Текст книги "Осколки (СИ)"
Автор книги: Наташа Загорская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Глава 26
Рейджен, словно издеваясь, скользил губами по ее щеке, затем шее, щекотал горячим дыханием кожу, покрывал ее легкими, почти невесомыми поцелуями. Анна плавилась, она уже почти забыло о том, зачем пришла сюда, мысли разбежались по закоулкам сознания. Она таяла в объятиях любимого мужчина, растворялась в его нежности.
Рейджен скользнул ладонью вверх, сжал грудь под плотной тканью платья. Его прикосновения и поцелуи стали откровеннее, жарче… и Анна уже догадалась, чем все это закончится. Она не понаслышке знала, насколько страстным был этот мужчина, как мало внимания он уделял условностям и правилам, которые ей вбивали в голову с самого детства.
Наверное, именно последняя мысль и заставила ее вынырнуть из затягивающего все глубже и глубже омута желания. Анна уперлась ладошками в широкие плечи Рейджена и попыталась оттолкнуть его. Он не шелохнулся, но поцелуй прервал.
– Что случилось? – хрипло пошептал в ответ.
– Я хотела поговорить, – ее голос тоже дрожал и срывался от нахлынувших чувств, но шиисса уже решила для себя твердо стоять на своем. Знала, что если сейчас не скажет все, что собиралась, потом просто не решится.
– О чем? – Рейджен и не думал отпускать ее или становиться серьезным. Он скользнул губами по ее шее и принялся распускать шнуровку на платье.
– Нет, – Анна сильнее надавила на его плечи и завозилась на столе, пытаясь отстраниться еще дальше. – Пожалуйста, выслушайте сразу.
Мужчина вздохнул. Отстранился, даже отошел на шаг. Анна спрыгнула со стола, поправила платье, прическу, нервно сцепила пальцы в замок перед собой. Смотреть на Рейджена она не решалась, мялась нерешительно, отводя глаза, и кусала губы.
– О чем ты хотела поговорить? – спросил мужчина, когда неловкая пауза уже достаточно затянулась и тишина, нарушаемая только треском огня в камине, становилась все более гнетущей.
Шиисса нервно передернула плечами и бросила в его сторону неуверенный взгляд, снова потеребила оборки на платье.
Анна нервничала. Ей казалось, что задай она свой вопрос, то услышит в ответ что-нибудь неприятное. И дело было не в том, что Рейджен плохо относился к ней, вовсе нет. Просто неуверенность, сомнения, подвешенное состояние, в котором она находилась в последние дни, вкупе с неопределенностью будущего, терзали ее. Страшно было задать вопрос и получить на него честный ответ. И вот что потом делать? А вдруг Рейджен рассмеется и скажет, что всего-то лишь не подумал или пошутить решил или еще что-нибудь такое? И что ей потом делать? Как жить дальше?
Но и продолжаться все это тоже не могло. За такой короткий промежуток времени, что прошел со времени их отъезда из Гроапы, Анна так накрутила себя, что собственное будущее ей виделось в самых мрачных тонах. И она не могла молчать.
– Зачем вы назвали меня своей супругой? – спросила она и затаила дыхание, в ожидании ответа.
Рейджен хмыкнул, чем привлек внимание девушки, и она вскинула на него глаза. Мужчина стоял в нескольких шагах от нее, скрестив на груди руки и прислонясь бедром к столу, на котором она недавно сидела. Смотрел он перед собой, и лицо его оставалось совершенно невозмутимым, холодным даже.
– Прости, – просто ответил он. – Не думал, что это тебя так заденет. Можешь опровергнуть мои слова.
– Я… – Анна растерялась. Вот совсем не это она ожидала услышать в ответ на свой вопрос. Совсем не это. И теперь просто не знала, как реагировать дальше. – Я вас не понимаю. Зачем вы назвали меня своей женой, если теперь желаете, чтобы я опровергла ваши слова? Это шутка такая была? Или…
– Прости, – снова ответил Рейджен, только на этот раз он повернулся к ней лицом. Смотрел на нее насмешливо чуточку, но Анне показалось, что в самой глубине карих его глаз мелькнула грусть. Всего на миг. – Я просто наивно полагал, что ты захочешь привести Ларон в порядок, а если все будут считать тебя шииссой ШиЛарон, то проблем будет меньше.
