Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Наташа Загорская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Ч-что… что вы делаете? – пропищала она, когда шесс Лорне приблизился к ней почти вплотную. Он оперся одной рукой о стену рядом с ее головой. Его сильное тело касалось ее, полуобнаженного.

– А на что это похоже? – прошептал мужчина, склоняясь к ее уху, обжигая нежную кожу на щеке горячим дыханием.

– Н-не н-н-надо… – всхлипнула Анна, втягивая голову в плечи. Она бы и глаза закрыла, но не хватило смелости.

– Не надо? – он издевался над ней. Определенно испытывал на прочность ее нервы. – Что не надо?

Рейджен поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке, нежно, едва-едва, погладил кожу на скуле, затем обвел по контуру нижнюю губу.

– Прекратите, – Анна едва сдерживала слезы. Почему-то ей очень не хотелось плакать в присутствии именно этого мужчины. Именно в его глазах она не хотела выглядеть слабой и загнанной жертвой. Хоть и являлась ей на самом деле.

– А кто меня остановит? – шесс Лорне еще плотнее прижался к ней своим горячим телом, почти вжал ее в твердую стенку, а его рука соскользнула с подбородка на шею, пальцы погладили то самое место, где бешено колотилась жилка. И от этого прикосновения по телу Анны побежала дрожь. Противные, мелкие мурашки тысячами скользких лапок промаршировали вдоль позвоночника, а сердце вдруг замерло…

Анна открыла рот, чтобы сделать глоток воздуха. Ей казалось, что она задыхается, точно рыба, выброшенная из воды на берег. И перед глазами вдруг потемнело… В голове пронеслась мысль о спасительном обмороке, но…

Она застонала, когда твердые губы Рейджена Лорне прикоснулись к ее губам. Не поверила сразу, что это происходит на самом деле. Оторопела на миг и не успела среагировать, как должно, не оттолкнула ненавистного ей мужчину, а потом… стало поздно…

Рейджен Лорне целовал ее напористо, резко. Он словно ставил свое клеймо на ней этим поцелуем. Захватывал в плен не только ее губы, но и чувства, эмоции… тело Анны перестало ей подчиняться. Она не двигалась, не шевелилась и даже, кажется, забыла, как дышать. Лишь только жалобно всхлипнула, когда язык шесса проник в ее рот. Его ладонь накрыла ее грудь, пальцы слегка сжались, сминая тонкий шелк сорочки, стягивая его с плеч шииссы, обнажая ее тело…

Анна вынырнула из воспоминаний и всхлипнула. Она даже не заметила, как по щекам потекли соленые потоки слез, как сжала в кулаках тонкую ткань сорочки так крепко, что пальцы свело судорогой.

– О, богиня! – простонала молодая шиисса, опускаясь на пол и прижимая к лицу смятую в кулаках сорочку. – Когда же все это закончится? Когда я перестану бояться и вздрагивать? И почему… почему, о Сиятельная Шиная, я начинаю сожалеть о своем побеге?

Глава 2

Резкий стук, донесшийся из коридора, привел Анну в чувство. Шиисса вздрогнула и отняла смятую сорочку от заплаканного лица. Огляделась по сторонам и нахмурилась. Мысли ее теперь свернули в совершенно иную сторону. Она стала злиться. На себя в первую очередь.

– Как можно быть такой глупой? – негодовала Анна, поднимаясь на ноги и отбрасывая смятую сорочку на раскрытый сундук. – Как можно жалеть о том, что удалось скрыться от своего тюремщика? Это все сказывается напряжение последних дней. Неуверенность, присущая мне с самого детства.

Анна прошла в закуток, приспособленный под умывальню и загороженный выцветшей от времени и многочисленных стирок шторкой. Здесь на небольшом столике стоял таз и кувшин с уже едва теплой водой. Раздраженно плеснув немного жидкости в таз, шиисса умылась, затем долго терла лицо жестким полотенцем, словно желая стереть не только следы слез, но и все мысли о шессе Лорне и его поцелуях.

Анну целовали и раньше. В юности.

