Текст книги "Космические скитальцы (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)

Просто невероятно.

– Мигрируют, – заметил Хайфенс – Я говорил, что с ними это случается. Знаете, мне кажется, для нас сейчас лучше держаться подальше от плато – здоровее будем!

Бордман крепко выругался.

– Но ведь сигнал все еще поступает. Кто-то в колонии жив и ждет нас. Нам нужно спешить!

– Мы пока не знаем, живы ли они, – откликнулся Хайфенс. – Возможно, они крепко нуждаются в помощи. Но, с другой стороны…

Он бросил быстрый взгляд на Сурдафа Чарли и Ситку Пита, терпеливо застывших на склоне горы, ожидая, когда люди отдохнут и побеседуют. Ситке даже удалось найти место для сидения, используя массивную лапу в качестве якоря, чтобы не скатиться со склона.

Хайфенс махнул рукой, указывая новое направление.

– Пошли! – крикнул он. – Вон туда! Ап!

И они двинулись по склонам Плато Сере, не понимаясь на вершину, где собирались сфексы, и не опускаясь к подножиям, где они тоже кишели. Отряд шел вдоль холмов и горных вершин, иногда под углом от тридцати до шестидесяти градусов, поэтому большое расстояние было не покрыть. Они почти забыли, что значит идти по земле.

К концу шестого дня встали лагерем на вершине массивной горы. Здесь нашлась площадка для всей компании. Фаро Нелл упорно настаивала, чтобы Наггет был в самом надежном месте, рядом с вершиной. Она чуть не вытеснила людей наружу, но Наггет заверещал, требуя Бордмана. Так что, когда Бордман пришел и успокоил его, Фаро Нелл вернулась к Ситке и Сурдафу и зафыркала, требуя для себя место на границе.

Стоянка была голодной. Они прошли над берегом ручейка. Медведи смогли хорошенько напиться, а люди наполнили фляги. Но они уже третью ночь проводили в горах без еды. Хайфенс и не пытался что-либо предпринять, чтобы найти пищу. Бордман ничего не говорил. Его начало восхищать содружество людей и медведей, не означавшее рабского положения для животных. Оно было двусторонним. И он это чувствовал.

– Можно предположить, что, раз сфексы не охотятся на своем пути наверх, там должна быть пища, – сказал он. – Когда они идут толпой, то ничего не замечают.

И это было правдой. Нормальная боевая единица сфексов – это широкая линия, окружающая все, что движется, и нападающая на все, что собирается сражаться. Но сейчас они взбирались на гору длинными цепочками один за другим, точно следуя протоптанным следам. Ветер дул вдоль склонов и разносил запах во все стороны. Но сфексов было не так-то просто сбить с выбранного пути. Длинные процессии гигантских сине-коричневых тварей карабкались по склонам. Странно было думать о них, как о настоящих животных, мужского и женского пола, откладывающих яйца, как все рептилии на других планетах.

– До них здесь прошли тысячи особей, – заметил Хайфенс. – Должно быть, сфексы толпятся здесь несколько дней, а то и недель. При помощи камеры Семпера вы отследили тысяч десять. Вся эта масса, должно быть, вообще не поддается счету. Первые проходящие истребили здесь всю живность, и последующим пришлось туго.

– Но так много хищников в одном месте – такого просто быть не может! – не унимался Бордман. – Я вижу, что они здесь, но не могу поверить своим глазам!

– Они холоднокровные и не нуждаются в горячей пище для поддержания температуры тела, – пояснил Хайфенс. – Помимо всего прочего, многие создания могут подолгу оставаться без еды. Даже медведи – в спячке. Но эти существа не находятся в спячке.

Он устанавливал приемник. Не было никакого смысла пытаться определить местоположение терпящих бедствие отсюда. Передатчик находился по другую сторону кишащего сфексами Плато Сере. Пытаться пересечь плато сейчас – чистое самоубийство.

Но Хайфенс все равно включил приемник. Раздались шуршание и потрескивание фона, а затем они услышали сигнал. Три точки, три тире, три точки. Хайфенс выключил прибор.

