Текст книги "Космические скитальцы (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

Бордман прибавил мощности в костюме. Стало чересчур жарко.

– Через шесть дней, – сказал Ральф почти торжественно, – на поверхности оказалась половина старой площадки. Так что мы смогли модифицировать ее и поднять песок, а также начать работать с ионосферой. Мы можем использовать энергию во много раз большую, чем использовалась при подъеме песка маленькой решеткой. Еще через два дня вся старая площадка очистилась. Дно долины очистилось. Мы хотели, чтобы вы сами все увидели. Колонии больше не угрожает опасность, и мы завершим решетку – до того, как приземлится корабль.

– Ну, хорошо, – согласился Бордман, чувствуя себя неуютно. – Прекрасно. Я отмечу это в отчете.

– Но, помимо всего прочего, у нас есть право отмечать достижения членов нашего племени и клана, – продолжал Ральф в торжественном ключе. – И сейчас…

И началось нечто невообразимое. Кузен Алеты произносил странные незнакомые слова. Другие индейцы в интервалах вторили ему на том же языке. Глаза Алеты сияли, она выглядела довольной и радостной.

– Что… что все это значит? – потребовал ответа Бордман, когда они замолчали.

Слово взяла Алета. Она не скрывала гордости.

– Ральф только что формально принял вас в члены племени, мистер Бордман, а также в члены клана. Он дал вам имя, которое я позже напишу для вас, оно переводится как “Человек-который-не-верит-в-собственную-муд-рость”. И теперь…

Ральф Редфизер, дипломированный галактический инженер, выпускник самого известного в этой части Галактики технического университета, обладатель трех орлиных перьев в знак доблести, одетый в шорты и пару сандалий, достал маленький пузырек с краской и кисть – и начал аккуратно разрисовывать секцию решетки, приготовленную для состыковки. Рисовал он перо.

– Это знак доблести, – сказал он Бордману. – Ваш знак. Помещенный туда, где он был заслужен – на высоту. Алета обладает полномочиями для сертификации. Теперь глава клана добавит еще одно орлиное перо к головному убору, который надевает в качестве Посла в Большом Типи на Ал-гонке. И знаете… ваши братья по клану будут гордиться вами.

Он выпрямился и протянул Бордману руку.

Вмешался доктор Чака.

– Мы, африканцы, цивилизованные люди, мистер Бордман, мы не украшаем себя перьями, – мягко проговорил он. – Но мы, разумеется, тоже одобряем вас и восхищаемся вами. Мы планируем после того, как “Чародей” приземлится, устроить корробори [20]20
  Корробори – обрядовая церемония у некоторых племен, связанная с принятием в члены племени.


[Закрыть]в колонии. Там мы исполним песню – нечто вроде хоровой сюиты – о столь удачном разрешении этого приключения при вашем непосредственном участии. Песня будет что надо. Уверен, она станет популярной на многих планетах.

Бордман проглотил комок в горле. Он чувствовал: нужно что-то сказать, но не находил слов.

Неожиданно в воздухе раздалось мощное гудение. Вибрирующий звук безграничной мощи. Это гудела посадочная площадка высотой в тысячу восемьсот футов, издававшая басовые вибрирующие ноты, когда включалась в работу. Бордман посмотрел наверх.

“Чародей” шел на посадку.

После окончания отчета Бордман обнаружил, что свежеиспеченные выпускники школы Космических Инспекторов уже разлетелись по служебным заданиям и в нем так же отчаянно нуждаются, как и прежде. Но он заявил протест, вернулся на Лани-3 и наслаждался обществом Рики и детей целых полтора года.

А потом в течение года умерло трое старших офицеров, и положение в Инспекции стало критическим. Рост населения заставлял открывать все новые колонии. Безопас ность тысяч и миллионов человеческих жизней зависела от работы инспекторов. Миры, признанные годными с биологической точки зрения, предстояло проинспектировать на предмет их оборудованности всем необходимым, чтобы принять жителей, желающих там поселиться.

Хоть и с неохотой, Бордман согласился вернуться на службу, учитывая опасную ситуацию, но лишь на один год.