Когда живы были родители, и в их замке устраивались шумные приемы и балы. На такие праздники обычно съезжалось огромное количество гостей. Старый замок оживал, наполненный людьми. Звучала музыка и смех, в просторных салонах декламировали стихи и разыгрывали сценки приглашенные гости, стремясь развлечь себя или блеснуть собственными талантами.

По ярко освещенным коридорам деловито сновали горничные, спеша на зов своих хозяек, бегали лакеи, исполняя поручения господ. Отовсюду слышались веселые голоса, смех.

У Анны были поклонники. Молодые шииссы, отпускавшие ей цветистые комплименты, приглашавшие на танцы и всегда стремящиеся завладеть ее вниманием или сорвать быстрый поцелуй с ее уст, пока никто не видит. Конечно, никто из них, потомков родовитых дворян, не позволял себе вольностей. Легкие поцелуи, приятные, конечно же, но не волнующие кровь, не заставляющие сердце биться быстрее… разве что от волнения, что кто-нибудь заметит, и поползут слухи.

Все, что позволяли себе эти благородные юноши – это жаркие взгляды и легкие прикосновения к ее губам украдкой. И такое обхождение нравилось Анне не в пример больше, чем напористость и бесцеремонность шесса Лорне.

Тут даже сравнивать нечего. Начальник службы безопасности Дорвана дворянином не являлся и потому не знал, какого обращения достойна благородная шиисса.

– Он просто безродный шесс, не имеющий никакого представления о том, как должно вести себя в присутствии благородной шииссы, – прошептала Анна, откладывая полотенце в сторону. – И мне стоит выбросить все эти глупости из головы. Не хватало еще…

Громкие крики из коридора прервали ее размышления. Шиисса нахмурилась. За дверью что-то происходило. Хлопанье дверей, топот множества ног, крики и ругань – не те звуки, что она ожидала услышать поздним вечером, пусть себе и на постоялом дворе.

Осторожно ступая, Анна приблизилась к двери и приложила ухо к щелке, в попытке расслышать что-нибудь, что помогло бы понять, что же там происходит.

За собственную безопасность она не слишком беспокоилась. Страшилась только одного человека, а он, если догонит, вряд ли будет шуметь. Воины из ее сопровождения ночевали в комнатах на первом этаже, но Анна была уверена, что шесс Ранно все равно выставляет охрану на ночь. Так что, если бы весь этот шум имел хоть какое-нибудь отношение к Анне, то здесь бы уже было не протолкнуться от вояк, что следовали за ней. А раз ни шесса Ранно, ни кого-либо еще из ее сопровождения не было, то и опасности для себя шиисса не видела.

Она покусала губы, раздумывая, стоит ли открывать дверь.

И любопытство победило. Осторожно повернув ключ в замке, Анна приоткрыла дверь и высунула нос в образовавшуюся щелку.

Первым, что она увидела, была широкая спина в серой грубой рубашке. Эта спина закрывала весь обзор и рассмотреть, что же происходит в коридоре, не было никакой возможности.

– Шевелитесь, лентяи! – громкий крик заставил Анну вздрогнуть. – Шиисса скоро будет здесь! Надо подготовить все к ее прибытию.

– Простите, – Анна просунула руку в щель, образованную приоткрытой дверью, и потянула мужчину, стоящего спиной к ее двери за рукав. – А что здесь происходит?

Тот обернулся и молодая шиисса узнала в нем хозяина постоялого двора. Вопреки бытующему мнению, что все трактирщики и владельцы гостиниц, обычно маленькие и толстенькие мужичонки, этот был на удивление высок и широкоплеч. Выправка выдавала в нем бывшего военного. И голос у него был громкий, раскатистый, проникающий даже в самые отдаленные уголки.

– Все в порядке, шиисса, – заискивающе улыбнулся Анне, хозяин. – У нас тут новые постояльцы намечаются. Вот, готовимся. Возвращайтесь к себе и ни о чем не беспокойтесь.

– Но вы так шумите, что совершенно невозможно отдыхать, – возразила Анна, открывая дверь еще шире.

– Простите, – буркнул шесс, но, ни в голосе его, ни во всей позе не было и капли раскаяния. – Скоро станет тише.

– Это непозволительно!

