Текст книги "Осколки (СИ)"
Автор книги: Наташа Загорская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)
Глава 3
Рейджен сжал руками большую глиняную кружку с местным пивом и опустил голову пониже. Он уже неделю, как жил на постоялом дворе в местечке под названием Гроапа. Целую неделю пил местное пиво, часами просиживая в общем зале, лениво наблюдал за постояльцами и думал.
Почти месяц прошел с тех пор, как он пустился в погоню за шииссой Анной ШиВар и вот наконец-то нашел ее.
Нашел бы и раньше, если бы не порол горячку и немного подумал еще при выезде из Дорвана. И вот с чего ему взбрело в голову, что Анна пожелает вернуться в столицу? Только ли из-за того, что она жила там последние годы? Почему он не предусмотрел, что она может отправиться еще куда-нибудь? Если бы не это обстоятельство, заставившее Рейджена почти семь дней нестись сломя голову по направлению к столице, обшаривать все близлежащие селения и постоялые дворы, в поисках беглянки, а затем возвращаться назад и проделывать то же самое, только уже в ином направлении от Дорвана, то он бы уже давно нагнал ее.
За то время, что ему пришлось поколесить по дорогам Шархема, Рейджен много думал. Сразу злился и давал сам себе обещания, что когда догонит беглянку – а в том, что он ее догонит, сомнений не возникало – заставит горько пожалеть о совершенном побеге, о том, что посмела действовать вопреки его желаниям. Потом злость несколько поутихла и на смену ей пришли иные чувства и мысли.
Неуверенность. В себе и собственных действиях.
Неопределенность. Рейджен не представлял себе, зачем он все это делает.
Ну, вот правда, на кой ему сдалась какая-то девчонка? Что с нее взять? И что потом с ней делать? Вот что?
Ответов у него не было.
Анна развлекала его, пока сидела взаперти в его покоях в Дорване. Рейджену нравилось шокировать ее грубыми высказываниями, своим поведением. Он с удовольствием наблюдал, как от негодования начинают сверкать ее серые глаза, как расцветает румянец на бледных щеках. В такие моменты она становилась на удивление привлекательной.
И он ее желал.
С самого первого дня. С того самого момента, как их взгляды встретились. Было в этой девчонке нечто такое, что зацепило всегда холодного, равнодушного ко всему, шесса Лорне. Ее уязвимость, когда хотелось быть рядом просто для того, чтобы защищать. Неопытность, из-за которой появлялись пагубные мысли стать ее наставником, следить за тем, как из бутона распускается прекрасный цветок. Ее настороженность, пугливость…
Она его боялась – это Рейджен чувствовал, как хищник чувствует страх преследуемой жертвы.
Но и не сдавалась. Несмотря ни на что.
Поджимала губы, гневно сверкала в его сторону глазами, когда считала, что он переходит всякие границы. Пыталась даже увещевать или осаждать его. Тщетно, правда. Но ведь дело не в этом.
И страстно стонала в его объятиях.
Она могла бы стать…
Обычно на этом месте, шесс Лорне усилием воли заставлял себя прекратить ненужные размышления.
Она не могла. И он тоже не мог. Не мог позволить себе снова повторить ту же ошибку, что и несколько лет назад.
В прошлый раз чувства и привязанности свели его в могилу. Но тогда на пути встал граф ШиДорван и сумел вытащить его, Рейджена, с того света.
В этот раз…
…в этот раз, Рейджен был уверен, что никто и не подумает возвращать его душу из подземелий бога мертвых. Да и он сам этого не захочет.
А потому, Анна ШиВар – всего лишь развлечение. Игрушка, которая посмела возомнить себя свободной. Посмела сбежать. И не стоит ему забывать об этом.
Рейджен поднял голову. Окинул внимательным взглядом трапезный зал и, не заметив ничего интересного, отвернулся к окну.