Однако служил он еще семь лет, лишь дважды ненадолго посетив детей и жену. Напоследок его попросили провести проверку одной-единственной колонии роботов на Лорен-2, после чего отставка будет принята.

И Бордман вылетел на задание Колониальной Инспекции…

Боевая команда

Ближайшая луна висела низко над головой. Неправильной формы, вся в зазубринах. На самом деле это был притянутый к планете астероид. Хайфенс довольно часто видел ее, поэтому не стал выходить из жилого помещения, чтобы пронаблюдать, как она несется по небу со скоростью атмосферного флайера, задевая звезды на пути. Вместо этого он потел над бумагами, что само по себе было странным, ибо он являлся преступником и вся его деятельность на Лорен-2 должна считаться преступной. И еще странно заниматься бумажной волокитой в комнате со стальными ставнями и исполинским белоголовым орлом – между прочим, непривязанным, – сидящим на шесте радиусом в три дюйма, укрепленном в стене. Но работа с бумагами не была настоящим делом для Хайфенса. Единственного помощника ранили ночные бродяги, и тайный корабль Компании Кодиус забрал его туда, откуда все эти корабли прилетали. Так что Хайфенсу приходилось работать за двоих. Ему было известно, что он являлся единственным человеком в этой Солнечной системе.

Он услышал сопение. Ситка Пит тяжело поднялся и припал к поилке. Он лакал холодную воду и чихал. Сурдаф Чарли проснулся и издал недовольное ворчание. В ответ раздались еще ворчание и бормотание.

– Тихо там! – прикрикнул Хайфенс, продолжая работу. Он закончил отчет по климату и ввел данные в компьютер. Пока машина переваривала информацию, он открыл данные по складу, проверяя остатки продовольствия. Затем начал заполнять вахтенный журнал:

“Ситка Питер разрешил наконец проблему уничтожения одиночных сфексов. Ему объяснили, что бесполезно пытаться проникать в их убежища – как на равнине, так и в горах. Сегодня Семпер заметил, что группа сфексов направляется к станции, привлеченная запахом убитого товарища. Ситка спрятался, подкараулил врагов, а когда они явились, высунулся из засады и быстро хлопнул лапами с обеих сторон головы сфекса. Раздался громкий звук, как будто захлопнулись две створки ракушки диаметром двенадцать дюймов. Мозги сфекса разлетелись, словно сырое яйцо. Он упал замертво. Ситка убил еще двоих своими мощными лапами. Сурдаф Чарли наблюдал за ним с пыхтением, а когда сфексы напали на Ситку, он, в свою очередь, выбежал на подмогу. Я не мог стрелять слишком близко от них, и им могло прийтись несладко, хотя Фаро Нелл выбежала из медвежьего жилища к ним на помощь. Необходимость заставила Ситку Пита применитъ новую технику: он вставал на задние ноги и хлопал лапами, как это делают гризли. Битва быстро закончилась. Семпер летал вокруг и оглашал местность криками, впрочем, как всегда, не вмешиваясь.

Примечание: Наггет, медвежонок, пытался вмешаться, но мать оплеухой прогнала его с дороги. Сурдаф и Ситка, как всегда, его игнорировали. Гены Чемпиона Кодиуса снова зарекомендовали себя!”

Снаружи продолжались ночные шумы. Были звуки наподобие органных – песни ящериц. Хохот ночных бродяг. Стук молоточков, скрип закрывающихся дверей, а также различные варианты покашливаний. Их производили невероятно мелкие создания, занимавшие на Лорен-2 место насекомых.

Хайфенс продолжал:

“По окончании битвы у Ситки был раздосадованный вид. Он использовал свой трюк применительно к голове каждого мертвого или раненого сфекса, кроме тех, кто уже попал под его лапы, как будто желая показать Сурдафу, как это делается. Сколько было пыхтения и ворчания, когда они затаскивали тела врагов в кремационную печь. Казалось, они почти…”

Звякнул оповещающий колокольчик, и Хайфенс резко поднял голову, чтобы взглянуть на приборы слежения. Семпер, орел, открыл сонные глаза и моргнул.

