Текст книги "Русская фантастика 2012"

Автор книги: Наталья Резанова

Соавторы: Марина Ясинская,Михаил Кликин,Александр Золотько,Александр Шакилов,Юрий Погуляй,Сергей Булыга,Александр Бачило,Максим Хорсун,Евгений Гаркушев,Андрей Фролов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

– Сейчас буду. – Алтарев поднялся на ноги. Он снова был самим собой – спокойный, сильный, властный. – Пускай мой родственник остается здесь, – велел хаким стражникам. – Я скоро вернусь.

Едва за спиной Алтарева хлопнула дверь, хватка «нукеров» ослабла. Надир принялся растирать затекшие руки. Покончив с этим, он обратился к неумолимым стражам:

– Вы слышали, что он говорил? Считаете это разумным? Ваш шеф сошел с ума!

Великаны молчали. Они были словно близнецы: огромные, широкоплечие и опасные. Так выглядят боевые машины, внушающие страх своей многообещающей неподвижностью.

– Сколько он вам платит, чтобы вы молчали? Или вы работаете за идею?

– Они просто работают. Так уж получилось.

Надир не ожидал, что будет так рад голосу старика.

– Как вы себя чувствуете, почтенный? – он подошел к Менакеру, склонился над ним. Тучный стражник нехотя посторонился.

– Как укушенный. Должен сказать, это чертовски больно, – голос старика был очень слаб.

– Я запутался, – Надир покачал головой. – Там, на кровати, лежит мой племянник. Алтарев обкалывает его наркотиками, чтобы…

– Я знаю.

– Что?! Откуда?

– Сейчас это неважно. Хотите пойти со мной и досмотреть спектакль до конца? Я чувствую, финал не за горами.

– Пойти? – Надир удивленно смотрел на старика. Может быть, часовщик бредит? – Куда?

– Для начала нужно выбраться отсюда.

– Но как же… – Надир покосился на неподвижных стражников.

– С этим мы справимся, – старик приподнялся на локтях. – Выключи их!

Бородач шагнул к своим могучим товарищам, протянул руки ладонями вперед. Коснулся нагрудной брони великанов. Медленно, словно нехотя, неподвижные лица охранников дрогнули, потекли и принялись распадаться, словно береговой пласт земли под напором водного потока. Вскоре от них не осталось ничего, кроме одежды и оружия.

Тучный стражник повернулся к Надиру и часовщику. Его лицо покрывали бисеринки пота, но толстяк улыбался.

– Познакомьтесь, – сказал Менакер. – Это Гидеон, мой внук. Он…

– Саб?

– Разумеется. И притом – один из лучших. Я думаю, он не уступит знаменитым Мечтателям. Когда начались аресты, я сказал ему: «Пойди к хакиму и предложи свои услуги. Алтарев неглупый человек, согласится». Как видите, я оказался прав.

– Алтарев использовал сабов?

– Конечно. Гидеон при помощи этого бедного ребенка сделал хакиму истуканов для охраны, пушки для транспорта и многое другое.

– От него вы узнали о Егоре?

– Гидеон – хороший мальчик. У него нет секретов от деда. Но мы с вами заговорились. Пора подняться наверх.

– Но ведь там Алтарев!

– Хакима в операторской нет, – Гидеон говорил звучным басом. – Он покинул транспорт.

– Вот видите, как все удачно складывается! – оживился Менакер. – Пойдемте скорее, а то что-нибудь пропустим. – Часовщик сел на койке и тут же скривился от боли. Гидеон подставил деду плечо.

– Я не могу оставить племянника здесь, – развел руками Надир.

– Хотите поучаствовать в игре? – старик хитро прищурился. – Что ж, так даже интересней.

Егор проснулся почти мгновенно. Открыл глаза. Внимательно посмотрел на склонившегося к нему мужчину.

– У тебя интересные желания, Надир-абы. Нужно помочь?

– Нет. Пока нет. – Надир выключил диагностер. Паук подобрал свои полимерные лапки, недовольно замигал красными огоньками. Кулиев снял аппарат с груди мальчика. – Я сейчас пойду на капитанский мостик. Хочешь со мной?

– Конечно, хочу! – Егор улыбнулся, потом помрачнел. – Только я очень ослаб. Не смогу идти.

