Текст книги "Очерки по истории еврейского народа"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 53 страниц)

{245}

Глава пятая

ЕВРЕИ В ПАЛЕСТИНЕ

от упразднения патриархата до арабского завоевания (429-636 гг.)

Двести лет, прошедшие от упразднения патриархата до конца византийского владычества в Палестине, были тяжелой порой для ее еврейских жителей. Об этой эпохе сохранилось мало сведений, однако недавно обнаруженные письменные памятники того времени и ряд археологических находок дают возможность хотя бы в общих чертах воспроизвести картину жизни палестинского еврейства этого периода.

Несмотря на запрет имперских властей взимать налоги на нужды синедриона в Тиверии, это руководящее учреждение продолжало существовать, и евреи, где бы они ни проживали, по-прежнему оказывали ему материальную поддержку; однако объем его деятельности и его влияние значительно уменьшились по сравнению с прошлыми эпохами. С начала V в. растет число враждебных евреям законов, причем особенно заметной становится их богословская христианская мотивировка.

Наряду с антиеврейским законодательством учащаются погромы, организованные фанатиками, сжигающими во славу христианства синагоги, которые запрещалось восстанавливать. Неоднократно повторялся в римских законах и запрет строить новые синагоги. Число христиан в Палестине значительно возросло, как в результате крещения язычников, так и вследствие иммиграции. Среди них были состоятельные и влиятельные лица. В первой половине V века при Феодосии II (408-450 гг.) они строили церкви и монастыри в святых для христианства местах. Все больше ощущается влияние церкви не только на законодательство, но и на деятельность администрации. Наместники в Палестине и в других восточных областях империи были беспомощны перед произволом церковников и их влиянием и перед фанатичной христианской чернью, {246} нападавшей на евреев. Иногда даже сами императоры были лишены возможности защитить евреев от насилия.

Вторая половина V в. и начало VI в., до прихода к власти Юстиниана (527-565 гг.), были сравнительно спокойным периодом в жизни евреев Палестины. Восточное христианство было поглощено распрями и полемикой. Богословский спор между господствующей церковью и монофизитами, сопровождавшийся политическими столкновениями, привел к тому, что главные усилия императора были направлены на водворение внутреннего мира.

Создавать новые трения религиозными преследованиями евреев было им нежелательно. В силу этих обстоятельств наступивший в стране экономический подъем не обошел и еврейское население. Несмотря на запрет, в этот период были отстроены синагоги, развалины которых были обнаружены на севере, в Бет-Альфе, Хамате, Гедере и т. д., и на юге, в Иерихоне, Ашкелоне, Газе и других местах. Происшедший в начале VI в. эпизод, о котором стало известно из книг христианских писателей на Ближнем Востоке, бросает свет на значение еврейского руководства в Тиверии и на его связи с отдаленными еврейскими общинами. Он свидетельствует также о том, что еврейство продолжало прилагать все усилия к распространению своей веры.

Евреи пользовались большим влиянием на царский дом в Химьяре, господствовавший над восточным побережьем Красного моря и распространивший свою власть на обширные области Аравии. Этот царский дом и его подданные приняли иудаизм и ревностно соблюдали его заветы. Христианские писатели рассказывают о еврейских "священниках" – по-видимому, законоучителях – из Тиверии, сопровождавших царя Дунуваса и исполнявших функции его послов в переговорах с христианскими городами. Химьяритский царь не разрешал византийским купцам проезжать через его территорию в Индию и мотивировал свой отказ тем, "что в римских странах угнетают евреев". В другом источнике сказано, что "тивериадские евреи ежегодно и в любое время посылают священников для прений с христианами". Христиане потребовали "схватить главных священников Тиверии, а остальных жителей {247} ее заточить в тюрьму... покуда они не дадут ручательства, что не будут больше посылать грамоты и знатных людей к царю Химьяра... и предупредить их, что, если они не сделают этого, то их синагоги будут сожжены и попраны крестом и христиане овладеют ими".

Юстиниан не рискнул отправиться в поход на далекий юг Аравии, но ему удалось восстановить против Химьяра эфиопов. Химьяритский царь возлагал надежду на персов, но т. к. в борьбе между Римом и Персией наступило в ту пору затишье, персы не придали значения опасности, грозившей от господства эфиопов, союзников византийских монархов над выходом из Красного моря и не попытались предотвратить ее. Дунувас погиб в бою (525 г.), и его смерть положила конец иудейскому царству в Аравии.

