Текст книги "Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 5.

Оставшиеся дни от отпуска Авера пробыли в Медведке, походили в лес за грибами, наносили много -мамка засолила полную бочку.

Пришла к ним тетя Плоня:

-Александр Борисович, я поговорить вот пришла.

-Проходите,.. э-э скажите, как Вас по отчеству, не называть же Вас тетя Плоня, несерьёзно?

-Да я и отвыкла от своего такого чудного имени, все Плоня и Плоня, ну, если официально, то я – Апполония Петровна.

-Ничего себе имечко, – не сдержался Авер, – я такое и не слышал, это от Апполона, похоже?

-Да вот назвали по святцам, чудно. Я что пришла-то, Борисович... Ведь поклон тебе низкий за Валька-то. Ездили мы с Пашкой к нему в часть, он у нас в Свердловске служит-то, в этой, как его, ну где спортсмены. Пашка-то сам служил пять лет назад, все облазил, осмотрел, сказал, что Вальку повезло. А и Валек-то доволен, поздоровел, поправился, возмужалый такой стал. Спасибо, что посодействовал, я ночи спать не спала, боялася, что вон, как Андрюху Бабура... Валек говорит, заниматься приходится много, но он доволен, скоро зима, опять будет на лыжах бегать, я теперь за него спокойная, глядишь и доживу до его прихода.

-Уверен, Апполония Петровна, ещё и правнуков от него дождетесь.

Саша с Серым взялись поставить стационарную теплицу, благо, старых рам было много. Поставили каркас из бревен, начали прилаживать рамы, дело двигалось, Минька работал подмастерьем, был на подхвате. Подавал гвозди, всякие болты-шайбы-гайки, стучал маленьким, специальным молотком, мужики все были при деле, а Настюша потихонечку начала ходить.

Мамка сделала вывод:

-Саш, дочка твоя только снаружи, внутри – один в один Алька, такая же точно, я вот смотрю на неё, а перед глазами Алька маленькая, вот увидишь, характер точно её будет. Это Минька все твое уцепил, а эта шишига будет, ох и шустра... глаза да глазоньки за ней надо.

Так оно и вышло, у дочки шило в одном месте точно имелось, Алька ругалась, впору постромки на ребенка одевать. Ребенок ни минуты не знал покоя, ей надо было все сразу – и бежать, и что-то схватить, и дотянуться до всего, постоянно что-то падало, сыпалось, гремело.

Особенно любила Настюшка воду... и как было ругаться, когда счастливая мордаха с мокрыми рукавами и попой, смотрела на нее и ворковала:

-Мама, мамам, мама.

-Авер, воспитывай свою копию сам. Она меня не слушается!!

Копия хитренько подлазила к папочке и умильно строила рожицы, а папа сдерживая смех, старался говорить серьезно.

-Знаешь, подсолнушек, – говорил он ночью, – это будет такая хитрюга... как вы, женщины, умеете нами, мужиками управлять, ведь только годик будет, а уже нами всеми вертит, особенно дедом.

Дед позволял ей все, Алька ругалась, он клятвенно 'обешчал ня баловать, но усё проигрывал':

-Аль, ну она як глянеть на мяне, и усё, таю я.

-Я тебе её на недельку отдам, посмотрю, как ты таять будешь.

-Э, не, она ешче не самостоятельная. От кагда сиську не станеть сосать, забяру.

Алька было заикнулась выйти на работу, но Авер категорически был против:

-Алюнь, вот перестанешь кормить, в ясли отдадим, тогда, а сейчас, ну, мала ведь совсем. Пусть твердо ходить начнет и на горшок приучится. Да и честно, я был бы рад, если б ты всегда была дома. Знаю, знаю, такое не реально, не с твоей натурой.

Алька забегала на хлебозавод, пару часиков проводила там, бегло просматривая все производства -где-то находила ошибки, где-то ругалась, где-то наоборот, хвалила.

Пятого сентября позвонил невменяемый Чертов:

-Авер... Сашка... у меня дочка и сын родились!!

-Наташка как?

-Да какие-то скобки поставили, порвалась вся – дети шли как-то с руками. Она написала, «ныряли из меня оба».

-Вес какой?