– Разве нам не следовало ответить на сигнал до того, как мы покинули станцию? – озабоченно спросил Бордман. – По крайней мере, мы бы подбодрили их.

– Сомневаюсь, что у них есть приемник, – ответил Хайфенс – Скорее всего, они ждут ответа уже многие месяцы. И вряд ли стали бы прислушиваться постоянно. Ведь они живут в туннеле и должны все время думать о пропитании, так что им не до конструирования сложных устройств.

Бордман помолчал немного.

– Мы должны найти пищу для медведей, – решительно заявил он. – Наггет уже не питается молоком матери, поэтому он голодает.

– Найдем, – пообещал Хайфенс – Я могу ошибаться, но похоже, что количество карабкающихся в гору сфексов меньше, чем накануне. Мы, скорее всего, пересекли пути их миграции. Их становится меньше. Когда пройдем через это место, посмотрим, встретятся ли нам ночные бродяги. Но, я думаю, сфексы уничтожили всю жизнь в округе.

Хайфенс оказался не совсем прав. Он проснулся в темноте от хлопков и ворчания медведей. Легкий ветерок прикасался к его лицу. Он зажег лампу, и местность озарилось белым светом, как на экране. Он увидел звезды. И что-то большое и белое мелькало вокруг.

Ситка Пит громко зарычал и начал хлопать лапами. Фаро Нелл засопела и завертелась. Она что-то держала в зубах.

– Посмотри-ка на это! – воскликнул Хайфенс.

Вокруг сновали существа странной формы и бледной окраски.

Мохнатая лапа мелькнула в воздухе и схватила летучую тварь. Вот еще одна лапа. Три больших кодьякских медведя, встав на дыбы, знай себе прихлопывали непрошеных гостей, которые так и летели на свет лампы, не в силах ему противостоять. Из-за быстрого кружения было сложно рассмотреть тварей как следует. В общих чертах они напоминали отвратительных летучих обезьян.

Медведи не рычали, они с деловым видом истребляли ночных существ, которые падали на землю бездыханными.

Внезапно не осталось больше ни одного. Хайфенс погасил свет. Медведи неторопливо приступили к трапезе.

– Эти твари – хищники, к тому же – кровососущие, Бордман, – спокойно заметил Хайфенс. – Они выпивают кровь своих жертв, как летучие мыши-вампиры. А те даже не просыпаются, просто умирают во сне, и все племя пожирает труп. Но у медведей густой мех, и они просыпаются, если до него дотронуться. И они всеядны. Они с охотой едят все, кроме сфексов. Можно сказать, что эти ночные твари подоспели к завтраку.Медведи весьма довольны блюдом.

Бордман вскрикнул от неожиданности. Он включил свет и увидел кровь на своей руке. Хайфенс достал карманный набор для оказания первой помощи с антисептиком и повязками. Бордман протянул раненую руку. Вдруг услышал, как Наггет что-то методично пережевывает. Когда Бордман зажег свет и взглянул на него, медвежонок быстро проглотил свою добычу. Похоже, он поймал и съел тварь, которая выпила кровь у Бордмана. К счастью, совсем немного.

Наутро они снова двинулись вдоль холмов. Прошло какое-то время, прежде чем Бордман заговорил:

– Роботы не справились бы с вампирами, Хайфенс.

– Ну, положим, роботов могут специально создавать для наблюдения за ними, – с терпимостью в голосе отозвался Хайфенс. – Правда, ловить их и убивать пришлось бы нам самим. Так что лучше пусть это будут делать медведи.

Он шел впереди. Дважды по пути останавливался посмотреть в бинокль. По мере продвижения Хайфенс оживлялся. Гигантский пик, напоминающий нос корабля, в конце Плато Сере, был уже недалеко. К полудню до него оставалось не более пятнадцати миль. И Хайфенс объявил последний привал.

– Сфексы уже не скапливаются внизу, – радостно сообщил он. – Кроме того, и наверх они уже не лезут такими длинными цепочками. – Прежде на пересечении путей сфексов одна стая стояла в ожидании, пока пройдет другая. – Готов поспорить, их миграционный маршрут закончился! Посмотрим, что заметит Семпер.