Ближе к вечеру началась метель. Холодный северный ветер завывал раненым зверем, крутил настоящие водовороты из мелких колючих снежинок и с яростью швырял целые пригоршни этого добра в окно. Рейджен любил зиму. Ему нравился снег и холод. Это было то единственное, что он мог чувствовать. Зимняя стужа давала ему возможность ощутить себя живым.
* * *
А тогда была осень. Еще не успели облететь лиственные леса, земля не совсем размякла от частых дождей и дышала, накопленным за лето, теплом, а днем вовсю светило яркое солнце. И ветра пусть и стали на порядок холоднее, но еще не пугали той промозглой сыростью и не рвали с остервенением полы плаща. Рейджен был молод. И амбициозен. И считал, что может все на свете.
Тот заказ был на удивление легким. И Рейджен Лорне уже предвкушал, как расправившись с работой, завалится в небольшой кабачок на границе с Дорваном и оттянется на полную катушку. Будет спать столько, сколько будет спаться. Пить, пока нутро не переполнится. Нежиться в женских объятиях, пока его не застукает ревнивый муж или разъяренный папаша. Может быть, даже ввяжется в драку. Обычную, на кулаках. Просто, чтобы немного отвлечься от работы. От того, что у него получалось лучше всего, но что по окончанию всегда вызывало отторжение в его душе.
Или, можно еще навестить родных. Мама уже не единожды писала, что желает видеть своего непутевого сынка, сестренка, наверное, выросла – он так давно ее не видел. Рейджен усмехнулся, вспоминая маленький ураганчик в коротких штанишках – Луиза никогда не носила платьев. Вот просто не носила и все. Предпочитала мальчишеские короткие штаны и свободные рубашки, чем доводила до отчаяния мать. Впрочем, шесса Лорне не ведала, что такое отчаяние, если уж быть честным, и сама могла вывести из себя даже святого, а с собственными детьми никогда не церемонилась, хоть и любила до умопомрачения.
Воспоминания о сестре и матери всколыхнули мысли о братьях. Братья… они оба сейчас в Дорване. Служат наместнику Пограничья. На хорошем счету находятся, при должностях и званиях. Не то, что он.
Рейджен усмехнулся невесело и поднес к губам глиняную кружку с каким-то местным напитком, ошибочно называющимся здесь пивом.
Он никогда не любил сидеть на одном месте. Ему претила сама мысль о том, чтобы беспрекословно подчиняться и выполнять команды. Он не желал посвятить свою жизнь служению хоть кому бы то ни было, кроме себя самого. Единственное, что Рейджен ценил больше собственной жизни – это свободу. Он – ветер. Неуловимый и вездесущий. Его не дано никому поймать. Он вывернется из любой ловушки, ускользнет сквозь пальцы, ведь он – Ветер.
И потому он выбрал для себя именно такую жизнь. Полную опасностей и насыщенную приключениями. Кровь, боль, отчаяние – он видел этого сполна, но никогда не примеривал на себя чужие страдания. Ведь он – Ветер, что ему до метаний остальных? Какое дело ветру до слез и жалоб? Он холоден и бесчувственен. Свобода – его жизненное кредо.
Рейджен сделал еще глоток мерзкого пойла и осмотрелся по сторонам. Небольшая таверна на окраине провинциального селения была заполнена до отказа. Местные крестьяне, мастеровые, редкие путешественники, что забрели на огонек в поисках тепла и ночлега заполняли обширный зал. Разговаривали, делились впечатлениями, смеялись, кое-кто даже спал в углу, перебрав кислого вина. Никого любопытного, необычного, подозрительного. И разговоры все об урожае или сломавшейся телеге, о коровах или потерявшей подкову лошади. Скука.
За деревянными стенами таверны бушевала непогода. Первый дождь этой осенью. Звук барабанящих по крышам и оконному стеклу капель перемежался резкими завываниями ветра и скрипом, растущих во дворе плодовых деревьев. Ливень зарядил надолго и Рейджену бы начать волноваться, потому что в такую погоду покидать теплую таверну не хотелось совершенно, а заказ требовалось выполнить.
Прикрыв глаза и откинувшись на спинку деревянной скамьи, он задумался, вспоминая условия заказа.