-А, дочка 2600, мужик 2700. Как назову? А не знаю, я пока ошалевший, ничё не соображаю, моя коза-дереза, малявка и двух детишек сразу родила. Боюсь я, Авер, какой из меня папа? Думаешь, смогу?Коляску вот купил, вездеход, блин, целый, но мамка говорит, чтобы не паниковал, ага, как же, трясет всего изнутри.

-Тебе повезло, Минька уже большой был, а тут совсем крошечные и два... Я, Сашка, совсем растерялся. Рад до безумия, только какой из меня отец? Ух, блин, Ванька Чертов и двое детей?

-Вань, вы же не одни, теть Оля, сестрички твои, первый месяц самый сложный. А потом все как-то само собой налаживается, сам над собой ещё смеяться будешь.

-Ох, Авер, даже в Афгане так страшно не было.

-Думай, папанька, лучше, как деток назовешь.

-С Наташкой вроде прикидывали, пусть сама решает, как. Пишет в записке-на меня похожи...

-Ещё бы, дорвался до молодого тела, сам же говорил – «производитель».

-Ржешь, блин?

-Радуюсь, Вань, это ж вы нас догнали. А... Алюня подсказывает: когда девочка и мальчик рождаются -это Божий подарок, говорят. Гордимся вами, Чертовы! Наташке от нас самые добрые слова, дочка и сыночек – здорово!

И через неделю стояли в роддоме Ванька и две мамки, ожидая троих Чертовых. Варвара, узнав, что Наташке нельзя пока сидеть из-за швов, тут же собралась к дочке, оставив батяню на хозяйстве -'куры и поросенок, справится'.

Ванька волновался так, как никогда в жизни не волновался. Наконец открылась дверь, и к ним вышли непривычно худенькая Наташка и две женщины, несущие деток.

Ванька напрягся, а первая из женщин аккуратно положила ему на руки сверток, перевязанный голубой лентой:

-Поздравляю, папочка, держите своего наследника!

Ванька сглотнул, глядя на такой маленький, совсем невесомый сверток, и боялся пошевелиться. Сыночка мягко забрала из рук тёща.

-Ваня, доченьку подержи теперь!

И держал Ванька второй сверток с розовой ленточкой и, казалось, боялся дышать. Доченьку забрала вторая мамка, и Ванька, наконец-то выдохнув, как хрустальную вазу обнял свою козу-дерезу.

-Спасибо, милая!

Наташка, держа в одной руке большой букет роз, другой уцепилась за его локоть. Потихоньку пошли к выходу, а там их встретили восторженными воплями остальные Чертовы.

Сестры ухватили спящих племяшек, окружили его Натаху, а Ванька все никак не мог поверить, что вот эти два свертка – его дальнейшая жизнь. Дома, развернув деток, сияющая мамуля позвала его:

-Иди, знакомься. Ваня, они вылитый ты, ты точно такой же родился, только покрупнее.

Ванька опять замер:

-Блин, они же одинаковые, как их различать-то?

Наташка засмеялась:

-Внизу, Вань, разные, не перепутаешь. Вот это, – она как-то лихо взяла спящего младенца, – это наш сыночек, продолжатель фамилии Чертовых – Дмитрий Иванович. Дмитрий Иванович, крепко спал, а Дарья Ивановна, наоборот, морщилась и ерзала. Распеленали мокрую Дарью, и Ванька опять впал в ступор:

-Да ни в жизнь не смогу такую крошечную взять на руки, у меня такое ощущение, что мои руки, как совковые лопаты, чё делать-то будем?

-Не переживай, сынок, все сумеешь, ещё как ловко водиться научишься.

Все суетились, накрывая на стол, а Ванька посадив на колени свою такую легкую Наташку, крепко обнял её и вздохнул: -Справимся, а?

-Справимся, Вань, вон, аж две мамки рядом.

И сидел Чертов, окруженный своей теперь уже большой семьей, и все смотрел на двух крошечных спящих человечков. Немного посидев со всеми за столом, опять пошел в детскую комнату, Наташка прилегла на диван и быстро уснула, а он все сидел и просто слушал спящее дыхание всех троих.

И завертелось все вокруг этих двух крошек: бабки старались помочь во всем, первые дни купали сами деток, через неделю и Наташка смело купала и пеленала их, а вот папа... боялся. После службы он мог часами сидеть возле них, наблюдая, но взять на руки...

-Не, Наташ, пусть немного подрастут, синхронисты эти.

Синхронисты же просыпались один за другим, дружно пищали, требуя или смены пеленок или поесть...