Он помахал орлу в вышине. Подобно всем, кроме человека, живым созданиям, птица нормально чувствовала себя, только удовлетворив аппетит, после чего отдыхала или спала. Последние несколько миль он путешествовал на мешке Ситки Пита. Сейчас же снова парил в вышине, и Хайфенс наблюдал за изображением с его камеры на экране.

На краю плато видны небольшие заросли кустарника, почва слегка оживает. Но выше вновь начиналась пустыня. Никаких животных поблизости. Только раз, когда орел резко повернул, Хайфенсу удалось заметить нечто похожее на сине-коричневую окраску. Но вряд ли это могли быть сфексы – хищники не сбиваются в такие огромные стаи.

– Идем прямо, – удовлетворенно заявил Хайфенс. – Пересечем плато, а потом немного спустимся. Я думаю, нам удастся найти кое-что интересное по пути в колонию роботов.

И он позвал медведей подниматься вверх по холмам.

Спустя несколько часов, незадолго до заката, они достигли вершины. И здесь увидели кое-какую живность. Ее было не так много, но все-таки… Хайфенс обнаружил лохматых жвачных животных, которые явно не проживали в пустыне. С наступлением ночи заметно похолодало: на склонах было куда теплее. И еще горный разреженный воздух…

Бордман поделился своими соображениями. С этой стороны горы ветра почти нет. Нет и туч. И земля интенсивно отдает тепло воздуху. Поэтому по ночам здесь холодно.

– И жарко днем, – согласился Хайфенс. – Солнце здорово печет в местах, где разреженный воздух, но в горах чаще всего ветрено. Днем почва здесь нагревается, словно поверхность планеты без атмосферы. Температура верхнего слоя песка может доходить до ста сорока – ста пятидесяти градусов. А ночью жуткий холод.

Так оно и было. Незадолго до полуночи Хайфенс разжег костер. При таком холоде ночных бродяг можно не опасаться.

К утру люди совсем окоченели, но медведи резво носились и чувствовали себя прекрасно. Прохлада их взбодрила. Ситка и Сурдаф Чарли начали кулачный бой, награждая друг друга оплеухами – конечно же, шуточными, – от которых череп человека разлетелся бы на куски. Наггет чихал и фыркал от восторга, глядя на них. Фаро Нелл, напротив, выказывала женское неодобрение подобными глупостями.

Они двинулись дальше. Семпер выглядел понурым. Пролетев немного, он примостился на мешке у Ситки, как и накануне. Отсюда он наблюдал территорию, постепенно превращающуюся из полупустыни в настоящую пустыню. Летать ему не хотелось. Птицы, привыкшие парить высоко над землей, нуждаются в воздушных потоках.

Один раз Хайфенс показал Бордману, где они находятся, на снимке из космоса, а заодно и место, откуда шел сигнал о помощи.

– Вы делаете это на случай, если с вами что-то случится, – проговорил Бордман. – Понимаю ваши опасения, но что я смогу сделать без вас, чтобы помочь этим людям?

– Пригодятся ваши знания о сфексах, – ответил Хайфенс. – Медведи тоже помогут. А еще на станции оставлено сообщение. Кто бы ни приземлился на поле – а маяк действует, – обнаружит инструкцию, как добраться до места, куда мы сейчас движемся.

Они продолжили путь. Узкая полоска растительности на границе Плато Сере осталась позади, и они шли через пески.

– Слушайте, – сказал Бордман. – Я хочу кое-что узнать. Вы сказали, что у себя на родине числитесь похитителем медведей. И тут же опровергли собственное заявление. Вы хотите уберечь своих друзей от преследования Колониальной Инспекцией. И постоянно рискуете жизнью. Рисковали, когда не стали стрелять в меня. Рискуете еще больше, отправившись помогать людям, которые станут свидетелями вашего преступления. Зачем вам все это?

Хайфенс усмехнулся.

– Потому что я терпеть не могу роботов. Мне не нравится, что они подчиняют себе людей, заставляя их зависеть от себя.

– Продолжайте, – настаивал Бордман. – Не пойму, отчего ненависть к роботам может считаться преступлением. Люди обычно не подчиняются роботам, насколько мне известно.

