
Текст книги "Русская фантастика 2012"
Автор книги: Наталья Резанова
Соавторы: Марина Ясинская,Михаил Кликин,Александр Золотько,Александр Шакилов,Юрий Погуляй,Сергей Булыга,Александр Бачило,Максим Хорсун,Евгений Гаркушев,Андрей Фролов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)
Раньше от поединка всегда можно было отказаться. Даже когда скрещивались клинки, даже когда один из мечей уже успел попробовать крови, можно было прекратить бой. В мире все оставалось как прежде, ничего не менялось. Вызвавший и тот, кто ответил на вызов, возвращались обратно, чтобы, быть может, сойтись в бою когда-нибудь в другой раз.
Когда Леонид обратился к Господу и попросил его сделать так, чтобы в его голове не звучал больше колокол, звонивший по всем горестям мира, в качестве цены за свою молитву он согласился на то, что никогда не сможет отказаться от боя.
Именно поэтому он старался бросать вызов Агарте лишь тогда, когда считал, что иного выхода нет. Как это было, например, 25 октября 1962 года, когда он не видел другого способа остановить надвигающуюся ядерную войну.
Первое время рыцари Агарты пытались взять Леонида измором, посылая ему вызов за вызовом. Но не зря его учителями были лучшие мастера меча, а его клинок был настоящим чудом. Вскоре Люцифер понял, что Леонид вывел из строя столько темных бойцов, что он рискует надолго остаться в Подземной стране в одиночестве, уподобившись своему противнику.
После этого постоянные вызовы на бой прекратились. Люцифер теперь просто терпеливо ждал, когда Леонид ошибется.
Люцифер умел ждать.
Но Леонид старался сделать все, чтобы его ожидание длилось вечно.
– Ты готов? – спросил Люцифер.
Леонид не ответил, просто вызвал свой меч. Нагуаль стал продолжением его руки, практически невесомый, но все же невероятно прочный и острый.
Рыцарь Агарты шагнул к нему. Сбросил на снег куртку. Стянул с головы шапку и отправил туда же. Черные кудри свободно рассыпались по плечам. В руке рыцаря появился черный клинок, по которому бесшумно пробегали алые сполохи.
– Почему? – спросил Леонид.
– Потому что ты меня обидел, – просто сказала Маша. Здесь она легко и непринужденно перешла на «ты». – Ты за сотни лет должен был узнать, что от любви до ненависти – один шаг.
Она была одета в серебристый комбинезон. Она была гибкой и ловкой. Она держала меч так, что Леонид сразу понял: перед ним достойный противник.
– Я же говорил тебе, – напомнил Люцифер. – Я же тебя предупреждал.
Маша сделала еще шаг, сокращая дистанцию. Леонид даже не поднял меча.
– Бейся, – выдохнула она и ударила, резко, сильно, без каких-либо изысков.
Нагуаль сам дернул руку Леонида. Мечи лязгнули, встретившись. Можно было ударить в ответ, но Леонид предпочел уйти назад.
– Ты не сможешь делать так бесконечно, – безжалостно сказала Маша.
Она была прекрасна.
Леонид смотрел на девушку, понимая, что не может и не хочет драться с ней. Ловушка Люцифера действительно была неплоха.
В этом бою никто не умирал по-настоящему. Даже если здесь, неподалеку от ворот Эдема, проливалась кровь, отлетала отсеченная голова или меч пронзал сердце, проигравший на самом деле оставался жив. Только вот дальнейшей его жизни вряд ли можно было позавидовать. Она попросту не складывалась. Даже самый выдающийся человек, выйдя на поединок и проиграв его, постепенно становился посредственностью. Одним из многих.
Леонида, если бы он проиграл, ждало бы то же самое. Проиграй он – и нет больше никакого бессмертного рыцаря Монсальвата. Конечно, все оставшиеся годы он продолжал бы помнить о том, кем был раньше. Но ему навеки был бы заказан путь в Монсальват, и он никогда уже не увидел бы лето сквозь решетчатые ворота Эдема.
Леонид мог выиграть. За его плечами не только тренировки у отменных бойцов, имена которых давно уже забыты, но и многие сотни лет опыта. Но…
Победи он здесь чернокудрую богиню, секретаршу, вдруг обернувшуюся разъяренной фурией, оскорбленную женщину, мечтающую о мести – и на его глазах она будет медленно угасать.
