Текст книги "Мифы и сказки бушменов"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

74.  Как Цагн дал антилопам их окраску

Однажды сернобык выпил белого меда, который дал ему Цагн. И вот поэтому у сернобыка теперь светлая окраска.

А антилопе каама Цагн дал сотового меда молодых пчел. Соты молодых пчел красные, и антилопа стала красной. Поэтому теперь ее окраска подобна сотам молодых пчел.

Антилопе канна Цагн дал осиного меда, поэтому она темная – ведь она поела осиного меда.

Квагге Цагн дал меда маленьких пчел, поэтому ее окраска темная – ведь она отведала меда маленьких пчел. Так она стала темной.

Антилопа прыгун красная, потому что Цагн отжал для нее соты с молодыми пчелами и она выпила эту жидкость. Если пожевать этих маленьких пчел, они становятся белыми, как молоко. Но они были в своих красных ячейках, и прыгун выпил жидкость, которую отжал для него Цагн из ячеек вместе с пчелами. Поэтому-то он красный.

75.  Об антилопе каама и антилопе канна

Антилопа каама и антилопа канна – создание Цагна, поэтому они обладают чудесной силой.

Если Цагн собирается пойти куда-либо, он отправляется вместе с антилопой каама. И наши родители обычно спрашивали нас, разве мы не видим, что голова этой антилопы напоминает голову Цагна? Это потому, что каама принадлежит Цагну, вот ее голова и напоминает голову Цагна [35]35
  Намек на сюжет № 81, см. также концовку текста.


[Закрыть].

Женщина, у которой маленький ребенок, не должна есть мясо этой антилопы и не должна перепрыгивать через ее голову. Если она это сделает, Цагн надавит на темечко ее ребенка и тот умрет.

И еще наши родители говорили, что женщины, у которых есть маленькие дети, должны вырезать кусочек копыта антилопы каама в его передней части и, продев через него сухожилие, сделать амулет и надеть его на ребенка. Тогда Цагн почувствует запах антилопы каама, на которой он обычно сидит, и не станет давить на темечко ребенка.

И еще родители говорили, что Цагн имеет обыкновение также сидеть между рогов антилопы канна. Если какой-нибудь человек подстрелит антилопу канна, он не сразу идет домой. Сначала он бродит вокруг так, будто бы он болен; он хочет, чтобы и антилопа канна поступала так же. Он не идет домой, потому что там будут шуметь дети. Он подходит с наветренной стороны, чтобы не чувствовать запах приготовляемой пищи. Потому что если человек, застреливший антилопу канна, почувствует запах пищи, то его почувствует и антилопа, и тогда она вскочит и убежит.

Когда подстрелят антилопу канна, Цагн всегда приходит и осматривает ее, пока она корчится от боли, а потом он идет по следу человека, который ее подстрелил, – Цагн хочет знать, кто этот человек. Цагн идет к дому этого человека, он заглядывает в его колчаны, осматривает наконечники стрел, находит в колчане окровавленный наконечник и говорит:

– Вот этот человек подстрелил антилопу канна.

И Цагн не дает этому человеку спать, он щиплет его, он не дает ему лежать спокойно – он хочет, чтобы этот человек попытался схватить его, Цагна. Или же Цагн начинает шипеть, как гадюка, – он хочет, чтобы человек испугался и вскочил, и тогда антилопа тоже сможет подняться. Если Цагн видит, что человек бродит вокруг, он идет сказать об этом антилопе канна. Он говорит ей, что человек, который ее подстрелил, не лежит больной, а мечется вокруг.

Цагн не любит, когда убивают антилопу канна. И вот он приходит, щиплет нас за ухо, он хочет, чтобы мы воскликнули:

– Ф-ф-ф! И-и-и!

Потом он идет к антилопе канна, ударяет ее по рогу – и антилопа вскакивает и отправляется пастись. Она чувствует, что ожила, и сделал это Цагн. А ведь она была почти мертвой и не могла есть, она уже окоченела, так как в нее попала стрела с ядом.