– Вы хотите, чтобы я занялась замком? – Анна удивленно посмотрела на Рейджена. – Вы останетесь здесь надолго?
– У меня была мысль насовсем поселиться в Лароне, но если ты простив, то…
– О, нет, конечно же, нет! – воскликнула шиисса, не в силах сдержать улыбку. – Несмотря на некоторую аскетичность обстановки, здесьдовольно… мило, – Анна попыталась улыбнуться, но получилось у нее это не слишком уверенно.
А вот Рейджен просто расхохотался в ответ на ее слова.
– Говори уж прямо, – произнес он, после того, как отсмеялся, – здесь мрачно и уныло.
Анна снова пожала плечами. Ее родной замок, после смерти матушки и болезни отца выглядел еще хуже, поскольку даже такую роскошь, как горячая вода и дрова в камине она не могла себе позволить. Совсем не могла. И они с больным отцом ютились не небольшой каморке рядом с кухней, где хоть немного, но было тепло из-за очага.
– Займись замком, – Рейджен шагнул к ней, обхватил двумя руками за талию, снова прижимая к себе. – Встряхни эту…кхм… экономку, открой все подвалы и вытащи на свет божий все, что они там прятали. Закажи новую мебель, ткани, портьеры,… что там еще нужно, для того, чтобы это логово стало хоть немного напоминать приличный дом. У тебя неограниченный лимит.
– Хорошо, – кивнула Анна, но тут же нахмурилась, – Но… я не могу… сама. Мне нужно знать, что предпочитаете вы?
– Никаких портретов прежних владельцев на стенах и никакого оружия, – решительно перебил ее Рейджен. – Во всех остальных вопросах полностью полагаюсь на твой вкус.
– Оружие? – Анна удивленно вскинула брови. – Кто же развешивает оружие на стенах?
– Ты удивишься, дорогая, – невесело усмехнулся Рейджен, – но прежний владелец именно так и поступал. Почти на всех стенах были развешены мечи, секиры, алебарды, кинжалы и еще куча всяких железяк. Я даже не всем им могу придумать применение.
– Ужас, – Анна поежилась и плотнее прижалась к Рейджену. Положила голову ему на плечо, – а как замок выглядел тогда?
– Отвратительно, – ответил Рейджен. Он склонил голову и коснулся губами ее щеки, провел дорожку к подбородку, снова пощекотал дыханием кожу, – я очень надеюсь на то, что тебе удастся тут все полностью изменить.
– Я постараюсь, – выдохнула Анна, закрывая глаза и подставляя губы для поцелуя.
Им помешали. В двери постучались. Рейджен тихонько выругался и крикнул:
– Войдите!
Анна попыталась отстраниться, но ее не пустили. Шиисс ШиЛарон обернулся к двери, все еще прижимая девушку к себе. На пороге стояла шесса Граншар и выглядела она… Нет, не растерянной и даже не удивленной, скорее оскорбленной. Экономка сурово поджала губы, вспомнила о том, что явилась мешать не кому-нибудь, а хозяину замка и соизволила сделать книксен. Правда, выглядело это скорее как насмешка, чем проявление уважения.
– Что случилось? – поинтересовался Рейджен. Одной рукой он в этот момент крепко прижимал к себе Анну за талию, а пальцами второй поглаживал ее спину. Причем, шаловливые пальцы спускались все ниже и ниже.
– Я пришла спросить, куда подавать ужин? Трапезная все эти годы была закрыта, но если желаете… – шесса Граншар неотрывно следила глазами за пальцами Рейджена, которые опускались все ниже и ниже… и…
Анна наконец-то вырвалась из объятий Рейджена и даже отошла на шаг. Отвернулась к камину, чтобы скрыть яркий румянец, выступивший на щеках. Она, наверное, никогда не привыкнет к тому, как откровенно проявляет этот мужчина свои чувства на людях, никогда не сможет спокойно выносить вот такие вот представления с его стороны. И ведь она уже не раз просила его не смущать ее, но… все без толку. Рейджен никогда не прислушивается к чужому мнению, если только оно не совпадает с его собственным.
