товии и книга Юдифи – написаны, по-видимому, в конце эпохи персидского владычества. По стилю и художественному характеру эти произведения глубоко коренятся в библейском творчестве и не носят следов влияния греческой литературы.

Описанные в книге Товии события происходят в странах восточной диаспоры. Ее фабула связана с проблемой человека, ставящего свой нравственный долг выше царских повелений. Рассказ изобилует фольклорными элементами, мастерски вплетенными в повествование, и с изумительной наглядностью передает атмосферу быта еврейской семьи в эпоху Второго храма.

В отличие от книги Товии, события книги Юдифи обрисованы на чисто местном фоне Иудеи тех времен. В ней запечатлена общественная обстановка еврейских провинциальных городов страны. Она носит характер исторического рассказа, и политические события занимают в ней важное место. Как в библейских книгах Руфи и Эсфири, {194} так и в центре этого повествования стоит женщина. С художественной точки зрения книга Юдифи бесспорно одна из самых совершенных повестей древней еврейской литературы. Ее действие разыгрывается в еврейском городе, борющемся за свою свободу с превосходящими его вражескими силами. Ярко обрисован в рассказе героический образ Юдифи. Рассказ проникнут поэтическим духом, но даже самые необычайные происшествия описаны с чисто эпической сдержанностью и кажутся естественными и правдоподобными.

Такие знаменательные события, как восстание Маккавеев и Великое восстание против римлян, привели к возобновлению исторической летописи. Многие из ее составителей придерживались традиции библейского летописания с соответствующими изменениями, вытекающими из перемен, происшедших в исторической обстановке. Этому методу следовал анонимный автор Первой книги Маккавеев, описавший в конце II века до н. э. историю образования Хасмонейского государства. Автор этот был уроженцем Палестины и по своим взглядам близок к Хасмонейской династии. Вся книга проникнута глубокой симпатией к дому Хасмонеев, и достижения этой династии служат центральной темой повествования. Трактовка исторической действительности, являющаяся результатом обдуманного подхода, тщательное использование документов и точность хронологических данных ставят эту книгу в первый ряд еврейской историографии.

Некоторые историки переняли метод, принятый в греческой историографии тех времен. К ним принадлежат два писателя периода разрушения Храма: Иосэф бен Мататтьягу из Иерусалима, известный под своим римским именем – Иосиф Флавий, и Юст из Тиверии. В отличие от других иудейских писателей их поколения, эти историки писали большинство своих трудов по-гречески. Флавий прославился благодаря своим двум большим трудам : "Иудейская война" и "Иудейские древности". "Иудейская война", опубликованная между 75 и 79 г. н. э. дописывает историю борьбы иудеев против римлян в 66-70 гг. н. э.

Создавшиеся обстоятельства как бы {195} благоприятствовали Флавию стать историком своего века. Он не только был очевидцем событий, но и лично принимал в них активное участие и был в одинаковой мере сведущим во всем, что происходило в обоих враждующих лагерях. Однако преимущества, которыми Флавий располагал в отношении осведомленности, превратились в серьезный дефект, когда он приступил к описанию событий. Независимость во взглядах и объективность изложения событий не могли не пострадать от того, что книга была задумана как труд, целью которого было восхваление Римской империи вообще и династии Флавиев в частности.