Духовное творчество еврейского народа в эту эпоху выражено главным образом в Аггаде. Правда, зачатки аггадической литературы на много лет предшествуют этому периоду. Однако в противоположность Галахе она не была закреплена в письменной форме в годы редактирования Талмуда в IV веке. В Мишне и в обоих Талмудах Аггада является только добавочным элементом Галахи. Иногда она заключена в нескольких словах, сопровождающих Галаху, а иногда представлена целыми разделами, объясняющими и обосновывающими правовые нормы. Так, например, вместе с законами и правилами, касающимися различных молитв, в Талмуде имеется множество изречений о значении молитвы, о том, как следует служить Богу душой, о взглядах и отношении ученых к молитве и о надеждах на освобождение от чужеземного ига.

Наряду с предписаниями о помощи беднякам приводятся рассуждения о важности благотворительности и милосердия, а также взгляды мудрецов на социальные вопросы. Нередко связь между Аггадой и между соответствующим галахическим постановлением сводится лишь к какой-нибудь ассоциации мыслей или к личности того мудреца, от имени которого передается это постановление. Даже в тех случаях, когда Аггада занимает важное место, главная цель Мишны и Талмуда Галаха – практическая правовая норма и процесс ее установления. Однако в {248} сборниках Аггады, составленных в пятом, шестом, седьмом веках, сама по себе Аггада служит целью и основой собранного в них материала. Большинство сборников аггадической литературы составлены в виде своеобразных комментариев к библейским текстам, главным образом к Пятикнижию, в соответствии с разделами, которые по традициям читались в синагогах по субботам и в праздничные дни.

Эти комментарии назывались "мидрашим". Некоторые из мидрашим комментируют полностью целые книги Библии, придавая им иносказательно-нравоучительный смысл. Другие основаны лишь на тех текстах, которые читались в синагогах. Когда в субботу, следующую после 9 Аба, в синагогах читалась сороковая глава книги Исайи, предвещающая избавление и начинающаяся словами: Утешайте, утешайте, народ мой, – мидраш пространно рассказывает о несокрушимой надежде еврейского народа на освобождение. Иногда библейское повествование служит лишь поводом для нравоучений и притч авторов Аггады.

Первичной формой аггадической литературы была всенародная проповедь. Проповедник строил свою речь на том разделе Торы, который читался еженедельно в синагоге. Каждую субботу положено читать один из разделов, так что в продолжение года заканчивалось чтение всей Торы. Проповедь была общепринятым средством, при помощи которого взгляды еврейских мудрецов и предания многих поколений становились достоянием широких масс, включая женщин и детей. Она была основным орудием воспитания, и благодаря ей было возможно наставлять народ, руководить им и отвечать на запросы политической и общественной жизни.

Из дошедших до нас сборников Аггады наиболее ранними являются комментарии к книгам "Бытие", "Плач Иеремии" и "Левит", составленные в начале V века.

В отличие от Галахи, развивавшейся в период амораев параллельно в Палестине и в Вавилонии, на Аггаде лежит специфический отпечаток палестинского творчества. И действительно, большинство аггадистов в течение всей эпохи амораев было палестинского происхождения. {249} Наряду с Аггадой возникает в Палестине еще один вид оригинального творчества – "пиют", т е. литургическая поэзия. Пиют впитал в себя элементы Галахи и Аггады, молитв и даже светской лирики многих предшествовавших ему поколений и на их основе создал своеобразную поэтическую форму.

В конце этой эпохи палестинское еврейство вновь предприняло попытку восстановить свою политическую независимость, стараясь использовать борьбу между Персидским царством и Римско-византийской империей. В ту пору не раз высказывалась надежда, что еврейский народ будет освобожден тогда, когда персы овладеют Палестиной.

