Текст книги "Очерки по истории еврейского народа"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)

Период римского наместничества был на короткое время прекращен царствованием Агриппы I, внука Ирода и Мариаммы Хасмонейской. Три года Агриппа был царем всей Палестины. Он воспитывался в Риме, вращался в высшем римском обществе и пользовался в нем таким влиянием, какого не имел ни один еврей до него. Даже дед его Ирод был в глазах римской аристократии {164} посторонним человеком, ценимым только за его способности и услуги римской империи.

Агриппа же считался в высших римских сферах совершенно своим человеком. Но именно тот факт, что он досконально знал римское общество и римскую политику со всеми ее слабостями, с деспотизмом цезарей и прихотями их родни и фаворитов, объясняет, быть может, его отмежевание от полной солидарности с Римом. Из всех видных представителей дома Ирода он был самым выдающимся иудейским политиком своей эпохи и в своем управлении Иудеей он всецело руководился интересами своей нации. Он действовал в полном согласии и в тесном сотрудничестве с большинством евреев и с их признанными руководителями. Большая часть народа видела в нем скорее преемника Хасмонеев и истинного иудейского царя, чем наследника дома Ирода. Сравнительно продолжительный период правления наместников, суровые репрессии Пилата и террор времен Калигулы открыли современникам глаза на преимущество иудейского правителя, даже не вполне независимого. Агриппа, в свою очередь, делал все возможное, чтобы быть в еврейских областях своей монархии подлинным еврейским царем, и всеми средствами старался расположить к себе своих единоверцев. Были, правда, и крайние круги, недовольные Агриппой и его поведением, но он не принимал против них враждебных мер, стремясь умиротворить их и достигнуть соглашения с ними.

После смерти Агриппы непосредственное римское управление Иудеей было возобновлено. За двадцать два года, предшествовавшие Великому восстанию, отношения между римскими властями и евреями все более и более обострились. Борцы за освобождение продолжали развивать свою деятельность в деревнях и в провинциальных городах Иудея. В самом Иерусалиме общественный порядок был совершенно расшатан. Главы священнической олигархии и других кругов, претендовавших на власть, организовывали террористические банды, соперничавшие между собой за господство на улицах Иерусалима. Упорная социальная борьба велась между первосвященническими верхами и низшим духовенством. В {165} результате, в последние годы перед восстанием, римская администрация в Иудее совершенно утратила контроль над страной, а официальные органы иудейского автономного самоуправления также не были в состоянии сохранить свой былой престиж. Почти полная анархия царила как на улицах Иерусалима, так и в сельских областях Иудеи.

На исходе эпохи Второго храма евреи все еще составляли подавляющее большинство населения Палестины. Они были сосредоточены главным образом в Иудее, Галилее и Перее, что на восточном берегу Иордана. Лишь в одной области страны – во внутреннем районе Самарин – почти не было евреев, и самаритяне вклинились между двумя центрами еврейского населения – Иудеей и Галилеей.

Преобладающая часть евреев проживала в деревнях, хотя значительное количество было сконцентрировано в городах – как чисто еврейских, так и с еврейским большинством: в Иерусалиме, Иерихоне, Циппори и Тиверии. Часть еврейских горожан находилась в эллинизированных городах – в Цезарее, Бет-Шеане и т. п., составляя там высокий процент населения. Отношения между горожанами и деревенскими жителями были временами весьма напряжены и нередко принимали характер открытой вражды, сопровождавшейся взаимными нападениями.

Экономическое развитие Палестины конца эпохи Второго храма было обусловлено целым рядом новых факторов. Сравнительно продолжительный мир, царивший во всей Римской империи в эпоху принципата, способствовал расцвету средиземноморского района в экономическом отношении и укреплению связей между его различными частями. В этом процессе Палестина была исключением, так как частые волнения и столкновения между римскими властями и евреями и между евреями и другими жителями страны нарушали нормальный ход жизни.

