Текст книги "Космические скитальцы (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

Он достал из кармана карандаш. Начал было рисовать на пластике столешницы, затем взял бумажную салфетку.

– Что-то вроде этого…

Прибыли бифштексы, шипя на тарелках, на которых их приготовили. Снаружи они были прожаренными, а внутри – горячими и изысканно сырыми. Интеллектуальные упражнения по разработке машинных операций не могли соревноваться с такими ароматами, видами и звуками. Вся четверка занялась едой.

Но и во время еды они говорили. Часто с полным ртом, часто с невразумительной артикуляцией, но по мере того, как бифштексы исчезали, в их головах формировался способ, которым они собирались воспользоваться. Конечно, это будет не так-то просто. Когда маховики станут крутиться вокруг своего центра тяжести, то подгонка оси изменит положение этого центра. И это куда проще, чем подгонять края маховиков. Если они раскрутят маховики и применят абразив к выдающейся части оси при ее вращении…

– Возникнет прецессия! – предупредил Майк. – Потребуется полирующая поверхность. Поворот на четверть за режущим инструментом. Это ее ограничит.

Джо поразился тому, что Майку известна теория гироскопов. Но он просто быстро глотнул, чтобы дать выход рвущимся наружу словам.

– Верно! А если мы срежем слишком много, то можем нарастить стойку пластиной нужной толщины и срезать снова…

– Пластиной из иридия, – добавил Шеф. Он взмахнул ножом для бифштексов. – Приятель! Это будет весело! Никаких допусков, ты говоришь, Джо?

– Никаких допусков, – подтвердил Джо. – Точно в пределах измерений.

Шеф сиял. Платформа представляла собой вызов для всего человечества. Управляющие гироскопы были жизненно важны для ее функционирования. Добиться такого вопреки невероятным препятствиям – это представляло собой вызов для всей четверки, которая приняла вызов.

– Ну и веселье! – с блаженным видом повторял Шеф.

Они ели свои бифштексы, беседуя. Они поглощали огромные куски яблочного пирога с абсурдно большими горами мороженого наверху, все еще рьяно споря. Они пили кофе, перебивая друг друга, чтобы чертить диаграммы. Они использовали все бумажные салфетки и все еще продолжали обсуждать подробности, когда кто-то тяжелым шагом подошел к столику. Это оказался коренастый мужчина, который сегодня дрался с Хейни – Браун.

Он хлопнул Хейни по плечу. Все четверо подняли головы.

– Мы дрались сегодня, – проговорил Браун тихим голосом. Он был до странности бледен. – Мы не закончили. Ты хотел бы закончить?

Хейни зарычал.

– Это было дурацкое дело, – сердито заявил он. – Это не место для драки – прямо на работе! И ты это знаешь!

– Да, – ответил Браун таким же странным голосом. – Ты хочешь сейчас закончить?

Хейни со значением заметил:

– Я никогда не избегаю драки. Я и тогда не стал ее избегать. Не избегаю и сейчас. Ты ее начал. Это было сумасшествием!

Браун улыбнулся весьма своеобразной улыбкой.

– Я все еще сумасшедший. Так мы закончим, да?

Хейни толкнул назад стул и встал с мрачным видом.

– Ладно, закончим! Ты мог меня убить. Я тоже мог тебя убить, когда рядом провал, готовый для любого из нас.

– Конечно! Плохо, что никто никого не убил, – заметил Браун.

– Вы, парни, подождите, – сердито сказал Хейни Джо и остальным. – В задней части есть кладовая. Сид разрешит ею воспользоваться.

Но Шеф толкнул назад свой стул.

– Не-а, – сказал он, качая головой. – Мы на это посмотрим.

Хейни заговорил с преувеличенной любезностью:

– Ты не возражаешь, Браун? Может, хочешь пригласить каких-нибудь своих друзей тоже?

– У меня нет друзей, – заявил Браун. – Пошли.