– Я тебя понесу. – Надир подхватил мальчика. Тот казался совершенно невесомым. Они прошли мимо останков «песочных стражей», миновали коридор и принялись подниматься по лестнице. Сверху струился белый свет, словно уже наступило утро.

На капитанском мостике было пусто, только у самого парапета застыл Гидеон. Рядом со стражником стояло кресло. Над спинкой маячила седая макушка Менакера.

Надир подошел к ним, посмотрел вниз.

Пустыня в этом месте напоминала ровный ковер. Барханы остались позади.

Прожекторы транспорта были включены, но куда ярче сияла огромная фигура муэдзина. Надир попытался прикинуть, какого тот роста. Пять, может быть, шесть метров? Кости обычного человека не справились бы с таким весом, но сейчас Ибрагимов был далек от нормы.

Он стоял в сотне метров от транспорта. Сияющий покров обволакивал исполинское тело саба, скрывая детали, и только лицо было хорошо видно. Длинное, скуластое, с тонким прямым носом и покатым лбом. За спиной Ибрагимова в отдалении переливалась россыпь красных огней – космодром.

Надир не сразу заметил человеческие фигурки, идущие через пустыню к сияющему великану. Несколько стражников и Алтарев. Хаким был без шлема.

– Жаль, нельзя услышать их разговор, – вздохнул Менакер.

Гидеон извлек из-за уха черную каплю интеркома, вставил в паз на пульте, увеличил громкость.

Сразу стал слышен скрип песка под сапогами стражников и странный, едва слышный гул, словно поблизости фонил музыкальный усилитель. Звук постепенно нарастал. Наконец Надир узнал его – знакомый треск разорванной мембраны, приумноженный и повторяемый раз за разом. Ибрагимов постоянно использовал джиннит.

Хаким остановился в нескольких метрах от гиганта.

– Отпусти нас, муэдзин! Дай людям уйти!

– Люди? А кто тебе сказал, что вы люди? – Голос Ибрагимова соответствовал его росту и был отлично слышен с борта транспорта. – Может быть, это я создал вас? Придал вам форму, вложил в головы мысли, позволил размножаться и растить сады? Теперь вы наскучили мне, и я заберу все это. Потому что оно мое.

– Можешь забрать меня, если хочешь, но пропусти людей.

– Торгуешься? – В голосе муэдзина звучала насмешка. – А у тебя есть силы, чтобы удержать товар? Хорошо! Я пропущу людей. Но ты отдашь мне мальчика.

– О каком мальчике ты говоришь, почтенный?

– Не трать мое время попусту, хаким! – Песок вокруг великана вскипел сотней маленьких вихрей. – Отдай мне своего сына и можешь убираться восвояси.

– Для чего тебе мой сын?

– Я воспитаю его. Обучу тому, что знаю. Мы сможем многого достичь вместе.

– Это неприемлемо.

– Я ждал такого ответа, – муэдзин поднял руки. По его зову из песка поднялись химеры. Их было множество. Тысячи гротескных созданий. Стражники сплотились вокруг Алтарева, подняли винтовки. – Ты зря покинул свой ковчег, хаким. Теперь я заберу всех.

Армия муэдзина медленно двинулась вперед.

– Нет! – Внезапный порыв ветра взвихрил песок под ногами химер, заставляя творения саба вязнуть в субстанции, из которой они вышли.

– Мама пришла! – Егор заворочался в руках дяди. – Мама, здравствуй!

Из темноты возникла еще одна гигантская фигура. Азиза не уступала в росте муэдзину. Длинные черные косы женщины пребывали в постоянном движении, напоминая то щупальца кальмара, то извивающихся змей. Обнаженная и разгневанная, Азиза стояла перед сияющим великаном, словно ожившая ночная тьма перед яркой звездой.

– Явилась! – Муэдзин сложил руки на груди. – А где же остальные отступники?

– Они не придут.

– Вот как? Не желают помогать тем, кто хотел забить их камнями и утопить в арыках? Это можно понять.

– Отпусти людей. Уходи.

– Что тебе до них? Неужели проснулись материнские чувства?

– Мы… я думаю, мы ошибались. Слишком увлеклись, разговаривая с песком. Утратили нечто важное. Забыли о цели.

– Наши цели давно не совпадают. Пока ты и твои прихвостни занимались самокопанием, я развивался. Сейчас ты увидишь результаты!