-Это чё? Так всегда и будет?

-Вань, они же близнецы. Есть такая вещь как близнецовый синдром, – поясняла старшая тетушка Татьяна, – у них всегда будет все на двоих.

-Во я дал!! А все ты, коза-дереза, так на меня действуешь, что я породистым мужиком стал. Меня на работе подкалывают, типа, на племя такого надо.

И только когда исполнился месяц его крошкам, и они заметно подросли и порозовели, папаня решился брать их на руки, в его ладонях детки были как в колыбельке, и похоже им обоим это нравилось, они дружно переставали пищать.

Мам Варя,сказала, что они очень чувствительные, а папины ладони дарят им спокойствие.

Наташка шустро управлялась с детками, много гуляла с ними, а в выходные, если позволяла погода, подолгу гуляли все вчетвером, пока детки не начинали пищать, требуя мамкиного молока.

-Ох, Сашка, они такие забавные – я тут увидел, как Димулька, засыпая, улыбнулся, весь день счастливый ходил!

Авер смеялся, говоря, что они с каждым днем будут становиться все интереснее.

И к трем месяцам папа Ваня, полностью освоившись, носил на руках сразу двоих своих подросших деток. А в промежутках, когда они спали, и маму тоже.

Авер придя домой вечером, застал такую картину: вся его семья усердно занималась стряпней, Алька и Мишук лепили пирожки, Настька, сидя в своем высоком стульчике, тоже пыхтела, усердно катая в руках комочек теста подозрительного цвета.

-О как, Аверы все при деле?

-Что ты, истерика была долгая, пока не дали тесто, там весь стул и мося в тесте, но отобрать не дает.

-Папа, папа, смотри, это мои пирожки, совсем как у мамы получились.

И впрямь – Мишкины пирожки имели приличный вид. Имея перед собой постоянный папин пример, ребенок во всем подражал ему, вот и с пирожками, так же... Он сосредоточенно и старательно накладывал начинку, и так же, не спеша, защипывал края, чтобы пирожки были красивые. Естественно, папа первыми попробовал изделия сына, и ребенок от похвалы расцвел.

Долго отмывали пирожок с Настюшей... -Саш, мамка хоть и говорит, что я такая же была, мне думается, это будет шпанища невозможная, такое впечатление, что папа у неё как раз Ванька Чертов.

-Но-но, попрошу... – смеялся Авер. – А Минька на самом деле как я, гордость распирает.

Авер, видя, какой у него старательный сын, начал его учить всяким приемчикам борьбы. Самое смешное было, когда они по выходным занимались гимнастикой, кувырками, прыжками... тут же приходила-приползала дочка и как маленькая обезьянка копировала все Минькины движения, кувырок не получался, попа тянула вбок, и, шлепнувшись, ребенок громко возмущался, опять пытаясь сделать как братик.

Братика звала 'Ня' или 'Ня-ня', получались разные простые слова: «дай, на, деда, баба, неть, папака, мамака, бабака – это и собака и бабочка...» Любила смотреть книжки с картинками и любознательно тыкала пухлым пальчиком картинку: – Етя?

Себя звала Аська. Если стукнулась где-то, бежала жаловаться -'бо-бо', чтобы подули и пожалели, ревела, только если испугалась или же сильно ушиблась.

Антоновна ругалась на неё чаще всех, у неё на кухне стоял старенький сервант, внизу хранились всякие крупы, макароны, соль и прочие припасы. Вот где начиналось Настькино счастье, как ни следили за ней, она умудрялась успеть подобраться к любимому шкафу и запустить туда свои ручонки.

Антоновне по знакомству года два-три назад продали много гречки, про запас. Хапнула – потом смеялась она, перебирая её, от долгого хранения завелись жучки-хрущаки. Вот гречка и была Настькиным счастьем, она мгновенно запускала руки в крупу и с восторгом сыпала вокруг себя. Антоновна потом дня три выгребала крупу из самых укромных уголков, и сама на себя ругалась:

-А не хапай, чё не надо, ишь, думала на много лет запастися. Ан нет, жук завелся.

Дома успела малявка смешать сахарный песок со специями, что привез деду сосед, гостивший в Узбекистане, обожала засыпать под боком у папы или Миньки, в общем, росла Настасья Аверченко.