Затем Цагн отправляется к человеку, который убил антилопу канна. Люди говорят, что он идет, чтобы посмотреть, туго ли натянута тетива его лука, не ослабла ли она. Потом он забирается человеку в ухо и щиплет его, но он невидим. Люди не видят его, а он мучает их. Он причиняет боль человеку, который подстрелил антилопу канна, потому что хочет, чтобы тот закричал от боли. Тогда Цагн сможет оживить антилопу канна, чтобы она могла подняться. А она уже совсем окоченела, она умирает – ее убивает яд, которым была смочена стрела, выпущенная в нее этим человеком. Яд поражает антилопу, он кусает сердце антилопы и убивает ее.

Рассказывают, что сначала Цагн сделал антилопу канна, а после смерти антилопы канна он сделал антилопу каама. Вот почему он так любит антилопу канна и антилопу каама. Он их горячо любит – ведь он вложил в них свое сердце.

Сернобыка Цагн любит не так сильно, но все же он любит сернобыка. Поэтому когда мы стреляем в сернобыка, вокруг него всегда полно зайцев: они лежат спокойно и не шевелятся, они хотят, чтобы мы их убили. Это зайцы Цагна, он хочет, чтобы мы убили зайцев, а сернобык остался жив.

И если мы убьем зайца, то сернобык спасется. Ведь мы убиваем Цагна – он превращается в зайца, чтобы мы убили его, а сернобык мог спастись.

А однажды Цагн превратился в раненую антилопу каама – он хотел, чтобы люди ее разрезали.

76.  Как Цагн сделал антилопу канна (I вариант)

Вот что сделал Цагн однажды: он подобрал кусок сандалии, выброшенный Квамманга, пошел к заросшему тростником водоему и замочил его в воде. Этот кусок сандалии стал антилопой канна. Цагн ушел, а потом пришел снова, подошел и посмотрел. Он увидел, что антилопа была еще мала, и ушел.

Придя снова, он обнаружил по следам, что антилопа вышла из воды, чтобы щипать траву. Тогда он подошел к воде, сел там, на берегу, возле копья антилопы, и стал ждать, а антилопа кормилась, она ела траву. Потом антилопа пришла к воде напиться. Цагн увидел, как антилопа идет, чтобы напиться, и позвал:

– Кусок сандалии Квамманга!

Она шла, а ее отец звал ее, пуская трели, – он подманивал ее, как делают во время охоты на газелей.

Затем Цагн отправился за медом. Он наполнил мешок сотовым медом, принес его и положил у воды. А потом вернулся домой. Он снова отправился туда до восхода солнца, взял мешок, подошел к зарослям тростника, где была антилопа.

Он позвал:

– Кусок сандалии Квамманга!

И антилопа вышла из тростника и подошла к своему отцу. Он положил мешок с медом на землю, вынул соты, сложил их там и стал натирать ребра антилопы кусками сотов и сбрызгивать антилопу водой, пока ее бока не заблестели.

Затем он ушел с мешком, чтобы принести еще меда. Он нарезал медовых сотов, вернулся, оставил мешок возле водоема и ушел домой. Потом он еще раз пришел к водоему, взял мешок, подошел к тому месту, где была антилопа, и вызвал ее из воды. Он позвал:

– Кусок сандалии Квамманга!

Антилопа пугливо стояла в воде, затем она подошла к отцу. Он увидел, что она выросла, и заплакал, лаская ее. Затем он опять натер ее медовыми сотами и ушел, а антилопа вернулась в воду, она плескалась в воде.