Разные звуки. Снизу – продолжительный глубокий храп. Резкий крик из джунглей. Покашливание, клацание, гудение органа… Снова звякнул колокольчик. Знак того, что незапланированный корабль поймал сигнал маяка, о котором знали только корабли Компании Кодиус. Но сейчас в этой Солнечной системе не должно быть никаких кораблей! Колония Компании Кодиус была нелегальной, а нет большего преступления, нежели незаконная колонизация планет.

Колокольчик звякнул в третий раз. Хайфенс выругался. Рука потянулась отключить устройство, но затем замерла на полпути. Наверное, уже бесполезно. Сигнал зафиксирован. Корабль найдет это место и на рассвете приземлится.

– О дьявол! – выругался Хайфенс. Но на всякий случай дождался нового звонка. Корабль Компании Кодиус должен был прозвонить дважды, дабы предупредить: свои. Но здесь их не было уже несколько месяцев.

Раздался одиночный звонок. Загорелся огонек устройства для космической связи, и раздался голос из далеко пространства:

– Вызываю землю. Вызываю землю. Корабль Критских Линий “Одиссей” вызывает землю на Лорен-2. Высаживаем одного пассажира на шлюпке. Включите посадочные огни!

Хайфенс открыл рот в изумлении. Он ждал корабль Компании Кодиус. Судно Колониальной Инспекции здесь вовсе не желательно, ведь оно уничтожит колонию, а вместе с ней – Ситку, и Сурдафа, и Фаро Нелл, и Наггета, и Семпера – и привлечет Хайфенса к ответственности за попытку нелегальной колонизации.

Но коммерческое судно и один пассажир в шлюпке… Это не объяснить ни при каких обстоятельствах. Ни обнаружением нелегальной колонии, ни тайным сообщением от Кодиуса.

Хайфенс включил посадочные огни. И увидел, как поле озарилось светом в полумиле отсюда. Потом встал и принял все необходимые меры. Упаковал и спрятал в надежное место записи. Собрал личные документы и выбросил их. Каждая запись, каждый факт, подтверждающий, что эта станция образована Компанией Кодиус, отправились в сейф. Он захлопнул дверь. Поставил палец на кнопку уничтожения, одно нажатие на которую разрушит содержимое сейфа и растворит пепел, чтобы его нельзя было использовать в суде.

Но потом заколебался. Если это корабль Инспекции, нужно нажать кнопку и спасти себя от длительного тюремного заключения. Но корабль Критских Линий – если коммуникатор не ошибся – ничем не угрожает. В это было трудно поверить.

Он помотал головой. Облачился в дорожную одежду, вооружился и спустился в медвежье жилище, включая по пути свет. Услышал сопение. Ситка Пит уселся, рассматривая его и моргая глазами спросонья. Сурдаф Чарли лежал на спине, вытянув лапы вверх. Спать в такой позе ему нравилось: прохладно. Он перевернулся с глухим стуком, издав громкое урчание, звучавшее по-дружески. Фаро Нелл направилась к дверям из своей отдельной спаленки, устроенной для того, чтобы она была спокойна по поводу Наггета, не путающегося под ногами у взрослых самцов.

Хайфенс, в лице человеческого представителя на Лорен-2, возглавлял рабочую силу, боевой отряд и – включая Наггета – четыре пятых иноземного негуманоидного населения планеты. Они провели ряд мутаций в отношении кодьякских медведей, потомков Чемпионов Кодиуса, в честь которого была названа Компания Кодиус. Ситка Пит был неуклюжим разумным плотоядным, весом в двадцать две сотни фунтов. Сурдаф Чарли, пожалуй, фунтов на сто тяжелее. В Фаро Нелл восемнадцать сотен фунтов сочетались с истинно женской грацией и очарованием. А Наггет, это дитя, всюду совавшее мордашку, получая тумаки и сердитое рычание от матери, весил шесть сотен фунтов. Животные выжидающе смотрели на Хайфенса. Если он появлялся с Семпером на плече, значит, нужно присоединиться к нему.

– Пошли, – скомандовал Хайфенс. – На улице стемнело, но кого-то к нам несет. И это может быть совсем нехорошо!