Марат был предельно откровенен. Он всегда был честен со своими Призраками, особенно в том, что касалось работы. Вот и с Рейдженом лукавить не стал. Сразу признался, что заказ будет легким и ничего интересного он под собой не несет. Надо всего лишь убрать мелкопоместного дворянчика, что слишком долго задержался на этом свете, мешая кому-то из своих родственников вступить в права наследования.
Шиисс ШиЛарон жил в своем поместье, расположенном в самой глухой провинции Шархема, безвылазно. Раз в год устраивал охоту для соседей, два раза – сам выезжал на балы или приемы. Женат не был. Прямых наследников не имел. И тем самым весьма мешал своему кузену, который в случае безвременной кончины шиисса получал в наследство плохонький титул и старый, полуразрушенный замок.
Рейджен хмыкнул себе под нос. Он не был аристократом по рождению и не мог понять, почему все эти шииссы так трясутся над своими титулами и пыльными фолиантами, в которых ведется учет всех их предков. Для чего все это? Зачем? Что за блажь жить в нищете и сдохнуть от голода не имея средств даже для того, чтобы купить дров или еды вдосталь, но зато помнить всех своих предков до десятого колена и не иметь возможности продать замшелый от времени и полуразвалившийся от старости замок? Что это дает?
А ничего. Вот совершенно ничего.
То ли дело быть простым шессом и самому выбирать свою судьбу. Лично решать, что для тебя важно и что интересно. Нет, он, Рейджен Лорне, ни капли не жалел, что ему не довелось родиться в семье какого-нибудь заплесневелого аристократишки, все богатство которого исчисляется древним именем и огромным количеством предков, что уже давно трухой рассыпались в своих гробах.
Нет, Рейджен бы ни за что не променял свою вольную жизнь на титул и все, что к этому титулу прилагалось.
Ему нравилась его жизнь, наполненная опасностями и приключениями. Ему нравилось чувствовать себя неуловимым и опасным. И ему льстило, что его имя стало принимать определенный вес в том кругу, в котором вот уже пять лет, как вращался Рейджен Лорне. Впрочем, нет. О Рейджене Лорне никто никогда не слышал. А вот о Ветре… Самом выдающимся ученике Марата – главы клана наемных убийц – говорили шепотом. Ему предрекали большое будущее и… даже заговаривали о том, что однажды, когда-нибудь, если богиня удачи не отвернется от него… ведь старый Марат не вечен… рано или поздно…
Рейджену льстили такие слухи. Он упивался собственным величием, но гордыню старался несколько поумерить. Слишком хорошо знал Марата и прекрасно понимал, что пока ему не выстоять против своего наставника…
Но это пока.
А когда придет время.
Эти мысли заставили Рейджена улыбнуться. Он снова подумал о заказе. Марат просил сделать все чисто, чтобы не возникло никаких подозрений – это особо оговаривалось с заказчиком.
Резкий порыв ветра швырнул в оконное стекло пригоршню мелкого мусора и веток, дерево, что росло неподалеку от бревенчатого строения, склонилось почти до самой земли и, выпрямляясь под следующим порывом, мазнуло мокрыми ветвями по оконному стеклу. Звук получился премерзкий. Рейджен поежился и вдруг замер, широко раскрытыми глазами, глядя в сторону распахнувшейся двери.
Она походила на весенний дождь. Такая же нежная, трепетная и безумно красивая. Ее не портила ни бледность, вызванная усталостью из-за долгой дороги, ни испачканное и основательно промокшее платье, утратившее свой первоначальный цвет. А короткие волоски на висках, намокшие и оттого выбившиеся из прически, так трогательно вились надо лбом, что руки чесались от желания пригладить их. Рейджену даже пришлось с силой сжать кулаки под столом, чтобы хоть немного прийти в себя и не подскочить с места, не броситься к этой нимфе, не упасть к ее ногам, вымаливая ласку, как приблудный пес.