И только у Петьки все никак не получалось родить ребенка. Он начал покрикивать на свою Лену, Алька услышав такое дело, тут же навтыкала ему по самое не балуйся. Отведя его подальше, она долго, с чувством, толком и расстановкой вправляла ему мозги.

-Ты совсем идиот? Чё ты на неё орешь, дебила?

-Да, Аль, у вас, вон, у всех уже дети есть, а тут...

-А тебе в голову не пришла мысль, что может твоя вина?

-Чё это вдруг? -Не вдруг, наивный ты мой. А у вас не бывает проблем? Вон, моему Аверу после ранения год точно прогнозировали, что детей не будет, организм после ранения и стресса.

-О, это значит ты его распечатала?

-Распечатала, придурок. Съездите в Пермь, сдайте анализы, чтобы точно знать, в чем причина. Доорешься, и уйдет твоя Ленуська. Этого хочешь?

-Э-э-э, ты не каркай!

-А ты не будь ослом и идиотом. -Слышь, кровожадная ты наша, а и впрямь в Пермь ломанусь, спасибо, надоумила.

-Не, я совсем ничего не понимаю, под тридцатник дитятке, а ума ни хрена нет.

Съездив, оба успокоились, анализы были у обоих хорошие, просто так бывает, сказали в области, меньше надо зацикливаться на такой идее, и все получится.

Получилось через пару месяцев, и Петька долго обнимал такую мудрую Алюню. -Да не мудрую, придурок, обычную.

-Алька, я тебя люблю, Авер, признаюсь при тебе, вот чё бы я без неё делал?

-Дурью маялся и кровь себе и жене портил.

У деда к весне, как выразилась мамка, 'навернулись гости' – приехал любимый Цветиками дядя Ваня со своим сынишкой Ляксеем и – «этот сукккин сын чаго-то припёрси?» – незабвенный папашка.

Дед бурчал, плевался:

-Но ня выгонишь жа на вулицу.

Ляксей, по обличью вылитый Цветик, довольно скромный мальчик, особенно по сравнению с Настюшкой, сразу же подружился с Аверами. Настька ему всех своих кукол и игрушки дала, а Мишук, как взрослый играл, с ним в серьезные игры.

Алька совсем не хотела видеть родителя, но Авер, её разумный и внимательный Авер сказал:

-Алюнь, ну, раз он приехал, значит, какие-то родственные чувства имеются.

-Приперся! Какие чувства?! Переживает, как бы деда не обобрали, когда ещё волновался, а то что дед до восьмидесяти лет у телогрейке и кирзухах ходил, табачищем питался... Сынок хороший, забрал бы к себе старика и заботился о нем. Противно, Саш.

– Алюнь, давай все-таки уделим ему один наш семейный день-вечер.

-Ох, солнышко, ты не только на Ваньку с Витьком остужающе действуешь, на меня тоже. Ладно, – нехотя согласилась Алька, – вот, в выходной пусть приходит.

Папашка за два дня дотошно облазил все, сходил в собес, проверил, сколько и за что дед платит коммунальные платежи, вызвав кучу недоуменных вопросов у работников этих служб. Деда в городе знали все, кто-то уважал, кто-то побаивался, зная, что Редькин его наипервейший друг, и никаких проблем или заморочек у деда не было.

Дед, узнав про его интерес, опять с ним ругався:

– От для чаго ты приперся, кажи, мяне увидать или якой криминал найтить? У мяне усе замечательно, я тута жизню увидал, ня лезь куда не прося тябе. Быв бы помоложе, морду бы набив. Чаго ты против мяне людей настраиваешь?

-Да я, бать, проверил просто, не обижают ли тебя, все-таки возраст твой...

-Э-э-э, – дед покачал головой, – чаго ты батьку врешь? Чаго ж у Чаховке ня проверял?

-Да, бать, молодой был, глупый.

-Эх, Мишка, от у каго ты якой противный уродився, матка, вроде, добрая была, я тоже ня мудрю, а ты... Я тябе як кажу – ня езди больше, усе у нас у жизни добре, ня лезь, есть у тябе тама семья, от и живитя.

Дед тоже не хотел, чтобы папашка до Альки ходив, но «суккин кот, побяри яго лихоманка, напросився».

Пришли все Цветковы в субботу на пироги. Деда, едва он зашел, атаковала унученька, взяла его за руку и, не обращая внимания на другого, как бы деда, потащила к себе:

-Дедака, дём!