Он распахнул дверь, ведущую из медвежьего жилища. Ситка Пит, оглядываясь, неуклюже вывалился наружу. Такое поведение – лучший способ защиты в любой ситуации, если ведет его огромный взрослый кодьякский медведь. Сурдаф вылез следом. Снаружи ничего не происходило. Ситка встал на задние лапы, возвышаясь на добрых двенадцать футов, обнюхивая воздух. Сурдаф переваливался с боку на бок и тоже принюхивался. Нелл вышла из дверей – девять десятых тонны сплошной грации – и сердито рыкнула на Наггета, трусившего следом за ней. Хайфенс стоял в дверях, держа наготове ружье с прицелом ночного видения. Он чувствовал себя неуютно, посылая медведей в джунгли в ночное время, но они умеют чуять опасность, а он – нет.

Иллюминация в джунглях на широкой тропе, ведущей к посадочному полю, позволяла легко видеть происходящее. Гигантские папоротники и колонны деревьев росли вокруг, внизу торчали острые листья кустарников. Светильники озаряли все вокруг. Листва ярко освещалась и сверкала на фоне темного неба.

– Вперед! – скомандовал Хайфенс, протягивая руку.

Он захлопнул дверь медвежьего жилища и устремился к посадочному полю через освещенный лес. Два огромных кодьякских медведя двинулись вперед. Ситка Пит припал к земле и начал красться. Сурдаф Чарли двигался след в след, пошатываясь из стороны в сторону. Хайфенс шел за ними, а Фаро Нелл вместе с Наггетом замыкали процессию.

Вместе они составляли отличное военное формирование для прохождения опасных джунглей. Сурдаф и Ситка – в авангарде, наблюдатели, а Фаро Нелл прикрывала тылы. Присматривая за Наггетом, она всегда была начеку. Ну, а Хайфенс был, без сомнения, ударной силой. Его ружье стреляло разрывными пулями, опасными даже для сфексов, а ночной прицел – конус света, сохранявшийся, пока он прицеливался – точно указывал направление выстрела. Это было не спортивное оружие, да и твари на Лорен-2 вряд ли относились к разряду спортивных противников. Взять, к примеру, ночных бродяг. Но ночные бродяги боятся света. Они решаются на атаку при свете только под воздействием истерии.

Хайфенс шел по направлению к освещенному посадочному полю. Его одолевали тяжелые мысли. Компания Кодиус на Лорен-2 действует абсолютно нелегально. Это, конечно, вызвано необходимостью, но все равно против закона. Металлический голос, прозвучавший в коммуникаторе, как будто игнорировал эту нелегальность. Но, если корабль приземлится, Хайфенс сможет вернуться на станцию до того, как его догонят люди с корабля, и вовремя нажмет кнопку уничтожения, чтобы защитить пославших его сюда людей.

Затем он услышал отдаленный рев ракетных двигателей приземляющейся шлюпки, а не гудение корабля, в то время как пробирался сквозь заросли. Рев усиливался, а он, в компании трех больших Кодьяков, боролся с упрямой растительностью.

Он вышел к границе посадочного поля, и свет ослепил его. Лучи были направлены прямо в небо, так что корабль легко мог скорректировать посадку. Такие посадочные поля были достаточно распространены в незапамятные времена. В наши дни все развитые планеты имеют специальные посадочные решетки – гигантские сооружения, получающие из ионосферы энергию для взлета и посадки космических кораблей. Такие, как на Лорене, посадочные площадки сегодня можно обнаружить только там, где инспекционная команда все еще работает, либо там, где все еще проводится серьезное исследование экологических и бактериологических условий, либо там, где вновь открытая колония еще не успела выстроить решетку. Разумеется, об организации поселения в обход закона речь даже не идет!

Когда Хайфенс достиг границы открытого пространства, ночные создания уже успели слететься на свет, подобно земным мошкам. Воздух буквально кишел безумно мелькающими мелкими летучими тварями. Без счета, всех форм и размеров. Начиная от белых ночных мошек и многокрылых летающих червей до странных крупных голых созданий, которые сошли бы за летучих обезьян, не будь они столь опасными хищниками. Все эти твари жужжали, гудели, пищали, плясали в воздухе, вращались в лучах света, как будто под потолком, где висит лампа, и закрывали собой звезды. Задрав голову, Хайфенс едва сумел разглядеть сине-белое пламя ракетных двигателей шлюпки сквозь сплошную стену крыльев и тел.

