Текст книги "Героический эпос народов СССР. Том первый"

Автор книги: Автор Неизвестен

Однажды девяносто девять братьев собрались в поход. Все было готово: оружие проверено, обувь цела, лепешки медовые – в переметных сумках. Коней своих нарты выкупали в Кубине, оседлали их. Братья попили, поели. И Сатаней-Гуаша сказала им:

– Счастливого пути, дети мои!

Разом поднялись братья со своих мест. Каждый из них держал в руке кнут. Садились на коней по старшинству.

Ударил кнутом нарт Сит, и показалось всем, будто гром ударил. Стрелою вылетел из ворот нарт Сит. А за ним понеслись его братья.

Опустел двор. Только нарт Сасрыква остался со своей матерью.

Он печален.

Легонько держит повод своего огнеподобного коня Бзоу. Печален нарт Сасрыква, ибо никто не пригласил его в поход.

Проснулись нарты поутру, шум, хохот во дворе.

Со всеми братьями и он проснулся на заре.

Коня почистил, оседлал, стоял, исполнен сил,

Но брата младшего к столу никто не пригласил.

Вот каждый в руки плеть берет, он тоже плеть берет -

Никто ему не предложил отправиться в поход.

Помчались нарты с удальством и песней боевой,

Для них Сасрыква, младший брат, – как будто не живой!

Как буря, братья понеслись – победа впереди,

А он как вкопанный стоит, и руки на груди.

Зачем оставили его? Чтоб он стерег телят?

Чтоб на дворе пугал ворон Сасрыква, младший брат?

Заплакал нарт Сасрыква. Поплелся к матери.

– О мать, – проговорил он.

– Здесь я, сын мой, что тебе?

– О мать, братья мои отправились в поход, и никто не пригласил меня. В чем причина?

– О свет моих очей! Разве старшие должны приглашать младшего? Следуй за ними.

Сасрыква не долго раздумывал – вскочил на верного Бзоу и в мгновение ока исчез за воротами.

Быстро нагнал он своих братьев и, не смея опережать старших, поехал сзади.

– Кто ты? Куда путь держишь? – спросили его.

– Как кто? Я брат ваш! – воскликнул Сасрыква.

– Не знали, – с усмешкой произнес Гутсакья.

– Ты не от нашего отца рожден, – сказал Сит.

– И еще лезешь к нам в братья? – сказал нарт Гутсакья. Что делать? Сасрыква вернулся домой точно побитый.

– Что случилось? – с тревогой обратилась к нему Сатаней-Гуаша.

– Ничего, – ответил Сасрыква, – я позабыл лепешки. Накорми-ка меня. И если это возможно – приготовь мой любимый айладж.

Сатаней-Гуаша живо просеяла муку, взяла свежего сыру и приготовила айладж. Она подала сыну кушанье, исходившее паром.

– Садись и поешь вместе со мной, – попросил Сасрыква. Сатаней-Гуаша положила перед собой горячий айладж. Она коснулась горячего айладжа пальцем. Но тут Сасрыква схватил ее руку и воткнул палец глубоко в горячий-прегорячий айладж. Мать вскрикнула.

– Пока ты не объяснишь, кто я, – сказал Сасрыква, – не выпущу твоей руки.

– Ты – мой сын, – сказала Сатаней-Гуаша, с трудом преодолевая боль. – И ты лучше всех.

– Я не спрашиваю, лучше я или хуже, – сказал пылающий гневом Сасрыква. – Кто мой отец? И почему братья мои смеются надо мной?

Сатаней-Гуаша не растерялась. Она сказала твердым голосом:

– Пусть твои братья, которые пренебрегают тобой, вечно нуждаются в твоей помощи... А ты, мой сын, – часть скалы. В тебе чудодейственная сила. Пусть лучше расскажет об этом кузнец Айнар.

Сасрыква выбежал во двор, сел на коня и помчался вслед за своими братьями.

Сатаней-Гуаша подняла к небу глаза и молитвенно проговорила:

– Пусть вас, братья Сасрыквы, обидевшие сына моего, настигнет невиданный дождь – страшнее любого града, и ветер пусть дует в глаза – страшнее любого ветра, и пусть жизнь ваша зависит от сына моего Сасрыквы.

Между тем огнеподобный Бзоу летит вперед, и все ему нипочем – ни дождь, ни град, ни ветер, ни встречные реки. Он несется по долинам и горам, точно быстроногая серна.