Удачный удар меча – и одним хорошим человеком в мире меньше.
Удачный удар меча – и одним ничтожеством в мире больше.
Удачный удар меча – и колледж спасен, хотя бы на время, и нет больше сотен лет, растраченных впустую, есть надежда на будущее. На то, что в Монсальвате вновь зазвучат голоса и многие десятки новых рыцарей разделят между собой бесконечный звон колокола. И, может быть, однажды придет тот день, когда неумолчный гул стихнет. Пусть всего на миг.
Главное – начать.
– Защищаясь, не добьешься победы, – сказала Маша, быстро сокращая дистанцию.
– Чего ты хочешь? – спросил Леонид.
– Определенности. Победи меня – и я сама о тебе забуду. Неплохой способ избавиться от обузы, как ты думаешь?
Она ударила, не в полную силу, так просто, чтобы напомнить: у них в руках оружие, они сюда не поговорить пришли. Леонид отразил удар, снова сделал шаг назад.
– А если я тебя одолею – тоже неплохо. Ты станешь смертным. А у меня появится шанс. Ты ведь расстался с той женщиной – как ее звали, кстати, я забыла…
– Эльза, – автоматически ответил он.
– Ты расстался с Эльзой, потому что был бессмертен, а она была смертной. Но если мы с тобой будем на равных – может быть, что-то из этого выйдет?
– Машенька… – он сам не знал, что хотел сказать, обращаясь к ней.
Она прервала его:
– Хватит, рыцарь. Ты пришел сюда драться? Так дерись.
Они сошлись, молниеносными ударами прощупывая оборону противника. Их гротескно увеличенные, изломанные тени метались по снегу, повторяя в мельчайших подробностях танец двух бойцов.
Она не просто прекрасна, подумал Леонид, резко разрывая дистанцию. Она отличный боец. Не знаю, кто там в Агарте тренирует рыцарей – хоть сам Люцифер, – но он знает свое дело.
Маша опять сократила дистанцию, напала, нанося быстрые, сильные удары то справа, то слева, меняя темп, чередуя рубящие удары с колющими. Леонид пока что защищался. Он знал, что может победить. Но ему не нравилась цена.
Они снова разошлись.
– А еще, – сказала Маша, – знаешь, за что я тебя ненавижу?
Она раскраснелась и стала еще очаровательнее. Дыхание оставалось ровным, хотя после такого обмена ударами с Леонидом многие соперники начинали тяжело дышать.
– Скажи.
– Потому что ты все стараешься сделать один. Последний рыцарь Монсальвата, – издевательски протянула она. – Ты защищаешь людей, сражаешься за них, мчишься на помощь, но сам-то им не доверяешь. Тебе трудно было все рассказать мне? Трудно, да?
Шаг. Быстрый удар. Клинок пляшет где-то у глаз, затем неожиданно обрушивается сбоку.
Уход назад.
Защита. Лязг встретившихся мечей.
– Ты, боец добра, защитник справедливости, воин света, боишься рассказать кому-нибудь о своей ноше? Презираешь? Брезгуешь? Или просто не хочешь, чтобы над тобой смеялись?
Еще одна атака, довольно хитрая – Леонид знает толк в таких вещах. Отразить ее было трудно, но он справился. Маша на мгновение открылась, и рыцарь Монсальвата мог бы ответить, попытаться ее достать, зацепить хотя бы кончиком клинка.
Но не стал.
– Ты дурак, наверное, – безжалостно продолжала чернокудрая богиня. – Что молчишь? Дурак, да? Даже в этом признаться не можешь? Да что стесняться-то, скажи просто – да. Да, дурак. Здесь-то тебе кого стыдиться?
Она нанесла несколько ударов, на первый взгляд – совершенно хаотичных, но Леонид почувствовал, что они складываются в какой-то смутный узор.
Точно.
Маша ударила резко и неожиданно, из неудобной позиции – зато и Леониду трудно было защищаться. Он чудом увернулся. Черный клинок рассек свитер на левом плече, едва не задев тело.
Хороша. Самый опасный противник за много лет.
– В следующий раз я тебя достану, – пообещала Маша.
– Это вряд ли, – откликнулся Леонид, ожидая новой атаки.
– Ты ведь даже от собственного имени отказался. Не только от других прячешься? От себя – тоже?
