Текст книги "Героический эпос народов СССР. Том первый"

Автор книги: Автор Неизвестен

Василий Буслаевич и новгородцы

 
В славном Великом Новеграде
А и жил Буслай до девяноста лет;
С Новым-городом жил – не порочился,
Со мужики новогородскими
Поперек словечка не говаривал.
Живучи, Буслай состарился,
Состарился и переставился.
После его веку долгого
Оставалося его житье-бытье
И все имение дворянское;
Осталася матера вдова,
Матера Амелфа Тимофеевна,
И оставалося чадо милое,
Молоды сын Василий Буслаевич.
Будет Васенька семи годов,
Отдавала матушка родимая,
Матера вдова Амелфа Тимофеевна,
Учить его во грамоте,
А грамота ему в наук пошла;
Присадила пером его писать -
Письмо Василью в наук пошло;
Отдавала петью учить церковному -
Петье Василью в наук пошло.
А и нет у нас такого певца
Во славном Новегороде
Супротив Василья Буслаева.
Поводился ведь Васька Буслаевич
Со пьяницы, с безумницы,
С веселыми удалыми добрыми молодцы,
Допьяна уж стал напиватися,
А и, хотя в городе, уродует:
Которого возьмет он за руку -
Из плеча тому руку выдернет;
Которого заденет за ногу -
То из гузна ногу выломит;
Которого хватит поперек хребта -
Тот кричит, ревет, окорачь ползет.
Пошла-то жалоба великая.
А и мужики новогородские,
Посадские, богатые,
Приносили жалобу они великую
Матерой вдове Амелфе Тимофеевне
На того на Василья Буслаева.
А и мать-то стала его журить-бранить,
Журить-бранить, его на ум учить.
Журба Ваське невзлюбилася;
Пошел он, Васька, во высок терем,
Садился Васька на ременчатый стул,
Писал ярлыки скорописчаты,
О мудрости слово поставлено:
"Кто хочет пить и есть из готового,
Валися к Ваське на широкий двор,
Тот ней и ешь готовое
И носи платье разноцветное!"
Рассылал те ярлыки со слугой своей
На те улицы широкие
И на те частые переулочки;
В то же время поставил Васька чан середи двора,
Наливал чан полон зелена вина,
Опускал он чару в полтора ведра.
Во славном было во Новеграде,
Грамотны люди шли,
Прочитали те ярлыки скорописчаты,
Пошли ко Ваське на широкий двор,
К тому чану, зелен у вину.
Вначале был Костя Новоторженин;
Пришел он, Костя, на широкий двор,
Василий тут его опробовал:
Стал его бити червленым вязом,
В половине было налито
Тяжела свинцу чебурацкого,
Весом тот вяз был во двенадцать пуд;
А бьет он Костю по буйной голове -
Стоит тут Костя, не шевельнется,
И на буйной голове кудри не тряхнутся.
Говорил Василий сын Буслаевич:
"Гой еси ты, Костя Новоторженин!
А и будь ты мне названый брат,
И паче мне брата родимого".
А и мало время позамешкавши,
Пришли два брата боярчонка
Лука и Моисей, дети боярские,
Пришли ко Ваське на широкий двор;
Молоды Василий сын Буслаевич
Тем молодцам стал радошен и веселешенек.
Пришли тут мужики Залешена,
И не смел Василий показатися к ним.
Еще тут пришло семь братов Сбродовичи,
Собиралися, сходилися
Тридцать молодцов без единого,
Он сам, Василий, тридцатый стал:
Какой зайдет – убьют его,
Убьют его, за ворота бросят.
Послышал Васенька Буслаевич -
У мужиков новгородскиих
Канун варен, пива ячные;
Пошел Василий со дружиною,
Пришел во братчину в Николшину:
"Немалу мы тебе сыпь платим,
За всякого брата по пяти рублев".
А за себя Василий дает пятьдесят рублев.
А и тот-то староста церковный
Принимал их во братчину в Николшину;
А и зачали они тут канун варен пить,
А и те-то пива ячные.
Молоды Василий сын Буслаевич
Бросился на царев кабак
Со своею дружиною хороброю;
Напилися они туто зелена вина
И пришли во братчину в Николшину.
А и будет день ко вечеру;
От малого до старого
Начали уж ребята боротися,
А в ином кругу в кулаки битися;
От той борьбы от ребячей,
От того бою от кулачного
Началася драка великая;
Молоды Василий стал драку разнимать,
А иной дурак зашел с носка,
Его по уху оплел;
А и тут Василий закричал громким голосом:
"Гой еси ты, Костя Новоторженин,
И Лука, Моисей, дети боярские!
Уже, Ваську, меня бьют".
Поскакали удалы добры молодцы,
Скоро они улицу очистили,
Прибили уже много до смерти,
Вдвое, втрое перековеркали,
Руки, ноги переломали, -
Кричат, ревут мужики посадские.