Пламя увеличивалось в размерах. Вдруг стало меньше. Снова вернулось к нормальному размеру. И в конце концов превратилось в огромную звезду, в сверкающее светило, а затем – в холодный безжалостный глаз. Хайфенсу пришлось отвести взгляд. Ситка Пит сидел неподвижно и, моргая, наблюдал за джунглями вокруг. Сурдаф игнорировал рев двигателей. Он был занят обнюхиванием воздуха. Фаро Нелл придерживала Наггета огромной лапой и вылизывала его голову, как будто пытаясь спрятать от остальной компании. Наггет вертелся по сторонам.

Двигатели взревели еще сильнее. До края поля долетел теплый ветерок от корабля. Он с шумом несся вниз, пламя лизнуло и сожгло тучу летающих созданий, и они, обгорая, упали на землю. Поднялись клубы пыли, центр поля вспыхнул – и вот нечто скользнуло вниз, окруженное огнем, установилось на земле, и пламя погасло. Ракетная шлюпка стояла на поле, и нос ее указывал на звезды, откуда она прилетела.

Наступила гробовая тишина. Затем, довольно резко, вернулись все ночные звуки. И звуки органа, и вежливые “извиняющиеся” покашливания. Звуки нарастали, и вот уже Хайфенс смог отчетливо их слышать. С громким щелчком открылся входной люк и выдвинулся металлический трап.

Из люка вышел человек. Обернулся и помахал рукой. Затем стал спускаться. В руках его была дорожная сумка. Когда он ступил на землю и неуклюже двинулся к границе поля, трап быстро втянулся внутрь шлюпки. Почти в тот же момент снова взревели двигатели. Опять клубы пыли, пламя, яркостью не уступающее солнцу, и невыносимый грохот. Шлюпка поднялась в воздух, и огонек стал стремительно удаляться в черное небо. Когда к Хайфенсу вернулся слух, первое, что он разобрал, было непрерывное бормотание двигателей в небе, а яркая точка уменьшалась и уменьшалась…

Ночная жизнь джунглей шла своим чередом, почти вплотную к ярко освещенному участку возле посадочной площадки. А совсем рядом стоял вновь прибывший, с дорожной сумкой в руках, и озирался по сторонам.

Хайфенс сделал шаг вперед. Сурдаф и Ситка обогнали его. Фаро Нелл верно трусила позади, не сводя материнского взора со своего отпрыска. Человек молча смотрел на это странное шествие. Невеселое это, должно быть, дело, даже если быть к нему готовым: приземлиться ночью на чужой планете, к тому же в посадочной шлюпке, разорвав связь с космосом, и обнаружить, что тебя встречают двое исполинских кодьякских медведя, а третий медведь с медвежонком держатся неподалеку. Человеческая фигура на их фоне кажется просто жалкой и смешной.

Вновь прибывший смотрел на них с изумлением. Он немного попятился.

– Эй, там, привет! – окликнул Хайфенс – Не бойтесь медведей! Это друзья!

Ситка приблизился к новичку, склонил голову и обнюхал его. Запах понравился. Пахнет человеком. Ситка уселся на задние лапы всей солидной тушей весом более тонны и уставился на человека. Сурдаф сказал: “Хушшш!” и отправился наблюдать за окружающим пространством. Хайфенс приблизился. На вновь прибывшем оказалась униформа Колониальной Инспекции. Плохо дело. Нашивки старшего офицера. Еще хуже.

– Ха! Где же роботы? – воскликнул только что приземлившийся. – Почему станцию переместили? Я, Бордман, прибыл, чтобы подготовить отчет о развитии вашей колонии.

– Какой колонии? – не понял Хайфенс.

– Колонии на Лорен-2… – Бордман прервал себя на полуслове и сказал раздраженно: – Только не говорите мне, что этот идиот командир выкинул меня не на той планете! Это ведь Лорен-2, разве не так? Я стою на посадочной площадке? Но где ваши роботы? Вам уже следовало начать строительство энергетической решетки! Что здесь, к дьяволу, произошло и что это за звери?

Хайфенс скривился.