Цагн пришел снова только через три ночи, и антилопа выросла за это время, она стала огромной, как бык. Это был самец. Цагн вышел на рассвете, и, когда он подошел к водоему, солнце уже встало. Он позвал антилопу, она встала и вышла к нему – и земля содрогалась под ней, когда она шла. Цагн запел от радости:

 
Ах, вот он!
Кусок сандалии Квамманга!
Кусок сандалии моего старшего сына!
Кусок сандалии Квамманга!
Кусок сандалии моего старшего сына!
 

Он пел и натирал антилопу медом. Потом он ушел, он вернулся домой.

На следующее утро он позвал молодого Ихневмона. Он сказал, чтобы тот пошел с ним, но он обманул его, сказав, что они будут вдвоем. И они отправились и пришли к водоему, а антилопа в это время паслась. Они сели в тени куста, возле которого стоял ассегай антилопы – она обычно оставляла его там.

Цагн хотел обмануть Ихневмона и сказал:

– Молодой Ихневмон, ложись спать!

И молодой Ихневмон улегся, а антилопа пришла на водопой – солнце стояло над головой и было жарко. Молодой Ихневмон лежал, накрывшись с головой кароссом, как велел ему Цагн, но он не спал. И когда антилопа, напившись, вышла из воды, он сказал:

– Эй, постой-ка! Эй, постой-ка! Постой!

Цагн спросил его:

– Что мой брат думает о том, что видит вон там?

И молодой Ихневмон сказал:

– Там кто-то есть, вон он стоит.

Тогда Цагн сказал:

– Ты думаешь, что это колдовство, но это не колдовство, это маленький кусочек сандалии твоего отца, который он выбросил. Это не колдовство.

И они пошли домой.

Молодой Ихневмон рассказал своему отцу Квамманга об этом. Квамманга сказал, что молодой Ихневмон должен повести его туда и показать ему антилопу: он хочет посмотреть, действительно ли антилопа, которую Цагн натирал медом, так красива. Тогда молодой Ихневмон повел туда своего отца. Цагна там не было – он собирался прийти позже.

И вот Ихневмон с отцом пришли к водоему, где была антилопа. Квамманга посмотрел на нее и сбил с ног. Он сбил ее с ног и стал свежевать до прихода Цагна. Цагн еще не появлялся.

Когда же Цагн пришел, он увидел, что Квамманга и все остальные стояли там и резали антилопу.

– Почему ты не подождал, пока я приду? – спросил Цагн.

Он стал оплакивать антилопу, он бранил семью Квамманга, потому что они не подождали его. Ведь он сам должен был сказать им, чтобы они убили антилопу!

А Квамманга сказал молодому Ихневмону:

– Скажи, чтобы дед перестал браниться. Пусть он пойдет и наберет для нас хворосту, чтобы мы могли приготовить еду, – ведь это мясо.

И Цагн отправился, но сказал им, что они не должны были убивать антилопу без него. Он должен был сначала посмотреть на нее, и тогда бы его сердце было спокойно. Ведь это он сделал антилопу, и вот теперь его сердце не спокойно.

Собирая хворост, Цагн заметил на кустах желчный пузырь антилопы. Он сказал, что он проткнет желчный пузырь, подпрыгнет и проткнет. А желчный пузырь ответил:

– А я разорвусь и накрою тебя.

Молодой Ихневмон спросил Цагна:

– Что ты там увидел, почему ты не собираешь хворост?

Цагн набрал вязанку, отнес ее и снова отправился за хворостом. Он пришел туда, где был желчный пузырь. Он подошел к желчному пузырю и снова сказал, что проткнет его, подпрыгнет и проткнет. А желчный пузырь опять ответил, что тогда он разорвется и накроет его. Но Цагн сказал, что он все равно прыгнет и наступит на желчный пузырь – пусть тот разорвется.

Молодой Ихневмон снова стал бранить Цагна. Он сказал:

– Что ты все туда ходишь, что там такое? Ты все ходишь к этому кусту, вместо того чтобы собирать хворост. Видно, ты собираешься устроить какую-нибудь проделку.

