Текст книги "Космические скитальцы (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)

– Роботы полезны, – возразил Бордман. – Без них нам не построить цивилизацию.

– Но против дикой природы они бесполезны, – проворчал Хайфенс – Вы высадили десяток людей и пятьдесят роботов. Потом прибыли детали для сборки еще полутора тысяч, и, готов побиться об заклад, затем на кораблях доставили еще!

– Точно, – согласился Бордман.

– О, как я их презираю, – нахмурившись, сказал Хайфенс. – Я отношусь к ним, как древние греки – к рабам. Годятся для лакейских работ – для того, что человек может сделать для себя сам, но никогда не будет делать для других за плату. Унизительный труд!

– Как благородно! – произнес Бордман с оттенком иронии в голосе. – Я так понимаю, что это роботы чистят медвежье жилище внизу?

– Нет! – резко сказал Хайфенс. – Я сам. Они мои друзья. Они защищают меня. Ни один робот с этой работой не справится!

Он снова нахмурился. Прислушался к звукам, идущим снаружи. Гудение органа, покашливание, постукивание молоточков и скрип дверей. Где-то прозвучала отдельная реплика в виде громкого визга ржавого насоса.

– Я ищу записи об организации разработок руды. Если они вели ее открытым способом, это ничего не меняет. Если же прорыли туннель и кто-то остался наблюдать за роботами, есть шанс, что ему удалось выжить.

Бордман наблюдал за Хайфенсом очень внимательно.

– И тогда…

– Черт побери, тогда я пойду туда! – проворчал Хайфенс. – Конечно, у них не могло остаться никакого шанса.

Бордман поднял брови.

– Я пообещал, что отправлю вас в тюрьму, если смогу, – проговорил он. – Вы рисковали жизнями миллионов людей, поддерживая незащищенную гарантией коммуникацию на нелицензированной планете. Если же вы спасете кого-то из руин колонии роботов, – ведь может случиться, что они засвидетельствуют ваше нелегальное присутствие…

Хайфенс покрутил ручку видоискателя. Остановился, прокрутил назад и нашел искомое.

– Да, они вырыли туннель! – прошептал он и добавил громче: – О свидетелях я позабочусь, когда придет время.

Он открыл другой шкаф, где находились приспособления для ремонта, о существовании которых забываешь, пока они не понадобятся. Мотки провода, плоскогубцы, болты и все в таком роде.

– И что теперь? – спокойно спросил Бордман.

– Я собираюсь попробовать найти, остался ли кто живой. Я сделал бы это раньше, если бы знал о существовании колонии. Я не смогу доказать, что все мертвы, но смогу доказать, что кто-то остался жив. Путешествие займет всего две недели. Странно, что две колонии организовали поселения так близко друг к другу! Он собрал приспособления.

– Черт побери! – воскликнул Бордман. – Как вы проверите, жив ли кто-нибудь на расстоянии в сотни миль?

Хайфенс повернул переключатель; открылась панель в стене, за которой были электронные приборы и провода. Он занялся приборами.

– Вы когда-нибудь думали о поиске пострадавших после кораблекрушения? – спросил он, не оборачиваясь. – Площадь планеты составляет десятки миллионов квадратных миль. Вы знаете, что где-то сел корабль. Но не знаете, где. Предполагается, что у выживших есть электроэнергия – ни один цивилизованный человек не смог бы выжить без энергии – и не только для плавления металла, но и для создания космического маяка, для чего требуется точность измерений и работы. Тут уж не сымпровизируешь. И как поступит ваш потерпевший крушение цивилизованный человек, чтобы привести спасательный корабль к месту в одну—две квадратных мили на огромной планете?

– И что же?

– Он должен вернуться к самому примитивному, – объяснил Хайфенс – Готовить пищу на огне и так далее. Он должен наладить примитивную сигнализацию. Вот и все, что возможно без приборов, микрометров и специальных устройств. Но ему нужно весь эфир планеты заполнить своими сигналами, чтобы корабль не пропустил их. Понимаете?

Бордман покачал головой.

