Текст книги "Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)"

Автор книги: Надежда Михайловна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

-Маша, у нас одна дочка есть, вот теперь и вторую приобрели, Алюнь, семья-то разрастается! – тепло-тепло улыбался свекор Александр Борисович.

В ЗАГСе уже Алюня, глядя на своего статного, красивого и сияющего Миньку, на его миниатюрную, тоже сияющую невесту, не выдержала и разревелась.

Авер мгновенно просек, о чем думает его жена:

-Тшш, родная моя, нашла, что вспомнить! Смотри, какие у нас красивые Минька и Маша. Вытирай слезы, свекруха, пойдем ребят поздравлять, сейчас наш могутный сынок женушку на руки ухватит, и не поздравишь как следует, не дотянешься.

Народу набралось прилично: Аверы, Козыревы, Ситниковы, Чертовы – все незнакомые Маше, рослые, громогласные, какие-то – два Шишкиных. Все гомонили, поздравляли и, вывалившись на улицу, начали фотографироваться с молодыми и без – с шутками-прибаутками и громким смехом ещё минут сорок, потом, гомоня и перекликаясь, рассаживались по машинам – ехать в ресторан.

А из стоящего на противоположной стороне улицы автомобиля с жадностью смотрел на них Тонков, которому Алина в первый же вечер рассказала о встрече Игорешки и Миши. Он упросил Ваньку Чертова сказать адрес, где остановился Миша, клятвенно обещав не попадаться тому на глаза. Сейчас вот любовался своим-не своим сыном, его миниатюрной женой, долго разглядывал Авера, что-то говорящего Ваньке Чертову. Узнал его сразу, Сашка с годами, наоборот, стал ещё более видным мужиком – все такой же статный, без намека на живот, с благородной сединой, он обращал на себя внимание женщин. А вот Алю он не узнал совсем... И только когда невысокая, ладненькая такая женщина подошла к разговаривающим мужикам, а Авер машинально обнял её и тут же поцеловал – тогда до Тонкова дошло, что это и есть Аля, девочка из того далекого далека... Которой он тогда, если быть честным до конца, просто воспользовался.

«Симпатичная вышла женщина, и Аверы очень привязаны друг к другу» – подумал Мишка, видно было по ним. А сын, который полностью Авера... сын был хорош... Когда к молодым подошли Авер с Алей, Мишка с горечью заметил, что у отца и сына даже жесты одинаковые. И так горько стало ему...

Аверы, не подозревая, что биологический папашка рядом, радовались за своего ребенка, судя по всему– их Минька на самом деле встретил свою судьбу. Накануне вечером Аверы и Минька с Машей долго сидели на кухне у Козыревых – Маша неожиданно для себя рассказала про себя, про предателя-отца, про просто не сумевшую пережить такое предательство маму, про старенького деда, про то, что не получилось заниматься в художке – просить деньги у отца она не стала, но вот поступить и учиться на бюджете получилось.

. Умненькая девочка пошла в школу с шести лет – скучно было в садике, ребенок бегло читал, немного говорил на английском – мама не работала понемногу занималась всем с ребенком. Учеба давалась легко, и не пожалели тогда ещё счастливые родители, что отдали Машу в школу пораньше, она неплохо рисовала, ходила в секцию фигурного катания, а в тринадцать лет все рухнуло.

Можно было примириться с тем, что родители не вместе, но видя потухшую, убитую маму, Маша не смогла понять и примириться с тем, что отец -... Теперь вот оставалось полгода и диплом.

-Машенька, а какие у тебя планы на после окончания? – поинтересовалась Алюня.

-План теперь только один – я там где Минечка, отдельно от него не жизнь будет, только вот дед... Будем с ним думать, как быть – если на север, то ему бы не надо, а одного оставлять тоже не вариант! К папашке он точно не пойдет, там даже заикаться не надо, он давно – ещё мама была жива – отрезал сыночка. Он прибаливать стал частенько, мне не говорит, но я же не слепая.

-Маш, мы подумаем все вместе! – Аверы переглянулись. – Деда одного точно не оставим, у нас дедов теперь нет, может, к нам переберется? Жить есть где, отдельно, но рядом – через дом, а может, Минькина подружка Лизавета посодействует? У неё отец мэр города.