– Еще как подчиняются, – спокойно ответил Хайфенс. – Я просто чудак, согласен. Зато… На этой планете я живу по-человечески. Иду куда хочу и делаю что хочу. Мои помощники – это мои друзья. Если бы колонию роботов удалось успешно организовать, смогли бы люди жить в ней по-человечески? Едва ли. Им пришлось бы жить так, как предписывают роботы. Не выходить за пределы ограждений, построенных машинами. Есть только пищу, которую выращивают для них роботы. Да ни один человек не сможет придвинуть кровать к окну, потому что это отбивает хлеб у робота-домохозяйки. Роботы будут служить людям, но и люди вынуждены будут служить им!

Бордман покачал головой.

– С тех пор как люди стали применять роботов, приходится мириться с некоторыми ограничениями, свойственными роботам. Если же вы не хотите…

– Я хочу решать, чего именно я хочу, – мягко отвечал Хайфенс – И не желаю быть связанным выбором из предложенного мне кем-то ассортимента. На моей родной планете мы приручили собак и охотились с их помощью. Потом занялись медведями и в конце концов добились успеха. Сейчас планета перенаселена, и места для людей, собак и медведей не хватает. Все больше людей стоят перед неприятным выбором – тем более неприятным, что выбирать приходится из предлагаемых роботами решений. Мы не желаем нашим детям зависеть от роботов. Пусть лучше они будут мужчинами и женщинами, а не придатками к роботам, не несчастными автоматами, которые нажимают на нужные кнопки. Никакого подчинения машинам…

– Вы воспринимаете все сугубо эмоционально, – возразил Бордман. – Не все так считают.

– Но я считаю – и чувствую – именно так. И нас таких много. Наша чертова Галактика огромна и вмещает в себя море сюрпризов. Главная отличительная черта роботов и связанных с ними людей – они не выносят неожиданностей. А сейчас приближаются времена, когда мы станем нуждаться в тех, кто может приспособиться к неожиданностям. Вот почему на нашей планете несколько человек попросилось на Лорен-2, чтобы создать здесь колонию. Нам было отказано – слишком опасно. Но люди могут колонизировать любую планету – если они настоящие люди. Я прибыл сюда для изучения. Особенно всего, что касается сфексов. Мы собирались снова попросить лицензию, будучи уверены, что выдержим все, даже этих монстров. Мне вот это уже удается. Но Инспекция организовала колонию роботов – и где она?

Бордман сделал кислое лицо.

– Вы выбрали неверный путь, Хайфенс. Не стоит нарушать закон. Конечно, дух первопроходцев в вас силен, но направлен он не туда… Да, в свое время именно такие люди, как вы, покинули Землю и отправились к далеким мирам. И все же…

Сурдаф вскочил на задние ноги и начал жадно принюхиваться. Хайфенс приготовил ружье. Бордман снял свое ружье с предохранителя. Вроде бы ничего.

– Вы говорите о свободе так, что многие назвали бы это политическим делом, – сказал Бордман. – Однако я бы тоже присоединился к вашим лозунгам. Но в вашем исполнении это звучит как странная религия.

– Это просто чувство собственного достоинства, – поправил Хайфенс.

– Вы можете быть…

Фаро Нелл зарычала. Она толкнула Наггета носом поближе к Бордману. Фыркнула что-то и быстро подошла к Ситке и Сурдафу, наблюдающим за границей плато, где проходили пути сфексов. И заняла позицию между ними.

Хайфенс пристально посмотрел на медведей и огляделся вокруг.

– Кажется, что-то неладно! – заметил он. – Хорошо еще, нет ветра. Пойдем вон тот на холм, Бордман!

И побежал вперед. Бордман догонял его, а Наггет, переваливаясь, плелся следом. Они достигли холма, не более пяти—шести футов высотой, посреди моря песка, из которого торчали кактусоподобные растения. Хайфенс снова осмотрелся в бинокль.

– Вижу одного сфекса, – доложил он. – Всего один! И нет никаких причин для него быть здесь одному! С другой стороны, непонятно, зачем они собирались в стаи. – Он смочил слюной палец и поднял вверх. – Никакого ветра!