А Квамманга сказал Ихневмону:

– Поторопитесь! Зови деда и пойдем. Там лежит желчный пузырь, а дед увидел его. Поэтому поторопитесь. Когда дед ведет себя так, значит, он что-то затевает. Видно, он собирается устроить какую-то проделку с желчным пузырем. Позовите его, и мы сразу же отправимся. Нам надо уйти подальше от того места, где лежит желчный пузырь. – И они стали укладывать мясо в сеть.

Цагн тем временем развязал свою сандалию, положил ее в мешок для стрел и повесил его через плечо вместе с колчаном.

Они направились к дому и несли мясо. По дороге Цагн сказал:

– У меня порвался ремешок, и я потерял сандалию.

Молодой Ихневмон спросил его:

– А ты не выбросил ее?

Но Цагн возразил:

– Нет, нет, сандалия, видно, осталась там, где мы разрезали антилопу. Мне надо вернуться за сандалией.

– Ты, наверное, положил сандалию в мешок. Пощупай-ка, нет ли ее там, в мешке, в самой середине? – сказал молодой Ихневмон.

Цагн стал ощупывать мешок.

– Посмотри, сандалии здесь нет. Мне придется вернуться и подобрать ее. Я, видно, обронил ее там, – сказал он.

Молодой Ихневмон возразил:

– Нет, нам нужно идти, мы должны идти домой.

– Ну, вы идите, а я должен пойти и найти сандалию, – возразил Цагн.

Тогда Квамманга сказал:

– Оставь его! Пусть возвращается и делает, что хочет.

– Хотел бы я, чтобы Цагн хоть раз послушал нас, – сказал молодой Ихневмон.

– Вы всегда ходите домой по этой дороге, я действительно должен пойти за сандалией, – ответил Цагн и повернул обратно. Он побежал к желчному пузырю. Он проткнул пузырь, так что тот порвался. Пузырь разорвался и накрыл голову Цагна. Как Цагн ни таращил глаза, он ничего не видел. Тогда он стал пробираться ощупью. Он шел ощупью, все шел и шел, нащупывая дорогу, и нашел перо страуса. Цагн поднял перо, обсосал его и смахнул им желчный пузырь со своих глаз.

Затем он подбросил перо вверх и сказал:

– Теперь ты должно лежать наверху, в небе. С этого времени ты должно стать луной. Ты будешь светить ночью и освещать людям путь, пока не взойдет солнце и не осветит землю, чтобы люди могли охотиться. Так же, как и солнце, ты должно давать людям свет. Когда светит солнце, люди пускаются в путь, они отправляются на охоту и возвращаются домой. Ты – луна, ты должна давать свет людям. Ты будешь умирать и снова возвращаться к жизни и светить людям.

Луна так и делает: она исчезает и снова оживает. И она освещает землю.

77.  Как Цагн сделал антилопу канна (II вариант)

Цагн положил сандалию Квамманга в воду. А Квамманга, обнаружив пропажу сандалии, спросил о ней свою жену, Дикобраза.

Его жена сказала ему:

– Я не знаю.

Цагн сделал из сандалии Квамманга антилопу канна. Антилопа росла и ела мед, который приносил ей Цагн.

Так Квамманга лишился своей сандалии, но он молчал.

Как-то Цагн отправился навестить антилопу. Но сначала он пошел, нарезал ножом медовых сотов, а затем пошел к зарослям тростника, где была антилопа, и вызвал ее. Он дал ей меда, положив его в углубление в камне. Антилопа поела и снова вернулась в тростники.

Никто не знал, что Цагн отдавал мед антилопе. Он просто говорил, что меда мало. Каждый раз, приходя домой, он заявлял, что меда было мало.

Тогда Квамманга сказал своему сыну, молодому Ихневмону:

– О Ихневмон! Ты должен пойти с дедом и выяснить, почему дед не приносит домой меда.