– Здесь находится нелегальное, нелицензированное поселение, – начал он. – Я – преступник. Эти звери – мои доверенные лица. Если не желаете вступать в контакт с преступниками, можете не вступать. Но сомневаюсь, доживете ли вы хотя бы до утра, если откажетесь воспользоваться моим гостеприимством. Я пока буду думать, что делать дальше. По правде говоря, мне следовало пристрелить вас.

Фаро Нелл подошла к Хайфенсу сзади, это был ее постоянный наблюдательный пост во время вылазок. Наггет, однако, заинтересовался новым человеком. Наггет был медвежонком, поэтому отличался дружелюбием. Он прыгнул вперед. Закружился на месте рядом с Бордманом. И чихнул, ибо был в замешательстве.

Мать сгребла его в охапку и дала затрещину. Он взвыл. Голосок у шестисотфунтового медвежонка еще тот! Бордман сделал шаг вперед.

– Я думаю, нам лучше все обсудить, – осторожно высказался он. – Если это нелегальная колония, вы считаетесь арестованным и любое ваше высказывание может быть использовано против вас.

Хайфенс снова скривился, как от боли.

– Хорошо, – сказал он. – Но сейчас держитесь поближе ко мне, мы возвращаемся на станцию. Я бы попросил Сурдафа понести вашу сумку – он любит носить вещи, – но зубы могут ему понадобиться. Идти нужно полмили, – Он повернулся к животным. – Пойдемте! – скомандовал он. – Назад, на станцию! Ап!

Ситка Пит с кряхтением поднялся и приступил к своим обязанностям следовать в авангарде боевой команды. Сурдаф пошел за ним, переваливаясь с боку на бок. Хайфенс и Бордман держались рядом. Фаро Нелл и Наггет замыкали шествие.

На обратном пути случился лишь один инцидент. Им встретился ночной бродяга в состоянии истерии, сунувшийся на свет. Он продирался сквозь заросли, дико хохоча.

Сурдаф поймал его в добрых десяти ярдах от Хайфенса.

Когда все было позади, Наггет бросился на мертвого врага, издавая детское еще рычание. Он собрался атаковать неприятеля.

Но шлепок матери лишил его этого удовольствия.

Снизу доносились уютные домашние звуки – медведи покряхтывали и порыкивали; наконец все стихло. Погас свет на посадочном поле. Освещенная тропа сквозь джунгли снова потемнела. Хайфенс привел человека с корабля в свое жилище. Семпер поднял голову из-под крыла и холодным взглядом уставился на людей, расправив гигантские семифутовые крылья, а потом снова сложил их. Открыл клюв и закрыл его со щелчком.

– Это Семпер, – представил Хайфенс – Семпер Тираннис. Последний представитель чужеземной популяции на этой планете. Он не может летать по ночам, поэтому не встречал вас.

Бордман, моргая, смотрел на исполинскую птицу, примостившуюся на жердочке диаметром в три дюйма.

– Орел? – спросил он. – Кодьякские медведи – хоть и мутанты, но все же медведи. Но орел? Медведи ведь и так здорово вас защищают.

– Они еще и грузы переносят, – согласился Хайфенс. – Могут переносить сотни фунтов, не теряя боевых качеств. И с едой нет проблем. Питаются тем, что поймают в джунглях. Кроме сфексов, разумеется. Никто не будет есть сфекса.

Он принес стаканы, бутылку и указал на кресло. Бордман поставил сумку, взял стакан и сел.

– Любопытно, почему все-таки Семпер Тираннис? – сказал он задумчиво. – Понимаю Ситку Питера и Сурдафа Чарли – это борцы. Но почему Семпер?

– Его вырастили для соколиной охоты, – сообщил Хайфенс. – Вы натравливаете сокола на дичь. Так же натравливают и Семпера Тиранниса. Он слишком велик, чтобы сидеть на перчатке, но плечи моих курток защищены слоем ваты, чтобы он мог усесться. Он – летающий разведчик. Я натренировал его обнаруживать сфексов, а в полете он несет с собой маленькую телекамеру. Это полезно, но его ум с медвежьим не сравнить.

Бордман сидел, потягивая напиток.

– Интересно. Весьма интересно! Вы вроде бы обмолвились насчет того, чтобы застрелить меня?