Впервые в жизни он почувствовал, что значит летать. Он, Ветер, свободный и непокорный, был готов отказаться от самого себя, отринуть все, что до сих пор было ему дорого лишь только ради одной ее улыбки и благосклонного взгляда.
Шиисса Изабелла ШиОрин стала его любовью и погибелью, счастьем и проклятием. Она как-то сразу выделила Рейджена среди остальных. Одного взгляда в его сторону хватило, чтобы на бледных щеках ее заиграл чуть смущенный румянец, а коралловые губы приоткрылись, изгибаясь в трепетной улыбке.
Сейчас, спустя несколько лет, Рейджен в деталях мог вспомнить их первый разговор. Он закрывал глаза, и перед его мысленным взором вставала картинка прошлого. Такая четкая и такая реальная, словно все это произошло всего несколько минут назад. Он помнил запах тушенного с луком мяса и мыла, что витал в коридоре. Прекрасно помнил каждую щербинку в деревянном полу и трещинку в настенных панелях. И помнил ее. Каждое ее движение, каждый вздох и то синее, наглухо застегнутое платье из тонкой шерсти, в которое она была одета. Белоснежные кружева пенились у шеи и на запястьях, и он мог в деталях описать рисунок вышивки, что змеилась по подолу.
Ее запах будоражил кровь, тихий вздох дразнил воображение. И улыбка.
От которой замирало сердце и кровь приливала к щекам, шумела в ушах. Он замер прямо перед ней, не в силах отвести взгляда от ее лица, не имея никакой возможности сделать шаг в сторону.
Она тоже остановилась. Смотрела на него и улыбалась. А потом тихо вздохнула и…
Он пропал окончательно. Жил для нее, дышал ради нее, готов был бросить к ее ногам не только свое сердце, но и весь мир.
Они много разговаривали. Она тихо смеялась его шуткам и смотрела ему в глаза… пристально…
И каждый ее взгляд, каждая улыбка, каждое слово наполняло его счастьем. Он плохо помнил, что ел в те дни, когда спал и спал ли вообще? Все его мысли занимала только Изабелла. Их встречи, сразу в компании ее дядюшки, с которым она путешествовала, затем, как-то так получилось, что они стали встречаться наедине.
О чем они говорили? Память не сохранила слов, лишь только образы и состояние искреннего, всеобъемлющего счастья.
Но зато он прекрасно помнил, что это она пришла в его комнаты, предлагая себя.
– Вы не понимаете, – плакала Изабелла, сжимая маленькими кулачками подол своей ночной рубашки. – Мой дядя, я путешествую с ним. Он – страшный человек. И я боюсь его. Боюсь до дрожи. Иногда он так смотрит на меня, что я забываю как дышать от ужаса.
– Тогда почему вы не уедете от него? Почему не покинете того, кто вам так неприятен? – Рейджен обнимал ее точеные плечи и чувствовал, как сердце замирает от нежности.
– Я не могу, – она подняла на него свои прекрасные глаза, цвета яркого летнего неба. – У меня же больше никого нет. Он мой опекун по закону. Куда я пойду? Кому я нужна?
Рейджен нахмурился в ответ на ее слова. Мужчина, с которым Изабелла оказалась заперта на постоялом дворе из-за сломавшегося экипажа и разыгравшейся непогоды, не производил впечатление отъявленного негодяя или мерзавца. За те несколько дней, что они были вынуждены жить здесь на радость хозяину этого заведения, Рейджен немного общался с ним. Шиисс средних лет, благородной наружности с довольно приятными манерами. Несколько высокомерен, но для дворянина это не является чем-то из ряда вон выходящим. Самоуверен? Ну так что ж, это не повод обвинять его во всех смертных грехах.
– Он везет меня к своему родственнику, шииссу ШиЛарону. Тот живет тут, неподалеку, – продолжала тем временем Изабелла, а Рейджен вдруг почувствовал, как от нехватки воздуха сжимается грудь. – Я должна выйти за него замуж и… Это ужасно! – воскликнула она и спрятала заплаканное лицо в ладонях. – Я скорее умру, чем пойду на такой шаг!