Говорит тут Василий Буслаевич:
"Гой еси вы, мужики новогородские!
Бьюсь с вами о велик заклад:
Напускаюсь я на весь Новгород
Битися, дратися
Со всею дружиною хороброю;
Тако вы меня с дружиною побьете,
Новым-городом,
Буду вам платить дани-выходы
По смерть свою,
На всякий год но три тысячи;
А буде же я вас побью
И вы мне покоритеся,
То вам платить мне такову же дань!"
И в том-то договору руки они подписали.
Началась у них драка-бой великая.
А мужики новогородские
И все купцы богатые,
Все они вместе сходилися,
На млада Васютку напускалися,
И дерутся они день до вечера.
Молоды Василий сын Буслаевич
Со своей дружиною хороброю,
Прибили они во Новеграде,
Прибили уже много до смерти,
А и мужики новгородские догадалися,
Пошли они с дорогими подарки
К матерой вдове Амелфе Тимофеевне:
"Матера вдова Амелфа Тимофеевна!
Прими у нас дороги подарочки,
Уйми свое чадо милое,
Василья Буслаевича".
Матера вдова Амелфа Тимофеевна
Принимала у них дороги подарочки,
Посылала девушку-чернавушку
По того Василья Буслаева.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватала Ваську во белы руки,
Потащила к матушке родимой,
Притащила Ваську на широкий двор;
А и та старуха неразмышлена
Посадила в погреба глубокие
Молода Василья Буслаева,
Затворяла дверьми железными,
Запирала замки булатными.
А его дружина хоробрая
Со теми мужики новгородскими
Дерутся-бьются день до вечера.
А и та-то девушка-чернавушка
На Волх-реку ходила по воду;
А взмолятся ей тут добры молодцы:
"Гой еси ты, девушка-чернавушка!
Не подай нас у дела у ратного,
У того часу смертного".
И тут девушка-чернавушка,
Бросала она ведро кленовое,
Брала коромысло кипарисово,
Коромыслом тем стала она помахивати
По тем мужикам новгородскиим,
Прибила уж много до смерти.
И тут девка запыхалася,
Побежала ко Василью Буслаеву,
Срывала замки булатные,
Отворяла двери железные:
"А и спишь ли, Василий, или так лежишь?
Твою дружину хоробрую
Мужики новогородские
Всех прибили, переранили,
Булавами буйны головы пробиваны".
Ото сна Василий пробужается,
Он выскочил на широкий двор,
Не попала палица железная,
Что попала ему ось тележная.
Побежал Василий по Новугороду,
По тем по широким улицам
Стоит тут старец Пилигримище,
На могучих плечах держит колокол,
А весом тот колокол во триста пуд;
Кричит тот старец Пилигримище:
"А стой ты, Васька, не попархивай,
Молоды глуздырь, не полетывай!
Из Волхова воды не выпити,
Во Новеграде людей не выбити;
Есть молодцов супротив тебя,
Стоим мы, молодцы, не хвастаем".
Говорил Василий таково слово:
"А и гой еси, старец Пилигримище!
А и бился я о велик заклад
Со мужики новогородскими,
Опричь почестного монастыря,
Опричь тебя, старца Пилигримища;
Во задор войду – тебя убью".
Ударил он старца во колокол
А и той-то осью тележною -
Качается старец, не шевельнется;
Заглянул он, Василий, старца под колоколом,
А и во лбе глаз – уж веку нету.
Пошел Василий по Волх-реке,
А идет Василий по Волх-реке,
По той Волховой по улице;
Завидели добрые молодцы,
А его дружина хоробрая,
Молода Василья Буслаева -
У ясных соколов крылья отросли,
У них-то, молодцов, думушки прибыло.
Молоды Василий Буслаевич
Пришел-то молодцам на выручку;
Со теми мужики новогородскими
Он дерется-бьется день до вечера.
А уж мужики покорилися,
Покорилися и помирилися,
Понесли они записи крепкие
К матерой вдове Амелфе Тимофеевне;
Насыпали чашу чистого серебра,
А другую чашу красного золота,
Пришли ко двору дворянскому,
Бьют челом, поклоняются:
"Государыня-матушка,
Принимай ты дороги подарочки,
А уйми свое чадо милое,
Молода Василья со дружиною;
А и рады мы платить
На всякий год по три тысячи,
На всякий год будем тебе носить:
С хлебников по хлебику,
С калачников по калачику,
С молодиц повенечное,
С девиц повалешное,
Со всех людей со ремесленных,
Опричь попов и дьяконов".
Втапоры матера вдова
Амелфа Тимофеевна
Посылала девушку-чернавушку
Привести Василья со дружиною.