Двое суток ехал Сасрыква, ехал в горы, все в горы. И вот усилился дождь. И повалил снег. И ветер подул, да такой, что казалось, горы обратятся в прах. А когда прояснилось – Сасрыква увидел своих братьев. Они жались друг к другу так тесно, что можно было набросить на них одну шапку. Бороды их обросли сосульками, и сосульки касались земли. Они погибали от холода.

– Что с вами? – спросил Сасрыква братьев.

Они очнулись словно ото сна и заговорили все разом:

– Сасрыква, брат наш! Мы умираем! Мы замерзаем! Спаси нас!

– Я с вами! – сказал Сасрыква. – Не бойтесь: я здесь!

И подумал: "Что же делать? Где раздобыть огонь на этой голой земле?"

Над ним раскинулось широкое небо, и было оно усыпано звездами. Они горели так ярко! "Их спасет только звезда!" – сказал про себя Сасрыква. Он натянул тетиву лука, прицелился в самую яркую из звезд и выпустил стрелу. И сбил Сасрыква яркую, самую яркую звезду! Она упала на землю, излучая тепло и свет. Насквозь промерзшие нарты собрались в кружок и стали греться. Но как ни была ярка и тепла эта звезда, согреть нартов она не могла. Их мог обогреть только земной огонь!

Сасрыква сел на коня и въехал на гребень горы. Видит – вьется дым. И он поехал на этот дым, решив, что там, где есть дым, есть и огонь. Но не так-то просто оказалось до огня добраться. Пришлось Сасрыкве переплывать бурные реки и проходить глубокие овраги, прежде чем ощутил он тепло огромного костра, в котором сгорали даже камни.

Однако путь к костру преграждал великан, свернувшийся так, что колени его касались подбородка. Великан спал, и Сасрыква не смог разбудить его.

Тогда обратился нарт к своему коню с такими словами:

– Будь шустрым, как белка, а я стану легким, как пух!

И нарт разогнал коня своего Бзоу и влетел в правое ухо великана, а через левое вылетел. Набрал Сасрыква угольев и уже хотел было прежним путем возвратиться назад.

Но, по несчастью, обронил пылающий уголек, и лохматое великанье ухо загорелось. Чудовище проснулось, и Сасрыква вместе со своим конем очутился у него на ладони.

– Эй, ничтожный апсуа! – вскричал великан. – Как попал ты ко мне? И как тебя звать?

Сасрыква ответил:

– Я всего-навсего слуга нарта Сасрыквы.

– Ах, вот оно что! Скажи, ничтожный апсуа, а правда ли, что живет на свете Сасрыква, совершающий удивительные подвиги?

– Да, живет, – ответил Сасрыква, а сам с беспокойством думал о своих братьях. "Как бы отделаться от этого великана?" – размышлял он.

– Расскажи-ка мне о его подвигах, – сказал великан, тараща огромные глаза на нарта.

– Долго рассказывать, – сказал Сасрыква.

– Ничего, что долго, рассказывай...

– Ну что ж, – начал Сасрыква, – расскажу, только не вздумай следовать его примеру.

– Это почему же?

– Потому что не всякий это сможет... Вот, скажем, поднял однажды Сасрыква валун величиной с дом, поставил его на скалу, а сам стал под скалой. Он приказал мне сдвинуть с места валун, который едва держался на самом краю утеса. И что бы ты думал? Валун разбился о голову Сасрыквы! Только не вздумай повторить его подвиг!

Однако великан только рукой махнул и через мгновение уже тащил на гору преогромный валун. Рядом с валуном поставил ничтожного апсуа – слугу Сасрыквы и попросил помочь совершить подвиг. Сасрыква столкнул валун, и полетел валун с превеликим грохотом. Ударился о голову великана и тут же рассыпался, точно был слеплен из сухого песка.

Огорчился Сасрыква, но что поделаешь – силен великан!

– На что же еще способен твой Сасрыква? – взревел великан.

Нарт сказал:

– Этот Сасрыква собрал однажды куски железа, сварил их в котле и выпил, точно молоко. Ему понравилось расплавленное железо.

Великан приступил к делу: живо расплавил в котле куски железа и выпил.

– Да, – проговорил он, – знает твой Сасрыква толк в еде – очень приятно пить железо.

Огорчился Сасрыква, но что делать – силен великан!

