Текст книги "Мифы и сказки бушменов"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

56.  Об осе-каменщике и его жене

В давние времена оса-каменщик была человеком. Вот как-то, взяв с собой лук и колчан со стрелами, муж-оса отправился вместе со своей женой. Он шел впереди, а жена – сзади.

Жена попросила:

– О муж мой! Убей для меня этого зайца.

Муж положил свой колчан на землю и спросил:

– Где же заяц?

Жена показала:

– Вон там он лежит.

И муж вынул стрелу и, пригнувшись, двинулся вперед – так, как обычно делают люди, чтобы не спугнуть зайца, когда тот лежит, затаившись.

А жена сказала:

– Сбрось свой каросс! Почему ты его не снимаешь?

И муж, продолжая продвигаться вперед, ослабил завязки своего каросса и сбросил его на землю.

Тогда его жена стала смеяться над ним, над его тонкой талией:

– Как это ты таким уродился? Так вот почему ты не хотел снять каросс!

Тут муж повернулся, прицелился из лука в свою жену и выстрелил, так что наконечник стрелы вонзился ей прямо в грудь. Его жена упала замертво.

Тогда он заплакал:

– И-и, и-и, и-и! О моя жена, и-и!

Он так плакал, как будто это не он же сам ее и подстрелил. Он плакал, потому что вынужден был так поступить и убить свою жену, и вот она умерла.

57.  О человеке, который велел жене отрезать ему уши

В прежние времена один человек древнего народа попросил жену отрезать ему уши – он хотел походить на своего младшего брата. На самом же деле жена его младшего брата просто побрила тому голову, сняв волосы, а не кожу.

Жена отказывалась, но он настаивал. И вот его жена отрезала ему уши. Тут он как стал кричать! А ведь он сам просил, чтобы она это сделала.

58.  Как дети забросили на небо солнце

Прежде солнце было человеком, который жил на земле, в своем доме, и его звали Солнечная Подмышка – от одной из его подмышек исходило сияние. Днем солнечный свет был белым, а ночью красным, как огонь. Когда он лежал, подняв вверх руку, вокруг становилось светло, как днем. Стоило ему опустить руку, как повсюду наступала тьма. А как только он снова поднимал руку, вокруг его жилища разливалось сияние. Но вся остальная страна была сумеречной, и небо было тогда черным – света было столько, сколько бывает сейчас в пасмурный день, когда небо сплошь затянуло плотными облаками, скрывающими солнце.

И вот люди древнего народа решили заставить солнце подняться в небо, чтобы оно обогревало и освещало всю землю и чтобы они могли сидеть и греться на солнце.

Одна старая женщина, у которой не было своих детей, сказала другой, чтобы та послала своих сыновей к этому старику, Солнечной Подмышке. Она сказала, что дети должны отправиться к нему и дождаться, пока он заснет. Она сказала этой женщине, что ее дети должны осторожно приблизиться, поднять Солнечную Подмышку и забросить его на небо. И тогда солнце будет ходить по всему небу и будет сиять повсюду, и вся земля будет освещена. А личинки термитов будут сохнуть на солнце.

Мать передала детям все, о чем говорила ей эта старуха. Она сказала детям:

– Дети! Дождитесь, пока солнце ляжет спать, и осторожно приблизьтесь. Потом все вместе схватите спящего, поднимите его и бросьте вверх, в небо.

Так ей говорила старуха, и так она передала все своим детям.

И вот дети собрались идти, а старая женщина сказала им:

– Вы должны пойти и сесть там и наблюдать за ним: если он лежит с открытыми глазами и смотрит, то сидите и ждите, пока он не заснет.

И еще она сказала:

– О дети! Скажите старику, что он должен превратиться в солнце, он должен стать жарким солнцем. Впредь он будет передвигаться по небу, он будет жить вверху, в небе, как жаркое солнце, и тогда личинки термитов будут сохнуть.

А дети слушали эту старую женщину, голова которой была седой, слушали все, что она им говорила. И они слушали свою мать, которая передала им все, что говорила об этом старая женщина.

И вот дети отправились к нему. Они пришли, сели и стали ждать, а он лежал, подняв вверх локоть, и его подмышка освещала все вокруг. Они сидели и ждали. Потом они встали и прошли еще немного, осторожно приближаясь к нему. Они опять остановились и посмотрели на него, потом опять пошли вперед, осторожно подкрались к нему и, схватив его все вместе, подняли его вверх, а он был горячим. И они бросили его, раскаленного, вверх и сказали ему, раскаленному:

– О солнце! Ты должно крепко держаться там, наверху, и двигаться по небу как раскаленное солнце.