– Простите, шиисса, – хозяин отвернулся от нее, продолжая наблюдать за слугами, которые в этот момент заносили в комнату, расположенную как раз напротив занимаемой Анной, какие-то сундуки и баулы, – но она уже здесь и лучше я возьму с вас меньше за постой, чем завтра мой трактир пойдет с молотка.

– Что? – Анна растерялась. – Кто она? О чем это вы толкуете?

– О шииссе Найтвиль, – с благоговением в голосе произнес шесс трактирщик.

– И кто это? – Анна никак не могла взять в толк, почему хозяин постоялого двора так боится какую-то шииссу. Ну не королева же она, в самом то деле?

– О, – шесс закатил глаза и, приблизив губы почти к самому уху Анны, понизил голос до шепота, – это страшная женщина.

– И что же в ней такого ужасного? – не сдавалась Анна.

– Ей принадлежит здесь почти все. Ее поместье находится всего в нескольких часах езды от Гроапа. И она богата, как Его Величество, или и того больше, и почти так же всемогуща. Ничего в наших местах не может произойти без ее на то позволения.

– О! – теперь Анна поняла, почему этот шесс так боится.

Если эта шиисса Найтвиль на самом деле хозяйка здешних мест, то нет ничего удивительного, что ее приезд наделал столько шума. Никто из местных не пожелает ударить в грязь лицом и оттолкнуть руку, что кормит. Но, тем не менее, это не оправдывало хозяина постоялого двора в отношении других постояльцев.

– Но вы сказали, что дом этой шииссы всего в нескольких часах езды? – нахмурилась девушка. – Зачем же тогда она останавливается на ночлег на вашем постоялом дворе?

– С ней в дороге произошла неприятность. Колесо угодило в выбоину, и экипаж перевернулся. Слава богине, шиисса Найтвиль, – при упоминании имени шииссы, мужчина принялся воровато озираться по сторонам, будто бы боялся, что та стоит где-то за его плечом и подслушивает, – не пострадала. Но продолжать путь не является возможным. А Гроапа – ближайшее поселение на пути к ее имению. И мой постоялый двор – единственное место, где можно остановиться на ночлег.

Анна собиралась еще расспросить хозяина постоялого двора об этой загадочно-ужасной шииссе, но в этот момент от лестницы раздались громкие голоса, топот ног и мужчина затрясся всем телом.

– Шли бы вы к себе, шиисса, – произнес он, прежде чем направиться к лестнице, встречать свою именитую постоялицу.

Анна именно так и собиралась сделать, но немного замешкалась, а потом и вовсе во все глаза уставилась на разворачивающееся перед ней зрелище.

Впереди шествовала невысокая, хрупкая шиисса в черных одеждах. Она была уже немолода, но сохранила отголоски былой красоты, а величия в ней было столько, что даже сама покойная королева-мать рядом с этой женщиной выглядела бы обычной прачкой. Прямая спина, осанка, достойная разве что Сиятельной Шинаи, гордый взгляд повелительницы всех и вся – такой представала перед окружающими шиисса Дорина Найтвиль, урожденная Сарана.

Шиисса Найтвиль железной рукой управляла своими землями, она сама вела все дела, разговаривала с арендаторами и проверяла за управляющими состояние своих счетов и приходных книг. Ее боялись, перед ней благоговели, местные дворяне ловили каждое ее слово, а крестьяне и прочий простой люд, так и вовсе кланялись до земли и едва ли не целовали ее следы. Поговаривали, что сам Его Величество Индаро Второй АшЛарани, склонялся перед ней в поклоне, когда несколько лет назад шииссе Найтвиль приспичило посетить столицу и побывать на празднествах в королевском дворце.

Насчет последнего никто ничего доподлинно не знал, но сплетни ходили. А слухи, как известно, на пустом месте не рождаются.

Такое преклонение и поклонение окружающих перед этой дамой было тем удивительнее, что сама шиисса Найтвиль дворянских корней не имела вовсе. Она была дочерью весьма успешного шесса, сколотившего состояние на торговле шерстью и драгоценными камнями, добываемыми в Пограничье. Замуж вышла в девятнадцать лет, за шиисса Найтвиля по приказу отца, который, несмотря на все свое богатство, был одержим мечтой разбавить свою плебейскую кровь самой что ни на есть благородной. Супруг ее, хоть и происходил из древнего дворянского рода, но никакими выдающимися качествами не обладал и на тот момент полностью погряз в долгах. Кредиторы грозились отобрать не только тот небольшой клочок земли, вокруг ветхого, полуразвалившегося замка, являющегося майоратным владением и единственным прибежищем всего благородного семейства, но и сам замок сравнять с землей и распродать по камешку на сувениры – так он определенно стоил бы больше.

Таким образом, этот брак осуществил мечты не только ушлого торговца Сарана, но и позволил шииссу Найтвилю сохранить хорошую мину при плохой игре. Артур Найтвиль был старше своей супруги вдвое и к моменту их свадьбы уже являлся вдовцом, имеющим на руках двоих детей – сына и дочь.

И все вроде бы получалось лучше, чем можно было даже мечтать. Богатый торговец породнился с благородным шииссом; благородный, но бедный дворянин не уронил сомнительного достоинства своих славных предков, оказавшись в долговой тюрьме. Молодая, но амбициозная шесса, получила титул и мужа, а также собственный капитал, поскольку шесс Сарана был не настолько глуп, чтобы отдавать заработанные честным трудом деньги в руки «этим нищебродам с голубой кровью». Но судьба вмешалась в такой замечательный план в виде свирепого кабана, от клыков которого погиб шиисс Найтвиль всего на пятый день своей женатой жизни. Дорина осталась молодой вдовой, не успевшей в полной мере вкусить все прелести замужества. Титул и полуразрушенный замок, являющийся майоратом, отошел к старшему сыну ее уже покойного супруга. Но мальчишка был еще слишком мал и, стараниями шесса Сарана, опекуном признали ни кого иного, как новоявленную мачеху – вдову скончавшегося шиисса.

Дорина быстренько навела в округе свои порядки. От отца она унаследовала деловую хватку и жесткий характер настоящего дельца. А имея в рукаве такой козырь, как титул и благородную фамилию, подтвержденную звоном полновесного золота, уже спустя пять лет стала богатейшей шииссой в округе. Замуж она больше так и не вышла, предпочитая заниматься делами и находя некое болезненное удовольствие в том, чтобы приумножать свои капиталы. Ее пасынок и наследник титула покойного супруга, по достижении совершеннолетия, получил не только заново отстроенный замок, но и внушительную сумму золотом. А его младшая сестра составила неплохую партию, имея за собой не только голубую кровь и происхождение, но и основательное приданое. Сама же Дорина выстроила себе имение неподалеку от небольшого селения Гроапа, располагающегося в выкупленных владениях рода Найтвиль и прочно поселилась там.

Раз в году, в самом начале зимы, шиисса Найтвиль совершала паломничество в ближайший монастырь, расположенный уже за пределами ее владений, чтобы провести несколько дней в покаянных молитвах и принести жертвенное подношении Сиятельной богине Шинае.

Именно из такой поездки она и возвращалась, когда судьбе было угодно послать на ее пути ту самую выбоину на дороге, из-за которой сломалась ось в колесе экипажа. И если сама шиисса Найтвиль нисколько не пострадала, то ее компаньонка, милейшая шиисса ШиНорис сломала ногу и заработала себе сотрясение.

Пришлось послать гонца в Гроапу, чтобы прислали телегу, подготовили комнаты на постоялом дворе. Шиисса ШиНорис была торжественно препровождена в дом единственного в округе лекаря, который клятвенно заверил Дорину, что поставит ее компаньонку на ноги, как только это будет возможно. Сама Дорина, убедившись в том, что ее наперснице будет обеспечен необходимый уход, направила свои стопы на постоялый двор, чтобы отдохнуть с дороги и дождаться того момента, когда будет отремонтирован ее экипаж и можно будет продолжать путь.

Шиисса Найтвиль важно прошествовала мимо Анны к распахнутой двери, подготовленных для нее покоев. А за ней по пятам следовала ее свита. Четыре рослых плечистых лакея, вышагивали точно королевские гвардейцы на параде. Глядя на них Анна ни минуты не сомневалась, что в недалеком прошлом эти мужчины служили в армии, уж слишком бросалась в глаза военная выправка и чеканный шаг. По сравнению с ними, даже шесс Ранно выглядел блекло. И оставалось лишь гадать, как именно шиисса Найтвиль смогла заполучить этих бравых вояк себе на службу. Чем она смогла их заинтересовать?