– Ну, расскажи еще что-нибудь о Сасрыкве, – просит великан.

– Сасрыква, – говорит нарт, – очень любит в морозный день окунуться в реку и стоять в ней неделю, а порой и больше. Войдет в воду и ждет, пока она не замерзнет, а потом ломает лед и выходит на берег цел-невредим.

– Так вот оно что! – говорит великан. – Сумел Сасрыква – сумею и я!

В это самое время Сатаней-Буаша чудом узнает о тяжелом положении, в которое попал ее любимый сын. И произносит такое заклинание:

– Ударьте, морозы, посильнее, чтобы накрепко замерз великан в воде!

И в самом деле ударили морозы. Замерзли горные реки. Вот тут и пришлось великану испытать свою силу.

Залез он в воду, и она замерзла вокруг него. Но великан легко изломал лед. Тогда Сасрыква раздобыл стог сена, разбросал сено по льду, и сделался лед во много раз прочнее.

Стоит великан во льду – одна голова торчит над гладкой ледяной поверхностью. А когда захотел он выбраться, то уже не смог. Пытался было изломать лед, но все напрасно. Пытался было уговорить Сасрыкву, чтобы тот помог ему, но все напрасно. Видит великан – грозит ему погибель.

– Эх, проклятый, – говорит великан нарту, – наверное, ты и есть Сасрыква, ибо обхитрил меня, вокруг пальца обвел.

– Ты угадал, – ответил Сасрыква и обнажил шашку, чтобы отрубить голову ловко пойманному чудовищу.

– Эй, Сасрыква! – кричит великан. – Нет, ты не сумеешь отрубить мне голову. Но раз ты такой молодец, одарю я тебя перед смертью. Слушай меня: шашка твоя погнется, точно соломинка. Возьми лучше мою, если только сумеешь вытащить ее из ножен. Вытащи ее и толкни по гладкой поверхности льда так, чтобы она ударилась о мою шею и перерезала толстую жилу. Жила эта чудодейственная. Сделай из нее пояс для прекраснейшей и умнейшей из женщин – Сатаней-Буаши и для себя – непревзойденного героя. И вы станете бессмертными.

Что долго раздумывать! "Попытка не пытка", – сказал себе Сасрыква и послушался великана. В самом деле, отрубив голову, нарт обнаружил на шее толстую жилу. Вырезал он эту жилу. Но не был бы Сасрыква нартом, если бы полностью доверился чудовищу.

Сасрыква набросил жилу на высокую липу, стоявшую неподалеку, и она свалилась, точно подрубленная. Коварный замысел великана раскрылся!

Расправившись с великаном, нарт поднял горящую головешку и на верном коне Бзоу прискакал к братьям.

Звезда, согревавшая нартов, понемногу гасла, теряла свое тепло.

– Не падайте духом, братья мои! – крикнул Сасрыква. – Вот я привез вам огонь земной взамен огня небесного.

– Огонь-то есть, – уныло сказали братья, – а где же хворосту взять, вокруг все голо.

Сасрыква сказал:

– Выньте газыри свои, расщепите их – и разгорится костер! Братья послушались Сасрыкву. И запылал костер, а вскоре в котлах уже варилось мясо серны и оленей, убитых Сасрыквой.

Напились нарты мясного отвара и досыта наелись мяса. Ну можно ли было после всего этого не уважать Сасрыкву, если даже у него и другой отец?

Сказания о нартах. Худ. А. Белюкин.

Неприступна была вершина, на которой жили братья из племени аиргь. Еще неприступней был их дворец, воздвигнутый из птичьих костей на этой вершине.

Один лишь ветер долетал до стен дворца, ветер да солнечные лучи и тучи небесные. В ненастные дни дворец казался серой тучей среди серых туч. А в безоблачный день он голубел на голубом небе, и трудно было глазу различить его голубизну.

В этом-то дворце и жила красавица, сестра семи братьев аиргь. Невозможно описать лицо ее, сверкавшее, точно месяц, ее походку, напоминавшую бег лани, и стан ее – стан молодой серны. Первородная красота ее казалась вечной.

Добрая слава о сестре братьев аиргь разнеслась во все стороны света. И не удивительно, что в один прекрасный день, оседлав своих коней, направились ко дворцу братьев аиргь нарт Сасрыква и герой Нарджхоу.