– Богиня упаси! – громко воскликнул шиисс ШиЛарон. – Только не трапезная. Там же… жутко неуютно. Мне кусок в горло не полезет. Прикажите накрыть в наших покоях. Поближе к камину.
Шесса Граншар неодобрительно повела плечами, но сдержалась и не стала выказывать своего недовольства более открыто. Вместо этого она сухо поинтересовалась:
– В ваших покоях или в покоях шииссы ШиЛарон?
– То есть? – не понял Рейджен. Он удивленно воззрился на экономку. – Что значит: в моих или в покоях шииссы? А разве они у нас не общие?
Анна беззвучно застонала, закрыв лицо руками. Но она ловила себя на том, что несмотря ни на что, ей хочется рассмеяться. Рейджен был верен себе, его совершенно не интересовали никакие условности, он не обращал внимания на приличия. Ему словно бы доставляло удовольствие шокировать окружающих. Правда, не стоит отрицать того, что такое поведение зачастую прекрасно выявляло в людях, на которых было направлено, те черты, что они упорно пытались скрыть.
– Н-но… – на шессу экономку было больно смотреть. Она растерялась, глаза ее увеличились в размере едва ли не вдвое, рот перекосился, по бледным щекам пошли красные уродливые пятна. И женщина стала заикаться. – Э-т-то же н-н-неприлично. Э-т-то нарушает все заветы Богини.
– Вы считаете себя вправе читать мне лекции о приличиях? – мягко, очень мягко поинтересовался Рейджен, саркастически приподнимая одну бровь.
Этот замок его бесил. Заставлял возвращаться в прошлое. Вспоминать то, что вспоминать совершенно не было никакого желания. И эта сухопарая, суровая на вид, экономка еще больше выводила его из себя. Всей своей правильностью и праведностью, она бесила его больше, чем даже воспоминания о тех днях, что он провел в казематах Ларона несколько лет назад. Где же эта праведница была тогда? Почему во времена предыдущего хозяина она не сгребала с каминных полок украшения, не срывала со стен расшитые золотом гобелены, а с кроватей шелковые покрывала? Почему тогда она молчала и не выказывала свое неодобрение по поводу разврата, творимого в этих стенах?
А ведь прежний шиисс ШиЛарон был далеко не праведником. Чего только стоят его похождения в округе? А все те девушки. Что бесследно сгинули в его замке? Где эта мрачная, черная, словно ворона, экономка была тогда и почему не пыталась учить жизни прежнего своего хозяина.
И еще Рейджена злило, что экономка слишком много стала позволять себе в отсутствие хозяина. Ее братец-управляющий был, по первому впечатлению, весьма неплохим человеком, но уж слишком слабохарактерным и быстро поддающимся влиянию. Да, он честно исполнял свои обязанности, следил за порядков на землях, принадлежащих Рейджену, но к самому замку не имел никакого отношения. Тут целиком и полностью царствовала его сестрица. Рейджен бы не удивился, что она уже всерьез стала считать себя хозяйкой.
Шесса Граншар глубоко вздохнула, на миг закрыла глаза, а когда распахнула их снова, они сверкали точно сталь клинка.
– Как прикажете, – а вот в голосе ее откровенно слышалось порицание, неодобрение, и еще куча всяких эмоций.
– Вот и чудесно, – широко улыбнулся Рейджен. – Прикажите слугам перенести мои вещи в комнаты шииссы Анны. И пусть там же накрывают к ужину. После ужина я приму ванну.
Экономка вздрагивала от каждого слова и все больше и больше выпрямлялась. К концу речи Рейджена она уже напоминала длинную и прямую жердь.
– Как прикажете, – снова каркнула она и сухо поклонившись, удалилась.
– Старая перечница, – прошипел Рейджен.
– Зачем вы так? – тихо вступилась Анна. – Теперь она будет нас ненавидеть.
– Дорогая моя, – Рейджен повернулся к Анне лицом, – ее дело – беспрекословно выполнять мои приказы, ну и ваши тоже. И уж точно я не потерплю, чтобы мои слуги, в моем же доме, читали мне нравоучения за деньги, которые я им плачу. Этого не будет.