Пошла та девушка-чернавушка;
Бежавши, та девка запыхалася;
Нельзя пройти девке по улице,
Что полтеи по улице валяются
Тех мужиков новогородскиих.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватила Василья за белы руки,
А стала ему рассказывати:
"Мужики пришли новогородские,
Принесли они дороги подарочки,
И принесли записи заручные
Ко твоей сударыне-матушке,
К матерой вдове Амелфе Тимофеевне".
Повела девка Василья со дружиною
На тот на широкий двор,
Привела-то их к зелену вину.
А сели они, молодцы, во единый круг,
Выпили ведь по чарочке зелена вина,
Со того уразу молодецкого
От мужиков новгородских.
Скричат тут ребята зычным голосом:
"У мота и у пьяницы,
У млада Васютки Буслаевича,
Не упито, не уедено,
Вкрасне хорошо не ухожено,
А цветного платья не уношено,
А увечье на век залезено".
И повел их Василий обедати
К матерой вдове Амелфе Тимофеевне.
Втапоры мужики новогородские
Приносили Василью подарочки,
Вдруг сто тысячей,
И затем у них мирова пошла;
А и мужики новгородские
Покорилися и сами поклонилися.
 

Садко

 
А как ведь во славном в Новеграде
А-й как был Садко да гусельщик-от;
А-й как не было много несчетной золотой казны,
А-й как только он ходил по честным пирам,
Спотешал как он да купцей, бояр,
Веселил как он их на честных пирах.
А-й как тут над Садком теперь да случилося,
Не зовут Садка уж целый день да на почестен пир,
А-й не зовут как другой день на почестен пир,
А-й как третий день не зовут да на почестен пир.
А-й как Садку теперь да соскучилось,
А-й пошел Садко да ко Ильмень он ко озеру,
А-й садился он на синь на горюч камень,
А-й как начал играть он во гусли во яровчаты,
А играл с утра как день теперь до вечера.
А-й по вечеру как по позднему,
А-й волна уж в озере как сходилася,
А как ведь вода с песком теперь смутилася,
А-й устрашился Садко теперечку да сидети он,
Одолел как Садка страх теперь великиий,
А-й пошел вон Садко да от озера,
А-й пошел Садко как во Нов-город.
А опять как прошла теперь темна ночь,
А-й опять как на другой день
Не зовут Садка да на почестен пир.
А другой-то да не зовут его на почестен пир,
А-й как третий-то день не зовут на почестен пир.
А-й как опять Садку теперь да соскучилось,
А-й пошел Садко ко Ильмень да он ко озеру,
А-й садился он опять на синь да на горюч камень
У Ильмень да он у озера.
А-й как начал играть он опять во гусли во яровчаты,
А играл уж как с утра день до вечера.
А-й как по вечеру опять как по позднему,
А-й волна уж как в озере сходилася,
А-й как вода с песком теперь смутилася,
А-й устрашился опять Садко да новгородский,
Одолел Садка уж как страх теперь великий,
А как пошел опять как от Ильмень да от озера,
А как он пошел во свой да он во Нов-город.
А-й как тут опять над ним да случилося,
Не зовут Садка опять да на почестен пир,
А-й как тут опять другой день не зовут Садка да на
почестен пир,
А-й как третий день не зовут Садка да на почестен пир.
А-й опять Садку теперь да соскучилось,
А-й пошел Садко ко Ильмень да ко озеру,
А-й как он садился на синь горюч камень да об озеро,
А-й как начал играть во гусли во яровчаты,
А-й как ведь опять играл он с утра до вечера.
А волна уж как в озере сходилася,
А вода ли с песком да смутилася;
А тут осмелился как Садко да новгородский
А сидеть играть как он об озеро.
А-й как тут вышел царь водяной теперь со озера,
А-й как сам говорит царь водяной да таковы слова:
"Благодарим-ка, Садко да новгородский!
А спотешил нас теперь да ты во озере;
А у меня было да как во озере
А-й как у меня столованье да почестен пир,
А-й как всех развеселил у меня да на честном пиру,
А-й любезныих да гостей моих.
А-й как я не знаю теперь, Садка, тебя да чем пожаловать,
А ступай, Садко, теперя да во свой во Новгород,
А-й как завтра позовут тебя да на почестен пир,
А-й как будет у купца столованье почестен пир,
А-й как много будет купцей на пиру много новгородскиих,
А-й как будут все на пиру да напиватися,
Будут все на пиру да наедатися;
А-й как будут все похвальбами теперь да похвалятся,
А-й кто чем будет теперь да хвастати,
А-й кто чем будет теперь да похвалятися;
А иной как будет хвастати да несчетной золотой казной,
А как иной будет хвастать добрым конем,
Иной будет хвастать силой-удачей молодецкою,
А иной будет хвастать, молодой, молодечеством,
А как умный-разумный да будет хвастати
Старым батюшком, старой матушкой,
А-й безумный дурак да будет хвастати
А-й своей он как молодой женой;
А ты, Садко, да похвастай-ка:
"А я знаю, что во Ильмень да во озере
А что есте рыба то перья золотые ведь".