– Он сделает искровой передатчик, – сказал Хайфенс – Постарается, чтобы импульсы шли на самой короткой частоте, где-то от пяти до пятидесяти метров, но очень широким фронтом – и вот вам простейший вид сигнала. Начнет его передавать. Любой корабль сможет уловить этот сигнал, пролететь еще и снова наткнуться на него, потом еще и еще раз. И в конце концов попадет к месту, где ждет его потерпевший крушение, попивая себе напиток, который мы изготавливаем из местных овощей.

– Раз вы так считаете, конечно… – проворчал Бордман.

– Мой коммуникатор улавливает микроволны, – сообщил Хайфенс. – Я кое-что в нем изменил, чтобы слушать более длинные волны. Это не слишком эффективно, но он уловит сигнал о помощи, если таковой передается. Хотя я не уверен…

Он начал работать. Бордман некоторое время сидел неподвижно, наблюдая за ним.

Снизу донесся ритмичный звук. Это захрапел Сурдаф Чарли.

Ситка Пит застонал во сне. Ему что-то снилось. В главном помещении станции Семпер поморгал глазами и спрятал голову под крыло, засыпая. Звуки джунглей доносились из-за окон со стальными ставнями. Ближайшая луна – та, что прошла над головой незадолго до приземления посадочной шлюпки, – снова показалась над горизонтом с восточной стороны. Она стремительно неслась по небу.

– Слушайте, Хайфенс! – сердито начал Бордман. – У вас есть все причины убить меня. Но вы не намерены делать это. У вас есть полное основание оставить эту колонию роботов так, как есть. Но вы собрались помочь, если там хоть кто-то выжил и нуждается в помощи. При этом вы – преступник, и я это понимаю. С планет, подобных Лорен-2, привозится множество опасных бактерий. Здесь уже погибли многие, а вы рискуете еще больше. Какого дьявола вам все это нужно? Зачем делать то, что подвергает людей такому чудовищному риску?

Хайфенс застонал.

– Вы полагаете, что мои партнеры не приняли санитарные и карантинные меры? Разумеется, приняли. С этим все в порядке! Что же касается остального – вам этого не понять.

– Мне, может быть, и не понять, но это не значит, что объяснять не нужно, – настаивал Бордман. – Почему вы пошли на преступление?

Хайфенс аккуратно повернул отвертку в углу панели. Достал маленький электронный приборчик и начал прилаживать к другому.

– Я поступаю сейчас на свой страх и риск, – сообщил он. – Но думаю, это сработает. Я просто делаю то, что делаю, ибо это соответствует моему представлению о себе. Каждый поступает в соответствии с этим. Вы – сознательный гражданин, лояльный к официальным кругам, устойчивая личность. В соответствии с этим и действуете. Вы считаете себя разумным рациональным животным. Но ведете себя иначе! Вы сами напомнили мне о возможности выстрелить в вас, хотя рациональное животное постаралось бы, чтобы я забыл об этом как можно скорее. Вам, Бордман, случилось быть человеком. Как и мне. Но я это осознаю. Следовательно, порой делаю вещи, которые не стало бы делать рациональное животное, ибо таково мое представление о людях, которые не ограничиваются рациональным подходом.

– А! Религия, – сказал Бордман.

– Самоуважение, – поправил Хайфенс. – Мне не по душе роботы. Вот они-то как раз похожи на рациональных животных. Робот выполнит все, чего от него хочет его руководитель. Рациональное животное зависит от обстоятельств. Я бы не смог любить роботов, так как они точно знают свое назначение и не станут мне повиноваться, если я захочу добиться от них чего-либо сверх этого. А если взять медведей внизу… Это вам не роботы! Это дружелюбные и достойные звери, но они разорвут меня на части, если я попытаюсь пойти против их природы. Фаро Нелл расправится с любым, кто причинит вред Наггету. Это неразумно, бессмысленно и иррационально. Ведь ее убьют. Но я люблю ее за это! Так же и я расправлюсь с любым, кто пойдет против моей природы. И в этом я проявлюсь как глупый, иррациональный и так далее. – Он ухмыльнулся. – Так же и вы. Только вы этого еще не поняли.