-Алька и Мишук, занятые смазыванием выпеченных пирогов, только поздоровались, а Авер проводил гостей в зал.

Дядь Ваня и папашка сели на диван, папашка тут же начал расспрашивать Авера, что и зачем. Авер отвечал кратко, одним-двумя предложениями, не вдаваясь в подробности. Вскоре сели за стол, папашка с большим аппетитом вкушал местные пироги:

-Да, дочь, уважила.

При слове дочь, Алька передернулась, а Авер легонечко чмокнул её в щеку, успокаивая. После пирогов дядь Ваню и деда утащили детишки, а папашка, кашлянув, сказал:

-Ну, вижу я, у вас все нормально.

-А почему должно быть не нормально? – с вызовом спросила Алька.

-Не кипятись, пожалуйста. Я после той встречи с вами много думал, пришел к выводу, что был не прав, и я... хотелось бы наладить с вами отношения, все-таки я вам не чужой.

Авер сжал Алькину руку:

– И как вы видите их, эти отношения?

-Ну, вы можете к нам летом приезжать, на фрукты, у меня сад большой, два огорода, всё свое.

-Спасибо, мы подумаем, посмотрим, как получится. Алюня вот-вот на работу выходит, а Серега весной в армию собрался, так что скоро не обещаем.

Папашка как-то скис:

-Я думал, вы сразу же летом соберетесь.

-А твои примерные жена и дочка, тоже рады будут нашему шумному колхозу? Маленькие дети – они не всем по нраву. А наша егоза, она минуты не сидит на месте, на кой им такая радость?

-Какая же ты ехидная. Вроде и похожа на мать, а характер чисто мой.

-Боже упаси! С твоим характером Минька бы из угла с горохом или пшеном не вылазил.

Папашка аж задохнулся...

-Вот даже как, помнишь, значит?

– Такоё и хотелось бы, да не забывается. И раз пошла такая свадьба: ты увидел всё что хотел, дед не бедствует, живет в двушке. Все у него есть, дома бывает редко, постоянно у нас, не скучает, не киснет, здоровье пока тоже, для его таких лет, неплохое, мы с мужем и Серегой следим за ним, как за Настюшкой. У меня, как видишь, тоже все нормально, муж, дети, работа, жилье – все имеется. Деда не обираем, наоборот, любим и ценим, так что пойми меня правильно – не надо больше приезжать. У нас с Серым мамка для нас всё, а ты, извини... ну не получается у меня с тобой душевного контакта, как с дядь Ваней, вот такая я резкая... Ну не вижу я точек соприкосновения, да и там у тебя, по крови только не родная, но есть же дочка. Ты с ними вон больше двадцати лет уже живешь, пусть все так и остается.-

-Да... – папашка совсем сник, – я надеялся, что вы со мной все-таки наладите контакт... Ладно, я понял, но хоть изредка пиши мне, как вы тут живете-растете.

Авер опередил Альку:

-Часто не обещаем, но будем сообщать.

И ворчала потом весь вечер, уложив своих деток спать, Алька, а Саша обнимал и утешал её.

-Алюнь, ну пошлем открыточку к празднику, пару строк напишем, что все нормально и хорош. Самое главное, дед не дергается, только шепчет – «Сашк, як я от яго устав, навязався Ваньке, зараза». Тсс, подсолнушек, у нас имеются более интересные дела...

-Сашка, я когда-нибудь тобой смогу насытиться?

-Это вряд ли.

А папашка сказал деду:

-Какой у дочки муж, очень надежный, а вот Ирине совсем не везет на мужиков, все какие-то прилипалы попадаются, содержать и баловать их, видите ли, надо.

-Да Сашка у мяне самый лучший зять!

Чертов прислал фотку, над которой дружно угорали все: большой и счастливый Ванька держал прижатыми к богатырским плечам двух голопопых Чертушек. Были и другие фотки, но эта не оставляла равнодушным никого. Ещё на одной – две одинаковых, уменьшенных Ванькиных копии беззубо улыбались в объектив.