В начале VII в. персы двинулись на восточные владения Рима и в 614 г. они достигли рубежей Палестины. Их приближение вызвало сильное мессианское брожение среди евреев. Вспыхнули восстания. Повстанцы примкнули к персам и оказали им существенную помощь при завоевании Галилеи. Из Галилеи персы повели наступление на Цезарею и победоносно продвинулись вдоль побережья Средиземного моря, вплоть до Аполлонии, а оттуда повернули через Лод на Иерусалим и, заняв город, передали его евреям. В 628 г. император Ираклий вновь овладел Палестиной и жестоко расправился с евреями за их сотрудничество с персами.

Это было последнее политическое столкновение евреев с Римской империей. Вскоре на исторической арене Ближнего Востока появляется новая сила – арабы, которым предстоит господствовать в Палестине на протяжении многих столетий. Десять лет (630-640 гг.) длилась борьба за Палестину до окончательного завоевания ее арабами. Евреи, несомненно ждали падения "нечестивого царства" ("малхут гаршаа"), но не сохранилось никаких сведений о помощи палестинских евреев завоевателям.

Отношение ислама к немусульманским религиозным общинам было в ту пору более терпимым, чем отношение христиан к иноверцам. После долголетнего запрета евреям было вновь разрешено жить в Иерусалиме. Однако именно в эпоху арабского владычества евреи в Палестине превратились в незначительное меньшинство. Они {250} перестали налагать свой отпечаток на жизнь страны и надолго утратили надежду на политическую и государственную независимость на родине без чудесного избавления. Таким образом палестинские евреи превратились в общину, подобную общинам диаспоры.

Глава шестая

ЕВРЕИ ДИАСПОРЫ

После войн и восстаний в Палестине множество еврейских пленников было угнано в разные страны. Из них значительная часть выкупилась тем или иным путем и многие осели на чужбине. Кроме того, тысячи бежали из родной страны из-за политических гонений или религиозных преследований. Некоторые находили себе убежище в странах, подвластных Риму, другие бежали на восток, в Парфянское царство. Экономические кризисы, постигшие Палестину в результате еврейских восстаний, междоусобных войн, которые велись императорами и военачальниками, стихийных бедствий или произвола чужеземных властей, способствовали вынужденному переселению из отечества в зарубежные страны и росту диаспоры.

Национально-культурная связь рассеяния с Палестиной также содействовала увеличению еврейского населения в различных странах. Многие ученые тоже эмигрировали, а некоторые из тех, кто посылался со специальными поручениями в диаспору, по той или иной причине оставались в общинах, предоставлявших им поле деятельности и готовность помочь им и создать для них необходимые условия существования. Прозелитическое движение, сыгравшее немаловажную роль в развитии еврейской диаспоры в конце эпохи Второго храма, продолжалось и после его разрушения.

В начале этого периода особенно выделяется своим культурным своеобразием, своей энергичной {251} деятельностью и упорной борьбой за свои права египетское еврейство. С упадком этого центра рассеяния, ослабевшего в результате вспыхнувшего и разгоревшегося главным образом в диаспоре еврейского восстания при Траяне (115-117 гг.), возросло значение Вавилонии, куда в конце этой эпохи переместился центр тяжести национальной жизни еврейского народа.

Численность еврейского населения Вавилонии и его сосредоточение в крупных центрах были важными факторами в культурном развитии вавилонской диаспоры. Несмотря на то, что здесь, как и в Палестине, разговорным языком был арамейский, еврейский язык – иврит – сохранился не только в синагоге, но и в повседневной жизни. Тора в синагогах читалась на иврите. Общность языка, несомненно, облегчала связь между евреями обеих стран.

Об истории евреев в каждой стране рассеяния в отдельности имеются лишь очень скудные данные, запечатленные в письменности. Сохранились только отрывочные сведения и немногочисленные надписи.

Кое-что стало известно о евреях Рима, когда были обнаружены еврейские катакомбы первых веков после разрушения храма. В них было найдено несколько сот надгробных надписей – иногда коротких, порой же более подробных, сообщающих о деятельности покойного и положении, которое он занимал в жизни еврейской общины. Более обширные сведения дошли до нас о египетском и вавилонском еврействе.

В Египте литературная деятельность не прекращалась и после разрушения храма – как в виде продолжения оригинального творчества на греческом языке, так и в виде переводов палестинских произведений. Сведения о египетском еврействе сохранились и в исторической литературе христиан и язычников периода восстания против Траяна, а также в папирусах, не имеющих отношения к этому восстанию. О вавилонском еврействе есть много сведений в обоих Талмудах, в особенности с конца второго века, когда в нем начала развиваться интенсивная духовно-культурная деятельность и оно стало занимать все более видное место в истории народа.