Он вернулся к своему занятию.

– А что такое вас заставляли делать? – спросил Бордман. – Чего от вас требовали, что вам пришлось стать преступником? Против чего вы восстали?

Хайфенс нажал кнопку и начал поворачивать регулятор самодельного приемника.

– Когда я был моложе, люди вокруг старались сделать из меня добропорядочного гражданина, лояльного к властям, устойчивую личность, – ответил он на вопрос Бордмана. – Пытались превратить меня в разумное рациональное животное – и только. Разница между нами, Бордман, в том, что я смог вовремя понять это. Естественно, я…

Он резко прервал речь. Четкие потрескивания донеслись из динамика коммуникатора.

Хайфенс прислушался. Склонил голову. Он очень медленно поворачивал регулятор. Бордман сделал предупреждающий жест, желая обратить внимание на что-то в звуке. Хайфенс кивнул, настраивая приемник.

Лишенный фона, звук перешел в отчетливое бормотание. Хайфенс покрутил ручку настройки, звук стал громче. Теперь в его существовании можно было не сомневаться. Чередование звуков напоминало рой рассерженных пчел. Три жужжащих звука по полсекунды с полусекундной паузой между ними. Затем две секунды паузы и еще три жужжания. Пять секунд тишины. И все повторяется.

– Вот черт! – выругался Хайфенс – Это же человеческие сигналы! Подаваемые механическим способом. Реальный призыв на помощь. Раньше он назывался SOS, хотя я и не понимаю, что это значит. Тот, кто посылает этот сигнал, начитался старинных романов, раз знает о нем. Значит, мы получили подтверждение, что кто-то еще остался жив в вашей лицензированной, но уже уничтоженной колонии. И они просят помощи. Остро в ней нуждаются.

Он посмотрел на Бордмана.

– С точки зрения существа рационального правильно было бы сидеть и ждать корабля, неважно, моих друзей или ваших. Корабль поможет выжившим, вернее сказать, потерпевшим крушение, лучше, чем мы. Но, скорее всего, для этих бедняг дорога каждая минута. Вот почему я намерен взять медведей и попытаться добраться до них. Можете подождать здесь, если желаете. Что скажете?

– Не глупите! – сердито бросил Бордман. – Конечно, я иду. У двоих вчетверо больше шансов, чем у одного.

Хайфенс усмехнулся.

– Не совсем так. Вы забыли про Ситку Пита, Сурдафа Чарли и Фаро Нелл. Так что, если вы присоединитесь, нас уже пятеро вместо четверых. Конечно, Наггет тоже пойдет, помощи от него мало, зато у нас есть еще Семпер. Вы не намного увеличиваете наши шансы, Бордман, но я рад, что вы решились действовать глупо, бессмысленно и иррационально и пойти с нами.

Это была зубчатая гора, нависшая над руслом реки. Тысячей футов ниже широкая река несла воды на запад, к океану. В двадцати милях к северу в небо поднималась огромная горная гряда, ее вершины, казалось, тонули в облаках. Между этими горами далеко, насколько позволял взгляд, лежала холмистая неровная земля.

Пятнышко в небе быстро снижалось. Могучие крылья мелькали в воздухе, цепкие глаза оглядывали скалистые участки. Еще громче захлопав крыльями, орел Семпер пошел на снижение. Он сложил огромные крылья и быстро повернул голову, уставившись немигающим взглядом. На груди его висела камера, укрепленная при помощи ошейника. Он занял позицию на самой высокой точке, стоя там и обозревая окрестности, одинокий и зловещий.

Послышалось сопение, ворчание, фырканье, и Ситка Пит выбежал на открытое пространство. На спине у него была поклажа. Ремни крепились так, чтобы удерживать тюк в одинаковом положении и при ходьбе на четырех лапах, и при вставании на задние лапы – например, в бою.

Медведь неторопливо обошел местность. Взобрался к вершине, сполз с другой стороны и посмотрел вниз. Он оказался рядом с Семпером, птица открыла клюв и издала неприятный звук. Ситка не обратил на это внимания.