– О чем вы, шиисса? – не удержался от вопроса Рейджен, чувствуя, как бездна раскрывает свою голодную пасть, грозя поглотить его. Шиисс ШиЛарон – это имя намертво отпечаталось в его памяти.
– Обещайте, что никому не скажете, – Изабелла отняла руки от лица. Глаза ее блестели, как драгоценные камни, на щеках цвел румянец. – На самом деле, шиисс ШиЛарон вовсе не жертва, как может показаться. Он довольно… довольно мерзкий человек. Я знаю, о чем говорю, я с ним уже встречалась. Мой дядя вступил с ним в сговор и согласился на ужасное злодеяние. После свадьбы, мой супруг, кем бы он ни был, станет наследником состояния, что оставили мне мои погибшие родители. Так вот, ШиЛарон и мой дядя… Они сговорились убить меня, чтобы безраздельно владеть всеми деньгами.
– Изабелла! – воскликнул Рейджен. Забывшись, он даже не заметил, что назвал ее по имени. Но какое может быть соблюдение этикета, если они находились в его спальне, а на благородной шииссе не было ничего, кроме полупрозрачной ночной рубашки и всего несколько минут назад, она так жарко целовала его, так страстно шептала признания в любви и умаляла сделать ее своей? – Что вы такое говорите?
– Я слышала, своими собственными ушами, – твердо произнесла шиисса. – Слышала, как они обсуждали, что лучше – отравить меня или же подстроить несчастный случай?
Рейджен задохнулся от возмущения. Как они могли? Как решились замыслить нечто подобное против этой чистой и невинной души? Против нежной беззащитной девушки?
– Но это еще не все, – прошептала она. – Мой дядя пошел дальше. Я точно знаю, что потом, когда меня уже не станет, он убьет шиисса ШиЛарона. Не сам, конечно, наймет для этого кого-нибудь. Я, правда, не знаю, как и что именно он задумал, но сама слышала, как он отдавал распоряжение своему доверенному лицу, нанять «специалиста», – последние слова она уже шептала, снова захлебываясь от рыданий и пряча заплаканное личико за ладонями.
Плечи ее затряслись от рыданий. И Рейджен, не справился с собой. Его чувства были настолько ошеломляющими, настолько яркими, что он не смог сопротивляться. Прижал к себе это хрупкое, но такое желанное тело, начал осыпать поцелуями прекрасное лицо. В ту ночь она стала его, и он дал себе клятву, что не отпустит. Не позволит больше никому прикоснуться к этому сокровищу. Отныне и навеки.
А потом, когда Изабелла спала, прижавшись к нему под одеялом, и тихонько всхлипывала во сне, он сопоставил сведения. Все получалось. ШиОрин, дядя Изабеллы, прекрасно все распланировал. Сразу, он руками своего родственника убьет свою племянницу, дождется, пока тот вступит в права наследования и уже потом даст отмашку Марату, чтобы его Призрак выполнил последнюю часть плана, а именно, отправил к праотцам «несчастного» новобрачного. Таким образом, сам он останется вне всяких подозрений и получит не только деньги племянницы, но и титул своего родственника.
Шестеренки в голове у Рейджена так и крутились, и пусть не все детальки этого зловещего плана складывались – оставалось еще много белых пятен – но картинка, что вырисовывалась сейчас в голове шесса Лорне, пугала.
Он пролежал до самого рассвета без сна. Пытаясь найти выход. Способ спасти Изабеллу от незавидной участи и, что греха таить, сделать так, чтобы она осталась с ним. И он нашел решение.
План родился безумный. Отчаянный. Требующий еще притирки и уточнения, но… он был, а значит, была и надежда на его успешную реализацию. Дело оставалось за малым.
И Рейджен осторожно, легко касаясь поцелуями обнаженных плеч своей любовницы, разбудил ее. Поведал о себе все. Рассказал о том, кто он и что здесь делает, а так же посвятил ее в детали придуманного за ночь плана.