Это был сильный удар. Сильнее, пожалуй, удара мечом. Обычно Леонид сам себе объяснял решение сменить имя тем, что не стоит сильно отличаться от жителей страны, в которой живешь. Но и Маша в чем-то была права – в его прошлом было много такого, о чем он не хотел бы лишний раз вспоминать. Сменив имя, было легче забыть то, что стоило забыть.
Я напомню тебе твое имя, Лоэнгрин.
Краем глаза Леонид увидел довольное лицо Люцифера. Торжествуешь, скотина? Нравится тебе, когда ты выигрываешь при любых раскладах? Только сегодня ты опять проиграешь.
Леонид, не отвечая на Машины слова, наконец атаковал. Девушка легко отразила его первый, еще только пробный натиск. Похоже, ей все это нравилось. Она упивалась боем, вдохновенно отражая удары и выпады Леонида и нанося собственные.
Только лязг клинков.
Только скрип снега под ногами.
Прямой выпад в плечо. Уйти, косо закрыться от неминуемого рубящего сверху. Когда клинок Маши чуть скользнет вниз по подставленному Нагуалю – рубануть под мышку… Не вышло? Придумаем что-нибудь еще.
Люцифер и впрямь рано торжествовал. Того, кто сможет победить Леонида, им стоило готовить гораздо дольше. Сотни лет. Взять ту же Машу и веками натаскивать ее в Агарте. Да только за это время ненависть в девушке и перегореть может. Так что пришлось Люциферу, как говорится, ковать железо, пока горячо.
И снова не вышло. Леонид скользнул под направленным ему в шею мечом, ударил сам, снова выпрямился, отразил еще один удар, рывком ушел назад. Замер в защитной стойке, пристально глядя, как на бедре Маши расплывается пятно крови.
Она ахнула.
– Значит, ты меня, – спокойно сказала Маша. – Ну что ж. Обидно, если честно, до жути. Я столько времени на эти тренировки убила – не поверишь. С работы – и на тренировку. Меч в руки – и вперед. Работать и работать. – Она попыталась улыбнуться.
– Не ной! – отрывисто бросил Люцифер. – Ты еще жива. Значит, есть шанс. Вперед!
– Какой шанс? – огрызнулась Маша. – Если я с ним здоровая не справилась, то раненной мне и вовсе ничего не светит! – Она бросила меч в снег. – Иди сюда, – сказала она Леониду. – Закончи это. Ну, хоть одну мою просьбу исполни! Пожалуйста. Трудно, что ли? Сам же знаешь, что я не умру. Иди и бей.
Леонид пошел к ней. Каждый шаг давался с трудом. Он уже понял, что будет делать.
Люцифер улыбался. Леониду больше всего на свете хотелось сейчас пройти мимо Маши и врезать от души Нагуалем по этой улыбающейся физиономии. Но он не стал. Подошел к девушке. Чернокудрая богиня смотрела на него, и в ее глазах он увидел страх. Вроде знала ведь, что удар меча – это не смерть. Но и то, что ее ждало, тоже пугало.
Леонид воткнул меч в снег, там, где белизну снега перечеркивала черная полоса брошенного Машей клинка.
– Ты что делаешь? – спросила девушка.
– Ты уйдешь со мной в Монсальват? – вопросом на вопрос ответил он.
– Что?
– Отвечай! – потребовал Леонид. – Ты хотела быть со мной, ты говорила о том, что тебе нужен шанс. Считай, что ты меня убедила. Мы можем попробовать. На равных. Но имей в виду: в придачу ко мне и к бессмертию ты получишь немало обременительных обязанностей. Поверь мне, ты просто не знаешь, что это такое – всю жизнь слышать колокол Монсальвата.
На лице Маши теперь ясно читалась радость. На самом деле просто довольная девчонка, подумал Леонид. Зачем мечом взялась махать? Сидела бы и дальше на своем рабочем месте, радовалась бы жизни.
Ну да. И никогда не увидела бы Эдем. Пусть даже сквозь решетку ворот.
– Это не по правилам! – взвился Люцифер.
– Да, не по правилам, – буркнул кто-то из сопровождавших его.
– Не по правилам, – подтвердил Леонид. – Не по старым правилам. Мы установим новые. – Он встал на колени. Снизу вверх посмотрел на Машу. – Больно?