Он выглядел довольным и отдыхал. Сидел вразвалочку, вытянув задние лапы. Казалось, он озирает окрестности с великодушным видом.

Снова сопение и ворчание. Появился Сурдаф Чарли. Хайфенс и Бордман наблюдали за ним. Он тоже нес поклажу. Послышалось верещание, и на площадку выкатился Наггет, получивший очередную затрещину от матери. Фаро Нелл несла на спине тушу животного наподобие оленя.

– Я выбрал это место при помощи космической фотографии, чтобы выработать план действий, – сказал Хайфенс – Попробуем все установить.

Он снял рюкзак со спины и достал самодельное устройство, которое установил на земле. На устройстве имелась складная антенна, которую Хайфенс вытянул вверх. Затем размотал гибкий шнур и соединил антенну с маленьким усилителем. Бордман снял рюкзак и стал ждать. Хайфенс надел наушники, посмотрел вверх и сказал:

– Наблюдайте за медведями, Бордман. Ветер дует в нашу сторону. Так что если нас преследуют, медведи нас предупредят.

И занялся настройкой инструментов. Из приемника раздавалось шипение, потрескивание и прочие фоновые звуки, которые могли быть чем угодно, только не сигналами, подаваемыми людьми. Хайфенс принялся поворачивать антенну. Появились жужжащие звуки, вначале слабые, затем более отчетливые. Этот приемник был создан исключительно для данной длины волны и оказался гораздо эффективнее космического коммуникатора. Он уловил три коротких сигнала, три длинных, снова три коротких. Три точки, три тире, три точки. Снова и снова. SOS. SOS. SOS.

Хайфенс сделал отметку и передвинул антенну. Снова уловил сигнал и передвинул прибор на тщательно отмеренное расстояние, сделав следующую отметку. Закончив, он проверил направление сигнала не только по громкости, но и по фазам. Теперь место было установлено настолько точно, насколько возможно при помощи переносного аппарата.

Сурдаф мягко вздохнул. Ситка Пит потянул носом воздух и поднялся на ноги. Фаро Нелл стукнула Наггета, отправив его в другой конец площадки. Шерсть у нее на загривке поднялась дыбом, она смотрела в направлении, откуда они пришли.

– Вот черт! – выругался Хайфенс.

Он встал и помахал рукой Семперу, который повернул голову на шум. Семпер каркнул и спланировал со скалы, приготовившись к битве. Хайфенс достал оружие, орел взмыл в небо. Он полетел назад, на высоте ста футов, хлопая крыльями. При этом резко вскрикивал. Хайфенс достал из чехла плоский экранчик и начал присматриваться. Его взору предстало то же, что запечатлевала камера на груди Семпера – бескрайние поля. Но вот за деревьями показались движущиеся фигуры. Их форма и окраска не оставляла сомнений…

– Сфексы, – с досадой сообщил Хайфенс – Восемь. Они бегут параллельно тропе – с другой стороны. Начнут атаку широким строем – все сразу. Слушайте! Медведи справятся со всеми, кого поймают. Наша задача – не упустить остальных. Цельтесь в тело и стреляйте разрывными пулями!

Он снял ружье с предохранителя. Фаро Нелл, грозно рыча, заняла позицию между Ситкой Питом и Сурдафом. Ситка взглянул на нее и еще раз с шумом потянул воздух, как будто отвечая на ее леденящие душу звуки. Они с Ситкой выдвинулись вперед единым фронтом по обе стороны от Нелл.

Пока не было слышно ничего, кроме стрекотания маленьких местных птичек и басовитого рычания Фаро Нелл, а потом раздался щелчок: это Бордман снял с предохранителя выданное Хайфенсом ружье.

Семпер снова закричал, летая низко над вершинами деревьев, преследуя жуткие разноцветные фигуры, прячущиеся под ними.