Это была его первая ошибка. И роковая.
Марат не единожды повторял своим воспитанникам:
– Никогда! – твердо, уверенно говорил старый убийца, при упоминании имени которого, вздрагивали даже принцы крови. – Никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывайте себя. Это первая ступень к провалу. Никто не должен знать о вас. Никто, будь то мать или любовница, родное ваше дитя или случайный попутчик. Даже ваша жертва, отправляясь в мир иной не должна знать, от чьей руки умирает.
Уже тогда, в окрашенной цветами загорающегося рассвета, комнате на постоялом дворе, Рейджен должен был понять, что что-то не так. Уж слишком спокойно приняла Изабелла правду. Слишком невозмутимо выслушала она о том, что ее любовник на самом деле Призрак и явился в эту глушь ради приведения в действие последней ступени коварного плана ее дяди. И слишком быстро она согласилась на то, что предложил Рейджен.
Он должен был понять. Обязан был задуматься о ее поведении, почувствовать, наконец, что что-то здесь нечисто. Но ослепленный любовью, возбужденный до предела ее ласками и поцелуями, сведенный с ума тихими стонами забыл о том, кто он и кто та женщина, что лежит в его объятиях.
Но он не понял. Был настолько ослеплен своей любовью, опьянен чувствами, что утратил способность слышать голос разума. Перестал обращать внимания на инстинкты, что еще ни разу не подводили его. Изабелла стала для Рейджена единственной святыней. Богиней, которой он был готов поклоняться всю оставшуюся жизнь и на алтарь которой, не задумываясь, возложил свою душу и сердце.
Они начали приводить свой план в исполнение уже в тот же день. Изабелла готовилась покинуть постоялый двор вечером, чтобы отправиться к «жениху», в сопровождении своего дядюшки. Рейджену оставалось выждать условленные два дня и приступить к исполнению заказа.
– Я буду ждать, – шептала Изабелла, прижимаясь к нему всем телом и страстно отвечая на его поцелуи. Она забежала в его комнату на постоялом дворе попрощаться, и все никак не могла уйти. У Рейджена не хватало сил разжать объятия и отпустить ее. Он сходил с ума от ее запаха, от шелковистости ее кожи и страстности прикосновений. Она дарила ему себя, не таясь и не стесняясь. Раскрывалась перед ним без смущения, отвечала на его ласки с горячностью. И это пьянило. Лишало воли и напрочь выключало разум.
Рейджен мог думать только о том, как прижмет ее к своей груди, покроет поцелуями ее лицо, шею, плечи… как погрузится в нее, растворяясь в огне страсти. Она стала для него всем миром, и он был готов весь этот мир бросить к ее ногам.
– Я буду ждать, – прошептала она, находя в себе силы отстраниться. – Вы – мое спасение.
Изабелла уехала, а Рейджен принялся приводить в исполнение их план. Ничего особенного он в себе не нес. Был прост и на первый взгляд, легок в исполнении.
Ветер обязан выполнить заказ? Он его и выполнит, но по-своему, не дожидаясь отмашки от Марата. Именно в этом и заключался весь смысл – отправить в царство мертвых шиисса ШиЛарона до того, как Изабелла станет его женой. Все просто и почти гениально.
Изабелла рассказала о том, как можно проникнуть в поместье ее будущего мужа без шума и ненужных жертв. Обычно Рейджен сам занимался сбором информации – такие вещи нельзя поручать никому, особенно, если от достоверности сведений зависит твоя жизнь или удачное исполнение заказа. Но Изабелле он доверял. А она так уверенно рассказывала о том, через какую дверь проще проникнуть в дом, какими коридорами следовать, чтобы на своем пути не встретить никого из обитателей поместья. И пообещала, что сделает все возможное, чтобы у Рейджена не возникло трудностей.
В назначенный час, Рейджен прибыл к поместью. Лошадь он с собой не брал, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ночь была темной. Шел дождь, и холодные капли то и дело норовили попасть за воротник. Луна скрылась за черными тучами, что не могло не радовать. Казалось, сама природа помогает заговорщикам в достижении их цели.