А как будут купцы да богатые
А с тобой да будут споровать,
А что нету рыбы такой ведь,
А что теперь да золотой ведь,
А ты с ними бей о залог теперь великий.
Залагай свою буйную да голову;
А как с них выряжай теперь
А как лавки во ряду да во гостиноем
С дорогими да товарами;
А потом свяжите невод да шелковый,
Приезжайте вы ловить да во Ильмен во озеро;
А закиньте три тони во Ильмень да во озере,
А я в кажду тоню дам теперь по рыбине,
Уж как перья золотые ведь.
А-й получишь лавки во ряду да во гостиноем
С дорогими ведь товарами;
А-й потом будешь ты купец Садко как новгородский,
А купец будешь богатый".
А-й пошел Садко во свой да как во Новгород,
А-й как ведь да на другой день
А как позвали Садка да на почестен пир
А-й к купцу да богатому.
А-й как тут да много сбиралося
А-й к купцу да на почестен пир
А купцей как богатыих новгородскиих:
А-й как все теперь на пиру напивалися,
А-й как все на пиру да наедалися,
А-й похвальбами все похвалялися.
А кто чем уж как теперь да хвастает,
А кто чем на пиру да похваляется:
А иной хвастает как несчетной золотой казной,
А иной хвастает да добрым конем,
А иной хвастает силой-удачей молодецкою,
А-й как умный теперь уж как хвастает
А-й старым батюшком, старой матушкой,
А-й безумный дурак уж как хвастает,
А-й как хвастает да как своей молодой женой;
А сидит Садко как ничем да он не хвастает,
А сидит Садко как ничем он не похваляется.
А-й как тут сидят купцы богатые новгородские,
А-й как говорят Садку таковы слова:
"А что же, Садко, сидишь, ничем же ты не хвастаешь,
Что ничем, Садко, да ты не похваляешься?"
А-й говорит Садко таковы слова:
"А-й же вы, купцы богатые новгородские!
А-й как чем мне, Садку, теперь хвастати,
А как чем-то Садку похвалятися?
А нету у меня много несчетной золотой казны,
А нету у меня как прекрасной молодой жены,
А как мне, Садку, только есть одним да мне похвастати:
Во Ильмень да как во озере
А есте рыба как перья золотые ведь".
А-й как тут купцы богатые новгородские
А-й начали с ним да они споровать,
Во Ильмень да что во озере
А нету рыбы такой что,
Чтобы были перья золотые ведь.
А-й как говорил Садко новгородский:
"Так заложу я свою буйную головушку,
Боле заложить да у меня нечего".
А они говорят: "Мы заложим в ряду да во гостиноем
Шесть купцей, шесть богатыих".
А залагали ведь как по лавочке
С дорогими да с товарами.
А-й тут после этого
А связали невод шелковый,
А-й поехали ловить как в Ильмень да как во озере,
А-й закидывали тоню во Ильмень да ведь во озере,
А рыбу уж как добыли перья золотые ведь;
А-й закинули другу тоню во Ильмень да ведь во озере,
А-й как добыли другую рыбину перья золотые ведь;
А-й закинули третью тоню во Ильмень да ведь во озере,
А-й как добыли уж как рыбинку перья золотые ведь.
А теперь как купцы-та новгородские богатые,
А-й как видят – делать да нечего,
А-й как вышло правильно, как говорил Садко да новгородский,
А-й как отперлись они да от лавочек
А в ряду да во гостиноем
А-й с дорогими ведь с товарами.
А-й как тут получил Садко да новгородский
А-й в ряду во гостиноем
А шесть уж как лавочек с дорогими он товарами,
А-й записался Садко в купцы да в новгородские,
А-й как стал теперь Садко купец богатый.
А как стал торговать Садко да теперечку
В своем да он во городе,
А-й как стал ездать Садко торговать да по всем местам,
А-й по прочим городам да он по дальниим,
А-й как стал получать барыши да он великие.
А-й как тут да после этого
А женился как Садко, купец новгородский богатый,
А еще как Садко после этого
А-й как выстроил он палаты белокаменны,
А-й как сделал Садко да в своих он палатушках,
А-й как обделал в теремах все да по-небесному:
А-й как на небе печет да красное уж солнышко,
В теремах у него печет да красно солнышко;
А-й как на небе светит млад да светел месяц,
У него в теремах да млад светел месяц;
А-й как на небе пекут да звезды частые,
А у него в теремах пекут да звезды частые;
А-й как всем изукрасил Садко свои палаты белокаменны.
А-й теперь как ведь после этого
А-й сбирал Садко столованье да почестен пир,
А-й как всех своих купцей богатыих новгородскиих,
А-й как всех-то господ он своих новгородскиих,
А-й как он еще настоятелей своих да новгородскиих;
А-й как были настоятели новгородские
А-й Лука Зиновьев ведь да Фома Назарьев ведь;
А еще как сбирал-то он всех мужиков новгородскиих,
А-й как повел Садко столованье да почестен пир богатый.