Подавляющее большинство еврейского населения Палестины продолжало заниматься различными отраслями сельского хозяйства. Судя по описанию историка-современника Иосифа Флавия, это была процветающая {166} земледельческая страна. В его изображении Галилея – край тучных земель, богатых пастбищ и тенистых рощ. Особое внимание историк уделяет плодородию Генисаретской долины, про которую... "можно сказать, что природа напрягла все свои силы для того, чтобы слить здесь воедино все борющиеся между собой виды". О Самарии Иосиф Флавий говорит, что она не отличается от Иудеи: в обеих странах множество гор и долин, обе пригодны для земледелия и дают обильный урожай; в них множество плодоносных деревьев, как диких, так и садовых; дожди щедро орошают землю, и несравненна сладость вод текущих здесь ручьев обширные пастбища – раздолье для скота, которому нет равного в других странах. Численность населения наглядно свидетельствует о достоинствах этих стран и их благодатных земель.

Сельское хозяйство Палестины базировалось на трех основных культурах: хлебных злаках, маслинах и винограде. В обычные годы снабжение страны своими собственными продуктами сельского хозяйства было не только вполне обеспечено, но часть их даже экспортировалась из Галилеи в Тир и Сидон; в засушливые же годы приходилось ввозить пшеницу из заграницы.

Картина, которую рисует Иосиф Флавий, создает впечатление, что он придает большее значение плодовым и фруктовым насаждениям, чем хлебопашеству, – как видно, сельскохозяйственные культуры этого рода считались более доходными, чем выращивание хлебных злаков. Среди насаждений первое место занимали маслины. Они произрастали почти во всех заселенных евреями районах: в Галилее, в Заиорданье и в Иудее. Оливковое масло служило предметом вывоза уже в эллинистическую эпоху. В самой Иудее было множество оливковых рощ, но исключительно богата маслинами была Галилея. Заиорданье также изобиловало маслинами, причем особой известностью пользовалось оливковое масло Регева. Наряду с маслинами разводились главным образом фиги, финики и виноград. Фиги были одним из основных продуктов питания. В эту эпоху большим спросом пользовались и местные финики, в особенности иерихонские, {167} прославившиеся во всем мире. Особое место занимали бальзамные рощи и родственные бальзаму растения, соку которых приписывались целебные свойства.

Часть земли по-прежнему находилась в руках крестьян, интенсивно обрабатывавших ее при помощи своих семейств. Но имеются также сведения о концентрации земель в руках властей или крупных помещиков. Бальзамные рощи находились в исключительном владении властей. Помещики сдавали земли в аренду издольщикам. Наряду с земледелием видное место в хозяйственной жизни страны занимали скотоводство и рыболовство. На Генисаретском (Тивериадском) озере еврейские рыбаки организовались в артели.

По своему значению в экономической жизни страны за сельским хозяйством следовали ремесла. Престиж ремесленных мастеров значительно возрос в еврейском обществе. В конце эпохи Второго храма даже крупные ученые нередко занимались ремеслами. Ремесла стали отличительной чертой иерусалимской жизни. Среди ремесленников были такие мастера, как серебряники, золотари и специалисты по изготовлению ароматических веществ; многие добывали себе средства к существованию, занимаясь ткачеством, кузнечным делом или гончарством. В Иерусалиме было много рабочих и в связи с оживленным и крупным строительством, развивавшимся в столице со времен Ирода. Часть их была занята при реконструкции храмового здания, начавшейся в царствование Ирода и закончившейся лишь за несколько лет до разрушения храма. По завершении этой перестройки восемнадцать тысяч человек стали безработными и должны были перейти на другие работы, как мощение городских улиц и т. п. Ремесленники имели свои цехи; их мастерские сосредоточивались – соответственно роду занятий – в особых кварталах Иерусалима.

В эту эпоху еврейские жители страны стали принимать более активное участие в торговле, как местной, так и международной. Иерусалим стал постепенно крупным торговым центром. В Талмуде упоминаются три иерусалимских богача, снабжавших город всем {168} необходимым во время осады. Среди богатеев выделялись члены дома Ирода и представители священнической олигархии. Оживленную торговлю вели и многочисленные евреи, поселившиеся в портовых городах. Состоятельные евреи, проживавшие в Цезарее – лучшем порту страны, занимались наряду с внешней торговлей и откупом пошлин, как, например, их руководитель Иоханан Мохес ("мохес" – откупщик налогов).