Анна лишь только вздохнула, не найдясь с ответом. Да и что она могла ответить? Сама еще не понимала, на каком положении здесь находится. Вернее, для всех она была хозяйкой, а вот для Рейджена? Ему ничего не будет стоить уже завтра выставить ее из замка.
– Или вы против? – Рейджен взял ее лицо за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. – Вас не устраивает мое решение? Вы желаете разные спальни?
Анна постаралась улыбнуться. Она уже знала, что когда Рейджен обращается к ней вот так, на «вы», лучше соглашаться со всем, что он говорит.
– Анна? – нетерпеливо повторил мужчина.
– Н-нет… – нерешительно ответила девушка, пытаясь спрятать взгляд за ресницами. – Я не знаю. О, зачем вы мучаете меня такими вопросами? Я… я не знаю, я никогда раньше и…
– Я отдам распоряжение приготовить мне другую спальню, – холодно ответил Рейджен, отпуская ее лицо и отходя на шаг.
– Не надо, – шиисса тут же схватила его за рукав. – Я привыкну. Вы просто совершенно не даете мне времени. И я… я же и в самом деле никогда раньше не жила с мужчиной, вам ли не знать?
– Я рассчитываю, что в наших отношениях не будет лжи, – очень тихо ответил Рейджен. – И надеюсь, что ты в состоянии сказать мне, если тебя что-то не устраивает.
– Все в порядке, – тут же поспешила заверить его Анна. – Идемте ужинать. Правда, я не совсем уверена, что смогу с первого раза отыскать те комнаты, которые мне… нам, – тут же поправилась она с улыбкой, – выделили.
Рейджен улыбнулся, снова обнял ее за талию и повел к двери. А Анна, покорно следуя за ним, вдруг задумалась о том, что только что солгала. Причем нагло, глядя прямо в глаза мужчине, которого любит. Ведь любит же? Она тихонько, чтобы не привлечь его внимания, вздохнула и нахмурилась, только сейчас сообразив, что он ловко ушел в сторону от ответа на ее прямой вопрос. Назвал ее супругой только потому, будто бы решил, что так будет проще? Или просто пощадил ее стыдливость, не желая унижать, объявляя во всеуслышание простой любовницей и содержанкой?
Как сложно-то!
Дни в Лароне потекли своим чередом. Анна с утра до ночи занималась обустройством замка, пыталась найти общий язык с экономкой, что было делом нелегким, но молодая шиисса не сдавалась, снова и снова шла на покорение бастиона под названием Лавиния Граншар.
Первой причиной их столкновения стало желание новой хозяйки нанять в замок больше слуг. Шесса Граншар едва ли не подпрыгивала от возмущения.
– Да зачем они нужны? – каркала экономка, все больше и больше поджимая и без того тонкие губы. – Бездельники и тунеядцы. Только и глядят, как бы отлынить от работы, да сплетни плодить. Того количества слуг, что сейчас есть вполне хватит для того, чтобы управиться с хозяйством.
– Вы не правы, – мягко, но непреклонно пыталась настоять на своем Анна. – Слуг в замке явно недостаточно, раз даже старику Корвину приходится заниматься тяжелой работой. Где это видано, чтобы в его возрасте таскали тяжести?
– Он прекрасно справляется со своей работой, – экономка была непоколебима. – К тому же, идти ему все равно некуда и если на его место взять кого-нибудь помоложе, то…
– То Корвину можно поручить совсем легкую работу, – перебила ее Анна.
– Сиятельная Шиная не поощряет излишней роскоши и праздности, как не приветствует она и лени, – не сдавалась шесса Граншар. – Каждому воздастся в посмертии за дела его при жизни.
– Сиятельная Шиная, – почти вышла из себя Анна. Лишь чудом ей удавалось сдерживаться, чтобы не сорваться на крик. Поистине, у шессы Граншар был талант доводить до бешенства даже самых спокойных и выдержанных людей. – Наказывала нам заботиться о тех, кто нас окружает, помогать слабым и немощным. Представьте себе, сколько людей найдут работу в замке. А ведь это заработок, лишняя миска супа для голодного или теплая одежда для ребенка. Подумайте о том, скольких мы можем спасти от голодной и холодной смерти, просто взяв на работу?