А теперь как все у Садка на честном пиру,
А-й как все у Садка да напивалися,
А-й как все у Садка теперь да наедалися,
А-й похвальбами-то все да похвалялися,
А-й кто чем на пиру уж как хвастает,
А-й кто чем на пиру похваляется:
А иной как хвастает несчетной золотой казной,
А иной хвастает как добрым конем,
А иной хвастает силой могучею богатырскою,
А иной хвастает славным отечеством,
А иной хвастает молодым да молодечеством;
А как умный-разумный как хвастает
Старым батюшком да старой матушкой,
А-й безумный дурак уж как хвастает
А-й своей да молодой женой.
А-й как ведь Садко по палатушкам он похаживает.
А-й Садко ли-то сам да выговаривает:
"Ай же вы, купцы новгородские вы богатые,
"Ай же все господа новгородские,
Ай же все настоятели новгородские,
Мужики как вы да новгородские!
А у меня как все вы на честном пиру,
А все вы у меня как пьяны-веселы,
А как все на пиру напивалися,
А-й как все на пиру да наедалися,
А-й похвальбами все вы похвалялися.
А-й кто чем у вас теперь хвастает.
А иной хвастает как былицею,
А иной хвастает у вас да небылицею.
А как чем будет мне, Садку, теперь похвастати?
А-й у меня, у Садка новгородского,
А золота казна у меня теперь не тощится,
А цветное платьице у меня теперь не держится,
А-й дружинушка хоробрая не изменяется;
А столько мне, Садку, будет похвастати
А-й своей мне несчетной золотой казной:
А-й на свою я несчетну золоту казну
А-й повыкуплю я как все товары новгородские,
А как все худы товары я, добрые,
А что не будет боле товаров в продаже во городе".
А-й как вставали тут настоятели ведь новгородские,
А-й Фома да Назарьев ведь,
А Лука да Зиновьев ведь,
А-й как тут вставали да на резвы ноги,
А-й как говорили сами ведь да таковы слова:
"Ай же ты, Садко, купец богатый новгородский!
А о чем ли о многом бьешь с нами о велик заклад,
Ежели выкупишь товары новгородские,
А-й худы товары все, добрые,
Чтобы не было в продаже товаров да во городе?"
А-й говорил Садко им наместо таковы слова:
"Ай же вы, настоятели новгородские!
А сколько угодно у меня хватит заложить бессчетной золотой казны".
А-й говорят настоятели наместо новгородские:
"Ай же ты, Садко да новгородский!
А хошь, ударь с нами ты о тридцати о тысячах".
А ударил Садко о тридцати да ведь о тысячах.
А-й как все со честного пиру разъезжалися,
А-й как все со честного пиру разбиралися
А-й как по своим домам, по своим местам.
А-й как тут Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й как он на другой день вставал поутру да по раннему,
А-й как ведь будил он свою ведь дружинушку хоробрую
А-й давал как он да дружинушке
А-й как долюби он бессчетной золоты казны;
А как спущал он по улицам торговыим,
А-й как сам прямо шел во гостиный ряд,
А-й как тут повыкупил он товары новгородские,
А-й худы товары все, добрые.
А-й вставал как на другой день
Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й как он будил дружинушку хоробрую,
А-й давал уж– как долюби бессчетной золоты казны,
А-й как сам прямо шел во гостиный ряд,
А-й как тут много товаров принавезено,
А-й как много товаров принаполнепо
А-й на ту на славу великую новгородскую;
Он повыкупил еще товары новгородские,
А-й худы товары все, добрые.
А-й на третий день вставал Садко, купец богатый новгородскиий
А-й будил как он да дружинушку хоробрую,
А-й давал уж как долюби дружинушке
А-й как много несчетной золотой казны,
А-й как распускал он дружинушку по улицам торговыим
А-й как сам он прямо шел да во гостиный ряд -
А-й как тут на славу великую новгородскую
А-й подоспели как товары ведь московские,
А-й как тут принаполнился как гостиный ряд
А-й дорогими товарами ведь московскими.
А-й как тут Садко теперь да пораздумался:
"А-й как я повыкуплю еще товары все московские,
А-й на тую на славу великую новгородскую
А-й подоспеют ведь как товары заморские, -
А-й как ведь теперь уж как мне, Садку,
А-й не выкупить как товаров ведь
Со всего да со бела свету.
А-й как лучше пусть не я да богатее,
А Садко, купец да новгородскиий,
А-й как пусть побогатее меня славный Новгород,
Что не мог не я да повыкупить
А-й товаров новгородскиих,
Чтобы не было продажи да во городе;
А лучше отдам я денежек тридцать тысячей,
Залог свой великий!"