Ехали витязи разными путями. Но мысли их были сходными. И не мудрено, что сошлись их дороги.

Разве надо было объяснять им, куда и зачем едет каждый из них? Куда же могут стремиться молодые и сильные, как не к сестре братьев аиргь?

Встретившись, они обнажили шашки. Они обнажили их ради предосторожности. Узнав друг друга, они протянули руки в знак дружбы и отправились дальше, к цели своего путешествия.

Доподлинно неизвестно, сколько дней и ночей ехали витязи. Известно одно: прибыли они к подножию высокой и желтой скалы. Отсюда приметили они яркий луч на вершине горы, которая высилась совсем рядом. И они догадались, что находятся неподалеку от дворца семи братьев аиргь и что это она, сестра их, излучает свет своего мизинца, приветствуя братьев, возвращающихся с добычей, приветствуя их и освещая им путь.

В то время как витязи стояли у подножия скалы и любовались ярким лучом, исходящим из дворца, братья аиргь въезжали во двор с победной песней и богатой добычей.

– Прекрасное время! – воскликнул нарт Сасрыква. – Братья дома, и мы можем потолковать с ними.

– Что верно, то верно, – согласился Нарджхоу, – однако добраться до них не так просто...

Оба витязя разглядывали следы копыт на желтой скале. Все следы вели вверх, и ни один из них не показывал дорогу вниз. Стало быть, никто из тех, кто поднимался на скалу, никогда не возвращался обратно. У иных душа могла бы уйти в пятки от черных мыслей, но не у героя Нарджхоу и не у нарта Сасрыквы!

– Поднимайся первым ты, – сказал Сасрыква, – ты старше меня.

– Прошу тебя, – сказал учтивый Нарджхоу, – ведь ты – герой, слава о котором идет по всей земле.

Сасрыква сказал:

– Ты больше совершил славных дел, чем я. Тебе и подниматься первому.

Не говоря более ни слова, Нарджхоу огрел плетью коня и взмыл вверх по скале. Из-под огнеподобного коня вылетали желтые камни, и поднимались они до самых небес и со свистом, подобно ярким звездам, падали на землю.

Вот достиг Нарджхоу выступа скалы, а впереди еще полдороги. И вдруг оступился огнеподобный конь! Вот он пятится задом...

– Погиб, Нарджхоу, погиб! – восклицает Сасрыква, и сердце его тревожно сжимается.

Но не таков был Нарджхоу, чтобы погибнуть! Он сумел удержать коня и повести его вперед. И вот вцепился конь копытами, словно орел когтями, в желтую скалу, пошли в ход даже зубы. И вот кажется, что недалеко уже до вершины. Но нет! Снова срывается конь...

Еще одна попытка не удалась. И Нарджхоу повернул назад.

– Что ж, Сасрыква, – сказал он, – как видно, не суждено мне взобраться на скалу, и не суждено мне жениться на сестре братьев аиргь. Желаю тебе счастья!

Сасрыква подоткнул полы своей черкески, чтобы не развева-

лись и не мешали быстрому взлету, повязал за спиной концы башлыка и взбодрил зычным криком своего чудесного Бзоу...

Вот уже искры сыплются со скалы, подобно звездопаду. Словно куница в ствол дерева, впивается несравненный Бзоу в желтую скалу. И, словно куница – быстро-быстро, – возносится на вершину смелый Бзоу. И зубы идут в ход: он хватает ими малейший выступ скалы. Даже хвост приходит ему на помощь: он рассекает воздух, помогая взбираться.

И вот на вершине скалы нарт Сасрыква!

Здесь ровная, зеленая полянка. На ней растут горные цветы – яркие и пахучие. Но костей человечьих больше, чем цветов! Откуда они?

И вдруг к усталому нарту подходит незнакомый старик.

– Привет тебе, бесстрашный нарт! – говорит старик. – Я знаю, по какому важному делу ты приехал. Не падай духом, глядя на эти кости. Это останки неудачливых молодцов. Но выслушай меня, и будет тебе благо.