С властным видом Шеф прошел к владельцу “Бифштексной Сида”. Он оплатил счет, беседуя. Владелец небрежно ткнул большим пальцем назад. Эта просьба не была необычной – воспользоваться кладовкой, чтобы двое мужчин могли без помех отмолотить друг друга. Бутстрап был законопослушным городом, потому что оказаться уволенным с работ по сборке Платформы означало потерять место В самой значительной стройке истории. Поэтому утрясать конфликты втихую стало обычной практикой.

Под предводительством Шефа они прошли через кухню. Кладовая была дальше. Шеф вошел и включил свет. Оглядевшись, он удовлетворился осмотром. Кладовая была почти пуста, если не считать картонных коробок, сложенных в углу. Браун уже снимал куртку.

– Ты хочешь выпить, и надо ли объявлять раунды? – спросил Шеф.

– Я хочу драться, – хрипло ответил Браун.

– Тогда ладно, – резко бросил ему Шеф. – Не лягаться, не выбивать глаза. Если человек упал, он может подняться. Вот и все правила. Верно?

Хейни тоже снял куртку и согласно крякнул. Он передал свою куртку Джо, затем встал лицом к противнику.

Это была необычная обстановка для драки. Вокруг простые дощатые стены кладовой с единственной лампочкой под потолком и неметеным полом. Шеф стоял в дверях, хмурясь. Что-то здесь не так. Чтобы оправдать драку, не хватало ненависти. Было достаточно упрямства и решимости, но Браун смертельно бледен. И если его лицо искажено, то не от стремления молотить, наносить травмы и уродовать. Дело в чем-то другом.

Двое мужчин стояли лицом друг к другу. Затем коренастый, смуглолицый Браун замахнулся на Хейни. В этом ударе была только угроза, не более того. Похоже, что Браун пытался завести себя на драку, на окончании которой он настоял. Хейни ответил круговым ударом, который вскользь задел Брауна по щеке. И затем они стали молотить друг друга, навешивая плюхи без всякой науки и умения.

Джо смотрел. Браун провел болезненный удар, но после ответного удара Хейни он, спотыкаясь, отлетел назад. Но снова попер вперед, размахивая руками, хотя не имел ни малейшего понятия о боксе. Он просто лупил кулаками. Так он и делал. Хейни, который поначалу скорее был раздражен, чем сердит, начал разгораться. Он стал серьезно принимать бой.

Хейни сбил Брауна с ног. Браун поднялся и бросился на него. Дико летящий кулак припечатался к уху Хейни. Ударом в солнечное сплетение тот заставил Брауна согнуться. Браун пришел в себя, размахивая кулаками.

От удара Хейни один глаз у него заплыл. Он снова напал. Ударом в грудь Хейни встряхнул его. Тот снова попер вперед. Хейни разбил ему губу и раскачал зуб. Но тот упрямо пер вперед.

Шеф кисло заметил:

– Это не драка. Прекрати, Хейни! Он ничего не умеет!

Хейни попытался отойти, но Браун бросился на него, дико молотя кулаками. Тогда Хейни снова уложил его на пол. Браун с трудом поднялся и бросился на Хейни, и снова был сбит с ног. Яростно дыша, Хейни встал над ним.

– Хватит, ты, дурак! Что с тобой такое?

Браун снова начал вставать. Шеф вмешался и придержал его, в то время как Хейни сердито на него смотрел.

– Он не будет больше драться, Браун, – твердо сказал Шеф. – У тебя нет никаких шансов. Эта драка окончена. Тебе достаточно.

Браун был окровавлен, лицо у него ужасно разбито, но он, задыхаясь, спросил:

– Ему достаточно?

– У тебя крыша поехала? – требовательно спросил Шеф. – На нем и царапины нет.

– Мне… недостаточно, – задыхался Браун, – пока ему… не будет достаточно.

Дыхание у него выходило с хрипом в результате ударов по корпусу. Это была не драка, а битье со стороны Хейни. Но Браун упрямо поднимался на ноги.

Карлик Майк сказал своим скрипучим голосом:

– Тебе достаточно, Хейни. Ты удовлетворен. Так ему и скажи.

– Конечно, я удовлетворен, – фыркнул Хейни. – Не хочу больше его бить. Мне этого достаточно!

– Ладно! Ладно! – тяжело дыша, проговорил Браун.