И снова посмотрел в бинокль.

– Он даже не подозревает о нашем присутствии. Уходит прочь. И больше ни одного не видать… – Хайфенс взволнованно закусил губу. – Слушайте, Бордман! Я хочу убить этого сфекса и узнать кое-что. Примерно пятьдесят процентов, что я обнаружу нечто действительно важное. Но, пожалуй, мне придется бежать… Если я прав… – Он добавил угрюмо: – Надо поспешить. Для скорости – поеду на Фаро Нелл. Сомневаюсь, что целесообразно использовать Ситку или Сурдафа: от них больше толку в битве, когда они налегке. А Наггет еще не умеет быстро бегать. Побудете здесь с ним?

У Бордмана перехватило дыхание.

– Надеюсь, вы знаете, на что идете, – как можно спокойнее сказал он.

– Смотрите во все глаза. Если заметите что-нибудь, стреляйте – и мы вернемся. Не ждите, пока они приблизятся. И стреляйте в любом случае!

Бордман кивал. Говорить было трудно. Хайфенс вернулся к боевым медведям и оседлал Фаро Нелл, крепко держась за ее густой мех.

– Пошли! – скомандовал он. – Вон туда! Ап!

Трое кодьяков помчались в бешеной скачке. Хайфенс припал к спине медведицы. Семпер лишился привычного убежища на спине Ситки. Он взмыл вверх, а потом начал описывать круги низко над землей.

Все произошло очень скоро. Кодьякский медведь способен мчаться со скоростью скаковой лошади. Все трое неслись к отдаленной точке примерно в полумиле от стоянки, где сине-коричневое чудовище уже повернулось, заметив их. Раздался звук выстрела и одновременно – разорвавшейся пули. Чудовище упало и умерло.

Хайфенс соскочил со спины Фаро Нелл. Он развил лихорадочную деятельность возле убитого сфекса. Семпер даже заинтересовался этим: он приземлился неподалеку, наблюдая за хозяином со склоненной набок головой.

Бордман пригляделся. Хайфенс что-то делал с телом сфекса. Сурдаф и Ситка бродили неподалеку, а Фаро Нелл с любопытством смотрела на его действия. Наггет тихонько заскулил, и Бордман потрепал его по спине. Медвежонок заверещал громче. Хайфенс вдалеке выпрямился, осмотрелся и снова оседлал медведицу. Ситка обернулся на Бордмана, подозвал Сурдафа, и оба рысью припустили назад. Семпер замахал крыльями – ветра недостаточно! – и опустился на плечо Хайфенса, вцепившись когтями.

Наггет истерически завопил и попытался вскарабкаться на Бордмана, как на дерево. Бордман, конечно же, упал, а медвежонок – сверху. И тут в воздухе мелькнула чешуйчатая лапа и раздались пронзительные вопли сфекса. Тварь пыталась достать его, но промахнулась.

Бордман слышал только оглушительные вопли. Ситка и Сурдаф мчались на бешеной скорости. Рычание Фаро Нелл заполнило все вокруг. Детеныш, скуля, помчался навстречу матери. Бордман поднял ружье. Им овладела ярость: сфекс повернулся вслед медвежонку, явно собираясь кинуться за ним. И Бордман не нашел ничего лучшего, кроме как ткнуть чудовище прикладом…

И тогда сфекс прыгнул на него. Бордман потерял почву под ногами. Восьмисотфунтовый монстр – помесь дикого кота и ядовитой кобры, отличающаяся водобоязнью и жаждой убийства – не самое приятное на свете зрелище, особенно когда наваливается и толкает вас в грудь.

Ситка, прибежавший первым, встал на задние лапы, оглушительно взревел, вызывая сфекса на битву. И кинулся на врага. Хайфенс уже был здесь, но не мог стрелять, ведь Бордман находился в самой гуще битвы. Фаро Нелл ревела и рычала, разрываясь меж двух огней: необходимостью защищать Наггета и желанием отомстить обидчику.