-Сашка, совсем без них жизни не представляю, они такие славные, смешные. Выспаться, правда, фига с два дают, но как сайгак, домой вечером скачу. Первым делом к ним, если не спят – сразу такая радость у них, руками-ногами дрыгают, кряхтят, ко мне просятся. Дочушка сразу нижнюю губенку вниз, как же папа на руки не берет. Бухчу, что ща возьму, ждет ведь, чё бы понимала! А уж когда взял, всё – восторг зашкаливает, а я, дубина большая, как воск плавлюсь. Наташка говорит, они всегда меня ждут к вечеру. А уж когда обижаются, нижняя губенка поехала, и в рев, один начал, вторая на подхвате... Кароче, я про них без конца могу говорить, вот ща я тебя конкретно понял, дети – это счастье. Правда, если б не мамка с Галинкой, я бы взвыл, с ними управиться – ух как сложно, да и я целый день служу Родине, Наташка одна точно бы заезженной лошадью стала. А так, мы, бывает, куда-то сбегать можем, девки нас отпускают. Не, Авер, семья-это... до глубины души.

-Ага-ага, а кто-то в училище повторял: «семья, женитьба для дураков, то ли дело холостым быть, девочек можно повыбирать».

-Дурак сам был, чё поделаешь, да и наверное, кто там наверху, давал мне время пошустрить... Малая-то моя ещё в пеленки ходила, когда я в училище учился.

Послышался смачный шлепок и возмущенное Ванькино гудение:

-Не, ну чё сразу драться-то? Во, Авер, связала судьба – чуть что, сразу в пятак бьет. Это за слова, а за более серьёзное совсем замордует. Ладно-ладно, коза-дереза, сочтемся... – теперь уже звонкий чмок. – Во, так вот и живу, Сашк, насыщенно.

dd>

ГЛАВА 6.

В апреле Алюня пошла на работу, и теперь дед постоянно был при деле, вечером забирал унуков из садика, родители могли бы и сами, но он чувствовал себя неприкаянным, вот и нагрузили его всякими мелкими поручениями. Днем со списком ходил по магазинам, прикупал чаго надо, а в четыре-полпятого шел у ясли, забирал егозу и потом, зайдя за Минькой, неспешно шли встречать папу. Авер не спешил выходить, выжидая, когда его любимые подойдут ближе к военкомату.

И надо было видеть, как торопилась навстречу ему дочка, быстро-быстро перебирая толстенькими ножками, сияя безудержной улыбкой, она во всю мочь кричала:

-Папа, папака!dd> «Папака» подхватывал свою копию, подбрасывал высоко вверх и, глядя на заразительно смеющуюся дочку, счастливо улыбался. Не спеша прогуливались ещё с час, потом шли домой, где уже был готов ужин.

Время летело быстро. В двадцатых числах мая отправился служить Серега Цветик, долго ждали от него писем, его приписали в артиллерию. Наконец-то пришли сразу три письма, посмотрев на обратный адрес и прочитав долгожданную весточку, мамка и обрадовалась и прослезилась. Обрадовалась, что сын в артиллерии и аж на Дальнем Востоке, Уссурийском районе Приморья, а прослезилась – так далеко её сыночка увезли от дома

. Саша объяснил Алюне:

-Аль, ну представь, попал бы он в команду, чтобы служить поблизости. Слухи, шепотки, типа, военком родню пристраивает, а так – Дальний Восток, артиллерия. Служить будет спокойно, никуда не отправят.

-Авер, в кого ты у меня такой мудрый?

-Не знаю, подсолнушек, наверное, сам в себя?

Пришло письмо от Стоядиновичей, родили они доченьку, Любицу. Валюха смеялась, что она во всем подражает Альке, вон, даже детки сын и дочка, как у подружки. У Гешки родилась девочка. Петькина Ленуся в августе должна была родить тоже.

В июле Аверы на недельку съездили в Москву, оставив Настьку с мамкой и дедом – побоялись мелкую брать с собой – на свадьбу Витька. Витек поступил в академию, и Галинка предъявила матери ультиматум:

-Или свадьбу, или сама убегу к Доронину, хватит, уже девятнадцать вот-вот. Вон, Наташка уже двух детей имеет, а меня все завтраками кормите. Или-или, досижусь с вами, Доронин женится, охмурит какая-нибудь и всё.

И была пышная свадьба. Счастливая, сияющая, молодая невеста и на удивление серьезный и степенный Витек. Правда, выходя из ЗАГСа, незаметно для всех окружающих показал кулак ехидно скалящимся Ваньке и Аверу.