Шеф позволил Брауну встать на ноги. Он, качаясь, направился к своей куртке. Попытался ее надеть. Майк поймал взгляд Джо и со значением кивнул. Джо помог Брауну надеть куртку. Наступила тишина, если не считать тяжелого, трудного дыхания Брауна.

Браун неуверенно двинулся к двери. Затем он остановился.

– Хейни, – с усилием проговорил он. – Я не говорю, что жалею о том, что подрался с тобой сегодня. Я бью первым. Но теперь я говорю, что мне жаль. Ты хороший парень. Я был не в своем уме, у меня… есть причины.

Покачиваясь, он вышел через дверь и исчез. Все четверо ошарашенно уставились друг на друга.

– Что с ним такое? – тупо спросил Хейни.

– Он свихнулся, – сказал Шеф. – Если он собирался извиниться…

Майк тряхнул головой.

– Он не стал бы извиняться, – раздраженно сказал он, – потому что думал: а вдруг вы решите, что он испугался? Но когда он доказал, что он не боится быть побитым, – тогда и смог сказать, что ему жаль. – Майк замолчал. – Я встречал людей, которые нравились мне гораздо меньше, чем он.

Хейни, хмурясь, надел куртку.

– Не понимаю, – пробурчал он. – Когда в следующий раз его увижу…

– Ты ничего не сделаешь! – резко бросил ему Майк. – Никто из нас не сделает. Могу побиться об заклад.

Но он ошибался. Все вышли из кладовки и вернулись в “Бифштексную Сида”, и Шеф вежливо поблагодарил владельца за предоставление кладовки для частной драки. Затем они вышли на залитую неоном деловую улицу Бутстрапа.

– Что теперь будем делать? – спросил Джо.

– Ты где ночуешь? – радушно спросил Шеф. – Могу устроить тебе комнату там, где я живу.

– Я живу рядом с Ангаром, – неловко ответил Джо. – Моя семья давно знает майора Холта. Я живу в его доме за Ангаром.

Хейни поднял брови, но ничего не сказал.

– Тогда тебе лучше отправляться, – заметил Шеф. – Уже полночь, и они могут запереться на ночь. Вон твой автобус.

Освещенный автобус стоял у изгиба дороги. Двери у него были открыты, но пассажиров не наблюдалось. Одиночные автобусы то и дело ходили к Ангару, но конвоем они ходили только во время пересменок. Джо прошел к автобусу и забрался в него.

– Мы появимся рано, – сказал Шеф. – Эта работа не будет посменной. Мы осмотрим эти штуки, сообразим, что нам надо, и примемся за работу, да?

– Верно, – сказал Джо. – И спасибо.

– Мы будем как штык, с заплетенными в косички волосами, – проскрипел Майк. – А теперь – стакан пива и спать. Спокойной ночи.

Хейни махнул рукой. Они ушли – две огромные фигуры Хейни и Шефа с воинственно идущим между ними Майком, который казался им по колени. Многоцветные неоновые огни освещали их странным сиянием. Они завернули в столовую.

Джо в одиночестве сидел в автобусе. Водитель куда-то ушел. Звуки города четко слышались в ночи. Шаги, велосипедные звонки, голоса, гремящее где-то радио, динамик магазина пластинок в другом месте. Фон едва ощутимого шума празднества.

Послышался резкий стук в окно. Джо испуганно дернулся и выглянул. Браун – в синяках, со струйкой крови, текущей из угла рта, – взмахами руки настоятельно приглашал его подойти к двери автобуса. Джо пошел.

Браун смотрел на него совершенно по-новому. Теперь он не казался ни упрямым, ни рассерженным, ни отчаявшимся. Несмотря на побои, он казался как-то пугающе спокойным. Он был похож на человека, который дошел до конца мучений и который не чувствовал ничего, кроме облегчения от страданий.

– Ты… – сказал Браун. – Эта девица, с которой ты был сегодня. Ее папаша – майор Холт, да?

Джо нахмурился и сдержанно подтвердил, что с ней он и был.

– Ты скажи ее папаше, – отрешенно заговорил Браун, – что это горячая наводка. Горячая наводка. Пусть посмотрит в двух километрах к северу от Ангара завтра. Найдет кое-что плохое. Горячее! Скажи ему. Два километра.