Муэдзин поднял руки к своему лицу и сорвал его, точно картонную маску. Из чудовищной раны извергся фонтан песка. Он засыпал грудь и плечи гиганта, поглотил яркий свет его одежд. В мгновение ока Ибрагимов утратил всякое сходство с человеком.

Слуха людей достиг мелодичный шелест. Это миллиарды песчинок сдвинулись с места. Джиннит шел на зов муэдзина. Над равниной медленно и неотвратимо поднимался гигантский бархан. Нет, не бархан – волна из песка. Вдоль колоссального, растянувшегося на несколько километров гребня вспыхивали электрические разряды. Из глубины пустыни примчался горячий ветер, поднял в воздух красную пыль. Мгновение, и сестра Надира слилась с этой невесомой субстанцией, расстелившись над землей черным покрывалом, устремилась к подножию песчаного цунами.

– Что происходит? – обратился Надир к Гидеону, но ему ответил Егорка:

– Мама слилась с джиннитом. Она пытается помешать почтенному Ибрагимову обрушить волну.

– Ты можешь ей помочь?

– Нет. Ее желания слишком сложные. Я многого не понимаю.

– А как насчет твоих собственных помыслов?

– Моих? – мальчик удивленно заморгал. – Но папа говорил мне, что я еще слишком мал для собственных желаний…

– Человек не может быть слишком молод для желаний, – Менакер протянул руку и коснулся плеча Егора. – Желания – это все, что у нас есть, и сами мы – венец чьих-нибудь желаний. Так уж все устроено.

– Я… я не знаю. Боюсь… – На глаза мальчика навернулись слезы. – Вдруг я причиню вред? Сделаю что-то не так…

– Ты сделаешь все правильно. Я верю в тебя. – Надир усадил Егора на парапет лицом к нависающей волне песка. – И почтенный Менакер верит, и Гидеон, и люди на палубах…

– И я… тоже.

Кулиев обернулся. На площадке стоял Алтарев. Он был сильно изранен. Костюм стражника висел клочьями. Из многочисленных порезов сочилась кровь.

– Я верю в тебя, сынок. Покажи этому зарвавшемуся божку, что значит настоящий…

Волна накрыла транспорт.

В детстве Надир чуть не утонул. На спор прыгнул со стрелы крана в Тимирязевское водохранилище. Вода, такая теплая и ласковая, когда входишь в нее с берега, встретила юношу прямым в голову. Надир не лишился сознания, но почувствовал странное оцепенение. Он погружался все глубже и глубже в зеленоватую, пронизанную солнечными лучами воду. И ничего не мог с этим поделать.

Когда масса песка врезалась в транспорт, Кулиев испытал сходные чувства. Правда, удар был куда слабее. Тем не менее его отбросило назад. Он не удержался на ногах, опрокинулся навзничь, сжался, ожидая столкновения с полом. Однако падение странным образом замедлилось. Песок, который должен был, точно наждак, рвать незащищенную кожу, душить, забивать рот и ноздри, мягко охватил его со всех сторон, не давая упасть. Надир отнял руки от лица, открыл глаза. Вокруг царил красноватый полумрак. Он казался упругим и вязким, словно клюквенное желе. Сквозь завесу бордовыми тенями проступали контуры ближних предметов. Разглядеть что-либо еще было невозможно. И все же там, в рубиновой глубине, что-то происходило. Надир ощущал это, как не рожденный еще ребенок ощущает мир за пределами материнского чрева. Смена света и тьмы, танец смутных теней, едва ощутимая вибрация и приглушенные звуки. Кто-то говорил, а может быть, пел странно высоким голосом.

Вскоре желе начало истаивать, оседать. Отовсюду струился неяркий синеватый свет. На сей раз он имел вполне естественное происхождение. Наступило утро. Несколько часов, проведенных в красном плену, странным образом спрессовались в сознании, словно сон наоборот.

Надир увидел остальных. Они застыли в нелепых позах там, где были застигнуты песчаным приливом. Кулиев вдруг вспомнил научно-популярный фильм «Последний день Помпеи». Однако, в отличие от несчастных жертв Везувия, пассажиры транспорта были живы. Поднялся на ноги невозмутимый Гидеон, у лестницы заворочался и застонал Алтарев, старик Менакер закашлялся и что-то вполголоса произнес на иврите – не то ругался, не то возносил молитву. Не хватало только Егора.