– Что? – не поняла она. – А, ты про рану? Да, болит.
– Ты сядь, не стой. Садись вон на свою куртку. Рану зажми рукой. Здесь этого вполне хватит.
– А ты? Ты что собираешься делать.
– Узнаешь. Ну что, ты согласна?
– Да, – выдохнула Маша, осторожно усаживаясь на брошенную в снег куртку и, как сказал ей Леонид, кладя ладонь на рану. – Согласна.
– Вот и хорошо, – пробормотал Леонид и начал молиться.
Он знал, что его молитва будет услышана. Иначе и быть не могло. Он знал, что, когда Господь выполнит его просьбу, колокол Монсальвата вновь начнет преследовать его. Он знал также, что стоит Маше войти в замок и коснуться колокола – он начнет звучать и для нее. Он помнил, что когда-то колокол Монсальвата чуть не свел его с ума.
Оставалось лишь надеяться, что вдвоем жить с этим будет хотя бы чуточку проще.
Ведь если от любви до ненависти всего один шаг, то и от ненависти до любви – ровно столько же.
Они сидели за столиком в небольшом кафе. Пили кофе: Леонид – черный, Маша – со сливками.
– Лоэнгрин, – сказала Машенька.
– Что?
– Ничего. Просто учусь произносить твое имя. Оно такое необычное. Лоэнгрин… Лоэнгрин… Кстати, а какой он, Монсальват?
– Красивый, – улыбнулся Лоэнгрин. – Очень красивый. Сама увидишь.
– Надеюсь, – она улыбнулась в ответ. – Просто… Я с трудом представляю себя в роли рыцаря добра.
– А в роли рыцаря зла? – ехидно поинтересовался Лоэнгрин.
Девушка смутилась.
– Не напоминай.
– Ладно, не буду. И вообще, добро – зло, свет – тьма, хаос – порядок, – все это как-то затасканно звучит. Сами слова какие-то мертвые, выцвели и поблекли.
– А как тогда лучше говорить? – Машенька с интересом посмотрела на Лоэнгрина.
В чашках остывал забытый кофе.
– Мне всегда казалось, что есть действительно две силы, которые управляют нашим миром. Одна из них – это искушение.
– Понятно, – кивнула Машенька. – А другая?
– Другая сила – это надежда. Вера в будущее. Знание того, что в конечном счете все будет хорошо.
– Ты уверен? – осторожно спросила она. – Точно все будет хорошо? А как же колледж? Ведь поединок не состоялся. В понедельник явится этот зануда со своей, – Маша передразнила инспектора, – проверочкой. А если колледж закроют…
– Могут и закрыть, – подумав, сказал Лоэнгрин. – Но могут и не закрыть. Давай надеяться на лучшее. В конце концов, люди-то никуда не денутся. Закроют колледж – откроем новый. Начнем сначала. Главное, что теперь нас двое.
Они шли вдвоем по улице, держась за руки, и прохожие, видя их, радостно улыбались.
В его голове вновь звенел колокол Монсальвата, напоминая о том, что мир остался прежним. Что надежда еще есть, но сможет восторжествовать лишь в будущем. Что бой еще не закончен.
Но Лоэнгрин, несмотря ни на что, был счастлив.
Он больше не был последним.
Юрий Погуляй
Губители сфер
Игнат хмур, угрюм и похож на осеннее небо. Темные круги туч царят у него под глазами, и уголки рта печально тянутся к земле. Лицо моего водителя совсем не располагает к душевной беседе.
Я тоже молчу. Смотрю на собирающиеся над вечерним городом тяжелые облака и на ритмичную работу автомобильных дворников. Квартал все ближе. Отсюда уже виден частокол его многоэтажек.
Игнат закуривает, жует сигарету обветренными губами, пускает уголком рта струйку вонючего дыма, и я открываю окно.
Вместе со свежим воздухом внутрь врывается шум мокрых колес. Игнат включает радио.
«Новые приключения Инны Светозарной! Теперь и на мобильных сферах! Почувствуй себя героиней нового бестселлера…» – бодро оглушает меня реклама.
Скрип… Скрип… Скрип…
Я отстраненно слежу за дворниками и мысленно собираюсь.
У нужного дома Игнат достает свою «сферу» и, не глядя на меня, расправляет провода, аккуратно раскладывает все эти проклятые датчики и чертовы разъемы, а затем методично, как ведущий чайной церемонии, создает единую конструкцию. Его работа закончена, время обратиться к досугу. Сейчас моя партия.
Когда я исчезаю в недрах фургона, он захлопывает за мной дверь, запирает ее и, покашливая, идет в кабину. Я знаю, что он сделает после того, как сядет на теплое сиденье.
Щелчок блокировки дверей. Два датчика на липучках к затылку. Один на лоб, три штекера в сферу. Один в прикуриватель. Кнопка «Пуск». Выбор режима. Отключение. Прощай, вселенная.
У меня все сложнее. Я забираюсь в прогретый саркофаг, который подключен к источнику питания более мощному, чем мобильный вариант «сферы». Соответственно должности, как говорится.
В табеле я прохожу как «эксперт по безопасности», ну а дальше добавьте как вам удобнее: можно обывательское «сфер», можно бюрократическое «индивидуальных объектно-ориентированных конструктов». На зарплате эти названия не отражаются.
Кстати, был я в мире Игната. Он вечно пропадает где-то на залитых солнцем островах. У него своя хижина из тростника на золотистом пляже. У него никогда не бывает штормов, цунами, ураганов и дикарей-каннибалов. Он счастливый обладатель конструкта номер шесть от «Самсунга». Демонстрационная, но все равно хакнутая версия.
Океан, вечное лето и пестрые джунгли, лишенные мириад ползающих, скачущих и частенько смертельно опасных гадин.
Наверное, это хорошо.
Ввожу в консоль параметры, подключаю усилитель. Разъем трещит, плюется искрами, и я в сто первый раз обещаю себе проверить его на досуге.
Ложусь в саркофаг. Перевожу консоль поближе к груди. В темноте слышно, как мягко шуршат кнопки пульта, как гудит внизу генератор. Перед «вводом» на миг замираю и рефлекторно сглатываю.
Ну, понеслась.
От перехода у меня опять закружилась голова, словно я оказался во взлетающем самолете. А спустя пару секунд мое сознание прорвалось сквозь крышу фургона и повисло над машиной. Многоэтажки превратились в вытянутые к небу пчелиные соты, заполненные туманными пузырями конструктов. Десятки, сотни, тысячи потребителей «сфер», запертые благами цивилизации в тесные когда-то квартиры. Но такие неудобства остались в прошлом. Теперь у каждого по простору. Своему, личному. И пусть весь мир подождет.
Ладно, пора работать. Так, вдох, глаза закрыть. Понеслась, родимая! Что приготовил нам на сегодня первый мир? Это очень значимый шаг в начале смены. Если хорошая вселенная, то обход будет удачным. Ну и наоборот.
Шаг.
Меня тут же оглушила душная смесь секса, наркотиков и алкогольных паров. Ядреный самопал обывательского, измученного обществом мозга. К горлу подкатила тошнота омерзения. Нет, здесь губителей искать бессмысленно. Они хоть и ублюдки, но эстеты. В такую помойку никто со стороны по доброй воле не зайдет. Кто это, кстати? Лена Сыромятникова? Ох, девочка, не к добру твои фантазии!
Вообще я люблю свою работу. Но эти миры… Их столько! Они для меня как конфетти на ковре. Тысячи пестрых и бесполезных обрывков. И в каждом я, великий я, не ценнее километрового столбика на трассе. Это, знаете ли, досадно, быть элементом ландшафта. Но таковы особенности профессии. Для пользователя я скрипт. Один из тысячи ботов, записанных в конструкт. И дабы не нервировать клиента, я никак не должен проявлять свое присутствие. Так что я многолик.
Да-да, я вот тот солдатик в третьей фаланге, в шестом ряду, семнадцатый. Ну, тот, с копьем. Все с копьями? Ой, ладно. Или нет, вот, видите того нечесаного бонда на пороге придорожной таверны? Почувствовали уважительный взгляд? Это тоже я. Так что можете забросить себе за спину два непременно двуручных меча. Как и полагается Конану Корнейчуку из Иванова.
А теперь я молоденький рыцарь, выезжающий на арену с платком леди Ивоны, древней соперницы Эстер Андреевой, скромной швеи с «Большевички». Моя задача – красиво пасть от руки ее, Эстеровского, любимчика. Сэра «Userfavoritename». Это ее мир. Ее конструкт. Уникальный, отдаленный от прочих мир.