– Д-да, – ответил Джо, хмурясь все сильнее. – Но послушай…

– Не забудь сказать “горячее”, – повторил Браун. Как это ни невероятно, он улыбнулся. Затем повернулся и быстро ушел.

Джо вернулся на свое место в пустом автобусе и стал ждать, пока тот тронется, пытаясь вычислить, что означает это сообщение. Поскольку оно было предназначено майору Холту, то имело какое-то отношение к безопасности. А безопасность означала защиту от саботажа. И “горячее” могло означать просто значительное, или могло означать что-нибудь другое. По сути дела, оно могло означать что-нибудь такое, от чего у вас волосы встанут дыбом, если подумать об этом в связи с Космической Платформой.

Джо уверился в том, что использованное Брауном слово “горячий” не означало просто “значительный”. У того на уме было другое значение.

Зубы Джо начали стучать.

Он сомкнул рот.

Глава 6

Майора Хорта он не нашел, когда добрался до Ангара. Его не было и в доме позади Ангара, где жили офицеры. Джо встретила домохозяйка, которая подчеркнуто зевала, впуская его. Салли предположительно давно уже спала. И Джо не знал, каким образом отыскать майора. Он уверял себя, что Браун хороший парень, – если бы это было не так, он не стал бы настаивать на том, чтобы подраться перед тем, как извиниться. И он не говорил, что дело спешное. Завтра, сказал он. Так что с неспокойной душой Джо позволил отвести себя в комнату с койкой и, казалось, уже через секунду спал. Но все равно он очень тревожился.

Он проснулся неестественно рано с сообщением Брауна, стучащим ему в мозг. Джо ждал внизу, когда появилась домохозяйка. Она, казалось, была поражена.

– Где майор Холт? – спросил он.

Но майор уже ушел. Тот спал, должно быть, не более трех-четырех часов. На столе стояла чашка из-под кофе, которую майор выпил перед тем, как отправиться в офис секьюрити.

Джо прошел к проходу в колючей проволоке вокруг жилища офицеров и объяснил часовому, куда ему нужно. Сонный водитель провез его полукругом длиной в милю, и Кенмор нашел дорогу к офису майора Холта.

Простоватая и мрачная секретарша тоже уже была на работе. Она провела его к майору. При виде Джо тот моргнул.

– Хм… у меня есть некоторые новости, – заметил майор. – Мы проследили тот груз, который взорвался, когда его сбросили с самолета.

Джо об этом уже почти забыл. Столько всего произошло с тех пор.

– У нас есть двое пленников, скорее всего, связанных с этим делом, – сообщил майор. – Они могут заговорить. Также срочная инспекция других транспортных самолетов обнаружила еще три гранаты, заложенные в шахту переднего колеса. Э-э… в емкостях для углекислого газа оказалось кое-что взрывчатое. Отличная работа! А человек с песочными волосами, который заправлял ваш самолет… э-э… он исчез. Это плохо!

– Ничего, сэр, – вежливо заметил Джо.

– В общем, благодаря тебе мы предотвратили много случаев саботажа, – заявил майор. – Это плохо для тебя, конечно… Ты нашел тех людей, которых искал?

– Я нашел их, но…

– Я переведу их на работу под твое руководство, – живо сказал майор. – Их имена?

Джо назвал имена. Майор записал их.

– Очень хорошо. Сейчас я занят…

– У меня есть для вас наводка, – заявил Джо. – Думаю, ее следует проверить прямо сейчас. Это меня очень тревожит.

Майор нетерпеливо ждал. И Джо рассказал о драке на Платформе за день до этого, о том, как Браун настоял, чтобы закончить драку в Бутстрапе, и о намеке, который Браун высказал ему, когда все было кончено. Он воспроизвел сообщение слово в слово.

Майор, следует это признать, не перебивал. Он слушал с выражением, варьирующимся между мрачностью и усталостью. Когда Джо закончил, он взял трубку телефона. Кратко поговорил. Джо почувствовал какое-то невольное одобрение. Майор Холт был не таким человеком, к которому можно ощущать какую-то близость, и работа, которой он занимался, не способствовала его популярности. Но все же он умел мыслить здраво и быстро. Он тоже не думал, что “горячее” означает “значительное”. Когда он повесил трубку, то спросил:

– Когда твоя рабочая команда прибудет сюда?