Сентябрь,урожайный на дни рождения, тоже резво проскочил, все шло по накатанной колее. В наступающем восемьдесят восьмом предстояло идти Михаилу Аверченко в первый класс. Сынок бегло читал, умел писать и считать, заметно вытянулся, был для своего возраста рослым и крепким мальчишкой. Старательно занимался с папой, все так же истово обожал Авера – даже стрижка была как у папы. Авер как и прежде обожал и любил всех своих родненьких, они платили ему такой же всеобъемлющей любовью.

Тонкова перевели служить в Псков, и он как-то незаметно для себя полюбил бродить по набережной реки Великой, любуясь древними храмами, как-то спокойно становилось на душе, и уходила хмарь из неё ...

Вот так однажды, неспешно прогуливаясь, увидел, как обогнавшая его, одетая в какое-то потрепанное пальтишко, женщина споткнулась, охнула и кое-как дохромала до железных перил.

Ну не проходить же мимо, когда вокруг в быстро надвигавшихся сумерках не было ни души?

-Что с Вами?

-Ногу подвернула, – закусывая губу от боли, пробормотала какая-то бесцветная, невзрачная девица.

-Давайте я Вам помогу, обопритесь на меня, попробуйте потихоньку наступать на ногу.

Та попыталась и тут же вскрикнула:

-Не могу... пожалуйста,вызовите мне 'Скроую помощь', а я пока здесь побуду..

-Так не пойдет, темно, Вы одна, идти не можете. Давайте-ка я Вас донесу до ближайшего телефона. Тонков, удивляясь сам себе -"Никого не носил на руках", поднял легкую девицу и понес к ближайшей аптеке, откуда и вызвали 'Скорую'.

Там же, в аптеке он внимательно рассмотрел её: какая-то бледная немочь, ни одной яркой детали, ещё и одежда унылых цветов. Да... и кому такая понравится, мышь белая.

А потом пришла шальная мысль:

-Вот такая незаметная сможет полюбить его, вряд ли кто скоро заметит её, попробую поухаживать.

Естественно, Алина, не избалованная вниманием противоположного пола, не устояла, и вскоре Тонков на правах гражданского мужа стал частенько оставаться у неё. Да, она радовалась ему, старалась приготовить что-то вкусное, наглаживала его форменные рубашки, но вот не было в ней искры... ну не загоралась она в постели... Как снулая рыба, всего стеснялась, вела себя как-то скованно... и начала вызывать у него глухое раздражение, ему не хватало какой-то остроты, перчинки что ли.

-Похоже, надо отваливать, пора менять на что-то более веселое! – купив шикарные розы, комплект из золотых серег и кольца, пошел расставаться-извиняться.

Алина, увидев розы, расцвела и спросила:dd> -Как ты догадался, что я беременна?

-Оппа, приплыли, во, блин, и не скажешь, что не мой. Везет тебе, Мишаня, на всякую...

Вслух сказал:

-Да вот, сообразил. Давай уже обойдемся без пышных празднований, плавали, знаем, лучше эти деньги потратим на ребенка.

Худенькая, какая-то хилая жена, очень тяжело переносила беременность, пару раз лежала по три недели в больнице, все было скучно-уныло. Тонков тешил себя надеждой, что после родов она встряхнется, переменится, проснется в ней женщина, такая, какую мечталось иметь ему.

Родилась дочка. Роды были трудные, жена долго восстанавливалась, дочка тоже была маленькая, слабенькая, полностью похожая на жену.

-Эх, Тонков, и сына не родил, и дочка, вон, ни капли на тебя не похожа. Слабак!!!

Дома было уныло, скучно, тягостно. И начал Мишка потихоньку задерживаться, объясняя все задержки работой. Алина как бы верила, пока однажды не увидела на груди у мужа засосы.

-Миша, зачем ты с нами живешь?

-Как зачем, вы моя семья!

-Семья ли?

-Не говори ерунду.

Он стал осмотрительнее, жена же совсем приуныла, ничего не говорила про частые отлучки и задержки... так и тянулась эта жизнь до девяностого года.

Дочка подросла, но была тихая, и папа не сильно-то и заморачивался ею, не пищит и ладно. Да и появилась у него интересная, раскованная, с великолепным телом и длинными ногами подруга, и как-то незаметно он привык к улетному сексу, и все чаще ноги не шли в опостылевшую квартиру жены.