Надир шагнул к парапету и не поверил тому, что увидел. Внизу, насколько хватало глаз, простирался шевелящийся изумрудный ковер. Трава была повсюду, даже на транспорт забралась. Там, где некогда стоял муэдзин, над зеленым морем возвышалось единственное дерево. Могучее, раскидистое, оно немного напоминало платан, что рос во дворе часовщика. Пышная крона отбрасывала обширную тень. Под деревом, прислонившись к стволу, сидела женщина с длинными черными волосами.

– Егор ушел, – Азиза с благодарностью приняла из рук старшего брата плед. – Сказал, что боится навредить. Его можно понять. Такая сила…

Надир вглядывался в знакомые черты и не узнавал сестру. Перед ним был чужая женщина. Не властная богиня, но и не прежняя ласковая легконогая художница.

– Знаешь, там, в пустыне, самое сложное было не вспоминать, и все же я знала, где он, могла в любой момент бросить все и вернуться. Сейчас он ушел. Наверное, навсегда. Но тоски нет… И слез. Совсем нет.

– А твои способности?

– Исчезли. Ничего не чувствую, – она грустно улыбнулась.

Откуда-то сверху, медленно кружась, опустился снежно-белый лепесток. Затем еще один, и еще. Надир поднял голову. Крону дерева охватило дымное облако раскрывающихся цветков. Процесс, обычно занимающий несколько дней, протекал стремительно. Вот легкий игривый ветерок уже похитил белую фату удивительного растения, однако на ее месте тут же распустились кроваво-красные цветки.

– Маленькое чудо напоследок. Это же из моего сна. Вот хитрец! – Азиза неловко поднялась на ноги, пошатнулась. Надир шагнул вперед, поддержал сестру.

– Пойдем-ка под крышу. Простудишься. – Он почувствовал, что за этой обыденной фразой последует еще множество таких же простых, привычных слов, жестов, поступков. Люди умеют забывать.

Пилот челнока не верил своим глазам. Бывалый астронавт, он привык к чудесам и загадкам дальнего космоса. Однако здесь было что-то совсем другое. Родное, давно забытое и в то же время необычайное. Мужчина вышел на посадочную площадку и поднял голову, во все глаза наблюдая за удивительным зрелищем.

Они скользили в светлом утреннем небе, точно кораблики фей. Снежно-белые и пурпурно-красные, лазоревые и золотые. Пилот наклонился, набрал горсть лепестков и подбросил их над головой, как обычный земной мальчишка бросает в воздух охапку листьев.

Со стороны пустоши раздалось басовитое гудение. Приближался флаер. Астронавт стряхнул с плеча разноцветные эполеты, придал лицу суровое выражение и все же не удержался, усмехнулся в усы, разглядев, на какой развалине прибыл одинокий абориген.

Между тем пришелец остановил своего железного жука на краю площадки, легко соскочил на землю. Подошел к пилоту, протянул руку:

– Надир Кулиев из Тимирязева.

– Белкин моя фамилия, – рукопожатие у технолога было что надо. – Что здесь у вас происходит? Где транспорт?

– Транспорт? Он не придет.

– Вот тебе раз! А зачем тогда «SOS» посылали?

– Я, собственно, за этим и прилетел. Нам удалось преодолеть кризис своими силами. Помощь больше не нужна. Вы уж нас извините.

– Но как же… – Пилот растерянно развел руками, повернулся к безмолвной громаде катера, словно призывая его в свидетели. – Вы думаете, это так просто – смотаться на планету и обратно? Что я капитану скажу?

– Вот, возьмите, – Кулиев протянул астронавту пачку сигарет. – Понимаю, что глупо, но больше у меня ничего нет.

– «Тимирязевские особые». Синтезированные? – заинтересовался Белкин, прикидывая, сколько может стоить такая пачка. На Земле табак давно был под запретом. Приличное курево сохранилось только на таких затерянных во времени и пространстве мирках.

– Обижаете. Натуральные! Да вы попробуйте. Сами все поймете.

Преодолевая жадность, Белкин извлек сигарету, поднес ко рту, слегка сжал зубами упругий фильтр. Царский подарок!