А отдавал уж как денежек тридцать тысячей,
Отпирался от залогу да великого.
А потом как построил тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, тридцать черныих,
А-й как ведь свалил он товары новгородские
А-й на черные, на корабли,
А-й поехал торговать купец богатый новгородский
А-й как на своих на черных на кораблях.
А поехал он да по Волхову,
А-й со Волхова он во Ладожско,
А со Ладожского выплыл да во Неву-реку,
А-й как со Невы-реки как выехал на сине море.
А-й как ехал он по синю морю,
А-й как тут воротил он в Золоту Орду,
А-й как там продавал он товары да ведь новгородские,
А-й получал он барыши теперь великие,
А-й как насыпал он бочки ведь сороковки-ты
А-й как красного золота;
А-й насыпал он мною бочек да чистого серебра,
А еще насыпал он много бочек мелкого он, крупного скатного жемчугу.
А как потом поехал он с-за Золотой Орды,
А-й как выехал теперечку опять да на сине море;
А-й как на синем море устоялися да черны корабли,
А-й как волной-то бьет и паруса-то рвет,
А-й как ломат черны корабли -
А все с места нейдут черны корабли.
А-й воспроговорил Садко, купец богатый новгородский,
А-й ко своей он дружинушке хоробрыи;
"А-й же ты, дружина хоробрая!
А-й как сколько ни по морю ездили,
А мы Морскому царю дани да не плачивали.
А теперь-то дани требует Морской-то царь в сине море".
А-й тут говорил Садко, купец богатый новгородский:
"Ай же ты, дружина хоробрая!
А-й возьмите-тка вы мечи-тка в сине море
А-й как бочку-сороковку красного золота".
А-й как тут дружина да хоробрая
А-й как брали бочку-сороковку красного золота,
А метали бочку в сине море.
А-й как все волной-то бьет, паруса-то рвет,
А-й ломат черны корабли да на синем море -
Все нейдут с места корабли да на синем море.
А-й опять воспроговорил Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й своей как дружинушке хоробрыи:
"Ай же ты, дружинушка моя ты хоробрая!
А, видно, мало этой дани царю Морскому в сине море,
А-й возьмите-тка вы мечи-тка в сине море
А-й как другую ведь бочку чистого серебра".
А-й как тут дружинушка хоробрая
А кидали как другую бочку в сине море
А как чистого да серебра.
А-й как все волной-то бьет, паруса-то рвет,
А-й ломат черны корабли да на синем море -
А все нейдут с места корабли да на синем море.
А-й как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й как своей он дружинушке хороброй:
"Ай же ты, дружина хоробрая!
А, видно, этой мало как дани в сине море,
А берите-тка третью бочку да крупного, мелкого скатного жемчугу,
А кидайте-тка бочку в сине море".
А как тут дружина хоробрая
А-й как брали бочку крупного, мелкого скатного жемчугу,
А кидали бочку в сине море.
А-й как все на синем море стоят да черны корабли,
А волной-то бьет, паруса-то рвет,
А-й как все ломат черны корабли -
А-й все с места нейдут да черны корабли.
А-й как тут говорил Садко, купец богатый новгородскиий,
А своей как дружинушке он хороброй:
"Ай же ты, любезная как дружинушка да хоробрая!
А, видно, Морской-то царь требует как живой головы у нас в сине море.
Ай же ты, дружина хоробрая!
А-й возьмите-тка уж как делайте
А-й да жеребьи да себе, волжаны,
А-й как всяк свои имена вы пишите на жеребьи,
А спускайте жеребьи на сине море;
А я сделаю себе-то я жребий на красное-то на золото.
А-й как спустим жеребьи теперь мы на сине море,
А-й как чей у нас жеребий теперь да ко дну пойдет,
А тому идти как у нас да в сине море".
А у всей как дружины хороброей
А-й жеребьи теперь гоголем плывут,
А-й у Садка-купца, гостя богатого, – да ключом на дно.
А-й говорил Садко таковы слова:
"А-й как эти жеребьи есть неправильны;
А-й вы сделайте жеребьи как на красное да золото,
А я сделаю жеребий да дубовый.
А-й как вы пишите всяк свои имена да на жеребьи,
А-й спускайте-тка жеребьи на сине море;
А-й как чей у нас жеребий да ко дну пойдет,
А тому как у нас идти да в сине море".
А-й как вся тут дружинушка хоробрая
А-й спускали жеребьи на сине море,
А-й у всей как у дружинушки хороброей
А-й как все жеребьи как теперь да гоголем плывут,
А Садков как жеребий – да теперь ключом на дно.
А-й опять говорил Садко да таковы слова:
"А как эти жеребьи есть неправильны.
Ай же ты, дружина хоробрая!
А-й как делайте вы как жеребьи дубовые,
А-й как сделаю я жеребий липовый.