Алина сильно удивила его:

-Тонков, я подала на развод, мотивируя это тем, что мы не сошлись характерами.

-Ну, ты, пожалуй, права – не получилось у нас с тобой семьи.

И его тихая мышка как-то пророчески сказала:dd> -Чтобы получилась семья, должно быть обоюдное желание,а у тебя оно атрофировано полностью,не женись больше, не создан ты для семьи.

-Кто бы говорил, – заело Тонкова, – была бы ты в постели пошустрее, я бы никуда и не ходил, а так...

Вот так и расстались... без шума и пыли.

Вскоре случился и развал Союза, и спустя год его тихая мышка вышла замуж и уехала жить в Израиль. По слухам, дошедшим до Тонкова, новый муж пылинки сдувал с жены и дочки.

Мишка пожал плечами, рассудив как обычно:

-Значит, сам тепленький... чтобы мышь, да была не ледышкой..

Вышел в отставку по здоровью, переехал в Москву – тесть старого друга, Афанасьева, помог пристроиться в охрану в банк, бабы по-прежнему замечали чуть потасканного, поддерживающего спортивную форму мужика, что ещё надо?

И как-то размытыми стали образы бывшей жены и дочки...

Тридцать первого августа собирались Аверы на первую в жизни Мишука школьную перкличку. Принаряженная трехлетняя Настюшка, в новой рубахе и «у свитере ай ешче як его называють»-дед, красивые мама с папой и, конечно же, Минька-Михаил свет Александрович.

В новенькой форме, брюки нагладил папа – маме такое дело не доверили, в белой рубашке, с короткой точь-в -точь как у папы стрижкой, серьезный, с большим букетом в руках, он враз стал совсем взрослым.

У деда и Альки глаза были на мокром месте, а подошедшие баба Рита и Антоновна, вытирали слезы. -Мишенька, – пожалуй, так впервые назвала его Антоновна, – Мишенька, какой ты у нас взрослый стал!!

– Да, да, – высунулась тут же Настька, – у меня самый кррасивый и клевый Минька!! Я его очень-очень рюбрю.

Научившись недавно говорить 'Р', она постоянно путала"Л"и"Р", вызывая улыбки.

Усиленная динамиками, от школы доносилась знакомая многим поколениям учеников песня – «Школьные годы чудесные», а во дворе гудел улей принаряженных красивых школьников.

Увидели табличку '1а класс', подвели туда Мишука, мама и бабули расцеловали своего ученичка и отошли в сторону. Дед, «молчав, только и сказав»:dd> -У мяне горло перехватя, якой у мяне унук!

А Авер, глядя на своего такого большого сына, вспомнил, как впервые увидел трехлетнего малыша, и сердцем понял, что вот этот мужичок должен быть его.

-Сашка, а ведь тебе безумно повезло, что в твоей роте оказался Санька Плешков, случайность, судьба ли, но именно этот факт перевернул всю твою жизнь. И ты, Авер, редкий везунчик! – подумал он, поднимая дочку на руки, чтобы ей было лучше видно, и ласково посмотрев на свою невозможную Алюню.

И Алюня тоже в этот момент вспоминала... как увидела счастливого до одурения Миньку, поливающего Авера, папочку, из ковшика. Алька, все твои беды и бедки, испытания и проблемы, они стоили того, чтобы в награду тебе достался такой необыкновенный Авер!

За четыре года жизни с ним, они стали воистину сиамскими близнецами, дополняя друг друга во всем. У них как-то не получались скандалы. Алька иногда вспыхивала, начинала или бурчать, или заводиться, наезжая на всех, а Авер тушил её разгоравшийся пожар словами:dd> -Подсолнушек, я тебя тоже люблю.

Если же она продолжала ворчать, молча притягивал к себе, крепко обнимал и утыкался носом в её макушку.

-Папа и мама мирятся, – говорил в таких случаях Минька.

Все маленькие и не очень проблемы обдумывать и решать вдвоем было намного легче, и Алька, не признаваясь никому, даже своим одноклашкам, тряслась и все больше понимала, что без Авера не сможет дышать.

– И как я могла без него жить? Без этого серьёзного и сурового на вид, но такого нежного и понимающего, угадывающего все её, даже потаенные мысли, Сашеньки? Как могла не увидеть тогда, восемь лет назад, или на самом деле – чтобы оценить, какое счастье её Авер, надо было хлебануть дерьма?