Текст книги "Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

-А давай мне? У твоей умной кошки котятки должны быть такими же.

-Чё, серьезно? Возьмешь? Я их приучу на лоток ходить, он будет совсем как Мурка.

-Вот и договорились.

А Мишка ждал момента поговорить с мудрой директрисой. Вот уже три дня они с Алиной думали, прикидывали и никак не могли решиться...

. Три дня назад позвонил армавирский майор Панов, что так сильно помог при усыновлении Лигара.

-Алексаныч, здорово! Тут такое дело... даже не знаю, как и сказать. Приехала из Новороссийска женщина, Маркова Антонина Петровна, шестьдесят семь лет, ищет следы Воронцовой Ирины. Ну и сердобольные люди подсказали, что у неё был сынок...Там история такая, сына её звали Миша, и была у него здесь, в Армавире любовь сильная – наша Воронцова. Он поехал до матери, рассказать ей, что жениться собрался и будет ребенок, и попал... в места... отдаленные, на шесть лет, а там история мутная какая-то, матери прислали бумагу – умер от туберкулеза. Он у неё один был, тетка нормальная, учительница заслуженная. Я справки уже навел, коллеги – друзья есть в Новоросссийске, два вот у неё учились. Отзываются и о ней, и о сыне только положительно, парняга-то толковый был, а в девяностых бардак был сплошной везде, пошел по ОПГ, а там тогда не разбирались был не был... мало не давали. Так вот, с ним там один скорешился, отбыл недавно срок и приехал к матери-то, передал кой какие фотки, письма, всякие мелочи, что остались от сына. Она только и узнала, что должен быть ребенок от сына, вот и рванула к нам сюда. Жалко на неё смотреть, не плачет, но такие глаза:

-Помогите, если жива кровиночка сына, хоть увидеть его и наглядеться, это же я жить заново начну, я же даже на могилку сына не смогу сходить, не знаю где и похоронен.

-Веришь, много чего видел в своей ментовской жизни, но тут душа разрывается. Она не требует, не возмущается, но с такой надеждой смотрит. Вы там с женой подумайте, может, стоит ребенку знать про бабушку?

Алина плакала, Мишка тоже расстроился, думали-думали, склонялись к тому, что Мишка поедет посмотрит на эту бабушку, но вот как сказать Лигару? И как делить своего сынишку с кем-то ещё?

Рассказав все, родители смотрели на Елену Сергеевну. Та помолчала, подумала и сказала:

-Зря вы переживаете так. Ваш серьезный, знающий оборотную сторону жизни ребенок, никогда не пойдет на поводу у кого-то. Нужна ему бабушка, так и решит, не нужна – тоже. Обязательно надо познакомиться с ней Вам Михаил Александрович. Если человек действительно заинтересован во внуке и нет никакой корысти, кроме желания обрести продолжение сына, то только одно можно сказать – да. Но, я думаю, ребенку надо заранее сказать, что и как, не надо сюрпризом и за его спиной, пусть он сам здраво рассудит, а этого у него не отнять – умеет. Честно скажу, он своей шарлоткой меня добил, первый раз-то меня носом в яму на дороге ткнул – типа: «Чё хозяин смотрит?», а сегодня букет, шарлотка и тапочки... умилил. Скажу по секрету, классная зовет его в разговорах со мной «Мой завхоз».

-Игорёшка, иди сюда! – позвал папка.

-Чё, посекретничали? Мам, ты чё, ревела? Папка, ты мне обещал, что вы ругаться никогда не станете?Врал?

-Нет, дотошный наш, не врал, иди сюда, – Тонков обнял своего сына, который тут же устроился у папки на коленях. – Игореш, ты у нас мужик взрослый, вот и надо...

-Папка, чё случилось? Вы меня отдавать что ли хотите? – заволновался сынок.

– Игорь, – тут же взорвалась Алина, – мы тебе сто раз сказали: ты наш, мы тебя никогда никуда не отдадим.

-А-а-а, тогда чё?

-Игорёк, пора уже правильно говорить – 'что', – сделала ему замечание Елен Сергеевна.

-Я када волнуюся, всегда неправильно говорю.

-Не волнуйся, наоборот, может, ты даже и порадуешься.

И папка рассказал Лигару странную историю, про другого папку, про его маму, Игоря баушку... чудно!