– Я пытался найти выход, – сказал Хайфенс. – Если учесть все наказания за нелегальную колонизацию, то я в отвратительном положении, если вы доложите обо мне начальству. Так что логично было бы убить вас.

– Понимаю, – согласился Бордман. – Но хочу предупредить – у меня в кармане бластер, направленный на вас.

Хайфенс пожал плечами.

– Мои сообщники могут вернуться сюда до ваших друзей. И вам не поздоровится, если они застанут вас с моим трупом.

Бордман кивнул.

– Это верно. Ваши соратники не станут сотрудничать со мной. Вы держите руку на пульсе, несмотря на бластер в моем кармане. С другой стороны, я легко мог убить вас после отлета шлюпки, только приземлившись. Но я не ударился в подозрения. Поэтому предлагаю вам не убивать меня.

Хайфенс снова пожал плечами.

– Может быть, мы отложим вопрос, кому кого убивать? Если честно, я постараюсь упечь вас в тюрьму, если смогу. Незаконная колонизация – очень плохое дело. Но я полагаю, вы чувствуете, что должны что-то сделать со мной. Я бы на вашем месте чувствовал то же. Заключим перемирие?

Хайфенс всем своим видом показывал безразличие.

– Тогда начну я, – сказал Бордман. – Я должен. Итак…

Он сунул руку в карман и достал карманный бластер. Выложил оружие на стол. И откинулся на спинку кресла.

– Заберите, – произнес Хайфенс – Лорен-2 – не то место, где стоит быть безоружным. – Он повернулся к шкафу с провизией. – Голодны?

– Я бы поел, – согласился Бордман.

Хайфенс достал два пакета с провиантом из шкафа и заложил в разогревающее устройство. Достал тарелки.

– А теперь расскажите, что случилось с официально разрешенной колонией? – попросил Бордман. – Лицензия вступила в действие восемнадцать месяцев назад. Сюда высадились колонисты с целой эскадрой оборудования и продовольствия. И еще четыре корабля побывало здесь. Должно было быть несколько тысяч роботов, обустраивающих планету под руководством людей. Я ожидал встретить сотни миль расчищенных площадей, засеянных пригодными в пищу растениями для последующих поселенцев. Энергетическую решетку, хотя бы наполовину законченную. Космические антенны для того, чтобы руководить кораблями при посадке. И ничего нет. Из космоса вообще ничего не видно. Этот корабль Критских Линий провел на орбите три дня, пытаясь обнаружить место для посадки. Командир рассердился. Ваш маяк единственный на планете, и мы обнаружили его случайно. Так что случилось?

Хайфенс сервировал пищу.

– На этой планете могли бы сосуществовать сотни колоний, ничего не знающих друг о друге! – раздраженно откликнулся он. – Я могу только предполагать, что произошло с вашими роботами. Скорее всего, они наткнулись на сфексов.

Бордман помолчал, сжимая вилку в руке.

– Я прочел все об этой планете, ведь мне нужно делать отчет. Сфексы представляют собой часть враждебного животного мира. Прожорливые холоднокровные плотоядные – не ящеры, образуют собственный вид. Охотятся группами. Во взрослом состоянии весят семь-восемь сотен фунтов. Смертельно опасны. Сражаться с ними невозможно из-за их многочисленности. Вот почему людям-колонистам не выдавалась лицензия на эту планету. Здесь могли работать только роботы. Ведь они – машины. Что же за зверь может атаковать машины?

– А какая машина может атаковать зверей? – спросил в ответ Хайфенс. – Сфексы не тревожили роботов. Но, может быть, роботы потревожили сфексов?

Бордман сосредоточенно пережевывал пищу.

– Да бросьте вы! Я согласен, что нельзя сделать робота-охотника. Машина может различать разные виды существ, но не в состоянии принимать решение. Вот почему не существует опасности восстания роботов. Им ни за что не принять решения начать действовать без инструкций. Эта колония организовывалась на основании точных знаний о том, что роботы могут, а чего – не могут. Как только расчищается участок, он тут же окружается изгородью под напряжением, и ни один сфекс не должен проникнуть за его пределы – он просто поджарится.

Хайфенс задумчиво резал мясо на тарелке.