Параллельно этому шел процесс обнищания широких масс и целых сельских областей. Задолженность охватывала обширные круги, и низшие слои населения в крупных городах, в Иерусалиме и Тиверии, всегда были готовы примкнуть к мятежным движениям. Большие группы обездоленных людей слонялись по всей стране и не гнушались прибегать к насилию как для осуществления общественных целей, так и из желания добыть себе пропитание. Волнения политического и общественного характера стали обыденным явлением. Нередко сжигались целые деревни. Дороги, связывавшие Иерусалим с другими частями страны, кишели грабителями и разбойниками в засадах. Отсутствие безопасности сопровождалось экономическим гнетом, еще более ухудшавшим положение. Крестьяне были обременены непосильными налогами, а репрессии римской власти усугубляли нужду народных масс. Арендаторы-издольщики были обязаны сдавать значительную часть урожая владельцам поместий, и возможно, что в некоторых местах страны неисправные должники обращались в рабов. Многие из крестьян, как и часть городского рабочего населения, превратились в сезонных батраков.

Безземельные крестьяне, бездомные беженцы из разных мест, оказавшиеся без занятия рабочие – все они служили резервами для восстаний и брожений в разных частях страны.

С течением времени каждый из трех районов, в которых было сосредоточено большинство еврейского населения Палестины – Иудея, Галилея и Перея обособился от других укладом жизни и обычаями населения. В Мишне эти три центра называются "тремя землями Израиля".

{169} Особенно заметным было различие между Иудеей и Галилеей.

Иудея играла первенствующую роль среди этих трех областей, главным образом благодаря Иерусалиму. Храм, с одной стороны, и духовные академии фарисеев, с другой, превратили Иерусалим в столицу еврейской нации. Город этот стал символом исторического величия еврейского народа.

По словам римского писателя Плиния, Иерусалим "был самым прославленным городом среди городов Востока, и не только Иудеи". Он беспрестанно привлекал к себе еврейских паломников из диаспоры. Его мощные укрепления служили источником гордости и чувства безопасности для евреев всей страны. Иерусалим был также центром духовного творчества. Здесь находились выдающиеся представители дома Гиллеля. Духовные академии города отличались своей кипучей деятельности, и туда стекались жаждующие знания не только со всех концов страны, но и из диаспоры.

Вторым по величине городом в Иудее был Иерихон. Окружавшие его плодородные земли, его географическое положение на пути из Заиорданья в Иерусалим, его административная роль в Иорданской долине, забота Ирода и его наследников о развитии этого города и его окрестностей – все это способствовало процветанию Иерихона в конце эпохи Второго храма. В пределы Иудеи входили тогда также сравнительно большие города Яффа и Явне.

Перея в Заиорданье была вторым еврейским центром. Евреи Заиорданья разделяли стремления жителей Иудеи и во время Великого восстания против римлян они боролись плечом к плечу с жителями Иудеи.

Третьим центром еврейского населения была Галилея. В последние десятилетия эпохи Второго храма Галилея процветала. Это был наиболее густо населенный район страны с большим числом деревень и городов. Галилея была колыбелью значительных религиозных и политических движений. Там зародилось христианство, и там возникло радикальное освободительное движение, во главе которого стоял Иуда бен Хизкия. Уроженцами Галилеи {170} были также Иоханан бен Леви из Гуш-Халава (Иоанн Гискальский), один из двух иерусалимских вождей во время осады Иерусалима римлянами, и Элазар, склонивший к полному обращению в иудейство правящую династию в арабском царстве Адиабена (Хадьяб). Многие из галилеян поддерживали тесные связи с руководителями иерусалимской общественности. В этом отношении характерна связь Иоханана из Гуш-Халава с главой синедриона раббаном Шим'оном бен-Гамлиэлем.

На всем протяжении этой эпохи Иерусалимский храм был религиозным и общественным центром всей еврейской нации. Благодаря реконструкции здания Иродом этот храм мог соперничать красотой и великолепием с другими храмами в Римской империи. Массы жителей со всех концов страны стекались в Иерусалим на три праздника: Пасхи, Шавуот (Пятидесятницы) и Суккот. (Кущей). К ним присоединялись и многочисленные паломники из диаспоры. Целые села и города пустели во время паломничества. Это необычайное скопление народа способствовало общению и сближению разных кругов населения из разных областей. Не случайно дни "восхождения, в Иерусалим" создавали особенно подходящую атмосферу для революционной пропаганды и массовых выступлений.