Вы все такие уникальные, честное слово. Но имя вам – легион. И понятное дело, что для кого-то существование подобных миров – это вызов. Именно поэтому я, вместо похода в бар, лежу в саркофаге и рыскаю по кварталу в поисках губителей.
Следующий конструкт – это помпезная готика в викторианском стиле. Бордовые напитки в высоких бокалах. Черно-белая мешанина фраков и бледных, но лощеных лиц, среди холодных колоннад и высоких потолков. Изящные дамы с красными губами и мертвецкими лицами. И она – Олеана Пичугина. По-моему, какой-то тестер из подвальной конторки. Но здесь она невинная красавица на балу вампиров. Специально приглашенная, тщательно охраняемая влюбленным в нее красавцем-вурдалаком. Типовой конструкт от «Myeyr Inc.».
Как-то раз мне довелось видеть такую вселенную после посещения губителя. Романтичная сказка обернулась кошмаром. Губитель стал затянутым в модный фрак кавалером и превратил царство невинного флирта и томительного «ожидания большего» в звериное изнасилование. А после совсем неэтично перегрыз глотку бедной девочке. Не было романтичных и нежных укусов, как в сказке про Бэллу.
Очень некрасивая вышла история.
Губители переворачивают все с ног на голову, а потом еще и сжигают «сферу», оставляя владельца один на один с реальным миром. Перед лицом недешевой экспресс-психотерапии для пострадавших от такого вандализма и покупкой нового конструкта – многие задумываются над тем, стоит ли оно таких затрат. Так что некоторые губители считают себя не менее чем спасителями человечества.
Чужаков в мечтах Пичугиной я не нашел. Даже жалко стало. Некоторые миры, например такие, вызывают во мне личную неприязнь. И несмотря на то, что все почитатели «сфер» – это махровые эскаписты (боже правый, зачем думать о мелочах, когда есть абонентская плата за месяц вперед, пара клавиш, кнопка «ввод», и ты уже звездный барон с собственной империей на краю галактики?) – кое-кто из них достоин уважения, а кого-то нужно усыпить или стерилизовать.
Миры поскакали передо мною как в калейдоскопе. От смены декораций пересохло во рту, а справа, в виске, толчками пробудилась тупая боль. Так, собраться с силами и не стонать. Не жаловаться. Работать! Потом, после обхода, можно будет добраться до полумертвого кабачка «Три таракана» и пропустить там пару кружек пива с теми, кому «сфера» не по карману или кто не принимает такой вид досуга. Ну, или такие же меньшинства, как я. Исключения в статистике.
Ведь как бывает. Читаешь в инструкции: «При испытаниях лекарства у каждого тысячного обнаружены побочные эффекты: кровавый понос и смерть от чумки». И думаешь: «Какая ерунда! Мизерный шанс! Цифры на моей стороне!»
Но в моем случае цифры стали перебежчиком в стан противника. Выяснилось, что в двух случаях из тысячи волны мозга не синхронизируются с ядром «сферы», и потому попытка загрузить собственный конструкт вызвала бы только приступ головной боли.
Так я оказался одним из этих двух в тысяче. И теперь мне никогда не стать стержнем вселенной, но зато я могу беспрепятственно проникать в чужие миры и внедряться в программы ботов. И на моей работе, в охотничьем отделе «АРТ Индастриалс», такие умения ценят очень высоко. Ведь экспертом по поиску губителей может стать только тот, кто обладает их способностями.
Поначалу, конечно, было сложно примириться со своей избранностью. Я ведь тоже человек, и мне тоже хотелось иметь собственный мирок. Создал бы себе заснеженную тайгу с домиком у реки и по вечерам, после работы, просто смотрел бы в замерзшее окно на оленей и пил горячий чай. Простенько и со вкусом, да? Но не случилось. Генетика.
Но я уже и не расстраиваюсь. Человек ко многому привыкает. Особенно за такие деньги.
Так, поехали дальше. Пьянка. Пропуск. Еще чей-то неинтересный конструкт. Пропуск. Какая-то сталкерщина. Пропуск. Пропуск. Пропуск.
Стоп.
Информационное поле следующего мира оказалось изъедено червоточинами входов. Я остановился рядом и оглядел место происшествия. Теперь спешить не надо, теперь нужно быть аккуратным.
Потому что червоточина – это след нештатного проникновения. Знак, что здесь побывал губитель, и несложно догадаться, что раз оболочка мира напоминает кусок сыра маасдам, то не следует лезть сюда в одиночку.
Если только у тебя в табеле не написано «эксперт». Зеленого салагу губители способны напугать. Но я-то профессионал.
Прорвав границу «сферы», я ступил на каменную мостовую сказочного городка, и в следующий миг вокруг меня вспыхнул прозрачный куб, блокирующий возможность выхода из конструкта. Недавняя разработка нашего отдела. Ноу-хау охотников за губителями. Блокировка снимается только снаружи.
В душу проник страх. Вляпался, как пить дать – вляпался по полной, профессионал хренов!
– Я Николай Быков, сотрудник «АРТ Индастриалс». Эксперт по внедрению и оптимизации конструктов, – произнес я в надежде, что наткнулся на коллегу и недоразумение исчерпает себя в течение нескольких секунд. – Провожу инспекцию…
Тишина. Улица никак не отреагировала на мое появление. Настороженно глядя на прогуливающихся мимо нарядных ботов, я осторожно прощупал грани куба. Бесполезная трата времени, конечно, но стоило попытаться, несмотря на то что эти ловушки надежны, как увесистый лом.
– Ау? Есть кто живой?
У меня есть данные о владельце этого мира. Киселев Константин. Инвалид по зрению. Производственная травма. Льготы на использование конструкта – есть. Тридцать два года, не женат, да и не будет никогда, скорее всего. Мог ли он поставить ловушку? Конечно же, не мог…
Стена напротив меня запузырилась и разорвалась, словно прогоревшая бумага. В проход тут же вошел рыжеволосый парень в шутовском наряде.
– Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца! – заявил он и озорно тряхнул головой, отчего зазвенели бубенчики на его шапке. – Кого же бог нам послал? А? Кого поймала волшебная клеть Гэндальфа, а?
– Я сотрудник «АРТ Инда…» – слова сами оборвались, едва я увидел, что губитель пришел не один. Повезло так повезло. Вот откуда столько червоточин… Странно, но я еще надеялся, что здесь окажется только один бандит. Наивно, да.
– Это ищейка, – угрюмо пояснил рыжему один из его товарищей. Седая борода до пояса, жуткий синий колпак на голове. – Уходить надо.
Если губители собираются в группу, то это уже не рядовые маньяки. Это, считай, организованные террористы. Сознательно портящие жизнь простым пользователям. Я слышал про истории, когда с бандами губителей сталкивались другие эксперты. И ни одна из них мне не понравилась. Остается надеяться, что эти просто залетные. Если мне посчастливилось оказаться в мире, где бандиты основали базу и место для встреч, моя песня спета.
Чертова ловушка! Не будь ее – спеленал бы всех троих в момент. И не пикнул бы никто. Кто слил информацию о последней разработке отдела, а? Неужели кто-то из наших?
– Уходить? И бросить все? – обиженно протянул рыжий. – Ты с ума сошел?
Я промолчал. Все-таки база. Черт. Так, сейчас мне лучше никого не злить. И так уже по уши в навозе.
– Его машина наверняка где-то неподалеку. Какой-нибудь фургон, чтобы его гроб перевозить. Типа твоего, Саш, – заговорил третий, серолицый и невзрачный мужчина в просторном балахоне.
– И? – хмуро посмотрел на меня седобородый.
– Что – и? Мы тут наследили так, что он нас вычислит рано или поздно. У нас в принципе нет выбора, – зло произнес Балахон.
– Но мы же ничего плохого не делаем! – неуверенно улыбнулся рыжий.
– У них свое мнение на этот счет, – фыркнул серолицый. – Караульте его. Я скоро буду.
Он исчез, и мне стало совсем не по себе. Судя по всему, он выгрузился из «сферы»…
– А куда он? – растерянно спросил шут. Улыбка с его лица исчезла.
Седовласый промолчал.
– Гэндальф? Ну, куда он?
– Отстань, Петюня, – отмахнулся тот и подошел ближе к ловушке. Глаза его смотрели грустно и очень нехорошо.
– Что вы собираетесь делать? – спросил я.
– Бороться, – тускло сообщил он.
Я удивленно моргнул.
– Гэндальф, вы что задумали? – шут занервничал. Видимо, тоже почувствовал во взгляде приятеля недобрые мысли.
– Он нас сдаст, если выберется. Он работает на них, Петюня. На пожирателей жизни.
– Ну, так давай сожжем его батискаф и свалим. Велико дело! Найдем другое место.
– Не вариант, – помотал головой Гэндальф-Саша. – Это почти уникальная «сфера». Хозяин – астроном в башне и не высовывается оттуда никогда. Звезды читает. Другие-то нет-нет да лазают по своему миру, детали меняют. Тебе хочется опять в подземельях прятаться, каждую минуту ждать, что хозяин тревогу поднимет?
– Ну, что ты предлагаешь?
– Уничтожить этого. Как идеологического врага.
– Чего? – опешил я.
– Ты работаешь на пожирателей жизни. На кукловодов. Запихали людей по сферам своим и жируют, – зло сказал Саша. – А ты, ищейка, следишь, чтобы их стадо послушно торчало в стойлах-конструктах и давало молоко.
– А ты сейчас разве не в «сфере» сидишь? – не выдержал я.
Седобородый с готовностью кивнул:
– В ней. Но я здесь сижу, чтобы людям жизнь подарить. Чтобы они не кактусами на подоконнике торчали, едва с работы придут, а жили. Любили. Общались. Петюня, ты же это хорошо понимаешь, да?
Шут грустно кивнул. Но меня это не убедило:
– Не вижу разницы!
– Еще бы ты ее видел, ищейка.
Появился третий, холодно глянул в мою сторону:
– Машину его засек. Скоро подъеду и разберусь. – После этих слов он сразу исчез.
Ах ты… У меня на голове зашевелились волосы. Что значит это «разберусь»? Проклятье! И Игнат в пляжной «сфере» торчит!
– Выпустите меня! – рявкнул я. Бросился вперед и наткнулся на край ловушки, которая хлестанула меня болевым импульсом по нервам. – Черт! Выпустите!
– Ага, запрыгала рыбешка на сковородке, – Саша довольно хрюкнул. – Почуял запах гари, да?
– Саша, – шуту явно было не до смеха, – ну вас на хрен, что за ерунда?! Я не подписывался на такое!
– Рано или поздно это бы случилось, Петюня. Рано или поздно пришлось бы тебе начать настоящую войну с ними, – Гэндальф остановился напротив меня. – Вот он, твой враг. Вот эта шавка, загоняющая примитивных людишек в миры простеньких фантазий. Где все должно быть попроще и попонятнее. Где они не пустое место. Но ведь в реальности они становятся еще более пустым местом, Петюня.
– Саша!
– Что, Петюня? Думаешь, наша миссия – никчемным мечтателям реальную жизнь показывать, и только? Она много шире, поверь мне. Мы на войне, Петюня! И мы должны в ней победить.
– Одно дело – придурков на землю возвращать, а другое дело – убивать людей, – неожиданно серьезно произнес шут. – Ты грань вообще понимаешь?
– На войне всегда есть потери, Петюня. Не разочаровывай меня. – Саша-Гэндальф не сводил с меня пристального взгляда, и я увидел, как его уголки губ возбужденно подергиваются.
– Так не пойдет, – сказал шут. – Давай поговорим, а? Только чтобы он не слышал.
Седобородый неохотно отвернулся от меня.
– Ну, давай поговорим.
Губители отошли на несколько метров, и у них начался нешуточный спор. Петюня атаковал, потрясал руками, нервно подпрыгивал на месте, а Гэндальф лишь коротко мотал головой. Я же, седея с каждой минутой, ждал, когда мое сознание померкнет. Ждал, когда их третий подельник доберется до машины, прикончит Игната, а затем и меня.
Беседа закончилась неожиданно. Гэндальф сказал Петюне что-то резкое и, развернувшись, зашагал ко мне. Полы его мантии развевались за ним, как призрачные крылья. А мимо все шли и шли улыбающиеся боты.
Шут растерянно посмотрел на меня, потом на товарища и плаксиво скривил губы. А затем поник головой и побрел следом за Гэндальфом.
– Что, ищейка, Борг не добрался до тебя еще? – сказал мне Саша, остановившись у ловушки. – Дышишь еще?
Сердце билось как безумное. Мне конец. Меня больше не будет.