Восемь сине-коричневых тел выскочили из-за кустов. Зловещие, налитые кровью глаза и торчащие вперед рога создавали впечатление, что твари будто выскочили прямо из ада! Едва появившись, они начали издавать жуткие вопли, напоминавшие крики дерущихся котов, только многократно усиленные. Ружье Хайфенса щелкнуло, и пуля с грохотом вылетела, чтобы разорваться внутри тела сфекса. Коричнево-синий монстр повалился наземь с пронзительным воем. Фаро Нелл выскочила вперед, воплощая собой разъяренную фурию. Бордман выстрелил, его пуля взорвалась в стволе дерева. Ситка Пит хлопнул могучими лапами. Голова сфекса лопнула с оглушительным звуком.

Бордман снова выстрелил. Сурдаф Чарли принюхался, прыгнул на еще одну тварь, перевернул вверх животом и запустил когти в более мягкую ткань на животе. Раненый сфекс крутился и вопил от боли. Другой сфекс попытался воспользоваться суматохой и напасть на Ситку Пита. Он прыгнул на него сзади. Хайфенс выстрелил еще раз. Двое наседали на Фаро Нелл. Бордман сумел уложить одного, а медведица – другого. Ситка Пит поднялся на дыбы, как будто собираясь раздавить сфексов, Сурдаф кинулся вперед и убил одного, потом вернулся за другим. Грянули одновременно еще два выстрела, и больше врагов не осталось.

Медведи ковыляли между трупами сфексов. Ситка Пит поднял одну голову недобитого врага. Крак! Еще одну. Он методично расправился со всеми, даже если они уже были мертвы.

Семпер спланировал вниз. Он летал вокруг с пронзительными криками, пока шла битва. А теперь с шумом приземлился. Хайфенс бегал от одного медведя к другому, успокаивая голосом. Дольше всего потребовалось утешать Фаро Нелл, которая с усердием вылизывала Наггета, не переставая при этом угрожающе рычать.

– Ну, теперь давайте! – скомандовал Хайфенс, когда Ситка выказал готовность снова плюхнуться на землю. – Поднимите трупы на гору. Поживее! Ситка! Сурдаф! Ап!

Он добился того, что два крупных медведя-самца начали поднимать чудовищные туши и затаскивать на вершину горы. Оттуда твари падали в долину.

– Благодаря этому их сородичи, когда соберутся, чтобы оплакать бездыханные тела, не смогут связать их безвременную кончину с нами, – сказал Хайфенс – Если бы мы сражались с ними у реки, я бы велел медведям бросить их в воду. Вблизи станции мы кремируем их. Если бы пришлось бросить их здесь, я бы запутал следы. Миль пятьдесят по горам – неплохая мысль.

Он открыл мешок, который нес Сурдаф, и извлек из него большие ватные тампоны и несколько галлонов антисептика. Он обработал троих медведей по очереди, не только промывая порезы и царапины, но и стирая следы крови сфексов со шкур.

– Этот антисептик также убивает запахи, – объяснил он. – Иначе другие сфексы почуют нас. Когда мы двинемся в путь, я обработаю еще и лапы медведей.

Бордман сидел неподвижно. Его первый выстрел прошел мимо цели, но остальные оказались удачными.

– Если вы инструктируете меня ради того, чтобы я знал, как действовать в случае вашей гибели, то вы зря стараетесь, – с горечью произнес он.

Хайфенс порылся в мешке и достал увеличенные фотографии этой части планеты. Сориентировался по отметкам расстояний и прочертил линию через весь лист.

– Сигнал SOS идет из места в непосредственной близости от колонии, – сообщил он. – К югу от нее. Видимо, из шахты, которую они разработали на дальней стороне Плато Сере. Понимаете мои обозначения? Две отметки, одна от станции, другая отсюда. Я отошел в сторону от курса, чтобы получить лучшую рекогносцировку, и теперь у нас есть две позиционные линии для передатчика. Сигнал ведь мог идти с другой стороны планеты.

– Вероятность этого мизерна, – запротестовал Бордман.

– Ничего подобного. Сюда прилетают корабли. В колонию роботов. Один из них мог потерпеть крушение. Между прочим, и с моими друзьями могло случиться подобное.

Он вновь упаковал прибор и позвал медведей. Вывел с поля битвы и обработал им лапы, чтобы они не оставляли после себя запах сфексов. Потом помахал Семперу.