Они убегали прочь, хотя Ситка не прочь был схватить труп врага и стереть его в порошок, ударяя о землю. Его ярость объяснялась еще и тем, что человек, с которым медведи успели подружиться, пострадал в схватке. Но Бордман обиделся не на шутку. Он шумел и ругался. Хайфенс усадил его на спину Сурдафа и приказал держаться крепче.

– Проклятье, Хайфенс! – кричал пострадавший. – Ну, разве это честно? Ситка получил глубокие царапины. А вдруг их чертовы когти выделяют яд?!!

Хайфенс лишь резко погонял медведей. Они преодолели уже добрых две мили, когда Наггет взвыл в отчаянии, и Фаро Нелл бросилась к нему, чтобы утешить.

– Ну, пожалуй, хватит, – проговорил Хайфенс – Учитывая, что ветра нет и остальные сфексы удалились от плато на большое расстояние…

Он соскользнул со спины медведицы и достал антисептик и тампоны.

– Вначале Ситка! – завопил Бордман. – Я в порядке!

Хайфенс обработал раны медведя. Они были легкими, ведь Ситка Пит – закаленный боец со сфексами. Затем Бордман обнажил рану на груди, вдыхая странный аромат лекарства – оно пахло озоном.

– Это все моя вина, Хайфенс, – заговорил он. – Я наблюдал за вами, вместо того чтобы хранить бдительность. Не мог понять, чем вы там занимались.

– Сделал маленький разрез, – сообщил Хайфенс. – К счастью, первый из сфексов оказался самкой, как я и надеялся. И она собиралась отложить яйца. Уф! Теперь мне известно, почему сфексы мигрируют и куда и отчего им не нужна еда.

Он наложил Бордману повязку, и они продолжили путь.

– Я уже разрезал их прежде, – говорил Хайфенс – Нужно ведь узнать о них как можно больше, для того чтобы люди могли жить здесь.

– Вместе с медведями? – с иронией спросил Бордман.

– Конечно, – ответил Хайфенс. – Но смысл вот в чем. Сфексы приходят в пустыню, чтобы размножаться. Они совокупляются и откладывают яйца, оставляя их на солнце, чтобы вылуплялся молодняк. Вот что это за место. Киты возвращаются в особое место для размножения, и в конце пути и самки, и самцы ничего не едят. Лосось возвращается в ручьи, где появился на свет, чтобы выметать икру. Он тоже не питается и погибает после нереста. А угри – я использую в качестве примера земных животных – путешествуют тысячи миль в Саргассово море, чтобы дать потомство и умереть. К несчастью, сфексы при размножении не погибают. Но теперь точно известно: у них есть специальное место для размножения, и в этой пустыне они откладывают яйца.

Бордман тяжело брел вперед. Он сердился на себя за то, что не соблюдал элементарных правил предосторожности. И Наггета проигнорировал, а ведь медвежонок предупреждал об опасности!

– Мне понадобится кое-какое оборудование, которое, я уверен, можно обнаружить в колонии роботов, – добавил Хайфенс. – С его помощью мы превратим планету в удобное место для жизни людей в человеческих условиях!

Бордман заморгал от удивления:

– Что именно?

– Сельскохозяйственная техника, – нетерпеливо объяснял Хайфенс – Надеюсь, она имеется в колонии. Роботы оказались бесполезными, потому что не обращали внимания на сфексов. И остаются таковыми. Но уберите кнопки управления, и машины пригодятся! Они не должны были разрушиться за несколько месяцев воздействия климата.

Бордман упорно шел вперед.

– Вот уж не подумал бы, что вы согласитесь воспользоваться оборудованием колонии! – удивился он.

– Почему бы и нет? Если человек заставляет машину делать то, что ему нужно, все в порядке. Даже роботы годятся для определенных целей. Людям слишком жарко придется в том пекле, куда я собираюсь бросить машины. Кое-что должно остаться. Например, стерилизаторы почв, уничтожающие семена сорняков и ядовитых растений. Мы вернемся сюда, Бордман, и разрушим хотя бы одно гнездовище этих адских монстров! Повторяя такое из года в год, мы изведем их расу. На планете должны существовать и другие орды сфексов со своими гнездовищами. Мы их тоже найдем. И превратим планету в место, где жители моей родины смогут чувствовать себя людьми!