Сасрыква поблагодарил старика за добрые слова и выслушал его внимательно. И вот что сказал старик:

– У девушки, к которой ты стремишься, семеро братьев, и все они злые и могучие. Они берегут ее пуще глаз своих. Погляди, сколько отважных пало в поединках! Здесь слабым спуску не дают! Но ведь и сильный, одержавший верх над братьями, не может сказать, что завладел девушкой. Ибо и сильный должен ей понравиться. Вот почему мой сын, прошедший через все испытания, сидит во дворце уже много лет, ибо не понравился он ей. А он, мой сын, поклялся своими глазами увидеть жениха, полюбившегося сестре братьев аиргь. Сидит мой сын, и играет он песни на апхярце. Если играет он грустные песни, – стало быть, она спит. Вот тогда-то и надо идти к ней в комнату и пальцем тронуть ее косу. Она проснется и скажет: "Почему ты разбудил меня? Я только что видела во сне того, кто нравится мне!" Если скажет она именно так, то ты, наверное, догадаешься, что ответить. И она будет твоей, и ты увезешь ее отсюда, а сын мой вернется ко мне, и я буду счастлив. Но имей в виду: если погонится мой сын за тобой – не убивай его. А убей коня его. Запомни это – и будет тебе благо.

Сасрыква поклонился старику, сказал ему: "Большое спасибо", – и поехал ко дворцу.

Главные ворота были открыты настежь. Во дворе – ни души. Привязал Сасрыква коня к коновязи и поднялся по ступенькам на седьмой ярус дома.

На костяном балконе седьмого яруса сидел юноша и играл на апхярце. Он едва касался струн своим смычком и тихо напевал печальную песню:

 
Она не стареет и не молодеет,
Ахахаира гушадза.
Но кто ее любящим сердцем владеет?
Ахахаира гушадза.
 
 
Кого же во сне она видит глубоком?
Ахахаира гушадза.
Могу ль с отважным сойтись ненароком,
Ахахаира гушадза?
 
 
Когда наши кони примчатся друг к другу,
Ахахаира гушадза?
Когда же ударится меч о кольчугу,
Ахахаира гушадза?
 
 
Когда к мертвецам он отправится в гости,
Ахахаира гушадза?
Чтоб тлели со всеми и череп и кости,
Ахахаира гушадза?
 
 
Она не стареет, не ведает тягот,
Ахахаира гушадза,
А я, горемыка, состарился на год,
Ахахаира гушадза!
 

Послушал Сасрыква песню и пошел дальше. Отворил дверь в спальню – и застыл, ослепленный красотою спящей девушки. Девушка излучала чудесный свет – свет красоты несравненной, его излучали белая кожа и черные волосы ее.

Нарт осторожно, очень осторожно подошел к спящей и тронул ее за длинную косу.

Девушка проснулась.

– Зачем помешал ты мне! – сказала она с укором. – Я только что видела во сне героя Сасрыкву.

Нарт ответил:

– А теперь он здесь, перед тобой. И все это наяву! Девушка не смутилась.

– Ну что ж, – сказала она, – я – твоя. Однако сын старика, играющий на апхярце, скорее умрет, нежели выпустит меня отсюда.

– Это уж моя забота, – сказал нарт.

– Если мы и вырвемся из его плена, нас где-нибудь подстерегут мои братья.

– И тогда найдется выход!

– Если ты решил, – сказала красавица, – садись на своего коня, подскочи к окну моему и – забирай меня!

Сасрыква послушался ее. А сын старика все сидел и все напевал свое:

 
Взлети на скалу – ничего не добудешь,
Ахахаира гушадза!
Красавицу спящую ты не разбудишь,
Ахахаира гушадза!
 
 
Не скажешь ты ей даже слово привета,
Ахахаира гушадза,
Напрасно пришел – и уйдешь без ответа,
Ахахаира гушадза!
 
 
Зато к черепам на дороге суровой,
Ахахаира гушадза,
Прибавится новый, прибавится новый,
Ахахаира гушадза!
 

Эти колкие слова были нестерпимы для нарта, но взял он себя в руки и незаметно прошел мимо поющего.

Нарт спустился во двор, сел на коня своего Бзоу, пришпорил его и в мгновение ока подскочил кверху, к самому окну, у которого ждала его красавица.

Девушка вылетела, словно птица, на лету подхватил ее лихой нарт – и был таков!

Сын старика отбросил в сторону смычок и апхярцу и завопил не своим голосом:

– Сестру похитили вашу, братья аиргь! Сестру похитили! Слышите ли вы?

Как из-под земли выросли двое юношей на конях. Под одним – гнедой конь, а под другим – вороной. И сломя голову бросились догонять нарта-похитителя.