Проникнуть в поместье у Рейджена не составило никакого труда. Задняя дверь, что вела в подсобные помещения рядом с кухней и использовалась слугами, как и обещала Изабелла, оказалась открыта. На пути не встретилось ни единой живой души – словно вымерли все или попрятались. В иной раз Рейджен насторожился бы, но не сейчас. Окрыленный неожиданно возникшим чувством, согретый мечтами о будущем, Реджен-Ветер усмотрел в полнейшем отсутствии какого бы то ни было препятствия на своем пути руку проведения или же старания своей возлюбленной. Изабелла ведь обещала, что придумает, как облегчить ему задачу? Вот и выполнила свое обещание как нельзя лучше.
Рейджен был уверен в том, что все получится. Иначе просто не могло быть. Ведь он же Ветер, непредсказуемый и неуловимый. У него не бывает осечек. Он лучший в своем деле. И он старательно отмахивался от тревоги, что медленно заползала в его сердце. Изо всех сил пытался не обращать внимания на подсознание, что шептало ему об опасности.
Бесшумно скользя вдоль темного коридора, направляясь к покоям шиисса ШиЛарона, Рейджен ловил себя на том, что настороженно прислушивается. Все его инстинкты, вопреки разуму, обострились. Малейший шорох, скрежет мокрых веток по стеклу или завывания ветра за окном, заставляли замереть на месте. Волнения не было, но Рейджену казалось, что внутри у него натянули струну и малейшего колебания достаточно для того чтобы эта струна лопнула.
И запахи. Они тревожили. Было в них что-то такое… знакомое… настораживающее… опасное…
Рейджен не раз и не два останавливался. Замирал на месте, настороженно принюхиваясь и пытаясь вспомнить, что означает этот тонкий, едва ощутимый аромат. Он напоминал ему о лете. О солнечном свете и зелени лугов. О родном доме…
Но почему? Почему же тогда так тревожно? И сердце замирает, а инстинкты, наоборот, обостряются. И каждый следующий шаг дается с трудом.
Рейджен Лорне магом не был. Но он обладал редким даром, что проявлялся только у тех, кто родился в Пограничье – он чувствовал магию в любом ее проявлении. Близость Великого Разлома и магическая нестабильность в тринадцатой провинции королевства Шархемского наложило свой отпечаток на местных жителей. У многих из них проявлялись способности касающиеся магии, но не наделяющие ею своих носителей. Магия медленно уходила из их мира. Но дело было не в этом.
Рейджен чувствовал магию. Определял ее носителей. Никогда не ошибался в артефактах и амулетах. Это редкое качество не раз уже сослужило ему добрую службу, и было незаменимо при его работе. И еще никогда его не подводило. Вот и сейчас, он почувствовал именно магию. Заклятие или заклинание, от которого исходил тонкий аромат свежескошенной травы. В этом поместье творилась магия. Но где именно располагался источник, Рейджен определять не стал. А следовало бы.
Заклятие Рейджен почувствовал сразу, как только переступил порог спальни шиисса ШиЛарона. Но среагировать уже не успел. Ловушка захлопнулась.
Воздух вокруг него взорвался тысячами невидимых глазу простого смертного огней, на полу, как раз у него под ногами, ярким золотом вспыхнула магическая фигура, а затем…
Переливающиеся всеми цветами радуги щупальца неизвестного Рейджену заклятия с немыслимой скоростью устремились к нему. Они опутали все его тело в мгновение ока. Бывалый Призрак, один из лучших учеников старого Марата не успел даже вскрикнуть, как оказался спеленатым по рукам и ногам.
Рейджен перестал владеть собственным телом. Магические путы оплели его с ног до головы, как паук оплетает паутиной свою жертву. Сковали тело, лишили голоса, перекрыли поступление воздуха.
В глазах потемнело, и он погрузился во тьму еще до того, как его тело с глухим стуком упало на пол.