– Думаю, высадка произошла в зимнее время, – предположил он. – Скорее всего, так оно и было, ведь колонии удалось просуществовать хоть сколько-то. Можно предположить, что последний корабль прилетел перед потеплением. Здешний год длится восемнадцать месяцев, как вы знаете.

– Да, высадились они зимой, – согласился Бордман. – А последний корабль был незадолго до весны. Идея состояла в том, чтобы разработать месторождения руды, получить материал для отлития металлических слитков, а также расчистить площадки и окружить их защитными изгородями до того, как сфексы вернутся из тропиков. Насколько я понимаю, они зимуют там.

– Вы хоть раз видели сфекса? – спросил Хайфенс. И сам же ответил: – Ну, конечно, нет. Возьмите ядовитую кобру и скрестите ее с дикой кошкой, раскрасьте в желто-коричневый и синий цвета, наделите это существо водобоязнью и одержимостью убивать, вот тогда вы получите сфекса. Но только одного сфекса – не целую расу. Между прочим, они могут лазать по деревьям. Так что изгородь от них вряд ли спасает.

– Изгородь под напряжением, – напомнил Бордман. – Через нее перелезть невозможно.

– Ни одно животное не сможет, – возразил Хайфенс. – Но сфексы – это народ. Запах одного мертвого сфекса заставляет других примчаться с глазами, налитыми кровью. Оставьте одного мертвого сфекса на шесть часов, и его окружат десятки сородичей. Через два дня их будут сотни. А потом – тысячи. Они устраивают плач, если так можно назвать их жуткие завывания, над телом мертвого сородича, а потом начинают охоту на его убийц.

Он продолжил еду. Через минут, впрочем, продолжил:

– Мне совершенно ясно, что случилось с вашей колонией. Зимой роботы расчистили площади и обнесли изгородью, как было предписано. Пришла весна, сфексы вернулись. Они любопытны, в придачу к остальным порокам. Какой-то сфекс попробовал перелезть через изгородь и посмотреть, что за ней. Его ударило током. На труп явились другие, разъяренные его смертью. Они пытались перелезть через изгородь и тоже погибли. Их трупы привели еще большую толпу. Наконец изгородь сломалась под тяжестью висящих на ней тел, а может, мертвые тела образовали мост, по которому можно было пробраться внутрь. На запах примчалась целая толпа безумных от ярости сфексов, которые с воплями ворвались на площадку и убивали все, что могли обнаружить.

Бордман отставил тарелку. Вид у него был растерянный.

– В справочниках были фотографии сфексов. Я полагаю, что все именно так и произошло.

Он попытался взяться за вилку. Не получилось.

– Не могу есть, – сообщил он.

Хайфенс ничего не ответил. Он закончил есть, зевнул. Поднялся и положил тарелки в посудомоечный аппарат.

– Разрешите мне взглянуть на отчеты, – попросил он. – Хочу узнать, как были оснащены эти роботы.

Бордман замешкался было, но потом открыл сумку. Достал микропленки и устройство для просмотра. Одна коробочка была озаглавлена: “Спецификации для конструкций, Колониальная Инспекция”. На пленке содержались детальные планы и описания материалов и процессов изготовления всего, начиная со столов для кабинетов административного персонала – до энергетических решеток для планет с высокой гравитацией, грузоподъемностью до ста тысяч земных тонн. Но Хайфенс искал другое. Он вставил кассету и быстро крутил ручки, останавливаясь, чтобы взглянуть на столбцы цифр сбоку, пока не нашел искомую секцию. Он начал изучать информацию с растущим нетерпением.

– Роботы, роботы, роботы! – ворчал он. – Почему бы не оставить роботов там, где их изготавливают – в городах, для тяжелых и грязных работ, или на безвоздушных планетах, где ничего незапланированного не может произойти! Роботам нечего делать в новых колониях. Ведь защита ваших колонистов зависела от них! Проклятье, заставьте человека поработать в компании роботов, и он станет уверен, что вся природа так же ограниченна и предсказуема, как они! Вот план организации контроля за окружающей средой – на Лорен-2! Контроля над окружающей средой… – он выругался. – Самодовольные идиоты, тупоголовые кретины!