Храмовая гора была резиденцией синедриона и культурным центром. Там изучалась Тора, и оттуда знание ее распространялось по всему миру. Знаменитые мудрецы, как раббан Иоханан бен Заккай, толковали священное писание в храме. Известно, что Иисус также проповедовал. в храме, а за ним и его первые последователи из общины евреев-назоритян в Иерусалиме, которая была зародышем христианства.

Расходы на жертвоприношения, на ремонт храма и другие затраты на его содержание покрывались в эту эпоху средствами из храмового фонда, в который стекались поступления со всей страны и из диаспоры. Благодаря доходам от подушного налога в пользу храма – "полусикля" – в его казне накоплялись большие денежные резервы, которые могли быть использованы для {171} удовлетворения городских нужд Иерусалима, эти богатства возбуждали жадность римских наместников. Однако высшая римская власть относилась благосклонно к храмовому культу и даже несла расходы по ежедневным жертвоприношениям за здравие цезаря.

Большинство знатных семей священнического сословия было в ту пору по своим взглядам близко к саддукеям, а в особенности семьи священнической олигархии, из которых выбирались первосвященники, как дом Боэтоса и дом Ханана. К ним примкнули и многие из несвященнической знати, интересы которых были связаны с домом Ирода. Но фарисеи намного превосходили саддукеев количественно, а еще более своим влиянием на широкие слои населения.

Об этом пишет историк (Иосиф Флавий): "Влияние фарисеев на народные массы до того велико, что к ним относятся с доверием и тогда, когда они выступают против царя и первосвященников". В рядах фарисеев находились люди разного происхождения. Во главе фарисейской партии стояли выдающиеся ученые того времени, как раббан Гамлиэль старший, раббан Шим'он бен Гамлиэль, раббан Иоханан бен Заккай. К фарисеям принадлежали и многие священники, среди них и сам Иосэф бен Маттатьягу, ставший впоследствии историком, известным под именем Иосифа Флавия.

Фарисейство превратилось в народное движение, руководители которого представляли собой самую влиятельную в народе группу. Возможно, что именно рост этого движения привел к тому, что среди самых фарисеев появились расхождения во взглядах на проблемы первостепенной важности, в особенности на вопрос об отношении к римской власти. Самая значительная группировка фарисеев в конце эпохи Второго храма осталась верна руководству дома Гиллеля и его идеологии. Во главе дома Гиллеля в эту эпоху стояли раббан Гамлиэль Старший и его сын раббан Шим'он. Раббан Гамлиэль был вождем фарисеев, заседавших в синедрионе, и его мнение было решающим в судебном процессе последователей Иисуса. Он выступил со всем своим авторитетом в их защиту от преследований партией высшего духовенства. В {172} Иерусалиме, где протекала деятельность Гамлиэля, он имел много учеников и пользовался всеобщим признанием. Его сын Шим'он был духовным и политическим вождем фарисеев в годы, предшествовавшие разрушению храма; его соратником был раббан Иоханан бен Заккай.

Ессеи – движение, зародившееся в раннюю эпоху Хасмонейского царства продолжали развивать свою деятельность на исходе периода Второго храма и нередко играли важную роль в общественной жизни страны.

Согласно описанию еврейского философа Филона Александрийского, они проживали в городах и деревнях Иудеи и не обладали никаким личным имуществом. Часть их занималась земледелием и отличалась глубоким знанием всего, что касалось земледелия; другие занимались скотоводством и пчеловодством. Были среди них и ремесленники, но и они вручали полученный ими заработок выборному казначею, закупавшему все необходимое для их общины. Филон отмечает также, что ессеи не занимались производством оружия и торговлей в какой-либо форме. У них не было рабов, и никто из них не имел собственного дома. Они не только жили группами в коммунах, но их дома были всегда открыты для единомышленников. Все имущество, включая деньги и одежду, принадлежало коллективу. Их трапезы были также коллективными. Они заботились о больных и престарелых и предоставляли им все нужное.