Ребенок помолчал:

-Это чё, у меня есть самая настоящая, моя баушка? Даже не так, как дедуня, Иван Петрович? А самая-самая, моя?

-Да, Игорёшка – твоя настоящая.

-Пойду я, с Муркой поговорю, – ребенок слез с папкиных коленей, – я быстро.

Елена Сергеевна удивилась:

-И что, он действительно с ней советуется?

-Ещё как.

-А Мурка, она что... странно?

-Не поверите, Мурка его – настоящий барометр, как-то определяет отношение к ребенку сразу.

Родители рассказали как она шипела в опеке, а ещё, как Игорек ни в какую не шел на контакт с соседом по дедовой даче: «Мурка сказала-не надо». Как сказала, не пояснил, но Иван Петрович буквально через пару недель с ним разругался вдрызг, тот оказывается сказал, типа, зачем вам бродяга, это же отбросы общества.

И теперь мы по Мурке знаем, как кто к нашему ребенку относится. Если что не так – спину выгибает, шипит, защищает.

-Да вы что?

-Медсестру вот так к нему не подпустила, шипела и завывала. Мы думаем, она его за своего котенка считает, а вылизывала как, особенно, когда после больницы слабенький был. Наш врач лечащий, ещё тогда сказал, что нашему ребенку «Муркотерапия» – самое эффективное лечение. Одно радует, что кошка молодая, была бы старая... живут-то они лет пятнадцать...

Сынок явился быстро:

-Согласная Мурка, лесли что, она же поймет сразу, только, папка, лесли она, эта баушка, хочет меня увидеть, скажи, что есть ещё Соня. У неё тоже баушек нету, пусть и её будет баушка – тогда я согласный, мы же с нею братик и сестра! Мама, ты больше не плачь, а то я волнуюся!

-Чудо-юдо ты наше, нечаянное, – Алина улыбаясь потянулась к ребенку.

Он по-взрослому нахмурился:

-Ты, это, не думай. Я вот вырасту, работать пойду и буду как папка, тебе и Соне букеты приносить, вы же девочки! – И вздохнул. – Хорошо бы баушка добрая оказалась!

Прилетевшего папку встретил Панов. После приветствий он как-то скованно сказал: -Тут такое дело, я не стал в отделении все это проворачивать, поедем к Ольге Ивановне, эти две бабули спелись мгновенно, но Ольга Ивановна кремень, до твоего приезда ни слова про мальчика не сказала, что усыновлен.

На вошедшего вслед за майором Мишку уставились две пары глаз... Если Ольга Ивановна смотрела просто с любопытством, то вторая... вторая с такой болью и печалью глядела на них, что у Мишки резко заболело сердце. -Здравствуйте ещё раз, – прогудел Панов. – Вот, знакомьтесь, это Михаил Алексаныч Тонков.

Баушка настоящая – невысокая, худенькая, печальная, медленно кивнула, а Ольга Ивановна, наоборот, радостно вскинулась:

-Как вы там поживаете?

-А хорошо, учимся, растем, поправляемся. Антонина Петровна, сможете выслушать меня? Мне трудно говорить, но надо все пояснить.

Та настороженно кивнула.

-Для начала вот.

Мишка положил на стол несколько фотографий Игорька, почти на всех ребенок был с Муркой. Ольга Ивановна радостно воскликнула:

-Игоречек, какой большой стал!!

А другая баушка пошатнулась и побледнела.

-Антонина Петровна, вам плохо? – тут же засуетились мужики, она покачала головой, вытащила тюбик с валидолом, сунула таблетку под язык и дрожащими руками взяла фотографию, где торжественный и нарядный Игорь шел между мамой и Сонькой, держась за их руки.

-Боже мой! Это же... копия сыночка моего, только беленькая!! – Она как-то судорожно взяла остальные фото и, не замечая бегущих слез, лихорадочно смотрела на своего внука.

-Боже мой!! Живой, живой мальчик!! Господи, ты услышал мои молитвы!! – Она гладила дрожащими руками лицо на фотографии и приговаривала. – Сыночек, милый мой. Жива твоя кровиночка, он так на тебя похож, только худенький.

Мужики молчали, Панов, не выдержав выскочил на крыльцо и жадно затягивался сигаретой, надрывно кашляя, у Мишки были влажные глаза:

-Антонина Петровна?