{252}

Египет

После разрушения храма в Египет устремились беженцы из Палестины. Среди них и повстанцы, пытавшиеся возбудить брожение в египетском еврействе. Однако руководители этой диаспоры воспрепятствовали попыткам вовлечь египетских евреев в бунт против римлян. Все же, по-видимому, некоторая часть еврейской бедноты подпала под влияние крайних элементов; тогда по приказу императора был закрыт храм Опии (Хонио), который существовал со времен волнений в Палестине, предшествовавших восстанию Хасмонеев.

Тяготение египетского еврейства к Палестине никогда не прекращалось. С основанием центра в Явне связи между евреями Египта и Палестины вновь укрепились и расширились, и в культурной жизни диаспоры наступил новый период расцвета. Подавляющее большинство египетских евреев было безоговорочно предано своей национальной культуре и стране отцов (евреи, отступившиеся от своего народа из карьеристских побуждений или пренебрегавшие заветами Торы, рассматривая ее лишь как философско-аллегорическое произведение были исключением).

Эта преданность, однако, не мешала им настойчиво бороться за свои гражданские права в Египте, что не раз приводило к кровопролитным столкновениям с греческим населением Александрии. В папирусе от 111-113 гг. имеются сведения о судебном процессе между греками и евреями, который был следствием одного из таких столкновений и был представлен на рассмотрение императора Траяна.

В 115 г., когда Траян был всецело занят своим завоевательным походом на Восток, борьба эта приняла форму мятежа, распространившегося на смежные с Египтом области Римской империи. Вскоре мятеж разросся и превратился в настоящую войну, охватившую евреев Ливии, Киренаики, Египта, Кипра и даже Месопотамии – территории новых завоеваний императора. Военные действия происходили и в Палестине; по-видимому, евреи Палестины также приняли участие в восстании.

Из трех войн, {253} которые велись против римлян, еврейское предание упоминает войну с "Китосом", т. е. с военачальником Лузием Квиетом, посланным подавить восстание. Однако центр тяжести мятежа находился в Египте и Киренаике. Бунт начался со столкновений между евреями и греками в Александрии и в Кирене, за которыми вскоре последовали сражения с римской армией.

Наместнику Лупу с имевшимися в его распоряжении войсками не удалось подавить восстание; и "тогда – по словам историка церкви Евсевия, – император послал на них Марция Турбона с пехотой, флотом и даже с конницей". Из папирусов и из литературных памятников становятся очевидными широкие масштабы войны в Ливии и Киренаике и – особенно – в Египте. Нужда в командном составе была так остра, что гражданские чиновники, отроду не занимавшиеся военным делом, заняли разные командные посты, имея под своим началом греков, жителей столицы и провинциальных городов; иногда и египетские крепостные крестьяне вербовались в ряды действующей армии, но большинство египтян, по-видимому, феллахов, встало на сторону евреев.

Кровавое и разрушительное восстание распространилось на весь Египет. На дорогах царил хаос. Обширные территории в Ливии, Киренаике и Египте были опустошены, и еще тридцать лет спустя египетская земля носила на себе следы разорения. Война продолжалась до смерти Траяна (10 августа 117 г.), и его преемник Адриан в первый год своего правления был еще занят усмирением мятежа в Египте. По всей вероятности, побудительной причиной этой войны были мессианские чаяния, стремление свергнуть иго ненавистной империи и изгнать чужеземных завоевателей не только из родины еврейского народа, но и из соседних стран.

Последствия восстания тяжело отразились на судьбах евреев во многих странах. Все еврейское население Кипра было истреблено. Однако в народной памяти сохранилось лишь предание о разгроме египетского еврейства. Многочисленное и разветвленное, оно не было целиком уничтожено, но ему был нанесен тяжелый удар, от которого оно уже никогда не оправилось: ..."в то время Израиль {254} потерял свою мощь и не суждено ему вновь обрести ее до прихода Мессии". Во многих областях еврейское население погибло целиком. Сохранились свидетельства об еврейских землях, ставших бесхозяйными. Все же в самой Александрии уцелела значительная часть еврейского населения, но оно утратило свое былое значение.