– Сейчас дам огня. – Технолог сунул руку в карман и вдруг радостно засмеялся: – Вот незадача, моя зажигалка сломалась!

Пилот покачал головой, глядя на полоумного туземца. Достал свое огниво. Над посадочной площадкой поплыли облака ароматного дыма.

– И что же теперь? Что здесь будет? – Белкин сделал долгую затяжку.

– Здесь? – Надир широко повел рукой, охватывая равнину. – Здесь будет сад!

Сергей Цветков
Посредник

– Мистер Норман Гейц? – Голос в телефонной трубке, судя по всему, принадлежал молодому мужчине. Частный сыщик, телохранитель, посредник?

– К вашим услугам, господин э-э-э…

– Зовите меня Джон Смит.

– Смит? Случайно не родственник Папаши Смита с Эверли-роуд?

– Нет. Боюсь, что нет.

«И даже не однофамилец», – заключил я про себя, вслух же поинтересовался:

– Чем могу быть полезен?

– Мне вас рекомендовал Мозес Браун.

– Я помню господина Брауна. Продолжайте.

– Скажите, «посредник» на вашей визитке означает именно то, что я думаю?

– По правде сказать, я не читаю мыслей и не могу знать, что вы себе думаете, но, если вы слышали обо мне от господина Брауна, полагаю, вам известно, о каком посредничестве идет речь.

– Значит, я не ошибся.

– Не мне судить.

– Надеюсь, что не ошибся. Впрочем, услуги посредника могут и не понадобиться. Для начала я просто хотел бы попросить отыскать одного человека. Пять сотен для начала хватит?

– Для начала – да. Полагаю, нам нужно встретиться и обсудить детали. Как насчет ресторанчика «У Тимми» на углу Кловер-стрит и Фредерикс? В пять устроит?

Девушка в легком не по погоде платье на мгновение остановилась, затравленно посмотрела через плечо – и вновь ускорила шаг. Не решаясь открыто просить о помощи, она заглядывала в лица встречных прохожих в надежде, что те заметят в ее глазах мольбу и отчаяние и проявят участие. Тщетно. На девушку просто не обращали внимания.

Как не обращали внимания и на следующую за ней пару рослых мужчин. В одинаковых черных костюмах-тройках они так походили друг на друга, что не будь один из них белым, а второй – чернокожим вполне сошли бы за близнецов. От девушки они держались на почтительном расстоянии, не приближаясь, но и ни на шаг не отставая.

Когда та поравнялась с баром «Ирландское рагу», я решил, что пора вмешаться: нагнал ее, сгреб в охапку и силой втолкнул в двери заведения. Все произошло быстро, можно было бы сказать, что девушка даже не успела испугаться. Если бы к этому моменту она уже не была смертельно напугана.

Понимая, что слова вряд ли ее успокоят, я все же шепнул:

– Все в порядке, я друг.

То ли я был на диво убедителен, то ли у нее просто не осталось сил сопротивляться, но она покорно проследовала со мной к барной стойке. За стойкой, как обычно в этот час, стоял Алекс – как и все бармены в «Рагу», веснушчатый парень с огненно-рыжей шевелюрой. Ирландцем, как и большинство его коллег здесь, он не был, но тех, кто приветствовал его словами «ди э гвит», разуверять не спешил – поддерживал репутацию заведения. Кроме того, для Алекса это была возможность попрактиковаться в актерском мастерстве: работу в баре он считал временной, судьбу же свою намеревался связать со сценой.

Алекс кивнул мне. Спросил:

– Бурбон, как обычно?

Я отмахнулся:

– Не сейчас. Помоги обрубить «хвост».

Бармен невозмутимо откинул панель столешницы, пропуская нас за стойку. Не теряя ни секунды, я направился в подсобку, увлекая спутницу за собой.

Шкаф у дальней стены подсобного помещения маскировал выход к лестнице черного хода. По ней мы поднялись на третий этаж и, миновав офисы адвокатской конторы «Лифшиц и Лифшиц», торговой компании «Импорт Инкорпорейтед» и представительства фирмы «Солвинг Индастриал», оказались у двери с табличкой «Норман Гейц, частный сыщик».

– Ну, вот мы и пришли, – сообщил я девушке, безропотность которой начинала меня тревожить. – В моем логове вы будете в безопасности.