А лакеи прошествовали по коридору, но заходить в комнату, отведенную их нанимательнице не стали. Двое из них замерли изваяниями по обе стороны от дверей, а еще двое рассредоточились по коридору: один ушел в тупиковый конец, проверяя по мере следования все двери и заглядывая внутрь, а второй вернулся к лестнице и замер там.

За лакеями в поле зрения показался высокий, несколько сутулый мужчина в добротном камзоле, с гладко зачесанными назад редкими светлыми волосами и в очках. И хоть его одежда была пошита из добротного материала, сапоги из мягкой кожи начищены до блеска, оправа очков, судя по блеску, была из золота, весь внешний его облик кричал о том, что дворянской крови в его жилах нет ни капли. Этот мужчина тащил в руках пузатый обшарпанный саквояж, а подмышкой у него было несколько свитков и объемная книга в потертом, некогда черном, переплете.

«Секретарь, – тут же окрестила его Анна». Уж больно он напоминал ей помощника ее собственного батюшки, что одно время жил в их старом замке. А после того, как шиисс ШиВар окончательно сдал и уже не поднимался с постели, даже попытался ухаживать за ней, вероятно надеясь расположить к себе молодую шииссу дворянского происхождения и основательно поправить свои дела, породнившись с аристократами.

В то время Анне приходилось не сладко. Батюшка чувствовал себя настолько плохо, что периодами даже не понимал, где находится и не узнавал собственную дочь. А от боли кричал так страшно, что уже спустя несколько недель почти все слуги разбежались из старого замка, оставив Анну один на один с ее горем.

А потом сбежал и секретарь старого шиисса.

Ночью. Никому ничего не сказав.

И прихватив с собой последние деньги.

Анна вздохнула. Мотнула головой, чтобы избавиться от непрошенных слез. Эти воспоминания причиняли боль. Всегда.

Казалось бы, столько лет уже прошло с того времени, как она осталась один на один с бедами, обрушившимися на ее семью, но все еще не могла позабыть ту растерянность, весь тот ужас, что ей довелось пережить в юности. И картинки прошлого, время от времени всплывающие в памяти вызывали тупую боль в сердце и слезы на глазах.

Сначала от неизвестной хвори умерла матушка Анны. Их семья еще не успела оплакать потерю, не примирилась с горем, как спустя всего несколько месяцев, от той же самой болезни отправился в мир иной старший брат, и единственный прямой наследник рода ШиВар.

Старый шиисс, отец Анны, постарел на глазах. Он перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. Полностью забросил все дела, спихнув разрешение вопросов на вороватого управляющего и недобросовестного секретаря. А после и вовсе пристрастился к бутылке и сутками пропадал на охоте, даром, что вокруг их замка были расположены обширные леса, наполненные разной дичью. Охота всегда была любимым развлечением дворян в их краях.

В один из таких дней, находясь под воздействием крепкого вина, шиисс ШиВар и повстречался с тем кабаном. Эта встреча оказалась роковой. Что именно тогда произошло, никто так доподлинно и не узнал – то ли лошадь, испугавшись дикого зверя, сбросила своего седока, то ли раненый кабан, озверевший от боли, набросился на всадника – но батюшку Анны нашли в лесу крестьяне. Окровавленного и без сознания.

Анна до сих пор не забыла тот миг, когда, выскочив на крыльцо, увидела, как крестьяне вносят во двор замка ее недвижимого отца на старой дерюге.

Лекарь, за которым послали в ближайший город, сказал, что у шиисса раздроблены кости обеих ног и предложил единственный, по его мнению, вариант – отрезать пострадавшие конечности. Но пришедший к тому времени в чувство шиисс, раскричался и даже побил несчастного тяжелым подсвечником, оставленным у кровати. С тех пор лекари больше не появлялись в их замке. А шиисс ШиВар больше так и не поднялся на ноги.