-А, да-да, извините меня, это так неожиданно, я уже отчаялась. Простите меня, что я тут расклеилась, расскажите мне про него, – она засыпала Мишку вопросами.

И Тонков долго рассказывал, как он нашел ребенка, как его усыновляли, как он любит свою Мурку, как он учится, как он себя ведет, какой он хозяйственный и наблюдательный, какой он обаятельный – про своего сына он мог говорить часами...

В баушке как будто свет включили, она впитывала каждое слово, плакала, когда Мишка рассказывал про подвал и бродяжничество, улыбалась, когда он говорил про хозяйственность ребенка, умилялась их любви с кошкой.

-Вот такой он, наш сынок – Лигар!! – подвел итог разговору Мишка. – Только, Антонина Петровна, прежде чем Вы его увидите, у него есть условие одно для Вас.

-А он про меня уже знает? – вскинулась бабуля.

-Наш ребенок, по возрасту восьмилетний, иногда рассуждает мудрее меня. Он сказал, есть сестра Соня, наша старшая дочка, и лесли согласная, быть нам с нею баушкой, тогда – да.

Баушка засмеялась и опять заплакала:

-Боже, он даже слово если говорит как сын. Сына только в школе переучили говорить правильно. Я после известия о гибели сына совсем не жила, все плакала – зачем Господь меня здесь оставил, а оказывается, для внучечка! Я очень постараюсь быть вашим детям настоящей бабушкой, вы мне надежду подарили... А когда мне можно их увидеть будет? Поверьте, мне абсолютно ничего не надо, у меня в Новороссийске квартира, небольшой участок, типа дачи, мне бы только увидеть его, наглядеться и иногда, если будет позволено, навещать вас.

-Там как Мурка решит, все зависит от неё, – улыбнулся наконец-то Тонков. – Это не кошка, вернее не просто кошка, вероятно в какой-то своей жизни бывшая мудрецом, ну да сами увидите.

-Миша, когда мы поедем к вам? Я бы хотела завтра?

-Значит, завтра и поедем! – пожал плечами Мишка.

-Миша, а я? Я смогу как-нибудь увидеть ребенка? – заволновалась Ольга Ивановна. – Чай не чужая?

– Думаю, да, он с Муркой посоветуется вот.

И поехали Мишка с баушкой в Москву. Сказать, что он не волновался – ничего не сказать, а уж Антонина Петровна, она мужественно старалась не волноваться, но получалось плоховато...

По случаю такого события Игорешку забрали после уроков, продленку пропускал сегодня по важному делу! Он никому не стал рассказывать про баушку, 'мало ли Мурке не понравится, или мы с Муркой ей не подойдем'.

На бабушку было жалко смотреть, у неё перед входом в дом тряслись руки, лицо было в красных пятнах. -Антонина Петровна, успокойтесь, а то вместо внука, придётся в больницу Вас везти.

-Да, Миша, я постараюсь, Вы извините!!

Войдя в квартиру, Мишка почуял запах шарлотки.

-Ждет, свою фирменную шарлотку приготовил!

Послышался топот ног, и в прихожку вбежал Лигар с Муркой на руках.

-Папка, ты приехал!

И застыл, глядя на худенькую, плачущую женщину. Мурка завозилась у него на руках и спрыгнула на пол, Мишка замер, ему так хотелось, чтобы кошка не зашипела. Кошка потянулась, зевнула во всю пасть, на выходе из кухни замерла Алина... Игорь все так же во все глаза рассматривал баушку – баушка его. Мурка пошла к бабуле, подошла, обнюхала её, обошла кругом и легла у её ног. Мишка с шумом выдохнул воздух, и как-то разом отмер Игорешка и с удивлением спросил:

-Чё ты рыдаешь-то, вот он я живой, совсем теперя здоровый!

-Здравствуйте! – из кухни вышла Алина.

А баушка вдруг опустилась на колени:

-Спасибо вам, мой земной поклон.

Мишка подскочил и начал поднимать её:

-Что Вы, зачем?

-Баушка, а папка тебе про Соню сказал? – разрядил обстановку Игорек.

-Сказал! – кивнула та.

– И ты согласная?

-Да!

-Не врешь?

-Не вру.

-Ну тогда ладно, Мур, она и вправду хорошая, да?

-Вот так и живем, – утирая слезы засмеялась Алина, – во всем надо одобрение Мурки получить.