Они сделали все так, как им говорила старая женщина.

Их отец сказал:

– Солнечная Подмышка крепко держится там, наверху. Это дети забросили его вверх, когда он лежал и спал.

Дети возвратились. Они пришли и рассказали, как все было. Старший из них сказал:

– Вот этот юноша держал его; я также держал его; мой младший брат держал его; и другой мой младший брат также его держал; и вот этот юноша со своим младшим братом держали его. Я говорил: «Держите его крепче! Крепко держите старика!» Затем я сказал: «Бросайте его вверх! Бросайте старика вверх!» И мы бросили вверх старика-солнце.

Юноша сказал старой женщине:

– О бабушка! Мы бросили его вверх. Мы сказали, что он должен превратиться в солнце, жаркое солнце, потому что мы зябнем. Мы сказали ему: «О дедушка, Солнечная Подмышка! Оставайся там, стань жарким солнцем, чтобы личинки термитов могли высохнуть, чтобы вся земля стала светлой, чтобы вся земля стала теплой, чтобы ты все обогревал. Ты должен всегда сиять, прогоняя тьму. Когда ты будешь приходить, тьма будет уходить».

Солнце приходит – тьма уходит. Солнце садится – приходит тьма, а вместе с ней ночью приходит луна. Когда светает, солнце выходит, а тьма уходит. Ночью же выходит луна, луна освещает тьму, и тьма отступает. Луна сияет, унося тьму, а потом луна заходит и выходит солнце, оно разгоняет тьму и гонит луну. Но луна останавливается, и солнце пронзает луну своим ножом, и луна слабеет и угасает. Тогда луна говорит:

– О солнце! Ради моих детей оставь мне хотя бы спинной хребет!

И солнце уступает ее просьбам, оно оставляет ей спинной хребет ради детей. Так поступает солнце, и больная луна уходит прочь, она с трудом идет дальше и, больная, возвращается домой. Ей кажется, что она умирает.

Но луна вновь оживает и снова становится полной луной. Когда она становится новой луной, у нее опять вырастает живот, она становится большой, полной луной. Она оживает и выходит, она движется ночью по небу. Она – сандалия Цагна. Он некогда бросил ее в небо и приказал стать луной – темнота мешала ему. И вот луна бродит в ночи.

Появляется солнце – и вся земля сияет, появляется солнце и освещает все вокруг – и люди могут везде ходить. Люди видят кустарник, они видят друг друга, они видят мясо, которое едят; они видят газель, они гонят газель, и они стреляют в газель; они гонят страуса. Они подкрадываются к антилопе, они также подкрадываются к антилопе куду, когда светло. Они ходят друг к другу в гости, когда солнце сияет и на земле светло, и солнце освещает им путь. Они странствуют, они охотятся и стреляют, они находят газель, они гонят газель, они устраивают на нее засаду и лежат в укрытии. Они лежат, вырыв в земле ямку и прикрывшись кустарником. Они лежат в этом маленьком домике из кустарника и ждут, пока появится газель.

59.  Как девушка древнего народа сделала звезды

В давние времена девушка древнего народа – это была первая девушка на земле, – притворившись больной, осталась дома. Она лежала в маленькой хижине, которую сделала для нее ее мать. Все женщины, ее матери, отправились выкапывать съедобные коренья, а она не пошла с ними, она лежала в своей маленькой хижине, и ее палка-копалка стояла рядом.

И вот она оставалась в хижине, а ее мать приносила ей пищу. Мать следила, чтобы девушка не ела дичь, убитую юношами. Ей можно было есть только дичь, убитую ее отцом, так как он был стариком. Если бы она стала есть дичь, убитую юношами, ее слюна могла бы попасть на мясо газели, а затем перейти на лук. Тогда лук охладеет, охладеют руки юношей и охладеет стрела, наконечник стрелы.

Мать принесла девушке съедобные коренья гхуин, но девушка рассердилась, что мать дала ей слишком мало кореньев, а она ведь не могла сама отправиться за гхуин, хотя и была голодна. Потому что она лежала в своей хижине.