– Не забывайте: именно сфексы уничтожили роботов, – заметил Бордман. – Вы уверены, что не хотите сделать этот мир безопасным для роботов?

Хайфенс рассмеялся.

– Вы видели всего одного ночного бродягу, – сказал он. – А как насчет тварей на горном склоне, которые пили вашу кровь? Предлагаете бродить по планете под защитой только одного робота-телохранителя? Едва ли вам это удастся. Здешний мир не освоить, если не будет других помощников! Вот увидите!

Через десять дней они нашли колонию. Были и другие сфексы на пути, и несколько оленеподобных животных на обед, и лохматые травоядные.

Выжило всего трое изможденных бородатых людей, едва не погибших от истощения. Когда разрушилось заграждение, двое из них находились в туннеле, устанавливая новую панель управления для роботов, добывающих руду. Третий наблюдал за добычей руды. Они были встревожены прекращением связи с колонией и отправились наверх выяснить, что произошло. Их спасло лишь отсутствие оружия. Они обнаружили бродящих вокруг и завывающих сфексов в невероятных количествах. Сфексы чуяли людей внутри транспортного средства, но не могли до них добраться.

Разумеется, люди перестали добывать руду и попытались использовать роботов для расправы со сфексами и добывания пищи. Но роботы не были предназначены для подобного задания.

И оружия у них тоже не было. Они попытались соорудить импровизированные взрывные устройства на ракетном топливе, и в результате шатающиеся вокруг сфексы убежали прочь с опаленным спинами. Но ни один сфекс не погиб. И топливо нельзя было тратить впустую. В конце концов они забаррикадировались и пользовались топливом лишь для поддержания искрового передатчика. Они ждали прибытия нового корабля. Сидели в туннеле, как пленники, на скудном пайке, без надежды на избавление. С ними были только роботы, бесполезные в иных целях, кроме добычи руды.

Когда Бордман и Хайфенс нашли их, колонисты плакали. Они ненавидели роботов и все, что с ними связано, не меньше, чем сфексов. Но Хайфенс объяснил ситуацию, и они отправились в колонию, захватив оружие из поклажи медведей. Кодьяки шли в авангарде, а Фаро Нелл замыкала строй. По пути они уничтожили шестнадцать сфексов. Внутри колонии обнаружились лишь запустение и останки человеческих тел. Зато оставалась еда – не так много, ибо сфексы уничтожали все, что пахло человеком, и расправились с пластиковыми пакетами с пищей. Но хранившихся в металлических контейнерах запасов они не тронули.

Еще нашлось топливо, годное лишь для обеспечения работы приборов. Повсюду виднелись роботы – новенькие, блестящие, готовые к работе, Но неподвижные. А вокруг них уже разрослась трава.

Роботов оставили на местах, но заправили топливом плавильные машины, изменив стоящую перед ними задачу, а также гигантский стерилизатор почвы, который должен был уничтожать вредные растения. И с этими машинами отправились на Плато Сере.

По прошествии некоторого времени Наггет превратился в страшно избалованного медвежонка: освобожденные колонисты с уважением и восторгом относились ко всем существам, которые могут убивать сфексов, даже к маленьким. Поэтому ласкали его, не жалея сил.

И вот они достигли плато и нашли целую орду сфексов, орущих и визжащих, желавших расправиться с ними. Стерилизатор почвы, слегка видоизмененный, был теперь так же смертелен для любого животного, как прежде – для растений. Термический луч сжигал все, что попадало в поле его действия.

И медведи оказались не нужны: обугленные трупы сфексов, падая, поджигали тела еще живых, и огонь распространялся вокруг при малейшем дуновении ветра. Другие толпы сфексов явились оплакивать погибших и отомстить обидчикам, которых, впрочем, не смогли обнаружить.

Колонисты на своих машинах объезжали ряды сфексов, уничтожая их одного за другим по мере приближения. Такой резни не случалось за всю историю астронавтики: едва ли жалкие остатки сфексов рискнут явиться в эту часть планеты для размножения.

И ни один новый сфекс не вылупится из кладок яиц, потому что стерилизатор уничтожил все.