-Баушка, раздевайся давай, пошли, я тебе чё покажу-то? Муркиных котятков, успела ты, а то скоро раздадим их.

Дрозд с приездом дочери, казалось, обрел второе дыхание, он успевал везде, все спорилось и крутилось как надо. -Лизонька, ты у меня как талисман на удачу. Я в области сколько раз пытался выбить хотя бы небольшую сумму на ремонт больницы – остальное мы бы по сусекам наскребли – отказывали категорически. А вчера вот позвонили, подписал губернатор, ты моя звездочка!

Он летел домой, не задерживаясь нигде, у него по вечерам было шумно и весело, с кухни постоянно что-то орал Лёвка, небольшие детки его, теперь уже официальной, жены, добавляли шуму и гаму, Лиза с Танюхой переговаривались о своем, о девичьем, Федорыч зависал над шахматной доской, успевая однако поворчать на ребятишек, казалось и сам коттеджик ожил и повеселел.

-Доченька, а может, ну их, твои севера, останешься у меня, и работу подыщем нормальную, и мне так славно будет?

– Пап, я там приросла всеми корнями, вот сейчас здесь бездельничаю, а душой там. Ханты и манси, они ж доверчивые, как дети, особенно кто вдалеке от цивилизации живет, так радуются искренне. Потом, может быть, и приеду. А пока, извини – нет. У меня помощники такие умнички – вот натаскаю их как надо, да и к лету приедет выпускник меда, наш, доморощенный, тогда полегче будет, дохтур и дохтур-ка – это сила!

Дрозд возил её в область, предлагал купить что-то из мехов или драгоценностей, она только смеялась:

-Пап, ну куда я в норковой шубе в тундре да на санях или лыжах? У меня, знаешь, какая кухлянка есть? В ней сорок градусов легким морозцем кажется. Так же и с брюликами, – меня вполне устраивают мамины сережки, да и негде мне все это хранить, украдут вот лихие люди, пока я по стойбищам мотаюсь, жалко будет.

-Лизонька, давай тогда я тебе путевку куда-нибудь в тепло, слетаешь хоть на десять дней. Я бы, конечно, рад был, чтобы ты возле меня все время пробыла, но совесть надо иметь, в море-окияне покупаешься, на солнышке погреешься. А?

Мудрил Дрозд, ох мудрил, но Лиза-то это не должна знать, пока.

Через неделю после Лизиного приезда у Дрозда случился серьезный разговор с Егором Лешниковым. -Андрей Сергеич. Я с тобой поговорить пришел, уделишь мне немного времени? – перед самым окончанием рабочего зашел он в кабинет к Дрозду.

-Да, конечно, присаживайся.

Андрей искренне симпатизировал этому немногословному, прошедшему, как говорится, Крым и Рым, надежному мужику. – Я, Сергеич, много говорить не люблю, ты же знаешь, в общем, я... мне очень по душе твоя доченька. И я намерен всячески её добиваться. Не хочу упускать такую... вот понял, что она просто для меня создана. Вот так, я все сказал.

Дрозд помолчал, подумал:

-Я двумя руками – за, но дело в том, что Лизавета в этой ситуации меня слушать совсем не станет, слишком мало времени я для неё отцом числюсь. У дочки непростая судьба, досталось сильно, хорошо, что не сломалась, да и севера свои бросать не хочет. Смотри, Егор, подумай. Да и колючка она знатная, дерзкая.

– Уже.

-Что уже?

– Все продумал, решил, ты раз не против, то это уже полдела, я ещё когда она в машине дремала, как-то вдруг понял, что вот эта девушка должна быть моей.

-Хорошо, мешать не буду, но и обидеть не позволю!

Егор ухмыльнулся:

-Я тоже!

Вот и сговорились будущие, как они почему-то уверились, тесть с зятем, уговорить Лизу поехать отдохнуть, а Егор за охранника вызовется, Вишняков и Лёвка такое дело одобрили, дело осталось за малым – убедить Лизу.

Никитич отправил Миньку и Олега в Тюмень забрать ценные и хрупкие – стекло, приборы которые при перевозке вертолетом, как их не упаковывали и не берегли, оказывались повреждены или разбиты. Привезти 'бережно и нежно, держать как хрустальную вазу'.

С вокзала Олег повел Миньку какими-то переулочками и дворами, говоря, что он привык за годы учебы в Тюмени бегать напрямки.