Особенность ессеев и окружавшая их атмосфера святости содействовали их исключительному положению в еврейском обществе. Иосиф Флафий говорит о них всегда, как о секте, равной по своей значимости садукеям и фарисеям. Их движение насчитывало свыше четырех тысяч человек. В Иерусалиме были городские ворота, именовавшиеся "воротами ессеев". Филон особенно отмечает их миролюбие. Все они были крайними пацифистами, однако и они, охваченные волной национального энтузиазма, приняли участие в Великом восстании и испытали на себе во время войны мстительную жестокость римлян.

Одно из характерных явлений в жизни, еврейской {173} Палестины в конце эпохи Второго храма – это усиление партий, которые выросли на религиозной почве фарисейского иудаизма, но с течением времени заняли гораздо более радикальную позицию, чем фарисеи, в вопросах политической свободы и отношения к Римской империи. Они вошли в историю под именем "ревнителей" – зелотов ("канаим") – хотя в дальнейшем лишь одна группа национальных активистов обозначалась этим названием.

Иосиф Флавий связывает зарождение активного освободительного движения с превращением Иудеи в римскую Провинцию (6 г. н. э.). Зачинателями его были, по словам Флавия, Иуда из Гамалы, в Голане, и фарисей по имени Цадок. В его глазах участники этого движения составляют четвертую иудейскую партию, наряду с фарисеями, саддукеями и ессеями. Согласно Флавию Иуда побудил народные массы к восстанию, порицая их готовность примириться с уплатой податей римлянам и признать какую-либо власть, кроме Бога. Освободительное движение, руководимое Иудой и Цадоком, было по своему религиозному мировоззрению бесспорно фарисейским. Однако в отличие от фарисейства оно возвело политическую свободу Израиля в религиозную заповедь и усматривало в подчинении власти римского императора тягчайший грех. Свобода восхвалялась как высший религиозный принцип при всяких обстоятельствах.

Иуда считал подчинение римской власти грехом, равным идолопоклонству, и не признавал никаких компромиссов в этом отношении. Последствием этого мировоззрения была готовность жертвовать собой ради священной цели, вера в право навязывать свои взгляды тем, кто не был готов идти тем же путем, и неустанный призыв к восстанию.

Галилейская ветвь этого движения осталась верной роду Иуды. Его сыновья, Иаков и Шим'он, играли активную роль во время прокураторства Тиверия Александра (46-48 гг. н. э.), а один из этого рода Элеазар бен Яир стоял во главе обороны Масады в конце Великого восстания. Одной из видных личностей этого круга в начале восстания был Менахем. Он провозгласил себя царем, и {174} его появление в Иерусалиме было связано с идеей общественного переворота и с мессианскими чаяниями.

Не менее свободолюбивыми были и иерусалимские "ревнители" зелоты, хотя они во многом отличались от галилеян. Они не были приверженцами именитого рода или династии вождей и никого не провозглашали царем-мессией. Руководителями их были в большинстве своем священники и люди, имевшие связи с иерусалимской знатью. В их мировоззрении не играла роли идея общественного переворота.

Крайние течения были основным ферментом волнений во времена римского владычества и одним из решающих факторов Великого восстания, которое явилось кульминационным пунктом этих волнений.

Глава шестая

ЦЕЛИ И ХАРАКТЕР ВЕЛИКОГО ВОССТАНИЯ

Острый конфликт между Римом и еврейским народом в конце эпохи Второго храма был следствием целого ряда причин идеологического и политического характера. В идеологическом отношении пропасть между господствовавшим среди евреев убеждением, что Израиль не может быть порабощен идолопоклоннической державой, и между реальной политической действительностью, воплотившейся в римском владычестве, превратила Рим в глазах многих евреев в символ сатанинской власти, что привело к усилению мессианских чаяний и к надежде на близкое избавление от чужеземного гнета.

До того момента, пока храм не был сожжен, еврейские патриоты искренне верили в неминуемое вмешательство Провидения, от которого они ожидали спасения своей святыни и уничтожения вражеских сил. Вновь появились пророки и до последнего момента вселяли эту веру в борцов {175} осажденного Иерусалима, с таким рвением и с такой убедительностью, что она в некоторой мере передалась даже римским легионерам.