Как только огнеподобный Бзоу вырвался на простор, несравненная сестра братьев аиргь посоветовала нарту, чтобы он возвращался назад не той дорогой, по которой приехал во дворец.

– По другой? – удивился нарт. – Я появился здесь не как вор и удалюсь отсюда на виду у всех! Земля широка, и для настоящего мужчины везде отыщется дорога.

Бзоу не скачет, а почти летит над землей, летит по равнине, простирающейся за дворцом. А два молодца пуще ветра гонятся за ним.

Сасрыква торопит своего Бзоу, но как ни торопит, а проскочить через равнину не может. Не так уж велика, казалось бы, равнина, однако не кончается, словно без конца она, без края. Вдруг Сасрыква замечает, что скачет конь его мимо знакомых мест. Что за чудо! Хочется задержаться немного, обдумать положение, все взвесить. Но куда там! За ним, наступая на задние копыта Бзоу, мчатся с шашками наголо два брата аиргь. И нарт погоняет коня своего...

Братья заметно отстают, а вскоре от неимоверной усталости издыхают их кони...

Все это видел с высоты дворцового балкона сын старика, безнадежно влюбленный в сестру братьев аиргь. Не мешкая, оседлал он коня своего из породы нартских коней и помчался вослед нар-ту-похитителю. Сасрыква уже знал, кто за ним гонится и какой под ним конь.

– Мой верный Бзоу! – воскликнул он. – Опасность близка!

И только сейчас, только сейчас понял великий нарт, что мчится Бзоу не по прямой, а по кругу, на равнине. Поэтому-то нет конца-края этой равнине!

"Не к добру это", – подумал нарт.

Вот уже начал уставать огнеподобный Бзоу. Не так уж низко стелется он над землей. Вот нагоняет нарта беспощадный влюбленный!

И тут Сасрыква поступил так, как советовал ему старик: пустил стрелу в самое сердце коня, настигавшего их. Дрогнул конь, вздыбился и грохнулся наземь, подминая седока.

– Теперь ты можешь ехать по любой дороге, – сказала сестра братьев аиргь, облегченно вздыхая.

Сасрыква без особого труда отыскал следы копыт своего Бзоу и по желтой скале спустился вниз, где ждал его герой Нарджхоу. Он встретил нарта и его невесту с большим радушием, накормил их и напоил ключевой водой.

И отправились они втроем в обратный путь. Доехали до перекрестка, где герои повстречались впервые, и нарт Сасрыква сказал:

– Герой из героев Нарджхоу! Я знаю, как жаждал ты видеть хозяйкой своего дома эту красавицу. Верно, добыл ее я, по никто об этом не узнает. Бери ее!

На что только способны высокая честь и уважение к другу! А иначе разве мог бы высказать такие слова великий нарт?! Возможно ли отдать другому чудо-красавицу, добытую с таким трудом?!

Нет, – возразил герой Нарджхоу, – не смог я преодолеть желтую скалу. Девушка по праву и по справедливости твоя. Настоящий мужчина должен радоваться вашему счастью!

На что только способна высокая честь и уважение мужчины к мужчине! А иначе разве мог бы высказать такие слова герой Нарджхоу? А иначе мог бы отказаться он от такой красавицы?

Сестра братьев аиргь – несравненная красавица – могла по достоинству оценить благородство одного и другого.

Сасрыква упросил своего друга Нарджхоу сопроводить их до нартского села и погулять на свадьбе. С удовольствием принял это приглашение герой Нарджхоу.

Ехали все трое, встречные узнавали Сасрыкву и приветствовали его и невесту.

Вперед, к нартам, был послан гонец, и нарты ждали своего брата с невестой. Они держали совет, как быть, ибо не положено справлять свадьбу незаконнорожденному брату. После долгих споров, ссылаясь на то, что неудобно, дескать, перед людьми, решили нарты встретить брата с почетом и сыграть свадьбу.

Семь дней и семь ночей продолжался пир. Семь дней и семь ночей пелись песни и танцевались танцы. На самом почетном месте восседал герой Нарджхоу.

Вместе с другими прислуживала за столом красавица Гунда, сестра нартов. Она то появлялась среди гостей, то уходила к кипящим в стороне котлам. Нарджхоу приметил ее, а приметив, влюбился, да еще как – без памяти.

Именно здесь, на пиру, увидел впервые красавицу Гунду герой из героев Нарджхоу.