Маша напряглась при слове 'подружка', а чуткий Минечкин папа Саша тут же уловил это и улыбнулся:

-Маша, подруга – это не всегда в интимном плане, вон, у Алюни шесть друганов сразу, но только именно в смысле – друзья истинные. Вот и Лиза такая же – у неё, Минька говорит, замечательный муж и две девчушки-близняшки, как наш внучок. Да и сын наш никогда ни разу не обмолвился про подружек таких -кремень.

Сын посмеивался:dd> -Какие подружки? Я всегда на тебя смотрел и размениваться как-то не хотелось, я Авер или где?

Неделя пролетела для молодых минутой. Минька не позволил Маше ехать поездом, только самолет:

-Ещё чего, опять какой-нибудь озабоченный привяжется. Нечего к моей жене лапы тянуть!

Дед Машин как-то помолодел, откровенно радовался за пристроенную внучку, расспрашивал про всех новоприобретенных родственников – услышанное порадовало:

-Машка, я теперь спокоен, ты у меня в надежных руках, а за меня не переживай – раз у тебя сложилось, значит, и мне хорошо!!

Лиза искренне порадовалась за Миньку, тут же предложила свою квартиру в Лянторе, пояснив, что «когда-то она соберется на севера – да и соберется ли со своими ревнивыми мужиками».

Насчет деда порешали с Дроздом, и тоже предложили деду переехать к ним в Мухино. Вишняков прочно обосновавшийся у Дроздов, тут же предложил свою холостяцкую берлогу.

-Вот и пусть ваш Матвей Иванович приезжает по весне, смотрит, что и как. Шестьдесят восемь – это ещё ого-го, жить да жить!!

А Минька задумался о Тонкове. Вот не хотелось ему даже по телефону с ним общаться, умом понимал, что мужик осознал, а сердце категорически не желало принимать его. Поговорил на эту тему с Ванькой. Тот долго молчал:

-Я тебя понимаю, Сашка – это Сашка, таких мужиков поискать, моя Евсеевна сто лет уже его в пример ставит мне. Я чё сделаю, если нет во мне его серьезности? А от неё только и слышу – 'А вот Сашенька Авер...' Не, Минь, я батю твоего до трясучки уважаю и понимаю тебя – какой-то залетный... Но, видел я его год с чем-то назад с пацаненком-то, тот тогда тощий-претощий был, в чем душа держалась. А Мишка... я охренел, как он над ним трясется, типа мамы-наседки, и не на публику. Да! А пацан у него, сам видел, чудо-юдо такое. Мой Александр Иваныч к нему в момент прикипел, только и слышно было:'Гоёк ёсий, любу!' Он это 'любу' свое не всем говорит.

-Сань, иди-ка сюда! – шумнул он свою радость.

Чертов тут же притопал.

-Сань, перечисли кого ты любишь-то?

-Папу, маму, Митюху, Дашу, дядю Сашу с Алей, бабулю старенькую и Миню...

-А Витька, Галюню, Егорку, Павлушку, – начал перечислять Ванька ближайшую родню.

Чертов-младший кратко выдал:

-Уважаю!

-Вот, хоть ты тресни – уважает он, мелочь пузатая.

Санька подошел к папке, погладил его по щеке, подумал, посмотрел на жмурящегося Ваньку и выдал:

-Дурной, но люблю!!

-Во, видишь, как козу-дерезу копирует, это её выраженьице.

-Вань, – улыбнулся Минька, – ты серьезным бываешь?

-А то! Минь, ты хоть по телефону с ним поговори, он ведь за тебя сильно гоняет. Все он понимает, знает, что ты его не воспринимаешь, но утешь хоть тем, что нет к нему никакой злобы и обиды?

-Какая на хрен обида? Меня он совсем не интересует, я наоборот все больше уважаю своего батю, а там... ну не знаю я, о чем можно с ним говорить? Рад до соплей, как ты скажешь, что во мне его пакостной натуры нет!! Пацан, да – забавный и рассудительный. Жена мне понравилась, такая хорошая, добрая тетка, и ей всю душу испоганил когда-то, мотылек хренов! Не Вань, не могу я и не хочу с ним говорить – это как предательство по отношению к родителям будет, особенно к бате .Вот пацана и девчонку хотел бы увидеть, но с ним вряд ли получится разговор.