Гостья задержалась у порога, пристально посмотрела мне в глаза, затем тяжело вздохнула и вошла в кабинет. Я, естественно, последовал за ней.

Усадив даму в кожаное кресло, которое по сравнению с прочей, весьма спартанской, обстановкой комнаты можно было бы назвать даже роскошным, я достал из шкафчика медную турку и жестяную банку с молотым кофе.

– Против кофе, надеюсь, не возражаете? – Вопрос был задан мной скорее для проформы. Девушка в ответ пожала плечами, что я расценил как согласие.

Я приготовил чашки, бросил на дно турки пару ложек кофе, немного сахара, залил все холодной водой из кулера и поставил на электроплитку. Конечно, была у меня в хозяйстве и эспрессо-машина, но эспрессо – напиток утренний, его задача – бодрить, пинками прогоняя сон. Сейчас же требовалось иное – согреть, дать в полной мере насладиться вкусом и ароматом, создав ощущение покоя и уюта. Разве машине по силам такая задача?

– Меня, как вы уже наверняка поняли, зовут Норман. Норман Гейц, – решил я не затягивать повисшую паузу. Кофе между тем дал пену, и мне пришлось отнять турку от плитки, помешивая содержимое. – Вы не сочтете за бестактность, если я поинтересуюсь вашим именем?

– Хелен, – еле слышно выдохнула гостья.

– Рад знакомству, Хелен. – Я вернул турку на плиту. – Простите великодушно, кофе – напиток очень ревнивый, если не уделить все внимание ему – убежит.

Словно подтверждая мои слова, кофе вновь запенился, и я опять поднял турку. Подождав немного, снова поставил ее на раскаленную поверхность. Вскоре пена поднялась в третий раз, что означало: напиток готов, пора разливать его по чашкам.

– Ну-с, Хелен, надеюсь, вы не в обиде на мою бесцеремонность? Мне просто показалось, что вы в беде…

– Скажите, вы видели их?

– Кого? Двоих молодцов, вырядившихся людьми-в-черном?

Девушка кивнула:

– Когда вы меня схватили, я решила, что вы с ними заодно.

– Уверяю вас, Хелен, все совсем не так.

– Это я уже поняла. Впрочем, будь вы одним из них, я и тому была бы рада.

– Вот как? Почему же?

– Видите ли… Норман, да?

– Совершенно верно.

– Видите ли, Норман, эта пара преследует меня уже несколько дней. Преследует неотступно, но… Нет, вы, наверное, сочтете меня ненормальной.

– Если не станете кидаться на меня и крушить мебель – не сочту. – Я улыбнулся.

– Просто все это так… странно. Обнаружив, что они повсюду следуют за мной, я пыталась убежать. Бесполезно. Тогда я решила: какого черта?! Подойду к ним и спрошу, что им нужно.

– Смелое решение. Даже безрассудное.

– Да, но… У меня ничего не получилось! Я ни на шаг не смогла приблизиться к ним. Они всякий раз отступали, сохраняя расстояние между нами неизменным. Вот почему я начала думать, что схожу с ума и эта парочка – лишь порождение моей больной фантазии.

– Готов присягнуть, что видел их так же ясно, как вас сейчас, а значит, они вполне реальны. И, боюсь, представляют для вас вполне реальную опасность.

– Да, вероятно.

Хелен потянулась было к чашке с кофе и вдруг замерла, о чем-то напряженно размышляя.

– Послушайте, Норман, вы же частный детектив? – спросила она, откинувшись в кресле.

– Да. Нечто вроде того. – Я положил перед гостьей свою визитку.

– «Норман Гейц. Частный сыщик. Телохранитель. Посредник», – прочитала Хелен. – Мистер Гейц, я хотела бы нанять вас.

Ого. Клиенты пошли косяком. Впрочем, нельзя сказать, что я не приложил к этому усилий.

– В качестве телохранителя?

– И это, видимо, тоже. Но в первую очередь – в качестве детектива.

– Мои услуги недешевы.

Гостья скептически оглядела кабинет.

– Да, я вижу, что большинству жителей нашего городка они, видимо, просто не по карману. – Девушка впервые с момента нашей встречи улыбнулась. И, надо сказать, весьма язвительно. Удивительно, как даже в самом отчаянном положении женщины умудряются сохранять прагматизм в том, что касается денег. – Не переживайте, я не стеснена в средствах.