С самого начала непосредственного римского владычества мессианская идеология сопровождалась усиленным политическим активизмом в некоторых кругах, считавших, что не следует сидеть сложа руки и надеяться на чудесное избавление – надо восстать против Рима и свергнуть его иго. По их убеждению, наличие римской власти в стране само по себе являлось оскорблением иудейской религии, так как нет у иудеев другого повелителя, кроме Бога. Дерзкая попытка Гая Калигулы навязать иудеям культ императора наткнулась на отчаянное сопротивление, напоминавшее времена преследований Антиоха. Опасность чужеземного владычества в Иудее стала очевидной для всех: ведь попытка Калигулы могла повториться и при каком-либо другом императоре.

Помимо того, некоторые особенности администрации, введенной римлянами в своих провинциях, естественно задевали чувства иудеев. Пребывание полка вспомогательного войска в Иерусалиме, надзор над храмом и богослужением, непосильные налоги и пошлины, ложившиеся тяжелым бременем на жителей, были наглядным примером того, что представляет собой иноземная власть.

Однако больше всего возмущала палестинских евреев поддержка, которую римские власти оказывали греко-сирийскому населению, положение которого в эпоху Хасмонейского царства изменилось к худшему. В результате введенных Помпеем и его преемниками распорядков это население укрепило свои позиции в период правления Ирода и последних римских наместников, став таким образом своего рода высшим сословием палестинского общества.

Гарнизон провинции "Иудея" набирался исключительно из среды жителей языческих городов, главным образом Себасте и Цезарей. Отношения между эллинистическим населением городов и евреями были в большинстве случаев натянутыми. В особенности чреваты последствиями были распри между евреями и язычниками в столице провинции – Цезарее. Эти раздоры были {176} вызваны в значительной степени борьбой обеих сторон за право гражданства в столице. Солдаты гарнизона склонялись, разумеется, на сторону греческих жителей И представляли собой опасный для иудейского населения элемент. Столкновения в Цезарее, убийства и грабежи гарнизонных отрядов в Иерусалиме послужили непосредственными и сильнейшими толчками к первым вспышкам Великого восстания. В период правления императоров Клавдия и Нерона усилились греческая и эллинизированная прослойка в аппарате римской администрации, и даже на пост прокураторов Иудеи назначались лица восточно-эллинистического происхождения. Эти представители римской власти были склонны оказывать предпочтение эллинизированным горожанам.

Не случайно Флор, последний и самый жестокий из прокураторов, был греком из Малой Азии. В сущности, в последние годы до восстания римский режим переживал тяжелый кризис. Порядок и безопасность в стране пришли в полное расстройство. В Иерусалиме воцарилась анархия, деревни были подвержены вымогательствам насильников, нормальное движение на дорогах прекратилось в результате нападений грабительских шаек. Последние наместники, пользуясь своим положением, старались извлечь из него возможно большую личную выгоду. Особенно отличались в этом отношении наместники Альбин и Флор. По словам римского историка Тацита, поведение Флора привело к тому, что терпение евреев окончательно истощилось.

Восстание иудеев против римской власти было национально-освободительной войной. Вместе с тем оно в немалой мере носило характер социального возмущения. Главным образом в тех крайних группах, из среды которых вышли вожди, объявившие себя "царями-мессиями", как Менахем Галилеянин и Шим'он бар Гиора.

В их глазах восстание было не только войной с римлянами, но и борьбой против высших классов иудейского общества, которые в течение долгого времени были заодно с римскими властями. Уже в самом начале вооруженного восстания крайние элементы действовали в этом направлении: они подожгли иерусалимский городской архив для {177} того, чтобы уничтожить долговые обязательства, угрожали знати и нападали на видных представителей высших кругов. Шим'он бар Гиора, оперируя вне пределов Иерусалима, объявил свободу рабам и нанес тяжелый ущерб имущим классам. Менее отчетливо этот аспект борьбы за освобождение проявлялся в кругах иерусалимских ревнителей – зелотов – и их руководителей из среды священников. Однако и в их среде стала намечаться тенденция к демократизации. Впервые после многих лет был избран первосвященник, не принадлежавший к правящей олигархии.