Квамманга сказал ему:

– О Ихневмон! Притворись, что ты спишь, и накройся кароссом с головой, но сделай в кароссе дыру и смотри в нее. Делай вид, что спишь, а сам смотри.

И Ихневмон отправился вместе с Цагном. Ихневмон сделал все так, как говорил ему его отец Квамманга. Когда они пришли в заросли тростника, он улегся и притворился спящим, а сам подглядывал через дырку в кароссе. Цагн размочил мед в воде и позвал антилопу. Антилопа выпрыгнула из зарослей тростника. Это была уже большая антилопа. Когда она вышла, Цагн смочил ее шерсть медовой водой и пригладил ее. А Ихневмон лежал там и видел все это, но Цагн знал, что Ихневмон подглядывает.

Тогда Ихневмон вскочил и воскликнул:

– Эй, постой-ка! Значит, вот это сильное животное приходит и пьет медовую воду!

Цагн прогнал антилопу, она ушла в тростники и легла там. А Цагн взял колчан, повесил его через плечо и сказал:

– О Ихневмон! Пойдем домой.

И они отправились. Дорогой он сказал Ихневмону;

– О Ихневмон! Ты глупец!

Но Ихневмон возразил:

– Я не глупец!

Ихневмон пошел и сказал Квамманга:

– О Квамманга! Там в тростниках живет какое-то животное. Оно-то и ест мед. Оно сильное, большое, оно темное.

А Квамманга сказал:

– Это моя сандалия. Отведи меня, я хочу взглянуть на нее.

Цагн собрался уходить и позвал с собой молодого Ихневмона, но молодой Ихневмон не пошел с ним. Они сговаривались все вместе и шептались между собой: Ихневмон, Квамманга и Дикобраз. Дождавшись, когда Цагн ушел, они отправились к тростникам.

Ихневмон сказал Квамманга:

– О Квамманга! Ты должен пойти и срезать мед, отнести его туда и размочить в воде – тогда ты увидишь, что будет.

Квамманга все так и сделал. Он положил мед в воду и позвал антилопу. Ихневмон сказал ему, что Цагн называл ее Сандалия Квамманга. Квамманга назвал ее также. И тогда антилопа выпрыгнула из зарослей тростника. А Ихневмон сказал:

– Ты должен устроить на нее засаду.

Антилопа выбежала и стала пить воду. А пока она пила, Квамманга выстрелил в нее – антилопа подпрыгнула, отскочила в сторону, побежала прочь и упала на землю.

А Цагн тем временем искал мед, и когда нашел его, то увидел, что мед совсем сухой. Он удивился – что такое сегодня с медом? – и заподозрил, что это из-за молодого Ихневмона; видно, он повел туда людей.

– Кажется, будто течет кровь – поэтому мед такой сухой. Обычно мед бывает сочным. Видимо, какая-то опасность угрожает моему дому. Попробую-ка я еще достать меда, чтобы выяснить, действительно ли пришла беда.

Он пошел в другое место и вырезал кусок медовых сот, но и этот мед был таким же сухим. Тогда он поднял свой колчан, повесил его через плечо и сказал, что пойдет и посмотрит, не сбылось ли его предчувствие.

Цагн пришел к водоему и позвал антилопу, но она не вышла. Тогда он заплакал, слезы полились из его глаз. Потом он встал и стал искать следы антилопы, увидел кровь и снова заплакал. Он накрыл голову кароссом и вернулся домой, плача. Он пошел и улегся, хотя солнце еще стояло высоко. Он был очень сердит, и вот он улегся.

А Квамманга пошел звать гци-йа-кцое:

– Ты, желтая мангуста, и другая, и вот та, вот эта и та, другая, – все гци-йа-кцое! Вас зовет Квамманга!

Все сбежались к мертвой антилопе и стали ее свежевать, а Квамманга отправился домой.

Тогда Цагн встал, взял свой колчан и побежал по следу антилопы. Он добрался до отмели и увидел, как гци-йа-кцое свежуют антилопу. Цагн вынул стрелу – он собирался биться с ними из-за антилопы. Он подбежал к ним и выстрелил, но стрела вернулась и прошла как раз над его головой, так что он едва увернулся.

А гци-йа-кцое продолжали спокойно резать антилопу и есть мясо, которое они приготовили. Ведь они знали, что стрелы Цагна не убьют их.

Цагн крикнул:

– В колчане есть еще стрела, я выстрелю, и она поразит вас.

Он подбежал поближе и выстрелил, но стрела вернулась и прошла возле его головы, так что чуть не убила его. Тогда, оставив стрелы, Цагн подбежал к гци-йа-кцое, чтобы бить их дубинкой. Но тут один из гци-йа-кцое выхватил у него из рук дубинку и стал бить его, а затем швырнул Цагна вниз, на рога антилопы. Потом он сказал, чтобы Цагн пошел за хворостом.

Цагн принес хвороста, и гци-йа-кцое разожгли огонь. Цагн опять отправился за хворостом и увидел на кусте желчный пузырь антилопы. Цагн сказал, что он проколет желчный пузырь, который висит на кусте. А желчный пузырь сказал, что тогда он разорвется и наступит тьма. Цагн согласился. Он проколол желчный пузырь антилопы – и тут же стало темно. Ведь желчный пузырь говорил, что станет темно. Цагн очутился в такой темноте, что не видел ни кустов, ни земли. И он оставался в кустах, потому что не мог выбраться оттуда. Тут его ум подсказал ему, чтобы он снял свою сандалию и бросил ее в небо; пусть она освещает для него землю. И он быстро сорвал с ноги сандалию и, даже не отряхнув ее от пыли, забросил вверх. Потом он сел и стал вглядываться во тьму.

Он увидел гци-йа-кцое, которые стояли и резали в темноте антилопу. Он встал и пошел к ним. Гци-йа-кцое бранили его:

– Это Цагн устроил проделку с желчным пузырем – тьма накрыла солнце.

Цагн сказал им:

– Вы должны светить себе факелом. А мне светит моя сандалия; она теперь в небе, я бросил ее, чтобы она мне светила, и вот теперь я вижу вас, вижу, как вы тут стоите.

Он пошел и, хотя была ночь, увидел и подобрал свой колчан. Цагн подобрал каросс, повесил через плечо колчан и пошел домой. Он все это сделал ночью – ведь ему светила его сандалия.

Ихневмон спросил его:

– О Цагн, это ты так заколдовал желчный пузырь антилопы, что солнце погрузилось во тьму и теперь сияет луна?

Цагн рассказал:

– Солнце ярко сияло. Я очень рассердился на гци-йа-кцое – он поборол меня и ударил дубинкой. Потом я собирал хворост, но я был очень сердит. Я вырыл яму для огня, но я был сердит. Я положил хворост в огонь, но я был сердит. Я положил на хворост камни, потом принес еще хвороста и положил сверху. Я разжег огонь, но я был сердит. Тогда было светло – был полдень. Но я был сердит, и я проколол желчный пузырь антилопы: я хотел, чтобы солнце погрузилось во тьму. И солнце зашло за гору, темнота накрыла землю. Тьма накрыла всех, и гци-йа-кцое тоже, мы все оказалась во тьме. Я подумал, быстро сдернул сандалию, подбросил ее вверх и сказал:

– Я – Цагн, и эта моя сандалия должна стать луной, которая сияет во тьме.

Вот почему луна сияет ночью. Вот почему луна холодная – ведь это кожаная сандалия. Она красная – на ней налипла земля и пыль, по которой ходил Цагн [36]36
  Ср. мотив «происхождение темных пятен на луне – следы от опаленного в огне каросса, который зайчиха швырнула луне в лицо» – № 14(1), 12(2а), 13(2а), 18(3b) и мотив «заяц расцарапал луне лицо когтями» – № 16(2b), 17(2b).