Последствия еврейского мятежа при Траяне наложили глубокий отпечаток на всю Римскую империю. Этот мятеж, вместе с восстаниями других побежденных народностей Востока, заставил Траяна начать отступление и отказаться от своих последних завоеваний. Адриан окончательно оставил мысль о завоевательном походе.

Римские войска покинули все оккупированные области. Римская экспансия на Восток была задержана, и Парфянское царство вновь окрепло. Таким образом его границы стали пределом распространения христианства. Находившийся в границах этого царства Вавилон превратился в убежище и оплот для еврейства и его культуры в продолжение последующих веков, когда христианские правители и церковь жестоко угнетали евреев, в особенности Палестины. Только к концу III в. еврейское население Египта несколько оправилось от разгрома, и даже в провинциальных городах вновь появились еврейские общины, выкупавшие из плена своих палестинских собратьев. Позднее у них находят убежище беглецы из Палестины, преследуемые христианскими императорами. Во время завоевания Палестины арабами, в начале VII в., еврейское население Египта вновь было довольно многочисленным, но все же значительно меньшим, чем в римско-эллинистическую эпоху.

Документы III и IV вв. свидетельствуют о том, что египетские евреи все чаще пользовались еврейским языком в повседневной жизни. В противоположность эпохе Птолемеев и начала римского владычества, когда даже к еврейским именам обычно прибавляли греческие окончания, в это время употреблялись еврейские имена в их оригинальной форме. Из-за скудности источников трудно определить, чем было вызвано это явление: возвращением ли после восстания к национальной культуре и к {255} сознательному, преднамеренному отречению от всего эллинистического, включая пользование греческим языком, или же общим процессом ослабления притягательной силы греческой культуры, сопровождавшим победоносное шествие христианства.

Вавилония

В этом древнем центре диаспоры евреи жили с незапамятных времен "бесчисленные десятки тысяч, и невозможно установить их число", – по словам Иосифа Флавия. Там находились большие города, все жители которых, или, по крайней мере, подавляющее большинство их, были евреями, как, например, Негардея, Нисибина, Махуза. Когда в Мишне говорится о "рассеянии" без уточнения этого понятия, имеется в виду Вавилония.

Многие вавилонские евреи вели свою родословную со времен "вавилонского пленения". Однако о периоде, предшествовавшем концу II в. н. э., сохранилось очень мало сведений. Не осталось почти никаких следов литературного творчества вавилонского еврейства той эпохи и его влияния на жизнь нации в целом.

В руководящих кругах вавилонского еврейства не раз предпринимались попытки освободиться от духовной гегемонии Палестины, особенно в годы, когда палестинский центр был парализован в результате тяжелых политических условий. Одна из них была сделана вскоре после восстания Бар-Кохбы. Возможно, что ее инициатором был экзиларх. Однако после восстановления синедриона в Уше вавилонские евреи вновь признали авторитет палестинского руководства, и даже экзиларх подчинялся указаниям синедриона.

Евреи Вавилонии часто отправлялись в Палестину для изучения Торы, а иногда и с целью поселиться в ней. Начиная с III в. многие палестинские законоучители назначались посредниками между обоими центрами. Они принесли с собой в Вавилонию методы палестинского учения, предписания и решения ученых и академий на родине. В Талмуде сохранились десятки посланий, отправленных из Вавилонии в Палестину и из Палестины {256} в Вавилонию, причем вавилонские евреи всегда запрашивают, а палестинские отвечают. В бедственные для палестинского еврейства годы множество беглецов и эмигрантов находило пристанище у своих вавилонских соплеменников. Среди них было немало ученых, вносивших ценный вклад в духовную жизнь вавилонского еврейства.