Тогда девушка встала, запустила руки в древесную золу и забросила ее в небо.

Она сказала древесной золе:

– Пусть эта древесная зола станет Млечным Путем. Пусть она белой полосой простирается по небу, а возле нее пусть будут звезды.

И вот зола стала Млечным Путем.

Для того чтобы сделать звезды, девушка забросила вверх, в воздух, коренья. Это были пахучие съедобные коренья гхуин. Там были зрелые коренья красного цвета, и они превратились в красные звезды, а молодые коренья белого цвета превратились в белые звезды.

Млечный Путь поворачивается вместе со звездами, которые плавно движутся своей дорогой. А когда Млечный Путь в своем движении доходит до земли, он поворачивается и звезды также поворачиваются и идут обратно, потому что они видят, что возвращается солнце, совершающее свой путь. И звезды уходят, а за ними приходит рассвет. И тогда Млечный Путь лежит тихо. И звезды также должны тихо стоять вокруг. А когда приходит их время, звезды снова плывут вперед по своим следам. Этим путем звезды следуют всегда.

А Млечный Путь, приблизившись к тому месту, где девушка подбросила вверх древесную золу, медленно спускается, а затем отправляется дальше и движется по небу. Звезды поворачиваются и свершают свой круг по небу. Небо лежит неподвижно. А звезды плывут по небу, они заходят, выходят снова, они плывут, следуя по своим следам. Когда выходит солнце, они бледнеют. А когда солнце садится, они снова выходят, поворачиваются и следуют за солнцем.

Спускается темнота, и звезды из белых становятся красными. И вот они ярко сияют, так как теперь ночь и они могут плыть дальше по небу. Когда люди отправляются куда-нибудь ночью, они знают, что звезды освещают для них землю. Млечный Путь мягко светится в темноте ночи – как древесная зола. Это девушка сказала, что Млечный Путь должен давать свет людям, чтобы они могли ночью найти дорогу домой. Ночью земля была бы совсем темной, если бы не Млечный Путь и звезды.

Эта же девушка сделала саранчу, подбросив в небо кожуру от корня гцуисси, который она съела.

Она сначала забросила вверх, в небо, древесную золу, а потом подбросила вверх коренья гхуин. Она сделала это, рассердившись на свою мать за то, что та дала ей слишком мало кореньев.

60.  О Гхагара и Гхауну, которые боролись друг с другом молниями

В давние времена дождь был человеком – Гхауну. Его женой была младшая сестра птицы Гхагара. И вот Гхагара решил забрать свою младшую сестру у ее мужа Гхауну и отправился за ней, чтобы отвести ее обратно к родителям.

А Гхауну стал преследовать своего шурина, и они увидели, как он прошел возле них, за холмом, – заклубились облака и исчезли.

Гхагара стал торопить сестру:

– Надо идти дальше, до дома еще далеко!

Гхауну прошел возле них – появились облака и снова исчезли.

Гхагара сказал своей младшей сестре:

– Ну, иди дальше, ведь ты же видишь, это Гхауну!

И она шла дальше с тяжелой ношей – она несла вещи мужа. Они были подобны воде и давили ей на спину, пригибая ее к земле, и становились все тяжелее.

Гхауну опять прошел мимо них, за холмом, – они увидели, как снова появились облака и исчезли.

Их дом был уже неподалеку.

Гхагара подождал, пока сестра его нагонит, и воскликнул:

– Да что там за тяжесть ты тащишь с таким трудом?!

Услышав, как Гхагара говорит о его вещах, Гхауну разгневался. Он чихнул, так что кровь брызнула из его ноздрей, и метнул в Гхагара молнию. Но Гхагара, подняв руку, тут же отбил удар и метнул молнию в Гхауну. И они стали метать друг в друга молниями.

Гхагара сказал сестре:

– Не отставай, иди рядом со мной, ты же видишь, что твой муж не дает нам передохнуть и мечет молнии одну за другой.

Так Гхагара и Гхауну, сердитые друг па друга, всю дорогу метали друг в друга молнии. Гхауну думал, что отгонит Гхагара молниями, но Гхагара не боялся их огня и, в свою очередь, отгонял мужа своей младшей сестры Гхауну. А муж его младшей сестры все метал молнии в своего шурина.

А потом Гхагара метнул в мужа своей младшей сестры черную молнию, и эта смертоносная молния отогнала Гхауну. Он упал и лежал в агонии, громыхая громом.

А Гхагара обвязал голову сетью, так как она у него раскалывалась от боли, и вернулся домой. Гхагара натерся бушу и натер бушу также свою младшую сестру. Он лег в своей хижине.

А Гхауну лежал там, где его сразила молния, громыхая громом.

Мои бабушки говорили: когда на востоке скапливаются тяжелые облака, которые громоздятся друг на друга, как горы, и сверкает молния, – это Гхагара и Гхауну борются друг с другом.

61.  Сын ветра

Ветер прежде был человеком. Он был сыном ветра. Как-то он играл с одним мальчиком по имени Гна-Ка-Ти, они катали по земле шар из кцуарри [27]27
  Растение кцуарри, которое считается ядовитым, бушмены не едят. Кцуарри скатывают в шар и устраивают игру-испытание: кто лучше целится.


[Закрыть].

Ветер воскликнул:

– О Гна-Ка-Ти, смотри!

А Гна-Ка-Ти катил шар к нему и кричал ему в ответ:

– Приятель! Смотри!

Гна-Ка-Ти не знал его имени. Поэтому Гна-Ка-Ти называл его приятелем.

Ветер же всегда называл его по имени, он говорил:

– О Гна-Ка-Ти! Смотри!

И тогда Гна-Ка-Ти пошел к матери, чтобы узнать у нее имя своего товарища по игре.

Он сказал:

– О мать, скажи мне, как зовут вон того моего приятеля. Он всегда называет меня по имени, а я его имени не знаю. Я тоже хочу называть его по имени, когда я качу к нему шар.

А мать сказала:

– Я не хочу сейчас называть тебе его имя. Подожди, пусть сначала отец укрепит нашу хижину, чтобы мы могли там укрыться. Тогда только ты узнаешь от меня имя своего приятеля. Но помни: как только задует ветер, тут же беги домой; ты должен скорее добраться до хижины, чтобы тебя не унесло ветром.

Мальчик ушел, и они опять стали играть. А потом он снова пришел к матери, чтобы узнать у нее имя своего товарища.

И тогда его мать назвала имя, повторив его несколько раз:

– Это Тсерритен-Гцуанг-Гцуанг, это Гхау-Гхаубу-Ти! Это Тсерритен-Гцуанг-Гцуанг, это Гхау-Гхаубу-Ти! Это Тсерритен-Гцуанг-Гцуанг!

Гна-Ка-Ти опять пошел гонять шар, и они стали играть, но он не называл друга по имени, он помнил, как мать его предупреждала:

– Ты не должен пока произносить имени твоего товарища, даже если он будет называть тебя по имени. А как только ты произнесешь его имя, сразу же беги домой, иначе тебя унесет ветром!

И они гоняли шар, а его товарищ называл его по имени. Наконец Гна-Ка-Ти увидел, что его отец закончил работу и надежно укрепил хижину, и Гна-Ка-Ти понял, что теперь он может произнести имя своего товарища.

Гна-Ка-Ти покатил шар к своему товарищу и крикнул:

– Смотри, о Тсерритен-Гцуанг-Гцуанг! Смотри, о Гхау-Гхаубу-Ти! Смотри!

И он тут же кинулся бежать, он помчался домой со всех ног, а его товарищ вдруг наклонился и упал в ложбинку. Он лежал, яростно брыкаясь. И вдруг подул ветер – такой сильный, что унесло циновки, из которых были сделаны хижины, и разметало заслоны из кустарника, которым прикрывали хижины, а люди ничего не видели из-за пыли.

Тогда мать ветра вышла из дома – их хижина осталась цела, так как они сами были ветрами. Она подошла к сыну, схватила его и поставила на ноги. Он не хотел стоять и норовил снова улечься. Но мать удерживала его на ногах. И вот ветер утих, и пыль тоже улеглась.

Поэтому мы говорим:

– Когда ветер лежит, он дует очень сильно. Когда же он стоит прямо, то утихает. Шум, который производит ветер, возникает от того, что он брыкается, и это шум от его коленей.

Теперь сын ветра превратился в птицу, он больше не ходит, как человек, а летает. Он живет в пещере, в горе, выходит оттуда и летает повсюду, а затем возвращается обратно. Он спит в пещере, а рано утром просыпается и вновь улетает на поиски пищи, потом возвращается в пещеру и спит там.