– Пошли! – скомандовал он Кодьякам. – Вперед! Ап!

Отряд двинулся вниз по холмам и снова вошел в джунгли. Теперь настала очередь Сурдафа возглавлять процессию, а Ситка Пит топал следом. Фаро Нелл сопровождала мужчин вместе с Наггетом. Она зорко следила за медвежонком. Он все-таки был еще ребенком, хоть и весил шестьсот фунтов. И, разумеется, она стремилась не допустить нападения сзади.

Семпер парил над головами, делая огромные круги и спирали, но не удаляясь особенно далеко. Хайфенс время от времени обращался к экрану, который показывал то, что фиксировала камера. Изображение качалось, поворачивалось, то пропадало, то вновь появлялось. Но тем не менее это была лучшая воздушная рекогносцировка.

– Отсюда повернем направо, – сказал Хайфенс – Напрямую, похоже, мы идти не можем, там все кишит сфексами, жаждущими убивать и пожирать все на своем пути.

– Для плотоядных вроде бы неестественно существовать в таких количествах, – размышлял Бордман. – Ведь для каждого питающегося мясом должно хватать добычи. Если их будет слишком много, они начнут голодать.

– На всю зиму они уходят, – объяснил Хайфенс. – Хотя зима не столь сурова, как вы могли бы подумать. За это время здесь подрастает большое количество хорошей еды. Да и в теплое время сфексы здесь не постоянно. Проходит какой-то пик, а затем вы целыми неделями не увидите ни одного. Но потом они снова наводняют джунгли. А после непременно отправляются на юг. Видимо, они мигрируют по определенному маршруту, но никто этого точно не знает. – Он добавил сухо: – На этой планете, видите ли, маловато натуралистов. Ведь животные враждебны к нам.

Бордман чувствовал раздражение. Он готовился к прибытию на частично или полностью обжитую планету, чтобы подтвердить право ее обитателей на колонизацию. Но вместо этого очутился в крайне враждебном окружении, и жизнь его зависит от нелегально проживающего здесь человека и связана с постоянными опасными приключениями. А вдруг механическое сигнальное устройство работает автоматически, в то время как изготовившие его люди уже мертвы? В этом случае идея о совпадениях себя не оправдывает. Сейчас он выжил благодаря трем гигантским медведям и орлу. А если бы их с Хайфенсом окружали десятки тысяч роботов, то им вряд ли удалось бы остаться в живых. Сфексы и роботы не замечают друг друга, а вот люди сфек-сов весьма интересуют. Им хватило бы пяти секунд, чтобы наброситься на ничего не подозревающих людей, которые не успели бы дать отпор.

Мировоззрение Бордмана как цивилизованного человека дало трещину. Роботы незаменимы для выполнения того, что от них ожидают, для запланированной работы, для следования предписаниям. Но у них есть серьезный дефект: они способны лишь следовать инструкциям. Поступайте так, если случится это, поступайте этак, если случится то. Но когда происходит нечто непредвиденное, роботы бессильны. Так что цивилизация роботов может существовать лишь в достаточно предсказуемых условиях, когда ничто не угрожает ни им, ни управляющим ими людям. Бордман был потрясен этим открытием.

Медвежонок Наггет трусил по дорожке. Когда Бордман взглянул на него, Наггет с несчастным видом прижал уши. Бордман подумал, что медвежонок получает от матери слишком много тумаков. Он подвергается психическому угнетению. Недостаток ума и неспособность самостоятельно выжить во враждебном окружении делали его чрезвычайно уязвимым.

– Привет, Наггет! – окликнул Бордман. – Знаешь, я, похоже, в таком же положении, что и ты!

Наггет заметно оживился. Запрыгал на месте, явно собираясь подскочить к дружелюбному человеку, и смотрел на него с надеждой.

Бордман подошел и потрепал малыша по голове. Впервые в жизни он приласкал животное.

Позади раздалось глухое ворчание. От этого звука мурашки побежали по коже. Бордман обернулся.