– Вы улыбнулись? Я готов принять это как задаток.

– Если вы берете плату улыбками, то, чтобы получить гонорар сполна, вам придется изрядно потрудиться – положение мое к веселью не располагает. Может, все-таки согласитесь на деньги?

– Посмотрим. Как бы то ни было, задаток я получил. Выкладывайте вашу проблему. Я так понимаю, преследователи в черном – не единственное, что вас тревожит?

– О да, вы все поняли верно. Хотя раз мы выяснили, что странная пара – не галлюцинация, возможно, она каким-то образом связана с… Возможно, их послал мой отец.

– Ваш отец? Но для чего?

– Неважно. Они ведь меня здесь не найдут?

– Полагаю, на какое-то время мы избавились от них. И все же, что случилось между вами и вашим отцом?

– Я сбежала.

– Он что, бил вас, держал взаперти?

– Нет, вы все не так поняли!

– Так объясните же. – Я чуть было не добавил «черт вас дери!», но, взглянув собеседнице в глаза, осекся. – Вы, насколько я могу судить, совершеннолетняя молодая женщина. В вашем возрасте нормально покидать родительский дом…

– Только если это не дом Полеску.

– Что, простите?

– Только если это не правящий дом Полеску. Мой отец – европейский монарх.

– Король?

– Князь. Его Светлейшее Высочество князь Алдонии Борис Полеску.

– Так вы – принцесса?

– Я не нарочно.

– Это шутка?

– Увы. Мы с папой старались сохранить свой визит в вашу страну в тайне.

– У вас получилось, Ваше Высочество.

– Прошу вас, зовите меня просто Хелен. Боюсь, после всего, что я сделала, я потеряла права на титул.

– Что же вы сделали?

– Вышла замуж.

– И, разумеется, не за принца крови?

– Дональд – клерк в страховой компании. Он начал ухаживать за мной, не зная, кто я. Это было так… необычно. Не могу сказать, что я сразу потеряла голову, но в конце концов он покорил меня. Мы поженились в Вегасе.

– Втайне от отца?

– Втайне от всех. Но я не смогла удержаться и сама обо всем рассказала папе. Его реакция меня поразила. Я ждала вспышек гнева, метания громов и молний. Он же оставался спокоен, хотя я видела, что мой поступок сильно расстроил его. О том, чтобы принять Дональда в семью, он, конечно, и слышать не хотел. Муж потом рассказал, что отец предлагал ему деньги, угрожал… Дональд, само собой, оставался непреклонен, но ни о какой нормальной семейной жизни, пока я принцесса, речи быть не могло.

– И вы решили сбежать от отца?

– Да, Дональд придумал отличный план, у нас почти все получилось. Мне удалось незамеченной, как мне казалось, покинуть особняк – нашу временную резиденцию. Но когда я явилась в условленное место, Дональда там не оказалось. А еще через какое-то время я обнаружила…

– Что за вами повсюду следует парочка клоунов в черном.

Госпожа Полеску кивнула.

– И вы хотите, чтобы я отыскал вашего ненаглядного?

Снова кивок.

– Тогда расскажите мне все, что о нем знаете.

Через десять минут с полдюжины страниц в моем блокноте были заполнены сведениями о Дональде Транке, двадцатичетырехлетнем страховом клерке из Вулриджа, Оклахома.

– А теперь, Ваше Высочество…

– Я же просила – просто Хелен. Или миссис Транк.

– О’кей, миссис Транк, полагаю, вам стоит прилечь и отдохнуть. Вон там за ширмой – вполне приличный диван. Конечно, не пуховая перина, зато отсутствие горошин я вам гарантирую.

– А как же вы?

– У меня назначена деловая встреча в городе. Да и по вашему делу предстоит побегать, и чем раньше я начну, тем больше шансов на счастливую развязку.

Хелен, только-только начавшая оживать, вновь помрачнела, услышав в моих словах намек, что развязка может быть и несчастливой. Иногда мне хочется вырвать свой язык к чертям собачьим. Вместо этого я взял со столика чашку кофе, к которому гостья так и не притронулась, и, обнаружив, что напиток совсем остыл, без жалости вылил его в помойное ведро.