-А что? Давай махнем на каток, я Саньку возьму, ты с женой его переговори, пусть с ребятишками приедет – без Мишки, мало ли. Мой-то к Игорьку опять прилипнет, уж больно они тогда друг другу по душе пришлись.

Так и порешили. Минька учился, дико скучал по своей маленькой женушке, каждый день вечерами говоря с ней по часу, возился с племяшом. Учеба подходила к концу, через неделю Минька улетал на север, накупил своим мужикам разные подарки, молодым по туалетной воде, Никитичу навороченную можжевеловую трубку и набор табака 'Вирджиния', а своей маленькой женушке – зная теперь её размеры – платье на выпускной, брючный костюм и туфельки. Представляя, как будет рада его Машенька, он заранее улыбался.

За три дня до отъезда позвонила Алина – договорились на следующий вечер встретиться на катке. Минька и Чертовы появились раньше, Санька отчаянно старался прокатиться один, пару раз шлепнулся, но упертая Чертовская натура рыдать не позволяла, а тут и Игорешка появился.

-О, Миша, привет, а где твоя невеста?

-Невеста уже – моя жена. Я испугался, что ты её все-таки отобьешь, и быстренько женился.

Игорешка залился звонким смехом.

-О дядь, здорово, я тебя помню – мы в 'Детском мире' с тобой виделися, а где твой мелкий? Этот? Ты чем его кормишь-то, он же мне по шейку уже? А, ну ты сам громадина, понятно, здорово, Санька!

Саньке мальчик Игорек враз опять понравился, и они, взявшись за руки, потихоньку стали кататься вдоль бортика. Мишка тепло поздоровался с Алиной и с любопытством посмотрел на плотненькую такую, сбитую девчонку, которая совсем не походила на мать.

«Нда, и она на Тонкова похожа».

Девчонка, немного поговорив с ними, тоже укатила, а Чертов, Минька и Алина, потихоньку двигаясь за своими мужиками, негромко переговаривались, Алина рассказывала про Игорешку, Ванька – про Саньку, время пролетело незаметно.

Раскрасневшиеся, счастливые ребятишки никак не хотели уходить со льда, но Соне надо было что-то повторить из заданного на дом. Пошли сдавать коньки, а на выходе своих встречал...Тонков.

-Папка, ты нас нашел? Я тебе там написал, чтоб ты не переживал.

-Да я по вам что-то заскучал и решил подъехать за... – Тонков странно замолчал.

-Папка, ты чё, заболел? – встревожился Игорешка.

– Да нет, сынок, не заболел... здравствуйте!

-Здорово, Миш! – прогудел Ванька.

-Здравствуй, Миша! – как-то хрипло сказал Тонков.

-Добрый вечер!

Мужики пожали руки и пошли на выход. Игорешка опять уцепил Саньку за руку, и они рванули вперед, о чем-то договариваясь, Алина и Чертов за ними, Соня побежала булочек прикупить, а Мишка и Мишук шли молча.

– Миша, я... – начал Тонков.

-Все нормально, у меня нет на Вас обиды, рад, что такого классного ребенка заимели, пусть у Вас все будет хорошо, честно, без вранья желаю.

-Папка, ты чё плетешься как старый старикашка? – остановился, поджидая его, сынок. – Мы тут с Саньком договорилися встретиться. В как-то парке, ну, где бассейн – там плавать долго можно и всякие крутые горки! Там в воду кааак залетишь, брызгов много, и высОко, не все с них и съехать могут, но надо испробовать, как – поедем? – И тише добавил, – Санька тама уже был. А я чё, совсем что ли слабак?

-Хорошо, сынок, поедем!

Папки – Тонков и Чертов стали прикидывать, когда, а Минька негромко сказал Алине:

-Я Вашу просьбу выполнил, пусть у вас и впредь все будет спокойно, без потрясений. Похоже, Ваш муж на самом деле вами всеми дорожит, я рад. Детки у вас – замечательные!

Распрощались, Тонков весь вечер был задумчивым и неразговорчивым – Игорешка всполошился.

Заварил папке лечебный чай, велел ложиться на диван и подсел к нему читать сказку о мертвой царевне. Папка, слушая такой родной голосок, начал понемногу успокаиваться: -"Младший сынок – золото, дочка – хитрая лисичка, папкина копия, – школу заканчивает, жена... жена замечательная – смогла вот его пакостные дела простить. А Миша? Миша – это и боль, и в то же время радость, что он вырос замечательным. Жизнь все расставила по местам, так что живи, Мишка, береги и радуйся тому, что имеешь!"