Крыть было нечем, и шесса Граншар скрепя зубами согласилась нанять в замок дополнительных слуг из числа местных крестьян. И совсем скоро в коридорах можно было натолкнуться на деловито спешащих лакеев или на молоденьких горничных. В замке зазвучали веселые голоса, смех, слышались звуки торопливых шагов и стук молотков ремонтников, которых привез из соседнего городка Рейджен, чтобы они обновили обветшалые от времени ступеньки и перекрытия. Возле задних ворот каждое утро толпились торговцы, зычно перекрикиваясь между собой, со стороны кухни доносились звонкие голоса поварят, нанятых в помощь кухарке – кормить надо было такую ораву.
Замок оживал.
Обивщик мебели прочно переселился в Ларон, торговец тканями, видел Анну чаще, чем собственную супругу. Бригаде швей отдали огромную гостиную под мастерскую. И это если не считать кузнецов, гончаров, башмачника и еще целой толпы народа, что теперь оббивалась возле замка в попытке продать что-нибудь или найти заработок.
Анна же, за исключением того, что наблюдала за работой мастеровых, вела также борьбу с шессой Граншар, по поводу открытия закромов. Только недавно она выдержала самый настоящий бой, когда в замок привезли магические светильники и стали их устанавливать. Когда экономка увидела это, то ее едва удар не хватил. Анна даже испугалась, что несчастная женщина скончается на месте от разрыва сердца. Но все же отстояла свое желание.
– Факелы коптят, – непререкаемым тоном произнесла молодая хозяйка. – А магические светильники и служат дольше и вони от них нет никакой. Всего-то и надо, что раз в год вызывать мага, чтобы он их подзаряжал.
– Раз в год? Вызывать мага? Вы представляете, сколько это стоит? Это настоящее расточительство!! – бушевала шесса Граншар. Она уже давно утратила весь свой налет ледяной невозмутимости и то и дело срывалась с шипения на легкое повизгивание. Кричать на хозяйку она себе позволить не могла, потому и выказывала собственное неодобрение таким интересным способом. – Да все маги – порождения Шарха! Они продали свои души за то, чтобы творить мерзкие фокусы и…
– Его Величество Индаро Второй, с вами не согласится, – невозмутимо привела Анна единственный довод, который пришел ей в голову в этот момент. – Наш король издал особый указ, по которому все маги охраняются законом и подлежат призыву на государственную службу. Или вы думаете, что и наш сюзерен тоже… порождение Шарха?
Шесса Граншар на это лишь шумно выдохнула и резко развернувшись, скрылась за дверью, до самого вечера не показываясь хозяйке на глаза. Анна бы и дальше ее не видела, но на следующее утро запланировала все-таки провести ревизию тех самых хранилищ, в которых были собраны все предметы роскоши прежних хозяев.
Чего тут только не было!
Молодая шиисса чувствовала себя искателем сокровищ, которому посчастливилось их все же найти. Дорогая посуда из тончайшего фарфора, расписанная самыми известными мастерами мира, золотые и серебряные блюда, громадные напольные вазы, стоимостью с добрый выезд каждая, бокалы и чаши из горного леоринийского хрусталя, каждый из которых являлся произведением искусства и еще, и еще, и еще… Тяжелые портьеры, великолепные гобелены, расшитые вручную, ковры, безделушки, что ранее вероятно украшали каминные полки – столько богатств в одном месте, Анна никогда не видела, даже в тот свой единственный визит в королевский дворец.
Призвав на помощь двух горничных и трех лакеев, она неделями перебирала собранные в запасниках экономки вещи, решала, что можно использовать дальше, а что уже безнадежно испорчено. К слову сказать, свозя все эти предметы роскоши в огромные гостиные, экономка все же отнеслась к ним с должным вниманием – почти ничего не было разбито или сломано, посуда покоилась в деревянных ящиках, и каждый предмет был аккуратно завернут в холстину или переложен соломой, ткани были аккуратно сложены, другие вещи расставлены так, чтобы не испортились и не разбились. За одно это уже можно было похвалить экономку, которая, кстати, совершенно не принимала участия в этом поиске сокровищ, но уже смирилась с тем, что как раньше в замке не будет. Шесса Граншар неотрывно следовала за молодой хозяйкой, стояла в паре шагов от нее и только неодобрительно сопела всякий раз, когда Анна тихонько вскрикивала, обнаружив что-нибудь по ее мнению интересное.