Старый замок почти опустел. Разбежались слуги. Соседи, родственники, бывшие приятели отца или же немногочисленные ухажеры Анны – все забыли дорогу к их дому. Никто не желал приобщаться к горю, что постигло семейство ШиВар. Никому не было дела до того, что юная Анна, совершенно ничего не понимающая в жизни и уж тем более, не представляющая, как именно надо вести хозяйство, осталась совершенно одна у смертного одра, страдающего отца.

Когда еще была жива матушка и брат, когда отец Анны был здоров и полон сил, у их очага собиралась многочисленное общество. Соседи и приятели частенько наведывались в гости, оставались гостить в их замке по нескольку дней, а то и недель. Пили дорогие вина, что хранились в погребах отца, вкушали изысканные блюда, приготовленные поваром, которого шиисса ШиВар, матушка Анны, переманила от какого-то столичного то ли графа, то ли, даже самого герцога, разглагольствовали о политике или ценах на зерно и лес.

Но, то было раньше.

До того, как беда постучалась в их двери.

Как смерть ступила под своды родового гнезда ШиВаров.

Теперь же, все забыли дорогу к их замку.

Все, кроме кредиторов.

Оказалось, что дела у шиисса ШиВара шли не сказать, чтобы хорошо, а его болезнь подстегнула всех этих людей к тому, чтобы напомнить о многочисленных долгах.

Пока батюшка Анны еще более-менее держался и был в сознании, он громко ругался и даже не раз приказывал своим лакеям спустить с лестницы особо настойчивых. Но ему становилось все хуже и хуже. И Анне приходилось справляться самой. Ухаживать за отцом, который от боли совершенно обезумел, сдерживать кредиторов и сборщиков налогов, которые точно воронье слетались на чужую беду, пытаться выжить без денег.

А когда отца не стало, в замке появился новый наследник. Какой-то очень дальний родственник. Настолько дальний, что Анна даже никогда раньше о нем не слышала. И ее просто выгнали на улицу из дома, в котором она родилась и выросла.

Да, эти воспоминания причиняли боль. Вызывали горькие слезы и чувство полного одиночества. Но Анна справилась тогда. Пусть все, что она смогла сделать – это добраться до столицы и постучать в дом своей единственной родственницы со стороны матери, но все же. Она нашла выход пять лет назад. Найдет его и сейчас.

Развернувшись, она уже собиралась отправиться к себе и лечь в постель, как прикрытая дверь комнаты, что отвели шииссе Найтвиль, распахнулась, с громким стуком ударившись о стену.

Анна вздрогнула. А вот «гвардейцы», что стояли по обе стороны даже бровью не повели и не шелохнулись. Вели себя так, словно ничего не случилось. Привыкли, наверное.

«Секретарь» выскочил из комнаты своей госпожи.

– Н-но… но… шиисса, – он был возбужден, взъерошен. Длинное некрасивое лицо его пошло красными пятнами, большой рот с тонкими губами скривился таким образом, что напоминал кочергу. Очки съехали на бок, а талмуд, что мужчина держал подмышкой, все время норовил выскользнуть, и мужчине приходилось то и дело ловить его и запихивать обратно.

– Ступайте, шесс Арнод, – раздался спокойный женский голос ему вслед. – Ступайте и отдохните. Это был долгий день, наполненный трудностями и переживаниями.

– Но шиисса! – воскликнул шесс, воздевая руки и роняя таки свою книгу. – Это же… мы же должны… о, богиня! – он всхлипнул обиженно и наклонился, чтобы поднять упавшую вещь.

– Ступайте, – непреклонно произнесла шиисса Найтвиль, появляясь в дверном проеме.

Анна непроизвольно улыбнулась, наблюдая за этой картиной, и взялась за ручку двери, намереваясь все-таки отправиться к себе. На миг ее глаза встретились с глазами шииссы.

– Добрый вечер, – приветливо улыбнулась пожилая женщина.

– Добрый вечер, – ответила ей девушка, слегка приседая в приветственном поклоне.

– Надолго в наших краях? – словоохотливая дама не желала расставаться с неожиданно встреченной собеседницей.

– Я здесь проездом, – уклончиво ответила Анна.

– Вот как, – шиисса Найтвиль задумчиво склонила голову к плечу. – Не желаете выпить со мной чашечку чая перед сном? – мягко поинтересовалась она.

И странное дело, у Анны даже мысли не возникло отказаться.