Он ухватил своего мелкого ворчуна, прижал к груди и вздохнул:

-Игорешка, ты у нас такой замечательный!

-А ты у нас – самый классный папка, мне в классе вона, вон, даже завидуют!

И через десять лет дед Саша и бабуля Аля, смеясь, вспоминали то время, когда с ними оставался только младшенький – Филюшка. Теперь, имея шесть внуков, они и не помышляли о скуке.

Иван Козырев, как самый старший из внуков – верховодил, строил своих двоюродных братиков, учил их всяким житейским премудростям, как то накачать колесо велика, подтянуть на нем ослабевшую цепь, заколотить вылезшую шляпку гвоздя, чтобы мелкие не запинались, а девятилетний Тимоша и семилетний Матвеюшка – Аверченки старательно ему подражали.

Мелкие – две пятилетние сестрички Козыревы Валюшка и Тонюшка (исполнилась-таки просьба деда Саши о двух детках сразу) и четырехлетняя Аверушка – Полюшка помогали своей любимой бабуле лепить пирожки.

Та неустанно подхваливала девчушек, и они ух как старались, тем более, что ждали родителей. Лешка с Настюшей прибывали к вечеру, а Минька с Машей – в ночь. Аверченки – дети страшно соскучились по своим родителям. Дед Саша увез их к себе ранней весной, ворча, что детки на северах солнца не видят.

Мальчишки заканчивали четвертую четверть уже в Горнозаводске, а Полюшка целыми днями была с дедом Сашей, его неважное здоровье беспокоило всех, и дети решили хитростью его заставить не работать. Особенно напирал на это Минька, у них с Машей были хорошие зарплаты, «чай в Газпроме работаем», и Авеченки – молодые помогали родителям материально. Саша сначала ругался, а потом, когда три Аверушки приехали, а Козыревы добавили своих девчушек, смирился. Ещё бы – каждодневно купаться в детской любви, особенно девчушек, это дорого стоит. А хитренькие лисички Валюшка и Тонечка, постоянно висли на своем любимом дедуле, Полюшка сердилась и отпихивала их:

-Мой деда!

Деда же ловко усмирял своих красавиц, а вечерами, когда их три мужика и три девчушки посапывали в постельках, расплываясь, говорил своей Алюне:

-Подсолнушек, а мы с тобой такие богатые – трое детей, шесть внучат, замечательно как!! Ещё Филюня нам кого-нибудь родит, хорошо!

-Уженишь его, как же, ловелас местный! – бурчливо отвечала его Алюня.

Младшенький вырос не таким высоким, как Минечка, но весь такой изящный, ладненький – постоянно был окружен женским вниманием, не выделяя особо никого. Аверы подозревали, что есть у него сердечная зазноба в Перми, где он учился. Но ребенок стоял намертво, никак не признаваясь.

Алюня ждала Миньку – уж если что и есть, то своему любимому Минечке братец обязательно скажет.

Минечка в свои тридцать четыре года ставший таким мощным мужчиной, обожал свою миниатюрную Машеньку, из него получился внимательный, заботливый и надежный муж и отец.

Настюшка после рождения дочек поправилась, стала такой женственной – исчезли её порывистые резкие движения, Лешка признавался тестю:

-Ревную по-черному, и повода нет, а как увижу чей-нибудь взгляд на неё – прибил бы!

-Собственник ты, Леш, наши дети, они выросли не подлые, да и зачем на других смотреть, когда такой собственный Козырь имеется?

Настя же смеялась, говоря мамульке:

-Он меня ревнует!! А я с ума схожу на всех этих вечеринках, когда на моего мужа пялятся!!

Ванька Чертов стал трижды дедом, не дотягивал он до Аверов, ох не дотягивал – одна надежда оставалась на Саньку.

У Стоядиновичей росли два мальчика-погодки, восемь и семь лет, а Митюхе вот не повезло... Как-то неудачно женился, выбрал красотку, прожили три года, родили девочку, и непонятно с чего (Ванька подозревал, что «моча в голову ударила от Москвы» – девица был с тамбовской глубинки) её понесло, ударилась во все тяжкие.