– С утра. Но для них еще рано, – ответил Джо. – Еще есть время.

– Поезжай с пилотом, – сказал майор. – Надеюсь, ты сможешь понять, что Браун имел в виду. Смотри в оба.

Джо встал.

– Вы… думаете, это прямой намек?

– Это уже не в первый раз, – отрешенно заметил майор Холт, – когда человека путем шантажа заставляют заниматься саботажем. Если у него есть семья и родным угрожают пытками или убийством, коли он не сделает того-то и того-то. Вот ты и попал в серьезную переделку. Такое случалось. Конечно, он не мог сказать об этом мне! За ним следят. Но иногда люди находят выход.

Джо был озадачен. Это отразилось у него на лице.

– Он может попробовать заняться саботажем, – конкретно пояснил майор, – но может устроить так, чтобы его на этом схватили. Если его схватят – значит, он пытался; и угроза шантажа уже не является угрозой, пока он держит рот на замке. Что он и делает. И… э-э… ты удивишься, когда узнаешь, как часто человек, который не был рожден в Соединенных Штатах, скорее идет в тюрьму за саботаж, вместо того чтобы на самом деле заниматься им… здесь.

Джо моргнул.

– Если твоего приятеля Брауна схватят, – продолжал майор, – его накажут. Строго. Официально. Но в частной беседе кто-нибудь… э-э… упомянет об этой его наводке и скажет “спасибо”. И ему скажут, что он будет выпущен из тюрьмы, как только сочтет, что это безопасно. И его выпустят. Это все.

Он вернулся к своим бумагам. Джо вышел. Пока он шел встречать пилота, который собирался проверить его наводку, Кенмор размышлял. Он начинал ощущать какую-то неоформившуюся, но вполне определенную гордость. Он и сам не знал, чем конкретно гордится. Но это имело какое-то отношение к тому, что он – часть нации, к которой люди совершенно иного воспитания могли испытывать глубокую лояльность. Если человек, которому угрожают, требует, чтобы его наказали за явное преступление против страны, вместо того чтобы и на самом деле совершить преступление, то это уже неплохо. У самой нации может быть много минусов, но если человек, принадлежащий другой нации, может ощущать к ней подобный вид лояльности, значит, совсем не плохо быть гражданином такой страны.

На этот раз с Джо вместо Салли шел охранник. Они двигались по огромной, залитой дуговым светом внутренности Ангара мимо отбрасывающего блики растущего чудища, представлявшего собой Платформу. Они прошли весь путь до огромных качающихся ворот, через которые въезжали грузовики с материалами. Охранники на входе очень тщательно проверяли каждого водителя перед тем, как впустить его грузовик. Но почему-то это не раздражало. Тут не было презрительной подозрительности. Конечно, в силах безопасности встречались и злобно-язвительные, придирчивые личности, самодовольные и развязные. Но ведь и они охраняли то, за что люди – некоторые люди – с готовностью отдали бы свою жизнь.

Джо со своим охранником дошел до одного из огромных входов, когда в него въезжал десятиколесный грузовик с грузом блестящих металлических пластин. Они вышли наружу и стали ждать. Солнце только что встало. Оно казалось огромным, но очень далеким, и Джо внезапно понял, почему это место выбрали для строительства Платформы. Грунт здесь был ровным. До самого горизонта на востоке над равниной не возвышалось ни единого холмика. Равнина представляла собой голую, иссушенную солнцем пустыню. Из растительности там были только шалфей, мескитовые кусты и высокие тонкие стволы юкки. Но почва была плоской. Она могла служить взлетной полосой. Это было идеальное место для старта Платформы. Она не должна будет касаться грунта вообще, когда покинет Ангар, и здесь она, по крайней мере, не встретит никаких препятствий во время своего движения к горизонту.

Легкий самолет шел по дуге вокруг внешней поверхности Ангара. Он приземлился и подрулил к дверям. Ловко развернулся; сбоку открылась дверь. Перевязанная рука махнула Джо. Он забрался внутрь. Летчиком этого легкого, хрупкого самолетика оказался второй пилот вчерашнего транспортного самолета. Именно ему Джо помогал сбрасывать груз.

Джо забрался внутрь и устроился в кресле. Небольшой мотор отважно затрещал, самолет рванулся вперед по плотно утрамбованной почве пустыни и, покачиваясь, взлетел.

Пилот весело крикнул ему, перекрывая шум:

– Привет. Тоже не спалось? Ожоги ноют?

Джо покачал головой.

– Тревожили, – крикнул он в ответ. Затем спросил: – Я должен как-нибудь помогать, или я здесь просто ради поездки?

– Сначала мы посмотрим, – прокричал пилот поверх шума мотора. – Два километра к северу от Ангара, да?

– Именно так.

– Посмотрим, что там такое, – заявил пилот.

Самолетик поднимался все выше и выше. На пяти сотнях футов – почти на уровне крыши Ангара – он ушел в сторону и стал совершать казалось бы беспорядочные броски туда-сюда. По сути дела, это была схема поиска. Джо смотрел вниз со своей стороны небольшой кабины. Самолет этот действительно был маленьким, и, как следствие, его мотор производил в кабине гораздо больше шума, чем более мощные двигатели больших самолетов.

– Эти ожоги, которые я заработал, – крикнул пилот, не отводя глаз от земли внизу, – не давали мне спать. Так что я встал и просто слонялся вокруг, когда пришел вызов. Нужен был пилот, чтобы вести эту штуку. Я и пошел.

Туда и сюда, туда и сюда. С высоты в пять сотен футов ранним утром пустыня выглядела очень оригинально. Самолет летел достаточно низко, так что виделись все природные особенности местности. И каждый куст или бугорок отбрасывали длинные, тонкие тени. Земля казалась полосатой, но все полосы располагались в одном направлении.

– Что это там? – крикнул Джо.

Самолет круто развернулся и полетел назад. Он снова развернулся. Пилот внимательно осматривал местность. Протянув руку вперед, он нажал кнопку. Джо почувствовал небольшой толчок под ногами. Еще один крутой разворот, и Джо заметил облако дыма в воздухе.

Пилот крикнул:

– Это человек. Похоже, он мертв.

Он пронесся над объектом, и возникло еще одно облачко дыма.

– Из Ангара за нами следят в дальномеры, – прокричал пилот через двухфутовое пространство, отделявшее его от Джо. – Я пометил место. Теперь посмотрим, есть ли в твоей наводке действительно что-нибудь “горячее”.

Он потянулся назад, за кресло, и достал короткий стержень, похожий на удочку с очень большой катушкой. Там же были головные телефоны и что-то очень похожее на большую алюминиевую рыбу на конце лески.

– Ты знаком со счетчиками Гейгера? – крикнул пилот. – Надевай эти наушники и слушай!

Джо натянул головные телефоны. Пилот что-то переключил, и Джо услышал щелчки. Они не подчинялись какой-либо определенной системе или частоте. Щелчки возникали с совершенно произвольными интервалами, но, по сути, можно было говорить о какой-то средней частоте щелканья.

– Высунь счетчик из окна, – сказал пилот, – и слушай. Дай мне знать, если шум усилится.

Джо так и сделал. Алюминиевая рыба болталась снаружи. Ветром ее относило к хвосту самолета. Леска изогнулась между удочкой и алюминиевой подвеской. Пилот искоса взглянул вниз и начал облетать широким кругом место, где лежал явно мертвый человек и теперь плавали облачка дыма.

Внезапно отдельные щелчки превратились в грохот.

– Эй! – воскликнул Джо.

Пилот развернул самолет и полетел назад. Он указал на кнопку, которую до этого нажимал.

– Ткни, когда снова услышишь усиление.

Щелчки… Затем рев. Джо нажал кнопку. И ощутил небольшую встряску.

– Еще один заход, – сказал пилот.

Он подлетел ближе к месту, где лежал мертвый человек. У Джо возникло тошнотворное предположение, кто это мог быть. В наушниках треск внезапно возрос, и он снова нажал кнопку.

– Теперь сматывай! – прокричал пилот. – Наша работа окончена.

Джо сматывал “леску”, пока самолет возвращался к Ангару. В воздухе висели облачка дыма. В Ангаре кто-то уже знал, что в определенном месте находится нечто такое, что необходимо исследовать. Два более поздних столбика дыма сообщили, что вдоль линии, соединяющей эти облачка, отмечен всплеск радиоактивности. Стало ясно, что Браун имел в виду, когда предупреждал, что “оно горячее”. Оно было “горячим” в том смысле, что речь шла о радиоактивности!

Самолет снизился и приземлился у огромных дверей. Подрулив к дверям, пилот выключил мотор.

– Мы уже месяцами используем счетчики Гейгера, – с довольным видом заметил пилот, – но никогда не обнаруживали и признаков радиоактивности. Но на этот раз мы кое-что нашли.

– А что? – спросил Джо. Но он и так это знал.

– Атомная пыль – одно из возможных предположений, – сообщил пилот. – О ней говорилось как о вероятном оружии еще в Докладе Смайса. Правда, раньше никто еще не пытался ею воспользоваться. Но мы думали о том, что ее могут использовать против Платформы. Если бы кому-нибудь пришло в голову рассыпать вокруг Ангара немного действительно горячей радиоактивной пыли, то все три смены могли бы получить смертельные ожоги еще до того, как эту пыль обнаружат. Но тот парень, который, как предполагалось, должен был ее рассыпать, открыл банку, чтобы заглянуть внутрь. И это его убило.

Он выбрался из самолета и прошел к воротам. Взяв у охранника телефон, он твердым голосом заговорил. Затем отключился.

– За тобой кто-нибудь придет, – дружелюбно сказал он. – Жди здесь. Увидимся.

Он вышел; мотор затрещал и схватился, и крошечный самолет отрулил в сторону. Через несколько секунд он взлетел и развернулся к югу.

Джо ждал. Вскоре ворота открылись и со звоном выехала странная конструкция. Это был трактор с удивительно тяжелой защитой. В нем ехали люди, надевшие доспехи особого рода, в пути подгоняя их. Трактор тащил усеченную платформу для грузовика, на которой располагался кран и стоял очень большой, покрытый свинцом бак с крышкой. Трактор проворно двинулся в северном направлении.

Джо удивился, но понимал, в чем дело. И экипаж, и люди были защищены от радиоактивности. Они приблизятся к мертвецу с наветренной стороны, подберут его тело и поместят в выложенный свинцом бак и рядом сложат все его смертоносные радиоактивные материалы. Именно это оборудование, должно быть, использовалось при обращении с негодной атомной бомбой несколько месяцев назад. Для этого оно и было подготовлено. Люди были готовы к таким непредвиденным ситуациям. Кто-то пытался заранее предугадать любые ситуации, которые могли возникнуть на строительстве Платформы.

В этот момент за Джо пришел охранник и отвел туда, где у еще неполностью разобранных ящиков его ждали Шеф, Хейни и Майк. У них возникли некоторые новые идеи по поводу непосредственной задачи. Кое-какие детали оказались лучше первоначальных. Все четверо занялись тщательным осмотром, чтобы оценить повреждения деталей, которые придется заменять, и таких, которые можно будет отремонтировать. То, что они обнаружили, раньше привело бы Джо в ужас. Теперь же он просто записывал, какие детали нужно будет заменить новыми, и думал о времени, которое потребуется для балансировки маховиков.

– Тут, конечно, все переворочено, – печально заметил Хейни, когда они принялись за работу. – Дня два потребуется на то, чтобы все это отчистить!