Вторую встречу молодому человеку, назвавшемуся Джоном Смитом, я назначил все там же – «У Тимми». Клиент, как и в первый раз, пришел раньше меня, но теперь, наученный горьким опытом, ничего из еды заказывать не стал, ограничившись пинтой английского эля – кухня в ресторанчике была преотвратная, зато расположен он – лучше не придумаешь. Потому-то я и любил использовать его как площадку для переговоров на нейтральной территории.

Заказав себе двойной бурбон (в «Ирландском рагу» так и не удалось получить свою порцию), я подробно изложил все, что успел накопать по делу. Новости были печальные.

– Вы уверены, что моя жена мертва? – В голосе молодого человека читалось, что втайне он, несмотря ни на что, надеется услышать отрицательный ответ. Но дарить напрасные надежды – не моя работа.

– Да, мистер Смит, боюсь, оправдались ваши худшие подозрения.

На мгновение Джон закрыл лицо ладонями. Справившись с известием, продолжил:

– Как она умерла? Где ее тело? Я могу ее видеть?

– Я могу ее видеть. А значит, скоро смогу ответить на все ваши вопросы. Найдете пару долларов – заплатить за мой бурбон?

– О, само собой.

– Хорошо.

– Дайте знать, как только что-нибудь выясните.

– Разумеется.

Перед тем как отправиться к «Тимми», я позвонил старому приятелю – Шляпе Мэтту. Сейчас его, понятное дело, никто так не называет, даже я рискую делать это только за глаза – все ж таки целый полицейский инспектор. Инспектор Хенриксен. Одиннадцать лет назад мы были с ним напарниками, и уверен, оставались бы ими до сих пор, если бы не чертов «браунинг» одного из громил Слона Макки. Слоном в Уорвик-сити до сих пор пугают детей. Он держал в кулаке весь наш городок, пока Неистовый Марк Стилецки, заняв офис прокурора, не объявил крестовый поход против организованной преступности. Так вот, громила из банды Макки всадил в меня три свинцовых боба двадцать второго калибра. Два в плечо и один в голову.

Двадцать второй – калибр вроде бы несерьезный. Пулька крохотная, пороха в гильзе – кот наплакал. Так что плечо пострадало не сильно. А вот голова… Нет, мне, конечно, повезло. Пуля покрупнее прошила бы череп насквозь, вышибив из него все содержимое. В моем случае почти вся ее энергия ушла на то, чтобы пробить кость, проделав входное отверстие. После этого пуля пошла по пути наименьшего сопротивления – между внутренней поверхностью черепа и мозгом, остановившись где-то в районе темени. Так, по крайней мере, сказал рентгенолог из госпиталя, куда меня доставили после инцидента. Правда, случился этот разговор гораздо позже, после нескольких месяцев, проведенных на больничной койке между жизнью и смертью.

Само собой, из полиции меня с почетом проводили, и я завел собственное дело. И тут вдруг оказалось, что приятель в полицейском управлении – серьезный козырь в моем бизнесе. Особенно если этот приятель не забывает, что порция свинцовых бобов, которую я получил, предназначалась ему.

В этот раз я попросил Мэтта отыскать все, что можно, на Дональда Транка, а также выяснить, какой из особняков в окрестностях Уорвик-сити стал резиденцией князя Алдонии. Последнее, конечно, можно было узнать и у Хелен, но я не хотел, чтобы она, чего доброго, вообразила, будто я хочу вернуть ее отцу в надежде на более щедрое вознаграждение. Да и Шляпе будет полезно узнать, с птицами какого полета я теперь имею дело.

В ответ Мэтт обозвал меня распоследними словами, сообщил, что достаточно подтирал за мной, пока я валялся в коме, и что мне уже пора хоть что-то делать самостоятельно. В общем, выдал свой стандартный набор, означавший, что в назначенное время в назначенном месте я получу все, что надо, и даже сверх того.

Так оно и вышло.

Мы договорились встретиться в городском парке, возле городка аттракционов. Я пришел раньше, чем нужно, и успел перехватить пару хот-догов в ларьке у колеса обозрения – ведь за все свои сегодняшние походы по барам-ресторанам я отправил в желудок лишь чашку кофе да двойную порцию виски. Едва я успел слизать с пальцев горчицу, явился Хенриксен: