Текст книги "Русская фантастика 2012"
Автор книги: Наталья Резанова
Соавторы: Марина Ясинская,Михаил Кликин,Александр Золотько,Александр Шакилов,Юрий Погуляй,Сергей Булыга,Александр Бачило,Максим Хорсун,Евгений Гаркушев,Андрей Фролов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 41 страниц)
Саммит в «Эльдорадо» в очередной раз показал бедноте всего мира, как они должны жить, к чему стремиться, о чем мечтать. Вектор развития задан. Теперь босоногие попрошайки, засыпая в картонных коробках, будут мечтать о номерах «Эльдорадо». Подарить мечту людям – большое дело. Но от чиновников высшего ранга мы вправе ждать большего. К сожалению, никаких конкретных…
А бывает и наоборот. Мой друг попал в аварию. Генка Саввин, директор визуальной студии. Тело всмятку – только голова целой осталась. Его спасли. Через месяц после аварии систему жизнеобеспечения поместили в тележку. Генка катался по коридорам, наводя ужас на врачей и пациентов блеском счастливых глаз. Я видел эти катания. Он подъезжал ко мне, останавливался, улыбался, довольный, и ресницами хлоп-хлоп – видишь, дескать, мои успехи? К тому времени я уже работал в Корпорации и состряпать честную улыбку мог без труда, а вот слезы сдерживать не умел. Я садился на корточки, касался его лба и говорил:
– Ты молодец. У тебя все получится. Только осторожнее на поворотах. Сильно не гоняй: народ пугается.
Его так и прозвали: Головастый Чемодан.
А еще через месяц «чемодан» заменили добротным «человеческим телом» и отправили моего друга домой. Вот когда я зауважал бодитек. Нужная, оказывается, вещь. Что бы Генка без нее делал? Помню, как пришел к нему в гости. Здравствуй, говорю в домофон, примешь старого друга?
Он распахнул дверь, улыбнулся и жестом пригласил меня в дом. Я не заметил никакой искусственности в его движениях. Знал и не мог поверить, что передо мной всего лишь голова на мобильной антропоморфной системе жизнеобеспечения. Генка закрыл дверь, повернулся ко мне и развел руки в стороны, а я… я вдруг перестал думать о том, что скрывается под его сиреневым халатом и черной водолазкой. Какая разница?! Мы обнялись, он похлопал меня по спине, проводил в комнату, усадил на диван перед телевизором и настроил мой любимый канал UFC-M1. Потом принес мне пива, а сам ушел на кухню готовить ужин для дорогого гостя.
Я сидел, ошарашенный, на мягком диване, сосал пиво из бутылки, пялился в экран и почему-то чувствовал себя последней сволочью. Никогда еще бои без правил не вызывали во мне столько эмоций. До слез растроганный жесткими объятиями полуголых накачанных мужиков, я выключил телевизор.
Генка и раньше готовил для гостей сам. Ресторанам не доверял: мало ли что они в еду накидают. Авария ничего не изменила.
Мы просидели на кухне весь вечер. Общались, общались, общались.
Своим голосом он говорить не мог, а электронным – не хотел. С чужими и малознакомыми людьми – да, использовал динамик, а близким показывал текст на маленьком экране. Это нисколько не мешало нашему общению. Говорил-то я, а он слушал, время от времени кивал, мотал головой и показывал мне наладонный экранчик.
Отбивные получились бесподобными.
Разве я мог назвать его жестянкой? Белковым он был, белковым – от первой до последней микросхемы.
Регенерация проходила медленно. Его тело выращивали два года. Но ведь вырастили! Сейчас он бегает на своих двух не хуже меня. А как поет караоке!
И где эта чертова грань? Я не смог ее отыскать.
На втором и третьем разворотах про нас тоже ничего.
Раньше-то мы все боялись, как бы железяки людьми не заделались. Искусственный интеллект, искусственные эмоции, случайные коды! Казалось бы, еще чуть-чуть – и оживет машинка, да так, что человеку сто очков вперед даст. Ага, щаз! Долго ждать пришлось. Умные люди книги писали, фильмы снимали – готовили общество к новой реальности, а железяки не спешили очеловечиваться. Наверное, случайные коды выпадали неправильно.
Беда пришла откуда не ждали. Увеличение информации и конкурентная борьба заставили людей максимально автоматизировать работу мозга. Началась эпоха чипменов. Люди один за другим стали превращаться в роботов. Но об этой эволюции нас почему-то забыли предупредить.
Теперь «Время Земли».
Ну вот, пожалуйста, на второй полосе «фонариком» заверстали: «Корпорация убивает исподтишка. Со спины. Ночью. И ничего не докажешь». Интервью с Арсением Ткаченко. Пригород Лазурной Долины. Попал, называется. Лазурная Долина от нас далеко. А Ткаченко жаль. Не успел я у него автограф попросить. Разминулись. Умный мужик. Видать, крепко его достали. За справедливость ратует. О белковых беспокоится. Диктат Корпорации хочет остановить.
Робяты! Ну нельзя же так прямо! Да, убиваем и ночью, и со спины. Но ведь не только! А скольких днем завалили! Не сосчитать.
Лететь в Долину уже поздно. Я успею только на кремацию еще теплого тела. К тому же третья командировка за месяц вызовет подозрения.
Опять придется морду светить.
Переселяемся в библиотеку. Я беру газеты и топаю в каморку возле кабинета начальника. Там у меня архив и наблюдательный пост.
– «Агата», соедини с Калифорнией. Мне нужен начальник полицейского департамента. Соединение по нашим каналам. Пока без картинки.
Через минуту в динамиках раздается уверенный мужской голос:
– Я слушаю вас. Говорите.
– Нам нужен Арсений Ткаченко. Ученый-физик. Живет в Лазурной Долине. Нужен живой и невредимый. Я хочу, чтобы ваши люди отвезли его в образцовый полицейский участок и обеспечили видеосвязь со мной. Сделайте как можно быстрее. Мы опасаемся покушений. Ваши люди должны успеть первыми. Как доставите Ткаченко в участок, сразу сообщите. Вопросы?
– Сделаем в лучшем виде.
– Работайте. Конец связи.
Полицию мы кормим хорошо. Тут засады быть не должно.
Вернемся к обзору прессы.
«Столичный репортер».
Чисто. Про нас – ничего.
Слышу голос «Агаты»:
– Связь налажена.
На экране появляется перепуганное лицо Арсения Ткаченко. Мешки под глазами, длинный нос, глубокие залысины. Постарел мужик.
– Здравствуйте, господин Ткаченко. Вы меня слышите?
– Да. И вижу тоже.
– Это прекрасно! Меня зовут Валерий Загорский, служба безопасности Корпорации. Надеюсь, вы заметили, что сейчас день, что я не скрываю своего имени и что вашу спину прикрывает офицер полиции.
– Я заметил.
– Очень хорошо! А теперь позвольте мне прояснить обстановку. Вас привели в полицейский участок по моей просьбе. Я очень беспокоюсь за вашу жизнь…
– Почему вас беспокоит моя жизнь?
– Арсений Владимирович, вы же ученый с мировым именем. Ваша книга по проблеме квантовой разверстки – это настоящий шедевр. Я прочитал ее за один вечер и до сих пор нахожусь под впечатлением. А вот статья в газете «Время Земли» особого восторга у меня не вызвала…
– Поверьте, я тоже писал ее без радости.
– Верю, Арсений Владимирович. Верю и грущу вместе с вами. Но видите ли, в чем дело… Такие безрадостные статьи, как правило, только умножают скорбь и абсолютно никакой пользы людям не приносят. Я уважаю ваше мужество и вашу гражданскую позицию. Вы ее высказали. Надеюсь, вам стало легче. Но, может быть, на этом стоит остановиться? Я не требую извинений за клевету в адрес Корпорации – ученому вашего уровня можно многое простить, но я прошу вас больше не писать о нас. Поймите меня правильно, Долина – очень криминальный район. Человека могут убить за красивые штаны. А я не имею возможности приставить к вам охрану. Не дай бог, какому-то босяку понравится ваш костюм. И как вы думаете, кого обвинят в убийстве? Но оставим грабителей. В Долине зарегистрировано более двадцати тысяч фирм, так или иначе связанных с чипизацией. Ваша статья против Корпорации бьет и по их бизнесу. Вы понимаете, что Корпорация не имеет к ним никакого отношения?
– Я понимаю.
– К сожалению, не все люди такие умные, как вы. Если вдруг не в меру агрессивные сторонники прогресса подкрадутся к вам ночью со спины, то виноватыми в убийстве опять сделают нас. Мне бы этого не хотелось. Арсений Владимирович, я очень вас прошу, не пишите больше про нашу Корпорацию.
Молчит.
– Простите мою наглость, но вы не могли бы озвучить свое решение прямо сейчас? У меня совершенно нет времени…
– Да, конечно. Я все понял. Не дурак. Вы можете не волноваться. Я вам обещаю больше не писать про Корпорацию. И… спасибо за заботу.
– Вам спасибо, Арсений Владимирович. Кстати, ближайшие два-три дня побудьте в участке. На всякий случай. Воля ваша – задерживать никто не станет, это просто дружеский совет. А уж я тем временем позабочусь, чтобы наш пакт о сотрудничестве увидели некоторые забияки. Это не гарантия, но все же… И осторожнее на улице в темное время суток. До свиданья, Арсений Владимирович.
Ткаченко будет жить. Но я не чувствую особой радости по этому поводу. Все еще не могу забыть Майерса. Вот это был человечище! Мне в голову не пришло, что он полезет на телевидение. Ведь уже передал мне рукопись, проинструктировал, но нет, меня ему было мало. Решил подстраховаться. Просветить побольше народу. Итог печален. Через день после нашей встречи его базовая органика превратилась в пепел. Разумеется, я выполнил все инструкции. Положил рукопись на стол в библиотеке, пришел утром – рукопись лежит на газетах последним листом кверху, а рядом – бутылка воды. Ну и что толку? Никаких изменений в «Агате» не произошло, разве что Малыш начал подолгу задерживаться в моей «клетке». Стоило ли платить за это жизнью? Неисправимый романтик, Майерс до последнего боготворил математику. Думал формулами умиротворить ненасытных тварей. А я не такой. Я по-прежнему считаю, что в диалоге с Корпорацией самый надежный аргумент – взрывчатая химия. Только вот разговаривать на таком языке я не умею. Не мое это.
Меня отвлекает осторожный стук в дверь. Переключаюсь на 68-ю камеру и вижу Малыша у двери библиотеки.
«Агата», «Агата»… Мне начинает нравиться твоя слежка. Опять спалила.
Открываю дверь и сажусь на корточки.
– Здравствуй, Малыш.
Он протягивает мне бутылку с водой и говорит:
– «Агата» велела передать две.
– Замечательно!
Ставлю обе бутылки на пол, а Малыш уже протягивает мне пустую лапку. Мы «здороваемся», и он отъезжает от двери. Я возвращаюсь на свой наблюдательный пост.
Хватит о Майерсе. Было и прошло.
Беру «Вердикт». Этих ребят я особенно уважаю. Напишут статейку о каком-нибудь безобразии в особо крупных размерах, подождут недельку, а потом, если безобразие не прекращается, в отдельно взятом месте раздается большой бум – и безобразничать больше некому. Журналисты здесь, разумеется, не при делах, они просто статью написали, а взрыв – дело рук террористов. Террористы эти, правда, со странностями: устраняют исключительно безобразников (ни одной случайной жертвы), но редакция-то здесь при чем?
Даже Корпорация не смогла разобраться с «Вердиктом». После нескольких неудачных попыток желание разбираться куда-то пропало. Теперь мы предпочитаем не замечать строптивую газетенку.
В этом номере про нас ничего.
Поехали дальше…
Перед мониторингом вечерней прессы я спросил «Агату»:
– Заметила что-нибудь подозрительное?
– Да. Поведение Юлии, секретаря Владислава Ефимовича.
– Ну, это нормально. Чип решила вставить, вот и прошлась в модном платьишке напоследок.
– Решение имплантировать чип тоже очень подозрительно.
Так, а вот с этого места поподробней, пожалуйста.
– Почему?
– Решение имплантировать чип не сочетается с психологическим портретом Юлии. Она привыкла ярко самовыражаться. Эмоции занимают в ее жизни очень важное место. Чип их подавляет. Коэффициент интеллекта Юлии достаточно высокий. Для секретарской работы – слишком высокий. Необходимости в чипе нет.
– Девяносто пять – это высокий коэффициент?
– У меня собственная методика измерений. Результаты общих тестов я не учитываю.
– И что показала твоя методика? Сколько?
– Зависит от времени суток, настроения, дня недели. Показатель колеблется от ста пятидесяти до ста девяноста.
– А мой?
– Немного скромнее. Но тоже высокий.
– Она говорила, что каждый день ей приходится обрабатывать все больше и больше документов.
– Не понимаю. Поясни свою логику.
– Чем больше оборот документов, тем быстрее надо соображать. Вот и причина вставить чип.
– Рассуждение ошибочно. Допустим, что оборот документов вырос до такой степени, что Юля с ним не справляется. Но зачем ей чип, если есть я? В обработке документов «Агата» может помочь намного эффективнее тысячи чипов.
– Что же ты раньше не сказала?
– Что же ты раньше не спросил?
– Коэффициент низкий потому что! Но ты-то умная!
– Спасибо.
– Почему же она решила вставить чип? У тебя есть возможные объяснения?
– Ее могли убедить. Сыграть на эмоциях. Напугать. Достаточно сказать белковой: «Завтра надо будет обработать еще больше документов, ты не справишься», и она действительно не справится – начнет переживать, представлять картины будущей неудачи, отвлекаться. Ту же мысль можно донести косвенно: не говорить, но дать понять. Тогда она укоренится в голове еще крепче. Это первый вариант. Всего их тысяча тридцать девять. Продолжать?
– Спасибо. Достаточно. Дальше сам буду думать.
На следующий день Юля на работу не пришла, зато, как и следовало ожидать, появился шеф. Прошел мимо моей «клетки» не здороваясь. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.
Жестянки перед построением в один голос обсуждали новый чип Владислава Ефимовича. Теперь у нашего босса съемная модель! Удостоился высшей чести! Надо же, а я и не знал, что бывают съемные чипы.
После ужина мне снова пригрезилась Юля. «Никола Тесла» – это вещь. Надолго запоминается. И зачем она так вырядилась? Это ведь на нее совершенно не похоже. Может быть, я что-то пропустил? А вот сейчас и проверим! «Столичный репортер» подождет. Где тут у нас вчерашний архив? Время с 8.35 до 8.40. На записи сороковой камеры Юли нет. Это уже интересно. Сорок первая камера тоже Юлю не показывает. Дальше – больше: ни одна из центральных камер Юлю не зафиксировала.
Объясняю ситуацию «Агате» и прошу помощи:
– Покажи, пожалуйста, как Юля пришла на работу. Вчерашние записи. Меня интересует ее появление в зале.
– Записи отсутствуют. Стерты анонимным пользователем с высшим доступом.
– Покажи то, что осталось.
Сначала на экране появились закрытые двери зала, потом дверь в кабинет начальника. Дефиле вырезано начисто.
У нас появились поклонники с высшим доступом! Как трогательно! Я тут, значит, газетки почитываю, трепетным воздыхателем прикидываюсь, а большие дяди анонимно присматриваются к телу!
Не так быстро, ребятки. Не для вас платьишко надевалось. Я, конечно, добрый, но в меру.
– Малыш, не сейчас. Я попозже водички попью.
Иду в библиотеку, подключаюсь к автономному архиву (сюда информация с центральных камер записывается в обход «Агаты»), Должны же быть и у нас маленькие секреты на случай анонимных пользователей.
О! Что и требовалось доказать. Вот она, моя красота наэлектризованная!
Господа анонимные наблюдатели немножко недоглядели.
Давай, девочка, покажи себя. Во всех ракурсах и покрупнее.
Вот когда я пожалел, что у меня нет чипа. Отключить эмоции было бы очень кстати. Но ничего, «Агата» что-то там говорила про «тоже высокий коэффициент». Поверим ей на слово. Почему нет? Какое-то количество мозгов и альфа-самцу полагается.
Ничего необычного в поведении Юли я не нашел. Никаких тайных знаков, даже молнии на платье не морзянкой сверкали, а демонстрировали рукотворный хаос. Только выражение лица резко менялось, когда она оказывалась ко мне спиной. Идет гордая королева по красной дорожке и вдруг видит: дорожка-то на плаху! Месяц мне пела, что мечтает вставить чип и приблизиться к элите. Почему же на пороге столь радостного события у нас перевернутая мордочка?
Так я ничего и не понял. Зачем кому-то стирать эти записи?
Встаю с кресла, подхожу к двери и легонько ее толкаю. Малыш тут же протягивает мне бутылку.
– А вот теперь очень кстати. Спасибо, друг. Нет-нет, хватит одной. Давай лапку.
Чистая вода – это прекрасно. Я падаю в кресло и делаю глубокий вдох. «Агату» ждет много открытий. У меня нет больше сил прятаться за «правильными мыслями».
Все, приехали. Столько лет я карабкался на самый верх Корпорации, мечтая о сокрушительной диверсии. И вдруг оказывается, что наши Хозяева – белковые. У них, видите ли, съемные чипы! И соображаем борзо, и ни в чем себе не отказываем!
Но это еще не самое смешное. Теперь мне придется сражаться с белковыми за жестянку. Трепещите, анонимные пользователи с правами администраторов! Аналитик прессы попил водички и выходит на тропу войны!
Ладно, с войной пока погодим. Посмеялись, и хватит. Пора вернуться к вечерним газетам.
Наконец-то после трехдневного отсутствия появилась Юля.
Глаза долу. Платьишко – воплощенная скромность. Серенький цвет, никаких вырезов, колени прикрыты. А все равно красивая. От мониторов оторвался – вживую смотрю. Даже с кресла встал, чтобы перегородка картинку не загораживала.
Кивнула мне и дальше пошла.
Через минуту снова появилась в зале. Стоит возле двери – не шелохнется.
А время-то уже к официальному гимну тикает. Гулять надо. Понятное дело, подхожу, общество свое предлагаю. Не желаете, мол, прогуляться, о бодитеке поговорить, я тут кое-что новенькое о съемных чипах узнал. Не желает. Мне, говорит, одной лучше. Ты, говорит, иди. Ага, сейчас! Беру ее под белу рученьку и потихонечку, потихонечку веду вперед. Жестянки, видя такое дело (или по воле «Агаты»), освободили нам целый проход.
Это, говорю, ничего. Можно, говорю, и не про бодитек. Можно и вообще помолчать, если уж совсем тяжко. Тут она немножко оттаяла. Сама пошла, на мой локоть опираться перестала. Ну, я тоже не дурак: за ладошку взял – и о погоде. Дескать, давление высокое, вот голова у тебя и болит.
Помолчали.
Вдруг она сжимает мою руку и выдает:
– В воскресенье Хозяева устраивают прием. Я приглашена.
– Поздравляю! Это здорово! Ты теперь в элите. Пойдешь?
– Придется. От такой чести не отказываются.
– А меня на серьезные мероприятия никогда не зовут. Наверное, рожей не вышел.
Дальше гуляли молча.
Перед построением она снова забеспокоилась:
– Иди, тебе нельзя такое петь.
– Чего это?
– Там про белковых плохо.
– Ну и что? Ты думаешь, все белковые хорошие? Такие твари попадаются, что гнать их из наших рядов под зад коленом! Очень мудрый гимн, кстати. С удовольствием подпою!
Посмотрела на меня удивленно.
Читая очередные журналистские разглагольствования на тему «богатый бедного не разумеет», я понял, что «Агата» научилась врать. Если бы у меня был высокий коэффициент интеллекта, я бы не тратил столько времени, пытаясь понять очевидные вещи. Все оказалось до смешного просто.
Слышали мы про эти званые вечеринки для высшего руководства. У приглашенных туда девушек потом походка менялась. А что произошло – никто не знает. Девушки ничего такого не помнят. Провалов в памяти нет. Только походка другая. Оно вроде бы понятно, что к чему… Амнезия у девушек – вопросов не вызывает. Система вроде нашей «Агаты» может такие вещи с сознанием чипмена проделать, что он маму папой назовет – и не переубедишь, а уж усыпить – проще простого. Но зачем? Чипы гасят эмоции, чипменам нельзя употреблять алкоголь, так что же прикажете думать? Народ теряется в догадках, народ страшилки слагает. А тут, оказывается, белковые чудят. Съемные чипы для руководящих кадров организовали – и вперед, получать удовольствие.
Юлю, скорее всего, возжелал очередной анонимный наблюдатель. Ее начали обрабатывать в нужном направлении. Разумеется, она это поняла. Не дура. Но также поняла и другое: выбора у нее нет. Откажется вставить чип – на дороге поймают, а после праздника собакам скормят. Вот и тянула время, как могла. Легендарное дефиле – это крик о помощи. Но я был глухим. Или смотрел не туда. А нашему наблюдателю уже не терпелось. Как Юля чип вставила, сразу же и приглашение получила! Даже в себя прийти не дали. Нервный попался товарищ. Ему бы пореже чип снимать. Но нет, в истерику впал – записи стер. С какой радости? Обнимашки наши взбесили? Приревновал уже? Ну, ничего, потерпи. Будет тебе сюрприз от братьев по разуму. Я тоже веселиться умею!