Еврейский центр в Вавилонии пользовался широкой внутренней автономией. Во главе его стоял экзиларх (рейш галута), ведший свою родословную от царей из Давидовой династии, изгнанных в Вавилонию после разрушения Первого храма. Согласно преданию, экзилархи возглавляли еврейство этой диаспоры со времен вавилонского пленения, и первым из них был царь-изгнанник Иегояхин. Устойчивое положение евреев в Вавилонии, децентрализация управления в парфянском царстве, знатное происхождение экзилархов – все это способствовало сосредоточению целого ряда прерогатив власти в их руках. Экзиларх считался высоким государственным сановником. В заселенных евреями районах ему были предоставлены широкие полномочия как в административной сфере, так и в области гражданского и уголовного судопроизводства. С распространением влияния законоучителей в Вавилонии некоторые функции экзиларха перешли в их руки.

Иногда это разграничение полномочий происходило в результате явной или скрытой борьбы, но и в этой борьбе часть ученых поддерживала экзилархов. Большинство экзилархов было далеко от талмудической учености и часто ограничивало законоучителей в их деятельности, но некоторые – особенно в конце талмудического периода – сотрудничали с ними и сами были сведущи в "устном учении".

Образ правления и двор экзилархов походили на дворы восточных владык и выделялись своей пышностью по сравнению с режимом и обычаями палестинских патриархов, отличавшихся до периода Иегуды га-Наси скромностью и простотой. Самовластие экзилархов повлияло некоторым образом и на распорядок вавилонских духовных академий.

Однако влияние Палестины на организационный облик еврейской общины в Вавилонии было {257} также весьма значительным. Как в Палестине, так и в еврейских городах Вавилонии находился Совет семерых ("семерых лучших мужей города"), заведовавший всеми городскими делами; высшим же муниципальным органом было общее собрание жителей. Эти демократические учреждения ограничивали в некоторой степени власть экзиларха.

С воцарением Сассанидов (226 г.), с ростом влияния магов и огнепоклоннических жрецов и с усилением нового персидского национализма для вавилонского еврейства наступили тяжелые времена. Религиозные гонения нанесли удар еврейской автономии. Но уже при Шапуре I (241– 271 гг.) произошли перемены к лучшему. Он восстановил религиозную терпимость и был даже в близких отношениях с несколькими еврейскими учеными.

Главным занятием евреев Вавилонии было земледелие. Среди них находились и помещики, и арендаторы имений, и издольщики. Евреи занимались всеми отраслями сельского хозяйства – финиковыми плантациями, бывшими одной из основ вавилонского земледелия, зерновыми культурами, рыболовством и птицеводством. Широко распространены были также ремесла.

Большой духовный подъем произошел в Вавилонии во второй половине II в. н. э. В годы правления Иегуды га-Наси много вавилонских евреев, иногда даже целыми семьями, отправлялись в Палестину для изучения Торы. Большая часть из них осталась в Палестине, часть, после более или менее продолжительного пребывания там, вернулась в Вавилонию.

Среди возвратившихся был Абба Ариха, названный "Рав". Его возвращение является переломным моментом в истории изучения Торы, в культурной жизни, в законодательстве и судопроизводстве вавилонского еврейства. В 219 г. он поселился не в одном из старинных научных центров, а в Суре, городе с многочисленным, но культурно отсталым населением, и основал там новую школу. Одновременно и в другом вавилонском городе, Негардее, гордившемся многовековой научной традицией, развилась большая и влиятельная духовная академия; возглавлял ее Шмуэль (Самуил), который {258} также провел некоторое время в Палестине, но не проникся палестинской системой учения в такой мере, как его друг и сподвижник Рав. Рав ввел в своей академии не только изучение Мишны, составление которой было недавно завершено в Палестине, но и методы ее преподавания и изучения и целый ряд палестинских обычаев и традиций. Это различие между обеими академиями сохранилось и в последующие поколения: Негардея вырабатывала особую вавилонскую традицию, а Сура продолжала развивать палестинскую систему.

В академию Рава стекались массы учащихся, и изучение Торы распространилось по всей Вавилонии. Число одних только постоянных слушателей Рава достигало тысячи двухсот. Тогда же установился обычай т. н. "месяцев собрания" (ходшей кала), продержавшийся в Вавилонии в течение столетий. Два месяца в году, в Адаре, весной, и в Элуле, осенью, – в сезоны затишья в вавилонском земледелии – в академиях собирались десятки тысяч для участия в занятиях. Изучение Торы и продолжение научного творчества здесь, как и в Палестине, базировалось главным образом на Мишне.