А вот Рейджен вообще не принимал никакого участия в обновлении замка. Он все чаще и чаще пропадал где-то, отговариваясь тем, что объезжает окрестности и знакомится со своими владениями. Но Анна в это уже не верила. Каждый раз, когда вставал этот вопрос, шесса Граншар делала такое лицо, что казалось, будто бы она съела что-то кислое или слишком соленое. Один раз Анна не выдержала и спросила:
– Объяснитесь, шесса Граншар. Вы так скривились, когда узнали, что шиисс ШиЛарон находится в отъезде, будто бы знаете нечто такое, что неизвестно мне? Говорите!
Экономка нехотя пояснила:
– Это не мое дело, шиисса, но всякий раз, когда шиисс ШиЛарон уезжает, шесс управляющий остается в замке.
– И что тут такого? – не поняла Анна.
– Как что? Шиисс ШиЛарон ранее совершенно не интересовался ведением дел в его владениях, он здесь чужак, не знает ни местности, ни людей, но упорно не берет с собой того единственного, кто может поспособствовать быстрейшему знакомству с округой! Это странно, не находите?
– Вы знаете, куда ездит шиисс?
– Понятия не имею, – поджала губы экономка, но сомнений не оставалось, если шесса Граншар и не знает доподлинно, то выводы сделала.
Этих слов стало достаточно для того, чтобы Анна заподозрила неладное. Рейджен и в самом деле стал уезжать все чаще и чаще, по приезду он отшучивался, явно не желая посвящать ее в цели своих поездок. Служанки на кухне шептались о том, что в соседнем городке шиисса видят чаще, чем в собственном замке и Анне все это очень не нравилось. К тому же она чувствовала, как пропасть между ними становится все шире и шире. Рейджен постоянно отшучивался, никогда не говорил с ней откровенно и серьезно, и она все чаще ловила на себе его задумчивый взгляд. Что все это значило, молодая шиисса не знала, но накручивала себя с каждым днем все сильнее и сильнее. Анне все сложнее было улыбаться, все труднее получалось выглядеть беззаботной и веселой.
Рейджен завалил ее подарками: драгоценности, предметы роскоши, туалетные принадлежности, по стоимости сравнимые с теми же драгоценностями, дорогие ткани… белье. Всякий раз, когда она вспоминала о последнем подарке шиисса ШиЛарона, щеки ее заливал румянец. Это она, наивная, считала, что та ночная сорочка, захваченная из Дорвана, неприлична? О, нет, по сравнению с последним подарком Рейджена, та самая сорочка выглядела как одеяние жрицы Сиятельной. Но это было не самым ужасным. Подарив ей развратную ночную рубашку из ярко-алого, совершенно прозрачного материала, Рейджен настоял на том, чтобы Анна непременно ее примерила. А когда она, стесняясь и закрывая себя руками, появилась из гардеробной, собственноручно стащил с нее это постыдное одеяние. То, что последовало после, заставляло краснеть уже не только щеки, но и шею, и грудь.
Анна вздохнула, на миг прикрыла глаза. Если Рейджен и завел любовницу на стороне, то он явно не собирается пока давать ей, Анне, от ворот поворот. Он не охладел к ней ни на миг, каждую ночь, что проводил в замке, он проводил в их общей постели, и они там не спали… почти совсем. Так что же значат все эти его отлучки? Почему он что-то скрывает от нее?
– Открывайте! – отогнав от себя нехорошие мысли, чересчур резко приказала Анна.
Они с шессой Граншар и двумя молоденькими горничными, только недавно нанятыми в замок, стояли возле двери в очередное хранилище. К слову сказать, оно, кажется, было последним. Экономка нервно передернула плечами, но послушно вставила ключ в замочную скважину и распахнула перед Анной дверь. Девчонки-горничные, проскользнули внутрь первыми, неся в руках магические светильники, но те оказались излишними. Дневной свет ярко заливал огромную гостиную, через незашторенное окно. В этой комнате было собрано… оружие. Много оружия. Так много, что Анна даже растерялась на миг. Она никогда раньше не видела такого скопления различных ножей, кинжалов, мечей и… вряд ли бы она могла назвать даже половину предметов, находящихся в этой комнате. Но это с одной стороны, а вот вдоль другой стены стояли картины. Портреты и пейзажи, натюрморты, акварели – их здесь было столько, что глаза разбегались от обилия лиц и красок.