[Закрыть].

Солнце греет, потому что это Солнечная Подмышка. Когда светит солнце, люди испытывают жажду и пьют воду. Когда выходит луна, люди разжигают огонь; они ложатся спать. Когда светит солнце, люди стреляют газелей, они охотятся на них. Солнце освещает всю землю, и люди могут охотиться.

78.  История о журавлихе

Журавлиха, ее подруга лягушка и муж лягушки – все они были людьми древнего народа.

Муж лягушки сидел и дулся на жену – она не разговаривала с ним. В это время прилетел жук и пролетел как раз мимо его носа. Он вскочил и побежал. А Журавлиха тоже вскочила и побежала за мужем лягушки, чтобы поймать его. Она хотела схватить его, а он вошел в камень; это был плоский камень.

Журавлиха стала искать его, она все ходила и ходила, пока не обнаружила его след, и пошла по следу.

Она сказала:

– Я здесь проходила, я пыталась поймать мужа моей подруги. Я пыталась его схватить, но не смогла: как раз вот в этом месте он вошел в камень.

Тогда она вернулась назад и обнаружила свои же следы.

И она сказала:

– Вот здесь я пробегала, здесь я пыталась схватить мужа моей подруги!

Она отощала, пока искала мужа лягушки. Она так отощала от огорчения, что от нее остались одни кости.

Она ходила-ходила, и ее услышали львы. Их было двое – по имени Пояс и Циновка. Теперь эти львы стали звездами в созвездии Южного Креста.

Львы пошли туда и увидели журавлиху. Они подкрались к ней, убили ее и съели. Когда они ели журавлиху, Циновка сказал:

– О Пояс! Смотри, чтобы человеческая кость не выскочила у тебя изо рта!

Но грудная кость журавлихи, вилочка, выпрыгнула изо рта Пояса и легла поблизости. Львы пытались отыскать ее, но не смогли. И они ушли.

А Цагн разыскивал свою сестру журавлиху. Он увидел следы львов, стал искать дальше и нашел место, где львы убили журавлиху. Он еще поискал и заметил лежавшую там вилочку, потому что она была большая. Он поднял ее, пошел и положил в воду. А потом пошел домой и оставался возле хижин.

Спустя некоторое время он вышел и пошел к тому месту в воде. Журавлиха вскочила и стала плескаться в воде. Тогда Цагн повернул назад, пошел домой и остался там.

Он пошел поглядеть на нее еще раз. Когда он подошел, то увидел, что журавлиха сидит на солнце, она уже выросла. Он повернул назад, чтобы не потревожить ее. Он решил сделать для нее одежду, чтобы дать ей, когда она совсем вырастет.

Снова Цагн пришел поглядеть на нее и опять увидел, что она сидит на солнце. Он оставил ее и повернул назад: он не хотел тревожить журавлиху.

Когда Цагн решил, что журавлиха уже выросла и стала девушкой, он взял одежду для нее и пошел. Он увидел, что журавлиха сидит и греется на солнце. Он положил на землю вещи и подкрался к ней. Журавлиха попыталась убежать в воду, но он схватил ее и натирал ее лицо своим потом – пусть она почувствует его запах. Цагн сказал журавлихе, что он ее брат. Это он, Трутница [37]37
  Трутница, Хозяин трутницы – прозвище Цагна, связанное с его умением добывать огонь (равноценно «хозяину огня»); упоминается также в № 81, примеч. 1. Ср. № 89, где указывается, что Квамманга «разжег огонь с помощью трутницы».


[Закрыть], держит ее, он ее старший брат, и она должна перестать отбиваться.

Тогда журавлиха села. А он надел на нее шапку, которую сделал для нее, каросс и кожаный передник. Журавлиха надела каросс и завязала передник. Цагн забрал журавлиху с собой, и они вернулись домой.