Фаро Нелл наблюдала за ним – восемнадцать сотен фунтов живого веса – с расстояния в десять футов. Она смотрела в глаза, не отрываясь. Вначале Бордмана охватил панический ужас. Но потом он осознал, что глаза Фаро Нелл вовсе не горят кровожадным огнем. Он не рычала, не издавала жутких звуков, которые вылетали из ее пасти, когда Наггету угрожала опасность возле горной вершины. Она спокойно разглядывала человека. И действительно, через минуту медведица вернулась к прежнему занятию.

Группа путешественников двинулась вперед. Наггет трусил рядом с Бордманом, время от времени пытаясь наскочить на него, обуреваемый восторгом. Он поглядывал на Бордмана с обожанием, успев к нему привязаться.

Бордман ужасно устал. Он снова оглянулся. Фаро Нелл, похоже, вздохнула с облегчением, видя, что малыш под присмотром надежного человека. Ведь это непослушное дитя порой действовало ей на нервы.

– Хайфенс! Посмотрите-ка! Похоже, меня произвели в медвежьи няньки!

Хайфенс обернулся.

– Дайте ему парочку шлепков, и он живо вернется к матери!

– Вот уж увольте! – откликнулся Бордман. – Мне это по душе!

И группа продолжала путь.

К ночи встали лагерем. Разумеется, о разжигании огня и речи быть не могло: это привлечет насекомых. Но полной темноты тоже нельзя допускать, ведь ночные бродяги уже начали охоту. Поэтому Хайфенс установил барьерные лампы, образовавшие стену света вокруг лагеря. Тушу животного, которую несла Фаро Нел л, определили на ужин. Потом они уснули – по крайней мере, люди, а медведи то просыпались, то снова задремывали. Семпер сидел на суку неподвижно, спрятав голову под крыло. Наконец подул прохладный ветерок, и мир снова озарился светом утра. Они встали и двинулись в путь.

В этот день они на два часа сделали остановку, в то время как сфексы решали загадку, почему обрываются медвежьи следы. Хайфенс прибегал к помощи средства, уничтожающего запах, которым обрабатывал медвежьи лапы и обувь людей, чтобы сфексы не могли взять след. Бордман предположил, что в принципе можно разработать запах, который отвратил бы сфексов от людей.

– Это как жуки-вонючки, – с иронией проговорил Хайфенс – Весьма интеллигентная мысль! Рациональная! Вы будете ею гордиться!

И Бордману идея мигом разонравилась.

Вечером снова организовали лагерь. На третью ночь подошли к подножию удивительного места, Плато Сере, которое издалека выглядело, как горная цепь, а на самом деле представляло собой плоскую голую площадку. Далеко возвышались настоящие исполинские горы – там, где плато кончалось. Оно напоминало палубу корабля. И простиралось в направлении преобладающих ветров, разрезая воздушные потоки, как палуба разрезает морские волны. Несущие влагу воздушные течения огибали плато стороной, поэтому климат здесь был пустынный и все живое страдало от палящего солнца.

Они карабкались целый день и прошли только половину пути по склону. Во время подъема Семпер дважды издавал пронзительные крики, предупреждая, что сфексы недалеко. Эти стаи оказались куда больше той, с которой они столкнулись вначале: особей по пятьдесят, а то и по сто. Хайфенс смотрел на экран и видел все, что наблюдал Семпер на расстоянии четырех—пяти миль. Сфексы вытянулись в длинную цепочку и взбирались на плато. Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят отвратительных обитателей ада.

– Ох, не хотел бы я, чтобы вся эта банда напала на нас, – сказал Хайфенс. – В этом случае у нас вряд ли останется хоть один шанс.

– Вот где пригодился бы танк, управляемый роботом, – отозвался Бордман.

– Любая защита подошла бы, – согласился Хайфенс. – Даже один человек внутри моей станции справился бы с ними. Но после убийства хотя бы одного сфекса он подвергся бы осаде. И ему пришлось бы оставаться внутри, наслаждаясь запахом трупа, пока запах не улетучится. И других сфексов лучше не убивать, иначе придется сидеть в осаде до зимы.