-Вот, ща ещё один переулок, и выйдем прямо к нашей базе, если все готово, получим, оставим сумки у другана и рванем по злачным местам! Я тебе, Мишк, все покажу! – увлеченно говорил Олег,

А Минька увидел вбежавшую в переулок какую-то встревоженную девчонку, а следом за ней забежали два 'лица кавказской национальности'. Вот тут-то и сказалась Аверова выучка – видеть и замечать все на свете. Минька враз понял, что эти два... хотят поймать девчонку.

-Подержи-ка. – Он скинул с плеча ремень сумки и не глядя сунул её Олегу. Расстегнул молнию на куртке и приготовился к драке, а что она случится, он не сомневался.

Девчонка оглянулась назад, а потом, резко прибавив шаг, подбежала к Миньке и повисла на шее:

-Милый, наконец-то, я так бежала к тебе. Как я рада, что именно здесь тебя встретила, что ты так долго?

А сама лихорадочно вцепившись в него шепнула: – Помогите!

Минька на автомате обнял её, а потом глядя на тормознувших кавказцев, крепче прижал к себе и сказал:

-Я тоже рад. А это что за дружки за тобой идут? Забыла что ли, как я в морду всем даю? Я тебе сколько раз говорил – я ревнивый.

Он задвинул девчонку за спину и стал снимать куртку, прикидываясь недалеким суперменом:

-Ща я разберусь!

Увидев Минькину мускулатуру – он был в облегающей водолазке, красавцы резко заторопились назад.

-Э-э-э, ми мимо шли, хатели девушька проводить, зачем сразу дратся? Ми уходим. Глядя на закатывающего рукава Миньку, оба рванули назад. Мишка забрал куртку, которую держала в руках трясущаяся девчонка.

-Ну все, прогнали мы твоих обидчиков!!

А она разревелась... Всхлипывая, размазывая по щекам тушь и слезы, она тряслась и не могла успокоиться. Минька видел такие истерики и знал, что уговорами не поможешь, только ещё больше начнется слезоразлив. Отодвинув Олега, который так и делал – пытался уговорить девчонку не рыдать -Минька с легкостью поднял её на руки и потащил вперед.

-Надо же, высокенькая, а совсем весу не чувствуется!!

Девчонка ещё порыдала, а потом как-то резко всхлипнув, удивленно спросила:

-Вы куда меня несете?

-Куда-нибудь, устроим похищение века, пока ты рыдаешь и увезем тебя... в тундру.

-Зачем в тундру? – глупо спросила она, – как в песне, что-ли?

– И как в песне, и потому, что мы там живем! – на полном серьёзе ответил Минька.

-Поставь меня на землю, пожалуйста, – попросила она.

Минька с каким-то огромным сожалением поставил её на снег. Олег тут же сунул ей большой носовой платок:

– Возьми, вытрись.

-Спасибо!! – она вытерла размазанные глаза, и подняла их на Миньку.

-Вот, теперь я понимаю, почему эти красавцы за тобой увязались! – удивленно разглядывая её проговорил Минька. – За твои глаза ведь и в омут можно, с головой, как говорится!

-Я им повода не давала. Они третий день за мной ходят, мне надо уезжать, я боюсь до трясучки их. Сегодня и выбежала-то за хлебом. – Она передернула плечами, – а они от подъезда за мной рванули, ну я и побежала, со страху вот неслась, куда не знаю, а тут вы, спасибо вам, ребята!! – Она опять передернулась. – Брр, холодно как!!

-Пошли-ка с нами, как тебя хоть зовут, спасенная?

-Катя.

-Ну вот и хорошо, познакомимся, я -Олег, а это наш богатырь – Миша. Мы ща свои дела командировочные сделаем, а потом тебя проводим и при случае вломим и этим любителям «дэвушька».

Минька, повинуясь какому-то предчувствию ли, озарению ли, не понял сам чему, протянул свою лапищу Кате, она как-то несмело вложила узкую ладошку, и через переулок, Минька сам себя мысленно похвалил за прозорливость – опять мелькнули эти два.

– Я что, Вас так и буду везде встречать, провожающие? – заорал он изо всей дури, – Олег, звони своему брательнику-менту. Разборки будем наводить, хорош уже!

Кавказцы испарились, а Катина ладошка вмиг заледенела в его руке.

-"Не отпущу, – понял Минька, – как можно такие глазищи кому-то отдать?"