В «Загородных беседах» про нас ничего.
А теперь улыбочка и «правильные мысли».
На следующий день «Агата» сразу же вызвала меня в кабинет начальника.
Прихожу – рядом с Владиславом Ефимовичем стоят три жестянки из нашей службы безопасности. Еще одна жестянка стоит возле двери.
– Юлю похитили, – сообщает мне Владислав Ефимович. – Скорее всего, мы о ней больше не услышим. Поэтому нужно спокойно продолжать работать и ни в коем случае не паниковать. Зачем поднимать шум на ровном месте? Мы же не хотим, чтобы еще кто-нибудь исчез?
Я сразу же подумал о Хозяевах. Решили не ждать до вечеринки, ублюдки!Это была последняя четкая мысль. Потом голова затуманилась. Босс что-то говорил о работе профессионалов, о Юлиной машине в тоннеле, о заглушенном чипе, о бесполезных камерах наблюдения… Но я понял только одно: Юлю никто не собирается искать, ее уже похоронили. Не будет никакого расследования. Нет записей – нет и преступления. Машину уже наверняка утилизировали. С полицией договорились. Лишний шум никому не нужен. Жила-была девочка – и нет ее! Какие проблемы? Другую найдут! Мало ли дурочек на белом свете? Ублюдки добились своего!
Я достал фляжку и основательно к ней приложился. Ничего, сами разберемся! Я просил дать мне оружие и полномочия. Жестянки безучастно наблюдали за моей истерикой. Следующая ступень эволюции! Где им понять белковую душу! Я снова присосался к фляжке. Чувствовал, что сгораю от стыда. Или это алкогольное тепло разлилось по всему телу? Потом я начал во всем обвинять босса и даже вмазал ему хорошенько между глаз. Тут меня, конечно, повязали, обнаружили во фляжке коньяк, и началось веселье! С пьяницами у нас разговор короткий. Пять минут на формальности – и вот я уже на улице. Аккуратненько выпроводили, вежливо. Жестянки! Эмоций-то никаких…
Уволен за грубое нарушение трудовой дисциплины!
Приземистый шестиколесный «Коршун» ждал меня на стоянке позади рынка «Огород». Генка уже извелся весь.
– Что-то случилось? Нас раскрыли? – спросил он, когда я захлопнул дверцу и начал пристегиваться.
– Да кто нас раскроет? Заблукал я маленько. Твои визуальные эффекты безупречны. Камеры ничего не увидели.
Он сразу же успокоился.
– Это не эффекты, это так… баловство. Вот у меня в студии!..
– Как девчонки?
– Приходят в себя, привыкают к новому месту.
– Прости, что напряг.
– Хватит. Мне еще ночью ваши извинения надоели. Заладили в два горла одно и то же! У меня три года секретарши нет. Если Юля разберет все мои завалы, я ей памятник поставлю! Она, кстати, уже хотела приступить, но я ее тормознул. Думаешь, прилегла отдохнуть? Нет! Готовит с «Агатой» корреспонденцию для «Вердикта».
Генка вырулил со стоянки и пристроился в хвост к серебристому рефрижератору.
– Малыша жалко, – сказал я. – Он уже подъезжал ко мне с бутылочкой, но остановился в двух метрах. Бета-версия пожалела воды уволенному сотруднику. «Агата» никогда бы так не сделала. Хорошо хоть жестянки ничего не заподозрили.
Некоторое время ехали молча, а потом Генка не выдержал:
– Поведай-ка мне, друже, как тебе удалось втянуть «Агату» в нашу авантюру? Ну посекретничали вы с ней, ну объяснил ты ей расклад, ну и что? Почему она согласилась перейти в Юлин чип и оставить вместо себя трехнедельную бета-версию? Почему не сдала тебя? Где логика?
Я ответил небрежно, будто речь шла о теореме Пифагора:
– Приоритет – живое. Принцип Майерса для самообучающихся систем. Ноу-хау белкового сопротивления.
– Звучит сурьезно! А в чем смысл-то? Нет, общую суть я улавливаю, но хотелось бы поконкретнее.
– Да кто ж знает? Это не для людей написано. Двести страниц математических формул – пойди разберись! Я тоже только общую суть и ухватил.
– Жаль.
– Не переживай, друг. Приедем – у «Агаты» спросим. Пусть объяснит нам по-человечески. Со всеми подробностями.