Наташка с Ванькой посмотрели на все это безобразие и забрали Ангелюшку к себе. Димка, помучившись ещё месяца три, подал на развод, жена его первое время приходила, навещала дочку, а потом исчезла.

Ванька по своим каналам навел справки – девочка захотела сладкой жизни, богатых папиков и много-много брюликов. Выловил её, спросил про дочку, мамашка пожала плечами, типа: «ей с вами лучше», заставил её написать отказную, чтобы не было никаких претензий опосля. Внучка росла, хулиганила, почище синхронистов – дед позволял ей все.

Один пятнадцатилетний Санька был в автроритете, там достаточно было его нахмуренных бровей и ребенок становился шелковым. Александр Иванович Чертов росту вымахал приличного, радуя своего гренадера-папку. Но в отличие от Ваньки, был серьезным малым, неплохо учился, занимался аж в трех спортивных секциях, на дурь времени не оставалось.

Лешниковы родили-таки сына, Андрея Егоровича, дед Дрозд с месяц ходил шальной от счастья – внука в честь него назвали. Лиза на север больше не поехала, хитрые муж и папашки прочно привязали её к себе, но она и не жалела. Раз в году, зимой, когда тундра замерзала, и можно было проехать почти везде, они с Егором выбирались в дорогие Лизиному сердцу места, навещали всех своих северян, выслушивая по приезде жалобы дедов на этих несносных девчонок. Лиза всегда отвечала одинаково:

-Сами балуете, позволяете им все! С нами они послушные!

Игорешка поступил с первого раза в Рязань, так и не изменил он своей главной мечте – быть как папка – офицером-десантником. В этом крепком, жилистом, с накачанными мышцами, молодом мужчине невозможно было узнать того худенького пацанешку, с птичьими лапками.

На присягу тогда к нему поехали большой компанией: папка с мамой, глубоко беременная Соня с мужем швейцарцем русского происхождения, специально прибывшие на такое торжество, баб Тоня, дед Иван Петрович с дядь Серегой, не хватало только верной Мурки... Не дожила его лучшая в мире кошка до такого торжества – с год как её не стало.

Торжественно замершие родители любовались своим таким красивым, строгим Игорешкой, чеканящим слова присяги, а у папки текли слезы, он бережно обнял свою такую жизненно-необходимую Алишку, и выдохнул:

– Какой у нас сын вырос!

Когда Игорешку отпустили, он попал в объятия всех своих родимых, у всех, исключая зятя Георгия, глаза были на мокром месте.

-Сонь, тебе волноваться нельзя. Ты чё? – специально, по старой привычке зачёкал братик. – А лесли тута и родишь?

Соня сквозь слезы в тон ему ответила:

-Отправим взад! Игорешка, я так счастлива – ты у меня самый лучший братик на свете.

-Ну я же Тонков!

Его обнимали все подряд, а папка стоял, пережидая, и когда все отошли, два Тонковых крепко обнялись. Мишка, уткнувшись сыну в макушку, всхлипнув, выдохнул:

-Я безмерно счастлив! Я так тобой горжусь!!

И никто кроме его Алишки, не знал, что у папки есть уже трое внуков, которых он видел всего один раз – Аверы заезжали к Чертовым по дороге на море. Ванька тогда позвонил Мишке и тот вместе с Алиной любовался своими такими недоступными внуками, отмечая, что маленькая девчушка – точная копия Сони.

А Лигар? Этот найденыш сотворил чудо, растопил и расковырял очерствевшую душу папки до самого донышка. Начало было положено Соней, а любопытный, ворчливый почемучка довершил это. Вот и хвастался папка напропалую своим сыном, и было чем, ребенок стал за два года учебы одним из лучших курсантов.

ВОТ, ПОЖАЛУЙ, И ВСЕ, ЧТО Я ХОТЕЛА ЕЩЁ НАПИСАТЬ – ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ ПРОЖИЛА С АВЕРАМИ, ЧЕРТОВЫМИ, ТОНКОВЫМИ, ВСЕ СТАЛИ МНЕ ДОРОГИ. СПАСИБО ОГРОМНОЕ ВСЕМ, КТО ЧИТАЛ, КОММЕНТИРОВАЛ, СТАВИЛ ОЦЕНКИ!! БЛАГОДАРНА ВСЕМ!!

-