Он искоса поглядывал на буквально с неба свалившуюся Катюшку: милое личико, немного вздернутый носик и огромные серые глазищи в пушистых ресницах, заглянув в которые можно и впрямь утонуть.

-"Попал ты, похоже, Мишка Аверченко!" – подумал он про себя, и опять же удивился, сколько в нем батиного? Тот помнится, тоже увидев мамулю сразу понял, что это его половинка. Судя по рассказу Ивана, тот, биологический не пропускал все, что шевелится. Минька в глубине души боялся, что и у него, не дай Бог, 'взыграет ретивое'.

-"А ни фига! – мысленно воскликнул он. – Я чистый Авер!!"

Приняв про себя такое мгновенное решение, совсем успокоился и стал всегдашним разумным и четко просчитывающим все действия, истинным сыном Саши Авера. Оформили заявку, получили все хрупкие приборы, упаковали их в дополнительные слои поролона, устроились в гостиничном номере – для Кати сняли номер рядом со своим, пошли забирать Катюшкины вещи у однокурсницы. Все это время Минька старался не выпускать ладошку девочки из своей руки. А сзади пыхтел Олег, понимая, что между этими двумя проскочила искра, и ему тут ловить нечего. Но будучи неисправимым оптимистом, хмыкнул, у него-то все впереди, да и молодой ещё, у него, как у Мишки, серьезности совсем нет.

Катя оделась потеплее, закинули её вещи в гостиницу и пошли поужинать в ресторан. Олег, покрутившись и поняв, что до этих двоих не достучаться, свалил по девочкам, как-никак учился здесь пять лет, кое-кого и навестить можно.

-Ты поаккуратнее, – сказал Минька, – прозванивайся через каждый час.

-Понял, понял, мама заботливая. Буду. – Зная серьезность Миньки, Олег даже и не пытался возразить.

А Минька, все так же держа Катюшку за руку, сказал:

-На выбор, или идем гулять, или посидим поговорим?

-Никуда не хочу идти, мне прогулок достаточно, давай просто поговорим, пообщаемся, я тебе верю, ты такой... Надежный, как утес.

Минька засмеялся:

-Моя мамуля говорит бате немного не так – 'надежный как скала'.

И долго сидели они при неярком свете настенного светильника, говорили обо всем, что приходило в голову, узнавая вкусы и привычки, радуясь, когда мнения или вкус совпадали. Оказалось, что Катя – дипломированная медсестричка, оставшись совсем одна – недавно умерла бабуля, устав от притязаний обнаглевшего соседа, срочно собралась и уехала из своей сельской больницы в Ишимском районе. Хотела попытать счастье – устроиться в Тюмени, но на беду попалась в день приезда этим двум озабоченным на глаза и задумала рвануть куда подальше, вон, хоть в Екатеринбург.

Минька задумался – есть два варианта:

– Или к нам на север, или к моим, в небольшой городок в Пермской области.

. -Миша, ты это серьезно?

– Более чем. Я понимаю, что гоню лошадей, но сразу говорю – не отпущу тебя, можешь мне не верить, но сама попалась мне в руки. А мы, Аверы, нежданные, но очень важные подарки судьбы, ценим и бережем.

Катюшка растерянно смотрела на него: -Могу я подумать?

-Конечно, но тут надо быстро решать, я же на два дня приехал только. Клясться, говорить красивые слова, соловьем заливаться – не умею, но слово данное, всегда держу.

-А ты бы что выбрал?

– Конечно тундру. Там трудно, холодно, пустынно, но, черт его знает почему, затягивает и надолго. Я вот собирался годик поработать, навыки заиметь и в армию на годок, но не отпускает, знаешь, столько людей красивых встретилось, нет, не внешне, а изнутри. Мой непосредственный начальник, Никитич, всегда говорит, что люди, испытанные севером – настоящие. Мне до настоящего ещё далеко, -самокритично подвел итог Минька, – но надеюсь, стану таким. А медсестра нам ой как нужна, вон Лизавета одна по стойбищам мотается, лечит всех – и людей, и оленей, и собак, а врач-то ветеринарный. Если поедешь с нами, опыт приобретешь всесторонний.

-Миш, ты прямо как змей искуситель, – прыснула Катя. – Я в операционной работала, больше года... заманчиво. А если замерзну?