А как будем писать мы имена все на жеребьи,
А спускать уж как будем жеребьи мы на сине море
А теперь как в остатниих;
Как чей теперь жеребий ко дну пойдет,
А-й тому как идти у нас да в сине море".
А-й как тут вся дружина хоробрая
А-й как делали жеребьи все дубовые,
А он делал уж как жеребий себе липовый.
А-й как всяк свои имена да писали на жеребьи,
А-й спущали жеребьи на сине море.
А у всей дружинушки ведь хороброей
А-й жеребьи теперь гоголем плывут да на синем море,
А-й у Садка, купца богатого новгородского, – ключом на дно.
А как тут говорил Садко таковы слова:
"А-й как, видно, Садку да делать теперь нечего,
А-й самого Садка требует царь Морской да в сине море.
А-й же ты, дружинушка моя хоробрая, любезная!
А-й возьмите-тка вы несите-тка
А-й мою как чернильницу вы вальячную,
А-й несите-тка как перо лебединое,
А-й несите-тка вы бумага теперь вы мне гербовые".
А-й как тут дружинушка ведь хоробрая
А несли ему как чернильницу да вальячную,
А-й несли как перо лебединое,
А-й несли как лист-бумагу как гербовую.
А-й как тут Садко, купец богатый новгородскиий,
А садился он на ременчат стул
А к тому он столику ко дубовому,
А-й как начал он именьица своего да он отписывать;
А как отписывал он именья по божьим церквам,
А-й как много отписывал он именья нищей братии,
А как ино именьице он отписывал да молодой жене,
А-й достальное именье отписывал дружине он хороброей.
А-й как сам потом заплакал он,
Говорил он как дружинушке хороброей:
"Ай же ты, дружина хоробрая да любезная!
А-й полагайте вы доску дубовую на сине море,
А что мне свалиться, Садку, мне-ка на доску,
А не то как страшно мне принять смерть во синем море".
А-й как тут он еще взимал с собой свои гуселки яровчаты,
А-й заплакал горько, прощался он с дружинушкой хороброю,
А-й прощался он теперечку со всем да со белым светом,
А-й как он теперечку как прощался ведь
А со своим он со Новым со городом.
А потом свалился на доску он на дубовую,
А-й понесло как Садка на доске да по синю морю.
А-й как тут побежали черны-ты корабли,
А-й как будто полетели черны вороны;
А-й как тут остался теперь Садко да на синем море.
А-й как ведь со страху великого
А заснул Садко на той доске на дубовой.
А как ведь проснулся Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й в океан-море да на самом дне,
А увидел – сквозь воду печет красно солнышко,
А как ведь очутилась возле палата белокаменна.
А заходил как он в палату белокаменну,
А-й сидит теперь как во палатушках
А-й как царь-то Морской теперь на стуле ведь,
А-й говорил царь-то Морской таковы слова:
"А-й как здравствуйте, купец богатый, Садко да новгородскиий!
А-й как сколько ни по морю ездил ты,
А-й как Морскому царю дани не плачивал в сине море,
А-й теперь уж сам весь пришел ко мне да во подарочках,
Ах, скажут, ты мастер играть во гусли во яровчаты:
А поиграй-ка мне как во гусли во яровчаты".
А как тут Садко видит – в синем море делать нечего,
Принужен он играть как во гусли во яровчаты;
А-й как начал играть Садко как во гусли во яровчаты,
А как начал плясать царь Морской теперь в синем море,
А от него сколебалося все сине море,
А сходилася волна да на синем море;
А-й как стал он разбивать много черных кораблей да на синем море,
А-й как много стало ведь тонуть народу да в синем море,
А-й как много стало гинуть именьица да в синем море.
А как теперь на синем море многи люди добрые,
А-й как многи ведь да люди православные,
От желаньица как молятся Николе да Можайскому,
А-й чтобы повынес Николай их угодник из синя моря.
А как тут Садка новгородского как чеснуло в плечо да во правое,
А-й как обернулся назад Садко, купец богатый новгородскиий,
А стоит как теперь старичок да назади уж как белый-седатый,
А-й как говорил да старичок таковы слова:
«А-й как полно те играть, Садко, во гусли во яровчаты в синем море!»
А-й говорит Садко как наместо таковы слова:
"А-й теперь у меня не своя воля да в синем море,
Заставлят как играть меня царь Морской".
А-й говорил опять старичок наместо таковы слова:
"А-й как ты, Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й как ты струночки повырви-ка,
Как шпинечики повыломай,
А-й как ты скажи теперь царю Морскому ведь:
"А-й у меня струн не случилося,
Шпинечиков у меня не пригодилося,
А-й как боле играть у меня не во что".
А тебе скажет как царь Морской:
"А-й не угодно ли тебе, Садко, женитися в синем море
А-й на душечке как на красной на девушке?"
А-й как ты скажи ему теперь да в синем море,
А-й скажи: "Царь Морской, как воля твоя теперь в синем море,
А-й как что ты знашь, то и делай-ка".