Высшие круги иудейского общества относились к восстанию холодно и в начале даже пытались тормозить его. Интересы некоторых из представителей этих кругов были тесно связаны с режимом римских наместников. Все же многие из них были разочарованы наместничеством Флора, который, в противоположность своим предшественникам, не поддерживал хороших отношений с представителями иудейской олигархии. Блестящая победа повстанцев над наместником Сирии в самом начале восстания была встречена с энтузиазмом и в высших кругах. В сформированном в Иерусалиме после этой победы временном правительстве, на которое была возложена обязанность организовать оборону города, центральный пост занимал Ханан бен Ханан, бывший первосвященник и один из видных представителей саддукейской знати. Только после поражений, понесенных иудеями в Галилее и в районе Аскалона, власть в Иерусалиме окончательно перешла из рук высших кругов в руки иерусалимских зелотов и тех, кто опирался на революционные элементы в деревнях и провинциальных городах.

В восстании приняли участие и возглавляли его евреи из всех частей Палестины. Менахем, первый вождь крайних повстанцев, Элеазар бен Яир, герой осажденной римлянами крепости Масада, и Иоханан Гискальский (из Гуш-Халава) были уроженцами Галилеи. Шим'он бар Гиора также не был коренным иерусалимцем и происходил из прозелитов. Значительная часть руководителей иерусалимских зелотов принадлежала к священническому {178} сословию. Первый демонстративный шаг, равнозначный официальному объявлению войны – отмена жертвоприношений за здравие императора – был сделан священником Элеазаром бен Хананией.

Труднее проследить участие евреев диаспоры в восстании. Греческий историк Дион Кассий говорит о евреях из различных стран, принимавших участие в обороне Иерусалима; имеются также определенные сведения о выходцах из Адиабены в Месопотамии, находившихся среди защитников города.

У повстанцев была, вероятно, надежда на помощь от иностранных держав, врагов Рима, в особенности от Парфянского царства, но им пришлось глубоко разочароваться. Правда, продолжительная война велась между Римом и Парфией за власть в Армении, и на одном из этапов этой войны парфяне даже нанесли тяжелое поражение двум римским легионам; однако за несколько лет до начала восстания обе стороны пришли к мирному соглашению. Но в 66 г. н. э., в тот самый год, когда вспыхнуло восстание в Иерусалиме, император Нерон отправил отборные войска из Европы на Восток. Возможно, что иудейские повстанцы надеялись на то, что отношения между парфянами и римлянами вновь станут враждебными. Их надежды не оправдались. Парфянское царство продолжало поддерживать хорошие отношения с Римом в продолжение всего восстания, и парфянский царь даже поздравил римского императора по поводу его победы над иудеями. Концентрация крупных военных сил на Востоке в результате агрессивных замыслов Нерона лишь повредила иудеям, так как неподалеку от Палестины оказалось большое количество римских легионов.

События, послужившие непосредственным толчком к Великому восстанию, были связаны с постоянной напряженностью между жителями различных национальностей в столице провинции Цезарее и с систематическими репрессиями последнего наместника Флора, который, в противоположность своим предшественникам, не считался с чувствами и образом мыслей еврейского населения.

Трения между евреями и греками в Цезарее вылились {179} в вооруженные нападения, и евреи массами покидали город. Флор не принял никаких мер для водворения порядка, но приказал арестовать еврейских руководителей. Слухи о событиях в Цезарее вызвали бурю протеста в Иерусалиме и привели к столкновениям между евреями и римскими воинскими частями. Представители кругов еврейской аристократии пытались разрядить напряженную атмосферу, царившую в городе, и предотвратить открытое восстание, но большинство жителей Иерусалима твердо решило окончательно освободиться от ига Флора. Постепенно усиливалось влияние крайних элементов, стремившихся вызвать войну между иудеями и Римской империей.

Борьба между сторонниками умеренного и крайнего направлений в Иерусалиме закончилась победой последних, и весь римский гарнизон в городе был уничтожен. События в Иерусалиме вызвали живой отклик во всей Иудее и даже в соседних странах, и кровавые волнения разразились во всех больших эллинистических городах Палестины. Когда выяснилось, что вспомогательные войска, находившиеся в Палестине, никоим образом не будут в состоянии собственными силами подавить восстание, против повстанцев выступил наместник Сирии Цестий Галл.