-Не замерзнешь, не дадим, с Лизаветой всегда два манси-охотника ездят, уберегут. Мужики надежные и не прилипают как...

Катюшка встала, походила по номеру туда-сюда, а потом, тряхнув головой, сказала:

-А, где наша не пропадала! Поеду с тобой!

Минька закружил её по комнате:

-Не пожалеешь! Только, Кать, давай всем скажем, что ты моя невеста, мужиков там много, чтобы не было никаких недоразумений, и на тебя никто губы не раскатывал? Да и честно, ты мне очень понравилась, я бы хотел, чтобы в перспективе так и было.

-Но, Миша, мы же с тобой совсем мало друг друга знаем? – растерялась Катя, не спешащая впрочем уходить из его бережных объятий.

-Будет у нас время. Так как?

– Знаешь, не будь вот этих мерзких рож, – она передернулась, а Минька бережнее её обнял, – я бы, может, и какие-то причины придумывала, покочевряжилась, покапризничала, а сейчас как подумаю, что они меня бы поймали. Да, Миш, согласна, верю почему-то тебе.

Минька подхватил её на руки:

-Спасибо, девочка, не пожалеешь!

Так с Катюшкой на руках, присел на диван и не отпуская её взял телефон:

-Никитич, доброй ночи!

-Минь, что случилось, почему так поздно звонишь? – раздался в трубке мужской голос.

-Да знаю, что ты на дежурстве. Вот надо поговорить... – Минька рассказал про все.

Никитич нисколько не раздумывая, тут же выдал:

-Неделю тебе на все про все – домой свози. Родителям покажешь, и ждем, привози невесту. Встретим, поможем, не обидим!!

Попрощавшись с неведомым Никитичем, Минька несколько минут молчал. А потом как бы набираясь смелости, набрал другой номер, здесь пришлось подождать немного, затем в трубке раздался встревоженный мужской голос:

-Да, сын, привет. Что так поздно, случилось что?

-Батя, привет. Я в Тюмени, в командировке. А случилось? Пожалуй, да, я, похоже, судьбу свою встретил...

-Да ты что? Славно! Когда увидим выбор твой?

Послышался женский голос:

-Дай мне!! Сыночка, это правда?

-Да мамуль!

-Рада, расскажешь?

-Я завтра к ночи приеду, меня Никитич на пять дней к вам доехать отпустил.

-Замечательно, ждем, скажи как девочку хоть зовут?

-Катюша.

-Хорошо, сынок, ждем, целуем тебя все, пока.

– Это что было? – изумленно спросила Катя.

-Родители мои,самые классные в мире, это ещё мелкий спит, а то бы полчаса со мной говорил. И долго ещё сидели вот так, обнявшись, неспешно разговаривая и обоюдно инстинктивно чувствуя, что тепло им рядышком – и снаружи, и внутри. Катюшка, умотанная событиями сумасшедшего дня, уснула у него на плече. А Минька сидел, боясь её разбудить и беспричинно улыбался.

Аверы же долго шептались, изумляясь и радуясь за сына. Алька было встрепенулась:

-А вдруг это пустышка, и будет наш Минька с разбитым сердцем?

-Подсолнушек, он Авер даже больше чем я, выбрал – значит, стоящую, завтра вот и увидим.

– Боже, Минька наш и без пяти минут муж?? – засокрушалась Алюня.

-Это в тебе ревность говорит, я вот Настюшку страшенно ревновал к Лёшке – первое время едва сдерживался. А теперь зятя своего ценю и уважаю. Не накручивай себя попусту. Поверь и прими выбор нашего сына.

-Ох, Саш, ревную точно!!

-Пойдем спать, теща и почти свекровь, – обнял Авер своего подсолнушка!

ГЛАВА 20.

Интриганы добились-таки своего и уговорили Лизу слетать отдохнуть, все вместе спорили, предлагали перебирали варианты. Лиза, подумав, выбрала Шри-Ланку. Любительница чая, она просто загорелась поездкой туда:

– Вот я всем своим северянам гостинчика привезу – чай настоящий, с пылу, с жару!!

– Лизонька, ты полетишь не одна, с сопровождающим, одну я тебя не отпущу, лучше перебдеть, сама знаешь.

-И кто же будет у меня в сопровождающих, какой-нибудь качок? – съехидничала Лиза.