Анна медленно шла по узкому проходу, разглядывая все это богатство, шесса Граншар следовала за ней на расстоянии нескольких шагов и тихонько сопела. Девчонки-горничные замерли почти у самых дверей, тихонько перешептываясь между собой.
Обычно Анна не прислушивалась к щебетанию горничных, но кое-что в разговоре этих девушек привлекло ее внимание.
– Я так испугалась, – шептала молоденькая девчонка, кажется, ее звали Линнер, – иду себе, никого не трогаю. Да и не было там никого. Утро же, рань несустветная. Даже для утренней дойки рано еще было. А тут вдруг кусты сбоку зашелестели. Мне-то что? Я подумала, что может зверь какой, по весне, выполз из своего убежища. Ан-нет. Мужчина.
– Настоящий? – тут же шепотом поинтересовалась вторая горничная.
– Как есть, настоящий, пусть у меня язык отсохнет, коли вру. Он там спал, в кустах. А ведь еще холодно-то ночами, да земля не прогрелась, снег еще в лесу не везде сошел. Ужасть, как я испугалась! До самого замка ноги не останавливались, так бежала.
– А ну, прекратили, бездельницы! – оборвала их щебетание шесса Граншар. – Вместо того, чтобы сплетни плодить лучше бы делом занимались!
– Дак… какие ж то сплетни? – удивленно округлила глаза Линнер. – Я ж сама видела. Вы, шесса Граншар, лучше бы тоже поостереглись, да предупредили мужиков-то. Не ровен час, в лесу нашем, разбойники завелись.
Дальше Анна не прислушивалась, углубившись в рассматривание картин. Разбойники в лесу ее мало интересовали – это надо Рейджену сказать, чтобы отрядил людей прочесать окрестности. А ей, за каменными надежными стенами замка, бояться нечего. В город она если и выезжает, то только с лакеями. В одиночестве если только по саду гуляет, да и то, одиночество это условное – всегда кто-нибудь в поле зрения окажется.
Взгляд молодой шииссы упал на одну из картин. Это был портрет. Молодая девушка смотрела оттуда, улыбаясь. Темные волосы ее блестящим ковром ниспадали на обнаженные плечи, синие глаза блестели, как настоящие драгоценные камни, алые губы были слегка приоткрыты – девушка казалась живой, а вовсе не нарисованной. Анна заворожено рассматривала картину и даже не поленилась, наклонилась и взяла портрет в руки.
– Это возлюбленная прежнего хозяина, – тихо сказала за ее спиной шесса Граншар. – Шиисса Изабелла. Она умерла здесь, в замке, в ту же ночь, что шиисс ШиЛарон… прежний шиисс ШиЛарон.
Анна не могла отвести взгляда от нарисованного лица шииссы Изабеллы. Ей казалось, что та смотрит прямо в душу, переворачивая все внутри, вытаскивая на поверхность все тайные замыслы и низменные пороки.
– Отдайте мне это! – резкий голос заставил Анну вздрогнуть, и она почти выронила тяжелую картину.
Правда, той не дали упасть.
Рейджен, что появился неслышно, как впрочем, и всегда, ловко перехватил портрет.
– Что вы здесь делаете? – холодно спросил он, глядя на Анну в упор. – Я же сказал, что не желаю видеть на стенах оружие и портреты прежних владельцев!
– Я… не знала, что здесь хранится, – тихо начала оправдываться Анна. – Просто зашла посмотреть. Некоторые из этих картин вполне можно повесить над каминами. Здесь ведь не только портреты, если очень милые акварели или пейзажи… – она осеклась, почувствовав, как жалобно зазвучал ее голос. – Что не так?
– Не надо никаких картин, – Рейджен уже, кажется, взял себя в руки. По крайней мере, голос его зазвучал тише, и в нем уже не было тех ледяных ноток. – Идемте отсюда. Шесса Граншар, заприте эту комнату.