Эти две академии просуществовали до середины десятого века и служили центрами духовной и общественной жизни в Вавилонии, хотя не всегда обе они стояли на том же уровне. По временам, в том или ином поколении, Сурская академия стояла на более высокой ступени, но иногда академия Негардеи – а после разрушения этого города ее преемница, академия Пумбедиты – приобретала преобладающее значение. На протяжении столетий в разных городах основывались духовные академии, существовавшие более или менее продолжительное время, но Сурская и Пумбедитская школы всегда оставались главными культурными центрами вавилонского еврейства.

Основателем академии Пумбедиты был Иегуда бар-Иехезкель, руководивший ею до 299 г. После него во главе этой академии стояли Рабба бар-Нахмани (до 320 г.), Иосеф бар-Хия (до 328 г.) и Аббае.

В середине четвертого века та же академия продолжала свое существование в городе Махуза на берегу Евфрата под руководством {259} Раввы (338-352 гг.). Прения Аббае и Раввы занимают значительное место в вавилонском Талмуде, и традиция считает их апогеем талмудического творчества по глубине анализа обсуждаемых ими проблем. Расцвет Сурской академии продолжался и во времена преемника Рава Гуны (257-297 гг.), но в четвертом веке, вплоть до 371 г., ее влияние почти не ощущается в культурной и общественной жизни вавилонского еврейства.

Веками создавались и формировались надстройки на фундаменте Мишны. Хотя и были сделаны разные короткие литературные записи, большинство разборов талмудических проблем, комментировавших и расширявших текст Мишны, носило характер устного учения, подвергавшегося изменениям в каждой академии и в каждом поколении.

Лишь за долгие годы, когда во главе Сурской академии стоял знаменитый ректор Аши (371-427 гг.), талмудические лекции были собраны и редактированы в сборнике, ставшем известным под названием "вавилонский Талмуд". Аши редактировал материал в ходе преподавания в своей академии. Он подготовил основу кодификации вавилонского Талмуда, но заключение его было осуществлено только в конце V в., в тяжелую для вавилонского еврейства пору. Он был завершен и завещан будущим поколениям в эпоху религиозных гонений, в дни Иоси в Пумбедите и Равины, последнего главы академии в Суре (499 г.).

В Талмуде суммированы не только комментарии и дополнения к Мишне, но и все то, что было продумано и испытано народом в течение столетий. В отличие от Мишны, в которой был собран и зафиксирован, главным образом, правовой материал, – в Талмуде запечатлено также множество явлений, характерных для образа мыслей и жизни народа и для проблем, не включенных в текст Мишны или возникших в той обстановке, в которой жили последующие поколения.

В Талмуде отражаются не только окончательные выводы, но также обсуждения, споры и различные попытки разрешить те или иные сложные идеологические или правовые проблемы и актуальные вопросы. В отличие от Мишны, однородной по стилю и {260} по характеру собранного в ней материала, в Талмуде встречаются главы, поражающие полетом религиозной мысли и смелой концепцией юридических норм, свидетельствующие об остроте и изощренности ума, а наряду с ними примеры необычайно интересного фольклорного творчества: поговорки, толкования снов и т. п.

Деление Талмуда не соответствует полностью трактатам Мишны: в нем разбираются главным образом следующие ее разделы: "Праздники" (суббота, празднества, посты), "Женщины" (семейное право), "Компенсация за убытки" (гражданское и уголовное законодательство).

Вавилонский Талмуд составлен по тому же методу, что иерусалимский. Оба кодекса очень сходны не только вследствие общих им идейных и тематических предпосылок, но и в результате тесной связи между двумя главными центрами еврейства. Высказывания палестинских законоведов-амораев приводятся в вавилонском Талмуде, так же как и вавилонские амораи цитируются в иерусалимском. Однако весьма значительно и различие между ними, особенно в отношении языка.

Иерусалимский Талмуд написан в основном на западно-арамейском диалекте, с большой примесью греческих слов; вавилонский же Талмуд пользуется почти исключительно восточно-арамейским наречием, дополненным отчасти персидскими выражениями. Иерусалимский Талмуд более сжат и не изобилует юридическими тонкостями, занимающими много места в вавилонском Талмуде. Поэтому не всегда выводы обоих Талмудов тождественны.