-Нет, обычный мужик, которому полностью доверяю – Лешников. Его ты его видела, они с Костей тебя встречали.

-Хмм, а он как, не озабоченный? Мало ли?

-Нет, у меня в друзьях таких нет.

-Ладно, пусть будет господин Лешников! – раньше бы Лиза взбрыкнула, а после событий с Зубовым, мужик с крепкими кулаками был не лишним, мало ли что. Да и десять дней как-нибудь можно потерпеть рядом его присутствие – думала Лиза.

А Егор волновался, как мальчишка, ему кровь из носу надо было заинтересовать, заинтриговать, расшевелить Лизу, чтобы она перестала смотреть на него как на пустое место.

Лиза ещё и намеревалась разгадать – с чего бы это он ей приснился.

Летели через Катар, в Дохе была пересадка, и попасть за несколько часов из слякотного ноября в лето было непривычно. Другой воздух, другая природа, даже солнце казалось другим на бездонном небе, цвета лазури. И ещё поражала немыслимая чистота вокруг.

Подуставшая от перелета Лиза, едва сели в самолет, отрубилась и благополучно проспала до Коломбо у Егора на плече, что давало ему некоторую уверенность. Из Коломбо трансфером добрались до неподалеку расположенного городка Негомбо. Дрозд оплатил двухкомнатный номер, здраво рассудив, что Егору надо быть поблизости, возле Лизы. А две комнаты как раз то, что нужн,о и мешать друг другу не будут, и в то же время – рядом.

В номере Лиза, бросив вещи, рванула к окну и замерла в восхищении – совсем неподалеку катил свои огромные волны бурлящий Индийский океан. Огромная, необъятная морская даль завораживала, притягивала взгляд, и Лиза долго смотрела на эту красоту.

Егор успел распаковать свой чемодан, разложить вещи, переодеться в легкие шорты и майку, а Лиза все так же зачарованно смотрела и вдыхала какой-то необычный воздух.

-Лиза! – Егор осторожно дотронулся до её плеча, – Лиза, переодевайся и пойдем на берег, водичку потрогаем.

-А, да, – очнулась Лиза, – я быстренько, подождите.

И начался у Лизы бесконечный восторг, на пляже было немногочисленно, местных торговцев было больше, чем отдыхающих. Егор тактично отвечал по-английски, что ничего не надо, а Лиза потерялась в шуме волн, накатывающихся на берег. Поднимающие тучу песка, волны казались грязными, но как их движение завораживало. Лиза не замечала местных красот, не разглядывала диковинные местные лодочки и лодчонки, она вся была в океане. Егор не мешал ей, просто сидел и любовался ею, такую Лизу он ещё не видел, куда делись её колючки и нахмуренные брови, сейчас это была восторженная девчонка, и он не сомневался – его и только его девчонка.

Плавно подступил вечер, и увидели они чудный, заставивший замирать душу от восторга, закат. Медленно плывущие, как бы разбросанные кусочки ваты – облака, постепенно окрашивались в чуть розовато-голубоватые тона, затем в более насыщенный нежно сиреневый цвет, переходящий в густо синий... Солнце, забежавшее в самое большое облако, разбросало широкие дорожки, лившиеся на воду как бы потоками... Затем совсем спустившееся солнце раскаленно-красного цвета немного повисело над водой, от него по воде побежала к берегу огненная дорожка. И через пять-семь минут красный диск как-то резво прыгнул в воду, и потемневшее небо с сине-черными облаками стало очень быстро совсем черным, начали появляться первые звездочки...

– Боже, как прекрасно! От восторга голова кружится! – вырвалось у Лизы.

-Лиза, еще и от голода голова кружится. Пойдем, надо поужинать, а потом хоть до утра будем бродить, согласна?

Не торопясь, пошли по совсем пустынному пляжу к отелю, на входе Егор замешкался, а Лиза, уже вошедшая в вестибюль, услышала такой нахальный возглас:

-Смотри, какая цыпа сюда залетела. Чур, моя будет! – нисколько не стесняясь Лизы, проговорил слащавый, самоуверенный такой мачо, делая пару шагов к ней.

И резко остановился – вошедший Егор, аккуратно приобнял Лизу за талию и небрежно спросил:

-Он что, обидел тебя, милая? -

В майке и шортах он выглядел намного крупнее, его испещренные мелкими шрамами и хорошими такими мускулами руки и плечи внушали... уважение.