А-й как он скажет тебе да теперечку:
"А-й заутра ты приготовляйся-тка,
А-й Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й выбирай, как скажет, ты девицу себе по уму по разуму";
Так ты смотри, первы триста девиц ты стадо пропусти,
А ты другие триста девиц ты стадо пропусти,
А как третьи триста девиц ты стадо пропусти,
А в том стаде на конце на остатноем
А-й идет как девица-красавица
А по фамилии как Чернава-то:
Так ты эту Черпаву-то бери в замужество;
А-й тогда ты, Садко, да счастлив будешь,
А-й как ляжешь спать первой ночи ведь,
А смотри не твори блуда никакого-то
С той девицей со Чернавою.
Как проснешься тут ты в синем море,
Так будешь в Новеграде на крутом кряжу,
А о ту о реченьку о Черпаву-то.
А ежели сотворишь как блуд ты в синем морс,
Так ты останешься навеки да в синем море.
А когда ты будешь ведь на святой Руси,
Да во своем да ты во городе,
А-й тогда построй ты церковь соборную
Да Николе да Можайскому.
А-й как есть я Никола Можайский".
А как тут потерялся теперь старичок да седатыий.
А-й как тут Садко, купец богатый новгородский, в синем море,
А-й как струночки он повырывал,
Шпинечики у гуселышек повыломал,
А не стал ведь он боле играти во гусли во яровчаты.
А-й остоялся как царь Морской,
Не стал плясать он теперь в синем море;
А-й как сам говорил уж царь таковы слова:
"А что же не играшь, Садко, купец богатый новгородский,
А во гусли ведь да во яровчаты?"
А-й говорил Садко таковы слова:
"А-й теперь струночки как я повырывал,
Шпинечики я повыломал,
А у меня боле с собой ничего да не случилося".
А-й как говорил царь Морской:
"Не угодно ли тебе женитися, Садко, в синем море
А-й как ведь на душечке на красной да на девушке?"
А-й как он наместо ведь говорил ему:
«А-й теперь как волюшка твоя надо мной в синем море».
А-й как тут говорил уж царь Морской:
"Ай же ты, Садко, купец богатый новгородскиий!
А-й заутра выбирай себе девицу да красавицу
По уму себе да по разуму".
А-й как дошло дело до утра ведь до раннего,
А-й как стал Садко, купец богатый новгородскиий,
А-й как пошел выбирать себе девицы-красавицы,
А-й посмотрит – стоит уж как царь Морской.
А-й как триста девиц повели мимо них-то ведь,
А он-то перво – триста девиц да стадо пропустил,
А друго – он триста девиц да стадо пропустил.
А-й третье – он триста девиц да стадо пропустил.
А посмотрит – позади идет девица-красавица,
А-й по фамилии что как зовут Чернавою.
А он ту Чернаву любовал, брал за себя во замужество.
А-й как тут говорил царь Морской таковы слова:
«А-й как ты умел да женитися, Садко, в синем море».
А теперь как пошло у них столованье да почестен пир в синем море,
А-й как тут прошло у них столованье да почестен пир,
А как тут ложился спать Садко, купец богатый новгородскиий,
А в синем море он с девицею с красавицей,
А во спальной он да во теплоей;
А-й не творил с ней блуда никакого да заснул в сон во крепкий,
А-й как он проснулся, Садко, купец богатый новгородскиий,
Ажио очутился Садко во своем да во городе,
О реку о Чернаву на крутом кряжу.
А-й как тут увидел – бегут по Волхову
А свои да черные да корабли,
А как ведь дружинушка как хоробрая
А поминают ведь Садка в синем море,
А-й Садка, купца богатого, да жена его
А поминат Садка со всей дружиною хороброю.
А как тут увидела дружинушка,
Что стоит Садко на крутом кряжу да о Волхове,
А-й как тут дружинушка вся она расчудовалася.
А-й как тому чуду ведь сдивовалися,
Что оставили мы Садка да на синем море,
А Садко впереди нас да во своем во городе.
А-й как встретил ведь Садко дружинушку хоробрую,
Все черные тут корабли,
А как теперь поздоровались,
Пошли во палаты Садка, купца богатого.
А как он теперечку здоровался со своею с молодой женой.
А-й теперь как он после этого
А-й повыгрузил он со кораблей
А как все свое да он именьице,
А-й повыкатил как он всю свою да несчетну золоту казну.
А-й теперь как на свою несчетну золоту казну
А-й как сделал церковь соборную Николе да Можайскому,
А-й как другую церковь сделал пресвятой богородице,
А-й теперь как ведь да после этого
А-й как начал господу-богу он да молитися,
А-й о своих грехах да он прощатися;
А как боле не стал выезжать да на сине море,
А-й как стал проживать во своем да он во городе.
А-й теперь как ведь да после этого
А-й тому да всему да славы поют.