К этому времени Хайфенс и Бордман вместе с медведями стояли лагерем на краю плато. Они решили предоставить колонистам возможность самим расправиться со злобными убийцами. Кроме того, колонисты хотели отомстить за товарищей.

Наступил вечер, когда Хайфенс прогнал Наггета от готовящейся на огне части оленьей туши, – медвежонок лез прямо к огню. Наггет помчался жаловаться Бордману.

– Хайфенс, мы должны отправиться в наше представительство, – заявил Бордман. – Вы нелегальный колонист, мне положено арестовать вас.

Хайфенс посмотрел на него с интересом.

– А вы проявите ко мне снисходительность, если я назову своих сообщников? – спросил он. – Может быть, мне следует заявить, что меня нельзя заставлять свидетельствовать против себя самого?

– Ну, сколько можно! – раздраженно бросил Бордман. – Всю жизнь я считал себя честным человеком, но теперь я больше не верю в роботов, даже если они на своем месте. И здесь явно не место для них! По крайней мере, не в таком виде, как было запланировано. Сфексы здесь почти истреблены, но они не исчезли полностью, а роботам с ними не справиться. На этой планете должны жить медведи и люди, либо люди, которые согласятся всю жизнь провести за забором, повинуясь указаниям роботом. А на этой планете столько всего, что людям хватит работы для изучения и освоения! Жить на планете, подобной Лорен-2, в искусственной среде, созданной роботами, – значит не уважать себя!

– Вы случайно не заразились моей религией, а? – сухо спросил Хайфенс – Прежде вы это слово употребляли в отношении чувства самоуважения.

– Дайте мне закончить! – огрызнулся Бордман. – Моя работа состоит в том, чтобы запустить процесс и подготовить планету к прибытию первых колонистов. И еще, разумеется, проверить, как здесь следуют инструкциям. Но колония роботов, которую мне нужно было проинспектировать, оказалась разрушена.

Хайфенс вздохнул. Опускалась ночь. Он повернул кусок мяса другой стороной к огню.

– В случае опасности колонисты имеют право обратиться к любому кораблю за помощью, – сказал Бордман. – Естественно! Поэтому я укажу в отчете следующее: колонию застали врасплох и разрушили, уничтожив всех, кроме троих людей, пославших сигнал о помощи. И это правда, вы же понимаете!

– Продолжайте, – выдохнул Хайфенс.

– И случилось так. Случилось именно так, имейте в виду! Сигнал услышали на корабле, где на борту находились вы вместе с орлом и медведями. Вы приземлились и помогли колонистам. Вот и вся история. Следовательно, в вашем пребывании здесь нет ничего незаконного.

Хайфенс бросил на него быстрый взгляд через плечо.

– Я бы сам себе не поверил, если бы услышал такое. А Инспекция, думаете, поверит?

– Они не дураки, – сказал Бордман. – Конечно, не поверят. Но в моем отчете будет сделан особый акцент на крайне неблагоприятное стечение обстоятельств для колонизации этой планеты, колония роботов сама по себе – полная чушь, а вместе с медведями и жителями вашей планеты – совсем другое дело… В результате много тысяч колонистов смогут прибывать сюда каждый год… И ведь это чистая правда…

Тело Хайфенса как-то странно дрожало.

– Мой отчет возымеет вес, – настаивал Бордман. – И предложение вступит в силу. Организаторы колонии роботов должны будут согласиться, либо у них ничего не выйдет. А ваши люди поддержат их на взаимовыгодных условиях.

Теперь стало понятно, отчего Хайфенс трясется. От смеха.

– Ну и горазды вы врать, Бордман, – наконец выговорил он. – Разве это разумно, разве интеллигентно – нарушать привычку всей жизни быть честным, ради того только, чтобы вытащить меня из передряги?

Бордману стало неловко.

– Это единственное решение, которое я смог придумать, – сказал он. – Мне кажется, должно сработать.

– Я принимаю ваше предложение и благодарю. Если только оно обеспечит несколько поколений людей, которые станут жить на этой планете по-человечески. И еще – если хотите знать – потому, что это спасет жизни Ситки Пита, Сурдафа Чарли, Фаро Нелл и Наггета.