62.  О Гцо-Гнуинг-Тара, жене Сердца Утренней Зари

У Сердца Утренней Зари [28]28
  Юпитер.


[Закрыть]есть дочь – Дитя Сердца Утренней Зари [29]29
  «Дочь Юпитера» идентифицируется с соседней звездой, предшествующей Юпитеру (в момент записи это была Regulus или Alpha Leonis).


[Закрыть]. Он называет ее «мое сердце». Он проглатывает свою дочь, и вот он идет один, теперь это единственная звезда – Сердце Утренней Зари. Когда же его дочь вырастает, он выплевывает ее. И она становится его женой, теперь она тоже – Сердце Утренней Зари, и она выплевывает другое Дитя Сердца Утренней Зари, которое следует за мужем и женой – Сердцами Утренней Зари…

В давние времена жена Сердца Утренней Зари, рысь, была женщиной древнего народа, она была очень красива. Ее звали Гцо-Гнуинг-Тара. Муж Гцо-Гнуинг-Тара спрятал их ребенка под листьями съедобного корня гцуисси – он знал, что жена отыщет его там. Но сначала туда пришли другие животные и птицы – гиены, шакалы, голубые журавли и черные вороны, – и все они выдавали себя за мать ребенка. Но Дитя Сердца Утренней Зари только смеялось над ними, пока наконец не явилась его настоящая мать, и дитя ее сразу узнало. Тогда оскорбленные шакал и гиена, чтобы отомстить, решили околдовать мать и превратить ее в рысь при помощи отравленных личинок термитов.

У Гцо-Гнуинг-Тара была младшая сестра Тсе-Де-Коё, девушка древнего народа, которая носила за ней ее палку-копалку. И вот они бродили вокруг в поисках личинок и копали, выискивая личинки в разрытой земле. Затем они собирали их, не давая им уйти обратно в землю.

А гиена взяла и отравила личинки почерневшим потом своих подмышек. Гцо-Гнуинг-Тара стала есть личинки, и вдруг все ее украшения – серьги, ручные и ножные браслеты, браслеты на лодыжках – стали с нее спадать, и ее каросс сам развязался и упал на землю, и ее кожаная юбка тоже соскользнула с нее и упала на землю, и сандалии тоже развязались сами.

Гцо-Гнуинг-Тара предупредила свою младшую сестру:

– Не трогай эти личинки – у них неприятный запах. Теперь тебе придется заботиться о ребенке.

Она превратилась в хищного зверя, вскочила и бросилась в заросли тростника.

Младшая сестра хотела ее удержать, она побежала за ней и закричала:

– О Гцо-Гнуинг-Тара! Кто же будет кормить твоего ребенка?

Ее старшая сестра ответила:

– Ты будешь приносить его, и я стану давать ему грудь. И пока я буду чувствовать, что я человек, а не хищный зверь, я буду с тобой разговаривать. Но ты приходи с ребенком быстрее, не медли. Принеси его завтра утром.

Младшая сестра вернулась домой, и гиена тоже пришла с ней, надев украшения Гцо-Гнуинг-Тара. Она пробралась в хижину и села на ее место. Сердце Утренней Зари вместе с другими мужчинами – шакалами, квагга, гну, страусами – были на охоте. Когда Сердце Утренней Зари вернулся домой, ребенок плакал и с ним была только его свояченица.

Он воскликнул:

– Почему это ребенок кричит, а Гцо-Гнуинг-Тара не обращает на него внимания?

Но гиена ничего не отвечала, а Тсе-Де-Коё успокаивала ребенка.

Дождавшись, пока муж ее старшей сестры снова отправился на охоту, она положила ребенка за спину и отправилась к своей старшей сестре.

Она шла, пока не добралась до зарослей тростника, и позвала:

– О Гцо-Гнуинг-Тара, дай ребенку грудь.

Ее старшая сестра выпрыгнула из зарослей, подбежала и схватила ее, но она воскликнула: «Это я!» – и отдала ей ребенка.

Старшая сестра дала ребенку грудь и сказала:

– Приноси ребенка снова, да побыстрее, пока я еще чувствую себя человеком. Мне кажется, что я начинаю забывать тебя, я уже не узнаю тебя.

И она укрылась в зарослях тростника, а ее младшая сестра положила ребенка на спину и вернулась домой.

Перед заходом солнца она снова пошла с ребенком к своей старшей сестре.