Отряд карабкался вверх по склону под углом градусов в пятьдесят. Медведи взбирались на гору легко, несмотря на поклажу. А для людей это было пыткой. Что касается Семпера, он был одинаково недоволен как первыми, так и вторыми: как можно так долго подниматься?

Орел взлетел над горой и завис в воздушном потоке над вершиной плато. Хайфенс смотрел на экран.

– Как, черт побери, вам удалось так натренировать медведей? – спросил Бордман, когда они остановились отдышаться. Медведи терпеливо ждали. – Ну, Семпер – еще понятно…

– Я не тренировал их, – отвечал Хайфенс, продолжая обозревать плато. – Все это результат мутаций. При передаче по наследству соединение половых клеток с определенными физическими характеристиками – обычное дело. Но их гены также обрабатывались для психической устойчивости. На моей родной планете возникла необходимость в медведях, которые сражаются, как дьяволы, выживают в нечеловеческих условиях, переносят тяжести и находятся рядом с человеком – как собаки. В древние времена пытались развить такие физические характеристики у животных, которые уже жили бок о бок с людьми. Например, у огромных собак. На моей же планете пошли другим путем. Брали животное, обладающее искомыми физическими характеристиками, и делали из него личность, то есть работали над психологией. Занимаются этим уже лет сто. Кодьякский медведь по имени Чемпион Кодиус стал первым успехом. Он обладал всеми необходимыми чертами. И вот от него пошли нынешние.

– Но выглядят они обычными, – возразил Бордман.

– Это правда! – согласился Хайфенс. Его голос потеплел: – Они как преданные псы! Их не тренируют, как Семпера. – И он снова оглядел плато с высоты в шесть-семь тысяч футов. – Семпер – это просто ученая птица с небольшими мозгами. Он обучен – это прославленный охотник. Но медведи хотят быть рядом с человеком. Они эмоционально зависят от него. Подобно собакам. Семпер – слуга, а они – друзья и компаньоны. Он натренирован, а они просто дружелюбны. Он зависим от условий. Они же просто любят нас. Орел покинул бы меня, если бы понимал, что может это сделать. Он просто думает, что еду можно получить лишь от людей. Но медведи не станут уходить. Им со мной хорошо. А мне – с ними. Может быть, оттого, что они любят меня.

– Вам не кажется, Хайфенс, что вы зря распускаете язык? – осторожно спросил Бордман. – Вы можете выболтать мне какие-то факты, по которым можно будет найти людей, доставивших вас сюда. Ведь нетрудно отыскать место, где выращивают медведей, подвергая их мутациям, и где медведь по кличке Кодиус Чемпион явился основателем династии. Так что я смогу обнаружить, откуда вы родом, Хайфенс!

Хайфенс оторвал взгляд от экрана.

– Этим вы не причините вреда никому! – дружелюбно заметил он. – В тех краях я тоже преступник. Есть официальные данные о том, что я похитил медведей и скрылся с ними. На моей родной планете это самое серьезное из возможных преступлений. Еще хуже, чем конокрадство на древней Земле. Родичи моих медведей так считают, по крайней мере. Так что я числюсь опаснейшим преступником.

Бордман уставился на него, открыв рот.

– Так вы украли их?

– Между нами, конечно, нет, – ответил Хайфенс – Но попробуйте проверить! – И затем: – Взгляните-ка на экран. Вот что видит Семпер на границе плато.

Бордман задрал голову вверх, наблюдая за полетом гигантской птицы. По опыту предыдущих дней Бордман знал, что во время полета Семпер издает громкие крики. Он выбрал цель и летел к границе плато.

Там толпилось множество сфексов. Группа из двух сотен пробиралась во внутреннюю пустыню. Они двигались по открытой местности. Камера повернулась, и показалось еще больше сфексов. Бордману было видно, что другие сфексы выходили на границу плато из небольших расщелин в скалах. Все Плато Сере наводнили эти мерзкие твари. Трудно даже представить себе, что здесь найдется достаточно пищи для их пропитания. Они напоминали бескрайние стада коров на скотоводческих планетах.