Шеф осматривал маховики. Их было два – огромные четырехфутовые диски с короткими, толстенькими осями конической формы. В отверстиях опор были искусно проточенные каналы для подачи масла. При работе гироскопов особое силиконовое масло будет подаваться под высоким давлением. Оно образует пленку, которая станет удерживать коническое окончание оси от непосредственного контакта с металлом опор. По сути дела, маховики будут плавать в масле, а высокоскоростная центрифуга, о которой упоминал Шеф, плавала на сжатом воздухе. Но все необходимо идеально уравновесить, потому что иначе ось проткнет эту масляную пленку и коснется металла опор. А на сорока тысячах оборотов в минуту опасно касаться чего бы то ни было. И ось, и опора за доли секунды раскалятся до белого каления. И придется платить контрибуцию еще нескольким дьяволам типа “из машины”.

– Воспользуемся токарным станком, – серьезно заметил Шеф. – Опоры придется оставить те же, потому что никакие другие такой скорости не выдержат. И маховики нам придется вращать, располагая ось вдоль земной оси.

Майк кивнул с мудрым видом, и Джо понял, что это именно Майк напомнил об этом остальным. И правильно сделал. Высокоскоростной гироскоп может вращаться в одном направлении не больше нескольких минут, если его опора закреплена неподвижно. Если бы при вращении прецизионного гироскопа его ось была бы направлена, к примеру, на солнце, то она и стремилась бы следовать за солнцем. Гироскоп бы старался не поворачиваться вместе с Землей и разрушился бы. Приходилось использовать конические оси, чтобы не повредить тонкие каналы для масла; нужно будет на низких скоростях пользоваться прокладками конической формы. Конические окончания осей придется обрабатывать по новой. Опоры должны быть фиксированными, но все же гибкими.

Предыдущим вечером они извели множество бумажных салфеток, пытаясь представить все эти тонкости. Теперь же, когда они чистили сам аппарат, возникали новые проблемы.

Они работали часами, счищая сажу и обуглившийся материал. Список Джо, в котором он перечислял детали, которые нужно заказать на родном заводе, стал длиной с руку. Моторы, конечно, нужно было вынуть и заменить новыми. Учитывая, что моторы высокоскоростные, это означает круглосуточную работу на заводе Кенмора.

За Джо явился курьер. Его требовали в офисе секьюрити. Мрачная секретарша майора Холта даже не подняла голову, когда он вошел. Сам майор выглядел усталым.

– Вы обнаружили мужчину, – кратко сказал он. – Думаю, что это твой приятель Браун. Тебе нужно посмотреть и идентифицировать его.

Джо так и предполагал. Он молча слушал и ждал.

– Он открыл контейнер с порошком кобальта. Контейнер был изготовлен из бериллия. Там было полфунта порошка. Это его убило.

– Радиоактивный кобальт, – пробормотал Джо.

– Определенно, – мрачно заявил майор. – Полфунта этого порошка излучают такую же радиацию, как одна восьмая тонны чистого радия. Можно предположить, что от него требовали, чтобы он забрался в Ангаре как можно выше и рассеял порошок в воздухе. Если бы его разнесло по всему Ангару, то многие годы им уже нельзя было бы пользоваться. Не говоря уж о том, что погибли бы все, кто находился бы внутри.

Джо глотнул.

– Он, значит, обжегся.

– У него был эквивалент двухсот пятидесяти фунтов радия, – непреклонно заявил майор, – и, естественно, это оказалось вредным для здоровья. По сути дела, и сам контейнер не мог служить для него достаточной защитой. Даже если он носил его в кармане всего нескольких минут, то уже был бы мертвецом.

Джо понимал, что от него требуется.

– Вы хотите, чтобы я на него посмотрел, – заметил он.

Майор кивнул.

– Да. И после этого сам пройдешь проверку на радиацию. Очень маловероятно, что он… э-э… носил порошок с собой вчера вечером, в Бутстрапе. Но если носил, то тебе… э-э… потребуется профилактический медицинский уход. Тебе и тем людям, которые были с тобой.

Джо понимал, что это означает. Брауну передали сравнительно небольшой контейнер самого смертоносного радиоактивного материала на Земле. Когда несколько миллиграммов этого вещества переправляли для научных исследований из лаборатории Оак Ридж, то упрятывали в толстостенные свинцовые сундуки. А Браун носил двести пятьдесят граммов вещества в контейнере, который мог положить в карман. Пока он ходил с ним, то не только смертельно облучился; он представлял такую же смертельную угрозу для всех, кто находился рядом.