Дойдя до зарослей тростника, она позвала:

– О Гцо-Гнуинг-Тара, дай ребенку грудь.

Ее старшая сестра выпрыгнула из зарослей, подбежала к ней и схватила ее, а она закричала:

– Это же я, это я!

Мать покормила ребенка грудью и сказала:

– Быстрее приноси его снова, так как я чувствую, что забываю тебя. Я уже не узнаю тебя.

И она скрылась в зарослях, а ее младшая сестра вернулась домой.

Утром младшая сестра снова отправилась к своей старшей сестре, она шла, шла, шла, шла, шла, пока не добралась до зарослей тростника, и позвала:

– О Гцо-Гнуинг-Тара! Дай ребенку грудь.

А ее старшая сестра выпрыгнула из зарослей, подбежала к ней и схватила ее.

Младшая сестра отпрянула и закричала:

– Это я!

А старшая сестра сказала:

– Ты не должна больше приходить ко мне, так как я уже не чувствую себя человеком.

И младшая сестра вернулась домой.

А люди устроили танец гцу: женщины хлопали в ладоши, а мужчины кивали головами. Но гиена не вышла из хижины, она боялась, что ее узнают, хотя на ней и были надеты украшения Гцо-Гнуинг-Тара. И вот Сердце Утренней Зари, кивая головой подошел к свояченице и положил руку на ее плечо.

А она уклонилась и воскликнула в гневе:

– Оставь меня! Пусть твои жены, старые гиены, хлопают для тебя в ладоши!

Так она выдала гиену, раскрыв ее обман.

Тогда Сердце Утренней Зари, схватив свой ассе-гай, бросился туда, где сидела гиена, и метнул в нее ассегай, но промахнулся. А гиена выскочила из дома и бросилась бежать, но, оступившись, попала в огонь и обожгла ногу. Гиена убежала, но украшения Гцо-Гнуинг-Тара, которые надевала гиена, остались лежать на том месте, где она сидела.

Сердце Утренней Зари стал бранить свояченицу за то, что она не сразу сказала ему о подмене и скрыла от него, что место его жены заняла гиена. Ведь гиена сидела к нему спиной, и он думал, что это Гцо-Гнуинг-Тара. Если бы она сидела к нему лицом, как это всегда делала его жена, он бы не ошибся. А если человек сидит к тебе спиной – мало ли кто может им оказаться! И вот так получилось, что он женился на гиене! Сердце Утренней Зари попросил свояченицу скорее сказать ему, где теперь его жена.

Но та ответила:

– Подожди, пока не рассветет. Мы пойдем туда, когда встанет солнце. Но не думай, что твоя жена осталась такой, какой она была прежде.

Утром он опять стал торопить свояченицу, чтобы они быстрее отправлялись.

Но она сказала:

– Прежде надо пригнать коз, чтобы выманить ее из зарослей тростника.

И вот они погнали коз к зарослям. Там Тсе-Де-Коё сказала мужу своей старшей сестры, чтобы он встал за ее спиной, а все остальные спрятались у него за спиной, так чтобы возле коз оставалась она одна.

Затем она позвала:

– О Гцо-Гнуинг-Тара, дай ребенку грудь!

Тут ее старшая сестра выпрыгнула из зарослей тростника и подбежала к ней. Но, заметив коз, она повернулась и бросилась на одну из них, а тем временем ее муж, ее младшая сестра и ее братья схватили ее. Потом зарезали коз и стали натирать Гцо-Гнуинг-Тара содержимым козьих желудков, и с нее стала сходить ее рысья шкура.

Тогда она сказала:

– Смотрите, не выдергивайте всю шерсть, оставьте немного волос на кончиках моих ушей, а то я перестану слышать.

И вот ее муж оставил кисточки на кончиках ее ушей.

Но хотя братья Гцо-Гнуинг-Тара и вытащили ее из рысьей шкуры и она снова превратилась в прекрасную женщину, она уже не могла больше есть личинки термитов – ведь ее околдовали отравленными личинками. И теперь она стала рысью, которая ест мясо.

Сердце Утренней Зари не мог простить гиенам, что они околдовали его жену, и с тех пор, возвращаясь домой, он всегда держал наготове лук и ассегай. Он шел, вонзая ассегай в землю, а его огромные глаза горели, как огонь. И все боялись его из-за его глаз, шакалы разбегались при его приближении.